на
ночь выпускают собак, их тут много, не только этот коронный свидетель
Альберта. Уже выяснено, когда произошло убийство, установили также, что,
убив женщину, преступник не мог сразу же покинуть дом, в тот день вокруг
дома крутилось много людей, и все местные, постороннего сразу бы заметили,
к тому же у полиции есть основания полагать, что преступник что-то искал по
всему дому. Пришлось ему дождаться темноты, он попытался уйти, да наткнулся
на сторожей. И в результате покинул место преступления на следующий день.
Тут как раз начали свозить лошадей, появилось много чужих, собаки уже не
знали, кого облаивать, так что он наверняка смешался с толпой пришлых и,
никем не замеченный, ушел из парка.

- Просидел целые сутки в одном доме со своей жертвой! - в ужасе вскричала
я.

- Да, нервы у него крепкие. Впрочем, дворец большой...

Нет, все-таки это ужасно! Напрасно настаивала я на знакомстве с
расследованием полиции. Меня опять стало трясти. Заметив мое состояние,
Гастон предложил уехать. Он прав, с меня достаточно, любопытство свое я
удовлетворила, теперь могла и удалиться.

На свежем воздухе с удивлением почувствовала, что голодна. Как же так, тут
такое преступление, а я, такая бесчувственная, проголодалась. Неудобно
признаться, помолчу пока. Опять сказалось впитанное с молоком матери
воспитание, когда в подобных обстоятельствах было бы просто неприлично
заговорить о своем аппетите.

Подошел Роман. Я велела ему принести отобранную мною в библиотеке книгу для
чтения. Ограниченная временем, я не успела просмотреть все книги
библиотеки, обводя взглядом лишь переплеты уставленных рядами книжек. Уже
библиотека Трувиля порадовала меня, ведь я собралась много читать, чтобы
скорее освоиться с новой для меня эпохой. Эта же библиотека была намного
больше, здесь придется провести полжизни, ну да ничего не поделаешь.

Так вот, просматривала я переплеты книг, и бросился мне в глаза толстый
фолиант, о чем-то напомнивший. Вытащив его с полки, я увидела на обложке
изображение того самого аутомобиля, на котором смелый изобретатель проехал
триумфально по улицам Вены. Только видела я тогда этот снимок не в этой
толстой книге, а в журнале, который выписывал мой любознательный покойный
батюшка. Вместе с ним рассматривали мы диковинный экипаж. Мне он показался
нескладным каким-то и вообще некрасивым, а батюшка восхищался им и
напророчил успехи науки и техники. Поняв, что, прочтя эту книгу, я многое
узнаю об автомобилях и многое пойму, отложила ее для чтения. И вот теперь,
вспомнив о ней, послала Романа принести ее из библиотеки, только
предварительно во что-нибудь завернуть, чтобы люди не удивлялись тематике
моего чтения.

На обед мы остановились в первом придорожном ресторане. И похоже, все же
пропитались отвратительным запахом, потому что официантка как-то
подозрительно к нам присматривалась и принюхивалась. Значит, запах
чувствуется, это только мы к нему уже привыкли.

Приехав в Париж, мы ненадолго с Гастоном расстались. И ему, и мне первым
делом требовалось выкупаться и переодеться. Но прежде чем приступить к
гигиеническим процедурам и отпустить слугу, я набросилась на Романа с
расспросами. Не обо всем можно было расспрашивать в обществе Гастона.

Роман начал с того, что похвалил меня.

- Правильно пани графиня поступила, больше слушая, чем расспрашивая.
Отпечатки пальцев действительно уже больше сотни лет всем известны, все
знают, что не найдется в мире двух человек с идентичными отпечатками
пальцев. Долго не хотели этому верить, миллионы людей проверяли, но факт
остается фактом. И теперь самый темный преступник, самый необразованный
непременно работает в перчатках. Хотя опять же очень редко случается, чтобы
преступник ненароком где-нибудь да не оставил своих пальчиков, потому
полиция так тщательно всегда рассматривает место преступления. А тут
преступник по всему дому расхаживал, не завидую я полицейским, столько
работы! Ага, насчет отпечатков. Теперь не только пальцы преступника могут
определить, но и его перчатки. Микроследы ткани с помощью хитрой аппаратуры
выявят, определят, в какой одежде человек сидел в кресле, отгадают, кто
слюной заклеил конверт. Я бы советовал пани почитать книги на эту тему,
очень интересно, уверяю пани.

А я и без него самостоятельно пришла к такому выводу, о чем с гордостью
доложила, и Роман вызвался найти мне подходящую книжку. Для начала
следовало бы поискать в собственных библиотеках, оказывается, вон сколько
там полезных книг, взять хотя бы эту последнюю историю автомобиля.

К сожалению, не было времени подольше поговорить с Романом: и ему, и мне
надо было поскорее принять ванну, и мы расстались.

Лежа в ароматной ванне, я думала, что делать с волосами. Мыть их не имела
возможности, долгое это дело, а по опыту знала, всякий запах дольше всего
держится именно в волосах. Что ж, пришлось воспользоваться духами, причем
употребить их больше, чем я обычно себе это позволяю, отлично зная, что
злоупотреблять духами - значит, уподобиться проститутке. И вообще дурной
тон душиться так, что от тебя за версту несет, это любой маленькой девочке
нашего круга известно. Но в данном случае выбора у меня не было. Лучше
смердеть духами, чем трупом.

Оставшуюся часть дня и весь вечер мы с Гастоном провели восхитительно.

Ах, как трудно было расстаться с ним в холле отеля, пришлось призвать на
помощь свою сильную волю. А что делать? Не кидаться же на шею мужчине на
третий день знакомства. Да еще в тот самый день, когда в моем доме
произошло убийство. Да еще на глазах у служащих отеля и, самое главное,
Романа!

* * *

При встрече Эва напустилась на меня за то, что я не соизволила ей позвонить
и рассказать обо всем происшедшем в Монтийи, но перестала сердиться, узнав,
что я специально скрылась с Гастоном от всех знакомых. Причина ей
показалась важной, во всяком случае, гораздо важнее всех моих
наследственных дел. А о такой особе - Луиза Лера - она и не слыхивала.

И сразу стала мне докладывать о том, что делалось в Трувиле.

- Арман рвал и метал! Все приставал ко мне - где ты? Только поздно вечером
узнал, что ты уехала в Париж. А поскольку Гастон тоже исчез, сделал
правильные выводы и теперь зол как сто тысяч чертей. Как-то очень уж он на
тебя нацелился, нетипично как-то. И что-то говорит мне - так просто он от
тебя не отцепится. О, вон уже идет!

Мы с Эвой сидели на пляже в тени зонтика, еще даже не успели окунуться.
Наше мужское окружение - Шарль, Гастон и Филип, видя, что дамам хочется
поболтать, предоставили нам такую возможность. А наглый Арман без тени
сомнения забрался под зонтик и сел в ногах моего шезлонга. Я вся так и
сжалась, подтянув ноги, ожидая - сейчас посыпется град упреков. Но нет, как
ни в чем не бывало Арман принялся весело рассказывать о вчерашних бегах в
Довилле, где совершенно случайно, можно сказать по ошибке, выиграл изрядную
сумму. Парень изо всех сил старался не показать, как разозлен моим
вчерашним отсутствием, и позволил себе лишь выразить сожаление, ибо я, как
известный знаток лошадей, наверняка выиграла бы намного больше его. И
предложил сегодняшний вечер провести в казино.

Я не знала, что на это ответить. Ведь мне нужно было вернуться в Париж,
точнее в Монтийи, чтобы заняться приведением дворца в порядок. Наверняка
полиция уже сделала там свое дело, можно было приниматься за ремонт дома,
кстати сказать, лучшее средство для выветривания всех ненужных запахов.
Правда, при этом в доме загнездятся другие, но уж лучше они. Собственно, мы
с Романом даже вроде бы решили - сегодня же вечером уезжаем, но вот сейчас
я засомневалась.

В Париже я пока буду жить в "Ритце", это значит, множество людей и
множество любопытных глаз, побыть с Гастоном наедине очень редко удастся.
Здесь же, в Трувиле, мне гораздо вольготнее. В доме всего двое, кроме меня,
- Флорентина, которая всегда рано ложится, и Роман, который тут уже не так
бдительно следит за мной, как в Париже.

Господи, да о чем это я размечталась? Стыд какой! О свиданье с Гастоном, да
еще наедине! А еще клялась себе - никогда и ни за что не стану перенимать
безнравственные обычаи современных женщин! Кстати, где он, Гастон? А, вон,
под зонтиком Эвы, поблизости, нежно улыбается и шлет мне ободряющие улыбки.

И тут вдруг этот негодяй, не имеющий ни стыда ни совести, я, конечно,
говорю уже об Армане, самым наглым жестом проводит рукой по моей ноге от
бедра до кончиков пальцев и снисходительно, чуть не сказала - высочайше,
выражает свою монаршую похвалу:

- А ты совсем неплохо загорела, дорогуша!

Я подскочила от ярости, не помня себя, так что песок из-под моих ног
разлетелся во все стороны, и сломя голову бросилась к морю, напрочь позабыв
о купальной шапочке. Не ожидавшая такого от меня компания промедлила, и мне
хватило времени до воды добежать в одиночестве.

Первым отреагировал Арман и бросился вдогонку. Я уже плескалась на
мелководье, когда он рядом со мной великолепной "рыбкой" ушел в воду,
вынырнул, отфыркиваясь, и прекрасным кролем устремился в открытое море, по
опыту зная, что именно так поступаю я, чтобы скрыться от его преследований.

Но я его перехитрила. И даже не специально, так получилось. Просто я
вовремя вспомнила, что не прикрыла волосы купальной шапочкой, значит, не
могу плыть по волнам. Не портить же прическу, сооружение которой руками
мастера-волшебника куафюра "Ритца" обошлось мне в полтора часа времени и
круглую сумму!

Вот я и осталась на мелководье, покачиваясь на маленьких волночках, а тут и
все остальные подтянулись и окружили меня кольцом, так что, когда Арман,
сгоряча отмахав полкилометра и оглядевшись, увидел нас у берега, было уже
поздно. Вот уж, должно быть, плевал себе в бороду с досады! Я же рассказала
друзьям о причине плесканья у берега, что нашло у них полное понимание.
Гастона выразительным взглядом я удержала при себе, остальные стали
купаться как привыкли.

Арман, разъяренный и пыхтящий от ярости, как разозленный кит, уже
приближался. Специально, гадина такая, плеснул в мою прическу водой, но
реакция у меня всегда была отличной, удалось избежать его подлой мести,
зато с полным основанием можно было надуться от обиды. Демонстративно
повернувшись к нахалу спиной, я неловко стала вылезать из воды, так
неловко, что пришлось придерживаться за крепкую руку Гастона.

Ах, который уже раз, оказавшись в двадцатом веке, я с благодарностью
вспоминаю полученное мною в семье воспитание, всех своих нянюшек,
гувернанток, бонн, вспоминаю мудрые уроки маменьки. Как это важно с детства
знать, что положено делать в тех или иных случаях, вообще быть вооруженной
на все случаи жизни, прибегая к уловкам и приемам, так необходимым девушке
в ее непростых взаимоотношениях с мужчинами. И как жаль, что современные
мужчины не проходят такой школы хороших манер и этикета. Вот Гастон, к
примеру, сам по себе ни в жизнь бы не догадался подать мне руку, хотя по
нему видно - очень хочется коснуться меня. А тут такой великолепный случай,
и повода выдумывать не нужно! Нет, не догадался, пришлось самой в него
вцепиться.

Эва, умница, затеяла шутливую перепалку с Арманом и задержала его в воде,
что дало возможность нам с Гастоном наедине перекинуться несколькими
словами.

- Ты не находишь, что пришло время мне вмешаться, чтобы избавить тебя от
этого нахала? - прямо спросил Гастон.

- О, не беспокойся, я и сама справлюсь, - легкомысленно отозвалась я, не
сомневаясь в своих силах. - Только мне не хочется, чтобы кое-кто думал, что
мне приятны его ухаживания.

- Уверяю тебя, кое-кто так не думает. И вообще учти, в случае чего - я
всегда к твоим услугам.

Неплохо сказано! Он к моим услугам, видите ли... А то я этого и без него не
знаю! А может, мне хочется, чтобы Гастон был к моим услугам не только на
случай поединка с Арманом, но и на другие случаи, гораздо более приятные.
Но ведь не скажешь же такое этому недогадливому молодому человеку открытым
текстом! Что на сей случай говорят уроки гувернанток и прочих наставниц? О,
есть много других способов, не обязательно прибегать к открытому тексту.

Пока, стараясь хромать поизящнее и не отпуская руки Гастона, мы
прогуливались по берегу, я изложила терзающие меня сомнения. Вот вчера он,
Гастон, был со мной в Монтийи, стал свидетелем очень неприятной истории, а
ведь я собиралась заняться домом в Монтийи, чтобы переехать туда из
дорогущего "Ритца", да и вообще проживание в одном из самых дорогих
парижских отелей имеет свои минусы. Наряду с плюсами, разумеется. Как бы
он, Гастон, посоветовал мне поступить? И в то же время очень нравится жить
в Трувиле, на берегу моря, особенно в сезон.

Гастон дал мне очень разумный совет. Во-первых, для начала снять квартиру в
Париже, комфортабельную, но не очень дорогую. В самом деле, неразумно
платить жуткие деньги за сутки проживания в "Ритце", фактически в нем не
проживая. А в настоящее время найти такие апартаменты в Париже нетрудно,
ведь на лето Париж совсем пустеет, я сама видела, на улицах сплошные
туристы.

Итак, приезжая в Париж, проживать в арендованной квартире, а тем временем
распорядиться о начале ремонта дворца в Монтийи, причем пусть делают это
таким образом, чтобы для начала целиком отделать какую-нибудь законченную
часть дворца, и я могла бы в нем поселиться, не дожидаясь конца всего
ремонта, который может затянуться и на годы. А Трувиль всегда останется при
мне. От него недалеко и до Парижа, и до Монтийи.

Перешли к практическим вопросам. Я совершенно не знала, как приняться за
дело, боялась совершить ошибки. Тут Гастон дал хороший совет. Людей для
ремонта дома в Монтийи попросить подыскать Мартина Бека, тот, долгие годы
занимаясь недвижимостью при акционерной компании, имел дело не с одной
бригадой строителей. А квартиру в Париже поможет отыскать месье Дэсплен,
это по его части. Мне же достаточно выдать распоряжения. Да и о чем мне
беспокоиться, когда в моем распоряжении находится такой многоопытный и
надежный помощник, как Роман? И тут, к немалой моей досаде, Гастон
расплылся в похвалах Роману, и заняло это, на мой взгляд, слишком много
ценного времени.

С Романа разговор логично перешел на Польшу, и я услышала неожиданное
заявление:

- А в Польше я часто бываю. Ведь я немного поляк, по материнской линии.

Это меня так заинтересовало, что я попросила его подробнее рассказать о
своих польских предках, хотя уже было неудобно столько времени избегать
компании. Пришлось с предками вернуться под зонтик, и тут к нам активно
подключилась Эва. Она отлично знала свою родословную, помнила всех
бабок-прабабок. Совместные изыскания дали мне основания предположить, что
пра-пра-прадед Гастона мог быть на моей свадьбе. И не знаю уж в силу каких
причин во мне окрепла уверенность - именно Гастон был тем молодым
человеком, которого я увидела накануне своей свадьбы и запомнила на всю
жизнь. Да, это был именно он!

Открытие подействовало на меня как удар молнии. Я попеременно то бледнела,
то краснела, наверняка выглядела как сумасшедшая и счастье еще, что не
наговорила каких-нибудь глупостей, иначе бы меня и впрямь приняли за
безумную.

Чтобы их все-таки не наговорить, я попыталась перевести разговор на
безопасную тему, а именно - о своих квартирных проблемах. Все охотно
подхватили тему. Похоже, мои друзья отчаянно скучали на отдыхе и с
удовольствием занимались чем угодно, лишь бы подвернулось занятие.

А с Гастоном мы вовремя закончили разговор о Польше, ведь современной
Польши я не знала, а он, по его словам, там часто бывал. Даже пребывание
мое в глубине девственных лесов, в какой-то затерянной деревухе не могло
оправдать моего абсолютного незнания собственной страны. Мне с самого
начала очень хотелось вместе с Романом хоть на недельку съездить в Польшу,
да я боялась опять ненароком не перескочить какой-нибудь барьер времени и
оказаться совсем уж в несусветной эпохе. А этого мне совсем не хотелось,
мне очень понравилась та, в которой я оказалась. Наверное, прежде всего,
потому, что в ней я встретила Гастона. Я уже почти целиком освоилась в
новом для меня времени, и оно мне все больше нравилось.

Пока же я для себя решила - до завтра еще побуду в Трувиле, а во второй
половине дня отправлюсь в Париж и там вплотную займусь домом и поиском
временных апартаментов.

И еще кое-что я решила для себя. С Гастоном я не расстанусь. Однако сама не
стану никакой инициативы проявлять, пусть он предпримет первые шаги. А для
этого каждому из своих друзей в отдельности рассказала о своих планах на
вечер: экскурсия по окрестным достопримечательностям, выход в театр,
посещение казино, визит к Эве. Эву я предупредила - ей мой визит не грозит,
пусть не беспокоится. И лишь одному Гастону сказала правду - намерена вечер
провести дома, читая книги. Я и в самом деле горела желанием ознакомиться с
историей автомобиля.

И вот я сижу, удобно устроившись в своей библиотеке, и с интересом читаю
книгу, позабыв обо всем на свете. Ах, если бы мой дорогой батюшка мог взять
в руки эту книгу!

Я и не предполагала, что человечество уже давно подумывало над изобретением
какого-нибудь экипажа, который мог бы ехать сам по себе, без посторонней
тягловой силы. Ах, чего только не напридумывали изобретатели на протяжении
истории человечества! Как забавно было разглядывать все эти рисунки. А вот
такой висел на стенке в батюшкином кабинете...

На рисунках, показывающих постепенное шествие автомобиля к его современной
ипостаси, изображались и люди, современники изобретений, соответственно в
костюмах определенной эпохи. Так что заодно я могла изучить и историю
костюма, и не знаю, что меня больше занимало. Я уже добралась до парового
двигателя и жутко неизящных женских платьев, когда пришел Гастон.

Пришел он пешком, отказавшись от машины. Очень тактично поступил: зачем это
нужно, чтобы у порога моего дома стоял его "БМВ" и извещал всех о
присутствии Гастона вот в этом здании? А я и не слышала, как звонили в
дверь, так увлеклась чтением. Впрочем, выяснилось - звонка и не было,
Гастон встретился у дома с Романом, и тот провел его прямо ко мне в
библиотеку.

Услышала любимый голос - и сердце забилось. С радостью отложила я книгу,
которую только что читала с захватывающим интересом. Присутствие Романа не
казалось мне необходимым, однако, как выяснилось, Гастон был другого
мнения. Он тут же заговорил с Романом, словно это он к нему пришел с
визитом! Правда, заговорил он с Романом о моих делах, что несколько
смягчило обиду, я тоже могла подключиться к их разговору. Гастон,
собственно, спрашивал у Романа его мнение относительно совета, который дал
мне во время нашей прогулки по пляжу, и выяснилось - Роман полностью
согласен с ним. И насчет того, чтобы съехать из "Ритца" и на время снять
квартиру в Париже, и чтобы немедленно приступить к ремонту дома в Монтийи.
Ведь от Парижа до Монтийи рукой подать.

- Мадам графиня вольна распланировать свое время, как сочтет для себя
удобным. А свободу действий значительно облегчит вторая машина, которую
придется графине купить и получить права вождения.

Вот так сюрприз! Я и рот раскрыла от удивления. Гастон же удивился другому.

- Как? У тебя до сих пор нет прав? Ты не водишь машину?

- Видишь ли, до сих пор у меня не было в этом потребности, - ответила я
чистую правду, хотя ляпнула не подумав. И в самом деле, на кой мне права на
вождение машины при отсутствии машин вообще и обилии в моем распоряжении
лошадей, карет и кучеров? Однако пришлось приспосабливаться к
обстоятельствам, и я добавила: - Но Роман прав, сама вижу - без второй
машины не обойтись.

- Придется тебе записаться на какие-нибудь курсы вождения, - рассуждал
вслух Гастон.

Роман его перебил:

- Вообще-то мадам графиня умеет водить машину, но права получить надо.
Соблюсти, так сказать, формальности.

Ничего себе! Если я всегда внимательно наблюдала за Романом, когда он вел
машину, и несколько раз на пустой полевой дороге он давал мне порулить -
это еще не значит, что я умею водить и