Константин Мзареулов
   Хроники Фауста 1-2

   Изгнанники Нирваны
   Козырной король



   Константин Мзареулов
   Изгнанники Нирваны
   Цикл "Хроники Фауста". Книга 1

   I
   Армия  выступила  из  Артаивяна  незадолго  до  полудня,  однако  в  этом
Отражении только-только  начало  светать.  Царская  дружина,  состоявшая  из
профессиональных воинов, и прежде  участвовала  в  таких  походах,  так  что
рыцари успели  привыкнуть  к  путешествиям  через  Козырь.  А  вот  пехотные
ополченцы, впервые столкнувшись с колдовством, были всерьез напуганы. И  еще
неизвестно, что пугало их сильнее - сама дорога сквозь  Тени  или  твари,  с
которыми предстояло схлестнуться  в  битве.  Или  монстры-союзники,  которых
привел Вервольф. Лишь капралы-ветераны  да  страх  перед  братьями-герцогами
поддерживали в этом воинстве слабое подобие дисциплины
   К рассвету готовые к битве полки растянулись  вдоль  пологого  склона.  С
немалым трудом удалось выстроить оба отряда нерегулярной пехоты на  флангах,
выставив в центре латников-меченосцев, умелых  и  беспощадных  в  рукопашной
схватке.  Конные  рыцари  пока  укрывались  в  дубраве,  что   зеленела   на
возвышенности за спиной пехотных полков Прямо  перед  ними,  милях  в  трех,
возвышались стены Нирваны, слева лениво плескались морские волны, а на лугах
между холмом и городом развернулось идеально ровными  рядами  фаланг  войско
гверфов.
   - Сброд, - без злости резюмировал Вервольф. - Два года муштры -  и  столь
жалкий итог. Кажется, я перестаю себя уважать.
   - Не прибедняйся, видали мы армии похуже этой. - Фауст был,  как  всегда,
ироничен и спокоен. - Когда  начнем  махать  клинками,  наши  мужики  быстро
войдут во вкус.
   - Твои  оптимизм  неисправим,  -  Младший  герцог  пожал  плечами,  затем
обернулся к командирам полков: - Сейчас я покину вас, и с этого  момента  вы
должны выполнять приказы моего брата. Еще раз объясните солдатам, что  перед
ними та самая Нирвана, о которой сложено столько легенд и сказаний. Ваш долг
- освободить от двуногих зверей  древнюю  столицу  нашего  народа,  и  тогда
наступит конец несчастьям и лишениям. В конце концов, там живут ваши  братья
и сестры, которых в незапамятные времена поработила эта свинорылая мразь!
   Полковники слушали повелителя, почтительно склонив головы. Хотя никто  из
ныне живущих верноподданных не видел Фауста в бою, его уважали. Сын  Вампира
и Брат Дьявола - такие прозвища даются недаром.
   Закончив инструктаж, Вервольф  извлек  карточную  колоду  и  перетасовал,
вытащив Козырь. На карте  был  изображен  пароходик  с  неуклюжими  гребными
колесами  по  бортам  и  дополнительным  парусным  снаряжением.  Последовала
короткая  процедура  -  и  повелитель  Артаньяна  переместился   на   мостик
"Господаря".
   Командиры полков завороженно следили, как угасает волшебная карта.  Затем
воевода Смилодон уважительно осведомился: - Ваше высочество даст свой плащ?
   - Зачем? - не понял вопроса Фауст.
   - Принято поднимать мантию вождя на копье и  нести  впереди  войска,  как
знамя.
   Сын Вампира и Брат Дьявола проговорил,  не  скрывая  усмешки:  -  Впереди
войска пойдет сам герцог. По-моему, это  лучше,  чем  нацепленная  на  палку
тряпка.
   Щелкнув пальцами, он подозвал остальных и отдал  последние  распоряжения.
От пехоты требовалось приблизиться к врагу на сотню шагов и, не бросаясь  на
выставленные ряды копий, издали поражать гверфов стрелами и камнями из луков
и пращей. Затем, когда кавалерия и выделенное для обходного маневра пехотное
подразделение атакуют противника с тыла и четкий строй фаланги  нарушится  -
только тогда двинутся вперед тяжеловооруженные солдаты Смилодона.  Ополченцы
же остаются в резерве и подключатся к мясорубке  по  приказу  Фауста,  чтобы
довершить разгром врага.
   Отправив командиров к их полкам,  герцог  сказал  Смилодону:  -  Запомни:
главная надежда - на твоих головорезов. Вервольф  уверял,  что  на  гоплитов
можно положиться. Я не слишком доверяю деревенским рекрутам.
   - Они кое-чему научились, - степенно проговорил польщенный воевода. -  Но
каждый мой ветеран шутя положит десяток мужиков.
   Фауст кивком отпустил его, но  Смилодон  неуверенно  переминался,  словно
чего-то забыл или хотел о чем-то спросить. Похожая на  кошачью  голова  была
закрыта  шлемом  и  короткой  рыжей  бородой,  открытыми   оставались   лишь
зеленоватые глаза, в которых светилась мольба.
   - Что еще?
   - Ваше высочество, герцог Вервольф обещал, что после Нирваны мы освободим
мою страну...
   - Если обещал, то не сомневайся - освободим. -  Фауст  ободряюще  хлопнул
ветерана по стальному наплечнику доспеха. - Мы освободим много разных стран,
так что устанешь воевать... Кстати, откуда ты родом?
   - Мои предки пришли из Эльсинора, великий герцог...
   Название этого Отражения пробуждало слишком много чувств... Не  глядя  на
полковника, Фауст произнес  с  угрожающей  интонацией:  -  Насчет  этого  не
беспокойся. Эльсинор будет нашим в любом случае.
   Не без  труда  убрав  с  лица  мрачный  оскал,  он  спустился  к  отряду,
формированием которого занимался  всю  последнюю  неделю.  Он  перетряс  всю
артаньянскую пехоту, пока не отобрал две сотни  мужиков,  в  меру  освоивших
искусство работать мечом  и  топором,  а  также  десятка  четыре  охотников,
отлично владеющих арбалетами.  Во  главе  этих  гвардейцев  герцог  поставил
капитана  Крольда.   Ветеран,   покрытый   множеством   давних   шрамов,   в
тренировочном поединке продержался почти минуту,  прежде  чем  Брат  Дьявола
выбил меч из его рук.
   Не говоря ни слова, Фауст жестом приказал бойцам отойти чуть в сторону  -
на пригорок, откуда открывался вид на  боевой  порядок  противника.  Оглядев
панораму,  герцог   щелкнул   "Поляроидом"   кусок   пейзажа   чуть   позади
левофлангового каре  гверфов.  Провел  перстнем-амулетом  по  выползшему  из
аппарата  цветному  квадратику,  превращая  фотографию   в   Козырь.   Карта
раскрылась - далекий клочок поля  предстоящей  битвы  словно  приблизился  -
изображение теперь стояло вплотную к передней шеренге. Ткнув пальцем  в  эту
картинку, Фауст объяснил: - Сейчас я  открою  проход,  и  вы  должны  быстро
перебежать через эту картинку, после чего окажетесь за спиной  врага.  Сразу
стройтесь, как я вас учил, и бросайтесь в атаку с тыла. Понятно?
   - Мы убьем их всех! - рявкнул капитан, а затем спросил с робкой  надеждой
в голосе: - Вы пойдете с нами?
   О, небеса! Похоже, они его любили! Его, который  никого  не  любит  и  не
нуждается ни в чьих добрых чувствах...
   Эти наивные существа почему-то очень тепло относились к нему, принимая за
доброго волшебника из детской  сказки,  хотя  за  свою  долгую  жизнь  Фауст
совершил убийств немногим  меньше,  чем  его  старший  брат  весельчак  Меф,
которого здесь боялись пуще смерти. А младшего брата вообще считали суровым,
но мудрым и справедливым правителем. Это Вервольфа, никогда  не  медлившего,
если требовалось проткнуть мечом ближнего, а тем более дальнего.
   Что поделать - логика и способность разумно мыслить не  были  свойственны
смертным... Фауст ответил капитану  обычным  своим  равнодушным  голосом,  в
котором звучала немыслимая усталость веков, бездарно растраченных  на  битву
за выживание: - Нет, я атакую их с фронта. Без меня ваши собратья  могут  не
справиться. Запомни: ты должен опрокинуть каре на левом фланге. И постарайся
сохранить побольше своих солдат.
   Разумеется,  его  не  слишком  беспокоила  возможная  гибель   нескольких
десятков деревенских парней. Но через час, когда Фауст, расшвыряв  сталью  и
магией центральный полк  гверфов,  соединится  с  отрядом  этого  немолодого
капитана, ему понадобится много живых арбалетчиков, чтобы ворваться в замок.
А значит, рота стрелков и меченосцев,  брошенная  в  бой  через  Козырь,  не
должна понести больших потерь...
   Воодушевленные его напутствием солдаты перебежали через козырные врата, и
Фауст услышал, как Крольд свирепым голосом наводит порядок, выстраивая отряд
на новой позиции. Убедившись, что дела на этом участке  идут  как  задумано,
герцог махнул рукой, посылая в атаку остальную пехоту, а сам поспешил  вверх
по склону, где за деревьями! укрылся конный полк. Собственно говоря,  грешно
было называть полком жалкую сотню всадников - хороший эскадрон, а  не  полк.
Зато каждый рыцарь безукоризненно владел оружием и прекрасно чувствовал поле
боя, да и скакуны у них были не простые.
   Он устроился поудобнее в седле и двинул кавалерию в атаку. Обогнав  мерно
шагавшую  пехоту,  лава   приближалась   к   фаланге,   грозно   ощетиненной
наставленными в пять ярусов остриями.  Когда  лишь  четверть  мили  отделяли
кавалеристов от гверфов и враги уже приподняли древки копий, чтобы  достойно
встретить атакующих самоубийц, Фауст достал из ножен свой меч.
   Полированное серебро лезвия ослепительно сверкнуло  в  лучах  восходящего
светила. Повинуясь этой безмолвной команде, рыцари натянули уздечки, и кони,
расправив крылья, взмыли в воздух. Когда-то,  в  эпоху  Первой  Войны,  орды
Хаоса истребили племя гарпий, но летающие лошадки чудом уцелели в  захудалом
Отражении по соседству, где их не так давно отыскал Мефисто.
   Перемахнув сверху фалангу, полк шумно приземлился в тылу противника. Кони
тяжело дышали, утомленные коротким полетом, но большая часть дела  была  уже
сделана.
   Пока конь оправлял громоздкие перепончатые крылья, герцог окинул быстрым,
взглядом поле боя. Пехотные полки нирванцев  уже  подступили  к  противнику,
забрасывая гверфов камнями  и  стрелами.  Левее  рыцарской  кавалерии  рубил
тыловую шеренгу отряд капитана Крольда. Конница врага, укрывавшаяся в засаде
за  угловой  башней  городской  стены,  торопливо  перестраивалась   клином,
готовясь нанести контрудар. От места главных событий  кавалеристов  отделяло
около двух миль, так что они все равно  опоздают.  Пора  было  приступать  к
разгрому, тем более что к берегу уже приблизились оба парохода - "Господарь"
и "Царица",  и  солдаты  Вервольфа  спешно  высаживались  на  сушу,  грохоча
сапогами по дощатым сходням.
   Фауст слегка пощекотал коня шпорами и, раскрутив над головой меч, ринулся
на вражеский строй, увлекая за собой остальных рыцарей. Задние ряды  фаланги
начали соображать,  что  противник  оказался  у  них  в  тылу,  и  запоздало
принялись разворачиваться. При этом они ужасно суетились, толкая друг  друга
и неуклюже передвигая длинные тяжелые копья. Четкие линии фаланги на  глазах
ломались, теряя недавнюю неуязвимость. Едва  нарушился  многоярусный  барьер
заостренных  наконечников,  Смилодон  приказал  своим  гоплитам   прекращать
пращный обстрел и бросил полк в атаку. А рыцари Фауста обрушились  сзади  на
копейщиков врага, не успевших изготовиться к обороне.
   Серебряный клинок с хрустом погрузился в зазор между шлемом и  кольчугой,
легко перерубив толстую, покрытую  жесткой  щетиной  шею  двуногого  монстра
Гверф только и успел  истошно  взвизгнуть,  а  его  разъединенные  голова  и
туловище уже падали под копыта герцогского скакуна. Фауст опять  замахнулся,
рассекая очередного копейщика от шишака до паха, затем выдернул меч и  снова
принялся рубить обступившие его со всех сторон кабаньи рыла гверфов.  Вокруг
герцога деловито работали мечами и секирами конные рыцари,  а  навстречу  им
рвались пехотинцы Смилодона
   Стиснутые двумя стенами клинков гверфы дрогнули и обратились  в  бегство,
бросая оружие и моля о  пощаде,  но  ответом  были  лишь  взмахи  неумолимых
клинков  нирванских  полков,  зажавших  в  тиски  неприятельское   воинство,
стремительно  превращавшееся  в,   перепуганное   стадо.   Возможно,   самые
быстроногие успели бы уйти под защиту крепостных стен,  однако  на  их  пути
внезапно оказалась дружина Вервольфа,  отрезавшая  врагу  последний  путь  к
отступлению.
   Убедившись, что здесь исход сечи уже решен, Фауст вырвался из  гущи  боя,
оставшись один перед  тысячеголовой  массой  кавалерии  гверфов.  Оседлавшие
хищных ящеров полуразумные звери мчались  прямо  на  него,  свирепо  вопя  и
размахивая оружием. Зловеще усмехаясь, герцог перехватил меч  за  лезвие  и,
держа рукоятью вверх, пропустил  поток  магической  энергии  сквозь  Амулет,
украшавший набалдашник эфеса. Подобающее такому случаю  заклинание  Огненной
Реки было заготовлено еще накануне.
   Стена пламени внезапно полыхнула перед самыми мордами скакавших  во  весь
опор тварей. Нарастив раскаленную субстанцию до нужной высоты, Фауст  двинул
Огненную Реку вперед, опрокинув врага и поджарив упавших. Все  было  кончено
за минуту, не больше.

   - Эффектно, - одобрительно проговорил Вервольф, остановив скакуна рядом с
конем брата. - Не ожидал, что так гладко выйдет.
   - Я и сам не ожидал, - скучным голосом признался Фауст.
   Следующий вопрос Вервольфа вроде бы не был никак связан с предшествующими
репликами: - Готов продолжать?
   - Уже продолжаю... Займись пехотой. Ряды совсем смешались.
   Братья не нуждались в долгих разговорах, поскольку  подробная  диспозиция
сегодняшнего боя была давно отшлифована, и оба  знали,  что  каждый  из  них
должен делать на следующем этапе штурма. Подтянув  из  резерва  гусарский  и
драгунский эскадроны, которые бросились  рубить  бегущие  в  панике  остатки
воинства гверфов, Вервольф принялся приводить в порядок пешие полки.  Вскоре
ополченцы и  гоплиты  расположились  напротив  Восточных  ворот  Нирваны  на
удалении двойного полета стрелы.
   Каждый из рыцарей посадил на круп коня  позади  себя  по  одному  солдату
Крольда, и отряд во весь опор поскакал в сторону крепости. В трехстах  шагах
от заполненного грязной жижей рва они снова  взлетели  и  перемахнули  через
внешнюю стену, забрасывая сверху камнями и стрелами звероподобных защитников
города.
   С высоты Фауст видел, как суетливо снуют по улицам неприятельские отряды,
спешившие на подмогу скопившимся на стенах лучникам. В  крепости  оставались
не лучшие солдаты врага  -  профессиональных  воинов  нирванская  армия  уже
истребила в чистом  поле  Выпущенные  снизу  стрелы  угрожающе  посвистывали
вокруг, но поразили всего трех летающих коней,  которые  грузно  рухнули  на
крыши домов и камни мостовых.
   Не обращая внимания на эти потери, герцог посадил свою крылатую кавалерию
на Пассажную площадь, где врагов было поменьше. Изнемогавшие  после  долгого
парения в воздухе кони жалобно  ржали,  однако  сейчас  была  дорога  каждая
секунда, и рыцари, беспощадно пустив в ход шпоры и  нагайки,  направились  к
воротам, отделявшим город  от  стоявшей  перед  укрепленными  стенами  армии
Верводьфа.
   А  тем  временем  в  торговых  рядах,  окаймлявших  площадь,  разгоралась
оживленная резня. Мирные горожане  темпераментно  вымещали  накопившуюся  за
столетия  оккупации  злобу.  Вооружившись  длинными  кухонными   и   кривыми
сапожными ножами, кузнечными молотами, дубинами, топорами,  а  также  прочей
домашней утварью,  осатаневшие  лавочники  и  ремесленники  били,  кололи  и
поливали кипятком ненавистные свиные рыла,  соединенные  короткими  толстыми
шеями с жабьими тушами. Кавалеристам оставалось лишь добивать  метавшихся  в
панике врагов.
   Задерживаться на площади не имело  смысла.  Добрые  горожане,  выкрикивая
славословия королевской семье и проклятия гверфам, стекались со всех  сторон
и деловито штурмовали добротные - в два-три, а то и четыре этажа -  каменные
дома, в которых до сегодняшнего  дня  жили  свиномордые  прислужники  Хаоса.
"Здесь наведут порядок без нашей помощи!" - крикнул герцог и повел рыцарскую
конницу  по  булыжникам  мостовой  в  сторону  возвышавшейся   над   крышами
Сторожевой башни. Именно под ней располагались Восточные  ворота  -  главная
цель их атаки.
   Покинув Пассажную, полк углубился в трущобы,  и  даже  сквозь  грохочущий
топот подков стало слышно, как негодуют рыцари.  Бывалые  воины  повидали  и
сами сотворили немало злодеяний,  но  и  эти  жестокосерднее  ветераны  были
потрясены, увидев саманные и хворостяные хибары. В таких вот убогих  лачугах
гверфы поселили людей, которых использовали на самых тяжелых черных работах.
Неудивительно, что обитатели этого гетто отвечали  недавним  хозяевам  самой
лютой ненавистью.
   Здесь тоже бушевала резня. И без  того  утомленным  лошадкам  то  и  дело
приходилось перепрыгивать через целые груды мертвых тел. Большинство  убитых
гверфов  были  расчленены  или  обгорели.  Похоже,  мстительность  людей  не
удовлетворялась простым убийством, и горожане долго отводили  душу,  глумясь
над трупами заклятых врагов.
   За очередным поворотом узкой улочки взорам открылась такая картина. Отряд
простолюдинов числом с дюжину наседал на двух свинорылых, пытаясь достать их
дрекольем и самодельными пиками.  На  беду  этих  горожан,  гверфы  попались
опытные и не робкого десятка: став спиной к спине,  они  умело  отмахивались
алебардами. Вокруг уже стонали, истекая кровью, несколько раненых нирванцев.
   Скакавший по правую руку от герцога рыцарь, чей щит украшало  изображение
зеленого коршуна, на ходу проткнул копьем  одного  из  гверфов  и  некоторое
время  летел,  держа  впереди  себя  насаженного  на  древко  врага.  Второй
свинорылый  продолжал  махать  амбардой,  но  сидевшие  позади  кавалеристов
арбалетчики  быстро  нашпиговали  его  стрелами.  Тем  временем   обладатель
зеленого коршуна резко дернул копье, стряхивая  с  наконечника  продолжавшее
трепыхаться  тело,   и   отряд,   не   задерживаясь,   проследовал   дальше.
Возглавлявший кавалькаду Фауст уже сворачивал на следующую улицу,  когда  их
догнал недружный хор: - Слава герцогу Вервольфу!
   Мысленно улыбаясь, Фауст подумал, что мир устроен  ужасно  несправедливо.
Одни стараются, а другим достается слава. Или хотя бы жалкое подобие оной...
   Продолжение мясорубки на городских улицах  Фауст  постарался  изгнать  из
памяти - слишком много крови пролилось в тот полдень  на  мостовые  Нирваны.
Ошеломленные натиском гверфы сопротивлялись все слабее, и к обеду город  был
полностью очищен от вооруженных врагов.  Жители  торопливо  перебирались  из
своих лачуг в каменные дома, которые построили для себя оккупанты.
   Объезжая освобожденную столицу царства, Братья Дьявола  видели  множество
неприятных сцен, которые были неизбежными и закономерными  спутниками  любой
победы такого рода. Если на какой-нибудь шикарный особняк клали  глаз  сразу
две семьи, между ними немедленно вспыхивала  ссора,  грозившая  перерасти  в
поножовщину. При виде правителей склочники  немного  успокаивались,  но  два
герцога не могли разорваться на тысячу частей,  чтобы  усмирять  страсти  во
всех кварталах одновременно.
   - Подонки! - прошептал разъяренный Верволъф. - Неужели  придется  ставить
по солдату к каждому дому, чтобы этот сброд не перерезал друг другу глотки?
   - Не поможет, - меланхолично откликнулся Фауст.  -  Солдатам  тоже  охота
пограбить опустевшие жилища. И вообще - каждый боеспособный гоплит нужен  на
передовой линии.  Кажется,  мы  еще  не  отказались  от  замысла  штурмовать
цитадель.
   - Я почти готов отказаться, - буркнул младший брат, - Укрепления выглядят
неприступными - дед строил на века... В любом случае, перед штурмом  следует
укрепить тыл.
   Оглядев свиту, Вервольф подозвал двух раненых рыцарей.  Старшего  из  них
герцог назначил комендантом города, а второго - помощником коменданта, после
чего поручил навести порядок.
   - Найдите предводителей цехов и гильдий, - посоветовал рыцарям  Фауст.  -
Пусть сколотят дружины из надежных людей с крепкими кулаками. Надо  наладить
организованное и  мало-мальски  справедливое  распределение  освободившегося
имущества.
   - И не забудьте, что два-три лучших дома станут  резиденциями  власти,  -
добавил Вервольф.

   Продолжая свой  путь  по  бирюзовой  чаше  небосвода,  оранжевое  светило
опускалось к  нежно-зеленому  зеркалу  моря.  Немного  передохнувшее  войско
братьев-герцогов  обложило  коробками   пехотных   кар