поспешно спросила, нельзя ли  получить
обратно те броневики, которые  были  подбиты  драконами  Деспила  на  Черной
Дороге вблизи безымянного оазиса.
   - Зачем они вам? - очень натурально удивился Вервольф.  -  Груда  ржавого
железа, восстановлению не подлежит. Я отдал этот лом кузнецам.  Если  сумеют
переплавить, получится много мечей и кольчужек.
   У Далта вытянулось  лицо.  Свирепо  поглядев  на  нирванцев,  он  потянул
уздечку и махнул Джулии, чтобы возвращалась.  Ведьма  кивнула  партнеру,  но
уезжать не спешила: - Меф, ты обещал мне урок колдовского  Искусства.  Когда
можно будет этим заняться?
   - Не припоминаю, чтобы обещал тебе такое. -  Старший  Сын  Вампира  пожал
плечами - Куда спешить, у нас впереди целая вечность.
   - Но все-таки, когда? - настаивала она.
   - Как-нибудь встретимся, - сказал Мефисто. - Ты рассказывала  о  каком-то
ритуале, время  которого  приближается.  Заодно  и  подучим  тебя  кое-каким
приемчикам.
   - Это будет не скоро, - разочарованно тянула Джулия.
   Она пришпорила свою кобылу и поскакала к Замку, а три  брата  неторопливо
направились  в  противоположную  сторону.  Скрывшись  за  рощей,  они  долго
смеялись, называя Джулию и Далта наивными нахалами. Вообще, с самого утра  у
братьев было непривычно веселое настроение.
   Очередной повод для шуток появился буквально через пять  минут,  когда  к
ним подскакал верховой в кожаной одежде,  обшитой  титановыми  пластинами  и
кольчужными лоскутами.  Отсалютовав  царским  сыновьям,  гонец  обратился  к
старшему:  -  Мой  герцог!  Его  величество  велел  передать,  что   сегодня
небезызвестный разбойник Кул попытается похитить одного из вас.
   Захохотав, Мефисто вскричал: - Наш папочка в своем репертуаре! "Одного из
вас" - можно подумать, мы не знаем, что этот бандит охотится на меня!
   Едва не упав с коня от смеха, Фауст хотел что-то сказать, но  не  смог  -
его душил хохот. А младший брат, захлебываясь,  простонал:  -  Представляете
прикол - вдруг он сумеет умыкнуть папочкиного любимчика. Вот будет хохма!
   Они отпустили посыльного и продолжали ржать до самого  Эльсинора.  Только
здесь Меф внезапно сделался серьезным и оставил  в  своих  апартаментах  все
магические  принадлежности,  которые  обычно  таскал  на  себе:   Серитойох,
перстень и медальон с Амулетами, а также флягу,  где  плескались  сверкающие
капли из Озера Мощи. Немного подумав, он повесил на пояс  зачарованный  меч,
который обычно брал с собой, вербуясь на службу к различным правителям.
   - Предусмотрительно, - одобрил его  приготовления  Фауст,  -  Возьми  еще
булавку. Глядишь, представится возможность кольнуть Дару в задницу.
   - Шутки кончились, - буркнул  старший  брат,  но  не  сдержался  и  снова
захохотал.

   Геката привела сыновей в полуреальное  Отражение,  удаленное  от  главной
россыпи материальных миров, теснившихся вокруг  Нирваны.  Хотя  глава  семьи
отсутствовал, путешествуя по экзотическим Теням,  пикник  удался  на  славу.
Некоторое напряжение в связи с возможным нападением разбойников  не  слишком
омрачало атмосферу  спокойного  времяпрепровождения.  Сразу  после  плотного
завтрака, когда был подан чай и разрезан пирог, царица поведала  наследникам
обстоятельства Войны Трех Сил.
   Она рассказала, что король Гамлет, узнав о  приближении  армии  Сузивший,
послал к Оберону гонца, а  сам  выступил  навстречу  врагу,  надеясь  вскоре
получить помощь из Амбера. Молодым, как Гамлет называл  своего  сына  и  его
жену, король поручил организовать оборону передовых  крепостей,  а  старшего
внука оставил во главе артаньянского гарнизона.
   Помощи они не дождались, и  армия  Нирваны  была  основательно  потрепана
превосходящими силами Хаоса. Одновременно  флот  противника  разрушил  слабо
защищенный Аквариус. Гамлет отступил в Эльсинор через Диадему  и  Шикунду  -
обе второстепенные крепости пришлось сдать, но удалось эвакуировать  немалую
часть населения. К тому же осажденные нанесли  врагу  исключительно  тяжелые
потери, что позволило наследнику престола, отцу трех братьев,  отразить  все
атаки на Эльсинор. Другой  отряд  Суэйвилла  сунулся  в  Анаврин,  и  Гекате
пришлось укрыться в Пирамиде, изолировав Зазеркалье от прочих миров.
   Силы Суэйвилла таяли, обескровленное непрерывными сражениями войско Хаоса
потеряло былую боеспособность, а Пифрод требовал поскорее кончать с царством
Судьбы и вести полки на подмогу армии, которая готовилась  выступить  против
Амбера. Второпях Суэйвилл оставил в осаде непокоренный  Эльсинор,  мимоходом
разорил Айрат и, бросив в стороне Нибельхейм, устремился к стенам Нирваны.
   - А как же папа? - нетерпеливо спросил Вервольф. Нахмурившись  (старые  и
новые переживания разволновали нарицу), Геката  продолжила  рассказ:  -  Аку
применил энергию Озера Мощи, чтобы уничтожить осаждающих.  Избавив  Эльсинор
от осады, он двинул все силы на соединение с войском отца, который спешил на
выручку Нирване. Он немного  опоздал  -  предатель  Озрик  убил  Гамлета,  и
Цитадель пала. Бои шли на улицах  столицы,  а  многочисленная  орда  гверфов
направлялась в сторону Артаньяна...
   - Направлялась? - обиделся Мефисто. - Я три дня  отражал  атаки  гверфов,
рогатых демонов и всевозможных драконов! Потом  появился  папа  и  добил  то
немногое, что мы оставили от банд Суэйвилла.
   - Можно сказать и так. - Геката негромко рассмеялась, -  Каждый  запомнил
те события со своей точки зрения. А дальше было вот что...
   - Дальнейшее нам известно, - сказал Фауст. - Суэйвилл не хотел рисковать,
поэтому не решился на повторный штурм Артаньяна, но и  наши  попытки  отбить
Нирвану не имели успеха. Потом папа настиг и  прикончил  Озрика  на  окраине
Авалона, но при этом лишился меча, застрявшего в окаменевшем трупе. Примерно
через год нашего времени потеря Мементомори  и  разрушение  Золотой  Спирали
погрузили его в летаргию...
   Геката заметила, что мальчики, оставшись одни,  прекрасно  справились,  и
только  благодаря  их  усилиям  Нирвана  вышла  из  кризиса  с  минимальными
потерями. Царство вернулось в естественные границы, сказала она, у нас  есть
две полноценные Пирамиды - в Анаврине и Нибельхейме. Кроме того,  по  мнению
царицы, принятые меры вскоре должны изменить  соотношение  сил,  сложившееся
между Великими Силами, причем чаша весов качнется в пользу Нирваны.
   Не  любивший  комплиментов  Вервольф  озабоченно   проговорил:   -   Надо
нейтрализовать Логрус, тогда мы сможем починить  хотя  бы  одну  Спираль,  а
амбериты - свой Лабиринт.
   - Тогда Амбер будет силен за счет полудюжины Лабиринтов, а Хаос и Нирвана
останутся слабыми, - напомнил Фауст. - Опять плохо. Мы  должны  восстановить
несколько Пирамид, включая Главную. Лишь тогда можно  начинать  разговоры  о
балансе сил.
   - Хаос без Логруса ослабнет не сразу, и Нирвана не станет намного сильнее
сразу после реставрации одной Пирамиды, - сказал Мефисто. - В период  нашего
возрождения Амбер и Хаос должны быть поглощены междуусобицей. Лишь тогда  мы
получим шанс.
   Геката кивнула, соглашаясь с сыном, и проговорила, понизив голос:
   - Аку занят именно  этим.  Если  его  труды  увенчаются  успехом,  вскоре
разгорится  большая  война,  и  Порядок  схлестнется   со   своим   извечным
антагонистом.
   Неожиданно Вервольф ударился в  воспоминания.  Оборотень  признался,  что
вплоть до недавнего времени не мог понять  предназначения  Нирваны.  Наличие
третьей Великой  Силы,  принципиально  отличной  от  Порядка  и  Беспорядка,
представлялось полным абсурдом.
   - А я всегда считал Нирвану гармоничным сочетанием  Порядка  и  Хаоса,  -
сообщил Фауст. - Это кажется разумным. Ведь наша Спиральная Пирамида состоит
из  постоянных  блоков,  которые  могут   перемещаться,   изменяя   взаимное
расположение. Кроме того, Судьба коренным  образом  отличается  от  строгого
Порядка и полного Хаоса - Судьба во многом зависит от случайностей,  которые
по сути своей есть пересечение закономерностей.
   - Не совсем так, хотя во многом ты прав, - с улыбкой ответила  Геката.  -
Мы - дети Птицы, Которую враги заточили в зеркальном монолите. Птица Рокк  -
символ Судьбы, а мы - рука Судьбы.  И  ваш  папаша  верит,  что  именно  ему
суждено стать орудием, которое свершит предначертание Высших Сил.
   Мефисто заинтересованно спросил: - В чем заключается это предначертание?
   - Создание единой державы, которая охватила бы все уровни  Мироздания,  -
объяснила мать. - Любой из  первого  поколения  мог  стать  императором,  но
Олицетворения Сил не пожелали искать разумное решение. Разгорелась война. Об
этом они знали прежде, но сказанное сейчас сильно меняло  известную  братьям
картину. Пока старшие размышляли, Вервольф задал вопрос ближе к практике:  -
Мама, я так и не понял, чем мы будем чинить Спираль - темляками наших мечей,
которые эти дикари называют спайкардами?
   От неожиданности Геката даже опешила, а потом долго смеялась над странной
идеей Оборотня.
   - Даже талисман на отцовском мече слишком слаб для  такого  свершения,  -
сказала она. - В заточении было время подумать, и теперь я догадываюсь,  что
восстановление Источников Мощи возможно лишь при помощи частичек,  вырванных
из тел Олицетворений.
   - Глаз Змеи? - быстро спросил старший сын.
   - Не только. Прочие Олицетворения тоже потеряли немало деталей. Например,
в большой драке задолго до вашего рождения  Птица  отломила  кончик  Рога  у
Единорога, простите за каламбур. Этот Рог достался Хаосу, и Суэйвилл  сделал
его наконечником своего копья.
   - Этим копьем он разрушил Золотые Пирамиды, - задумчиво проговорил Меф. -
Чем разрушено, тем может быть и восстановлено...
   - Именно так. Поэтому важно узнать, где сейчас хранится Копье.
   Братья были смущены новой задачей, поскольку до сих пор редко  вспоминали
о Копье и не задумывались над тем, как его добыть. Мать смотрела в  грядущее
намного дальше, чем они,  и  вдобавок  лучше  видела  цели  борьбы,  которую
вынуждена была вести нирванская династия.
   Однако и она знала не все и была  обескуражена,  когда  Фауст  спросил  о
могущественных великанах,  которых  изображали  маргинальные  карты  безумца
Дворкина  и  которых  показывали  магические   зеркала   Эльсинора.   Гекату
встревожило сообщение о существах,  способных  победить  Змею,  Единорога  и
Птицу.
   - Никогда не слыхала  о  таких,  -  призналась  царица,  хмурясь  сильнее
прежнего. - Вы не пытались связаться с ними при помощи тех же Карт?
   - Не решились, - признался Фауст. - Даже мысли такой не возникло.
   - Правильно, - с облегчением сказала  Геката.  -  Надо  будет  мне  самой
прогуляться по залам Эльсинора. Может,  зеркала  подскажут,  с  чем  мы  тут
столкнулись.
   Меф припомнил слова отца, будто он слышал когда-то о подобных существах и
что отгадка  может  храниться  в  старых  книгах.  По  этому  поводу  Геката
раздраженно высказалась: дескать, узнает повадки нирванских домостроевцев  -
во все тайны  принято  посвящать  лишь  так  называемый  сильный  пол,  а  с
женщинами можно не считаться, пусть  даже  известно,  что  женщины  лучше  и
глубже владеют Искусством.
   -  Кстати,  об  Искусстве,  мама,  -  спохватился  Мефисто,  -  Со   мной
приключилась странная история.
   Он рассказал о  схватке  с  серокожими  громилами  в  кабаке  на  окраине
Сан-Дорадо. Мефисто был обескуражен неудачным применением  вполне,  казалось
бы, надежных чар и не мог понять, как такое могло произойти.
   Выслушав сына, Геката пренебрежительно скривила губы.
   - Грубая работа, -  сказала  она.  -  Вы  все  злоупотребляете  шаблонной
магией, а настоящий  мастер  Искусства  всегда  стремится  подобрать  особые
формулы, наилучшим образом подходящие  для  решения  конкретной  задачи.  Те
заклинания, которыми ты ударил по Серым Шкурам, могут  быть  очень  надежны,
именно против этих тварей они дали осечку.
   - Каждая цель требует особого инструмента, - понял Фауст.
   - Совершенно верно. - Геката кивнула. - Ножом можно резать хлеб  и  мясо.
Ножом можно есть мясо, хотя существует риск  порезаться.  В  крайнем  случае
можно даже есть ножом вареный рис, хотя это очень  хлопотно.  Однако  в  том
случае ты вздумал с помощью ножа хлебать бульон, и,  разумеется,  ничего  не
вышло.
   Она добавила, что гуманоиды  с  грубой  серой  кожей  и  длинными  зубами
наверняка были волками-оборотнями либо потомками  волков,  то  есть  хранили
внутри себя  некоторый  запас  магии,  о  которую  и  разбились  заклинания,
предназначенные для обычных существ.
   - Понятно, - сказал пристыженный Мефисто. Геката величественно  наклонила
голову, а затем  вдруг  произнесла  строгим  тоном:  -  А  вот  мне  кое-что
непонятно. Например, зачем Фау помог амберитам вернуть Дейдру? Ведь  даже  я
не могу предсказать, к каким последствиям приведет такой поступок.
   - Судьба решит за нас,  -  беззаботно  ответил  средний  сын.  -  Большая
амберская Семья взбудоражена, Корвин занят своей малой семьей, Дара злится и
ревнует. Все, что отвлекает их мысли от Нирваны, нам на руку.
   Его ответ не убедил Гекату. Заломив бровь, царица  с  сомнением  покачала
головой, однако нотаций читать не стала.

   Неторопливая застольная беседа вернулась к  делам,  которыми  семья  была
занята все время после воссоединения. Геката дала Фаусту  несколько  советов
относительно лечения Корал и Виолы. Мефисто  в  этом  разговоре  участия  не
принимал - он без конца всматривался в горизонт, но без медальонного Амулета
его магическое зрение сильно проигрывало по части дальности.
   - Даже не верится, что все выйдет,  как  задумывали,  -  тревожно  сказал
Вервольф. - Мы завязали  слишком  сложный  узел  и  чересчур  полагаемся  на
благосклонность Судьбы.
   Мать мягко возразила: - Мы надеемся не  столько  на  Судьбу,  сколько  на
собственные силы и умение управлять мощью. Даже если  что-то  пойдет  не  по
плану, мы всегда сумеем вытащить Мефа из Хаоса.
   Вздохнув, Фауст добавил: - А если меня не подпустят  к  Корал...  Что  ж,
есть еще Копье Скорби и другие принадлежности для рисования Источников Мощи.
   - Не забывайте о Скорпионе, - тихо сказала Геката, - Он -  наш  последний
козырь, прибереженный на крайний случай.
   Она умолкла, повернувшись  к  внезапно  насторожившемуся  старшему  сыну.
Мефисто обнажил меч и положил оружие на траву рядом с  собой.  Фауст,  также
почуявший приближение угрозы, взялся  за  Амулет,  находившийся  у  него  на
пальце в качестве перстня. Геката заинтересованно следила, как непринужденно
Фауст  расставляет  ловушки.  Возможно,  сама  она  устроила  бы  это  более
рационально, однако мальчик тоже делал все правильно.
   Глядя на братьев, Вервольф тоже принял меры предосторожности.  Расстегнув
кобуру, он прикинул сектора обстрела и вероятное направление,  откуда  может
появиться враг. Затем спросил:
   - Мама, ты не пыталась проследить из Пирамиды, где спрятано Копье Скорби?
   - Конечно, пыталась. - Геката с грустным видом тряхнула прической.  -  Но
мне это не удалось. Единственное, что я могу сказать наверняка,  -  в  Хаосе
его нет.
   - Как же мы будем искать это сокровище?
   - Трудно сказать, - Царица неопределенно пошевелила пальцами. - Я видела,
как Змея потребовала от Суэйвилла спрятать Копье  в  надежном  месте.  После
этого она накрыла всю окрестность  Хаоса  таким  экраном,  что  я  не  могла
проникнуть сквозь зону невидимости. Потом эта завеса пропала, но Копья нигде
не было видно.
   - Разберемся, - не очень уверенно сказал Мефисто. - Пока  наша  ближайшая
цель - разрушить Логрус.
   Фауст озабоченно предупредил, что не следует ставить это  дело  во  главу
угла. Повредить Логрус нетрудно, сказал он. Но тогда из всех Главных  Узоров
сохранит дееспособность лишь Лабиринт  Корвина,  и  появятся  Белые  Дороги,
соединяющие самый молодой Источник Мощи с обломками Логруса, Золотой Спирали
и амберского Лабиринта. Тоже не слишком приятный исход.
   - Узор Корвина все равно лучше, чем Логрус, - резко бросил Вервольф.
   - Как сказать, мальчики... - Лицо царицы выражало сомнение.  -  Возможно,
Фау прав, но уже поздно что-либо менять... Будьте готовы - Кул приближается.

   Всадники появились из рощи. Роща шелестела ветвями деревьев в двух сотнях
шагов от их костра.  Скакавшие  первыми  кентавры  с  волчьими  мордами  уже
натягивали луки, целясь в четверых нирванцев, но земля внезапно расступилась
под копытами туповатых уродцев. Кентавры провалились в глубокую яму, где  их
ждали острые колья.  Стоны,  вопли,  быстро  затихающие  проклятья,  фонтаны
огненной крови.
   Следующую  волну  составляли  богомолы-переростки,   оседлавшие   зеленых
сороконожек. Они перепрыгнули первую ловушку,  но  угодили  на  полосу,  где
росли хищные растения, мгновенно опутавшие гостей гибкими колючими побегами.
Ядовитые  шипы  сковали  движения  пришельцев  из  Хаоса,  жадно   высасывая
жизненные соки. Кул, едва успевший осадить коня на границе  опасного  места,
выругался и замахал руками, отдавая новый приказ поредевшему отряду.
   Обогнув зону ловушек, устремилась в  атаку  дюжина  демонов  классической
формы: восьмилапые, покрытые чешуей,  три  глаза  вокруг  вечно  приоткрытой
пасти. Геката вытянула руку, и с  ее  пальцев  сорвались  ветвистые  молнии,
моментально  испепелившие  пятерку  мерзких  порождений  Логруса.  Остальных
методично расстреляли, превратив в погребальные костры,  Фауст  и  Вервольф.
Лишь один демон, весь израненный, сумел приблизиться к нирванцам вплотную  и
встал на задние копыта,  нависая  над  Мефом.  Последнему  пришлось  немного
помахать мечом, в результате чего противник оказался расчленен на безопасные
фрагменты.
   Теперь нирванцам противостоял  сам  Кул,  бешено  вращавший  над  головой
огромной палицей. Рядом с атаманом  степных  варваров  скакали  четверо  его
разбойников и три демона, явно принадлежавшие к аристократии Хаоса.
   Отбросив пистолет, в котором  кончились  патроны,  Фауст  выставил  между
костром  и  приближающимися  врагами  полупрозрачную  завесу  истребительных
заклинаний.  Когда  вырвавшийся  вперед  аристократ  с  разгона   влетел   в
зачарованную зону,  он  сам  и  его  полуконь-полукошка  рассыпались  грудой
дымящихся костей. Однако мчавшийся следом  Кул  беспрепятственно  проломился
сквозь колдовской щит,  который  мгновенно  перестал  действовать,  так  что
остальные враги тоже очутились возле костра нирванцев без  малейшего  ущерба
для собственного здоровья.
   Мефисто привычно метнул ножи, поразив в грудь и пах бросившегося на  него
демона.  Другой  аристократический  выродок,  с  головы  до   пят   покрытый
доспехами, атаковал Фауста, и Вервольф поспешил на  подмогу.  Вдвоем  братья
кое-как уложили врага, разрубив на много частей и наездника, и скакуна.  Тем
временем Кул на полном ходу огрел Дьявола палицей, кинул оглушенного герцога
через седло и,  развернув  коня,  умчался  в  степь.  Следом  метнулись  его
разбойники и раненный Мефом демон.  Еще  мгновение  -  и  фигуры  нападавших
растаяли, затянутые волнами Отражений.
   - Не  слишком  удачный  бой,  -  тонко  подметил  Фауст,  вытирая  клинок
Рубильника пучком жесткой травы. - Всего три дюжины мертвых врагов  в  обмен
на пленного брата.
   Геката странно посмотрела на сына и покачала головой. Впрочем, когда  она
заговорила, в голосе не прозвучало осуждающих ноток.
   - Ты хладнокровен.
   - Я это уже слышал, - подтвердил Фауст. - И не  раз  услышу  в  ближайшие
дни.
   - Наверное, так надо, - сказала царица, пожимая плечами. - Судьбе виднее.
   - Ты фаталистка, - пошутил Фауст.
   X
   В глубине  души  Корвин  рассчитывал  встретить  здесь  много  варварской
роскоши, которую так любят царьки микроскопических государств. Однако  замок
в Артаньяне был обставлен довольно скромно, если не  сказать  убого.  Принцу
даже показалось, что он лопал в какое-то  средневековое  княжество  -  нечто
вроде Вюртемберга или Вестфалии.
   Царица Геката вежливо встретила гостя,  но  была  немногословна  и  сраз