Правителя  Эмергина   я   предводительствую   всеми   мабденами,
оставшимися в живых после твоего гнусного предательства.
   - Я не предавал вас, - ответил Корум. - Вы обмануты Калатином.
   - Но ведь мы видели тебя, Корум, - тихо произнес Эмергин.
   - Вы видели оборотня - Караха, сотворенного Калатином  именно  для  того,
чтобы ввести вас в заблуждение.
   - Он говорит правду, Эмергин, - сказал Ильбрик. -  Все  мы  видели  этого
самого Караха на Инис-Скайте.
   Эмергин поднес руку к виску. Было видно, что даже это движение далось ему
с трудом. Он вздохнул.
   - В таких случаях мабдены устраивают суд.
   - Суд? - усмехнулась Медбх. - Это в такое-то время? - Она отвернулась  от
Корума. - Его вина уже доказана. Он  лжет  так  нагло,  словно  считает  нас
тупыми животными.
   - Мы боремся не только за наши жизни,  но  и  за  наши  законы,  королева
Медбх, - сказал Эмергин. - Законов этих пока никто не отменял. Нарушить их -
значит умереть. Вначале мы должны выслушать этих людей - лишь после этого мы
можем признать их виновными или снять с них обвинения.
   Медбх раздраженно пожала плечами. Корум едва не потерял сознание. Никогда
он не любил Медбх так сильно.
   - Я уверена в том, что мы докажем его вину, - сказала она. - Наказание же
ему я придумаю сама.

ГЛАВА ВТОРАЯ
ЖЕЛТЫЙ ЖЕРЕБЕЦ

   В толпе собравшихся мужчин и женщин едва ли  можно  было  найти  хотя  бы
одного человека, который не нуждался бы в помощи. Изможденные, обмороженные,
полуголодные лица взирали на Корума, все они были знакомы ему, но ни в одном
он не видел ни тени сострадания. Считая его предателем, люди винили  его  во
всех бедах, приключившихся с ними в Кэр-Ллюде. За седьмым  кругом  Крэг-Дона
кружил туман, слышался гул голосов Фой Мь„р и вой Псов Кереноса.
   Суд над Корумом начался.
   - Возможно, я ошибся, отправившись на Инис-Скайт, - сказал Корум, - я  не
отрицаю за собой этой вины. Во всем же остальном я не признаю себя виновным.
   Моркан Две Улыбки,  отделавшийся  в  битве  при  Кэр-Ллюде  парой  легких
ранений, нахмурил брови и принялся теребить свой ус.  На  его  смуглом  лице
белел шрам.
   - Мы видели тебя, - сказал Моркан, -  ты  скакал  бок  о  бок  с  Принцем
Гейнором, волшебником Калатином  и  предателем  Гоффаноном.  Вы  возглавляли
воинство Братьев Елей, гулегов и Псов Кереноса, выступившее  против  нас.  Я
видел, как ты зарубил Гриниона Бык и одну из дочерей Милгана Белого Калин. Я
слышал, что именно ты  повинен  в  смерти  Фадрак-эт-тэ-Крэг-эт-Лита;  он  и
помыслить не мог, что ты можешь изменить нам...
   Хайсак Нагрей-Солнце, помогавший Гоффанону ковать меч Корума, был  тяжело
ранен в левую ногу и потому опирался на алтарь. Он злобно проревел:
   - Я видел, как ты убивал наших людей. Мы все видели это.
   - Поверьте - это был не я, - настаивал на своем Корум. - Мы пришли помочь
вам. Все это время мы были на Инис-Скайте,  колдовские  чары  заставили  нас
поверить в то, что прошло всего несколько часов, когда на  деле  мы  провели
там несколько месяцев...
   Медбх зло засмеялась.
   - Не надо рассказывать сказки? Неужели ты думаешь, что мы  поверим  этому
вздору?
   Корум обратился к Хайсаку Нагрей-Солнце:
   - Хайсак, помнишь ли ты меч того, кого вы принимаете за меня? Это он?
   Он вынул из ножен свой серебристый клинок, излучавший странное сияние.
   - Это он, Хайсак? Хайсак замотал головой.
   - Конечно, нет. Этот меч я бы узнал  сразу.  Разве  я  не  был  тогда  на
кургане?
   - Был. Неужели я не воспользовался бы им в бою?
   - Может, ты и прав, - согласился Хайсак.
   - Смотри! - Корум поднял свою серебристую руку. - Скажи мне, что  это  за
металл?
   - Разумеется, серебро.
   - Верно! Серебро! А теперь скажи мне, из серебра  ли  была  сделана  рука
Караха?
   - Теперь я припоминаю, - нахмурился Эмергин, - что на серебряную та  рука
вряд ли походила.
   - Оборотни боятся серебра! - воскликнул Ильбрик. - Это всем известно!
   - Вы хотите запутать нас, - сказала  Медбх,  хотя  в  голосе  ее  уже  не
чувствовалось былой уверенности.
   - Тогда скажи нам, где же этот оборотень? - спросил Моркан Две Улыбки.  -
Стоило ему исчезнуть, как появился ты. Если бы мы увидели  вас  вместе,  нам
было бы легче поверить тебе.
   - Хозяин Караха мертв, - сказал Корум. - Его сразил Гоффанон. Карах  унес
Калатина на дно моря. С тех пор мы их не видели. Как видите, мы уже боролись
с этим оборотнем.
   Корум обвел взглядом изможденные лица людей и увидел,  что  выражение  их
стало меняться. Теперь они готовы были слушать его.
   - Зачем же вы вернулись  сюда?  -  спросила  Медбх,  откинув  назад  свои
длинные рыжие косы. - Ведь вы знали, что наше положение безнадежно.
   - Ты хочешь понять, какую выгоду мы преследовали, помогая вам? -  спросил
Джерри-а-Конель. Хайсак указал пальцем на Джерри.
   -  Я  видел  тебя  рядом  с  Калатином.  Единственный,  кто  открыто   не
сотрудничал с неприятелем, это Ильбрик.
   - Мы вернулись потому, - сказал Корум, - что достигли цели нашего похода.
Помощь нам будет оказана.
   - Помощь? - Эмергин вопросительно посмотрел на Корума.  -  Та  помощь,  о
которой мы говорили?
   - Да, именно она. - Корум показал на  черно-белого  кота  и  позолоченный
ларец. - Вот она.
   - Я представлял себе это как-то иначе...
   - И еще. - Ильбрик вынул из подсумка какой-то предмет. - Похоже, оно было
на одном из кораблей, потерпевших крушение  у  берегов  Инис-Скайта.  Я  его
сразу узнал. -  Он  показал  собравшимся  растрескавшееся  старинное  седло,
найденное им на берегу.
   Эмергин удивленно ахнул и простер руки к седлу.
   - Оно мне знакомо. Это последнее  из  наших  сокровищ,  если  не  считать
Котла, который до сих пор находится в Кэр-Ллюде.
   - Верно, - сказал  Ильбрик.  -  Думаю,  тебе  известно  связанное  с  ним
пророчество?
   - Ничего определенного припомнить я не могу, - ответил  Эмергин.  -  Меня
всегда удивляло то, что среди наших сокровищ оказалось и это старое седло.
   - Это седло Легера, - сказал Ильбрик. - Легер был моим дядей. Он погиб  в
последней из Девяти Битв. Если ты помнишь, он не был простым смертным.
   - И он выезжал на Желтом Жеребце, - сказал Эмергин, - который может  быть
послушен лишь тому, кто борется за правое дело, тому, чей дух чист. Так  вот
почему это седло оказалось среди прочих наших сокровищ!
   - Да, именно поэтому. Но я говорил об  этом  вовсе  не  для  того,  чтобы
потянуть время. Я могу  вызвать  Желтого  Жеребца.  И,  тем  самым,  я  могу
доказать невиновность Корума. Пусть Жеребец появится здесь,  и  пусть  Корум
попробует оседлать его. Если конь примет его,  вы  убедитесь,  что  дух  его
чист, что он бился за правое дело, и, значит, сражается на вашей стороне.
   Эмергин окинул взглядом своих приближенных.
   - Это было бы справедливо, - сказал Верховный Правитель.
   Одна лишь Медбх не согласилась с решением Эмергина.
   - Боюсь, они могут прибегнуть к колдовству, - сказала она.
   - Я это тут же замечу, - сказал Эмергин, - Королева Медбх, ты забываешь о
том, что я - Эмергин.
   Королеве  не  оставалось  ничего  иного,  как  согласиться  с   Верховным
Правителем.
   - Очистите место перед алтарем,  -  приказал  Ильбрик,  бережно  водрузив
седло на огромную каменную плиту.
   Собравшиеся отступили от алтаря к первому  кругу.  Ильбрик  обратил  свое
лицо к небу и вскинул руки так, что золотые браслеты  засверкали  неожиданно
ярко. Корума вновь потрясла сила, исходившая от этого благородного великана,
божественного сына Мананнана.
   Ильбрик приступил к заклинанию:
   Во всех битвах Легер сражался. Ростом был мал он, но отвагой  своей  Всех
превзошел воителей сидхских - Не было воина смелей и искусней его.
   Имя немеркнущей славы носил  он  -  Легер.  Скромнейший  из  скромных  на
скакуне своем желтом Воинство вел он на Слив-Галлион, Гибельным ставший  для
многих.
   Был день тот победным, но Гоим копье его поразило. Крови поток хлынул  из
раны героя, Но седла не покинул доблестный воин. Желтый скакун его  горькими
плакал слезами.
   Только дуб и ольха его внимали последним словам. "Жизнь и конь - все  мое
достояние", - Так им молвил Легер, достославный,  Жизнь  отдавший  за  племя
чужое.

   Даровал он свободу своему скакуну
   И наказ ему дал, отпуская на волю:
   - Воителю чистому духом служить
   В тот час, когда тьма над миром сгустится.
   И стало Легера седло верности клятве залогом.
   Ибо ведает Желтый Скакун -
   Оседлать его сможет лишь тот,
   Кто правое дело верша, не запятнан изъяном.
   На заветных лугах сил набрался скакун,
   Он готов к исполнению завета.
   Вновь сгущается тьма, этот час уж настал, -
   Ждет коня воспреемник Легера.

   Ильбрик опустился на колени  перед  алтарем,  на  котором  лежало  старое
растрескавшееся седло; последние слова были произнесены им еле слышно.
   Стало тихо, лишь издалека доносились неясный  гул  и  собачий  вой.  Люди
стояли недвижно. Ильбрик опустил голову. Все чего-то ждали.
   Послышались какие-то звуки; неясно было, откуда они исходят  -  то  ли  с
небес, то ли из-под земли. Стук  копыт,  который  становился  все  громче  и
громче. Люди стали озираться по сторонам, пытаясь отыскать взглядом коня, но
того нигде не было видно. Казалось, что конь скачет уже  по  Крэг-Дону.  Они
услышали фырканье, звонкое ржание  и  стук  железных  подков  по  промерзшей
земле.
   Ильбрик поднял голову и счастливо засмеялся.
   Желтый конь стоял по другую сторону алтаря. Это  грозное  животное  имело
благородную осанку; янтарные глаза светились умом. Струйки  пара  вырывались
из его раздувавшихся ноздрей. Потряхивая гривой, конь испытующе  смотрел  на
Ильбрика; тот медленно поднялся с колен, взял седло в свои огромные  руки  и
бережно опустил его на  круп  Желтого  Жеребца.  Поглаживая  конскую  гриву,
Ильбрик ласково заговорил со скакуном, то и дело поминая имя Легера.
   Повернувшись к Коруму, он сказал:
   - Корум, займи место в седле. Если  конь  примет  тебя,  люди  перестанут
видеть в тебе предателя.
   Корум нерешительно вышел  вперед.  Желтый  Жеребец  фыркнул  и  попятился
назад, прижав к голове уши. Умные его глаза внимательно следили за Корумом.
   Корум положил руку на переднюю луку  седла,  стараясь  не  испугать  коня
резким движением. Он осторожно забрался в седло. Желтый  Жеребец  неожиданно
успокоился и принялся отыскивать под снегом жухлую траву. Он принял Корума.
   Корум услышал приветственные крики мабденов - его называли Кремм Кройхом,
Лло Эрайнтом, Героем Серебряная Рука и защитником мабденом.  Королева  Медбх
молча протянула Коруму свою мягкую руку. В глазах  ее  стояли  слезы.  Корум
поцеловал руку королевы.
   - Настало время  держать  совет,  -  сказал  Гоффанон.  -  Что  мы  можем
противопоставить силе Фой Мь„р? - Кузнец стоял под одной из  каменных  арок,
держа руку на рукояти топора и глядя на море  тумана,  окружавшее  Крэг-Дон.
Туман становился все гуще.
   Сэктрик, поселившийся в теле черно-белого котика, спокойно заметил:
   - Ситуация, при которой Фой Мь„р оказываются на вашем месте, а  вы  -  на
месте Фой Мь„р, представляется мне идеальной.
   Эмергин кивнул:
   - Если исходить из того, что Фой Мь„р есть чего бояться в этом месте,  то
да. Если же рассказы о чудесных свойствах  Крэг-Дона  порождены  единственно
суевериями, то мы пропали.
   Сэктрик сказал:
   - Вряд ли это суеверия, Эмергин. Сила Крэг-Дона мне понятна.  Но,  прежде
чем помочь вам, я должен получить гарантии того, что и вы поможете мне.  Мне
достаточно твоего слова, Эмергин.
   - Когда я вновь завладею Воротом Власти, -  сказал  Великий  Друид,  -  я
помогу тебе. В этом сомнений быть не может.
   - Прекрасно. Будем считать, что наш договор вступил в силу, - обрадовался
Сэктрик. Гоффанон мрачно заметил со своего места:
   - Не забывайте о том, что в договоре участвуем и мы.
   Корум удивленно посмотрел на своего друга, но тот  больше  не  сказал  ни
слова.
   Как только Корум спешился, Медбх зашептала ему на ухо:
   - Мне казалось, что я не смогу этого сделать, но теперь я понимаю, что  я
ошибалась. С помощью волшебства я смогу помочь тебе.
   - С помощью волшебства? Она ответила:
   - Дай мне на время свою серебряную руку. Я смогу сделать ее  сильнее.  Он
улыбнулся.
   - Но, Медбх, она и так достаточно сильна...
   - Ты не должен пренебрегать помощью - эта битва решает все, -  настаивала
Медбх.
   - Кто же научил  тебя  волшебству?  -  Корум  стал  расстегивать  зажимы,
крепившие протез. - Мудрая старая женщина?
   На этот вопрос королева отвечать не стала.
   - Это поможет тебе, - сказала Медбх. - Так мне было обещано.
   Корум пожал плечами и вручил ей серебряный протез.
   - Он мне скоро понадобится, - сказал он.  -  Битва  с  Фой  Мь„р  вот-вот
начнется. Королева кивнула.
   - Много времени это  не  займет,  -  сказала  она  и  одарила  его  таким
взглядом, что на сердце у Принца вновь стало легко. Корум улыбнулся.
   Медбх унесла серебряную руку в свою маленькую, сшитую  из  кожи  палатку,
стоявшую слева от алтаря.
   Корум вернулся  к  беседе,  в  которой  решались  проблемы,  связанные  с
предстоящей битвой. Кроме него самого в беседе участвовали Эмергин, Ильбрик,
Гоффанон, Джерри-а-Конель, Моркан Две Улыбки и  другие  оставшиеся  в  живых
мабденские рыцари.
   Вскоре Медбх вернулась и отдала Коруму его  металлическую  руку.  Женщина
многозначительно посмотрела Принцу в глаза.
   С  помощью  Терали  Сэктрик  должен  был  сотворить  грандиозный   мираж,
преобразить Крэг-Дон во что-то такое, что не пугало бы Фой Мь„р. Но  прежде,
чем этот мираж будет создан, мабдены должны  были  пожертвовать  несколькими
воинами, качав атаку на Народ Льдов.
   - Мы подвергаемся серьезному риску, - сказал Эмергин, глядя  на  то,  как
Корум пристегивает свою серебряную руку к запястью. - Мы должны быть  Готовы
и к тому, что ни один из вас не останется в живых. Мы можем погибнуть прежде
чем Сэктрик и Терали выполнят свою часть договора.
   Глядя на Медбх, Корум понял, что она вновь любит его, и  потому  мысль  о
возможной смерти погружала его в уныние.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
БИТВА С ТЬМОЙ

   Они выступили против Фой Мь„р,  -  гордые  воины  в  измятых  датах.  Они
держали высоко над головой свои изорванные  знамена.  Застонали  оси  боевых
колесниц, застучали копыта коней; звук шагов марширующих воинов  походил  на
удары боевого барабана. Запели волынки, заиграли флейты, загремели  походные
барабаны. Ни один из мабденов не остался в Крэг-Доне  -  все  она  вышли  на
решающую битву с Народом Льдов.
   Крэг-Дон опустел; на древнем алтарном камне остались лишь черно-белый йот
и позолоченный ларец.
   Корум на своем Желтом Жеребце ехал впереди, в  здоровой  руке  он  держал
серебристый клинок, звавшийся Предателем; к левому его плечу был  пристегнут
круглый щит, в серебряной руке Принц держал пару копий и  поводья.  Радостно
было Коруму скакать  на  Желтом  Жеребце,  так  как  он  чувствовал  силу  и
преданность его. Рядом с Корумом скакал Верховный Правитель,  Великий  Друид
Эмергин. Презирая доспехи, он .облачился в голубую мантию, отороченную мехом
горностая; на плечи его была наброшена оленья шкура. По  другую  сторону  от
Корума скакала гордая королева Медбх, закованная в латы  с  головы  до  ног;
сверкающий шлем ее венчала корона; рыжие волосы свободно ниспадали на  ворот
шубы, сшитой из шкуры медведя. С кинжалом на поясе и обнаженным мечом в руке
скакала она. Королева улыбнулась, глядя на то, как Корум, миновав  последний
каменный круг, углубился в туман.
   - Фой Мь„р! Фой Мь„р! Пробил ваш последний час! Это вам говорит Корум.
   Желтый Жеребец обнажил зубы и издал звук, похожий скорее не на ржание,  а
на вызывающий смех. Конь ринулся вперед - было  понятно,  что  его  янтарные
глаза способны проницать туманную мглу. Он нес Корума так же уверенно, как и
прежнего своего хозяина Легера, погибшего в битве у стен Слив-Галлиона.
   - Эй, Фой Мь„р! Теперь туман не спасет вас! - закричал Корум и  поплотнее
запахнулся в свою шубу, пытаясь защититься от холода.
   На мгновение Принцу открылась огромная темная фигура, тут же  исчезнувшая
в тумане; Корум услышал знакомый скрип колесницы  и  топот  ног  безобразных
животных, тянувших ее; услышал негромкий смех, который явно  не  принадлежал
Фой Мь„р. Корум обернулся и увидел трепетное, неверное пламя - это был Принц
Гейнор Проклятый, доспехи которого  переливались  всеми  оттенками  красного
цвета. За ним скакало десятка  два  Воинов  Елей,  с  неподвижными  зелеными
лицами, глазами, горящими зеленым огнем; их несли  такие  же  зеленые  кони.
Корум повернулся к ним  лицом  и  в  тот  же  миг  услышал  голос  Ильбрика,
раздававшийся с другого конца поля.
   - Гоффанон, берегись -  здесь  Гоим!  Корум  не  мог  увидеть  того,  что
происходило с Ильбриком и Гоффаноном, он не мог и окликнуть их  -  прямо  на
него несся принц Гейнор. Корум услышал знакомый звук рога, которым  Гоффанон
сбивал с толку глупых гулегов и Псов Кереноса.
   Восемь стрел Хаоса ярко горели на нагрудном доспехе Гейнора, меч его, что
только что бил золотым, сиял голубым светом. Зловещий  смех  раздался  из-за
глухого забрала.
   - Вот мы и встретились, Корум! Корум успел поднять свой круглый щит  так,
что удар сияющего меча пришелся по серебряному  ободу.  Корум  обрушил  удар
своего меча Предателя на шлем Гейнора. Гейнор  застонал,  потрясенный  силой
удара, - клинок едва не разрубил сталь.
   Гейнор высвободил свой меч и остановился.
   - У тебя новый меч, Корум?
   - Да. Он зовется Предателем. Как он  понравился  тебе,  Гейнор?  -  Корум
рассмеялся, видя, что его извечный враг впал в замешательство.
   - Вряд ли ты должен  поразить  меня  в  этой  битве,  брат,  -  задумчиво
произнес Гейнор.
   На миг туман разошелся,  и  Корум  увидел  Медбх,  сражавшуюся  с  добрым
десятком гулегов.
   - Почему ты назвал меня братом? - спросил Корум.
   - Наши судьбы  так  тесно  переплетены.  Друг  от  друга  нам  никуда  не
деться...
   Слова Гейнора напомнили ему о пророчестве старухи. Бойся красоты, арфы  и
брата...
   Закричав, Корум направил своего смеющегося скакуна прямо на  Гейнора.  На
этот раз удар Предателя пришелся по плечу. Гейнор вскрикнул  от  боли;  латы
его запылали огненно-красным цветом.  Пока  Корум  пытался  извлечь  меч  из
пробитого доспеха, Гейнор нанес Принцу три удара, но Корум сумел отразить их
щитом.
   - Что-то не нравится мне твое новое оружие, - сказал Гейнор.  -  Об  этом
мече мне и слышать не доводилось. - Он на мгновение замолк и  продолжил  уже
другим тоном:
   - Корум, как ты считаешь - сможет ли убить меня твой меч?
   Корум пожал плечами.
   - Спроси об этом у кузнеца сидхи - Гоффанона. Он ковал этот клинок.
   Но Гейнор уже разворачивал своего коня. Из тумана появились мабдены,  они
несли в руках зажженные факелы. Воины Елей в  ужасе  отступали  -  ничто  не
страшило их так, как открытое пламя. Гейнор попытался было остановить  своих
воинов, но из этого у него ничего не вышло; смешавшись с Братьями  Елей,  он
исчез в тумане, вновь избегнув схватки с Корумом, единственным из  смертных,
страшившим его, Гейнора Проклятого.
   На миг Корум остался один. Он не видел ни друзей, ни врагов; лишь крики и
лязг оружия говорили о том, что сошлись  в  ужасной  битве  мабдены  и  Люди
Льдов.
   Позади  себя  он  услышал   слабое   постанывание,   которое   постепенно
превратилось в громкое блеяние, переросшее затем в печальный  трубный  крик,
что был одновременно бездумным и зловещим. Корум узнал этот голос; он понял,
что его разыскивает Балахр,  полный  решимости  отомстить  своему  обидчику.
Корум услышал скрип огромной колесницы, смрадный запах больной гниющей плоти
ударил ему в нос; Принц едва сдержался от того, чтобы не  убежать  прочь,  и
приготовился встретить ужасного Фой Мь„р лицом к лицу. Желтый  Жеребец  было
попятился, но уже через миг, успокоившись, устремил взгляд своих умных  глаз
куда-то в туман