невероятно, только тронешь, не успокоятся, пока не вырежут всю  шайку  и  не
объявят это за божий гнев.
   - Сдается мне, что сектанты насолили не Бемишу, а вам, - сказал вор  -  и
услугу я окажу не Бемишу, а вам.

   ***

   Через два часа вертолет Бемиша сел на площадку за виллой Киссура.
   - Господина нет дома, - доложила ему служанка, - а госпожа сейчас выйдет.
Пожалуйте в Озерную гостиную.
   Идари вышла к нему в синей юбке, отделанной по низу золотистым песцом,  и
кофте, вышитой изображениями павлинов и белок. Волосы ее  были  скручены  на
затылке в большой черный клубок, и  клубок  заткнут  серебряной  шпилькой  в
форме ламасской ладьи. Бемиш посмотрел на эту шпильку, и ему показалось, что
она воткнута в его сердце.
   Бемиш поцеловал руку хозяйки дома и сказал:
   - Тронут, что вы приняли меня в отсутствие Киссура.
   Идари уселась на диван и положила на колени пяльцы с начатым поясом. Пояс
был вышит изображениями облаков и рек. Она почти всегда ходила с рукоделием.
   Двое слуг внесли на веранду корзиночки с печеньем и фруктами и удалились.
На веранду заглянул ручной павлин, распустил  хвост,  царапнул  порог  голой
красной ножкой и ушел в сад.
   - Чем вы огорчены, господин  Бемиш?  -  спросила  Идари.  -  Непорядки  с
фондом?
   - Нет, - сказал Бемиш, - просто пока я покупал и продавал чужие акции, я,
по-моему, просадил собственную компанию.
   - А мне казалось, что вы закончили монтаж первой очереди шахт  за  неделю
до срока.
   - Я имею в виду атмосферу на стройке. Сектантов и  бандитов.  Я  не  могу
расправиться  с  ними.  Шаваш  подставил  меня,  даровав  стройке   судебный
иммунитет. Идари промолчала.
   - Зачем он это сделал? - вскрикнул Бемиш, - или ему было  надо,  чтобы  я
повесил  сектантов?  Чтобы  не  империя,  а  земляне  расправились  с  этими
идиотами, чтобы его руки были чисты, а руки землян - в дерьме?
   "Что я говорю, - мелькнуло в мозгу  Бемиша,  -  я  сижу  с  женщиной,  за
которую я отдал бы весь Ассалах, ну не весь, а процентов  тридцать,  -  и  я
говорю с ней черт знает о  чем,  и  она  считает  меня  трусливым  и  жадным
землянином".
   - Вы не до конца его устраиваете, - сказала Идари.
   - Чем я его не устраиваю? Я, кажется, только наркотики не экспортирую!
   - Именно этим.
   Бемиш замер, словно налетел на стену.
   - Вы... серьезно?
   - Я имею в виду, что все нарушения, происходящие на космодроме,  касаются
лишь налогов. Вы ни разу не нарушили уголовных законов, Теренс, и Шавашу это
не нравится. Если вы нарушаете налоговые законы, вы подлежите  преследованию
только  на  этой  планете.  Если  вы  нарушаете  уголовные,   вы   подлежите
преследованию по всей Галактике. Чем больше преступлений вы  совершите,  тем
больше вы будете зависеть от Шаваша.
   - Мерзавец, - уныло пробормотал Бемиш. - Если б я знал...
   - Шаваш лучше вас, - возразила Идари.
   - Шаваш? Лучше?!
   - Шавашу многое простится, потому что он много хочет.  Он  хочет  женщин.
Славы. Власти. А вы хотите только денег.
   "Тебя. Я хочу тебя больше денег", - хотел сказать Бемиш.
   - Вы правы, Идари, - сказал он, - я ничего не люблю больше денег.

   ***

   Вечером следующего дня в кабинете Бемиша раздался звонок. Звонил Росс,  -
бывший сослуживец Джайлса, заместитель его в вопросах безопасности.
   - Тут ЧП, - сказал Росс, - зарезали мальчишку-укладчика. Мы взяли убийцу.
   - Сопротивлялся?
   - Нет. Наглый тип.
   - Приведите его ко мне, - приказал Бемиш.
   Убийства на стройке случались часто. Как правило, убийц не находили. Даже
если человека резали среди бела дня, никто почему-то ничего не видел.
   Бемиш как раз листал проект ежегодного отчета  компании,  подготовленного
ПР-отделом на Земле, когда двое широкоугольных парней из службы безопасности
ввели в кабинет убийцу - невзрачного мужика лет шестидесяти,  в  застиранных
джинсах и куртке с белой каймой, показывающей  его  принадлежность  к  пятой
бригаде дорожных рабочих. Руки убийцы были заломлены за  голову  и  там,  за
головой, стянуты наручниками.
   Парни вышли, а Бемиш указал невольному посетителю на кресло.
   - Садись.
   Тот молча сел. Бемиш просматривал последние листы отчета.
   - Ты бы меня отпустил, начальник. У тебя, говорят, право такое есть.
   Бемиш остолбенел от такой наглости.
   - За что вы убили мальчишку?
   - С тобой хотел поговорить, начальник, -  сказал  посетитель.  -  Ведь  с
тобой-то не поговоришь. Три раза записывался к тебе на прием, так и  так,  а
ты все волынишь. Вот сегодня днем записался, прихожу, а мне  опять  говорят:
нет для тебя, морда вейская, крестьянская, начальника, начальник по  стройке
большую шишку с Земли возит, не твоя это теперь лужайка, вали обратно в свой
барак. Вот я пришел, и обидно мне стало:  дай,  думаю,  придумаю  что-нибудь
такое, чтобы начальник меня к себе позвал.
   Бемиш пока собеседника не прерывал. Он давно понимал, что рано или поздно
бандиты заявятся к нему на прием, но не  подозревал,  что  они  изберут  вот
такой оригинальный способ. К тому ж и напоминает, бестия, тонко: мне  ничего
не стоит зарезать не только мальчишку, начальник, но и тебя...
   - Ты неудачно придумал, - усмехнулся Бемиш,  -  потому  что  теперь  тебе
отрубят голову.
   - Это наши-то власти? - захохотал бандит. - Начальник, я  не  первый  раз
убиваю людей, а голова моя при мне. Или ты  думаешь,  против  меня  найдутся
свидетели?
   В самом деле. Свидетели имелись, пока надо было свести бандита с Бемишем.
А когда речь пойдет о голове...
   - И что же ты хотел предложить мне при встрече?
   - Порядок навести.
   - Какой порядок?
   - Ну, а шо за бардак кругом? Тащут, ругаются, - ты же сам  знаешь,  какие
дела, - сырье воруют, людей пропивают.  Вон,  вчера  шайка  пришла  и  стала
играть, шесть человек себя проиграло в рабство. Они, рабы,  что  потом?  Они
работают, а хозяин пузо чешет и зарплату получает. А мы бы порядок навели.
   - И что же ты хочешь в обмен на порядок?
   - А назначь меня начальником охраны летного поля.
   - Наркотики возить?
   - Зачем наркотики, люди на одних  сигаретах  состояние  делают.  Вон  ты,
начальник, образовал с Шавашем компанию, и все  говорят,  что  компания  эта
возит без пошлин то, чего хочет.
   - Это все?
   - И еще десять миллионов. Денаров.
   - Почему именно десять миллионов?
   -  Ты  сокровищ  Адеры  вывез  на  двести  миллионов,  а  сокровища   эти
принадлежат народу. Братья считают, что  если  ты  двадцатую  часть  вернешь
народу обратно, это будет по-божески.
   Бемиш оцепенел.
   - Никаких сокровищ Адеры, - сказал  Бемиш,  -  не  существует.  Здесь,  в
Чахаре, нет ни золота, ни серебра, - откуда тут два тысячелетия назад  могли
быть сокровища?
   - Ты мне шторы не вешай, начальник, - сказал бандит, - и  чистенького  из
себя не строй. Ты с Шавашем водишься, он полстраны украл, а мы только крошки
подбираем...
   - Я не буду с вами сотрудничать.
   - Ага. С Шавашем можно, с нами нельзя.
   - Есть определенный уровень интеллекта, - сказал Бемиш, - который  делает
наше сотрудичество невозможным. Шаваш  может  положить  в  карман  несколько
миллионов в результате финансовой аферы; но  он  не  поверит,  что  в  богом
забытой дыре есть колодец со стенками из изумрудов.
   И рявкнул в селектор:
   - Увести заключенного!
   Через минуту парни из отдела безопасности выволакивали вора из кресла.
   - Ты помни, - обернулся тот у двери, -  что  своровал-то  ты,  начальник,
больше подмастерья, а зарезать тебя так же легко.
   - Пошли-пошли, - сказал ражий парень, варвар-алом, и ощутимо ткнул вора в
ребра.
   Бемиш включил кондиционер и распахнул окно, чтобы проветрить  кабинет  от
запаха вора.
   Ночной воздух  был  душен  и  весь  пропитан  пылью,  поднятой  десятками
экскаваторов  и  сотнями  грузовиков.  Далеко-далеко  шумела   компрессорная
станция, и вверху стыли звезды, крупные и  неровные,  как  осколки  бутылки,
которую боги с размаху расколотили о каменный небосвод.
   Бемиш тосковал. Жизнь была гадкая и ненужная  штука.  Он  строил  военный
космодром на  безумной  планете  с  продажными  чиновниками  и  безграмотным
населением, и, как будто этой аферы было мало,  к  нему  приходила  мафия  и
предлагала перегонять через уже отстроенные секторы автомобили  и  сигареты.
При этом Бемишу было совершенно ясно, что, скорей всего, вор  действовал  по
наводке  Шаваша  и  все  его  выпады  против  замминистра  были,   возможно,
отрежиссированы именно маленьким чиновником. Идари права:  этот  человек  не
отстанет от него, пока через космодром не станут экспортировать наркотики...
   Скрипнула дверь.
   Бемиш, мгновенно обернувшись, метнулся было к столу, туда, где в  верхнем
ящике лежал пистолет. Надо сказать, последнее предупреждение  вора  на  него
сильно подействовало.
   Но пистолет был лишним. На пороге, в шикарных бархатных штанах и  пестрой
рубашке, вышитой целующимися утками, стоял Киссур.
   - Господи! Откуда ты взялся!
   - Так, - сказал Киссур, - засиделся дома. Подумал: "Давненько я не  дышал
у Бемиша мазутом".
   А привыкать надо. Скоро вся моя страна провоняет, как твой космодром.
   Бемиш молчал.
   - Ты чего такой грустный?
   - Мне сегодня какой-то ваш вор сказал без обиняков, что если  я  не  буду
сотрудничать с мафией, то дело мое  плохо.  И  знаешь,  что  он  попросил  в
качестве доказательства дружеских отношений? Сокровища Адеры.
   - Гм, - сказал Киссур, - а может, отдать их, сокровища, этому бандиту?  Я
все равно слыхал, что они навлекают несчастие на каждого, кто ими владеет.
   Теренс ошеломленно уставился на Киссура. Тот вдруг расхохотался и хлопнул
землянина по плечу.
   - Попался,  -  вскричал  Киссур,  -  нет,  он  опять  попался!  Шуток  не
понимаешь!
   Заверещал телефон. Бемиш поднял трубку и с размаху хлопнул ее на место.
   - Я не то что шутки перестал понимать, - закричал Бемиш, - я завтра сам в
эти сокровища  поверю!  Я  поверю  в  полевую  ведьму,  которая  родится  от
сгнившего столба, консервную ведьму, которая родится  от  старой  консервной
банки, и карбюраторную ведьму, которая происходит от выброшенного  в  болото
карбюратора. Я поверю в то, что я строю дырку в ад, надену белый  балахон  и
пойду проповедовать "знающим путь", что земляне - бесы и что  все  сделанное
землянами - морок, потому что доказать противное я не в состоянии.
   - Вообще-то это очень легко, - сказал Киссур.
   - Что?
   - Доказать, что земляне не наводят морок.
   - Сделай милость, расскажи.
   - Это очень старый способ,  -  сказал  Киссур.  -  Я  и  сам  им  однажды
воспользовался еще восемь лет назад, когда мне в какой-то провинции попалась
шайка одержимых. Их глава уверял, что он неуязвим для стрел, и вот я  сказал
ему, что если это так, пусть он станет у стены, а я выстрелю в него из лука.
А он сам верил в то, что говорил, и стал у стены.  Я  подшиб  его  так,  что
стрела вошла в грудь и на добрый локоть высунулась из лопаток, и он повис на
этой стреле, подогнув ноги, а его сторонники,  разочарованные,  разбежались.
Тебе достаточно взять  в  руки  автомат  и  предложить  ихнему  проповеднику
подставить свое брюхо под автоматную очередь. Если,  мол,  ты  останешься  в
живых, значит, вся наша техника морок и я обещаю  уйти  отсюда,  а  если  ты
помрешь - то, значит, ты врал. Тебе что, не нравится?
   - Нет.
   - Почему? Боишься, что автомат даст осечку?
   Бемиш промолчал, потом спросил:
   - Так что же мне, Киссур, делать с бандитами? Мириться или воевать?
   - Да куда тебе воевать с бандитами, Теренс, - рассердился Киссур. -  Тебе
вон говорят, - хочешь расправиться с сектантами, возьми автомат и стреляй  в
сектанта, он сам к тебе придет! Ты  в  сектанта,  который  тебе  свое  брюхо
подставит, стрелять не хочешь, а бандит, думаешь, тебе брюхо подставит?
   - Так что же ты мне посоветуешь?
   - Да ты же курица, Теренс. Ты же из стройки говно устроил. Тут мне  Шаваш
давеча изумлялся, что ты какую-то железку не по той графе учел и скосил себе
налоги на полмиллиона, и уж так он этому удивлялся,  -  что  даже  он  этого
способа не знал. А пока ты учитывал свои железки и  балансы...  -  и  Киссур
усмехнулся. - Ну если не дали боги уметь стрелять, значит, надо мириться.
   - А если бы я тебя попросил расправиться с бандитами?
   - Не стану я этого делать.
   - Почему? Потому что среди них много твоих добрых знакомых?
   Киссур помолчал. И в этот момент дверь в кабинет  распахнулась  и  в  нее
влетел рассерженный Джайлс.
   - Вы почему не отвечаете, Теренс, - заорал он, - что это за манера вешать
трубку!
   - У вас что-то срочное?
   -  Срочное?  Вы  знаете,  что  творится  в  храме  Адеры?  Там  этот   их
проповедник, Ашиник, привел толпу народа,  сломали  загородки,  ворвались  в
храм и служат молебен.
   Бемиш повернулся и снял с вешалки плотный конопляный плащ, в  котором  он
часто ходил по стройке, не бросаясь издалека в глаза.
   - Что вы собираетесь делать?
   - Послушать молебен.
   - Вы  с  ума  сошли,  -  сказал  Джайлс.  -  Позвоните  Шавашу.  Вызовите
внутренние войска. В конце концов, они на этот раз нарушили закон!
   - Вызвать войска? И что? Пересажать всю деревню?
   - Пересажать зачинщиков.
   - А остальных превратить из недоброжелателей в террористов, да?
   Бемиш решительно завязывал веревочки плаща.
   - Я знаю, что хочет Теренс, - сказал Киссур, - я с ним.
   - Куда? Вдвоем? О Господи! - взревел разведчик  и,  видя,  что  Киссур  и
Бемиш устремились прочь из кабинета, побежал за ними.



   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
   в которой начальник над бесами заключает союз с праведными людьми.

   Храм Адеры плыл в ночи, подсвеченный снизу факелами. Толпа была  огромна:
люди в суконных куртках и травяных плащах,  подпоясанных  красными  поясами,
набились в разрушенный зал, с небом вместо крыши, окружая наспех сооруженный
помост. Киссур  и  двое  землян,  одетые  в  деревенские  конопляные  плащи,
замечены не были. Только когда Бемиш,  энергично  проталкиваясь  к  помосту,
пихнул кого-то в спину, его толкнули в ответ и грубо сказали:
   - Чего лезешь, как бес!
   На помосте, справа и слева, горели  огромные  медные  светильники,  и  на
алтаре дымился круглый таз с пахучей водой.  У  самого  края  помоста  стоял
Ашиник, молодой проповедник "знающих путь". Его тонкое, как луковая  кожица,
лицо, раскраснелось, глаза сверкали в свете факелов,  и  толпа  отвечала  на
каждое его слово восторженным ревом.  Одет  Ашиник  был  в  красный  плащ  с
капюшоном, ниспадающий до земли и расшитый пестрыми крылатыми  быками.  Пояс
плаща был из начищенных медных  пластинок.  Из-под  плаща  виднелись  черные
замшевые сапожки. У ног Ашиника лежал связанный белый гусь.
   Ашиник  проповедовал  о  землянах.  Если  точнее,   он   проповедовал   о
недопустимости ношения одежды, сотканной бесами.
   - Двести лет назад, в последние  годы  правления  императора  Сашшара,  -
говорил человек в красном плаще, сверкающем в свете факелов, -  среди  людей
страны  Великого  Света  распространилась  мода  носить  одежду  из  шерсти,
привозимой варварами. Это было верное знамение  того,  что  варвары  завоюют
страну. А сейчас люди носят одежду,  сотканную  бесами,  -  верное  знамение
того, что бесы захватят страну. Поэтому каждый, кто носит их паршивые джинсы
или куртки - все равно что ходит голый.  Надобно  знать,  что  все,  что  ни
делают бесы, суть морок и обман. И  что  они  не  умеют  ничего,  кроме  как
наводить  морок.  И  хотя  они  очень  могущественные,   колдуны,   мы   еще
могущественнее их.
   - Вранье, - сказал Киссур.
   Все присутствующие оборотились на голос.
   - Ты кто такой? - закричал Ашиник.
   - Меня зовут Киссур Белый Кречет, а это - начальник стройки Теренс Бемиш,
мой лучший друг, и мы сегодня пришли послушать, как вы тут сходите с ума.
   - Не годится тебе, Киссур, якшаться с бесами, - сурово проговорил Ашиник,
- ибо многие называют тебя воплощением  Иршахчана,  но,  подлинно,  -  белое
облако, и то пачкается о грязного крота.
   Киссур  неторопливо  поднялся  на  помост  и  пихнул   юношу   в   грудь.
Телохранители Ашиника тревожно вертели  головами,  -  не  Киссура  ли  видел
Ашиник на прошлом бдении государем?
   - Ты собака и кость собаки, - закричал Киссур  тем  голосом,  которым  он
отдавал приказы многотысячным армиям и который теперь безо всяких  динамиков
разносился над притихшей толпой, - ты смущаешь людей и  толкуешь  им  всякую
чушь, и ты говоришь, что  белое  -  это  черное,  и  путаешь  ад  с  большой
Галактикой, и ничего, кроме погибели для государства, от сект не  бывает.  И
если ты считаешь, что все, что земляне делают,  морок,  -  видишь,  что  это
такое?
   - Оружие ихнее, - сказал Ашиник.
   - Лазерный пистолет "Стар-М", -  загремел  Киссур,  -  веерный  эффект  с
улучшенными характеристиками. И ты сейчас станешь к этому поганому  нужнику,
который ты называешь алтарем, а я буду стрелять по тебе  из  этой  пушки.  И
если оружие землян - морок, а ты - чародей, ты останешься в  живых,  а  если
оружие землян - оружие, а ты обманщик и лгун, - то ты сдохнешь и отправишься
в ад, о котором твердишь столько глупостей!
   Ашиник побледнел. Он никогда не стоял перед дулом лазера. Он слыхал много
раз, что такие случаи  бывали,  -  стреляли  бесы  в  праведников,  и  тогда
выяснялось, что все это морок. Но...
   - Или ты боишься?! - заорал Киссур. И обернулся к крестьянам.  -  Да,  он
боится, он сам знает, что лжет вам!
   - Стреляй! - закричал Ашиник.
   - К алтарю, - орал Киссур, - и чтобы все  отошли  в  сторону  и  смотрели
двумя глазами, и не рассказывали потом того, чего не было!
   Толпа замерла и только сосредоточенно  дышала.  Ашиник  цыкнул  на  своих
охранников, и они поспешно отползли в  сторону.  Ашиник  подошел  к  алтарю,
поднял руки и повернулся лицом к Киссуру.
   - Все это глупость и морок, - сказал Ашиник, -  и  ты,  Киссур,  поддался
ему. Но когда ты выстрелишь, и я оживу, заблуждение  твое  рассеется,  и  ты
больше не будешь позорить свое имя, и станешь с нами против бесов.
   Киссур молча достал из кармана свежий "бублик",  перезарядил  пистолет  и
щелчком сбросил предохранитель. Глазок на верхушке "бублика" налился зеленым
светом. Ашиник закрыл глаза и вытянул руки вперед. Бемишу, в свете  факелов,
были ясно видны молодое, покрытое потом лицо  и  цыплячья  шея  предводителя
сектантов.  "Молодец  мальчишка",  -  шепнул  рядом  Джайлс.  Киссур  поднял
веерник.
   - Не смей стрелять, Киссур, - сказал Бемиш.
   - Да вы что, - зашипел сбоку Джайлс.
   Бемиш оттолкнул его и вскочил на помост.
   - Не смей стрелять!
   - Идиот! - осклабился Киссур.
   - Я не могу позволить, чтобы на моих глазах убивали человека! Во  что  бы
этот человек ни верил!
   - Бес! - завизжал Ашиник, - смотрите, люди, он знает, что не  может  меня
убить!
   Толпа угрожающе загудела и подалась к помосту.
   - Сукин ты сын, - заверещал  Джайлс,  выдергивая  из-под  мышки  лазерный
"Кадет".
   - Убейте их, - закричал Ашиник, - они не могут причинить вам вреда!
   Люди напирали на помост.
   - Еще шаг, и мы стреляем, - заорал Джайлс.
   - Стойте! - вскричал Бемиш.
   Как ни странно, толпа приостановилась.
   Бемиш повернулся к толпе, расставив ладони - местный жест обращения.
   - В чем вы меня обвиняете? - спросил он. - Не всех  землян,  потому  что,
знаете ли, я не могу отвечать за любого проходимца, который  родился  по  ту
сторону неба. В чем вы обвиняете конкретно меня, Теренса  Бемиша,  директора
Ассалахской стройки?
   Из толпы раздались нестройные возгласы:
   - Деревню бьют... Ходят пьяные... Землю отняли... Получают много...
   - Ах, получают много! - заорал Бемиш. - А почему вы не получаете много? Я
вам предлагал работу? Предлагал! У меня сотни работ  для  вас!  Так  кто  же
виноват в том, что вы получаете меньше? Я? Или те, кто  запрещает  вам  идти
работать на стройку?
   Толпа заволновалась. Видно, что мысль о виновности секты  в  происходящих
нед