лл  Небесного  Города  все  еще
причудливо блестел, хотя сквозь отверстия в  нем  проросли  травы,  пихты  и
березы.
   Удержавшись от искушения полюбоваться на город  из  различных  измерений,
что  отняло  бы  слишком  много  сил,   Корум   преодолел   труднопроходимое
препятствие (развалины раскинулись миль  на  двадцать  вокруг)  и  продолжил
путь.
   Он скакал  три  дня,  не  останавливаясь,  пока  красный  конь  не  начал
спотыкаться от усталости, а затем сделал привал на небольшой  поляне,  через
которую тек, журча, ручеек.
   Положив рядом с собой  серебряный  шлем,  боевой  топор  и  шпагу,  принц
прислонился к старому могучему дубу и перекусил  ломтем  легкого,  но  очень
сытного вадагского хлеба. Вдалеке возвышались вершины гор  -  синие,  белые,
голубые. Воздух был чист и ароматен. Мирный пейзаж успокаивал, убаюкивал.
   Корум наслаждался своим путешествием. Несколько раз  встречались  на  его
пути странной формы скалы. Ему даже показалось, что они похожи на  развалины
уничтоженных вадагских замков, но он быстро выбросил эти глупости из головы.
   Давать волю своему воображению уместно в поэзии, а не в реальной жизни.
   Через три дня он прибудет в замок Крача, где жила его тетушка,  принцесса
Лорим. Корум посмотрел на красного коня, который пощипал травку и улегся под
деревом, подогнув ноги;  затем  принц  завернулся  поплотнее  в  алый  плащ,
накинул на голову капюшон и уснул.

Глава 3

СТАДО МАБДЕНОВ

   Рано утром принца Корума  разбудили  странные  звуки,  нарушившие  лесную
тишину. Красный конь явно волновался: он стоял,  подняв  голову  и  раздувая
ноздри.
   Корум нахмурился, подошел к ручью, умылся холодной водой и прислушался.
   Шум. Скрип.  Лязганье.  Из  долины  неподалеку  послышался  крик.  Что-то
двигалось по дороге.
   Корум вернулся к дерезу, надел шлем, пристегнул к  поясу  шпагу,  повесил
боевой топор за спину, оседлал коня.
   Звуки слышались все отчетливее, и, по непонятной причине,  молодой  принц
почувствовал какое-то беспокойство.
   В долину, подобно волне прибоя, хлынули  звери  и  повозки.  Корум  сразу
понял, что перед ним стадо мабденов. Когда-то он читал  об  их  привычках  и
знал, что эти  животные  все  время  мигрируют,  находятся  в  беспрестанном
движении, так как довольно  быстро  опустошают  приглянувшиеся  им  земли  и
вынуждены искать  новые  угодья.  Он  очень  удивился,  увидев  у  некоторых
мабденов вооружение, похожее на вадагское: шпаги, щиты и шлемы.
   Стадо мабденов приблизилось, и  Корум  с  любопытством  смотрел  на  него
впрочем, он всегда любил наблюдать за незнакомыми животными.
   В варварские деревянные повозки, обитые медью и  аляповато  разрисованные
красной, желтой и  голубой  красками,  были  запряжены  низкорослые  лошади.
Позади повозок двигались крытые фургоны. Наверное, в них  находились  самки,
подумал Корум, не увидевший в стаде ни одной особи женского пола.
   У самцов были густые бороды,  длинные,  опущенные  книзу  усы  и  грязные
спутанные волосы, торчащие из-под шлемов. Передвигаясь, мабдены кричали друг
на друга и передавали из рук  в  руки  мехи  с  вином.  Корум  вздрогнул  от
неожиданности, поняв, что разговор идет на вадагском  (общем  с  надрагским)
языке.
   И вновь Корум почувствовал какое-то беспокойство.  Он  вскочил  в  седло,
отъехал под деревья и внезапно понял, почему вооружение мабденов  показалось
ему похожим на вадагское.
   Оно было вадагским.
   Корум нахмурился. Может, они забрали его из старых разрушенных замков?  А
может, украли? Или получили в подарок?
   Впрочем, у этих странных животных имелись свое оружие и доспехи -  грубая
копия вадагских и надрагских. Одеты мабдены были а волчьи шкуры с медвежьими
капюшонами, брюки и куртки из  тюленьего  меха,  сапоги  из  свиной  кожи  и
шерстяные рубашки. На многих красовались золотые,  серебряные  или  железные
цепи, причем одни носили их на шее, вторые - на руках или ногах, а третьи  -
на грязной голове.
   Притаившись за деревом, Корум наблюдал, как стадо проходило мимо него. Он
чуть было не закашлялся, задохнувшись от смрадного запаха. Все мабдены  были
настолько пьяны, что  едва.  не  вываливались  из  повозок.  Тяжелые  колеса
скрипели, копыта стучали. Как выяснилось, в фургонах (задняя сторона их была
открыта) находились не женщины, а награбленное добро. Не вызывало  сомнений,
что все эти богатства когда-то принадлежали вадагам.
   Да, с очевидным не поспоришь. Коруму стало ясно, что перед ним  находится
отряд воинов, возвращающийся то ли с поля битвы, то ли после дележа  добычи.
Но у молодого принца не  укладывалось  а  голове,  что  эти  животные  могли
победить вадагов а сражении.
   Глядя  вслед  последней  повозке,  Корум  увидел   нескольких   мабденов,
привязанных к ней веревками. Несчастные были полураздеты, безоружны, ноги их
кровоточили, с губ то и депо срывались стоны и мольбы о пощаде.  Сидевшие  в
повозке, вместо ответа, либо  смеялись,  либо  сильно  дергали  за  веревки,
заставляя особей своего же вида спотыкаться. Когда один из них в  результате
подобного обращения упал, его продолжали волочить по земле.
   Корум пришел в ужас. Даже надраги, считавшиеся куда более жестокими,  чем
вадаги, никогда не мучали своих пленных.
   - Странные они создания, право, - негромко произнес молодой принц.
   Мабден, ехавший во главе отряда, что-то громко крикнул и  остановил  свою
повозку  у  берега  реки.  Постепенно  другие   повозки   и   фургоны   тоже
остановились.
   Мабдены собирались разбить лагерь.
   Словно зачарованный, Корум продолжал наблюдать за ними.
   Бородатые воины расседлали лошадей и повели их на водопой.
   Затем достали из фургонов кухонную утварь, разнообразную снедь и  развели
костры.
   Насытившись, они вновь начали передавать из рук в руки мехи  с  вином,  а
напившись до бесчувствия, повалились на траву.  Одни  уснули  крепким  сном,
другие - принялись меряться силами. Очень часто шутливая драка перерастала в
серьезную, и тогда рассвирепевший воин хватался за нож  или  топор  и  текла
кровь.
   Мабден, отдавший приказ о привале, громко закричал и, держа мех с вином в
одной руке, начал пробираться между дерущимися, распихивая их  ногами.  Двое
солдат не обратили на него никакого внимания, и мабден тут  же  выхватил  из
петли на поясе тяжелый бронзовый топор и с размаху  опустил  его  на  голову
одного из драчунов, разбив и шлем, и череп. Наступила мертвая тишина.  Корум
отчетливо услышал, как убийца произнес:
   - Клянусь Собакой, я не потерплю никаких стычек! Зачем тратить силы  друг
на друга? Нам есть с кем поразвлекаться! -  И  с  этими  словами  он  указал
топором на пленников, которые в полном изнеможении уснули на земле.
   Мабдены громко рассмеялись. Они быстро встали в круг, а несколько воинов,
перерезав веревки, подняли пленных на ноги и пинками втолкнули  их  в  центр
круга. Несчастные с ужасом глядели на предводителя мабденов, остановившегося
прямо перед ними.
   - Когда мой отряд уничтожил вашу деревню, - заявил он, -  я  предупреждал
вас, что мы, денледисси, только одних тварей ненавидим больше, чем шефанго.
   Ну-ка напомните мне,  о  ком  я  говорил?  -  Один  из  пленников  что-то
прошептал, потупив глаза, и мабден тут же  шагнул  вперед  и  обухом  топора
поднял ему голову.
   - Ты неплохо вызубрил урок, приятель. А теперь повтори.
   Еле ворочая языком, с трудом размыкая  разбитые  в  кровь  губы,  уставив
невидящий  взгляд  в  темнеющее  небо,  пленник  крикнул  диким  срывающимся
голосом, не в силах удержаться от слез, катившихся по его щекам:
   - О тех, кто лижут задницы шефанго!
   Предводитель  мабденов  улыбнулся,  опустил  топор  и  неожиданно  ударил
бронзовой рукояткой в живот жертве, согнувшейся пополам от страшной боли.
   Впервые в жизни Корум стал свидетелем подобной  жестокости.  Он  смотрел,
как мабденские воины связали пленных и, бросив их на землю, принялись колоть
кинжалами и жечь раскаленным железом.
   Начальник отряда стоял в стороне, глядя на пытки, слушая  стоны  и  вопли
обреченных.
   -  О,  души  ваши  попомнят  меня,  когда  вместе  с   демонами   шефанго
подвергнутся страшным мукам в Ямах Собаки! воскликнул он. - О, они  попомнят
Повелителя денледисси, герцога Гландит-а-Края, роковую судьбу всех шефанго!
   Корум попытался разобраться в значении слов, половину из  которых  он  не
понял. "Шефанго" могло  означать  искаженное  вадагское  "сефано",  то  есть
"негодяй". Но почему варвары называли  себя  "денледисси",  почти  наверняка
искаженное  "донледисси",  в  дословном  переводе  -  "убийцы"?  Может,  они
гордились умением убивать? И всех  ли  своих  врагов  мабдены,  которые  вне
всяких сомнений враждовали между собой, называли "шефанго"?
   Корум удивленно покачал головой. Он  знал  повадки  многих  животных,  но
поведение мабденов поставило его в тупик. Впрочем, ему не особенно  хотелось
вникать в их нравы и обычаи, о которых он, при всем желании, не  мог  судить
беспристрастно. Пожав плечами, Корум пришпорил коня и поскакал в глубь леса.
   Наверное, подумал он, мабдены прошли путь эволюции и регресса значительно
быстрее, чем любые другие расы. Возможно, сейчас по земле бродят сошедшие  с
ума особи, оставшиеся в живых после гибели цивилизации. В этом, и  только  в
этом случае становилось понятно, почему они уничтожали друг  друга,  подобно
взбесившимся лисицам.
   Желая как можно скорее попасть в  замок  Крача,  молодой  принц  поскакал
галопом. Принцесса Лорим, жившая по соседству со  стадами  мабденов,  сумеет
ответить на все его вопросы.

Глава 4

ЯД КРАСОТЫ ОБРЕКАЕТ ПРАВДУ НА ПОГИБЕЛЬ

   Корум скакал по дороге и видел  пепелища  костров  и  разбросанный  мусор
следы, которые  оставили  после  себя  мабдены.  На  рассвете  третьего  дня
добрался он до высоких зеленых холмов,  окружающих  долину  Крача,  и  обвел
взглядом окрестности.
   В долине росли тополя, березы и вязы; она выглядела очень уютной в мягком
утреннем свете. Но куда подевался замок принцессы Лорим?
   Корум вытащил из седельной сумки карту и в который раз сверился с ней.
   Замок, окруженный шестью рядами тополей и двумя  кольцами  вязов,  должен
был стоять в центре долины. Да, вот они - тополя и  вязы.  Но  посередине  -
туманное облако, и ничего больше.
   Молодой принц быстро поскакал вниз по холму. Запахло  дымом.  Чем  дальше
Корум продвигался вперед, тем больше дым ел ему глаза, тем сильнее першило у
него в горле. Задыхаясь от кашля, он проехал последнее кольцо тополей. Перед
ним лежали нагромождение камней, обуглившиеся деревья, расплавленный металл.
   Дымящиеся развалины  замка  Крача.  Огонь  уничтожил  замок,  пожрал  его
обитателей - объезжая руины, Корум наткнулся на  обгоревшие  скелеты.  Здесь
шла битва.  Он  увидел  сломанную  повозку  мабденов.  Несколько  мабденских
трупов.
   Разрубленную на куски вадагскую женщину.
   Вороны кружили над пепелищем.
   Принц Корум познал  печаль.  По  крайней  мере  ему  показалось,  что  он
испытывает именно это чувство.
   Он громко крикнул, в надежде, что хоть один обитатель замка Крача остался
в живых, но не получил ответа.
   Молодой принц повернул коня и поскакал на восток, в замок Сари. Он провел
в пути более недели, и к его печали примешалось другое чувство. Принц  Корум
познал страх.

***

   Замок Сари стоял в дремучем лесу, и попасть  в  него  можно  было  только
тропинкой, по которой  сейчас  скакал  обессилевший  Корум  на  обессилевшем
красном коне. Лесные зверюшки разбегались в разные стороны, завидев Принца в
Алой Мантии; пасмурное  небо  хмурилось  тучами;  моросил  дождь.  В  свежем
воздухе не пахло дымом, потому что замок Сари  сгорел  давным-давно.  Черные
камни развалин были холодны на  ощупь,  вороны  объели  трупы  до  костей  и
улетели в поисках другой падали.
   И Корум заплакал, и спешился, и уселся на огромный валун, глядя на омытые
дождем скелеты и черепа. Несколько часов сидел  он  неподвижно,  словно  сам
превратился в камень, изредка издавая горлом бессмысленные звуки, которые не
могли выразить всего того, что творилось в его парализованной  душе.  Он  не
знал принца Опаша, - хотя принц Клонски всегда говорил о нем с уважением,  -
и тех, кто жил с ним в замке. Но слезы текли, не переставая, из глаз Корума,
пока он, измученный, не растянулся на валуне и не впал в сонное полузабытье.
   Дождь продолжал моросить. Мелкие капельки  стекали  по  алой  мантии,  по
развалинам, по разбросанным там  и  тут  костям.  Красный  конь  нашел  себе
убежище под деревом и, глядя на своего хозяина, подогнул ноги, лег на  землю
и уснул.

***

   Когда Корум очнулся, мысли в его голове все еще путались. Он понимал, что
подобные разрушения - дело рук мабденов:  надраги  не  сжигали  замки  своих
врагов.
   Кроме того, мир между вадагами и надрагами длился уже несколько столетий.
Оба народа забыли, что такое война.
   На мгновение Корум подумал, что надраги натравили мабденов на вадагов, но
и это  было  сомнительно.  Две  древние  расы,  в  каких  бы  отношениях  ни
находились,  тщательно  придерживались  неписаного  кодекса   чести.   И   с
уменьшением численности населения надрагам  не  требовалось  расширять  свои
территории, а вадагам защищать наследственные земли.
   Измученный от усталости, со следами слез на лице принц Корум оседлал коня
и  поскакал  на  север,  в  замок  Гал.  Он  надеялся,  что  стада  мабденов
мигрировали только на юг и на восток и еще  не  успели  разорить  страну  на
севере и на западе.
   Днем позже Корум остановился у небольшого лесного  озера,  чтобы  напоить
коня,  и  неожиданно  почувствовал  запах  дыма.  Вынув  карту  и  тщательно
сверившись с ней, он убедился, что вадаги никогда не строили замков  в  этой
местности.
   Корум задумался. Если неподалеку расположились на  отдых  мабдены,  среди
них могли оказаться пленные вадаги, а в таком случае надо было попытаться их
спасти. Молодой принц решил отправиться на разведку.

***

   Это действительно был лагерь мабденов, но лагерь постоянный,  похожий  на
небольшие  поселения  надрагов,  только  гораздо  примитивнее:   одноэтажные
каменные здания с покатыми крышами, из которых торчали трубы,  стояли  прямо
на земле.
   Вокруг лагеря лежали возделанные  поля,  предназначавшиеся,  видимо,  для
посева злаков, хотя в данный момент на них паслись коровы.
   Как ни странно, Корум не испытывал того  беспокойства,  которое  охватило
его несколько дней назад при виде стада мабденов. Тем не менее он предпринял
все меры предосторожности: спешился в сотне ярдов от поселения и наблюдал за
ним из укрытия в течение часа.
   Из труб вился легкий дымок, но других признаков жизни Корум не заметил.
   Он вновь вскочил в седло и подъехал к ближайшему дому. Никто не  вышел  к
нему навстречу.
   Корум откашлялся.
   Где-то заплакал и тут же умолк ребенок, словно ему зажали рот.
   - Эй, мабден! - позвал Корум хриплым  от  усталости  голосом,  в  котором
проскальзывали печальные нотки. - Мне надо поговорить с тобой. Почему ты  не
выходишь из своего жилища?
   - Мы никогда не причиняли вреда шефанго, - последовал нерешительный ответ
из-за закрытой двери, - и они тоже  никогда  нас  не  обижали.  Но  если  мы
поможем тебе, денледисси вернутся и заберут все  наши  запасы,  убьют  наших
мужчин, изнасилуют наших женщин. Умоляю тебя, уходи, шефанго,  господин.  Мы
сложили пищу в мешок у двери. Забирай его и оставь нас.
   Только сейчас Корум увидел на крыльце дома небольшой мешок. Подношение.
   Разве мабдены не знали, что вадагские  желудки  не  могли  переварить  их
грубую пищу?
   - Мне не нужна еда, мабден, - сказал он.
   - Чего же ты хочешь, шефанго, господин? У нас  ничего  нет,  кроме  наших
душ.
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь. Ответь мне на несколько вопросов, и  я
уйду.
   - Шефанго всеведущи, господин. Мы ничего не знаем.
   - Почему вы боитесь денледисси? Зачем ты называешь меня негодяем?  Вадаги
никогда не вмешивались в ваши дела.
   - Денледисси прозвали вас шефанго, господин. Они наказывают нас,  считают
преступниками за то, что мы никогда не враждавали с вашим  народом.  Мабдены
появились в этом мире, чтобы уничтожить всех шефанго - вадагов и надрагов.
   Шефанго  -  зло,  которое  порождает  зло.  Так  говорит  великий  герцог
Гландит-а-Край, самый верный слуга короля  Лир-а-Брода,  владыки  вселенной,
живущего в каменном городе Каленвире на северо-востоке.  Разве  ты  не  знал
этого, шефанго, господин?
   - Нет, - тихо сказал, Корум, поворачивая  коня.  -  А  узнав,  все  равно
ничего не понял... Прощай, мабден! - громко добавил он. -  Я  не  хочу  быть
причиной твоего страха. Но ответь мне на последний вопрос...
   - Какой, господин? - спросил из-за двери нервный голос.
   - Почему мабдены убивают друг друга?
   - О чем ты говоришь, господин?
   - Я своими глазами видел, как  особи  твоей  расы  убили  себе  подобных.
Скажи, вы часто так поступаете?
   - Да, господин. Мы наказываем тех, кто нарушает наши законы. Чтобы другим
не повадно было. Принц Корум вздохнул.
   - Благодарю тебя, мабден; Теперь я уеду.
   Он пришпорил коня и поскакал по возделанным полям. Через некоторое  время
деревня осталась далеко позади.
   Только сейчас Корум  понял,  что  вадаги  недооценили  мабденов,  которые
представляли собой грозную силу. У них был примитивный общественный строй.
   Существовало  социальное  неравенство.  Они  строили  поселки  и  города.
Большей частью Бро-ан-Вадага правил один человек, король  Лир-а-Брод  (опять
же искаженное вадагское "Повелитель Всех Земель").
   Корум вспомнил  слухи,  согласно  которым  мабдены  уничтожили  множество
вадагских замков и захватили  острова  надрагов.  Денледисси  считали  своей
обязанностью уничтожать всех шефанго.  Почему?  Ни  вадаги,  ни  надраги  не
представляли  для  мабденов  никакой  опасности.  Они   обладали   огромными
знаниями, и ничем больше. Неужели мабдены боялись знаний?
   В течение десяти дней, дважды останавливаясь на отдых,  скакал  Корум  на
север, стараясь не думать о том, каким предстанет  перед  его  взором  замок
Гал, страстно  надеясь,  что  ему  удастся  предупредить  принца  Фагвина  о
грозящей опасности.
   Молодой принц  объезжал  стороной  поселения  мабденов,  и  маленькие,  и
большие, окруженные серыми крепостными стенами с мрачными башнями. Несколько
раз он видел отряды воинов,  но  обостренное  вадагское  чутье  помогло  ему
избежать встречи с ними. Однажды Корум вынужден был переместиться на  другое
измерение (затратив немало сил), чтобы  его  не  заметили.  С  расстояния  в
десять футов он смотрел на грязные болезненные  лица,  смазанные  жиром;  на
уродливые фигуры, закутанные  в  меха;  на  безвкусные  побрякушки,  которые
служили варварам украшениями... он смотрел на мабденов  и  поражался  только
одному: их умению уничтожать все живое.
   И, наконец, Принц в Алой Мантии подскакал к подножию  холма,  на  котором
стоял замок Гал, и увидел черные  клубы  дыма  и  кровавые  огненные  языки,
вздымающиеся в небо. Корум понял,  за  какой  добычей  направлялись  повозки
мабденов, которые встретились ему по пути.
   На первый взгляд осада  Гала  продолжалась  много  дней.  Видимо,  вадаги
хорошо  подготовились  к  нападению.  Надеясь,  что  успеет  оказать  помощь
соотечественникам, молодой принц пришпорил коня и помчался вверх по холму.
   Единственным живым существом у охваченного  пламенем  замка  был  раненый
мабден, брошенный своими товарищами на произвол судьбы. Хорум не обратил  на
него ни малейшего внимания.
   Трое вадагов лежали один подле другого. Двое  взрослых  мужчин,  раздетых
догола,   и   шестилетняя   девочка.   Перед   смертью    они    подверглись
надругательствам.
   Корум  бережно  отнес  трупы  к  пылающему  замку  и  совершил   огненное
погребение. Затем подошел к красному коню и совсем  было  собрался  сесть  в
седло, когда раненый воскликнул:
   - Помоги мне, повелитель!