л ее к себе  и  посадил  на  колени.  Инис
поспешно вскочила, задев рукавом чашку Шаваша. По счастью, вина в  чашке  не
было.
   Ссылаясь на дела, Шаваш распрощался раньше  прочих  гостей.  Бемиш  сошел
вниз, чтобы проводить его.
   Садясь в машину, Шаваш сказал:
   - Инис прелестна, Теренс. Говорят, вы сделали  из  нее  себе  секретаршу?
Наверно, она так же умна, как и красива?
   - Да.
   - Никогда не поверю! А впрочем, вот вам пари: возьму  вашу  секретаршу  к
себе на две недели и, если я останусь  довольным,  я  должен  вам  пятьдесят
тысяч.
   Бемиш молчал.
   - Господин Бемиш!
   - Я не могу сделать вам этого одолжения, господин вице-министр.
   - Ну тогда уступите хотя бы на ночь. Пусть она потом сама выбирает.
   - Слушайте, Шаваш, а вы не предлагали Киссуру уступить вам на ночь Идари?
   - Какое  тут  может  быть  сравнение,  -  возмутился  Шаваш,  -  Идари  -
высокопоставленная дама, а тут что? Дочка мелкого взяточника, вы  же  купили
ее за тридцать тысяч, вас надули, взяв вдвое против обычной цены...
   - Убирайтесь, господин вице-министр, - сказал Бемиш, - пока не ушиблись о
мой кулак.

   ***

   Вечером, после того как все гости разъехались, Бемиш поднялся в  спальню.
Инис  лежала  в  постели.  Бемиш  присел  на  краешек  одеяла,  и   женщина,
приподнявшись, стала расстегивать на нем пиджак и рубашку.
   - Этот чиновник, Шаваш, просил меня подарить тебя ему, - сказал Бемиш.  -
сначала надеялся, что я сам предложу, а потом не утерпел  и  попросил  всеми
четырьмя копытами. Я его чуть не зашиб.
   Инис вздрогнула.
   - Не отдавай меня Шавашу, - сказала она. - Это скверный человек.  У  него
дома пять жен, и для  каждой  есть  плетка.  Ночи  он  пропадает  в  веселых
переулках, а днем запирается со своими секретарями, - неделю назад  один  из
его секретарей повесился от этого самого, а сказали - от растраты. А как  он
ведет себя в срамных домах!
   Бемиш покраснел. Как Шаваш ведет себя в срамных домах, он знал по  личным
наблюдениям. И вряд ли сам Бемиш в это время вел себя намного лучше.

   ***

   Когда на следующий день Бемиш поднялся наверх, комната Инис  была  пуста.
На столе сиротливо белела записка: "Я ненавижу его. Но он позвонил и сказал,
что повесит моего отца".
   Через час Бемиш был в министерстве  финансов.  Он  отшвырнул  испуганного
секретаря и возник на пороге кабинета Шаваша.
   - Вы подонок, - сказал Бемиш,  -  я  все  расскажу  Киссуру.  Я  расскажу
государю...
   - И комиссии по защите прав человека, - закивал чиновник.  -  Я  не  хочу
ставить вас в неудобное положение, господин директор. Уверяю вас, отец  Инис
заслуживает веревки - вот здесь у меня лежит его дело. Ужасное дело - все те
пакости, которые может совершить мелкий, глупый и  очень  жадный  взяточник,
пакости, которые кончались гибелью. и бесчестием.  Верите  ли,  что  он,  за
взятку, переменял имена в ордерах на арест после конца Чахарского восстания,
принял, как целую, дамбу, которая обрушилась через месяц  и  погубила  целую
деревню?  Уверяю  вас  -  если  вы  нажалуетесь  государю,  отца  ее  казнят
непременно...
   - Отдайте мне мою жену, - закричал Бемиш.
   Чиновник неторопливо поднялся с кресла, обошел  стол  и  очутился  совсем
рядом с землянином. Бемиш увидел близко-близко его  внимательные  золотистые
глаза и длинные, чуть накрашенные ресницы.
   - Что вы хотите от меня, - сказал Бемиш, - контрактов? Взяток?
   Шаваш, не отвечая, улыбнулся землянину. Шаваш был еще очень красив, разве
что самую малость полноват для своего роста, и Бемиш с удивлением заметил  в
его волосах несколько седых нитей.
   Шаваш медленно поднял руку и  вдруг  стал  расстегивать  пиджак  Теренса.
Бемиш обомлел и закрыл глаза. Жаркие руки  скользнули  ему  под  рубашку,  и
совсем рядом послышался мягкий голос:
   - Кто хочет напиться, не ссорится с ручьем, землянин.
   Бемиш не испытывал отвращения. Но  он  несомненно  испытывал  ужас.  Губы
Шаваша оказались возле его губ,  и  прошла,  наверное,  минута,  прежде  чем
Теренс понял, что они целуются. Потом где-то вдали зазвонил телефон.
   Бемиш очнулся.
   Пиджак его был расстегнут, а рубашка смешно топорщилась поверх брюк, и  в
самих брюках тоже что-то топырилось. Маленький чиновник стоял  перед  ним  и
смотрел на землянина смеющимися глазами.
   Бемиш, как неживой, поднял руку и вытер ладонью рот.
   - Катись отсюда, - сказал Шаваш, - бери свою наложницу и катись. Она  мне
надоела. Она всю ночь в постели скулила.
   Бемиш бочком-бочком попятился к двери, повернулся и полетел наружу.
   - Ты хоть застегнись, - издевательски закричал вслед чиновник.
   Бемиш, оборвав ручку кабинета, выскочил в предбанник. Что-то свистнуло  в
воздухе, и к ногам  Бемиша,  растопырив  разноцветные  страницы,  хлопнулась
пластиковая папка. Это была папка с делом отца Инис. Бемиш  подхватил  ее  и
побежал дальше.

   ***

   Никто не верил, что Киссур подружится с землянином. Гринмейлер, выскочка,
хапуга, съевший недавно с помощью ЛСВ  небольшую  компанию  по  производству
автоматических дверей и использовавший ее только  как  ступеньку  для  того,
чтобы съесть что-то побольше, один  из  тех  молодых  людей,  через  которых
Тревис делал свои деньги, пустое  место  без  Тревиса.  Этот  человек  и  на
Уолл-стрит имел  самую  паршивую  репутацию.  "Самый  голодный  из  негодяев
Тревиса", - сказал про него директор компании по производству автоматических
дверей, будучи  уволен  со  своего  места.  И  чтобы  Киссур,  который  даже
благовоспитанного   президента   какого-нибудь   "Морган   Джеймс"    считал
ростовщиком и висельником, -  чтобы  Киссур  подружился  с  этим  финансовым
конокрадом?
   Дружба между землянином и Киссуром служила предметом довольно  беззлобных
сплетен: все как-то ожидали, что либо землянин назовет  Киссура  бандитом  с
родословной, либо Киссур попрекнет землянина страстью  к  стяжательству.  Но
когда Киссур подарил Бемишу усадьбу, - в пяти главных управах  задумались  и
переглянулись.
   Как-то Бемиш был у префекта столичной полиции, подписывал какую-то бумагу
с синей полосой. Префект поздравил его с усадьбой, вздохнул и сказал:
   - Вы напрасно слишком близко стоите к Киссуру. Знаете, как он начал  свою
карьеру? Он ограбил, с  семью  товарищами,  правительственный  караван.  Они
убили тридцать шесть стражников, и голову начальника каравана Киссур насадил
на шест, хотя этот человек не был ни в чем виноват, кроме как в том,  что  у
него были дети и старуха мать, которых ему  надо  было  содержать.  А  потом
Киссур поссорился с разбойниками, потому что главарь не хотел  уступать  ему
первое место, и зажарил главаря в земляной печи.
   - Но теперь-то, - заметил Бемиш, - Киссуру нет нужды грабить караваны.
   Префект провел рукой по щеке.
   - Вокруг Киссура,  увы,  десятки  людей.  Эти  люди  умеют  обращаться  с
оружием, презирают взяточников  и  торговцев,  считают  грабеж  единственным
достойным способом стяжания.  Думаете,  страна  бедна  из-за  взяточников  и
больших налогов? Увы, налогов правительству наши предприниматели не  платят,
зато платят налог бандитам, которые охраняют их от других бандитов.
   - С меня, - сказал Бемиш, - никто не требовал платы за охрану.
   - Вот именно, - сказал префект полиций.
   Бемиш хотел взять проклятого  чиновника  за  шкирку  и  спросить,  уж  не
намекает ли тот, что Киссур стоит во главе столичных бандитов. Поблагодарил,
однако, за подпись и вышел. А ведь в самом деле: водил, водил его  Киссур  в
одну из самых знаменитых воровских харчевен города и  был  там  принят,  как
свой, - а потом Бемишу рассказали, что если бы он забрел в эту харчевню  без
спроса, то его не только что убили бы, - скормили бы посетителям харчевни  в
борще, был там такой милый обычай избавляться от трупа.

   ***

   А днем Бемиш был в министерстве  финансов,  у  Шаваша.  На  входе  в  его
кабинет он  столкнулся  с  бледным,  расстроенным  человеком  в  стандартной
одежде, но с мягкой повадкой вейца.
   Шаваш повел его в сад, где щебетали фонтаны и птицы, велел подать  столик
с закусками. Как-то так незаметно разговор зашел  об  Идари,  жене  Киссура.
Шаваш сказал, что, если бы не она, Киссур давно сломал бы себе голову.
   - Он ее очень любит, - со вздохом сказал Шаваш. -  Три  месяца  назад,  в
день ее именин, угощал народ, раздал на три миллиона.
   Помолчал и прибавил:
   - Как вы думаете, откуда у Киссура столько денег, если он не берет взятки
и не занимается бизнесом?
   - Это дело налоговой инспекции, а не мое, - знать, откуда у него  деньги,
- сказал Бемиш. - И государя, который каждый месяц дарит ему то усадьбу,  то
нефтяную скважину.
   Шаваш махнул рукой  и  принялся  пить  чай.  Вдруг,  спустя  пять  минут,
внезапно сказал:
   - Знаете, кто  тот  человек,  что  ушел  от  меня  перед  вами?  Директор
Дамасской страховой компании. Ограбили вчера  компанию.  Двадцать  миллионов
утащили. Денарами.
   Бемиш удивился: про ограбление еще ничего не было в газетах.
   - Для чего же они  держали  такую  сумму  наличными?  -  полюбопытствовал
Бемиш.
   - В том-то оно и дело, - вздохнул Шаваш, -  спрашивается,  кому  и  зачем
собиралась компания платить такую сумму  наличными,  да  еще  в  праздничный
вечер?
   Помолчал.
   - Дела этого не будет в газетах. А компанию все-таки ограбили.
   - А в полиции это дело будет?
   - Да, - сказал Шаваш, - ведь полиция  наша,  если  попросишь,  не  задает
вопросов, для чего компании были нужны эти деньги.
   Бемиш допил свой кофе и спросил:
   - Слушайте, Шаваш, - вы мне что, хотите сказать,  что  Киссур  грабит  по
ночам банки или что вы, по крайней мере, приложите все силы, чтобы убедить в
этом государя?
   - Помилуйте, господин Бемиш, - смутился чиновник, - да с чего вы...  -  И
вдруг взъерошил волосы: - Но ведь это безумный человек! Если  он  идет  мимо
дома, который горит, - он полезет туда, чтобы вытащить ребеночка, а если  он
идет мимо дома, который не горит, - так он его подожжет.
   Бемиш закусил губу. Чиновник лгал, мягко и намеренно, но в одном  он  был
прав: к банкирам Киссур питал неистребимое  презрение,  а  грабителя  банка,
наоборот, одобрил бы. С уст Киссура  не  сходили  слова  "долг",  "порядок",
"преданность государю", но Бемиш отлично знал, что  этот  поклонник  порядка
всю жизнь вел себя так, что дал бы  сто  очков  вперед  любому  анархисту  и
почитателю бунта ради бунта. Ради денег Киссур не стал бы грабить банк, но с
любимца государя сталось бы, для развлечения, взять эти деньги и утопить  их
в ближайшем канале.

   ***

   А вечером, когда Бемиш  заехал  в  отель,  соскучившись  по  привычной  с
детства пище и желая отобедать не маринованной медузой  и  не  котлетами  из
морской свинки, его окликнули. Бемиш оглянулся и  узнал  Ричарда  Джайлса  и
Ричарда же Макфарлейна, людей из "Ай-Си".
   - Откажитесь, - сказал Джайлс.
   - Что?
   - Откажитесь от  этого  проекта.  У  вас  все  равно  ничего  не  выйдет.
Займитесь чем-нибудь другим: да вот, стройте деловой центр вместо Камински.
   Бемиш почувствовал,  что  бледнеет  от  бешенства.  Джайлс,  по-видимому,
усвоил повадки местных властей.
   - Я, - сказал Бемиш, - уже слишком много вложил в это дело, чтобы взять и
все бросить.
   - Сколько вы вложили, -  и  Джайлс  улыбнулся,  -  "Ай-Си"  оплатит  ваши
расходы.
   - Вот даже как? С каких это пор частные компании оплачивают расходы своих
конкурентов? Вы не боитесь разориться?
   - Вы не выиграете этот конкурс, - сказал Джайлс.
   И тут мягко заговорил Макфарлейн.
   - Господин Бемиш, - сказал он, - ну зачем вам  эта  планета?  Взяточники,
бандиты, еретики, сектанты, вон и террористы появились. Слыхали, позавчера в
Чахаре застрелили землянина, владельца нескольких заводов. Между прочим, сын
чахарского наместника и застрелил, выпускник Сорбонны,  анархокоммунист  или
как они там. Был с ним еще один парнишка, землянин... "Развернем, - говорит,
-  сплошной  терpop  против  эксплуататоров  с  Земли,  а   потом   прополем
взяточников и построим на Bee Хрустальный Дворец, а перед  дворцом  поставим
два памятника - один Карлу Марксу, другой - государю Иршахчану".
   Бемиш некоторое время смотрел на него ошалело. "Эге-гей,  -  мелькнуло  в
голове, - да уж не тот ли это мальчишка, что приезжал с Ашиданом..."
   А Джайлс скосил прозрачный глазок и промолвил:
   - Да-да, не боитесь, что вас пристрелят еретики, местные или импортные?
   Бемиш взял Джайлса за пуговицу и сказал:
   - Слушайте, Джайлс, вы видали, как Киссур бросает копье?
   - При чем тут копье? - изумился Джайлс.
   -  Просто  Киссур  бросает  копье  и  прошибает  этим   копьем   насквозь
здоровенную березу. И  вот  сегодня  мне  один  человек  намекает,  чтобы  я
держался от Киссура подальше,  потому  что  он  грабил  караваны,  а  другой
намекает, чтобы я держался от Киссура подальше, потому что он грабил  банки.
И хотя Киссур банков не грабит, - я,  знаете  ли,  уверен:  если  я  передам
Киссуру наш разговор, а я это сделаю, и потом меня убьют, - то Киссур  убьет
вас, господин Джайлс, и вас, господин Макфарлейн. И убьет  непременно,  ведь
никто еще не слышал, чтобы Киссур хотел убить человека и не убил.
   Джайлс отступил на шаг. Видно было, что слова о копье  и  березе  ему  не
очень-то понравились.

   ***

   Ричард Джайлс поднялся в свой номер под впечатлением разговора  в  холле.
Присвистывая сквозь зубы, он набрал номер личной  линии  Шаваша,  -  никаких
секретарей, - и через две секунды сказал в трубку:
   - Этот сукин сын, Бемиш, - вы все-таки намерены допускать его к конкурсу?
   - Я вам гарантирую,  -  ответил  Шаваш,  -  что  этот  человек  абсолютно
безопасен. Все пройдет по нашему плану.
   - Безопасен? - заорал Джайлс. - Вы знаете, что половина его  запросов  на
Землю касается деятельности "Ай-Си?" Вы знаете, что он говорил Киссуру?
   - Знаю, - с некоторой иронией сказал Шаваш, - если  не  ошибаюсь,  запись
разговора передал вам я.
   - А, черт! Да, вы. Все равно. Вы  думаете,  это  хорошо?  А  если  Киссур
повторит эти слова перед государем? Где мы тогда будем?
   - Что вы хотите?
   - Примите меры!
   - Я не буду принимать никаких мер, - сказал Шаваш, - которые  приведут  к
тому, что ваши газеты смогут написать, что империя - небезопасное место  для
иностранных инвесторов. А если подобные меры примете вы, то вы  не  получите
от Ассалаха ни клочка, даже размером с дынное семечко. Понятно?
   - Куда уж яснее, - буркнул Джайлс.
   - У вас нет оснований для беспокойства, - сказал Шаваш.
   - Нет? А если он просто купит эту чертову компанию?
   - Вам придется предложить за акции несколько большую сумму.  Хотя  бы  по
девять и один денара. Согласитесь, я тоже не могу отдать компанию инвестору,
который заплатит за нее вдвое меньше. Всему есть пределы.
   И в трубке послышались короткие гудки.
   - Сукин сын, - сказал Джайлс, бросив трубку. - Он просто пользуется  этим
Бемишем, чтобы выжать из нас побольше. Девять и один! Где  я  пробью  этакие
бабки?
   - Ничего, - сказал его спутник, - у нас есть  другие  пути.  Заодно  и  с
Шаваша спесь собьем.
   - Ты слышал, что он сказал?
   - Слышал. Я сказал: совсем другие пути. Кто там этого Бемиша финансирует?
Тревис...
   Из отеля Бемиш поехал в город.  Он  постоял  в  храме,  где  они  были  с
Киссуром, и спустился вниз, в харчевню.  В  харчевне  его  встретил  молодой
человек.
   Молодой человек предложил ему купить двадцать  тысяч  акций  Ассалаха  по
шестьсот ишевиков.
   Они немного поторговались, и Бемиш купил акции за пятьсот восемьдесят.
   Бемиш молча вынул чековую книжку и отодрал листок, на  котором  уже  была
написана требуемая сумма. Молодой человек с уважением  поглядел  на  него  и
сказал:
   - Откуда же вы знали, на чем мы сойдемся?
   Бемиш усмехнулся. В кармане у него  лежали  три  чековые  книжки,  все  с
первыми листками с заранее заполненной суммой, два не понадобившихся  листка
Бемиш скормит через час мусоросжигателю.
   Бемиш поставил под чеком подпись и протянул его юноше.
   - Что вы будете есть? - сказал Бемиш.
   - Я, пожалуй, пойду.
   - Погодите. Как эти акции к вам попали?
   - Они не мои. Они дядины.
   - А как они попали к дяде?
   - Он их покупал.
   - Почему именно их?
   - Он покупал много разных ценных бумаг.
   - Почему он решил продать эти?
   - Ему срочно нужны деньги. Он сел в тюрьму.
   - Отчего?
   Юноша указал на свою корзинку.
   - Из-за Ассалахских акций?
   - Следователь на допросе спрашивал его об этих акциях. Он дал понять, что
отпустит дядю, если тот передаст акции одному высокопоставленному чиновнику,
которому бы хотелось их иметь.
   - Шавашу?
   - Не следует называть такие имена вслух.  Такое  уж  это  дело,  господин
землянин, что пока слово у вас за зубами - вы хозяин своего слова,  а  когда
слово из-за зубов вылетело, оно ваш хозяин.
   - Почему же ваш дядя не отдал акции этому чиновнику?
   - Он просто взбеленился, когда это услышал, - сказал юноша. - Он  сказал,
что отдаст эти акции тому, кто накрутит этому чиновнику хвост.
   - В таком случае он мог бы продать их и подешевле.
   - Нельзя. Очень много тюремщики берут. Хорошая еда в тюрьме стоит дороже,
чем в лучшем ресторане, знаете ли. А потом, относительно  моего  дяди  очень
строгие приказы, и тюремщики за благосклонность взимают еще больше.
   - Ладно, - сказал Бемиш, - это по-божески, два миллиона за полпроцента.
   Парень заколебался.
   - Вообще-то, - сказал он, - здесь не больше двадцати пяти сотых процента.
   - Что-о?!
   - Разве вы не знаете? Полгода назад, когда курс компании был ниже луны  в
колодце, Шаваш провел секретную эмиссию акций и распределил ее  среди  своих
друзей.
   - Секретную эмиссию?!
   - Да, а что?
   - Ничего. Просто с таким видом  операций  по  ценным  бумагам  я  еще  не
встречался. И сколько же акций было выпущено?
   - Не знаю. Одни говорят, полтора миллиона, другие - два.
   - Кто говорит? У кого бы я это мог узнать?
   - Пообещайте не ссылаться на имя моего дяди.
   - Я его не знаю, - как я могу на него сослаться?
   - Все равно пообещайте.
   - Обещаю.
   - Я думаю, что главный судья Ассалахского района имеет акции этой эмиссии
и знает многое.

   ***

   Бемиш вернулся на виллу Киссура уже поздно ночью. Он теперь почти  всегда
останавливался там во время своих приездов  в  столицу.  Ему  хотелось  чаще
видеть Идари.
   Посереди ночи Бемиша разбудил звонок.
   - Да?
   - Теренс?
   Бемиш едва не подпрыгнул. С ним говорил директор ЛСВ, с Земли.
   - У нас есть для тебя хорошее предложение, - сказал  Тревис,  -  компания
Union Disk. Они производят лазерные диски. Приезжай. Ее можно купить.
   - Я занимаюсь Ассалахом.
   - Это бесперспективно. Мы не будем финансировать эту сделку.
   У Бемиша внутри все оборвалось.
   - Рональд! Вы дали мне гарантию...
   - Мы выплатим неустойку.
   - Мне не нужна неустойка, мне нужен Ассалах.
   - Прилетай на землю, - сказал Тревис, - и поговорим о "Юнион Диск".
   - Что мне делать с акциями Ассалаха? Я купил 17%!!!
   - Продать. Это твоя специальность.
   - Если вы не будете финансировать эту сделку, я обращусь к другой фирме.
   - Ты не обратишься к другой фирме, Теренс, потому  что  другая  фирма  не
пустит тебя на порог. Ты ничто, Теренс. Ты гринмейлер с двадцатью миллионами
в кармане. Тебя сделали мы. Больше ты никому не нужен. Ты финансовый  пират.
Я тебя жду завтра в своем офисе, в пятнадцать тридцать. Если не застрянешь в
пробке по дороге, вполне можешь успеть.
   И Рональд Тревис повесил трубку.

   ***

   Бемиш зажег свет, оделся и сел за письменный стол. Так он сидел  довольно
долго, - пока не услышал скрип  двери.  Бемиш  обернулся:  в  дверь  входили
Киссур с Ханадаром  Сушеным  Фиником.  Хана-дар  выглядел  довольно  лихо  в
черных, обшитых кружевами штанах и бархатной варварской куртке. Киссур был в
сером костюме с галстуком.
   - Привет, - сказал Киссур, - шикарно, что