нию бумаги вспорхнули и  белыми
гусями разлетелись по комнате. Другой влетел задом  во  встроенный  в  стену
плоский монитор, обрушился на пол и там утих.
   Бемиш перескочил через стол и  бросился  к  Киссуру.  Автоматная  очередь
выщербила перед ним пол, и Теренс замер на месте. Киссур и директор компании
стояли, окруженные боевиками.
   - Не делай глупостей, Теренс, - сказал Киссур, помахивая стволом. -  Руки
за голову, а то отправишься на тот свет в одной лодке с Джайлсом.
   Бемиш  стоял  со  съехавшим  набок  галстуком  и  разорванным  воротником
безупречной сорочки. Сорочка была совсем свежая, Бемиш вымылся полчаса назад
и сменил ее, и теперь он чувствовал, как  ткань  под  мышками  и  за  спиной
липнет и намокает от пота.
   - Поднимите руки, Теренс, - процедил сквозь зубы лежащий на полу  Тревис.
- Вы же видите - они чокнутые.
   В следующую секунду  Бемиш  нырнул  вперед,  и  рука  его  сомкнулась  на
запястье Киссура. Мгновение - и пистолет полетел вбок, а Киссур покатился по
полу в обнимку с Бемишем. Боевики не  решались  стрелять,  отчасти  опасаясь
попасть в господина, отчасти полагая, что убивать одного из  противников  во
время поединка западло.
   Стальные руки  Киссура  сомкнулись  на  шее  противника.  В  ушах  Бемиша
загудело, потолок комнаты закружился и начал уплывать куда-то  вверх.  Бемиш
ударил  Киссура  коленом  в  пах.  Тот  зашипел,  но  не   ослабил   хватку.
Извернувшись, Бемиш перекатился на бок, и пятка его снизу  вверх  проехалась
по коленной чашечке Киссура.
   Киссур заревел. Захват, рывок - и Бемиш, перекинув  варвара  через  себя,
вскочил на ноги.
   Время замерло, как часовой на торжественном параде.  Бемиш  смотрел,  как
Киссур падает на пол, отвесно, головой вниз, и уже слышал хруст ломающихся о
паркет позвонков. На мгновение ему захотелось броситься к другу и подставить
руку - но он понимал, что не успеет. И что  он  умрет  через  секунду  после
того, как раздастся хруст позвонков.
   В последнее мгновение Киссур выбросил руки, и ладони его с глухим шорохом
соприкоснулись с паркетом. Киссур перекатился через голову и,  оттолкнувшись
от пола руками, со страшной силой ударил обеими ногами Бемиша в грудь. Бемиш
отлетел к стене. Кулак Киссура на миллиметр разминулся с его челюстью. Бемиш
нырнул  и  нанес  Киссуру  короткий  удар  в  солнечное  сплетение.   Киссур
пошатнулся. Пятка Бемиша въехала ему в  пах.  Киссур  зарычал.  В  следующую
секунду он рванулся на своего противника и колено  Киссура  садануло  Бемиша
под ребра. Директора компании отбросило на пол. Он еще  успел  перевернуться
на бок, и тут же тяжелый башмак Киссура ударил его  под  подбородок,  раз  и
другой.
   Бемиш рывком подтянул ноги к животу, группируясь, и в этот миг  увидел  в
вышине, в свете подвесного потолка, искаженное лицо  Киссура  и  начерненный
кулак у самых своих глаз. Потом что-то  разорвалось  и  вспыхнуло  в  голове
Бемиша. Мир опал и поник облетевшим цветком, и Бемиш раскинулся на полу, как
человек, из которого вынули скелет  и  оставили  одно  мясо.  Двое  боевиков
застегнули на его руках наручники и поволокли за  ноги  из  комнаты.  Голова
директора Ассалаха волочилась по свеженатертому паркету переговорной, из-под
светлых волос сочилась кровь.
   - Каждый, кто дернется, - сказал Киссур, - потяжелеет на девять граммов.
   И указал на мертвого Джайлса.
   - Что это значит? - спросил с пола Рональд Тревис.
   - Космопорт захвачен.
   - Кем?
   - Партией народной свободы.
   А потом одетый в одежду землян Киссур улыбнулся  и  взял  у  случившегося
рядом воина широкий десантный нож. Медленно, с удовольствием, он намотал  на
левую руку свой темно-бордовый галстук  и,  облизнувшись,  обрезал  его  под
самый корень.

   ***

   Впоследствии все признавали, что операция была  проведена  с  технической
точки зрения блестяще.
   В 18.05. по внутренней связи прозвучало объявление следующего содержания,
произнесенное чуть хрипловатым голосом с заметным аломским акцентом:
   "Дамы и господа! Ассалахский  космопорт  полностью  контролируется  мной,
Киссуром, и партией народной свободы. Вся охрана космопорта разоружена.  Все
должны оставаться на своих местах. Всякий случай сопротивления моим  войскам
будет немедленно  и  на  месте  караться  расстрелом.  Всякая  паника  будет
рассматриваться как попытка сопротивления.
   Вскоре  землянам  будет  предоставлена  возможность  покинуть  территорию
космопорта. До того все они  рассматриваются  как  заложники  и  могут  быть
расстреляны в случае враждебных действий по отношению к нам.
   Всего хорошего, господа. До свиданья".
   Немедленно после того, как это объявление  прозвучало,  боевики  Киссура,
находившиеся  практически  в  каждом  зале  ожидания,  в  каждом  таможенном
коридоре, в каждом ресторане и магазинчике, вздернули автоматы на  изготовку
и прокричали:
   - Всем на пол! Жопу кверху, руки за голову! Ну! Большинство людей покорно
исполнило требуемое, роняя на ходу только  что  купленные  инисские  лаковые
статуэтки и плоские деревянные бутылочки с чахарской водкой, приобретенные в
качестве сувениров: команда эта  очень  способствовала  прекращению  паники,
которую  следовало  считать  сопротивлением.  Кое-где  прогремело  несколько
очередей в  воздух;  пятеро  работников  СБ  космопорта  попытались  бежать;
четверо были застрелены на месте, пятый умер спустя два часа на операционном
столе.
   В  диспетчерской,  под  дулами   автоматов,   диспетчеры   беспрекословно
следовали указанию Ханадара: объявить Ассалах, не  вдаваясь  в  подробности,
зоной  закрытой  для  полетов.  Сиречь:  кораблям,  еще   не   вышедшим   на
обязательную посадочную кривую, садиться к черту на рога, куда хотят, только
не в Ассалах, кораблям, уже сидящим на кривой, садиться без объяснений.
   Пилоты -  народ  дисциплинированный  и  привыкли  садиться,  как  скажут.
Последние  два  корабля  успели  сообразить,  что  садятся   на   космодром,
захваченный террористами, но, к чести их экипажа, не заметались  в  воздухе,
что было чревато катастрофой, а сели и только потом потребовали немедленного
взлета, в чем им было отказано.
   Во всяком случае, ни один корабль не рухнул  мимо  посадочных  шахт,  что
было бы очень и очень вероятно, начнись в диспетчерской паника.
   Табло главного зала, с расписанием полетов, замигало и потухло,  а  потом
на нем появилась надпись "Да здравствует партия народной  свободы".  Надпись
была исполнена по-английски  и  по-вейски.  В  английском  варианте  имелась
грамматическая ошибка.
   Всего  в  порту  находилось  восемь  тысяч  человек.  Из  них  пятьсот  -
добровольных или постоянных  сотрудников  службы  безопасности,  две  тысячи
триста - служебный персонал, включая пилотов, остальные - пассажиры.
   Около  четырех  десятков  пассажиров,  большею   частью   опознанных   по
фотокамерам  журналистов  -  были  выдернуты   из   толпы   и   отведены   в
административное помещение, где сидел Киссур, его младший брат Ашидан, а  со
стороны сектантов - молодой Ашиник и старик  Ядан.  Киссур  сказал,  что  он
предлагает присутствующим отправиться в инспекцию  по  космодрому  и  вполне
полагается на их последующие правдивые  показания.  Кадры,  сделанные  этими
корреспондентами, обошли впоследствии весь мир.

   ***

   Из показаний сенатской комиссии Френсиса Ф. Карра,  служащего  крупнейшей
аудиторской фирмы  "Купере,  Лир  энд  Гамбахер",  бывшего  в  числе  сорока
отобранных заложников, данных  на  сенатских  слушаниях  по  поводу  захвата
космодрома полтора месяца спустя.
   - Как вас выбирали?
   - Не знаю. Ко мне подошли два боевика, ткнули пальцем  и  увели.  Они  не
говорили по-английски. Я подумал, что меня сейчас расстреляют.
   - Вас били?
   - По правде говоря, я получил хорошего  леща  под  задницу,  а  когда  мы
проходили мимо крестьян, кто-то бросил в меня тухлым помидором.
   - Что сделали боевики?
   - Они проорали чего-то толпе и счистили с меня помидор.
   - Что было дальше?
   - Меня ввели в довольно большую комнату, там уже было  человек  тридцать.
Много было журналистов: никто не препятствовал им снимать. За  столом  сидел
Киссур с братом и руководители партии народной свободы. Киссур сказал, чтобы
корреспонденты поберегли пленку, потому что он устраивает нам  экскурсию  по
космодрому и там будут неплохие кадры.
   - Что было дальше?
   - Киссур сказал, что он  требует,  чтобы  все,  снятое  на  пленку,  было
показано по галактическим каналам. Что пленки  должны  быть  переправлены  в
место, где имеется трансляционное оборудование, и что передача должна пройти
по всем программам. Он сказал, что у них на разных планетах  есть  агенты  и
что если передача не начнется с девяти утра завтрашнего времени, то он будет
расстреливать по пять заложников за каждую минуту опоздания. Кто-то спросил,
что будет с заложниками, если его требования выполнят. Киссур сказал, что он
не такая сволочь, чтобы делать восемь тысяч землян заложниками, хотя земляне
сделали всю его планету заложницей  в  своей  будущей  войне  с  Герой.  Его
спросили  тогда,  зачем  он  захватил  космодром,  и  он  сказал,  что   это
единственный способ вскрыть все секретные хранилища космодрома.  Он  сказал,
что никак нельзя выбрать момент, когда на космодроме не было бы  пассажиров,
и что он не знает другого способа удержать невоенных людей  от  паники,  как
заставить их лечь на пузо  и  застрелить  десяток-другой  для  примера.  Его
спросили, что он будет делать с пассажирами, и он ответил, что  после  того,
как передача будет показана, заложников освободят.
   - А персонал?
   -  Он  сказал,  что  покамест  вынужден  задержать  тех   служащих,   чья
деятельность необходима для функционирования порта.
   - На ваших глазах обращались грубо с пассажирами?
   - Не раз. Я видел,  как  террорист  ударил  прикладом  автомата  человека
только за то, что тот встал без  позволения.  Другой  раз  сидящий  на  полу
парень вытянул ноги, террористу показалось, что ему ставят  подножку,  и  он
ударил этого парня коленом в висок.
   - О чем еще говорил Киссур?
   - Он сказал, что приехал в космопорт защищать своего друга Бемиша.  Потом
он получил точные сведения, что в одном из садящихся кораблей военные  везут
газ, который они применят против демонстрантов. Он стал убеждать заместителя
Бемиша,  кадрового  разведчика  Джайлса,  не  применять  газа.  Тот  ответил
"замолчи, вейская обезьяна". Киссур застрелил Джайлса.
   - Вы видели этот газ?
   - Да. В одном из севших последним кораблей  половина  груза  состояла  из
контейнеров с нервно-паралитическим  газом.  Контейнеры  были  помечены  как
военный груз в соответствии со стандартными правилами военно-космических сил
Федерации. Нас провели  по  этому  кораблю  первыми,  и  корреспонденты  все
снимали.
   -  Вам  известно,  что  военное  министерство  Федерации  отрицает,   что
контейнеры принадлежали ему?
   - Да, ваша честь.
   - По вашему мнению, была у Киссура возможность погрузить  эти  контейнеры
перед тем, как показать их вам?
   - Исключено.  Когда  мы  стояли  у  транспортера,  на  табло  еще  горело
послепосадочное предупреждение, а экипаж как раз выволакивали наружу.
   - Что было дальше?
   - Нас провели по довольно большому  количеству  складов.  Там  не  всегда
лежали грузы, соответствующие указанным в таможенных документах. То есть  их
там практически не было. Автомобили  назывались  медицинским  оборудованием,
компьютеры назывались  тушенкой.  Я  видел  целые  ящики  дамасских  кружев,
которые экспортировались как стекло.
   - Вам объясняли, с чем это связано?
   - Да. Товары, подлежащие обложению пошлинами,  указывались  в  документах
как товары, не подлежащие обложению. Большая часть экспортно-импортных  фирм
существовала  менее   двух   месяцев.   Я   не   знаю,   каковы   таможенные
злоупотребления в других частях Галактики, но увиденное там просто  поразило
меня. Там воровали даже не контейнерами, а целыми грузовыми отсеками.
   - Что было дальше?
   - В конце концов нас привели на часть  летного  поля,  которая  почти  не
использовалась  для  гражданских  полетов.  Шахты  несколько  отличались  от
гражданских. Нам были показаны документы, из которых  следовало,  что  шахты
предназначались для посадки военных кораблей. У них  была  несколько  другая
техника отделки: например, керамическое напыление  на  опорных  конструкциях
позволяло кораблю стартовать с ускорением, в пять -  шесть  раз  превышающим
величину, характерную для гражданских кораблей. Там также...
   - Технические  особенности  военных  шахт  не  являются  предметом  наших
слушаний. Вы видели только шахты?
   - Нет, там  было  несколько  складов  -  17-А,  17-В  и  17-С,  с  другой
конструкцией стен и замков.  В  частности,  склады  экранировали  излучение.
Привели господина Бемиша, и он открыл эти склады.
   - Как обращались с Бемишем?
   - Его тащили на поводке.
   - Как он выглядел?
   - Жутко. Костюм разорванный, рубашка в крови, и во-от  такой  фингал  под
правым глазом. Однако у Киссура фингал под левым глазом был  не  меньше,  и,
насколько мне известно, все, что Бемиш  получил,  он  получил  в  драке.  Со
связанными руками его никто не бил.
   - Что находилось в складах?
   - В 17-А лежали какие-то импортные тряпки,  хотя  по  документам  он  был
пуст. 17-В тоже был пуст  по  документам.  В  нем  находились  контейнеры  с
медицинской  маркировкой.  Из   контейнеров   на   наших   глазах   извлекли
конструкции, позднее опознанные как боеголовки типа "кассиопея", находящиеся
в состоянии неполной боевой готовности.
   - Почему понадобилось присутствие Бемиша?
   - Склады управлялись компьютером,  которому  нужно  было  предъявить  для
опознания радужную оболочку глаза. В памяти компьютера  имелись  только  две
сетчатки: директора космодрома и его заместителя, Теренса Бемиша  и  Ричарда
Джайлса.
   - Стало быть, без соучастия вышеназванных лиц боеголовки не могли попасть
в склад?
   - Нет, ваша честь.

   ***

   Бемиш лежал на кожаном диване в собственном кабинете,  и  руки  его  были
крепко стянуты за спиной. Если скосить глаза, то можно было увидеть из  окна
кабинета кусочек летного поля и выгнувшийся асфальтовой радугой  пандус.  По
летному полю бродили крестьяне. По пандусу  полз  жукообразный  пассажирский
автобус.
   Скрипнула дверь: в кабинет вошел Киссур. Бемиш демонстративно  отвернулся
к стене, ойкнув от вывернутой руки.
   - Привет телезвездам, - сказал Киссур, -  тебя  завтра  покажут  по  всем
каналам. Вместе со складом 17-В.
   Бемиш повернулся и опять ойкнул.
   - Как туда попали эти проклятые боеголовки? - спросил Бемиш.
   - Дорогой мой, - сказал Киссур, - это вопрос к тебе.
   - Не паясничай! Я их отправил туда по указке Шаваша...
   - А Шаваш думал, что импортирует автомобильчики,  -  докончил  Киссур,  -
Шаваш  тоже,  знаешь,  иногда  зарывается...  У  меня  же  нет   собственных
подставных  контор,  вот  и  пришлось  воспользоваться  конторой   господина
замминистра.
   - Чего ты добиваешься, Киссур? - спросил Бемиш. - Ты забыл,  что  это  ты
орал от радости, когда тебе сказали, что здесь будут строить военную базу? А
меня чуть не убили за то, что я отказывался это делать!
   Киссур улыбался, нянча на коленях автомат.
   - Ну хорошо. Ты умыл Шаваша. Ты снял, что он вор. Ты снял, что я вор.  Ты
вляпал в незабываемое дерьмо наших военных,  хотя  убей  меня  бог,  если  я
понимаю, как ты раздобыл эти чертовы боеголовки. Чего ты хочешь?
   - Как чего? Национализации этого космодрома. Национализации  всей  дряни,
которую тут понастроили чужестранцы.  Смены  правительства,  которое  ворует
так, как братец Шаваш. По-моему, если  на  нашей  земле  без  нашего  ведома
иностранцы размещают запрещенные во всей Галактике виды вооружения, так  это
достаточный повод, чтобы отобрать у богачей сожранное и вернуть его народу?
   Бемиш дернулся.
   - Идиот! У тебя ничего не выйдет!
   - Почему?
   - Почему?! Ты еще спрашиваешь, почему? Да ты посмотри, кого ты  набрал  в
союзники?! Ты загубишь свою  шею  и  свою  страну!  Ты  назови  хоть  одного
чиновника на своей стороне, хоть одного человека, который знает,  что  такое
бюджет и что такое баланс! Твои союзники - идиоты,  которые  считают  землян
бесами! Ведь Ашиник может рассуждать об искоренении протекционизма и  равных
правилах игры для всех ровно до той секунды, пока он не пришел к  власти!  А
когда он придет к власти, то либо он будет делать то, что хочет его  партия,
либо его сожрут с потрохами. Ты думаешь, с такими союзниками можно  устроить
что-нибудь, кроме театрального бенефиса?  Ты  думаешь,  с  тобой  кто-нибудь
будет разговаривать? А заложники? А убитые?
   - Я отпущу заложников, - сказал Киссур.
   - Пассажиров? А персонал? Черт возьми, если ты отпустишь персонал,  здесь
все просто взлетит на воздух! Или ты вейского сектанта посадишь за  терминал
управления ВиС?
   - Я отпущу всех заложников-землян, - повторил  Киссур,  -  тот  персонал,
который  останется  -  это  подданные  империи.   Уверяю   тебя,   что   все
журналисты-земляне будут говорить, что я отпустил заложников, потому что они
только землян считают заложниками. А что до чиновников империи,  то  им  все
равно: заложники, не заложники - этого мы издавна не считали грехом.
   Бемиш даже застонал, зажмурив глаза. Действительно. Если  Киссур  говорит
правду, это конец. То, что партия народной свободы имела в своей власти пять
тысяч чужестранцев и тут же их отпустила, будет  выгодно  контрастировать  с
воровством и боеголовками, найденными в результате ее  отчаянного  акта.  Да
уж, все слухи, распространявшиеся правительством насчет партии  -  например,
что она землян считает бесами, от этакого благородного  поведения  выглядели
враньем... Умно. Умно и... непохоже на Киссура.
   И тут в проеме кабинета обрисовался еще один человек.
   - Вот мы и опять встретились, хозяин.
   Бемиш повернул голову.
   - Это мне тебя, Ашиник, благодарить, -  спросил  он,  -  за  стратегию  и
тактику связей с общественностью?
   Молодой человек усмехнулся. Руки его нервно нянчили автомат.
   - Наверно, хозяин, проклинаете  тот  день,  когда  не  позволили  Киссуру
застрелить меня?
   Бемиш только заскрипел зубами.
   - Есть маненько, - пробормотал Бемиш. - Во всяком случае,  Инис  была  бы
жива.
   - Не трожь это имя, убийца! - взвился Ашиник.
   - Что ты несешь?
   - Ты бы и меня тогда убил, если б я не сбежал!
   - Вздор! Ее убили по приказу Ядана! Чтобы поссорить тебя со  мной!  Точно
так же, как по приказу Ядана убили его предшественника! Зачем  мне  было  ее
убивать?
   - Из ревности.
   - Из какой, дурак! Я ее тебе отдал! А она - она в тот день просила  взять
ее обратно!
   - Отдал? Взять? - прошептал белый, как мел, Ашиник, - или вейские женщины
товар, который отдают .и берут?
   - Вы долго будете браниться? - полюбопытствовал Киссур.
   Ашиник опомнился.
   - Ашиник еще не сказал самого главного, - саркастически заметил Бемиш,  -
а именно на каком дереве он собирается повесить убийцу  неверной  наложницы,
каковое убийство, кстати, по старинным законам, за которые он столь  ратует,
вовсе не является наказуемым преступлением.
   - Господин Бемиш,  -  сказал  Ашиник,  -  мы,  революционное  обновленное
правительство Вей, не собираемся вас задерживать. Мы передаем  с  вами  наши
требования, требования восставшего народа. Наши требования  просты  и  равно
отвечают интересам императора и интересам народа. Только продажные чиновники
и алчные чужеземцы могут  противиться  им.  Мы  требуем  отставки  нынешнего
правительства и  суда  над  запятнавшими  себя  коррупцией  чиновниками.  Мы
требуем, чтобы во главе империи, как и десять лет назад, встал Киссур  Белый
Кречет. Мы требуем, чтобы чужеземная идея выборов была вычеркнута из  указов
государства, как не соответствующая духу народа Вей.  Так  как  наша  партия
выиграла  ваши  вшивые