цлер  революционную  перестройку.  Скоро  этого  пса
Боцмана вздернут на рею - вот вам слово старого корсара.
   График движения не позволил герцогу долго любоваться упоительным зрелищем
расправы над пионерско-готическими мятежниками. Паровозик сделал  "чух-чух",
кондуктор дал свисток, и безымянный полустанок растаял в  бездне  Отражений.
Дождавшись удобного момента, Фауст провел коррекцию реальности,  после  чего
увидел  за  окном  гору,  оседланную  монументальной   громадиной   семейной
резиденции.
   Гора и крепость были точно такими, как он их выдумал, и это означало, что
цель путешествия достигнута.
   Он был в Дримландии.

   Прохожие на улицах вежливо здоровались, провожали его долгими  взглядами.
Словно знали, кто он такой  и  зачем  приехал.  Вместе  с  тем  в  атмосфере
чувствовалась тревога. Фауст слышал обрывки беспокойных разговоров о  врагах
и войне, о беженцах и всеобщей мобилизации, а также  о  раненых,  непрерывно
поступающих в городской госпиталь.
   Он поспешил в школу, но по дороге свернул к дому, где  прежде  находилась
его лаборатория. Здесь почти ничего не изменилось,  все  приборы  стояли  на
прежних местах. Вдоль стен выстроились новенькие бутыли с химикатами, а  над
столом склонилась знакомая фигура в белом халате.
   Увидев  Гретхен,  Фауст  почувствовал,   что   его   губы   непроизвольно
растягиваются до ушей в  идиотской  улыбке  влюбленного  подростка.  Девушка
вскрикнула, потупила глазки,  шепча  слова  приветствия.  Фауст  прикоснулся
губами к нежной коже щеки, которая немедленно покрылась  пунцовым  румянцем.
Неловко отодвигаясь, пани Маргрет  доложила,  что  все  заказанные  вещества
готовы и можно приступать к производству взрывчатки. Потом вдруг спросила: -
Ты приехал ко мне или работать?
   - Одно другому не мешает. А чего бы ты хотела больше?  Она  произнесла  с
неожиданной горечью в голосе: - Даже не знаю. Нам надо о многом  поговорить,
но враг наседает. Утром сообщили, что вчера монстры разгромили уланский полк
и заняли всю прибрежную провинцию.
   - Брат говорил про ваши паровые пушки, - мгновенно забыв о личном, сказал
герцог.
   - Батарея Валентина отразила несколько атак, но монстры погасили топки, и
пушки сделались бесполезным металлом.
   - Валентин - это твой брат?
   - Помнишь его? Вы не ладили...
   - Он жив?
   - Ранен, но не слишком серьезно.
   - В драках с демонами не бывает несерьезных ран, - забеспокоился Фауст, -
Я осмотрю парня после сражения.
   Он подумал, что сейчас  не  время  смешивать  реагенты,  добывая  крупицы
пороха. Проще самому отправиться на передовую  и  навести  там  порядок.  Не
понимая, что сейчас произойдет, Гретхен послушно объяснила, где идут бои,  а
затем испуганно молчала, пока Амулет переносил их через пространство.
   Для  приземления  Фауст  выбрал  пригорок  в  четверти  мили  от  позиций
потрепанной пехотной части. Солдаты Олътении окружили  свой  лагерь  рвом  и
заостренными кольями, а чуть  поодаль  колыхались  орды  Хаоса.  Силы  врага
состояли большей частью из полуразумных хищников, умеющих  кое-как  ковылять
вдоль Черной Дороги. Однако были тут и небольшие отряды  настоящих  демонов,
прошедших по Логрусу. От сердца отлегло - Фауст боялся худшего.
   - Как их много! - всхлипнула потрясенная Маргрет.
   - Ерунда, на час веселья... - Он сдал Козырь Вервольфа. - Братишка, я  на
месте. Тут неважно - аборигены полягут, но не сумеют сдержать натиск. Срочно
сюда Смилодона и остальных со стрелками и кавалерией.
   - Это  сотовый  телефон?  -  машинально  заинтересовалась  любознательная
Гретхен. - Я о них только слышала...
   Спустя мгновение она была уже не в силах задавать вопросы:  выходящие  из
раскрывшейся Карты солдаты  не  укладывались  в  воображении  провинциальной
учительницы.
   Появление регулярной армии шокировало  несчастных  ольтенцев.  Растерянно
опустив копья, вчерашние пахари и мастеровые озадаченно смотрели, как мерным
шагом проходят мимо них цепи автоматчиков, а следом бряцает  сталью  тяжелая
кавалерия. Вскочив на Волчка, Фауст велел Гретхен оставаться на холме  возле
наскоро развернутого штаба, а сам повел  эскадрон  рыцарей,  нацелив  острие
удара на нестройную коробку вражеской конницы.
   Когда затрещали  очереди,  выкосившие  множество  потустороннего  зверья,
демоны  заволновались.  Вошедшие  во  вкус  дальнего  боя  ветераны  Крольда
методично расстреливали вторгшуюся нечисть, причем некоторые даже  научились
экономить боеприпасы.
   Между тем Фауст, обогнув метавшихся под градом пуль хищников,  устремился
на дрогнувший отряд демонов,  которые  медленно  разворачивались  в  подобие
боевого строя, готовясь встретить нирванскую  кавалерию.  Какая-то  тварь  с
визгом погибла под копытами Волчка, еще одну  герцог  развалил  на  неравные
половинки, единожды взмахнув Рубильником. Сейчас, на глазах любимой девушки,
он готов был совершать любые подвиги.
   Однако дворяне Хаоса, навестившие Дримландию в поисках добычи,  оказались
бывалыми  авантюристами.  Быстро  перестроившись  двойным  полумесяцем,  они
устремились навстречу нирванскому эскадрону, на скаку посылая в  противников
горящие стрелы  из  своих  арбалетов.  Огненные  полосы  сразили  нескольких
рыцарей, прежде чем Фауст сумел отгородиться полужестким щитом заклинаний.
   Потом конные лавины сшиблись в горячке ближнего боя. Первого врага  Фауст
насадил на копье. Второго рассек мечом от гребня  на  макушке  до  седла,  а
Волчок передним левым копытом размозжил череп демоническому скакуну.  Вокруг
лилась кровь нирванцев и фонтанировали искры из ран умирающих врагов.
   Оглянувшись вокруг, Фауст выбрал следующую жертву. Это был  раскормленный
монстр с телом копытного  зверя,  медвежьими  лапами  и  головой  аллигаюра,
украшенной бычьими рогами.  Демон  сидел  верхом  на  носороге,  из  лопаток
которого росли уродливые декоративные крылышки.  Для  начала  герцог  ударил
непрошеного гостя из Хаоса пучком лучей Амулета, спеленав  противника  сетью
силовых линий.  Монстр  попытался  отмахиваться  огромным  топором  с  двумя
лезвиями, но движения демона сковала магия, и Фауст сумел подобраться сбоку.
Враг был чудовищно громоздок, чуть ли не в полтора  раза  превосходя  ростом
сидевшего  на  адском  жеребце  нирванца.  Поэтому  первый  удар  меча  лишь
перерубил топорище, затем глубоко погрузился в  бок  демона.  И  лишь  когда
раненый враг наклонился, пытаясь достать герцога клыками, клинок  Рубильника
отделил рогатую башку от туловища. Из обрубка шеи взметнулся фонтан пламени,
словно загорелась буровая вышка.
   Опьяненный азартом,  Сын  Вампира  прорубился  сквозь  массу  минотавров,
ехидн, кентавров и прочих порождений Логруса. Внезапно оказалось, что  враги
почти поголовно истреблены, их трупы догорают, а стрелки Крольда лихо  палят
вслед немногим сбежавшим. Лишь  несколько  демонов  сумели  уйти  по  Черной
Дороге и теперь ковыляли в свои Отражения.
   - Соберите трофеи, - сказал Фауст усталым голосом. - Займитесь  ранеными.
Этот бой мы, кажется, выиграли.

   Когда приехала Гретхен, герцог скорбно озирал место  недавнего  сражения.
Окруженный погубленными угодьями, догорал город,  названия  которого  он  не
знал. На дорожных обочинах валялся скарб, брошенный  беженцами.  Страна  его
мечты была разорена, и Фауст, испытывая необычайную  ярость,  твердо  решил:
Дара за это ответит.
   Гретхен тихонько вышла из  экипажа,  приблизилась  к  доброму  доктору  и
опасливо проговорила: - Вы не  похожи  на  того  алхимика  Фау,  которого  я
когда-то знала...
   Герцог ответил, не оборачиваясь: - То был Фау-один, а я - Фау-два.
   Вряд ли она поняла его шутку, и нирванец  попросил,  чтобы  в  дальнейшем
Маргрет обращалась к нему только в единственном числе. Их разговор  прервали
Ренк и другие командиры, подошедшие за новыми указаниями. Распределив боевые
задачи между частями,  Фауст  прогнал  всех  и  повернулся  к  девушке.  Она
смотрела на колдуна неестественно расширившимися глазами и спросила голосом,
полным почтительного ужаса:
   - Все это войско подчиняется тебе?
   - Войско? Сейчас мне подчиняется вся Вселенная!
   - Ты шутишь...
   - Дорогая, скоро ты поймешь, что Вселенная - это так  мало.  Считай,  что
она валяется у твоих ног.
   Только сейчас, оказавшись наедине с Гретхен, Фауст обратил внимание,  что
камзол прожжен искрами, которые он высекал из врагов.  Герцог  подумал,  что
лицо его покрыто копотью и заживающими волдырями.  По-иному  представлял  он
встречу с мечтой.
   - Что будет с Ольтенией? - тихо спросила Гретхен.
   - Ольтения станет частью великой державы. - Фауст смочил платок водой  из
фляги  и  обтер  лицо,  -  Мы  с  тобой  будем  проводить  много  времени  в
лаборатории, а твои соседи  опять  станут  болтать  насчет  наших  связей  с
дьяволом.
   - Ну и пусть. - Она брезгливо скривила губки.  -  Это  беспокоит  меня  в
последнюю очередь.
   - Что же беспокоит тебя в первую и  вторую  очередь?  Девушка  не  отвела
взгляда и сказала с отчаянной решимостью: - У меня есть жених.
   - Придется с ним разобраться, - не сдержался Фауст, сильно разочарованный
неожиданным известием.
   - Ты его убьешь? - испугалась Гретхен.
   - Если ты этого хочешь.
   - Не хочу, - быстро сказала она. - Мне очень жаль.
   - Нет, не так... -  Фауст  покачал  головой.  -  Это  мне  очень  жаль...
Наверное, не стоит приглашать тебя в мой здешний дом.
   Она ответила, кусая губу: - Я не готова.
   -  Как  знаешь.  -  Он  выдавил  ободряющую  улыбку.  -  Постараюсь  быть
терпеливым и внимательным. И не слишком настойчивым.
   До последнего момента Фауст рассчитывал,  что  Гретхен  вернется,  однако
девушка, попрощавшись, с виноватым видом поспешила уйти. Какой-то  смазливый
гусарский поручик - возможно, тот самый жених - помог  ей  сесть  в  экипаж.
Герцог нашел в себе силы вежливо отсалютовать сверкающим клинком Рубильника.

   Вернувшись в Златоборск, он отыскал  госпиталь,  где  лежал  Валентин,  и
тщательно обработал начинавшую гноиться  рваную  рану.  Когда  брат  Маргрет
открыл глаза, Фауст весело сообщил: - Тебе повезло, парень. Еще немного -  и
яд проник бы в сердце.
   - Не думал, что ты станешь спасать своего недруга, - пробурчал пациент. -
В последнюю встречу вы с братом чуть не закололи меня.
   Его слова относились к каким-то событиям,  в  которых  принимали  участие
виртуальные  двойники  нирванских  братьев.  Похлопав  выздоравливающего  по
плечу, Фауст проговорил успокаивающе: - Забудь о прошлом. Я не  держу  обиды
на тех, кто не сделал мне чего-нибудь слишком плохого.
   - Но я был против твоих встреч с Гретхен.
   - Похоже, она тоже  против  наших  встреч.  -  Герцог  развел  руками.  -
Переживу.
   Валентин сказал, нахмурясь: - Сейчас, когда сестра увлеклась этим  хлыщом
Акселем, я начал думать, что лучше бы ей встречаться с тобой.
   - Это ее дело.
   Фауст хотел уйти,  но  Валентин  спросил,  как  дела  на  фронте.  Герцог
объяснил. К его удивлению, раненый  не  проявил  особой  радости.  Напротив,
проворчал с кислой гримасой: - Имперские армии редко уходят из спасенных ими
малых стран. Значит, нам суждено стать окраиной большого государства?
   - Да, несбывшийся мой родственник, вам не повезло, - подтвердил Фауст.  -
Вы превратитесь в провинцию великой державы, и отныне Нирвана будет защищать
эту провинцию, даже если придется превратить в прах все, что здесь  имеется.
Или ты предпочел бы оккупантов из Хаоса?
   - Не знаю, - признался Валентин. - Никогда не думал об этом.
   - От тебя ничего и не требуется, - порадовал его Сын  Вампира.  -  Судьба
решила за вас.
   Он вышел из палаты и занялся остальными пациентами  лечебницы.  Работенка
затянулась до позднего вечера, но добрый доктор был так зол на  судьбу,  что
не успокоился,  пока  не  поставил  всех  на  ноги.  Он  покинул  госпиталь,
осыпаемый градом благодарностей,  которые  никогда  не  любил,  а  теперь  и
подавно они были ему не нужны.
   В парке, получившем у горожан название Запретного Леса, он легко  отыскал
свой дом, построенный из темно-синих кирпичей. Голые  стены  лишь  обострили
состояние депрессии. На  душе  было  гадостно,  как  после  первой  кровавой
трапезы,  когда  Мефисто  учил  его  вампирскому  способу   питания,   столь
неприятному для всевозможных хлюпиков-морализаторов. В тот раз старший  брат
сказал ему: "Запомни, недомерок, в этой жизни часто приходится делать  вещи,
которые нам не нравятся, но без которых не обойтись".
   Загнав  поглубже,  в  самую  преисподнюю  подсознания,  чувство  боли   и
разочарования, Фауст принял ванну, сменил одежду, а потом  методично  извлек
из соседних Теней необходимые предметы обстановки. Тупая  монотонная  работа
всегда  помогала  ему  забыть  о  неприятностях,  и  герцог  даже   увлекся,
расставляя мебель, раскладывая посуду, книги. Кое-где стены остались голыми,
но Фауст не стал спешить - здесь попозже,  хорошенько  продумав  композицию,
повесит картины и антикварное оружие.
   С того дня, когда он осознал себя фаворитом Судьбы, Сын Вампира свыкся  с
неизбежностью горьких потерь. Мечты сбываются не  часто.  Три  брата  сумели
создать  Дримландию,  но  не  могли  и  не  хотели  управлять  чувствами  ее
обитателей. Завоевать любовь колдовством - все равно что купить. Ему это  ни
к чему. Герцог Нирваны выше любви или нелюбви смертных.
   Он  вставил  в  видеомагнитофон  диск  с  записью  простенького  боевика.
Нарисованные электронным лучом астронавты высадились на враждебную планету и
стали выяснять отношения в кулачном бою. "Давненько я не бывал на Марсе",  -
меланхолично подумал Фауст. Дрожащий голос  Гретхен  показался  ему  сначала
продолжением фильма ужасов.
   - Это волшебное зеркало? - тихонько спросила она.  Пощелкав  кнопками  на
пульте, герцог сделал звук потише.
   - Как ты сюда попала?
   Ее плечи слабо шевельнулись под тонкой тканью сорочки.
   - Я подумала, что твои защитные  заклинания  должны  пропустить  меня,  -
призналась девушка. - И еще вдруг поняла, что буду всю  жизнь  жалеть,  если
снова тебя потеряю.
   - Скорее всего, ты будешь  жалеть,  если  не  потеряешь  меня,  -  честно
предупредил Фауст. - Не простое дело - быть подругой колдуна.
   - Догадываюсь, - сказала Гретхен. - Но пусть это тебя не беспокоит.  Ведь
мы можем расстаться в любой момент.
   - Не уверен, что смогу расстаться с тобой снова, - признался герцог.
   Девушка решительно ответила на его поцелуй  и  едва  заметно  вздрогнула,
когда нетерпеливые пальцы Фауста начали расстегивать пуговицы на ее сорочке.
Целую вечность спустя, вытянувшись на простынях,  Фауст  сказал  Гретхен:  -
Напрасно я с тобой связался. Мне слишком хорошо. Могу расслабиться, а сейчас
этого никак нельзя.
   - Так я и позволю тебе расслабляться, - самоуверенно сказала она.
   VIII
   Как обычно, Мерлин где-то шлялся. То ли пил с дружками, то  ли  волочился
за девками, то ли совмещал  оба  занятия  под  абсурдную  музыку  варварских
Отражений Дара уже собралась вернуться в  Ганту,  напоследок  украсив  стену
язвительной нотацией, когда под  потолком  заиграл  бликами  невесть  откуда
взявшийся Колесный Призрак.
   Увидев королеву, межтеневой процессор радостно  взвизгнул  и  завопил:  -
Хай, бабуля! Рад тебя видеть.
   - Бабуля? - Дара была неприятно поражена таким обращением. - Не  торопись
сделать меня старухой.
   - Зачем же так? У меня молодая, шикарная и более чем сексапильная бабуля.
   - Льстец, - засмеялась Дара. - Это в тебе от деда. Тот еще был кобель.
   - По-моему, он и сейчас не промах.
   - Полагаешь?
   - Мне так кажется... - Призрак  помолчал:  -  Возможно,  во  мне  говорит
мужская солидарность.
   Махнув  рукой,  королева  вдруг  обнаружила,  что  короткий  разговор   с
внучком-самозванцем вернул доброе и беззаботное расположение духа, какого  у
нее не бывало довольно  давно.  В  отличие  от  сыновей,  доставлявших  одни
неприятности, Призрак оказался хорошей компанией. "Все они хорошие, пока  не
подрастут", - вспомнив сыновей, печально подумала Дара и спросила: - Кстати,
детеныш, почему ты считаешь себя мужчиной?
   - Меньше зависимость от физиологии.
   Дара назидательно проговорила, расхохотавшись' - Поверь, малыш, благодаря
своей физиологии, женщина способна творить такое,  чего  никакому  самцу  не
добиться. Если, конечно, это настоящая женщина.
   - Забавно. Надо проверить... - Колесный Призрак явно  заинтересовался.  -
Бабуля, ты пришла, чтобы поболтать с моим папаней?
   Дара в сердцах бросила: дескать, от твоего папани,  равно  как  от  моего
старшенького, пользы не больше, чем от рыбы шерсти. Уже  четвертое  пунцовое
небо сменилось, как брат не выходит на связь, сказала она, а его  величеству
- хрен по фазенде. Призрак напомнил, что  герцог  Фауст  обещал  Мерлину  не
убивать Деспила, но Дару  это  не  успокоило.  Навряд  ли  Призрака  всерьез
обеспокоила  судьба  дядюшки,  однако  малыша  сразу  привлекла  возможность
затеять новую игру, и он с готовностью предложил: - Может, я попробую  найти
его?
   - Думаешь, получится? - загорелась Дара.
   Превратившись в Карту, проказливый тинейджер напугал сексапильную бабушку
панорамой полей, где нирванские солдаты с воодушевлением  грабили  обгорелые
трупы навербованных по всему Хаосу наемников. Мелькнула сцена торжественного
захоронения павших в битве бойцов царского  войска:  три  брата  в  траурном
расчете, гремят залпы прощального салюта, пылают погребальные  костры.  Дара
жадно просматривала мелькающие кадры, однако не находила  сына  и  от  этого
нервничала все сильнее.
   Наконец Колесный Призрак сообщил, что засек след. Пробежав через анфиладу
Отражений, он обнаружил пропавшего принца вместе с его поджарым дракончиком.
Скакун Деспила неторопливо  рысил  по  совершенно  диким  местам  где-то  на
границе влияния  Логруса  и  обоих  Лабиринтов,  так  некстати  нарисованных
Дворкиным и Корвином. Рядом с  сыном  Дара  обнаружила  ехавшего  верхом  на
лошади незнакомца  -  это  был  здоровый  бородатый  варвар.  Густые  волосы
покрывали все части его тела, свободные от  одежды,  состоявшей  из  меховой
куртки и коротких штанов.
   - Кто это? - невольно вырвалось у королевы.
   - Не знаю, бабуля, - весело сообщил Призрак. - Но дядюшка явно  чувствует
себя в безопасности.
   - Ты сможешь доставить их сюда?
   - Нет проблем!
   - Погоди... - Дара вдруг сообразила, что появление  грязных  животных,  к
числу которых она  относила  дракона,  лошадь  и  варвара,  в  самом  сердце
Руинаада не вполне уместно. - Лучше переправь их в Ганту.
   - Запросто, - сказал внук.
   Внезапно они увидели, как на  Деспила  и  его  спутника  накинулась  стая
демонов особо отталкивающей наружности.  Варвар  мгновенно  сориентировался,
заслонив  собой  принца,  и  замахал  кривой  зазубренной  саблей,  рассекая
утыканные длинными колючками тела хищников.
   - Быстрее! - потребовала Дара.

   По-змеиному  пластичным  движением  Рханда  выскользнула  из  королевских
объятий. Дразнясь, показала три дюйма розового  раздвоенного  языка.  Мерлин
даже застонал - он еще чувствовал вкус этого языка после недавнего поцелуя.
   "Далеко  не  уйдет",  -  подумал   он.   Рханда   не   была   полноценной
Повелительницей Хаоса, поскольку происходила из незнатного дворянского рода,
прозябающего в захолустных Тенях  между  Беохоком  и  Ганешем.  От  рождения
девушка  получила  только  способность  контролировать  телесную  форму,  но
подлинного  посвящения  Логрусу  не  проходила.  Был  лишь  малозначительный
контакт  со  слабым  ответвлением  Знака,  протянувшимся  в   то   неблизкое
Отражение, где она впервые увидела тьму. Этого хватило на овладение козырной
магией, не более.
   - Сир, вы привыкли к легким победам над робкими провинциалками? - пропела
она, кокетливо поводя обнаженным плечиком.
   Как же,  провинциалка!  Мерлин  с  трудом  удержался  от  саркастического
хохота. Полный университетский курс в Беохоке не мог не изменить подругу