руг и опекун, без совета которого я вообще ничего не
предпринимала. И было бы дико смотреть на него, стой он столбом тут передо
мной, в то время как я, его барыня, лишь пила бы кофий и отдавала
распоряжения. А ведь еще совсем недавно именно так и было! Всего две недели
назад.


Роман и начал разговор. Смеясь, он заметил:

- Чего не добьешься на почве общих предков! Сколько раз я уже убеждался.
Вот и теперь удалось договориться с одним из полицейских, а все потому, что
докопались до общих предков.

- Роман, вы и в самом деле располагаете каким-то французским предком? -
удивилась я.

Все еще смеясь, Роман возразил:

- Уважаемая графиня, а кто это может знать точно? Знаю лишь, что кому-то из
моих польских предков довелось сражаться во Франции, и разве не мог он
где-нибудь встретиться с прабабкой этого полицейского? Пришлось кстати
вставить фамилию полицейского, которую кто-то поблизости произнес, вроде бы
она мне встречалась в анналах нашего польско-французского рода. И теперь
благодаря такой малости наши дела значительно продвинулись.

Я давно замечала, что Роман очень неглуп, но лишь теперь смогла оценить его
чрезвычайно высокое умственное развитие. Вот мне, его госпоже, и в голову
бы не пришло прибегнуть к столь утонченной уловке! И одернула себя - ну
сколько можно мыслить категориями госпожа - слуга. Стыдись! Оправдывает
меня, разумеется, тот факт, что всю свою сознательную жизнь прожила я в
обществе, разделенном на социально неравные категории, но ведь и тогда
сколько раз отмечала исключительный ум и сообразительность в прислуге и
даже простых мужиках и бабах, и, напротив, просто поразительную тупость у
представителей так называемых высших сфер. Насколько лакей графа Дубинского
превосходил интеллектом своего аристократического господина. А Эмилька,
горничная виконтессы Шмуглевской, умственно на голову превосходила свою
дуру барыню с ее кругозором курицы.

- Интересно, - произнес Гастон, - что же вам дало столь отдаленное родство?

- Вот именно, интересные сведения, - подхватил Роман. - Оказывается, месяц
назад, а точнее шесть недель назад, именно это отделение дорожной полиции
столкнулось с довольно курьезным делом. В автокатастрофе погибла сотрудница
загса, которую, они, впрочем, знали лично, сотрудники таких учреждений в
небольших местечках обычно всем известны. Погибшая девушка - а ей и
тридцати не было - пользовалась всеобщей симпатией, ибо была доброй,
внимательной к людям и старалась по мере сил всем помочь. Расследовали ее
дело особенно тщательно и пришли к твердому убеждению - девушке помогли
погибнуть. Подозрение вызвали отпечатки пальцев, обнаруженные в автомашине
погибшей. С помощью компьютера им удалось выяснить, что наряду с многими
другими неизвестные отпечатки пальцев принадлежали... кому бы, вы думали?
Мадемуазель Луизе Лера! Той самой, что впоследствии была убита в нашем
дворце.

- О! - вскричала я, мгновенно сопоставив все факты. - В машине сотрудницы
загса ее пальцы! Так вот откуда такая быстрота в расследовании!

- Так пани графиня тоже что-то об этом слышала?

- Немного слышала. Продолжайте, Роман, прошу вас!

- По этой ниточке двинулась полиция и выяснила, что сотрудница загса
недавно занималась делом Луизы Лера в связи с оформлением ее брака. Коллеги
погибшей сотрудницы рассказали, что очень много у той было хлопот, ибо
Луиза Лера выходила замуж за тяжело больного и очень пожилого человека, так
что самой пришлось всем заниматься, а это не совсем законно.

Узнали же работники загса обо всем от самой сотрудницы, потом погибшей в
автокатастрофе, которая направо и налево рассказывала о своем необычном
деле и о такой большой любви, прямо до гробовой доски. Судя по документам,
Лера оформила брак, никто этим особенно не заинтересовался, загс на то и
существует, чтобы браки оформлять, не одна Лера этим занималась, а
осложнения бывают разные. Но как-то до сих пор никто из вступивших в брак
не убивал сотрудницы, этот брак оформлявшей. И не было причин у сотрудницы
загса ездить со своей бывшей клиенткой в украденной автомашине...

- Вы ничего не говорили, что машина краденая! - перебила я Романа.

- Извините, с этого следовало начать. Сотрудница загса разбилась не в своей
машине, а в чужой, которую только что объявили в розыск. По этой причине
поначалу разыскивали мужчину, не исключено, ухажера или любовника погибшей,
который хотел импонировать даме роскошной машиной. При чем здесь
мадемуазель Лера? Пришлось вплотную заняться ее замужеством, и выяснилось:
никто не видел молодого, ну, в нашем случае правильнее было бы сказать -
старого, в общем, будущего супруга. Его подпись оказалась подделанной.
Подделаны были подписи и мэра, и свидетелей. Подлинными оказались лишь две
вещи: подпись самой мадемуазель Лера и свидетельство о браке, оформленное
погибшей сотрудницей загса на основании фальсификатов.

- А метрики?

- Метрики брачующихся настоящие, подлинным было также свидетельство о
смерти первой супруги господина графа.

- Моей прабабки...

- Да, вашей прабабки, уважаемая графиня. И если бы мадам Лера, тьфу, надо
говорить - или мадемуазель Лера, или мадам Хербле, была жива и предъявила
бы свидетельство о браке, никто не мог бы ни к чему придраться, если бы не
досадная малость. Оказалось, что церемония в загсе проходила именно в тот
момент, когда господин граф испускал последнее дыхание здесь, в Монтийи.
Впрочем, возможно, ловкая аферистка выкрутилась бы. В официальных
документах проставлены только даты, часы не проставлены, и эта Луиза могла
бы утверждать, что расписались они с господином графом в Париже, вернулись
домой в Монтийи, через каких-то полчаса его кондрашка хватила, и от всех
этих эмоций ее свежеиспеченный супруг и скончался. И уже вскоре никто бы
точно не вспомнил - скончался граф до или после и вообще был ли он перед
самой смертью в Париже или не был.

Мне требовалась ясность.

- Так вы, Роман, утверждаете, что мадемуазель Лера убила в автомашине
сотрудницу загса?

- Я ничего не утверждаю, так считает полиция. А она убеждена - да, убила, и
сделала это для того, чтобы избавиться от ненужного свидетеля всех ее
подтасовок и подделок. Ведь сотрудница не могла не знать о них, значит,
Луиза Лера заморочила голову несчастной девушке, как я уже говорил - очень
доброй и отзывчивой, всегда готовой прийти на помощь ближнему. Вряд ли мы
когда-нибудь узнаем, что именно наплела ей экономка графа, скорее всего,
била на жалость. А может, и подкупила, и этого нельзя исключить. А
впоследствии все махинации Лера могли всплыть, та не захотела рисковать.

- Езус-Мария! - запоздало дошло до меня. - Ведь потом она могла запросто
прикончить прадеда, чтобы наследовать все состояние законно, будучи
официальной супругой.

- Могла, почему нет? - легко согласился Роман. - Но не прикончила, уж в
очень неудобное для нее время он скончался, думаю, она чуть сама не
померла, неожиданно заставши супруга уже в гробу. Столько сил и хитрости
потратить на получение свидетельства о браке - и на тебе!.. А сразу
вернуться из Парижа она не могла, надо было предварительно избавиться от
девушки из загса, не могла же она знать, что супруг так скоро дуба даст.

- Ну, не знаю, пожалуй, я с вами не соглашусь, - задумчиво произнес Гастон.
- Сразу после заключения брака убивать сотрудницу загса и тем самым
привлекать ненужное внимание к ней? Правда, она, я говорю о Луизе Лера, не
знала о своих пальчиках в машине, но для нее и без того нежелательна была
скоропостижная смерть девушки. Может быть, какое-то время спустя, когда
коллеги погибшей уже забыли бы всю историю с оформлением свидетельства о
браке...

- Не стану возражать, - согласился Роман. - Думаю, просто Луизу тревожили
болтливость девушки и ее общительность. Видимо, боялась, как бы на
следующий же день не вздумала выяснять какие-то свои сомнения, советоваться
со старшими коллегами, ведь отдавала себе отчет в нарушениях правил, ну,
хотя бы в отсутствии жениха на оформлении брака, да мало ли что еще.
Экономка боялась и шантажа со стороны сотрудницы загса, сейчас трудно
вычислить мотивы ее поступка. А может, все получилось случайно...

- Не понимаю...

- Ну, пока Лера не собиралась убивать девушку, но тут ей неожиданно
представился удобный случай, и она им воспользовалась.

- Как была организована катастрофа? - спросил Гастон.

Роман опять рассмеялся. Что-то он слишком весел стал последнее время...

- Прямо по сценарию леди Дианы, - смеясь ответил он. - Машину вела она
сама, врубилась в опору туннеля со стороны пассажира. Ночью, ясное дело.
Ехала с небольшой скоростью, ведь сама намеревалась остаться в живых. Не
исключено, что и сотрудница загса тоже бы не погибла, но потом ее для
верности стукнули бы по голове - и дело с концом. И эта аналогия с гибелью
принцессы Дианы тоже заставила полицию призадуматься.

А я задумалась о том, какую замечательную подругу жизни выбрал себе прадед
на старости лет. Ведь пятнадцать лет прожил с ней, сколько раз мне писал -
какого ангела Господь ему послал, а вот что выясняется: убийца,
преступница, безжалостная и очень предприимчивая.

Роман, однако, еще не все высказал.

- И все же у полиции остаются сомнения. Очень напаскудил им некий клошард,
бездомный бродяга. Допрошенный в качестве свидетеля, он клялся и божился,
что машину украл мужчина. Мадемуазель никак не могла сойти за мужчину, даже
если бы не только переоделась, но приделала себе усы и бороду, ее выдала бы
фигура...

- А вы откуда знаете? - удивилась я. - Разве доводилось с ней встречаться?

- Ну как же, в прошлое наше пребывание у господина графа. И вы, мадам
графиня, должны были ее видеть... Простите, не могли вы ее видеть, ваш
прадедушка всеми силами скрывал от вас свою любовь...

Роман смутился, и причина мне была ясна: прошлый раз - это более ста лет
назад, тогда я была еще молоденькой девушкой, и правила, принятые в нашем
обществе, совершенно исключали информирование меня о столь пикантных вещах,
как любовница, конкубина тогда говорили, и вообще все, что касалось
взаимоотношений мужчины и женщины. В те времена девушка была невинна, как
ангелочек, во всяком случае, таковой должна была выглядеть. Хотя... как же
так, разве мадемуазель Лера в те отдаленные времена и мадемуазель Лера
сейчас - один и тот же человек?

И опять, как только подумала о путанице с временами, так и во всем
остальном запуталась, голова опять пошла кругом. Вот, например, когда эта
самая мадемуазель Лера совершала свои преступления - еще в те времена или
уже в эти?

Поскольку рядом сидел Гастон, не могла я прямо спросить об этом Романа, он,
может быть, и разъяснил бы мои сомнения. А мне очень не хотелось, чтобы мой
обожаемый Гастон заподозрил, будто имеет дело с женщиной не совсем
нормальной.

К счастью, Роман сообразил, что ступил на скользкий путь, и с честью вышел
из затруднения.

- Ну да не будем отвлекаться, для нас - и для полиции - важно то, что
погибшая "графиня" была особой не только просто полной, но прямо-таки
тучной. Причем типично по-бабски, толстой в тех местах, которые никак не
скроешь. Тут никакие переодевания и грим не помогут. Даже издали последний
дурак никак не примет ее за мужчину. Ну и к тому же отпечатки ее пальцев в
машине. И вообще отпечатки пальцев в краденой машине доставили полиции
много хлопот. Слишком их много оказалось. Владелица никак не могла
вспомнить, с кем же она в последнее время ездила в этой машине, опять же
какие-то непонятные микроследы в ней обнаружили, но всего идентифицировать
не удалось. Не вызывает, однако, сомнения тот факт, что за рулем в момент
катастрофы сидела Луиза Лера, а со всем остальным - масса неясностей и
сплошные сомнения.

Гастон не скрывал своего восхищения пронырливостью Романа.

- Поражен - так много вам удалось узнать! Полиция обычно не слишком
болтлива.

- Помог тот самый полицейский с общими предками, - пояснил Роман. - Он
недавно в полиции, работает в Отделе убийств, его включили в бригаду,
расследующую как раз это автодорожное происшествие, и ему очень хотелось
отличиться. Мы разговорились "случайно", сначала я рассказал о себе, а
потом и о деле заговорили. Признаюсь, версию о том, что это не просто
случайное автопроисшествие, а умышленное убийство, высказал я. Небрежно,
мимоходом, не подчеркивая своего авторства. Парень же за нее сразу
ухватился. Я у него ни с какой стороны не мог вызвать подозрений, ведь
недавно приехал с другого конца света, из Польши, о которой он столько
слышал в семье, и с радостью установил какие-то родственные связи наших
далеких предков. Затем я как опытный и со стажем водитель высказал
несколько предположений, а он быстренько намотал их на ус, стараясь не
показать, насколько считает важными мои соображения. Ничего особенного,
любой более опытный водитель-полицейский и сам бы обратил внимание на такие
детали. Паренек шустрый, не очень сообразительный правда, услышав мои
версии, принялся размышлять вслух, ненароком выдавая лишь полиции известные
сведения. Мне же и полсловечка достаточно. Вот только о дополнительных
микроследах я не понял всего. И еще тех, которые были обнаружены на месте
преступления. Ну да я надеюсь со временем и о них разузнать. Мы теперь с
Антуаном подружились.

В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что Антуан был не единственным
источником информации. У Романа оказалось множество знакомых, а у тех были
свои знакомые, и даже не проводя официального полицейского допроса можно
было из одних слухов составить кое-какое мнение о покойной мадемуазель
Лера. Сплетни кружили, разумеется, в основном среди прислуги дворца. Еще
бы, отношения богатого престарелого графа и экономки, моложе его на целых
пятьдесят лет, не могли не вызывать интереса. Богатый старец, состоявший в
любовной связи много лет с нестарой еще женщиной - прекрасная пища для
перемывания косточек. Прадед мой, надо признаться, всегда славился особым
пристрастием к прекрасному полу и, видимо, это пристрастие сохранил и в
преклонные годы. Сама идея экономки женить на себе хозяина ни у кого не
вызывала удивления, это в порядке вещей. Но было тут и еще что-то, а именно
- вроде бы экономка нашла себе любовника помоложе и в сговоре с ним
обдумывала преступные планы по отношению к своему хозяину. Слухи все росли,
и наконец о таких планах сообщили даже господину Дэсплену, поверенному
графа. Донесли в такой форме: мадемуазель женит на себе графа, потом
немного подождет, унаследует все графское состояние и опять спустя какое-то
время оформит официально свои отношения с любовником. И будут они вместе
жить долго и счастливо, в достатке и согласии. А то завещание, которое уже
написано графом и хранится у месье Дэсплена, автоматически лишится силы
после официального оформления брака экономки с хозяином.

И господин Дэсплен мог не верить в заключение брака графом без его ведома,
как он мне сказал, люди продолжали судачить, видя, сколь великую власть над
графом имеют пышные прелести экономки.

Всех интересовало - кто же любовник. О нем ходили самые противоречивые
слухи. Понятно, этот человек до поры до времени скрывался, чтобы не мешать
матримониальным планам экономки. Однако после счастливого осуществления
этих планов, а главное, после кончины графа этому человеку следовало бы
появиться наконец, чтобы пожинать плоды своих задумок. Особенно после того,
как обнаружилась трагическая смерть его любовницы, Луизы Лера. А
таинственный ее любовник так и не проявился, что дало повод новым слухам и
подозрениям - а не он ли, случайно, убийца? Вот и шушукались люди, хотя
какая логика в таких подозрениях? Зачем ему убивать свою сообщницу и
любовницу, не оформив предварительно с нею официально отношений, чтобы
законным образом унаследовать графское имущество?

Очень хотелось мне, как советовал месье Дэсплен, покопаться в бумагах,
которыми был битком набит кабинет покойной экономки, но срочные дела не
позволили. Пришлось расстаться с этими криминальными сенсациями в Монтийи и
отправляться в Париж, чтобы осмотреть подобранные месье Дэспленом временные
апартаменты для проживания в столице. Требовалось также выкроить время для
того, чтобы украдкой учиться у Романа водить машину. Я уже не говорю о том,
что в разгар сезона страшно хотелось покупаться и позагорать в Трувиле, а
также накупить себе множество вещей, без которых не могла обойтись. Надо
было выкраивать время для просмотра фильмов, чтения книг и журналов,
справочной и исторической литературы, чтобы наверстать свое более чем
столетнее отставание во всех этих областях, а главное - в области нашей с
Гастоном любви.

Квартиру я выбрала еще в тот же вечер, на улице Фобур-Сент-Оноре.
Небольшая, пятикомнатная, но очень миленькая, а главное, в этом же доме на
последнем этаже отыскалась свободная двухкомнатная квартирка для Романа.
Консьержка с радостью приветствовала такую щедрую квартиросъемщицу, которая
не стала с ней торговаться, договариваясь об услугах. Я велела на следующий
же день купить и привезти мебель, чтобы сразу можно было поселиться в столь
удобной квартире, в том числе и территориально - довольно тихий и
комфортабельный район и в то же время недалеко от главных бульваров и
площадей Парижа.

Я совсем распоясалась, распорядившись купить не только телевизор, но и
компьютер.

Все эти дела мы проворачивали вместе с Гастоном, он теперь не отходил от
меня ни на шаг.

* * *

В Трувиле меня с нетерпением дожидалась Эва. Газеты сообщили об обнаружении
трупа в моем доме в Монтийи. К счастью, полиции и господину Дэсплену
удалось ограничить лавину информации, которую газеты надеялись выплеснуть
на читателей, ограничив ее тоненьким ручейком. Этот ручеек никак не
устраивал Эву, а зная, что я оказалась в самом центре тайфуна, она места
себе не находила от нетерпения в ожидании моего приезда.

Мне и самой хотелось поделиться с близкой подругой и новостями, и своими
соображениями, но делать это я собиралась лишь с глазу на глаз, без
посторонних.

Два дня меня не было в Трувиле, и на первый взгляд здесь все было без
изменений. Арман, как он сразу же дал понять, вовсе не отступился от меня,
стал лишь более сдержанным в своих ухаживаниях, поневоле уступая первенство
Гастону. Держался он гораздо спокойнее, и все равно я чувствовала в его
присутствии каждый раз какую-то неосознанную внутреннюю тревогу. На меня
словно что-то давило. Нет, не доверяла я ему.

Собственно, у меня не было никаких причин для этого, но я предпочитала в
его присутствии не обсуждать никаких своих дел. Он, как и все, накинулся на
меня с расспросами, и я дала, можно сказать, всем своим трувильским
знакомым общее краткое интервью, повторив практически то, о чем писали
газеты. Общество было недовольно, требовало подробностей, я же ссылалась на
всем известную сдержанность полиции, которая даже мне ничего толком не
сказала.

Потом, наедине, обо всем рассказала Эве. Она была потрясена.

- Знаешь, это похоже на чудо! Ты хоть осознаешь, что убийца Луизы Лера
оказал тебе грандиозную услугу? Ведь смотри, если бы ее не убили, никто не
обратил бы внимания на ее пальчики, никто не стал бы проверять бумаги в
загсе, обнаружив, что свидетельство - незаконное, никто бы не проверял там
все эти подписи. Признали бы свидетельство о браке законным документом - и
прости-прощай прадедушкины миллионы! Все отошло бы ей.

- Месье Дэсплен с самого начала чувствовал - дело нечисто, подозревал обман
и подделки...

- Мог бы себе до посинения подозревать, никто бы не занялся этим делом,
если бы не убийство. Ну, заставил бы по своей линии проверить,
представляешь, сколько времени все это бы тянулось? Нет, решительно ее
кокнул какой-то твой поклонник. Признайся же!

Догадки ближайшей подруги меня так ошарашили, что я и не знала что сказать.
Наконец в голову пришел аргумент.

- Тогда ему пришлось бы блюсти мои интересы долгие годы и... как это
говорится? Держать руку на пульсе, чтобы подключиться в самый подходящий
момент. Да такого человека вообщ