оряченную на фоне неба фигуру Сэма - он все-таки вывалился
из машины! Потом был удар, яркая вспышка взрыва, и в ее свете он
увидел, как Сэм, кувыркаясь и разбросав во все стороны руки и
ноги, словно тряпичная кукла, катится вниз по склону...
   Когда грохот разваливающейся на части машины затих, Евгений
бросился туда, где по его расчетам должен был лежать Сэм.
Времени было в обрез, к тому же, он не мог пользоваться фонарем
и вообще должен был вести себя как можно тише - с шоссе уже
доносился скрип тормозов машин, водители которых видели
катастрофу. И все-таки он не удержался, и позвал тихонько,
увидев распластанную на камнях фигуру. И испугался, не услышав
ответа...
   ***
   Как ни странно, Сэм отделался сравнительно легко: сотрясение
мозга, ушибы и перелом ключицы. "Могло быть и хуже! - сказали
Евгению в приемном покое серпенской больницы. - И как вас только
угораздило? Должны ведь понимать, что такое горы!"
   Евгений что-то невнятно пробормотал в оправдание. В общем-то, он
не сомневался, что легенде о неудачной прогулке в горах в
больнице поверят сразу: ситуация более чем привычная!
   ...Конечно, Евгений никогда в жизни не рискнул бы везти Сэма в
серпенскую больницу - если бы не одно неожиданно открывшееся
обстоятельство. Уже в процессе подготовки "катастрофы" Евгений с
удивлением и радостью узнал, что Сэм, оказывается, жил в столице
под чужим именем! Причем документы были в полном порядке - не
то, что когда-то у Тонечки...
   Интересно, он заранее о чем-то догадывался? Или просто сказалась
инстинктивное стремление к конспирации? Как бы то ни было, такая
неожиданная предусмотрительность сильно упрощала дело. Серпен,
Сент-Меллон, Шотшаны - все это по-прежнему оставалось доступным
для "погибшего": ведь "умерев" под вымышленным именем, Сэм мог
смело "воскреснуть" под своим собственным!..
   Тогда-то, предвидя возможные травмы, Евгений и подумал о
Серпене: если понадобится больница, то пусть лучше она будет
знакомой! Вряд ли кому-то придет в голову связать несчастный
случай на воображаемой прогулке с трагедией на далеком шоссе...
   ...Убедившись, что Сэм вне опасности, Евгений буквально за руку
вытащил Юлю из приемного покоя. Завтра они обязательно навестят
Сэма, а теперь - домой! Усталость наваливалась тяжелым грузом,
на время отодвигая все тревоги и волнения. Евгений чувствовал,
что его едва хватит, чтобы довести вертолет до Сент-Меллона и
кое-как объясниться с Василевской по поводу преждевременного
возвращения. Хорошо еще, что она женщина спокойная, и ночные
гости ее не напугают...
   На следующее утро Юля, едва позавтракав, отправилась в Серпен.
Евгений отказался сопровождать ее, и даже без особых угрызений
совести - проснувшись, он понял, что от вчерашних приключений
будет приходить в себя еще сутки по крайней мере!
   Впрочем, Юля не обиделась. А через несколько минут дверь
осторожно приоткрылась и в комнату заглянула Василевская:
   - Доброе утро, господин Миллер! Рада вас видеть! Может быть,
что-нибудь нужно? Ваша жена сказала, вы плохо себя чувствуете...

   Обозначив намерение приподняться, Евгений приветливо
поздоровался с хозяйкой. Хорошо, когда о тебе так беспокоятся! И
между прочим, о Сэме - в его-то "родной" больнице! - будут
заботиться не меньше, так что Юля могла бы и не торопиться...
   - Утренняя газета уже была? - поинтересовался Евгений у
Василевской. Та кивнула, молча вышла и через полминуты вернулась
с газетой.
   С невольным волнением Евгений заглянул в раздел происшествий.
Ну, что там? Не возникло ли у полиции каких-то подозрений? Не
заметил ли кто-то из водителей на шоссе движение под обрывом?
   Нет, все было нормально. Авария прошла "на отлично" - если
только можно сказать так о кошмарной катастрофе... Евгений
невольно вздрогнул, вспомнив вчерашнюю ночь! Но так или иначе, а
на неопределенное время Сэм в безопасности. Может спокойно
болеть, выздоравливать, отдыхать душой и наслаждаться вниманием
бывших коллег.
   Но что делать потом? Надо же как-то устраиваться, привыкать...
Вот и Василевская сейчас поинтересуется, зачем они приехали,
если решили уже перебираться в столицу...
   И словно подтверждая эти раздраженно-растерянные мысли,
Василевская спросила:
   - Вы надолго, Евгений? Пока не поправится ваш приятель? Или
вообще до конца отпуска?
   Василевская знала, что Евгений в отпуске до Рождества - правда,
он собирался уехать раньше, но теперь это уже не актуально.
Теперь вообще нет смысла уезжать: лучше остаться здесь, в
привычных местах, поближе к замку Горвича, где оптимальный для
связи с Тонечкой меридиан, и ставшие уже родными горы...
   - Я не собираюсь уезжать, госпожа Василевская, - спокойно сказал
Евгений. - Так уж получилось...
   Она растерялась:
   - Но ведь вы... Ведь есть уже новый куратор! Или вы снова
замените его? Что, случилось что-нибудь?
   - Ничего не случилось, - еще более спокойно, но как-то
заморожено сказал Евгений. - Просто я больше не работаю в СБ,
так что ничем не помешаю новому куратору...
   Несколько секунд Василевская ошарашенно молчала, потом
поднялась, вышла... и вскоре появилась с нагруженным подносом.
Евгений уловил аромат своего любимого цветочного чая.
   - Хорошее средство, чтобы успокоиться, - заметила Василевская,
расставляя посуду, - особенно когда других все равно нет! Так
что же все-таки произошло? Только не говорите мне пожалуйста,
что ушли со службы по собственной воле!
   - По собственному упрямству, госпожа Василевская, это будет
точнее, - вздохнул Евгений. - По собственному упрямству...
   - Но вы тем не менее хотите вернуться!
   Фраза прозвучала не вопросом, а утверждением, почти вызовом.
Евгений удивился:
   - Почему вы так думаете?
   - Иначе вы уехали бы отсюда, - просто объяснила Василевская. -
По крайней мере, мне так кажется...
   Евгений усмехнулся про себя. Уехал бы... И сразу оказался бы
беззащитен перед бывшими коллегами - главным образом, перед
беспощадным любопытством Гуминского! Да и без его указаний
любопытных хватило бы: живет бывший исследователь в компании
двух эсперов - ну просто сам бог велит приглядывать... А так -
пусть попробуют!
   Всю агентуру в окрестностях Сент-Меллона он знает, как свои пять
пальцев, сам нанимал! Новых осведомителей быстро не найти:
кандидатов мало, слухи просачиваются, да и не смогут любители
наблюдать за профессионалом, пусть и бывшим. Приезжие тоже не в
счет - в такой глуши каждый новый человек на виду. Значит, по
крайней мере полгода можно не опасаться, что о попытках
установить контакт с Тонечкой станет кому-то известно...
   - Вы останетесь жить у меня? - без особой надежды спросила
Василевская. - Или нет?
   Собственно, об этом Евгений еще не думал. Конечно, неплохо было
бы остаться - где он еще найдет такую квартирную хозяйку... Но
здесь, в Сент-Меллоне, его слишком хорошо знают - придется либо
напрашиваться на жалость, либо врать на каждом шагу... Правда,
вранья все равно не избежать, но вообще-то хотелось бы поменьше
этого "удовольствия"! А так при одной только мысли о возможной
встрече хотя бы с Алиной, Евгению становилось нехорошо...
   - Наверное, мы переберемся в Серпен, - отозвался он. Мысль
возникла только что, но показалась удачной. - Юля сможет снова
работать в больнице, ну а мне вообще везде легко устроиться...
   - В больнице ее встретят с распростертыми объятиями, - суховато
заметила Василевская. - Похоже, они там оценили эсперов, только
расставшись с ними. Но имейте в виду, что в Серпене нет
аэродрома. Там нет даже нормальной автостоянки - куда вы денете
свой вертолет?!
   Евгений потрясенно уставился на Василевскую. Насколько он
помнил, она всегда боялась любой техники, от компьютера до
кухонного миксера! И вдруг такая трогательная забота...
   - Ну, буду хранить его здесь, в аэропорту. Теперь он не будет
нужен так часто... а изредка его можно и возле дома оставить, -
легкомысленно отозвался он.
   - Возле дома? - переспросила Василевская. - Да кто же вам
разрешит? В моем бы саду кто-то попытался поставить этот
кошмар...
   Евгений слегка растерялся - замечание было вполне резонное. Не
найдет он в Серпене частный дом, возле которого можно запросто
ставить вертолет! Разве что снять один из коттеджей на самой
окраине, за гостиницей. Мерзкое, конечно, место - но полгода или
даже год можно прожить где угодно...
   Вслух Евгений сказал:
   - Извините, госпожа Василевская, но я о многом еще просто не
думал всерьез. Все это так неожиданно свалилось...
   Та поняла намек и вздохнула, поднимаясь.
   - Ну, не буду вам мешать! Размышлять, конечно, лучше в
одиночестве...
   Если бы она представляла, насколько Евгений не знает, о чем
размышлять! Как можно думать о будущем, когда оно так мало от
тебя зависит?! Ситуация с самого начала складывалась так, что не
было смысла загадывать: что получится, то и получится! Когда
жертвуешь всем ради - буквально! - призрака, то не стоит
требовать гарантий...
   ***
   Сэм вышел из больницы в начале декабря. К тому времени жизнь "в
доме на выселках", как неделикатно назвала Юля их новое жилье,
понемногу наладилась. Евгений нашел несколько приработков в
разных городах - впрочем, для программирования по модему
расстояния не имели никакого значения. Устраиваться на
постоянную работу он не хотел ни в Серпене, ни в Сент-Меллоне -
его прекрасно помнили как куратора СБ, и ему не хотелось
разрушать сложившийся образ.
   Юля и Сэм с удовольствием возобновили работу в больнице. Похоже,
нынешнее состояние вполне их устраивало. Казалось, вернулась
прежняя общинная жизнь - и они откровенно наслаждались этим,
несмотря ни на что! Вскоре Евгений не без внутреннего
раздражения понял, что они готовы провести таким образом хоть
всю жизнь - с ощущением мистики, в бесконечном замершем поиске,
создав свой собственный мир и оградив его от любого вторжения. И
возможно, это их невольное духовное творчество даже каким-то
образом помогало Тонечке. Возможно...
   Но ведь Евгений стремился совсем не к тому - требовалось в
первую очередь установить контакт с астралом: ведь они, пусть и
далеко, но "на одном меридиане"! Самый верный способ - убийство
с помощью управления случайностями - не подходил совершенно, но
кто сказал, что этот способ единственный? Ведь астрал, как бы
эфемерно ни было его существование, все же информационно
независим, и значит, с ним можно нормально общаться!
   Да, но как выйти на связь? Через сны? Каждый вечер трое друзей
вспоминали Тонечку, "настраивая" свои мысли соответствующим
образом. Но это не давало результатов, и в конце концов они
вынуждены были прекратить попытки - с каждым повтором
воспоминания словно бы обесценивались, и разговоры все больше
напоминали фарс.
   Можно было вспоминать наедине с собой, используя аутотренинг, и
каждый пытался делать это, но - увы! - безрезультатно. Тонечка
не слышала... или просто не откликалась?
   Накануне Рождества Юля напомнила Евгению о давно запланированном
визите к ее родителям - и он едва не застонал от досады! Черт
возьми, он уже давно забыл об этом! Ну почему все так не
вовремя! Нет бы познакомиться с ними раньше - "во всем блеске",
так сказать... А теперь что? Как себя держать, о чем
рассказывать? О бесславном бегстве из СБ?
   - Постарайся показать, - невозмутимо ответила Юля в ответ на его
эманацию, - что работа программиста - занятие более
респектабельное, чем исследователь СБ.
   - Как?!
   Юля улыбнулась:
   - Это будет совсем не сложно, уверяю тебя...
   Евгения несколько успокоила ее уверенность. Да и вообще - так ли
важны отношения с ее родителями, чтобы волноваться из-за них?
   Гораздо больше Евгения тревожило то, что Сэм на целую неделю
останется один. Пустой дом - хорошая приманка, и если СБ
наблюдает за ними, лучшей возможности не найти! Конечно, Сэму
ничего не грозит, но вот рабочие материалы, бумаги Тонечки...
Немного подумав, Евгений решил взять все документы с собой -
даже если бывшие коллеги вконец обнаглеют, то все равно
останутся с носом!
   ...Успокоить родителей Юли действительно оказалось несложно. В
кругу, где она выросла, излишества не одобрялись - и
интеллектуальные в том числе. Так что никто не удивился тому,
что Евгений решил сменить "ненадежное" занятие исследователя
парапсихических явлений на более солидную специальность. Евгений
только диву давался - как Юля могла стать тем, кем она стала, в
таком вот обществе?! Или парапсихические способности оказались
сильнее воспитания?
   Впрочем, отец Юли тоже заметно "выпадал из окружения". Более
того, он оказался единственным, кто заметил, что с уходом
Евгения из СБ не все так гладко - и первый заговорил об этом,
буквально подкараулив Евгения рано утром на веранде, куда тот
выбрался проветриться после праздничной ночи.
   - Послушайте, Евгений... Может быть, я обижаю вас, но мне
кажется, вы что-то недоговариваете.
   Фраза была банальная, как в кино - но за ней скрывалась
неожиданная проницательность. Евгений вспомнил, что отца Юля
всегда вспоминала очень тепло... оказывается, есть за что! Было
откуда взяться телепатии... Да, но что ему отвечать? Не правду
же говорить, в самом-то деле! Евгений торопливо соображал, какая
легенда больше всего придется по вкусу учителю начальной школы с
подавленными стремлениями к героике...
   - Да, вы правы, - сказал он наконец. - Я был вынужден уйти... То
есть не то, что бы вынужден, но решил для себя: аморально быть
женатым на эсперке и при этом изучать ее. Понимаете? Вносится в
отношения что-то такое... чего не должно быть между близкими
людьми!
   Высказав как можно более серьезно весь этот бред, Евгений умолк,
ожидая реакции. Поверит? Или даст по шее, и будет прав? Секунды
тянулись долго - но наконец прозвучал желанный ответ:
   - Я предполагал нечто подобное. Что ж, вы правы, наверное... -
За это "наверное" Евгений был готов многое простить юлиному
отцу! А тот смущенно улыбнулся, словно извиняясь за излишнюю
откровенность: - Вы уверены, что вам не нужна помощь? Знаете,
иногда я просто проклинаю юлино увлечение театром - потому что
она и в жизни стала слишком хорошо играть! Я не всегда понимаю,
когда она искренна, а кода нет...
   - Нам не нужна помощь, - подтвердил Евгений. - Но в любом
случае: спасибо!
   ...Да, помощь провинциального учителя была ему не нужна - как
впрочем и чья бы то ни было! Пожалуй, сейчас только один человек
мог реально помочь Евгению: Веренков. Внимательный наставник и
опытный руководитель, он всегда хорошо относился к любимым
ученикам, стараясь поддержать их до того, как они сами попросят
о помощи. Вот только Евгений изрядно подвел его своей
безрассудной одиссеей в замке Горвича...
   Но неужели Ян не простит его, если узнает, что стоит за этим
безрассудством? Иногда Евгений даже жалел, что не пришел к
Веренкову сразу после того памятного разговора с Гуминским - но
тут же спохватывался, вспоминая об астрале, на который "нельзя
смотреть прямо"... Нет, к Веренкову можно будет обратиться
только в крайнем случае, если все прочие способы окажутся
безрезультатными!
   Пока же возможности связи с астралом еще не были исчерпаны. Одну
из них, навеянную словами юлиного отца, Евгений, Юля и Сэм
реализовали сразу по возвращении в Серпен...
   ...Это был некий вариант театрального представления: вообразить,
что Тонечка здесь, общаться друг с другом как бы в ее
присутствии, а потом обратиться к ней непосредственно. Поначалу
это показалось странным, но вскоре импровизированные сценки
приобрели нужную естественность, присутствие Тонечки стало
ощущаться, и казалось, что еще чуть-чуть, и она отзовется на
очередное обращение.
   Однако ответа не было. Может быть, недостаточно энергии? Может
быть, стоит поехать к озеру возле "Лотоса"? И не просто поехать,
а провести там какой-нибудь магический обряд...
   Начали с обычных танцев, когда Юля пыталась танцевать с
невидимой партнершей - Евгений готов был поклясться, что
временами видит кого-то рядом с ней! Потом пробовали все
известные способы вызывания призраков - если возле озера были
призраки, они надолго потеряли покой!
   Однако Тонечка не отозвалась. Финальной попыткой докричаться до
нее была встреча весенней воды, после которой Сэм и Юля надолго
затосковали, вспоминая счастливые дни родной общины...
   Но результата не было. Все попытки установить хотя бы короткую
связь разбились о непроницаемую стену молчания. Евгений со
страхом думал о возможных причинах этого молчания. Значило ли
оно, что Тонечка уже утратила контакт с миром людей? Или
потеряла к нему интерес и теперь безучастно наблюдает за
отчаянными усилиями бывших друзей? А может, видение в замке
Горвича вообще было игрой воображения, плодом расстроенных
нервов?
   ***
   Даже когда тщетность всех усилий стала очевидна, Евгений не
сразу решился обратиться к Веренкову. Но другого выхода у него
не было. Попытки связаться с Тонечкой "чисто духовными
средствами" исчерпали себя полностью, теперь надежда была только
на технические методы и измерительную аппаратуру. Индикация и
преобразование электромагнитных полей и дешифровка разными
способами полученных сигналов - может быть, среди них отыщется
все же тот язык, который будет понятен "заблудившемуся"
астралу... если только этот астрал вообще существует!
   Вот только как при этом уберечь Тонечку от слишком пристальных
взглядов? По-прежнему утаивать основные подробности? И это после
всего, что произошло раньше? М-да... Интересно, как отреагирует
Веренков на подобные условия - при том, что даже минимального
результата Евгений не может гарантировать! Одна надежда, что
любопытство окажется сильнее - ведь Ян, что бы он там не говорил
"в воспитательных целях", сам весьма склонен к авантюризму!..
   ...Евгений полетел в столицу один. Юле он сказал, что хочет
проконсультироваться с приятелями - это было недалеко от истины,
и она ничего не заподозрила. Евгению было неловко от того, что
он вынужден вести переговоры тайком, но он был уверен, что Сэм
не потерпит вмешательства СБ ни в какой форме, даже если оно
может помочь делу. Здесь Евгений никак не мог с ним согласиться!

   В институт Евгений не пошел: он панически боялся встретить хоть
кого-нибудь из своих бывших коллег - что они спросят, что
отвечать? Он даже не знал толком, как был представлен его уход
из службы, какие слухи ходили по этому поводу...
   Нет, сейчас ему нужен был только Ян. Немного подумав, Евгений
решил укараулить его возле институтской автостоянки: там можно
было, оставаясь незамеченным, высматривать отъезжающие машины в
ожидании нужной, а потом просто выйти и "проголосовать".
   Веренков появился, когда уже стемнело - но даже в свете фонаря
Евгений сразу узнал его. С неожиданным волнением он следил, как
тот подошел к машине, отпер дверь, перекинулся парой слов с
охранником...
   Евгений почти выскочил на дорогу - видно было, что Ян испугался,
резко тормознул... и только потом узнал своего бывшего ученика.
Лицо его приобрело какое-то непонятное выражение, однако он,
помедлив немного и оглядевшись, все же распахнул дверцу:
   - Садись! Рад тебя видеть...
   Приветствие прозвучало формально - или Евгению это только
показалось? - однако он, вдруг оробев, никак не решался начать
разговор первым...
   Ян тоже молчал. Они медленно ехали вдоль тротуара, и чем дальше,
тем глупее казалось Евгению собственное поведение: чего бояться,
если уж пришел? Наконец Веренков остановил машину возле
какого-то небольшого кафе:
   - Пойдем, - коротко пригласил он. - Не люблю беседовать в
автомобиле...
   Кафе оказалось очень уютным... а интересно, Яна тут знали?
Впрочем, какая разница!
   - Так что ты хотел мне сказать? - спокойно поинтересовался
Веренков, когда официантка отошла от столика.
   Евгений замялся.
   - Не то, чтобы сказать, - начал он, - скорее, попросить...
   - О чем же? - голос Веренкова по-прежнему был очень ровный.
   - О возвращении.
   Короткая фраза далась с неожиданным трудом. Евгений замер.
Возникло обреченное ощущени