есть, не считая себя убийцами. Не то чтобы факт насильственной смерти сильно беспокоил его спутников, но сам бы он неизбежно мучился угрызениями совести, если бы был вынужден лишить другого человека жизни, чтобы не умереть с голоду самому.
     Что касается лишь самой еды, то теперь он чувствовал слабое отвраще-ние. Голод притупил естественный ужас перед каннибализмом.
     И Вольф отправился будить остальных Властелинов, в то время как Вала подобрала кремни, оброненные Паламброном. Когда они все собрались, она не только развела костер, но и успела разделать труп. На мгновение Вольф отшатнулся. Но затем подумал, что коль скоро он собирается разделить трапезу, ему следует поработать. Он одолжил у Теориона нож и принялся нарезать куски. Остальные предложили свои услуги, но он отогнал их.
     Казалось он хотел наказать себя, выполняя самую ужасную работу.
     Когда мясо было готово, он взял свою долю и пошел за скалу. Он знал, что не удержится и съест кусок, но знал также и то, что при виде спутников пожирающих человечину, его непременно стошнит. Поэтому он решил есть в одиночестве.
     Рассвет застал их все еще за трапезой. Лишь к полудню они снова тронулись в путь. Оставшееся мясо завернули в листья и взяли с собой.
     - Если Уризен наблюдал за нами, - заметил Вольф. - Он должно быть неплохо повеселился.
     - Пусть веселится, - отозвалась Вала. - Придет и мой черед.
     - Твой? Ты наверно имеешь ввиду наш.
     - Другие меня не касаются. Меня интересует, что сделаю я.
     - Типично по-властелински, - заметил Вольф без уточнения.
     Некоторое время после этого он наблюдал за Валой. Ее жизнеспособность поражала. Походка ее была легкой, щеки порозовели, движения казались проворными и изящными.Возможно на нее такое влияние оказала еда. "Но это не так, - думал Вольф. - Даже когда мы голодали, она не страдала от недоедания и не выглядела усталой".
     - Если кому-то удастся выжить и схватить отца за горло, - думал он.
     - Это будет Вала.
     - Пусть и у меня хватит сил, - молил он.

Глава 12

     Они голодали уже целые сутки, когда ущелье кончилось. Отлогий склон постепенно переходил в равнину, простиравшуюся до самого горизонта. В четверти мили от подножия горы виднелся небольшой холм и на нем - два гигантских гексагона.
     Властелины остановились и тупо воззрились на них.
     - Чем скорее мы пройдем через какие-либо "врата", тем лучше, - произнес Вольф. - Надеюсь по ту сторону найдется пища.
     - А если нет? - спросил Тармас.
     - Лучше уж помереть, пробираясь через оборону Уризена, чем сдохнуть от голода. А наши дела обстоят так, что...
     Вольф взглянул на унылые физиономии спутников и осекся.
     Властелины устало последовали за ним к подножию золотистых, украшенных золотистыми камнями сооружений.
     - Ну что ж, сестра, - обратился Вольф к Вале, - предоставляем тебе право выбора. Поспеши, наши силы на исходе.
     Вала подобрала камешек, повернулась спиной к "вратам" и швырнула его через плечо. Камень пролетел через правые "врата", чуть не ударившись о перекладину арки.
     - Так тому и быть, - объявил Вольф.
     Он посмотрел на спутников и рассмеялся:
     - Что, ждете команду? Вперед братья, бравые Властелины! Вперед, бродяги! Дубинки, поломанный меч, нож, мускулы, одрябшие от усталости, желудки, ворчливо требующие мяса - к бою! Ну где вы еще видели такой презренный штурмовой отряд?!
     Вала рассмеялась и заметила:
     - У тебя, Джадавин, хватит мужества на всех! Это что-нибудь да значит.
     - Надеюсь, - отозвался Вольф и, разогнавшись, прыгнул в правые "врата".
     Он приземлился на мягкой почве, чуть поддавшейся под ногами. Над равнинной местностью раскинулось голубое небо. Кое-где возвышались крутые холмы, такие каменистые и темные, что больше походили на наросты, чем насыпи земли. Сомнения его усиливало и то, что поверхность на которой он стоял, была непохожа на землю. Она была коричневой, гладкой, испещренной отверстиями: из каждой дыры рос тонкий трубчатый стебель высотой в фут.
     "Похоже на кожу великана", - подумал Вольф.
     Единственной растительностью, если это можно назвать растительностью, были редкие деревья высотой около сорока футов с тонкими стволами и остроконечными ветвями, выступавшими кверху от ствола под углом в сорок пять градусов.
     Ветви были темнее, чем шафранового цвета стволы: их покрывали двухфутовые листья, похожие на лопасти.
     Минуту спустя через "врата" прошли остальные Властелины.
     Вольф повернулся и произнес:
     - Я рад, что обошелся без вашей помощи.
     - Они были уверены, что на этот раз "врата" приведут в крепость Уризена, - объяснила Вала.
     - И ждали, пока я очищу площадку от ловушек для их прибытия, - сказал Вольф. - Решили пожертвовать мной, получить шанс прожить на несколько секунд больше.
     Властелины промолчали. Вольф укоризненно посмотрел на покрасневшего Луваха.
     Затем принялся исследовать "врата".
     Они были либо уже отключены, либо однополярны по конструкции. Вдали виднелась длинная черная линия, возможно берег реки или моря. Этот мир, столь похожий на тот, который они только что покинули, не давал никакого указания, в каком направле-нии им надлежало двигаться. Лишь с того склона, куда он ступил по выходу из "врат", Вольф увидел два темных холма, возвышающихся неподалеку друг отдруга. Возвышенности могли служить своеобразным знаком поставленным Уризеном. Существовал только один способ проверить правильность догадки, и Вольф принял решение без колебания.
     Он пошел по слегка пружинящей поверхности, остальные последовали за ним. Над головами спутников мелькнула тень птицы, и все посмотрели вверх. Белая птица с красными лапками была размером со стервятника. Мордочка напоминала обезьянью с изогнутым клювом вместо носа. Птица летела так низко, что Лувах не удержался и бросил дубинку, но промах-нулся, слегка задев по расширяющемуся хвосту. Птица негодующе вскрик-нула и быстро поднявшись исчезла из виду.
     - На дереве вроде бы гнездо, - сказал Вольф. - Посмотрим нет ли там яиц.
     Лувах побежал было вперед, чтобы подобрать дубинку, но на полпути застыл как вкопанный.
     Земля заструилась. Поверхность вздыбилась дюймовыми волнами, покатившимися к упавшей дубинке. Лувах развернулся, собираясь убежать, но потом передумал и кинулся к своему единственному оружию. Поверхность позади него вспухла, вздыбилась еще выше и штормовой волной устремилась вперед.
     Вольф вскрикнул. Лувах оглянулся, увидел грозящую ему опасность и стремительно бросился в сторону, пытаясь оббежать катящийся вал. Вольф помчался вслед за гребнем, не зная чем помочь Луваху.
     Внезапно волна спала. Вольф с Лувахом остановились, и тут почва под ними вновь стала вспухать. Оба со всех ног бросились прочь, а земля, или то что это было, двинулась за ними.
     Они мчались что было духу к "вратам", надеясь, что они установлены на устойчивом месте, и расчитывая обрести там твердую почву под ногами.
     Властелины добрались до безопасного места, как раз вовремя. Поверх-ность за ними внезапно выгнулась, образовав широкое углубление, затем впадина превратилась в узкий колодец, стенки его сомкнулись, издав чавкающий звук. Еще несколько мгновений - и дыра исчезла. Вновь перед ними расстилалась гладкая ровная поверхность, испещренная норами со стеблями, все еще продолжавшими вибрировать.
     - Ну и ну! - пробормотал Лувах. - Клянусь Лосом!
     Он был бледен, веснушки проступили на его лице, как млечный путь.
     Вольфу тоже было не по себе, словно попал в землетрясение.И его сильно тревожило смутное подозрение, что на самом деле все остоит еще хуже.
     Позади послышалось чье-то восклицание. Повернувшись, Вольф увидел Паламброна, пытающегося вернуться через "врата", сквозь которые он только что вошел. Паламброн очевидно следовал за ними и выждав время, чтобы Властелины успели отойти на приличное расстояние, рискнул шагнуть под арку. Теперь он тоже попал в ловушку.
     Впрочем его ждало нечто похуже. Приказав Властелинам, пытающимся растерзать убийцу на куски, оставить его в покое, Вольф приблизился и, не скрывая своего презрения, оглядел трясущегося и стучащего зубами брата.
     - Паламброн, - объявил Вольф, - тебя приговорили к смерти, потому что ты нарушил перемирие и убил своего брата.
     Паламброн, увидев что ему грозит немедленная расправа, обрел мужество. Считая, что у него еще есть шанс, вскричал:
     - По крайней мере я не ел своего собственного брата! Я не виноват!
     Мне пришлось его убить, так как он напал первым!
     - Эниона ударили по затылку, - возразил Вольф.
     - Я не виноват, - кричал Паламброн. - Он упал в драке, а когда начал подниматься я схватил камень и ударил его. Разве я виноват, что он подставил свой затылок? Неужели я должен ждать, пока он повернется и набросится на меня?
     - Я вижу, говорить с тобой бесполезно, - сухо заметил Вольф. - Ты свободен, никто не станет марать об тебя руки. Но с нами ты не можешь оставаться. Иначе никто не будет чувствовать себя в безопасности.
     - Вы позволяете мне уйти? - удивился Паламброн. - Но почему?
     - Хватит болтать! - рявкнул Вольф. - Если через десять минут ты не скроешься с глаз, я больше никого не буду сдерживать. Тебе лучше уйти подобру-поздорову. Ну!
     - Минуточку! - встревожился Паламброн. - Что-то тут не так. Нет, я никуда не пойду!
     Вольф сделал знак остальным:
     - Вперед! Убейте его!
     Паламброн завопил и повернувшись со всех ног бросился бежать. Ярдов через тридцать он обернулся и, убедившись что его никто не преследует, перешел на шаг.
     В этот момент почва за ним вспухла, вздыбилась в два человеческих роста. В тот миг когда волна набрала максимальную высоту, Паламброн обернулся вновь. При виде устремившегося к нему гигантского вала он издал отчаянный крик и кинулся прочь. Волна опала, и сотрясение почти опрокинуло беглеца, сбив его с ног. Паламброн с трудом поднялся шатаясь и побежал дальше.
     Тут почва перед ним ушла вниз. Он вскрикнул и круто свернул в сторо-ну. Ужас, казалось, вновь придал ему силы. Вновь на его пути разверзлась дыра, и снова ему удалось увернуться. Но навстречу ему уже поднималась новая волна. Несчастный попытался еще раз свернуть, но подскользнулся и упал. Вздыбившийся вал скрыл его от глаз Властелинов. На минуту волна застыла, чуть заметно подергиваясь, потом осела и поверхность снова стала гладкой - лишь холмик слегка выпирал длиной в шесть футов.
     - Проглочен, - выдохнула Вала. Она была заметно возбуждена: широко открытые глаза сияли, рот приоткрыт. Она провела языком по губам.
     - Похоже, что отец действительно создал для нас чудовище, - произнес
     Вольф. - Не удивлюсь, если вся планета покрыта шкурой этого... велтиз-мира.
     - Что-что! - переспросил Теорион. Его глаза все еще были полны ужаса. И хотя недавний голод явно не пошел ему на пользу, за последние три минуты он похудел еще на пятьдесят фунтов. Кожа на нем висела складками.
     - Велтизмир. Животное - мир. Германская мифология. Это земной язык.
     "Планета покрытая шкурой", - думал он. - Или, возможно, не шкура, а амеба размером с континент. Амеба, завладевшая этим миром. Жуткая картина наводила ужас.
     Оболочка амебы жила, и этого нельзя отрицать. Но как же эта чертова тварь не умирает от голода? Миллионы тонн живой протоплазмы нужно ведь чем-то кормить. Конечно она поедает животных, но вряд ли здесь найдется их достаточное количество, чтобы поддерживать жизнь в этой разросшейся клетке.
     Вольф решил выяснить этот момент, если конечно ему предоставится такая возможность. Он был любопытен, как обезьяна или сиамский кот, и всегда готов исследовать, размышлять, анализировать. Он не успокаивался пока не узнавал, почему и как.
     Вольф присел и погрузился в раздумья, как быть дальше. Властелины, за исключением Валы, тоже расположились на отдых. Вала же осторожно ступая, отправилась прочь от безопасной зоны. Некоторое время Вольф с удивлением следил за ней, когда вдруг понял в чем тут дело. И как он сам не догадался? Вала шла, тщательно избегая волосков, торчащих из него. Пройдя круг радиусом около двадцати пяти ярдов, девушка благопо-лучно вернулась в зону "врат". И ни разу поверхность не задрожала, ни разу не покрылась смертоносной рябью.
     Вольф поднялся на ноги со словами одобрения:
     - Молодец, Вала. Один ноль в твою пользу. Животное, или что бы там ни было, пробуждается от прикосновения к волоскам или щупальцам. Если мы будем двигаться так же осторожно, как лавируют корабли на рифах, мы пересечем эту местность. Единственно, что внушает беспокойство, так это вон те горки.
     Он указал на возвышающиеся вдали не то холмы, не то грубые наросты. Волоски густо покрывали подножия бугров, а за ними плотно усеивали всю землю.
     Вала пожала плечами:
     - Не знаю.
     - Ладно, побеспокоимся когда доберемся туда, - буркнул Вольф и зашагал внимательно глядя под ноги. Властелины гуськом последовали за ним. Вала же шла параллельно, держась от отряда на расстоянии пять-шесть ярдов.
     - Трудновато будет охотиться в таких условиях, - произнес Вольф. - Придется одним глазом все время смотреть на волоски. Будь они неладны!
     - Я бы на твоем месте не переживала, - заметила Вала. - Еще неизвестно, есть ли на кого охотиться.
     - Ну уж в существовании одного представителя местной фауны я уверен,- отозвался Вольф.
     Он больше ничего не добавил по этому поводу и Вала недоуменно подумала, - что он имеет ввиду? Вольф тем временем направился к дереву, на ветвях которого виднелось гнездо. Кучка палок и листьев фута три в поперечнике, скрепленных похоже каким-то клейким составом, располага-лось на стыке ствола и одной из ветвей.
     Остановившись меж двух волосков, Вольф протянул дубинку и ударил по стволу. Вдали, приблизительно на таком же расстоянии какое они прошли, виднелись верхушки гексагонов. Дерево никак не прореагировало на удар и Вольф, взобравшись по стволу, засунул руку в гнездо. Пошарив, он извлек оттуда два яйца с зелеными и черными пятнами, размером вдвое больше индюшиных, и передал их Вале.
     В это время вернулась мать-птица. Тельце, чуть больше лысого орла, покрывал белый пух с голубыми полосами. Обезьянью мордочку украшали орлинный клюв и волчьи уши: еще более странно выглядели крылья летучей мыши, хвост архиоптерикса и лапы хищника.
     Сложив крылья, птица камнем рассекла воздух и рухнула на Вольфа. Перед самым ударом она завизжала - словно пилили железо: визг вероятно предназначался для запугивания жертвы. Если так, то все ее старания пропали впустую: едва заметив угрозу Вольф отпустил ствол и упал. За ним послышался треск и повторное взвизгивание - на этот раз от боли и от паники, так как разьяренный стервятник, не расчитав скорости, со всего лету врезался в дерево.
     Свалившись на землю, Вольф покатился. Он чувствовал, что задевает волоски, но не в силах был избежать этого. Наконец он поднялся, отряхивая листья и ветки, осыпавшиеся из полуразрушенного гнезда, и едва успел уклониться от полуоглушенной птицы; та однако падая инстинктивно расправила крылья.
     К этому времени земля-шкура среагировала на прикосновение щупальцев, которые затронул не только Вольф, но и остальные Властелины, отскочившие когда тот упал с дерева.
     - Назад, на дерево! - крикнул он.
     Вала предварила его совет и уже карабкалась по стволу. Он полез за ней и почувствовал, как острые когти, словно раскаленные добела крюки, впились ему в спину. Летающий хищник придя в себя вновь напал на обид-чика. Вольф опять рухнул наземь, подминая животное под себя.
     Хищник надсадно дышал. Менее пострадавший Вольф скатился и вскочив, ударил зверя по ребрам. Пасть животного под коричневым клювом раскры-лась, обнажая два саблезубых клинка, покрытых слюной и кровью. Вольф еще раз ударил его и вернулся к дереву.
     Но Властелины, неистово стремящиеся добраться до безопасного места на ветвях, словно обезумели. Тармас наступил Вольфу на голову и, воспользовавшись ею как трамплином, устремился наверх. Ринтрах потащил его вниз, отпихнул и полез по стволу. Слетев вниз Тармас рухнул на стоящего на четвереньках Вольфа.
     Сидя на ветке недалеко от верхушки дерева, Вала истерично смеялась, хлопая себя по бедрам. Но вдруг она пронзительно вскрикнула. Ветка обломилась и она не удержавшись свалилась на землю. Удар был сильным, она видимо лишившись чувств осталась лежать. Теорион перепугался больше всех. Он сильно похудел за последние дни, но весил все еще немало, да и ласты здорово мешали, так что взбираться по дереву ему было трудно. Он все время скатывался вниз и то и дело оглядывался через плечо, что-то бормоча.
     Вольфу наконец-то удалось встать на ноги. Вокруг него, а точнее вокруг дерева, шкура сходила с ума. Поверхность вздыбилась огромными валами, охотящимися за Лувахом и Аристоном. Эти двое с невероятной скоростью мчались по кругу, ужас придавал новые силы их измученным и голодным телам. Земляная плоть гналась за ними по пятам. Впереди уже появилась новая волна. Под ногами разверзались новые волны и ямы.
     Лувах и Аристон резко свернули и двинулись навстречу друг другу. Опухоли и впадины, упустив близкую добычу, столкнулись. Вольф в ошеломлении следил как протоплазма хаотично колыхалась, вспучиваясь и опадая, издавая чавкающие звуки. Больше всего эта сцена напоминала скопление водоворотов.
     Прежде чем шкура могла получить новые сигналы о Лувахе и Аристоне и перестроится, им удалось добраться до дерева, но они мешали друг другу подняться. Пока двое обезумевших беглеца цеплялись друг за друга, Вольф схватил тело летающего зверя и изо всех сил швырнул его. Труп птицы упал на приближающуюся опухоль, замершую в тот самый миг, когда мертвое животное коснулось ее. В месте соприкосновения тут же образовалась впадина, которая быстро углубилась, потом края колодца сомкнулись, оставив на поверхности только выпуклость и рубец указывающий на то, что было внутри.
     Хотя Вольф и хотел употребить птицу в пищу, но ею пришлось пожертво-вать. Поверхность вокруг дерева разгладилась и, совершив несколько пульсаций, вновь стала инертной, будто и в самом деле была обычной почвой. Вольф подошел к Вале. Та сидела, тяжело дыша, с искаженным от боли лицом. Поскольку поверхность-шкура была пружинящей, то удар оказал-ся не таким сильным, как если бы она упала на твердую землю, но все же ее лицо и плечи были покрыты синяками и некоторое время она не могла пошевелить рукой.
     Больше того, казалось, пострадало чувство ее собственного достоин-ства. Пылая негодованием, она обзывала их всех кучей трусливых глупцов, годных лишь на то, чтобы быть рабами. Властелины смущенные оскорблени-ями держались угрюмо. Они чувствовали правоту и им было стыдно. Но разумеется никто из них не собирался в этом признаваться.
     Вольф к этому времени счел происходящее забавным. Он даже рассмеялся но со стоном выпрямился - рана, нанесенная когтями летающего зверя, все еще болела. Лувах осмотрел его спину и сказал, что сочившаяся кровь, по его мнению, скоро остановится, но следует опасаться заражения, так как лекарств у них нет.
     - Да, весело, - пробормотал Вольф. Он поискал глазами яйца. Одно разбившееся растекалось у корней дерева. Другого не было видно - вероятно его проглотила шкура.
     - О, Лос! - простонал Аристон. - Что нам теперь делать? Мы умираем от голода и не можем шагу ступить от этого дерева, иначе чудовище проглотит нас живьем. Отец убил нас, а мы даже не приблизились к его крепости.
     - Эх вы, Властелины и Создатели миров! Да вы просто жалкие человечки без своих крепостей и оружия, - возмутился Вольф. - Напомню вам еще одну присказку землян: "Есть не один способ содрать шкуру с кота".
     - Какого кота? - оживился Теорион. - Я сейчас мог бы съесть дюжину котов.
     Вольф только поднял глаза кверху, но ничего не сказал. Он велел всем забраться на дерево, а сам взял у Теориона нож и отошел на несколько футов в сторону. Присев на корточки, он изо всех сил всадил клинок в шкуру: если она достаточно податлива чтобы образовывать