ксатора, из нее  выходило  несколько
разноцветных проводков, исчезавших в гриве волос, покрывающих чиповые  входы
в голове Даниеля.
   - Ладно. Начинаем запись, - сказал он и сделал несколько пробных сканов.
   Хледоки мог следить за ними на дисплее своего компьютера.
   - Кто ты? - спросил он, когда окончилось ознакомление.
   - Три минуты прошли, - усмехнулся  Даниель,  -  а  ты  меня  все  еще  не
выкинул.
   - Не каждый день мне приносят доказательства шпионской деятельности чужой
расы в нашей системе. - Хледоки ответил усмешкой на усмешку.  -  Но  обещаю:
как только ты начнешь мне мешать, я выкину тебя за дверь.
   - Двадцать тысяч кредиток. Столько я хочу. Потом уйду сам,  и  больше  ты
меня не увидишь.
   Ахее Хледоки потер правой рукой щеку.
   - Учти: никаких гарантий. Я могу убить тебя в любой момент. -  Он  указал
пальцем на ядовитое насекомое, ползающее по голове Даниеля. -  Могу  послать
за тобой  своих  людей  и  отобрать  выручку.  Могу  передать  безопасникам.
Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что я сотрудничаю с ними? Защищаю  своих,
продаю чужих.
   - А я порой защищаю чужих и продаю своих, - медленно проговорил  Даниель.
Сейчас ему надо  было  использовать  крохи  сведений  о  былой  деятельности
Хледоки, записанных в его  чипе.  -  Например,  Бернье  Бермекуда  из  семьи
Железных Людей.
   -  Старые  времена,  давние  времена.  -  Хледоки  даже  не  дрогнул  при
упоминании о событиях ушедших лет. Тогда  он  донес  на  капитана  одной  из
горняцких семей и представил доказательства его сотрудничества  с  пиратами.
Он поступил правильно, помог ликвидировать опасную банду,  но  в  сообществе
кланов в первую очередь учитывалась лояльность. - Пожалуй, я  понял,  откуда
ты. И поверь, мне не по душе, что я это знаю. А я-то уж думал, что вас  всех
передавили. Не скажу, даже я почувствовал ностальгию и сожаление.
   - Я не хочу доставлять тебе неприятностей. У меня небольшая проблема. Мне
нужны твои деньги. Я не краду, не выжимаю, не принуждаю. А поверь,  Хледоки,
я мог бы. - Одним резким движением Даниель смел с головы  ползающее  по  ней
насекомое. Кинул  его  на  пол  и  растоптал.  -  Я  предлагаю  качественную
информацию. Ты не согласен?
   -  Человек.  -  Даниель  впервые  заметил  на   лице   Хледоки   признаки
возбуждения. - Ты знаешь, сколько стоит симбиотическое насекомое? И  сколько
времени требуется, чтобы его вырастить?! Я удержу это из твоих денег. Просто
удержу!
   - Удержи. - Даниель протянул руку. Хледоки не колеблясь пожал  ее.  Потом
Даниель перебросил на сканер запись истории своего бегства с  базы  парксов,
не сомневаясь, что эта информация рано или поздно попадет к солярам. Хледоки
выжмет из нее все, что только удастся, а потом продаст. Но это произойдет не
сегодня, не завтра. А больше времени Даниелю и не требовалось.
   - Деньги перевести на твой счет или под ключ?
   - Лучше, чтобы никто не мог проследить за трансакцией. Счет - отпадает.
   Ахее Хледоки вскрыл платежный ключ и перевел под него восемнадцать  тысяч
триста кредиток.
   - Вычитаю насекомое, - пояснил  он.  -  Скажи,  человек,  много  вас  еще
осталось?
   - Пошли за мной своего агента и увидишь сколько. Но между нами, рисковать
не советую. Я видел  фраеров,  полагавших,  что  у  них  выгорит.  Поверь  -
паршивое зрелище.
   - Смотри-ка ты. - Хледоки уже обрел былую жизнерадостность. - Такие  были
страшные, а ведь пристукнули вас. Бах-трах-тарарах - и привет семье.
   - Спроси своих, Хледоки, какое это было бах-трахтарарах.
   - Черт побери, ты был там, видел бой во Фламберге?! Погоди, слушай...
   Даниель вышел.

***

   Суммы, полученной  им  от  Хледоки,  хватило,  чтобы  закупить  небольшой
внутрисистемный  паром.  Даниелю  даже   не   пришлось   подтверждать   свою
тождественность. В таких местах, как  база  Арлекин,  чрезмерный  интерес  к
чужим персоналиям не считался хорошим тоном.
   По той же причине никто не обратил на Даниеля особого внимания, когда  он
добрался до подводного порта. Просто один из терраформистов приплыл в  город
повеселиться или провернуть  свои  дела.  Лодка  пришвартовалась  в  ледовой
камере,  вырубленной  под   поверхностью   воды.   Подъемник,   ведущий   на
поверхность, представлял собою узкую трубу диаметром полтора  метра.  Кабины
не было, просто надо было встать на круглый щит - пол высшего, он же потолок
низшего уровня. В центре щита могли встать самое большее два человека, да  и
им приходилось крепко  прижаться  друг  к  другу.  Уровни  располагались  на
расстоянии двух метров, так что Даниель почти  упирался  головой  в  потолок
подъемника. На то, чтобы добраться до  поверхности  планеты  сквозь  ледяную
корку толщиной в несколько километров, понадобилось полчаса.

***

   Арлекин - город,  частично  заглубленный  в  лед.  Крупные  жилые  куполы
размещались и на поверхности. Здесь же были оборудованы космодром, ремонтные
доки и располагались многочисленные увеселительные заведения, которые охотно
посещали члены экипажей горняцких кораблей.  Давным-давно,  еще  во  времена
танаторской службы, Даниель захаживал в такие места,  а  виртуально  побывал
почти во всех. Поэтому никаких сложностей с передвижением по Арлекину у него
не было.
   Действовать приходилось быстро. Парксы уже, несомненно,  выслали  по  его
следу своих янычаров. Если ему удастся  отделаться  от  преследователей,  он
получит, может быть, свободу  действий.  Благодаря  тому  что  его  похитили
парксы, он скорее всего исчез из поля зрения соляров и сотрудничающих с ними
гладианских безопасников. Его боевой сопроцессор восстановили. Возможно,  он
еще работает не так четко, как раньше, но в основном "выздоровел".  То,  что
Даниель мог схватить и прикончить насекомое-симбиота, говорило  о  том,  что
его реакции раза в три-четыре быстрее, чем  у  нормального  человека.  Кроме
того, ему имитировали новую  индивидуальность.  Правда,  он  не  хотел  этим
злоупотреблять, опасаясь, что, во-первых, при тщательном  контроле  солярные
чиновники все же могут его расшифровать. Во-вторых, каждое его  появление  в
качестве Гленна Паркера не могло не оставить электронного следа, на  который
наверняка  отреагировали  бы  парксы.  Конечно,   новое   "я"   давало   ему
определенные возможности. Если где-либо в системе Мультона он  появится  как
Даниель Бондари, то безопасники очень скоро  сядут  ему  на  шею.  Гленн  же
Паркер мог безопасно появляться где  угодно  -  прежде  чем  туда  доберутся
посланцы парксов, он успеет сбежать.
   Все это неожиданно открыло перед Даниелем совершенно  новые  возможности.
Он вновь мог распоряжаться своей судьбой. Это, конечно, не значило,  что  он
может позволить себе делать все, что захочет, и не  должен  считаться  ни  с
чем,  но  он  перестал  быть  преследуемым  охотниками  зайцем   и   узником
одновременно. Он вернулся на службу.
   Однако не совсем. Он потерял осторожность.  Забыл,  что  у  него  слишком
много врагов.
   Не обратил он внимания и на то, что страж, провожавший его  к  воздушному
шлюзу дока, явно избыточно возбужден. Войдя в  свою  ракету,  он  не  уловил
постороннего запаха. В заполнявшем рубку полумраке не заметил блеска оружия.
Среагировал лишь на движение. Сопроцессор  включился  мгновенно.  Заработали
натренированные многими годами рефлексы. Инстинкт подсказал нужное решение.
   Даниель прыгнул, пролетев в воздухе  добрых  пять  метров.  Навалился  на
нежданного гостя всем телом, одной рукой выкручивая оружие, другой ударил  в
лицо.
   Оба упали на пол.
   И тут незнакомец выстрелил. Скорее всего случайно нажал спусковой крючок,
но ствол пистолета выбросил  живое  пламя.  Даниель  почувствовал  огонь  не
сразу, лишь секундой позже его  охватила  волна  поражающей,  палящей  боли.
Прежде чем потерять сознание, он еще сумел одним рывком свернуть нападавшему
шею.
   Несколькими секундами позже боевому  сопроцессору  удалось  заблокировать
боль, запустить внутренние лечебные  системы  организма  и  разбудить  мозг.
Даниель пополз  к  креслу  пилота,  одновременно  хриплым  голосом  приказал
заблокировать люки, стартовать и раскрыть аварийный  медицинский  кокон.  За
ним в луже крови валялось тело мертвого мужчины с характерными имплантатами.
Его ноги, оканчивающиеся  двупалыми,  ступнями,  были  напряженно  вытянуты,
вырастающий из позвоночника выше шеи роговой гребень растрескан, а  покрытая
желтым пигментом голова почти оторвана от шеи. Носитель паркса Аин'ты умер.

15

   Дина  не  услышала  подъезжающего  к  дому  скользера   Рамзеса,   щелчка
отворяемых ворот гаража и звука шагов.
   Она увидела его, когда он уже стоял в дверях  салона.  Он  замер,  шагнул
вперед, потом попятился. Он смотрел на то, что  Танкред,  резидент  Солярной
Доминии, сетевик, истинный владыка Гладиуса, вытворяет с его сестрой. Слышал
слова о том, что может еще случиться с ним и другими электорами, со всей  их
планетой. Это заняло, может, минуту. Потом Рамзес повернулся  и  выбежал  из
дома.
   Тогда Танкред Салерно сорвал у Дины глаз.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

   Рамзес Тиволи, глубоко засунув  руки  в  карманы  брюк,  стоял  у  дверей
Дининого дома и покачивался с пяток на носки. Расстегнутая цветастая рубашка
трепыхалась на ветру,  резинка,  стягивающая  волосы,  сдвинулась  так,  что
непослушные прядки падали  на  лоб,  заслоняя  глаза.  На  прокушенной  губе
засохла струйка крови. Под  глазами  чернели  пятна  расплывшегося  от  слез
макияжа. В человеке, отупевшим от наркотиков взглядом пялившимся на закрытую
дверь, вряд ли кто-нибудь мог узнать Рамзеса Тиволи, электора и  технократа,
одного из хозяев планеты Гладиус.
   Наконец  он  решился  вытащить  руку  из  кармана.  Провел   ладонью   по
идентификатору замка. Двери тихо раздвинулись. К счастью, Дина не стерла его
пароль доступа.
   Он пробовал связаться с нею уже несколько  часов.  Получилось  лишь  один
раз. Услышал краткое: "Оставь меня!" Какое-то мгновение видел ее со спины  с
какой-то бумажкой в руке. Потом она  отключила  коммуникатор  -  изображение
исчезло.
   Вначале он думал, что Дина разозлилась на него за тот неожиданный  визит.
Он знал, что у нее намечено свидание с Танкредом и ему не следует входить  в
ее дом, словно в свой. Салерно явно пришелся ей по вкусу, возможно даже, она
в него влюбилась, и такой визит в интимный момент мог ее взволновать.
   Так Рамзес думал вначале, еще до того, как прокусил себе губу.
   После многих неудачных попыток связаться с сестрой  он  решил,  что  Дина
преувеличивает. Конечно, ей был нужен Танкред, ясно же, он, Рамзес, вошел  к
ней в комнату во время любовных игр, но ведь сделал он это непредумышленно и
тут же убрался. Преувеличивает девчонка, конечно же!
   Поэтому он решил приготовить ей  сюрприз.  Неожиданность.  Да.  Настоящую
шутку.
   У него был статус полного пользователя квартирой Дины, и это  давало  ему
право доступа к ее домашнему компьютеру.  Будучи  электором,  он  мог  также
заглянуть в записи охранных систем, которыми оборудовали дом после того, как
он вошел в  правительство.  На  компьютере  Рамзеса  поступали  изображения,
звуки, регистрации событий последнего дня. Он решил подготовить  для  сестры
специальную программу. Как бы ее назвать? "Прелесть воспоминаний"? "Вдвоем"?
"Пыл страсти"?
   Или "Любовь на пушистом ковре",  буркнул  он  про  себя,  включая  запись
камеры из салона Дины. На экране появились  сестра  и  Танкред,  беседующие,
танцующие, льнущие друг к другу.  Несколько  мгновений  он  чувствовал  себя
глупо. Не надо было этого  делать,  но  последнее  время  Дина  столько  раз
досаждала ему, что теперь  он  решил  отыграться.  Дурацки,  по-мальчишески.
Поэтому  спокойно  смотрел,  как  Танкред  оставляет  ее  одну,   как   Дина
связывается с кем-то, а  потом  наблюдает  за  странным  спектаклем.  Честно
говоря, это было необыкновенно -  свихнувшиеся  культисты,  оператор,  очень
близко подошедший к форту, панцирки... Потом изображение оборвалось. Танкред
снова появился в комнате, возник скандал... Потом...
   Когда Рамзес сообразил, в какой момент он вошел в дом, и понял,  что  мог
не допустить всего этого, и ему  стало  ясно,  что  он  втихую  ретировался,
думая, что они...
   Именно тогда он прокусил себе губу.

***

   Теперь он входил в дом Дины, ступая по  мягкому  ковру  босыми  ступнями,
прикрытыми лишь эластичным обувным слоем. Горели  все  огни.  В  спальне  на
кровати громоздилась куча одежды. Шкафы широко распахнуты, ящики  выдвинуты.
Пол в кухне заляпан липкой массой разлитых и  перемешанных  соков.  Жидкости
было слишком много, с ней не могли справиться маленькие  чистящие  автоматы,
созданные для того, чтобы вытирать  воду,  выплеснувшуюся  из  стакана  либо
фужера, и неспособные ликвидировать  поток,  хлынувший  из  разбитого  бачка
автомата для напитков. Несколько маленьких жучков терпеливо передвигались по
полу, но работы у них было еще много.
   - Дина, это  я,  -  сказал  Рамзес,  стараясь  говорить  так,  чтобы  это
прозвучало спокойно. - Это я!
   Тишина. Он  слышал  лишь  стук  собственного  сердца,  чувствовал  страх,
подбирающийся к горлу и парализующий мысли. Что здесь произошло?  Где  она?!
Неужто Салерно вернулся?
   В конце концов Рамзесу не оставалось ничего иного, как пойти в то  место,
которого он боялся больше всего, - в салон.
   - Дина, это я, - неуверенно повторил он, остановившись в дверях. Здесь он
был несколько  часов  назад.  Увидел  свою  сестру  с  человеком,  а  может,
правильнее было бы сказать - с существом, от которого зависит  все  на  этой
планете.  В  том  числе  и  его,  Рамзеса,  карьера  и  влияние.  Тогда   он
обрадовался. Да, обрадовался. Он знал, что  это  поможет  ему.  И  испугался
одновременно, так как боялся, что своим неожиданным вторжением может  что-то
испортить. Поэтому как можно скорее ретировался и улетел обратно в  Калантэ.
Теперь он стоял точно там, где и тогда, но все было уже совсем не так.  Нет,
время не заставишь идти вспять.  Но,  возможно,  удастся  что-то  исправить.
Помочь.
   Дины в салоне не было. Войдя в комнату, Рамзес сразу же почувствовал, как
живковер под ногами начинает слабо шевелиться, мягко  массируя  ему  ступни.
Коммуникатор был выключен, а клавиша управления почти полностью  утоплена  в
стену, пластик  вокруг  нее  потрескался,  словно  по  нему  ударили  чем-то
твердым. Правильный вывод. Рамзес поднял с живковра изогнутую  металлическую
фигурку,  тяжелую  и  твердую.  Узнал  странную  форму  комерийской  богини,
многоногой и двуглавой, оплетенной  лианами  символических  змей.  Это  была
очень редкая статуэтка, которую он протащил не  меньше  чем  через  тридцать
гиперпроходов специально для Дины.  Родиной  фигурки  был  мир,  цивилизация
которого прекратила существование, так и не  переступив  порога  космической
техники. Стоила богиня целое состояние. Подарок от Рамзеса на день рождения.
Теперь Дина разбила статуэткой выключатель  коммуникатора.  И  когда?  После
очередной его попытки связаться с нею? Возможно.
   - Дина! - крикнул он снова, уже не надеясь услышать ответ.
   Подошел к бару, налил вина. Давно он не мешал наркотиков с алкоголем,  но
теперь необходимо было расслабиться, успокоиться, приглушить возбуждение.
   Немного погодя удалось включить  коммуникатор.  Возможно,  Дина  оставила
какое-то сообщение? Увы, последние часы аппарат ничего  не  передавал.  Зато
пришло много почты, в основном реклам из Сети, на которые Дина не установила
фильтров, а также несколько так и не прослушанных сообщений от него.
   Внимание Рамзеса привлекла одна иконка. На ней был изображен  атлетически
сложенный молодой мужчина. Однако лицо мужчины не соответствовало его телу -
морщинистое, искаженное, с  клочьями  седых  волос,  торчащих  из  черепа  и
подбородка. У мужчины был широко раскрыт беззубый рот, и к этому лицу совсем
не подходили глаза, как бы искусственно приданные телу, блестящие, здоровые,
любопытствующие.
   - Юный старик, - тихо сказал Рамзес. - Дряхлый младенец...
   Он отвернулся от экрана. Его интересовала не  корреспонденция  сестры,  а
она сама. Он зажег дополнительные светильники, и  тут  его  взгляд  упал  на
участок пола, до того скрытый темнотой.
   Мягкий ковер в этом месте был  примят,  а  его  волосы  покрывало  что-то
буроватое. Рамзес подошел ближе. Опустился на одно колено.
   И увидел покачивающиеся на волосках живковра тонкие  серебряные  ниточки.
Коротенькие  и  подлиннее.  Смятые  или  только  слегка   погнутые.   Каждая
оканчивалась утолщением  -  то  ли  коричневой  шишечкой,  то  ли  маленьким
сгустком.
   Когда Рамзес понял, что он видит, он упал на  колени,  прижался  лицом  к
полу. Не обращая внимания на то, что мягкие, колеблющиеся  волоски  лезут  в
рот, щекочут ноздри и царапают глаза, он не двигался. Наркотик,  алкоголь  и
стресс ударили по нему одновременно.
   Рамзес Тиволи взвыл. Из прокушенной губы снова заструилась  кровь,  капая
на ковер и смешиваясь с кровью,  засохшей  на  концах  серебряных  нитей  из
разорванного глаза Дины, его сестры.

2

   Разбудил Дину странный запах. Она просветлила изображение и застонала  от
боли.  Поврежденные  нервы  глаза  все  еще  бурно  реагировали   на   свет.
Непроизвольно она коснулась рукой толстого слоя повязки, прикрывающей  почти
половину лица.
   Она лежала  на  твердой  и  неудобной  постели,  прикрытая  лишь  старым,
видавшим виды одеялом. Под головой - свернутая курточка. Этим  "спартанским"
удобствам никак не  соответствовал  медицинский  автомат,  стоящий  рядом  с
кроватью и непрерывно отслеживающий состояние девушки. Она  долго  не  могла
понять, какой аромат чувствует, запах казался  одновременно  и  волнующим  и
знакомым.
   Она откинула одеяло и  медленно  присела  на  край  кровати.  Медицинский
автомат услужливо отстранился, уступая ей место.
   В небольшой комнатке, кроме ее кровати  и  медробота,  стоял  еще  низкий
столик,  несколько  шкафов   и   стульев,   а   стены   были   задрапированы
светло-зелеными вьюнами, усеянными  цветами.  Через  одно  окно  без  стекла
вливался яркий свет. Дина опустила ноги на холодный пол. Запах усилился.
   - Как ты себя чувствуешь? - Она услышала  шелест  ткани.  Костлявая  рука
отвела занавес, заслоняющий дверь в комнату, и тут же появилось  характерное
лицо Вердекса де Вердекса.
   - Что это за запах? - спросила она, потянув носом. - Я его  знаю,  но  не
могу вспомнить...
   - Эх ты, жертва технологии. - Вердекс улыбнулся, что,  увы,  не  добавило
ему красоты. - Костер. Дым  костра  и  аромат  жареного  мяса.  Когда-нибудь
пробовала?
   - Да, - буркнула она. - Но из, подогревателя.
   - Значит, не пробовала. Как ты себя чувствуешь? - повторил он.
   - Больной. Несчастной. Взбешенной. - Она замялась, но тут же добавила:
   - И в безопасности.
   - Надеюсь. Пойдем, теперь тебе надо много есть. После обеда снимем бинты,
и автомед проведет нужные тесты. - Он помог  Дине  подняться  с  кровати  и,
легко поддерживая, вывел из комнаты. Пройдя короткий коридор, они  вышли  из
дома.
   Солнце ударило в единственный глаз Дины. Она понизила степень  восприятия
и снова почувствовала боль. Неожиданно вспотела, и у нее  зашумело  в  ушах.
Она упала бы, если б Вердекс не поддержал.
   - В чем дело? Дыши глубже! Глубже!
   - Ничего... все это меня немного... Я  сильно  чувствую  каждый  импульс,
простонала она. - Знаешь, на меня очень действует боль.
   - Не волнуйся, я с тобой. На меня тоже. Очень  сильно.  Возможно,  потому
меня и не взяли...
   Она чувствовала, как силы понемногу возвращаются.  Отпустила  Вердекса  и
ладонью отерла со лба крупные капли пота.
   - Пожалуй, мне и верно надо поесть, - сказала она, направляясь к  костру,
где сидело трое мужчин,  то  и  дело  накалывавших  на  заостренные  палочки
кусочки мяса и клавшие его в огонь.
   - Чувствуешь запах? - Вердекс де Вердекс  взял  у  одного  из  них  почти
обжаренную порцию, подсунул