- Да, - сказал Бемиш.
   - Значит, ты собираешься покупать Ассалах?
   - Собираюсь.
   - А почему ты не покупал других компаний, раньше?
   Я хотел их  купить.  Просто  по  мере  драки  цена  за  акцию  возрастала
настолько, что для умного человека купить их было просто  глупо.  Как  тебе,
может быть, сказал Шаваш, две из компаний, чей менеджмент от меня откупился,
разорились.
   - Из-за тебя.
   - Вольно ж им было назначать несуразную цену.
   - И с Ассалахом случится то же самое, да?  Цена  тебе  покажется  слишком
высокой, ты продашь акции, а компания разорится?
   - Не думаю. Видишь ли, в Ассалах было вгрохано неимоверно много денег,  и
несмотря на весь окружающий нас вид, - и тут Бемиш указал широким жестом  на
заросли бамбука вдали и остов полукруглого административного центра, похожий
на выеденную арбузную корку, - несмотря на все это, космодром больше чем  на
три четверти построен. Если постараться, он может  начать  принимать  первые
корабли буквально через шесть месяцев. Ты слышал, почему он заброшен:  чтобы
очень дешево стоить. Кроме того, все слыхали, что вкладывать деньги в  такой
рынок, как ваш, - опасно, но не все понимают, что космодромы да еще  системы
космической связи - это единственно надежная часть вашей экономики.  Это  та
штука, от которой вы не откажетесь при любом правительстве, и это та  штука,
которая в наименьшей степени зависит от  местных  коммуникаций,  потому  что
основные ее доходы прилетают с неба. Ассалах сейчас стоит  столько,  сколько
две закусочных в центре Торонто, но на самом  деле  он  безумно  недооценен.
Поэтому цена акций может подняться в десятки раз, и все равно  он  останется
неплохим приобретением.
   Киссур помолчал.
   - А сейчас ты покупаешь акции Ассалаха?
   - Да.
   - Сколько их у тебя?
   - Фондовый Комитет Империи требует  регистрировать  любую  покупку  акций
компании, превышающую 5%. У меня их больше, но я прошу, чтобы  это  осталось
между нами. Я их не регистрировал.
   - Как это возможно?
   - Номинальными держателями моих пакетов выступают разные компании.
   Киссур помолчал и спросил:
   - Что такое этот ваш инвестиционный аукцион?
   - Пятьдесят один процент акций правительства будет разделен на два пакета
- по 20% и 31%. Как видишь, я  могу  иметь  контрольный  пакет  даже  в  том
случае, если на конкурсе мне достанется только 20%.
   - Не проще ли предложить стоящую цену на конкурсе?
   -  Меня  не  до  конца  устраивают  условия  тендера.   Они   так   хитро
сформулированы, что позволяют, например, государству  искусственно  завысить
цену уже после объявления победителя.
   - А если победителем выйдешь не ты и Шаваш продаст компанию другим людям,
- то ты продашь эти акции с многократной прибылью?
   - Я куплю Ассалах.
   Киссур помолчал. Птицы вспархивали из травы, далеко-далеко в поле  мычала
затерявшаяся корова, и над головами землянина  и  бывшего  первого  министра
империи катилось круглое, как тыква, солнце.
   - А что сделали те приказчики, которых ты разорил?
   - Какие приказчики?
   - Ну, эти, - Киссур щелкнул пальцами, - главные... генеральные директора.
   - Ничего. Они же цивилизованные люди.
   - Так вот запомни, Теренс. Я буду тебе помогать. Но если ты сделаешь, как
сказал Шаваш, я тебя пристрелю.
   Киссур молча поднялся и пошел вперед по дороге.

   ***

   Ричард Джайлс, представитель компании "Ай-Си", нашел заместителя министра
финансов Шаваша при исполнении  церемонии.  Шаваш  шествовал  вокруг  нового
здания банка "Адако", неся в руках  золотой  тазик,  в  котором  плавала  на
щепочке зажженная свечка, а за ним, в одинаковых шелковых одеждах, следовало
десятка два детей с такими же свечками в руках.
   Вокруг набежало множество любопытных.
   Шаваш  зашел  в  само  здание,  выплеснул  воду  на  мраморный  пол  и  с
подобающими случаю словами вручил тазик президенту нового банка - племяннику
его близкого друга.
   Когда через пять минут церемония закончилась, Шаваш  удалился  в  будущий
кабинет директора. Джайлс последовал за ним. Шаваш скинул с себя  просторный
шелковый паллий, под которым оказался безупречный белый костюм.
   - А, это вы. Дик? - сказал он. - Добро пожаловать, что-то я не видел  вас
в начале церемонии.
   - Я летал в Ассалах, - сухо ответил Джайлс, - Бемиш тоже был там.
   - Ну это его право, - пожал плечами Шаваш, - согласитесь,  если  компания
хочет участвовать  в  конкурсе,  ее  генеральный  директор  может  навестить
космодром.
   - Мы с вами договорились, что он не будет участвовать в конкурсе.
   - Не всегда может  человек  исполнить  то,  о  чем  он  договаривался,  -
объяснил Шаваш, - особенно если другое предложение более выгодно.
   Джайлс мрачно выругался и сказал:
   - Черт возьми, если мы платим по денару за акцию, мы не можем  позволить,
чтобы кто-нибудь еще подавал заявки!
   - Сожалею, вам придется поднять цену. Теренс Бемиш предлагает семь и семь
денаров - поднимите цену, и все.
   - Я не затем платил вам, Шаваш, чтобы платить еще и  за  акции!  Выгоните
Бемиша!
   - Сожалею, - сказал Шаваш, -  но  этот  Бемиш  -  протеже  Киссура.  Если
выставить его за порог, Киссур нажалуется  государю.  Вы  хотите  такого  же
скандала, как с Камински?
   Разъяренный Джайлс молча хлопнул дверью. В коридоре его ждал товарищ.
   - Ну что?
   - Чертов взяточник, - прошипел разъяренный землянин. - "Протеже Киссура",
как же! Ты знаешь, кто просил у чиновников подпись на документах в ту  ночь,
когда все были пьяны? Киссур? Черта с два, Киссур лежал  с  девкой,  подписи
просил Шаваш! Он теперь будет погонять нас этим Бемишем, пока мы не заплатим
по три денара за акцию!

   ***

   Часам к четырем дня Бемиш окончательно выдохся.  Дорога  была  пыльной  и
колдобистой, космодром давно  растаял  за  бесконечными  плоскими  полями  и
рядами маслин, высаженных по обочине специально, чтобы на них оседала пыль и
они быстрее спели. Они прошли километров сорок, не  меньше,  это  не  считая
утреннего осмотра космодрома. Бемиш устал хуже собаки и тихо бесился: что, в
конце концов, хочет доказать ему Киссур? Что он лучше Бемиша  ходит  пешком?
Велика  важность  для  человека,  воевавшего  в  стране,   в   которой   вся
бронетехника была мощностью в одну лошадиную силу! Бемиша  так  и  подмывало
выложить все это Киссуру. Но он вместо  этого  молчал  и  плелся  за  бывшим
министром, как хвост за собакой.
   К вечеру Бемиш и Киссур явились в одну из окрестных деревень  и  зашли  в
харчевню. Оба путника были по уши в грязи  и  имели  настолько  сомнительный
вид, что хозяин даже не шевельнулся, увидев их на  пороге,  и  только  когда
Киссур сел за стол и гаркнул как следует, вразвалку подошел  к  посетителям.
Киссур осмотрел гусей, которых предложил хозяин,  велел  одного  зажарить  и
заказал к гусю грибную подливу, закуски и вино.
   Вскоре гусь появился перед путниками в жареном виде, и  его  нельзя  было
узнать: такая аппетитная на нем была корочка- и  с  таким  веселым  шипеньем
стекал с него жир в дымящееся блюдо с рисом. Путники принялись  за  еду,  и,
хотя Бемиш очень проголодался, он скоро заметил,  что  ему  не  угнаться  за
Киссуром. Оба они  разговаривали  по-английски.  Бемиш  вдруг  заметил,  что
Киссур старается не стучать ложкой и прислушивается к разговору  двух  бедно
одетых крестьян, которые, втянув голову в плечи, поспешно выбирали из  своих
тарелок рис. Наконец Киссур не выдержал, поманил их за  свой  стол,  угостил
гусем и принялся расспрашивать.  Бемиш,  едва  понимавший  отдельные  слова,
полюбопытствовал, о чем речь.
   - Эти  крестьяне  из  второй  деревни,  -  сказал  Киссур,  -  а  идут  к
управляющему усадьбой. Два года назад у них захворал отец, и  они  заняли  у
управляющего деньги сначала на лечение, а потом на достойные похороны. Вышло
так, что за эти два года проценты сравнялись с долгом,  и,  как  только  это
случилось, управляющий послал своих слуг в деревню и забрал в  уплату  долга
их сестру. Парни поехали к своим родственникам, чтобы занять деньги, но  так
ничего и не добились, и вот теперь едут к управляющему. Они помолчали.
   - А акции, - поинтересовался Бемиш, - вы спрашивали про акции?
   - Они не знают, что такое акции, - ответил Киссур. - Если это те  красные
бумажки, которые им выдали вместо земли, то они подарили их управляющему  на
именины.
   - Но они даже сейчас стоят десять ишевиков  штука!  -  невольно  вскричал
Бемиш, совершенно забыв про плетушку водки.
   Крестьянин  с  беспокойством  вертел  головой,   прислушиваясь   к   речи
оборванцев: оба явно говорили на воровском жаргоне, ничего не понять! Киссур
полез за пазуху, вытащил оттуда пачку  денег,  отсчитал  двести  ишевиков  и
отдал старшему парню.
   - Держи, - сказал, - это тебе на выкуп сестры. Крестьянин  выпучил  глаза
на оборванца, а потом упал на колени и стал целовать перед  Киссуром  землю,
пока Киссур не выкинул его за дверь.
   - Куда мы теперь? - спросил Бемиш, когда крестьяне ушли.
   Киссур отогнул полу грязной куртки, убедился, что пистолет под курткой на
месте, и сказал:
   - Переночуем в поместье, куда увели сестру.
   Был уже поздний вечер, когда Бемиш, усталый как собака, доплелся вслед за
Киссуром на вершину холма, увенчанную  зубастым  просмоленным  забором.  При
виде путников в заборе образовалась калитка, а в ней - слуга с фонарем  и  с
автоматом.
   - Объясняйся, - пихнул Бемиша в бок Киссур.
   - Я... наша.... переночевать, - начал Бемиш.
   Слуга поднял повыше фонарь, сообразил, что  имеет  дело  с  иностранцами,
которые по-человечески понимают меньше собаки, и впустил их  в  усадьбу  без
особых разговоров.

   ***

   Теперь надо сказать, что управляющий поместьем, в которое они пришли, был
очень дурной человек. Он беспощадно  обирал  крестьян,  торговал  девушками,
скупал краденое и содержал целую шайку, которая вымогала у людей  деньги.  С
районным начальством он был  в  прекрасных  отношениях.  При  всем  этом  он
напускал на себя  благородный  вид.  Обирая  крестьян,  он  всегда  старался
свалить ответственность на безжалостные распоряжения  хозяина  усадьбы.  Так
как крестьяне в этой местности были очень глупы, им и в голову не  приходило
пожаловаться владельцу усадьбы, который жил в  столице  и  не  подозревал  о
творящихся безобразиях. Таким нехитрым способом управляющий  добивался,  что
крестьяне считали его своим заступником.
   Итак, Киссур и Бемиш разместились  в  копне  сена  на  скотном  дворе,  а
крестьяне пришли в приемный зал. Управляющий даже вышел им навстречу.
   - Мне-то вас очень жалко, - заявил он, - но я уже  переслал  вашу  сестру
господину в столицу, так что и разговора никакого нет, чтобы потребовать  ее
обратно. Если  она  понравится  господину,  то  вам  повезло:  может,  он  и
согласится не требовать с вас остаток долга.
   - Но нам  удалось  раздобыть  деньги!  -  радостно  сказал  крестьянин  и
протянул ассигнации.
   Но кто же мог знать, что вчера управляющий повздорил  с  одним  из  своих
слуг и убил его ударом палки по голове.  После  этого  он  запихнул  тело  в
багажник, вывез его из усадьбы и бросил в кусты неподалеку от стройки. Утром
он сказал, что отправил  слугу  за  покупками  в  столицу.  Впоследствии  он
надеялся заявить о бегстве слуги, но сейчас, при виде денег, у  него  возник
великолепный план. Он просмотрел еще раз ассигнации и вдруг вытащил  из  них
одну,  достоинством  в  двадцать  ишевиков,  на  которой  имелась  сделанная
чернилами банковская пометка "200".
   - Хватайте их, - закричал он слугам, -  эти  двадцать  ишевиков  я  отдал
моему слуге Анаю, которого вчера послал в район! Анай должен  был  вернуться
сегодня утром, наверняка они его  ограбили  и  убили.  Иначе  откуда  у  них
взялись деньги?
   Слуги схватили растерявшихся крестьян.
   - Где вы взяли эти деньги? - напустился на них управляющий.
   - Ваша милость, - взмолился старший, - деньги дал  нам  бродяга,  который
как будто пошел за нами: сейчас он спит на сеновале! Откуда мы знали, что он
кого-то ограбил?
   Управляющий велел слугам посмотреть, и в скором времени ему донесли,  что
действительно на сеновале спит крепкий бродяга, а  другой  зарылся  в  сено.
Управляющий обрадовался. "Рыба, можно сказать, сама плывет в руки,  -  решил
он, - арестую этих бродяг и обвиню их в убийстве! - Но потом он передумал. -
Еще неизвестно, откуда эти бродяги взялись! Только бандиты  носят  при  себе
такие деньги, и они, конечно, не обрадуются, если я обвиню  члена  известной
шайки в убийстве и грабеже!  После  этого  мне  придет  конец!  И  наоборот,
бандиты оценят мою скромность, если я не стану впутывать их в это дело".
   И напустился на крестьян:
   - Что за вздор! Откуда у бродяг такие деньги?  Вы  на  все  идете,  чтобы
обвинить случайных попутчиков! И приказал принести плети и розги.

   ***

   Киссур вовсе не  спал  в  это  время  на  сеновале.  Ему  очень  хотелось
посмотреть на результаты своего благодеяния. Чтобы не  привлекать  внимания,
он снял с себя сапоги, воткнул их в сено, так что их можно было  принять  за
ноги спящего в стогу  человека,  неслышно  взобрался  на  крышу  сеновала  и
перепрыгнул оттуда на главный дом. Там он снял с себя пояс с крюком, зацепил
крюк за выступ на крыше, и спустился по крюку на карниз, огибающий  дом.  По
этому карнизу он дошел до приемной залы. Свесившись  вниз,  он  слышал,  как
крестьян обвинили в убийстве слуги и как  те,  не  выдержав  пытки,  в  этом
убийстве признались.
   Через некоторое время арестованных  увели,  управляющий  запер  деньги  в
небольшой железный сейф, стоявший в углу, и все разошлись.  Выждав  полчаса,
Киссур осторожно отколупнул ножом деревянную раму и влез внутрь.

   ***

   Бемиш проснулся в середине ночи:  Киссура  рядом  не  было.  "И  где  его
нелегкая носит", - рассердился Бемиш.  Светила  луна,  и  крыши  флигелей  и
хозяйственных построек четко вырисовывались на фоне ночного неба.  И  в  эту
секунду Бемиш увидел силуэт человека, крадущегося по коньку главного дома  с
узлом под мышкой. Бемиш вздрогнул и протер  глаза.  Человек  перепрыгнул  на
крышу гаража и скрылся внутри. "Держи вора!" - вдруг раздался крик, и в доме
что-то сверкнуло. Бемиш подпрыгнул.
   В гараже бухнуло, ворота  его  распахнулись,  и  из  них,  сопя,  вылетел
грузовичок.
   - Прыгай! - заорал Киссур.
   Бемиш взлетел на  подножку  грузовичка,  рванул  дверцу  и  повалился  на
сиденье. Грузовичок заметался по двору, вышиб ворота  и  припустил  вниз  по
склону. Разбуженные слуги кинулись вслед, но  так  как  каждый  боялся,  что
грабители  начнут  стрелять  и,  пожалуй,  попортят  дворне  шкуру,  -   они
ограничились громкими воплями и суетой с фонарями.
   Управляющий молча созерцал разоренный сейф. "Гнусные люди эти  грабители,
- подумал он, - я проявил великодушие, не стал притягивать их  к  ответу  за
убийство, а они вместо благодарности учинили такое!"

   ***

   Грузовичок петлял по ночной дороге, и в грузовичке Бемиш  бранил  бывшего
первого министра империи. Бемиш кончил, и Киссур спросил:
   - Теренс, вы никого на стройке не убивали?
   Землянин только руками всплеснул от такого вопроса.
   - Вот и я думаю, что не убивали, - согласился Киссур. - Тогда  откуда  же
управляющий опознал эту бумажку? - и стал рассказывать  все,  что  произошло
между управляющим и крестьянами.
   - Я думаю, - сказал землянин, - все  дело  в  том,  что  управляющий  уже
отослал эту девицу своему господину и не решается требовать ее обратно.  Вот
он и затеял эту свару с деньгами, а  слуга,  наверное,  куда-то  сбежал  или
вернется через неделю.
   - Хорошо вы думаете, - сказал Киссур, - вот и крестьяне, верно, думают то
же. Держите.
   И тут, к ужасу финансиста, бывший  министр  империи  протянул  ему  пачку
квадратных бумажек, в которых Бемиш немедленно узнал предъявительские  акции
Ассалахской компании.
   - О боже мой, - простонал Бемиш, - это что такое?
   - Ваши акции. Помните, крестьяне сказали, что управляющий требовал  их  в
качестве подарка?
   - Зачем?!
   - Вы же сами сказали, что, имея эти акции, вы сможете  диктовать  условия
Шавашу.
   - Киссур! Во-первых, я могу покупать задешево и продавать задорого, но  я
еще  ни  разу  не  приобретал  ценных  бумаг  с  помощью  бандитской  фомки,
во-вторых, ни один банк не предоставит мне финансирования ровно  через  пять
минут после того, как  эта  история  станет  известной,  и,  в-третьих,  эта
история непременно станет известной, так как управляющий пожалуется  на  то,
что один из бандитов, его ограбивших, был иностранцем, а вокруг не так много
иностранцев...
   - Не очень-то он пожалуется,  -  сказал  Киссур,  -  а  то  ему  придется
объяснять, как ему дарили акции.
   Бемиш махнул рукой и замолчал.
   Через час они  доехали  до  начала  разрушенной  эстакады,  где  Бемиш  и
Мак-Кормик утром бросили машину: машина была на месте. Киссур  высадился  из
грузовичка, кинул ворованное добро на заднее сиденье и  вынул  из  багажника
чистую одежду.
   - Переодевайся.
   Киссур повел машину, а Бемиш нахохлился, утих и думал, глядя на  Киссура:
"Не человек, а ходячий скандал!" Доехали до затхлого городка и  остановились
перед красными лаковыми воротами: Бемиш сообразил, что это районная  управа.
Наверное, это была  та  самая  управа,  где  Краснова  выпороли  за  попытку
приобрести акции.
   - Что, хотите ограбить еще начальника управы?
   Киссур, не отвечая, стучал в ворота. Начальник управы,  узнав  о  приезде
императорского любимца, оделся и  вышел  навстречу.  Киссур  представил  ему
Бемиша:
   - До ночи осматривали стройку, еле выбрались, - пояснил Киссур.

   ***

   Утром, не успели Киссур и Бемиш сойти вниз, в  доме  поднялась  суматоха.
Чиновник, кланяясь, доложил:
   - Господин Киссур! Недалеко отсюда есть ваша усадьба, управляющим  в  ней
скромный человек по имени Ханни.  Вчера  ночью  двое  бродяг  ограбили  дом,
украли четыреста тысяч! Эти же двое, по-видимому, убили его слугу и украли у
слуги деньги: слугу сегодня нашли мертвого в речных кустах!
   Бемиш понял кое-что из того, что сказал чиновник, и похолодел.
   Поехали к управляющему: по пути к начальству присоединился  десяток  слуг
Киссура, вызванных им из столицы ночью. Начальник района вошел во двор, куда
уже набежала изрядная толпа народа, и Киссур остался в этой толпе,  закрытый
слугами.
   Принесли убитого, привели двоих крестьян,  и  управляющий  напустился  на
них:
   - Дело ясное! Эти двое сговорились с разбойниками, ограбили и убили моего
слугу: кто мог ожидать, что я опознаю деньги? В дальнейшем  вы  намеревались
все  вчетвером  ограбить  усадьбу,  но,  так  как  вас  арестовали,  бродяги
принялись за дело вдвоем? отвечайте: где вы их подцепили? А я-то пытался  за
вас заступаться перед господином, передал ему  вашу  сестру,  чтобы  он  был
снисходителен.
   Тут толпа зашевелилась, и из нее выбрался Киссур, в сопровождении  тройки
дюжих молодцов:
   - Эй, Ханни! Это какую такую девицу ты мне передал?
   Управляющий весь посерел от ужаса. Толпа заволновалась.
   - Сколько, ты говоришь, у меня украли? - продолжал Киссур.
   - Четыреста тысяч, - запричитал управляющий.  Тут  Киссур  снял  мешок  с
плеча и вытряхнул его на всеобщее обозрение.
   - Я, Ханни, - сказал Киссур, - когда давал тебе это поместье, сказал: "Не
притесняй людей, бери с человека десятую долю". Вчера я  шел  мимо,  с  моим
приятелем, и решил посмотреть, как ты выполняешь мое указание:  и  когда  ты
арестовал людей, которым  я  дал  деньги,  чтобы  эти  деньги  присвоить,  и
вдобавок сказал им, что это я обесчестил их сестру, которой  я  в  глаза  не
видал, мне показалось, что ты выполняешь мое указание как последняя  свинья:
что ты пьешь мозг и кровь народа. И  я  решил  заглянуть  в  твой  сейф,  и,
во-первых, я унес из него не четыреста тысяч,  а  шесть  с  половиной  тысяч
ишевиков, а во-вторых, я унес из него долговые акты, на  которых  стоит