дел.
   Корум  с  трудом  отогнал  от  себя  эти  мысли,  стараясь  не  думать  о
рыжеволосой дочери короля. Сегодня  день  битвы,  и  потому  думать  следует
прежде всего о ратных делах, когда враги отнимут у .неге  жизнь,  они  лишат
его и мыслей-. Он улыбнулся, вспомнив слова короля Маннаха. "Фой  Мь„р  идут
за Смертью, - говорил Маннах." Они прислуживают Смерти.  -  А  разве  нельзя
сказать того же о Коруме? Если бы это было не так, разве стал бы он  главным
врагом Фой Мь„р?
   Выйдя из спальни и миновав множество маленьких  круглых  комнаток,  Корум
Оказался в зале, где пировал прошлым вечером. Зала была пуста. Вся посуда со
столов уже была убрана; слабый свет, сочившийся из узких окон, едва  освещал
мрачные стены. Здесь царили холод и строгость. В таком месте,  -  подумалось
Коруму, - можно разве что готовить себя  к  битве,  -  встать  на  колени  и
изгнать из головы и сердца все лившее. Он сжал серебряную руку, пошевелил ее
пальцами. Рука была изготовлена мастерски, - был повторен не только  внешний
вид, но, даже, линии  ладони  той,  настоящей  его  руки.  Серебряная  кисть
крепилась к запястью специальными зажимами. Отверстие в лучевой кости  Корум
просверлил  собственноручно,  здоровой  правой  рукой.  Протез   был   столь
совершенен, что его нетрудно  было  принять  за  некое  волшебное  творение.
Выражение досады вдруг появилось на лице Корума. Эта  рука  -  единственное,
что он сделал за эти семьдесят лет. Единственный итог десятилетий, прошедших
со времени падения Повелителей Мечей.
   Отвращение к самому себе вдруг охватило его. Корум  принялся  расхаживать
по зале, дыша словно пес, идущий по следу зверя.
   А, может, он и сам жаждет боя? Да, да, - скорее всего именно  так,  -  он
жаждет боя, дабы избавиться от чего-то в себе. Но  от  чего  же?  От  знания
своей судьбы? От той участи, что пророчили ему Эльрик и Эрикезе?
   - О, мои великие предки, пусть  же  грянет  бой,  я  да  будет  бой  этот
страшен! - вскричал Принц. Он с силою извлек из ножен клинок и  взмахнул  им
над головой, испытывая сталь на прочность. Щелчок, с которым клинок вернулся
в ножны, отозвался в зале эхом.
   - И да будет эта битва удачной для Кэр-Малода,  о,  Воитель!  -  это  был
сладкозвучный голос Медбх,  дочери  короля.  Подбоченившись,  она  стояла  в
дверях. На тяжелом ремне, стягивавшем ее талию, висели одетые в ножны кинжал
и палаш. Волосы ее были собраны в узел, кожаная накидка заменяла кольчугу. В
руке девушка держала легкий шлем, формою походивший  на  шлемы  вадагов,  но
сделанный,  из  меди.  Корум,  обычно  не  склонный  к  возвышенным   речам,
отвернулся к стене, не в силах  скрыть  своего  смущения.  Боевой  дух  вмиг
оставил его.
   - Госпожа, боюсь, что перед вами сейчас стоит явно не  великий  герой,  -
холодно сказал он.
   - На печального бога, о.  Властитель  Кургана,  ты  тоже  мало  походишь.
Многие из нас сомневались в том, стоит ли вызывать тебя. Многие думали  так:
если ты и существуешь, то ты, скорее всего, похож на Фой Мь„р,  -  такой  же
жуткий и страшный, - потому, вызвав тебя, мы навлекли бы на наш народ  новую
беду. Но этим опасениям не суждено было сбыться, вместо бога  к  нам  пришел
человек. Человек куда сложнее бога. И потому нам куда сложнее будет прийти к
цели, которую мы ставили перед собой, творя заклинанье.  Ты  стал  гневаться
потому, что твой страх...
   - Возможно, это и не страх, госпожа.
   - Но, возможно, и страх. Ты решил  поддержать  нас.  Мы  не  вправе  были
требовать этого. Нам казалось, что мы будем властны над тобой, но  ошиблись.
Сомнения и страхи терзают тебя, но несмотря ни на что,  ты  полон  решимости
помочь нам. И эта помощь для нас куда  важнее  помощи  какого-то  бездушного
сверхъестественного существа, подобного Фой Мь„р. Фой Мь„р знакомы  сказания
о Коруме; они боятся тебя, - помни об этом.
   Корум оставался недвижным. Эта женщина очень добра. Он нравится  ей.  Она
столь же умна, сколь и красива. Нет, он не мог повернуться к ней, ибо любовь
тут же пронзила бы его сердце.
   Борясь с волненьем. Принц ответил ей:
   - Благодарю тебя за твою доброту. Я сделаю для твоего народа все,  что  в
моих силах, но не ждите от меня чего-то необычайного.
   Он не мог повернуться к ней, ибо не  доверял  самому  себе.  Ему  так  не
хватало Ралины, и, быть может, именно поэтому он видел ее в  Медбх.  И  если
это так, то какое право он имеет любить Медбх, - ведь он  любит  не  ее,  но
отражение в ней Ралины, причем, отражение неверное.
   Серебряные пальцы коснулись  повязки,  расшитой  рукою  Ралины.  Холодные
бесчувственные пальцы. Голос Принца обратился едва ли не в крик.
   - Что ты скажешь о Фой Мь„р? Они уже пришли?
   - Пока нет. Но туман становится все гуще. Значит они где-то рядом;
   - За ними следует туман?
   - Они следуют за туманом. За ними же идут снег и лед. Часто об их приходе
оповещает людей Восточный Ветер, что приносит с  собою  градины  размером  с
яйцо чайки. Земля гибнет и деревья ломаются, когда идут Фой Мь„р.
   От слов девушки повеяло холодом.
   Напряжение достигло предела.
   И тут Медбх сказала:
   - Ты не обязан любить меня, о, владыка.
   Корум повернулся к ней.
   Но девушки уже не было.
   Вновь посмотрел он на свою  металлическую  руку,  другою  же,  живой,  он
смахнул слезу.
   Вдруг где-то вдалеке заиграла мабденская арфа, мелодия была  прекрасна  и
печальна. Даже музыка, звучавшая в замке Эрорн, не могла сравниться  с  этой
ни красотой своей, ни глубиною.
   - Король Маннах, твой придворный арфист - гений.
   Корум и король стояли на стене, окружавшей Кэр-Малод.
   - Ты, значит, тоже слышал арфу? - нахмурился король.
   Бронзовые латы защищали его грудь,  седеющую  голову  покрывал  бронзовый
шлем. Его лицо было мрачно, в глазах же читалось удивление:
   - Многие решили, что это ты играешь на арфе, о,  Владыка  Кургана.  Корум
поднял свою серебряную руку.
   - Струны не выдержат моих железных пальцев. - Он посмотрел на небо. - Это
играл мабден.
   - Не думаю, - ответил Маннах. - По крайней мере, это человек не  из  моей
свиты. Барды Кэр-Малода готовятся к бою. Они играли бы боевые песни,  совсем
не то, что мы слышали сегодня утром.
   - Этот мотив тебе неизвестен?
   - Однажды я его уже слышал. Это было на кургане в ту самую ночь, когда мы
решили позвать тебя на помощь. Именно музыка убедила нас в том, что  древняя
легенда может оказаться былью. Если бы арфа не заиграла,  мы  прекратили  бы
заклинанье.
   Корум нахмурился.
   - Чудеса мне никогда не нравились.
   - Тогда тебе не должна нравиться и жизнь, о, Повелитель.
   Корум улыбнулся.
   - Я понимаю тебя, король Маннах. И все же к призрачным арфам я отношусь с
подозрением.
   Говорить больше было не о чем. Король Маннах указал рукой  в  направлении
дубравы. Тяжелый, густой туман доходил уже до вершин деревьев. На глазах  он
густел и, опускаясь, совершенно скрывал из виду могучие дубы. Лес  пропадал;
лишь несколько покрытых инеем деревьев еще можно было  разглядеть  в  молоке
тумана. Солнце стояло высоко, но его  свет  был  неярок,  так  как  по  небу
поползли тонкие, призрачные облачка.
   День еще не закончился.
   Молчали лесные птицы. Беззвучно ходили по  крепости  воины.  Крики  людей
взмывали было ясным колокольным звоном, но тут же вязли, сливаясь с тишиной.
   К крепостным укреплениям подтаскивалось оружие,  -  пики,  стрелы,  луки,
огромные камни и ядра татлумов, которые запускались из  пращи.  Воины  стали
расходиться  вдоль  стен,  занимая  назначенные  им  места.  Крепость   была
невелика, но хорошо укреплена. Она стояла на вершине холма, склоны  которого
были круты настолько, что холм являл собой огромный конус, созданный  руками
человека. К югу и к северу виднелись другие похожие холмы, на вершинах  двух
из  них  можно  было  различить  развалины  крепостных  стен.  От   древнего
Кэр-Малода мало что осталось.
   Корум обратил свой взор на море. Там туман рассеялся;  солнце  играло  на
спокойной  синей  глади,  -  казалось,  непогода,  охватившая  землю,   была
невластна над морем. Давешняя догадка Корума оказалась верной.  В  двух  или
трех  милях  к  югу  лежал  знакомый  мыс,  над  которым  возвышался   утес,
напоминающий развалины замка.
   - Король Маннах, знаешь ли ты то  место?  -  спросил  Корум,  указывая  в
направленьи мыса.
   - Мы называем его Замок  Оуин.  Издали  эти  скалы  напоминают  развалины
замка, на самом же деле, это - обычный камень. Если верить старым  легендам,
там жили сверхъестественные существа - Сидхи и Кремм Кройх. Но у Замка  Оуин
только один зодчий, - ветер, и только один строитель, - море.
   - И все же мне хотелось бы побывать там, - сказал Корум. - Если, конечно,
такая возможность представится.
   - Если мы оба переживем атаку Фой Мь„р, или, если Фой Мь„р  почему-то  не
станут нападать на нас, я отведу тебя туда. Но смотреть там не на что. Принц
Корум. Издали это место выглядит привлекательнее.
   - Боюсь, что ты прав, король.
   Пока они говорили, туман сгустился еще больше, скрыв  за  собой  и  море.
Туман полз по узким улочкам Кэр-Малода. Он надвигался на  крепость  со  всех
сторон.
   На стенах установилась полнейшая тишина,  воины  желали  понять,  что  же
несет с собою туман.
   Свет померк; казалось, что наступил вечер. Стало заметно холодать, Корум,
одетый теплее других, совершенно озяб и поплотнее запахнулся в алую мантию.
   Из туманной мглы вдруг раздался вой собаки. Этот жуткий одинокий вой  был
подхвачен, и вскоре им было охвачено все пространство  вкруг  крепости,  что
носила славное имя Кэр-Малод.
   Щуря свой единственный глаз,  Корум  пытался  увидеть  самих  собак.  Ему
показалось, что у подножья холма мелькнула какая-то тень. Однако, как он  ни
старался, он больше ее не видел. Корум бережно взял свой лук,  сделанный  из
кости, и длинную тонкую стрелу. Зажав лук серебряной кистью и натянув тетиву
живою рукой, Корум стал ждать. Вскоре тень показалась вновь, и Принц тут  же
выстрелил.
   - Стрела исчезла в тумане.
   Раздался пронзительный вопль, который тут же перерос сначала  в  рычанье,
потом - в дикий рев. Вверх по склону стремительно скользнула тень.
   Два  желтых  глаза  смотрели  прямо  на  Корума,   словно   зверь   неким
таинственным образом учуял своего  обидчика.  Коруму  показалось  было,  что
рядом с пышным, развевающимся на ветру хвостом  собаки  он  видит  еще  один
хвост, прямой и  жесткий.  Однако  Принц  тут  же  понял,  что  это  стрела,
угодившая собаке в бок. Он  извлек  из  колчана  следующую  стрелу  и  снова
натянул лук.
   Собака ощерилась, обнажив желтые клыки; из ее красной пасти текла  слюна.
Шерсть была грубой и длинной, само же животное, как успел разглядеть  Корум,
размером было никак не меньше крупного пони.
   Корум услышал злобное рычание, однако  стрелять  было  еще  рано,  сильно
мешал туман.
   Шкура у псины  была  совершенно  белой.  Эта  сияющая  белизна  почему-то
вызывала отвращение. Лишь кончики ушей зверя были окрашены в цвет крови.
   Все выше и выше взбирался пес. Стрела, похоже, ничуть не мешала ему,  вой
же его был вызван скорее не болью, но  предвкушением  того,  как  он  вонзит
клыки в глотку Корума. Желтые глаза собаки горели злой радостью.
   Больше Корум ждать не мог. Он выстрелил.
   Ему  казалось,  что  стрела  еле   движется.   Зверь   заметил   летящее,
смертоносное жало, и попытался отклониться в сторону, но слишком велика была
скорость, слишком сильно было желание зверя ускользнуть, пытаясь спасти свой
правый глаз, собака сбилась с шага, и стрела угодила в ее левый глаз, пробив
череп пса насквозь.
   Зверь оскалился, но теперь уже беззвучно, в предсмертной агонии. Он  упал
наземь, скатился вниз и замер.
   Корум вздохнул с облегчением и повернулся к королю Маннаху.
   Однако королю было не до этого, - он делил  копь„м  в  туман,  где  целая
сотня белых призрачных псов скалилась, пуская слюну,  дружным  воем  выражая
решимость отомстить убийцам своего собрата.

ГЛАВА ВТОРАЯ
БИТВА ПРИ КЭР-МАЛОДЕ

   - Да их же целая стая!
   Король Маннах с трудом успел выговорить эти слова, ибо  вслед  за  первым
копьем ему тут же пришлось послать и второе.
   - Никогда я их столько не видел.
   Он огляделся по сторонам, желая понять,  что  происходит  с  его  людьми.
Воины ожесточенно бились с псами. Кружили пращи, слетали стрелы и копья.
   Кэр-Малод со всех сторон был окружен дьявольскими собаками.
   - Их слишком много. Наверное, Фой Мь„р прослышали о том,  что  ты.  Принц
Корум, пришел к нам. Возможно, они решили уничтожить тебя.
   Ответить Корум уже не смог, он увидел огромного белого пса, рыскавшего  у
самой стены и обнюхивавшего огромный камень, которым  был  привален  вход  в
крепость. Перегнувшись за укрепление, Корум выпустил одну из последних своих
стрел, - она угодила прямо в темя  чудовищу.  Собака  взвыла  и  скрылась  в
тумане.
   Убил он ее или нет, Корум не знал. Этих псов убивать было трудно. Туман и
иней делали их почти невидимыми, - лишь кроваво-красные уши и  желтые  глаза
виднелись в туманной мгле.
   Впрочем, цвета уже не имели особенного значения.
   Туман стал еще гуще. Он лез в глаза, в глотки защитников крепости,  то  и
дело они смахивали с лица капли воды и кашляли, пытаясь очистить  легкие  от
сырого хлада. Но мужества они не теряли. Копье за копьем устремлялись  вниз.
Дождь стрел осыпал зловещих собак.  Татлумы  же  оставались  нетронутыми,  -
причина этого была непонятна Коруму, ибо король не располагал временем и  не
мог внятно изъяснить ее. Запас стрел, копий и камней уже подходил  к  концу,
убито же было всего несколько собак.
   "Кем бы ни был этот Керенос, свору свою он натаскал хорошо, " - так думал
Корум, выпуская последнюю стрелу. Он отбросил лук  в  сторону  и  достал  из
ножен меч.
   Собачий вой леденил души воинов, им приходилось  сражаться  не  только  с
псами, но и с собственным телом, цепенеющим от ужаса.
   Король Маннах побежал  вдоль  укреплений,  на  ходу  подбадривая  воинов.
Погибших пока не было. За мечи, топоры и пики воины возьмутся только  тогда,
когда у них кончатся метательные орудия. И это время было уже близко.
   Корум перевел дыхание и попытался как-то оценить ситуацию. Крепость  была
окружена. Воинов же было чуть больше сотни. Стены крепости  были  достаточно
высоки, и все же собакам ничего не стоило запрыгнуть на них, - в этом  Корум
ничуть не сомневался.
   Не успев подумать об этом, Принц увидел, что прямо на  него  летит  белый
зверь, - передние лапы были вытянуты,  зубы  щелкали,  глаза  горели  желтым
огнем. Извлеки Корум меч  секундой  позже,  зверь  загрыз  бы  его.  Зверюга
прыгнула, и в тот же миг Корум нанес ей удар.  Клинок  вонзился  чудовищу  в
брюхо; последний раз оно разинуло пасть и тихо зарычало, угадав  вдруг  свою
судьбу, удивившись концу, пришедшему так внезапно.  Через  мгновенье  монстр
уже летел вниз, на спины своих собратьев. Корум  едва  устоял  на  ногах,  -
таким огромным был зверь.
   Казалось, на сегодня бой закончился, - псы  Кереноса  отступили  от  стен
крепости. Однако рык и завыванье не оставляли сомнений  в  том,  что  собаки
отступили только для того, чтобы немного передохнуть и собраться  с  силами.
Возможно, сам незримый Керенос, их хозяин, дал такую команду.  Многое  отдал
бы Корум за то, чтобы увидеть самих Фой Мь„р,  -  понять,  кто  они,  откуда
черпают свои силы. Минутою раньше он увидел в тумане странную  тень.  Фигура
эта стояла на двух ногах и была  куда  выше  собак,  впрочем,  Корум  мог  и
обмануться - туман постоянно плыл, сплетая  немыслимые  формы.  Если  же  он
действительно видел Фой Мь„р, то несомненным становилось то, что они отличны
от Людей, - они были слишком высоки. Это не вадаги, не надраги и не мабдены.
Но кто же тогда? Откуда пришли?! Этот вопрос не давал Коруму  покоя  еще  со
времени первого их разговора с королем Маннахом.
   - Псы! Псы!
   Из тумана беззвучно выплыл сверкавший белизной зверь и подмял  под  собою
кричавшего воина. Оба, и воин, и зверь, сорвались со  стены  и  с  ужасающим
хрустом упали на мостовую.
   Собака тут же проворно вскочила и впилась зубами  в  тело  своей  жертвы.
Затем, довольно ощерившись, она понеслась вдоль  по  улице.  Недолго  думая,
Корум метнул в нее свой меч. , Меч угодил собаке  в  бок.  Она  завизжала  и
попыталась схватить зубами рукоять, торчавшую  между  ребер,  -  так  щенок,
играя, ловит зубами собственный хвост. Огромный пес закружился было на одном
месте, но через миг уже испустил дух.
   Корум спустился, на мостовую, чтобы  извлечь  свой  меч  из  бездыханного
тела.
   Таких огромных собак Принц никогда не видел, не видел он и шкур  с  таким
странным окрасом. С чувством крайнего отвращения выдернул  он  свой  меч  из
грузного тела, вытер о белесую, грубую  шерсть  и  бегом  вернулся  на  свое
место.
   И тут он почувствовал вонь. Это был запах псины,  сырой,  грязной  шкуры;
вонь эта с каждой минутой становилась  все  сильнее  и  сильнее.  Защитникам
крепости приходилось тяжко, едкая вонь травила их, ; туман ел глаза и сжимал
горло. В нескольких местах собаки забрались на стену, -  четверо  защитников
уже лежали с перегрызенным горлом, Убито было всего два пса, одному  из  них
начисто снесли голову.
   Корум  почувствовал  усталость  и  лишний  раз   подивился   выносливости
защитников крепости. В обычном бою они давно лишились бы сил, но  сейчас  им
приходилось  сражаться  не  с  людьми,  а  со  зверьем,  которым,  казалось,
управляли некие неведомые, безумные силы.
   Корум отпрыгнул в  сторону,  -  огромный  пес  перелетел  через  стену  и
оказался на площадке. Он тяжело дышал, высунув язык, с клыков стекала слюна.
Волна вони, шедшей из пасти зверя, обдала Корума. Утробно заурчав  и  прижав
красные уши к своей узкой голове, зверь изготовился к атаке.
   Корум закричал, схватил свой боевой топор, что стоял у стены, и  бросился
на зверя.
   Зверь заметно испугался, когда  топор  просвистел  над  его  головой.  Он
поджал было свой хвост, но тут же понял, что соперник куда мельче  и  слабее
его, - и тогда зверь грозно зарычал, обнажив свой двенадцатидюймовые клыки.
   Корум занес топор для второго удара, но вдруг потерял  равновесие.  Зверь
тут же бросился на него. Корум умудрился отскочить в сторону и ударил  зверя
по задней лапе. Он стоял на самом краю стены. Спрыгнуть с  нее  означало  по
меньшей мере сломать ноги: еще один шаг назад - и он рухнет на мостовую.
   Ему оставалось только одно. Когда зверь вновь  бросился  на  Корума,  тот
ловко уклонился от него, и зверь, не удержавшись на стене,  полетел  вниз  и
разбился насмерть.
   Шум боя доносился  уже  отовсюду.  Несколько  псов  Кереноса  рыскали  по
улочкам города, выискивая старых женщин и детей, что  прятались  за  дверьми
своих домов.
   Медбх, дочь короля Маннаха, охраняла улицы.
   Корум увидел ее во  главе  небольшого  отряда  воинов,  загонявшего  двух
огромных псов. Пряди рыжих волос Медбх, выбившись из-под шлема,  развевались
на ветру. Гибкость, стремительность  и  точность  движений,  несомненная  ее
отвага изумили Корума. Никогда он не  встречал  женщин,  похожих  на  Медбх;
впрочем, здесь все женщины сражались наравне с мужчинами и подобно  мужчинам
переносили все тяготы битвы.
   "Как красивы здешние женщины", - подумал Корум. И тут же он выругал  себя
за невнимательность: завывая и скрежеща зубами, на него несся  зверь.  Корум
замахнулся и с боевым криком вадагов на устах нанес зверю  смертельный  удар
прямо между алых ушей. "Скорее бы кончилась битва", - думал Принц с  тоскою,
- он уже настолько ослаб, что сомневался, удастся ли  ему  совладать  еще  с
одним чудовищем.
   Казалось, что лай этих ужасных тварей становится  все  громче;  зловонное
дыхание наполняло воздух таким смрадом, что не хотелось дышать. Белое мощные
тела все взлетали и взлетали  на  стену,  скаля  огромные  клыки  и  сверкая
желтыми глазами; гибли люди, чью плоть