магов.
     Кто-то пихнул его в бок, маг всхрюкнул, подавившись последним словом.
Василий ласково раздвинул губы, но в улыбке было презрение:
     -- Здесь закрыто для чужих ушей, можете говорить  свободно.  Если  не
верите, я подаю пример... Когда это базилевсы были настоящими правителями?
Разве что Визант, построивший этот город... но Визант не был базилевсом. Я
говорю о настоящих правителях... А что, мудрый Фивантрокл, в  ваших  краях
шах правит?
     Пристыженный маг отпустил голову, а от его раскрасневшихся ушей можно
было  зажигать   факелы.   Другой   маг,   старый   и   осторожный   Шенг,
поинтересовался неспешно:
     -- Чем же предложение заинтересовало так нашего хозяина?
     От архимандрита не ускользнуло двойное значение слова "хозяина", Шенг
всегда слова подбирал очень точно.  Кажется,  этот  маг  устал  прятаться,
готов указывать услуги церкви... Василий развел руками:
     -- А судите сами. Магам предлагают уступить Черную гору,  за  которую
мы давно ведем скрытую войну. Она наша  по  праву,  но  ее  захватили  уже
пятьсот лет назад, и с тех пор мы ни разу...
     Шенг осторожно вклинился в паузу:
     -- Это настолько неожиданно и... много, что я страшусь даже подумать,
что требуется от нас.
     Василий всплеснул руками:
     -- В том все и дело! От нас требуется самая малость.
     -- Что? -- воскликнуло несколько голосов.
     Василий сказал веско:
     -- Всего лишь, чтобы мы  послали  на  север...  в  земли  Руси  мага,
наделенного знанием Круга Огня.
     Маги переглядывались, Фивантрокл сказал нерешительно:
     -- Это на тот остров... Где упавшие с  неба  скалы  и  кости  древних
зверей?.. Но там же сейчас...
     -- Не туда, -- перебил Василий. -- То Старая, а  нужно  проникнуть  в
Новую Русь. То племя уничтожить не  удалось,  оно  обосновалось  на  новых
землях  среди  славян.  Там  что-то  происходит  настолько   опасное   для
Царьграда, что они, как видите...
     Шенг спросил осторожно:
     -- Что они хотят от владеющего Знанием? Ведь для вызывания Круга Огня
надо копить мощь в течении года.
     Василий улыбнулся самым краешком губ:
     -- Похоже, попытаются окружить огнем чей-то терем. Царьградцы  хитры,
но мы умеем читать по лицам, тембру голоса, движениям. Окружить и сжечь.
     -- Странно... Могли бы и как-то проще.
     Верховный сказал значительно:
     -- Как видно, не могут. Иначе не обращались бы к нам.
     Старый маг с сомнением покачал головой:
     -- Все равно не понимаю.  За  такой  пустяк  обещают  отступиться  от
Черной Горы?
     -- Не уверен, что это пустяк, -- подчеркнул  Василий,  --  но  Черную
Гору отдадут. Я это прочитал тоже по их лицам.
     -- Разговаривал с посланцами? Их тоже могут обмануть.
     -- Нет, говорил с... Я все же не стану называть его имя, но от него в
самом деле зависит судьба Черной Горы.
     Младшие маги ерзали в нетерпении, по  их  лицам  читалось,  что  надо
хвататься за лестное предложение, в недрах Черной  горы  скрыты  несметные
сокровища древнейших  магов,  там  глиняные  таблички  с  именами  древних
демонов, которых можно подчинить, там тайны и могучие заклятия...
     Старшие помалкивали, думали, наконец, Шенг сказал со вздохом:
     -- Здорово, видать, страшатся этой Новой Руси. Но  какие  бы  там  ни
были герои, против объединенной мощи магов еще никто не выстоял. Я за  то,
чтобы согласиться.
     Взоры обратились к Укену, второму по возрасту.  Тот  сердито  стукнул
посохом о пол:
     -- Северные земли, северные люди!.. Я всегда ждал от них беды.  Но  я
согласен с Шенгом. Никто и ничто не сможет устоять против нашей мощи!
     Фивантрокл сказал торопливо:
     -- Тогда скажи, верховный маг, и тайный глава церкви, что нам...
     Он умолк на полуслове. Вдали по дорожке,  усыпанной  золотым  песком,
бежал огромный серый волк.  Шерсть  была  такого  оттенка,  что  выглядела
черной, из-за чего в раскрытой от жары пасти зубы  казались  еще  белее  и
острее. Таких громадных волков никто из магов еще не  видел,  однако  этот
зверь не тяготился ростом и весом, бежал  весело,  легко,  с  любопытством
рассматривал кусты роз, нюхал песок, словно искал следы других волков.
     Василий с подозрением покосился на магов, но те поглядывали на  него,
ожидая объяснений. Надеяться, что чья-то глупая шутка, не приходилось,  он
ругнулся сквозь зубы, произнес заклинание.
     Волк бежал как ни в  чем  не  бывало.  Василий  нахмурился,  повторил
заклятие, подкрепив движением ладони, что  усиливало  мощь  втрое.  Любого
зверя уже вынесло бы из сада, но волк  лишь  остановился,  понюхал  воздух
и... о позор!... бесстыдно задрал лапу, помочился на  излюбленный  розовый
куст, черенок которого везли из садов самого персидского шаха.
     За спиной  Василия  послышался  ехидный  смешок.  Мимо  прошла  волна
прощупывания, кто-то из магов не  утерпел,  еще  двое  запустили  незримые
длани к странному волку. Вдруг один вскрикнул, а второй согнулся в  поясе,
прижимая окровавленную  кисть  к  животу.  На  роскошной  халате  остались
красные пятна.
     -- Он... он укусил меня! -- вскрикнул неверяще Фивантрокл.
     -- Он же волк, -- огрызнулся Василий.
     -- Но я... я лишь в проекции...
     -- И он тебя в проекции. Иначе бы отхватил вовсе!
     Волк,  внимательно  слушая  их  крики,  подвигал  острыми  ушами.   В
раскрытой от жары пасти зубы блестели ярко, весело, и казалось, что  зверь
нагло ухмыляется. Василий выступил вперед, голос прогремел как гром:
     -- Именем Серого Камня... сгинь!
     Волк перебежал к беседке, снова поднял ногу, брызнул... в  том  месте
взвился легкий дымок.  Белоснежный  мрамор  таял,  как  грязная  льдина  в
горячей  воде.  Через  мгновение  осталась  изъеденная  глубокими   язвами
безобразная плита. Кое-где сквозь дыры виднелась земля.
     -- Это не волк! -- вскрикнул кто-то.
     -- Это демон!
     -- Порождение той стороны!
     -- Скорее, защиту...
     Василий ощутил нарастание мощи вокруг себя, спасибо магам,  собрал  в
кулак, волк  нагло  скалил  зубы,  но  когда  незримая  стрела,  способная
испепелить любую  плоть,  метнулась  в  его  сторону,  непостижимо  легким
движением сдвинулся в сторону. За его  спиной  зашипело,  взвилась  полоса
дыма. Через сад пролегла черная полоса выжженной земли, а  розами  запахло
еще сильнее.
     -- Сволочь, -- ругнулся Василий. -- Все бросайте слово  преображения!
Все!
     -- Какое? -- вскрикнул кто-то.
     -- Слово истинности! -- рявкнул он.
     Вторая стрела пронеслась мимо волка, и опять кусты роз исчезали, а на
землю густо падал черный  пепел.  Волк  счастливо  прижал  уши,  приглашая
играть еще. Желтые  глаза  ловили  каждое  движение  магов.  Красный  язык
высовывался трубочкой, дергался, жадно охлаждая внутренности.
     Василий торопливо  выкрикнул  заклинание,  внутри  сжалось,  истинный
облик демона мог оказаться устрашающим настолько, что он проявит  слабость
и позволит исчадию зла  овладеть  собой...  однако  волк  лишь  насмешливо
прижал уши. Либо демон глух, либо... Василий  похолодел.  Последнее  время
доходили слухи, что не все в магии известно и познано, ибо есть  земли  на
севере, где таинственная Гиперборея, где иные источники магической мощи...
     На зов прибежали слуги с окованными медью палицами. Став в  полукруг,
начали загонять волка к  стене,  тот  пятился,  угрожающе  щелкал  пастью.
Желтые глаза горели, как факелы  в  ночи.  Шерсть  встала  дыбом,  по  ней
волнами пробегали голубые шелестящие искры.
     Слуги  остановились,   не   решаясь   подойти   ближе.   Волк   стоял
напружиненный, готовый скакнуть на любого, но вместо этого  вдруг  присел,
лапы с силой оттолкнулись... слуги в страхе присели, а  огромное  звериное
тело пронеслось над их головами в длинном прыжке. Волк  отбежал  всего  на
десяток шагов, снова как ни в чем ни бывало обнюхивал уцелевший куст.
     -- Это не волк, -- повторил один маг убежденно.
     Василий едва не дал в зубы за такую новость, а  второй,  тоже  годный
только магам сапоги чистить, выкрикнул, словно составил великое  заклятие,
способное обогатить весь мир:
     -- Но и не человек!
     Несколько голосов закричали:
     -- Как это?
     -- Невозможно!
     -- Это не демон, мы уже все испробовали...
     Маг закричал, перекрывая их голоса:
     --  Я  испробовал  обратную  трансформацию!..  Он  остается   волком,
значит... он все же не человек!
     Василий усиленно вязал цепь сильнейших заклинаний  в  один  узел,  не
слушал, сам заклятие трансформации зверя в человека  испробовал  в  первую
очередь, сейчас же покрылся холодным потом, ибо на  глазах  рушатся  устои
магии. Этот волк мог быть либо человеком, либо демоном. Третьего не дано.
     Но сейчас он видел это, третье!
     Волк  внезапно  остановился.  Переход  от  молниеносных   прыжков   к
неподвижности был так резок, что все маги замерли, смотрели ожидающе. Волк
стоял, как отлитая из металла статуя, даже шерсть не шевелилась под легким
ветерком. Василию почудилось, что в желтых глазах мелькнула насмешка.
     Вспышка, неуловимое изменение, на месте волка поднялся  с  четверенек
некрупный согнутый старик, весь костлявый, с выпирающими  ребрами,  худыми
чреслами. Ноги были худые и  тощие.  Он  торопливо  схватил  со  скамьи  у
портика чью-то хламиду, набросил на плечи, запахнулся, лишь  тогда  сказал
раздраженно:
     -- Никто еще не придумал, как превращаться вместе с одежкой?
     Маги молчали, потрясенные, а Василий с  трудом  отыскал  свой  голос,
ставший противно тонким, без ноток властности:
     -- Кто ты, неведомый?
     Старик, уже в хламиде, похожей на  серый  грязный  халат,  вытер  лоб
широким рукавом:
     --  Да  вот..  фу...  стар  уже  стал  так  скакать!..  Эх,  где  моя
молодость... Меня зовут Опис. Странное имечко, но так звали моего далекого
пращура, который... гм... словом, одна птаха шепнула мне,  что...  ну,  вы
собираетесь изобидеть одного из моей родни.
     Он по-хозяйски сел, указал им на скамьи напротив. Маги послушно,  как
дети, сели, только Василий задержался, раздраженный,  но  пересилил  себя,
опустился напротив, голос его стал громче:
     -- Кто ты, назвавшийся Описом?.. Так в древности звали  гиперборея...
ставшего отцом древних богов Аполлона и Артемиды... Видимо,  твой  пращур.
Что ты хочешь? Зачем разрушил мой сад?
     Старик в великом изумлении пожал худыми плечами:
     -- Я? Я лишь гулял по нему, это вы его ломали и крушили... да  еще  с
каким удовольствием! Правда, я сам люблю ломать и жечь...
     Он мечтательно улыбнулся, зубы выглянули на миг не по-старчески белые
и острые, клыки высунулись нестертые. По телу  Василия  пробежал  недобрый
холодок.
     -- Ладно, -- сказал он, сердце ныло в предчувствии поражения,  --  ты
показал свою мощь, старик. Хотя не думаю, что ты сильнее...  Но  и  ты  не
сможешь повредить нам. Ибо наши источники мощи разные...
     Внутренним слухом он различал слова, которые спешно составляют Укен и
Шенг, даже Фивантрокл и другие маги опомнились, лихорадочно  ищут  щели  в
странной защите  гиперборея.  Теперь  бы  задержать  разговорами,  отвлечь
сладкими словами, расспросами.
     Старик отмахнулся:
     -- Да какие там разные.
     Василий насторожился, сердце радостно застучало,  спросил  как  можно
небрежнее:
     -- Разве нет?
     -- Нет, -- ответил старик победно, -- вы тоже черпали оттуда же.
     -- Мы? -- спросил Василий быстро, -- но я не чувствую.
     Старик сердито отмахнулся:
     -- А ты напрягись, напрягись! Тыщу лет черпали, а сейчас не могете?
     Василий пробормотал:
     -- Тыщи лет?.. Когда это было?.. А, понимаю.  То  были  не  мы,  наши
предки.
     -- Пращуров надо уважать,  --  ответил  старик  сварливо.  --  Вот  и
недоуважались!
     Он поморщился, очень уж тупо стучались в  его  незримый  щит  младшие
маги, сдвинул брови, и троих магов швырнуло  оземь.  Василий  успокаивающе
взглянул на старика, мол, молодые да горячие, не  сердись,  а  сам  знаком
велел продолжить, только потоньше, из-под укрытия. Рано  или  поздно  щель
отыщется, а тогда достаточно быстрого выпада даже слабейшего из  магов.  А
против усилий двенадцати магов не устоит никакая мощь.
     Разговаривая, старик взял в руки  вазу,  хмыкнул  скептически,  хотел
было поставить обратно, но вдруг глаза расширились:
     -- Гляди, это ж никак Арпоксаю по зубам досталось?.. Ха-ха!..  А  это
рядом Липоксаю ногу перевязывают?
     Он расхохотался, руки тряслись. Василий сказал обеспокоено:
     -- Осторожнее!.. Эта ваза стоит...
     У странного старика даже слезы выступили от  изнеможения.  Не  глядя,
попытался поставить на  место,  она  выскользнула  из  слабеющих  пальцев.
Василий  сжался,  ваза  с  сухим  треском  ударилась  о  мраморные  плиты.
Блестящие черепки разлетелись,  как  мелкие  льдинки  под  ударом  молота.
Волхв, утирая слезы, пролепетал, кислый от смеха:
     -- Надеюсь, стоила не слишком дорого.. ха-ха... Что, в самом деле?...
Никогда бы не подумал!... На что только  золото  уходит...  А  по  дорогам
сироты ходют.
     Он оперся о стену, пальцы уперлись в роскошную  картину,  вышитую  на
тончайшем шелке, которую Василий за несметные сокровища получил из Египта.
Не глядя, сдернул небрежно,  вытер  вспотевший  лоб,  звучно  высморкался,
отчего шелковая ткань вздулась парусом, отбросил как туго набитую подушку.
     Василий ошеломленно и в ярости смотрел на это  надругательство,  а  в
свернутой  кулем  шелковой  занавеси  булькало,  двигалось,  переливалось,
квакало гадко и утробно.
     Маги стояли с каменными лицами. Старик покосился на  них,  голос  был
благожелательным:
     -- Не трать, кума, силы... спускайся на дно.
     -- Что? -- не понял Василий.
     -- Говорю, на меня это не подействует.
     Василий не нашелся, что ответить, а Шенг сказал напряженно:
     -- Это должно действовать на всякого, что одевает  личину  зверя  или
птицы...
     Старик сказал, ухмыляясь:
     -- Но не на меня.
     -- Почему?
     -- А кто сказал, что я человек?
     В мертвом молчании Укен вскрикнул:
     -- Но пробовали и заклятия против демонов!.. Я знаю все о демонах!
     Старик отмахнулся:
     -- О демонах никто не знает много... Впрочем, а я при чем?
     -- Но как же тогда... либо человек, либо демон! Третьего не дано.
     Старик почесал в затылке:
     -- Да? Если не дано, тогда мы  взяли  сами.  Понимаете,  дети,  я  из
невров. Знаете, что это?
     Маги мялись, отводили взоры. Василий ощутил холодный озноб:
     -- Древние  легенды  говорят  о  людях-волках...  Не  о  волшебниках,
которые могут становиться волками, а о... Великий Боже!  Так  ты  один  из
тех, которые были еще при... Не могу вышептать, а не то, что  вымолвить...
Невры -- это те, кто под личиной волков спрятались в  ковчеге  Ноя!..  Это
те, кто пошли от Лилит и падших ангелов...
     Старик равнодушно отмахнулся:
     -- С чего бы мы прятались в  ковчеге?  Там  была  лишь  малая  часть.
Остальные дети Адама и Евы спрятались в глубоких пещерах, где и  переждали
Большую Воду... Правда, стали гномами да разными... Словом,  дети,  я  вас
предупредил. Вы ж знаете, что с каждым поколением народ становится ученее,
но в магии -- слабее. Так что подумайте...
     Он  поперхнулся,  откашлялся,  сплюнул  на  пол.  На  белом   мраморе
расплылось коричневое пятно, взвился столбик  желтого  пара.  В  основании
столбика шипело, отвратительная язва проела мрамор насквозь.
     --  Чагу  пил,  --  объяснил  он  доверительно.  --   Но   переварил,
крепковата...
     Он сплюнул снова,  едва  не  угодив  на  сапог  грузному  Укену.  Тот
отпрыгнул с неприличной для его веса  поспешностью.  Маги  остановившимися
глазами  смотрели  на  новую  ноздреватую  дырку  в  мраморе.   Будто   на
отполированную глыбу льда плеснули кипящей водой!
     -- Что такое чага? -- спросил Василий.
     Внутренним  зрением  видел,  как  Фивантрокл  и  Шенг  скрепили  цепь
сильнейших заклятий, добавили двойной щит вокруг магов, и почти безучастно
слушал, как старик по старчески словоохотливо начал объяснять:
     -- Это такой  гриб!  Вырастает  на  старых  березах,  лечебный!  Тыщу
болячек снимает как рукой, а еще пригаживается при сглазе и порче... Ежели
у вас есть березы, я научу варить отвар, только  давайте  по-хорошему:  не
трогайте моего племянника... стодвадцатиюродного со стороны соседки.
     Василий оглянулся на своих, сказал быстро, прежде  чем  кто-то  успел
раскрыть рот:
     -- Мы еще не решили.
     -- Вот и решим вместе, -- обрадовался старик.
     -- Как это?
     --  А  вместе,  полюбовному.  Вовремя  я  прибыл,  вам  не   придется
отказываться от слова.
     Фивантрокл и Шенг склепали последнее звено. Василий, продолжая  вести
беседу со старцем, добавил к их заклятию свою мощь, сам направил  в  грудь
гиперборея, где в левом  уголке  сердца  гнездится  уязвимое  место  мага,
задержал дыхание и выплеснул всю их  накопленную  мощь  в  одном  страшном
выпаде.
     Через остатки сада пронеслась незримая волна полного уничтожения. Она
затихла, едва достигнув дальней стены, но каменные плиты потемнели, по ним
потекло коричневое, застывало грязными волнами, сосульками. В  том  месте,
где пронесся кулак магов, исчез даже пепел от кустов.
     Старик обеспокоено почесался, огляделся в страхе:
     -- Чегой-то меня в жар бросило... И зудит, мочи нет... У вас тут вшей
нет?
     -- Н-нет, -- ответил Василий мертвым голосом.
     -- Точно? А то с гнилого юга везут всякую  заразу...  Так  о  чем  мы
гутарили?
     Маги подавленно молчали. Опустошенные, теперь магическую мощь  копить
до утра, раздавленные, они не смели поднять глаза друг на друга. Василий с
трудом выговорил:
     -- Мы... решим верно... не сомневайся, великий гиперборей...
     Старик отмахнулся:
     -- Какой я великий! Я так, мальчишка на побегушках. Это отец  у  меня
великий. Куда я перед ним. Правда, и он перед дедом -- тля, насекомое. Да,
были чародеи в старину... Помню, дед как-то рассказывал,  что  когда  Адам
попытался тайком от Евы снова повстречаться с Лилит... гм... да что я  вам
семейные дела раскрываю?
     Он поднялся, бросил короткий взгляд по сторонам. Василию  показалось,
что в желтых глазах человека-волка  блеснуло  злое  торжество.  Но  старик
смолчал, негоже глумиться над поверженным.
     Василий проговорил, чувствуя в голосе преподлый  страх  и  желание  в
будущем не сталкиваться с сильным магом на узкой тропе:
     -- Мы примем... верное решение. Мудрые решают споры без глупых драк.
     Старик вздохнул, лицо стало умиленным:
     -- Какие времена  настают!  Мне  жаль  и  уходить,  ибо  внуки  такие
разумные...
     Он перевел взор на крышу дома, Василий и маги невольно подняли взоры,
а когда мгновение спустя взглянули на старца, вместо него  стоял  огромный
волчище, нагло скалил зубы. Желтые  глаза  блестели  живо.  Непохоже,  что
такой старец так уж спешит  уйти  в  другой  мир,  оставив  этот  разумным
внукам.
     Маги со страхом и  облегчением  провожали  взглядами  серую  размытую
тень, что метнулась через нечто, бывшее недавно садом, исчезла. У  каждого
во рту остался вкус горечи, то ли от последнего  заклятия,  то  ли  горечь
поражения.
     Василий  тяжело  опустился  на  лавку.  Плечи  обвисли,  лицо   сразу
постарело. Маги тихо, как пугливые мыши, прошли к уцелевшей стене портика.
Бесшумно, будто у постели смертельно больного,  сели  рядком.  Глаза  были
круглые, как у сов, зато лица вытянулись, как у породистых коз.
     -- Что скажете? -- спросил Василий хрипло.
     Поле паузы Укен, оглядев всех, сказал сдавленно:
     -- Мне кажется.., я просто уверен, что со мной  согласятся  уважаемые
маги... Нам, истинным  знатокам  и  хранителям  древних  тайн,  не  совсем
пристойно ввязываться в схватки и стычки простых людей,  будь  это  пьяные
кузнецы или императоры. Если  империи  так  уж  надо  уничтожить  какое-то
варварское королевство...