с собственным братом!
   Сверху раздался еще один голос. Взглянув наверх,  Корум  увидел  высокого
человека, стоявшего на краю утеса. Над его плечами колыхались  белые  язычки
тумана.
   На мир опускались сумерки.
   Человек, стоявший на утесе, был одет в складчатый плащ синего цвета.  Это
был волшебник Калатин. Его изящные пальцы сверкали перстнями, одетыми поверх
тонких  перчаток;  шею  украшал  массивный  золотой  ворот,   поблескивавший
драгоценными камнями; на парчовой мантии были вышиты таинственные знаки.  Он
поглаживал свою седую бороду и довольно улыбался
   - Гоффанон вновь стал моим союзником, Корум Серебряная Рука.
   - А значит, и союзником Фой Мь„р! -  Корум  смотрел  на  утес  в  надежде
увидеть тропу, что вела бы на вершину. С берега доносились сдавленные  крики
и сопение - Гоффанон и Ильбрик продолжали борьбу.
   - В данный момент - да, - сказал Калатин. - Но от человека и не требуется
верность мабденам, Фой Мь„р или, скажем, сидхи - есть только одна верность -
верность самому себе. Кто знает, может  быть,  и  ты  однажды  станешь  моим
союзником.
   - Не бывать этому! - Корум понесся к вершине утеса, держа в  правой  руке
меч. - Не бывать этому, Калатин!
   Выскочив  на  вершину  утеса,  Корум  двинулся  на  волшебника,  тот  же,
загадочно улыбнувшись, стал медленно отходить назад.
   И тут Корум увидел за его спиной облачко тумана.
   - Фой Мь„р!
   - Да, ты не ошибся. Меч Ильбрика не мог пленить его - мы шли позади  всей
армии. Это Шренг, Шренг Семь Мечей.
   Облако стало надвигаться на Корума.
   Мир погрузился во тьму.
   Сквозь туман Принц увидел огромную боевую колесницу, в которой  уместился
бы и такой великан, как Ильбрик. Колесница была запряжена двумя  гигантскими
тварями, отдаленно напоминавшими ящериц. С повозки сошло огромное  существо,
белое тело которого было покрыто  красными  пульсирующими  наростами.  Кроме
своеобразной юбки из мечей, висевших на поясе, на чудовище ничего  не  было.
Корум увидел его лицо - лицо почти человеческое и удивительно знакомое  ему.
Взгляд существа был неистов и в тоже время трагичен. Это были глаза  герцога
Гландит-а-Края, лишившего Корума руки я глаза и тем вовлекшего его в  борьбу
с Повелителями Мечей. Существо не помнило Корума, однако при виде серебряной
руки в его глазах промелькнуло сомнение.
   Из разверстого рта вырвался грозный рев.
   - Владыка Шренг, - заговорил волшебник Калатин,  -  Он  повинен  в  нашем
поражении в битве при Кэр-Малоде. Он повинен и во  всех  сегодняшних  бедах.
Это - Корум.
   Положив шкатулку, в которой находились Золотой  Дуб  и  Серебряный  Овен,
Корум взял в серебряную руку кинжал и приготовился к бою с чудовищем.
   Шренг двигался медленно; было видно, что каждое  движение  причиняет  ему
боль. Он извлек из ножен два огромных меча.
   - Убей Корума, Владыка Шренг, - убей и отдай мне его тело. Если Корума не
станет, мабдены перестанут сопротивляться Фой Мь„р.
   От грозного рыка сотряслась земля. Красные наросты, которыми было усыпано
бледное тело Фой Мь„р, стали подергиваться. Корум заметил, что гигант сильно
хромает - одна его нога была намного короче другой. Во  рту  у  Шренга  было
всего три зуба, мизинец правой  руки  был  покрыт  плесенью.  Пятна  плесени
виднелись и на других частях его тела,  особенно  сильно  были  поражены  ею
прикрытые мечами бедра гиганта. От Шренга Семь Мечей исходил ужасный  смрад,
в котором вонь тухлой рыбы соединялась с запахом кошачей мочи.
   Снизу доносились звуки борьбы двух сидхи. Где-то хихикал  Калатин.  Корум
видел только надвигавшегося на  него  Шренга,  окутанного  плотными  клубами
тумана.
   Коруму была противна сама мысль о том, что он  может  погибнуть  от  руки
этого заживо гниющего бога. Шренг, как и все остальные Фой Мь„р, уже умирал,
жить ему оставалось совсем немного - сотню-другую лет.
   - Шренг, - сказал Корум. - Ты хочешь попасть в Лимб, попасть в свой  мир,
где силы вернутся к тебе? Я могу помочь тебе в  этом.  Предоставь  этот  мир
самому себе, оставь его. Пусть холод и смерть уйдут вместе с тобой.
   - Он лжет, о, Шренг! - послышался из тьмы голос Калатина. -  Верь  только
мне?
   И тут  с  уродливых  губ  слетела  слово,  единственное  слово,  которое,
казалось, могли произнести эти губы. И слово это было - смерть.
   - Твой мир ждет тебя - я смогу показать тебе путь туда.
   Уродливая рука, сжимавшая ржавый меч, стала медленно  подниматься.  Корум
понимал, что этот удар ему не отразить. Меч просвистел у него над головой  и
вонзился в землю прямо у его ног. Корум никак не ожидал этого. Только теперь
он понял, что Фой Мь„р  не  в  силах  нанести  точный  удар.  Корум  схватил
шкатулку и, подбежав к Шренгу, вонзил свой клинок в ногу исполина.
   Фой Мь„р взревел от боли. Корум пробежал у него между  ног  и  ударил  по
ноге  сзади.  Шренг  стал  было  поворачиваться,   но   раненая   нога   его
подвернулась, и он рухнул наземь, потеряв Корума из виду.
   - Вот он! Вот он! У тебя за спиной! - закричал Калатин.
   Корума стала, бить дрожь, казалось, что ледяной туман  вгрызается  ему  в
кости. Ему страшно хотелось убежать из этого студеного облака, где  огромная
рука пыталась  нащупать  его.  Собрав  все  силы,  он  ударил  мечом  по  ее
вздувшимся жилам. И тут другой гигантский меч просвистел у него над  головой
- от этого удара Корум едва успел увернуться.
   Шренг повалился прямо  на  Корума,  своей  гигантской  шеей  он  придавил
вадагского Принца к земле. Рука  его  продолжала  шарить,  пытаясь  нащупать
неустрашимого смертного.
   Корум попробовал высвободиться, когда вдруг гигантские  пальцы  коснулись
его плеча. Однако и  на  этот  раз  Шренгу  не  удалось  схватить  Корума  -
сжавшаяся рука осталась пустой. Корум стремительно терял силы, он уже  почти
не замечал ужасных смрада и холода, так терзавших его еще недавно.
   Он услышал чей-то голос. Калатин?
   - Шренг! Я тебя знаю, Шренг!
   Нет, этот голос принадлежал Ильбрику.  Значит,  Ильбрик  все  же  выиграл
битву. Значит, Гоффанон остался на берегу. Огромная рука  приподняла  голову
Шренга так, что Корум, наконец, смог выбраться  из  своего  ужасного  плена.
Прижимая к груди шкатулку, Корум отскочил в сторону  и  увидел  златовласого
Ильбрика, что, извлекши из ножен свой гигантский меч, пронзил сердце Шренга.
   Последний крик Фой Мь„р  ужаснул  Корума  более  всего.  Так  можно  было
кричать от радости, но никак не от боли. Наконец-то к Шренгу пришла смерть.
   - Корум? Ты цел?
   - Можно сказать, что цел - синяки не в счет. Спасибо тебе, Ильбрик.
   - Не надо меня благодарить - ты и сам молодец хоть куда. Я видел, как  ты
сражаешься со Шренгом. Тебе не откажешь ни в отваге, ни в сообразительности.
Если бы не они, не помог бы тебе и я.
   - Где Калатин? - спросил Корум.
   - Он сбежал. Искать его мы не станем - нам надо спешить.
   - Интересно, зачем это Калатину понадобилось мое тело?
   - Он что - просил его у Шренга? - Ильбрик посадил Корума себе на  руку  и
вернул Мститель в ножны. - Понятия  не  имею.  Я  в  мабденских  обычаях  не
разбираюсь.
   Ильбрик вернулся на берег, где его  ждал  вороной  жеребец  по  прозванию
Тонкая Грива. Его расцвеченная жемчугами упряжь поблескивала в лучах луны.
   На берегу что-то темнело.
   - Гоффанон? - спросил Корум. - Тебе пришлось убить его?
   - Мне пришлось защищаться, - ответил  Ильбрик.  -  Мне  вспоминается  его
рассказ о подлых делах Калатина. Наверное, Калатин давненько следил за нами.
Бедный Гоффанон.
   - Где лучше похоронить его? - спросил Корум.
   Его сердце переполняла скорбь - только теперь он понял, сколь  дорог  был
ему кузнец-сидхи. - Не хотелось  бы,  чтобы  его  тело  нашли  Фой  Мь„р.  О
Калатине я уже и не говорю - мало ли что придет ему в голову.
   - Да, оставлять его так негоже, - согласился Ильбрик.  -  Но  вот  только
хоронить его рано. - Он посадил Корума на седло и, подняв Гоффанона, взвалил
его себе на плечи. - Ну и тяжелый же этот карлик! - сказал Ильбрик.
   Корума удивила некоторая веселость тона этих слов. Впрочем,  великан  так
мог скрывать свою скорбь.
   - Что же мы с ним будем делать?
   - Возьмем его в Кэр-Малод. - Ильбрик поставил ногу в стремя  и  попытался
оседлать коня. Это ему удалось лишь после нескольких попыток.  -  Нет,  этот
карлик меня доканает! Будь он неладен! - Увидев недоумение  Корума,  Ильбрик
ухмыльнулся. - Зря ты печалишься о  кузнеце  Гоффаноне.  Карликов-сидхи  так
просто не убьешь Ничего страшного с ним не случилось  -  просто  он  потерял
сознание.
   Ильбрик немного откинулся назад, опустив тело Гоффанона  на  круп  Тонкой
Гривы. Боевой топор Гоффанона он положил поперек седла за спиной Корума.
   - Ну что, Тонкая Грива, теперь тебе придется  нести  троих.  Надеюсь,  ты
своих старых привычек не утратил.
   Корум улыбнулся.
   - Так значит он жив! Надо побыстрее покинуть это место -  Калатин  бродит
где-то поблизости. Вот только где мы возьмем лодку?
   - Лодка нам не понадобится. Тонкая Грива и так найдет  дорогу,  -  сказал
Ильбрик. - Дороги  могут  проходить  и  по  иным  мирам,  надеюсь,  ты  меня
понимаешь. Ну что, конь моего отца, поехали. Держи прямо. Нам нужно  попасть
за море.
   Тонкая Грива фыркнул и понесся к морю, едва касаясь земли.
   Стремительно несся конь, и не сразу Корум заметил, что скачет он  уже  по
морю. Ильбрик смеялся.
   Огромная луна освещала им путь. Серебристые  волны  ложились  под  копыта
коня. Где-то вдали их ждал Кэр-Малод.
   - Ты, наверное,  слышал  о  Пятнадцати  Измерениях,  вадаг,  -  заговорил
Ильбрик. - Так что ты должен меня понять. Тонкая Грива умеет находить  путь,
что лежит за пределами этого мира, так же, как лежат вне его и мои подводные
пещеры. Этот путь обычно проходит по поверхности океана, но бывает,  что  он
идет и по небу. Мабдены, наверное, сочли бы нас колдунами.
   Ильбрик вновь звонко рассмеялся.
   - Мы попадем в Кэр-Малод еще до утра.

ГЛАВА ВТОРАЯ
СРЕДОТОЧИЕ ВЛАСТИ

   Люди Туха-на-Кремм Кройх с изумлением взирали на троицу, что приближалась
к замку.
   Гоффанон уже пришел в себя, он бежал рядом с Тонкой Гривой, ни на шаг  не
отставая от скакуна. Он то и  дело  ворчал  на  Ильбрика,  наставившего  ему
синяков, но говорил он шутя, понимая, что Ильбрик спас ему и жизнь, и честь.
   - Так вот он, Кэр-Малод, - сказал златовласый сын Мананнана,  когда  конь
его остановился перед рвом, окружавшим крепость. - Когда-то он был другим.
   - Разве ты уже бывал здесь? - поразился Корум.
   - Конечно. В давние времена  неподалеку  отсюда  собирались  сидхи.  Отец
привозил меня сюда незадолго до своей смерти, перед боем, из которого он  не
вернулся.
   Ильбрик спешился и, осторожно сняв Корума с  седла,  поставил  на  землю.
Корум  чувствовал  себя  разбитым  -  ночная  езда  по  дорогам  иного  мира
чрезвычайно утомила его. В руках он сжимал шкатулку -  дар  короля  Даффина.
Кольчуга Принца была  изодрана,  шлем  разрублен.  Затупившийся  клинок  был
покрыт зазубринами. Небольшие, но многочисленные раны сильно мешали Коруму -
он шел с трудом. И все же Принц нашел в себе силы гордо крикнуть стражам:
   - Это я, Корум,  вернулся  в  Кэр-Малод!  А  это  мои  друзья,  защитники
мабденов! - Он приподнял шкатулку над головой. -  Здесь,  в  этой  шкатулке,
лежат
   Золотой Дуб  и  Серебряный  Овен,  что  помогут  вернуть  вам  Верховного
Правителя.
   Мост был быстро опущен. На противоположной стороне  их  ожидали  Медбх  и
Джерри-а-Конель с неизменными крылатым котом и шляпой.
   Выбежав навстречу Коруму, Медбх обняла Принца и стала целовать его глаза,
лоб, губы.
   - Любовь моя, идем скорее домой, - плача сказала Медбх.
   Джерри-а-Конель сказал бесстрастно:
   - Эмергин при смерти. Боюсь, мы можем опоздать.
   Появился  король  Маннах.  Лицо  его  было  мрачно.  С  достоинством   он
приветствовал двух сидхи.
   - Вы оказали нам честь своим появлением. Достойных друзей привел с  собою
Корум.
   На утренних улицах стал собираться народ. Людей короля Файахэда среди них
не было.
   - Король Файахэд уже отбыл?
   - Ему пришлось уехать, ибо пошел слух о том, что Фой Мь„р навели  ледяные
мосты через море, чтобы напасть на его страну.
   - Фой Мь„р действительно навели ледяной мост, но вот только  напасть  они
собирались не на страну короля Файахэда. Они шли на Кэр-Гаранхир, - там мы и
сразились с ними. Мы - Гоффанон, Ильбрик и я.
   И Корум рассказал королю Маннаху о том, что случилось с ним и  Гоффаноном
после того, как они расстались с Джерри-а-Конелем.
   - Теперь же, - сказал Принц напоследок, - у мне нужно поесть. Думаю,  мои
друзья тоже не откажутся от обеда. Потом я хотел бы отдохнуть часок-другой -
мы не спали всю ночь.
   - Ты убил Фой Мь„р! - воскликнула Медбх. - Значит, их может  поразить  не
только Черный Бык?
   - Я только помог сразить  одного  из  них  -  самого  больного  и  самого
маленького, - улыбнулся Корум. - Если бы не Ильбрик, это чудище раздавило бы
меня.
   - Благодарю тебя, о,  великий  Ильбрик!  -  сказала  Медбх,  поклонившись
сидхи. Густые, рыжие волосы упали ей на лицо.  Она  выпрямилась  и,  откинув
волосы назад, посмотрела в смеющиеся глаза сидхи. - Если бы не ты,  я  одела
бы на себя черные одежды.
   - Этот маленький вадаг очень смел. - Златоволосый великан засмеялся и сел
на крышу соседнего дома.
   - Да, он очень смел, - согласилась Медбх.
   - Теперь идем со мной, - сказал король Маннах, взяв Корума за руку. -  Ты
должен посмотреть на Эмергина и сказать  мне,  сильно  ли  он  изменился.  -
Король Маннах оценивающе взглянул на Ильбрика. - Боюсь, что вам  не  удастся
пройти в мои покои, о, Сидхи!
   - Я с удовольствием  посижу  и  здесь,  -  ответил  Ильбрик.  -  А  тебе,
Гоффанон, было бы полезно сходить туда.
   Гоффанон согласно кивнул:
   - Мне действительно хочется посмотреть на Великого Друида - я  ведь  тоже
участвовал в его спасении. - Он прислонил свой топор к ноге Ильбрика и пошел
за королем Маннахом, Медбх, Джерри-а-Конелем и Корумом.  Они  прошли  сквозь
тронную залу и остановились у двери,  ожидая,  пока  король  Маннах  отопрет
ее...
   Комната была залита ярким светом факелов. Снять с Эмергина  овчину  никто
не решался, но теперь она  была  отмыта.  Верховный  Правитель  лежал  среди
множества блюд, что были наполнены всевозможными травами.
   - Нам так и не удалось найти  нужной  травы;  все  это  может  разве  что
продлить его жизнь на несколько часов, - сказал король  Маннах.  Он  раскрыл
шкатулку, которую ему отдал  Корум.  Нахмурясь,  он  стал  рассматривать  ее
содержимое.
   - И что мы должны с этим делать? Корум покачал головой.
   - Не знаю.
   - Он не сказал нам об этом, - добавил Джерри-а-Конель.
   - Так значит, все напрасно? - воскликнула Медбх.
   - Думаю, что нет, - сказал  Гоффанон,  выступая  вперед.  -  Мне  кое-что
известно о Дубе и  Овене.  Они  были  предназначены  именно  мабденам.  Если
мабденам будет угрожать опасность и с ними уже  не  будет  сидхи,  эти  вещи
должны будут помочь им. Некогда жила одна сидхи, что звалась Девой Дуба. Она
дала обет мабденам, но в чем он состоял, я не знаю. Мы должны перенести  Дуб
и Агнца туда, где присутствует Сила, например, в Крэг-Дон.
   - Это нереально - путешествие займет  слишком  много  времени,  -  сказал
Корум. - Смотри, Правитель ослаб даже за время нашей беседы.
   - Да, это нереально, - согласилась с Корумом Медбх.
   Верховный Правитель едва дышал; его  лицо  было  так  же  бледно,  как  и
овчина, укрывавшая его тело.
   - Курган Кремма, - сказал Джерри-а-Конель. - Чем вам не средоточие Силы?
   - Верно. - Король Маннах улыбнулся. - Именно оттуда к нам пришел и  Принц
Корум.
   - Если это так, тогда нам и ходить далеко не придется, - сказал Гоффанон,
пощипывая  бороду.  -  Джерри-а-Конель,  можешь  ли  ты  спросить  Эмергина,
подходит ли ему это место?
   Джерри покачал головой.
   - Мой кот говорит, что Великий Друид слишком слаб для этого. Разговор его
доконает.
   - Мне не нравится твоя  ирония,  -  сказал  король  Маннах.  -  Потерпеть
поражение сейчас, после того, как столько  было  сделано,  было  бы  слишком
обидно.
   И, словно подтверждая слова короля, Эмергин неожиданно заблеял.
   Не сумев справиться с приступом  отчаяния,  король  Маннах  отвернулся  к
стене и простонал:
   - О, Правитель!
   Гоффанон положил свою огромную ручищу королю на плечо и сказал:
   - Как бы то ни было, его стоит отнести на Курган Кремма. Кто знает, может
быть, это произойдет и там. Сегодня полнолуние  -  время  омелы  и  дуба.  Я
слышал, что это лучшая ночь для волшебства и заклинаний. Именно в полнолуние
сближаются Пятнадцать Измерений, и многое становится возможным.
   - Наверное, поэтому люди и наделяют ее  особыми  свойствами?  -  спросила
Медбх, уже слышавшая о Пятнадцати Измерениях от Корума. -  Выходит,  это  не
предрассудок?
   - Луна как таковая не владеет силой,  -  ответил  Гоффанон.  -  В  данном
случае к ней следует относиться  скорее  как  к  знаку,  по  которому  можно
определить положение различных Измерений Земли друг относительно друга.
   - Удивительно, -  сказал  король  Маннах.  -  До  последнего  времени  мы
отвергали эти знания только потому, что они были извращены суеверными умами.
Еще год тому назад я не поверил бы в легенды  о  Сидхи  и  Кремм  Кройхе,  в
сказки и поверья нашего народа. И это отчасти правильно - люди порой придают
им слишком большое значение. У несчастных и слабых  они  забирают  последние
силы и радость жизни. За знание они принимают собственную слабость.
   Твои же знания, Корум, скорее, утверждают жизнь. Они проливают свет  там,
где жаждущие власти и славы только сгущают тьму  неведения,  дабы  возвысить
себя.
   - Я согласен с тобой, - ответил Корум, ибо не раз  и  сам  сталкивался  с
подобным. - Но ты  забываешь  о  том,  что  даже  примитивные  умы  способны
обращать знание в страшную силу. Разве может  существовать  сила  Света  без
силы Тьмы? Разве может существовать знание без  незнания,  благородство  без
низости?
   -  Да,  Мабденский  сон  -  это  нечто,  -  пробормотал  себе   под   нос
Джерри-а-Конель и уже громко добавил. - Послушайте, люди, если сейчас мы  не
отнесем беднягу Эмергина на Курган, ваш сон закончится. Кончайте разговоры -
нам надо спешить.
   Они уже собрались идти в дубовую рощу,  когда  Корум  вдруг  почувствовал
странное нежелание идти к кургану.
   Он боялся этого места. Именно туда привел его зов короля Маннаха,  именно
отсюда началась его новая жизнь.
   Корум понимал, что  отдохни  он  немного,  и  подобные  чувства  вряд  ли
посетили бы его.
   Однако он не смог избавиться от них и  до  самого  вечера,  когда  король
Маннах, Медбх, Джерри-а-Конель, сидхи Гоффанон, Ильбрик и весь народ  короля
Маннаха, взяв полумертвое тело Правителя Эмергина,  отправились  в  лес,  на
одной из полян  которого  стоял  курган,  где,  если  верить  легендам,  был
захоронен Корум.
   Солнце стояло уже у самого горизонта. Все глубже  и  длиннее  становились
тени. Теперь для Корума они были куда реальнее всего остального.
   Он то  и  дело  тряс  головой,  пытаясь  как-то  избавиться  от  тяжести,
угнетавшей его.
   Они были уже на поляне.
   Средоточие власти было перед ними.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ЗОЛОТОЙ ДУБ И СЕРЕБРЯНЫЙ ОВЕН

   Стоило им войти в дубовую рощу, как Корума  пронзил  холод,  который  был
куда страшнее холода Кэр-Ллюда - то был холод смерти.
   Ему вспомнилось пророчество Айвин, встреченной им на пути  в  Хи-Брисэйл.
Она говорила ему о том, что он должен бояться арфы. Да, Принц  боялся  арфы.
Айвин говорила ему о том, что он должен бояться брата. Но  что  это  был  за
брат? Быть может, он лежал под  этим  курганом,  ставшим  святилищем  народа
Кэр-Малода? Быть может, существовал и какой-то иной Корум, такой  же  герой,
как и сам Принц, герой, который должен был восстать  из  мертвых  для  того,
чтобы убить Корума?
   Быть может,  именно  его  Принц  видел  в  том  сне,  ч