ло   девушки.   Между   ними
просвечивала кожа. Даниель  увидел  подкрашенные  флюоресцирующей  краской
соски. Мелькнуло бритое лоно.  За  ней  стоял  еще  один  прихвостень.  Он
выглядел не так кретински, как остальные гости.  Даниель  решил,  что  это
говорит в пользу ее чувства эстетики.
   - Стой, Маркурий! - крикнула она. - Стой!
   - Они начали первыми, Дина.
   - Этой мой сосед, я вам  рассказывала.  Жук,  -  проговорила  она  чуть
задыхаясь. - А второй, вероятно, его дружок. Тоже жук.
   Даниель знал, что это ложь, однако ему было  приятно  видеть  их  мины,
когда они услышали это слово: "Жук".  Навозник,  машина  для  получения  и
нанесения ударов, которая сейчас надает им по задницам. Он.
   - Ну так как? Извинения приняты? - спросил Даниель.
   - Угу, - буркнул Маркурий, заметно сбавив тон. - Надо было сразу...
   - Порядок, -  бросил  Даниель  и  повернулся  к  девушке.  На  ее  лице
отразилось явное облегчение. Она подождала, пока  гости  вернутся  в  дом,
потом указала на своего "воздыхателя":
   - У нас добрые сердца, верно?
   - Иногда.
   - Хорошо, что ты оставил их в покое. Это дети крупных шишек.
   - А ты?
   - Я тоже.
   - Знаешь, я бывал в  таких  переделках,  что  не  очень-то  боюсь  даже
о-очень крупных шишек.
   Она подошла ближе и тихо сказала:
   - Ты ведь не пьян, верно?
   - Я - киборг, - усмехнулся Даниель. -  Киборги  не  упиваются.  У  тебя
очень красивая грудь. - Сказав это, он оставил ее посреди улицы, не  зная,
то ли подсмеивающуюся над ним, то ли уже готовую признать, что солдат тоже
можно считать  представителями  рода  человеческого.  Надо  было  заняться
Форби, который уже долгое время  безуспешно  пытался  обогнуть  невероятно
упрямый фонарный столб.


   Солдатам в казармах  не  разрешалось  смотреть  трансляции  с  собраний
пацифистов.  Конечно,  их  показывали  на  занятиях   с   соответствующими
комментариями. И хотя в армию шли  те,  кто  хотел  бороться,  руководство
сочло, что необходимо ограничить  влияние  пропаганды  "покорных"  на  умы
молодых солдат. Даниель был далек от  мысли,  что  кто-нибудь  сумеет  его
переубедить, и иногда специально включал передачи станций, находившихся  в
руках пацифистов - так многие называли "покорных". Хорошая тренировка  ума
-  послушать  их  велеречиво-медоточивых  ораторов,  поглядеть   рекламные
психоклипы, но при этом  не  менять  своих  оценок  и  воззрений.  Сколько
журналистов были наивными глупцами, обманутыми людьми, которых они считали
авторитетами? А сколько  -  не  осознающими  этого  агентами  воздействия,
искренне  воспринимавшими  аргументы  "покорных"  и  столь   же   искренне
повторявшими их? А сколько среди них было истинных предателей, сознательно
выслуживавшихся перед солярными резидентами?
   Отправив Форби в постель, Даниель сделал себе несколько  бутербродов  и
включил  головизор.  Разглагольствовал  как  раз  один  из  таких  паяцев.
Молодой, интересный, гладкий и скользкий. Фрагменты его фраз  смонтировали
с изображением и музыкой,  создав  клип,  демонстрирующий  бессилие  людей
перед  могуществом  коргардов  и  одновременно  превозносящий   могущество
Доминии. Страшенный аудиовизионный коктейль колотил по мозговым  извилинам
с величайшей силой.
   - Одиночество - это поражение! Мы живем в  цивилизационном  захолустье!
Надо искать поддержку у  тех,  кто  знает,  как  обеспечить  людям  мир  и
безопасность. Надо призвать освободителей!
   Даниелю откуда-то была знакома физиономия  агитатора.  Раскрашенная  по
последней  политической  моде  морда,  крашеные  волосы   и   искусственно
умощненная фигура. Вероятнее всего, он знал мерзавца  по  операциям  -  на
сборищах, головизионных дебатах  или  по  интернетовским  пропагандистским
листовкам. И знакомы были его аргументы: в одиночку гладиане не управятся;
коргарды постепенно завладеют всей планетой, а  людей  перебьют;  Гладиусу
необходима поддержка, спасение. Более  того  -  дружеская  помощь.  Только
Доминия, могущественнейший государственный механизм человеческого космоса,
может остановить коргардов, а  значит,  надо  просить  помощи  у  Доминии.
Направить своих солдат и ученых в солярные лаборатории, пустить на Гладиус
советников  и  инструкторов,  а  также  отборные  воинские  подразделения.
Отказаться от независимости.
   Даниелю был знаком такой ход рассуждений.  Отталкиваясь  от  верного  в
принципе исходного пункта  -  вести  переговоры  с  коргардами,  используя
Доминию,  ораторы  гладко   переходили   к   требованиям   отказаться   от
независимости Гладиуса - то есть к допуску на  планету  администраторов  и
солярной армии.
   - Наши предки отвернулись от Земли, колыбели человечества! Вероятно,  у
них были на то причины! - продолжал гудеть субъект с экрана. - Но имели ли
они право обрекать нас, своих потомков, на жизнь вдали от земной культуры?
Неужто, оказавшись под угрозой, как это случилось  с  нами,  они  тоже  не
приняли бы братской  помощи?!  Во  имя  жизни?  Во  имя  счастья?  Во  имя
общечеловеческой солидарности?


   Кажется, когда космолеты гладианских  колонистов  стартовали  с  орбиты
старой Земли, Доминия не была тем, чем стала теперь. Она была  средоточием
земной  цивилизации,  высылавшей  в  космос  транспорты   с   поселенцами,
сооружавшей флот для их защиты, общающейся с другими  расами,  выполняющей
роль арбитра в спорах между государствами людей. Однако за три десятка лет
полета многое изменилось. Средоточием власти в Доминии  стало  учреждение,
до той поры выполнявшее аналитические и  экспертные  функции,  -  Мозговая
Сеть  -  суперкомпьютер,  ячейками   которого   стали   тысячи   людей   и
синтетических интеллектов. Сеть, которая паутиной  оплела  весь  освоенный
человечеством    космос.    Контроль    над    звездными     флотами     и
гиперпространственными трассами, над системой гиперсвязи, доступ  к  любой
информации и любому открытию, совершаемому в людских мирах, - все  это  из
года в год повышало значение Сети. Началась  очередная  фаза  экспансии  -
создание новых, полностью подчиненных Доминии  колоний,  а  также  попытка
перехватить власть над уже  существующими.  Одновременно  дело  довели  до
конфликта с гавитами - могущественной расой.  Человечество  столкнулось  с
ними в одном из гиперпространственных узлов. Почти в  то  же  самое  время
Доминия  попыталась  силой  навязать  свою  власть  нескольким   свободным
системам  -  Ариадне,  Голлуму,  Шогуну,  Торрадне...  Гладианский   Совет
Электоров опасался, что аналогичная судьба может постигнуть  и  обитателей
системы  Мультона.  Такая  перспектива  вызывала   тревогу   у   миллионов
обитателей системы.  Субъект  же,  проповедовавший  с  экрана  головизора,
просто-таки  жаждал  ее  осуществления.  Быть  может,  мечтал   о   власти
наместника, может, получил за свое выступление кругленькую сумму, а может,
и действительно верил в бредни о всечеловеческом равенстве.
   - Не оглядывайтесь назад! - вещал он. - Вас ждет будущее!
   Мужчина на экране головизора окончил речь - теперь он глядел  прямо  на
Даниеля, широко улыбаясь и  патетически  воздевая  руки.  Исчезла  цветная
картинка у него за спиной. На ее место выплыла золотая надпись:  "Маркурий
Кальбари". И тут Даниель  вспомнил:  ну  как  же!  Хозяин  автомобиля,  на
котором два часа назад вымещал свою злобу десантник-сетевик Форби!



        "7"

   На следующий  день  в  нетоприемнике  Даниеля  среди  нескольких  сотен
мультимедийных   рекламных   пустышек   оказалось    краткое    извещение,
приглашающее  хоббистов  принять  участие   в   виртуальном   соревновании
строителей наземных дорог. Спустя минуту телеком выдал официальный  приказ
явиться на базу Шаншенг. Это была та  информация,  которую  они  ждали.  В
соответствии с инструкцией Форби  отправился  на  своем  глиттере  первым.
Даниель переждал положенные  два  часа.  Натянул  соответствующую  одежду,
прихватил заранее приготовленную сумку и поставил систему домашней сети на
режим ожидания.
   Спустя еще полчаса одноместный вагончик мчал его по  наземному  рельсу.
По обеим сторонам линии  раскинулся  равнинный  пейзаж  центральной  части
континента. Сколько хватало глаз, земля была поделена на участки  площадью
от одного до нескольких десятков гектаров. На  них  располагались  домики,
поля   фотоколлекторов,   ветровые   установки,    небольшие    фермы    и
перерабатывающие  комплексы.  Каждые  пятьдесят  -  шестьдесят  километров
трасса магнитной  дороги  пересекала  небольшие  городки  с  населением  в
несколько  тысяч  человек  -  центры  местной   администрации,   культуры,
промышленности. На континенте размещалось  лишь  десятка  полтора  крупных
городов, в которых проживали от ста тысяч  человек,  как  в  Шаншенге,  до
почти трех миллионов, как в столице Гладиуса - Гарде. Самые крупные города
лежали на восточном побережье. Весь  центр  и  север  континента  занимали
частные владения -  несколько  десятков  миллионов  поместий,  чаще  всего
обеспеченных собственной энергией, а порой и  питанием.  Те,  кто  не  мог
работать через сеть или просто любил толчею, ездили в города. Однако жизнь
большинства обитателей  проходила  в  нескольких  десятках  владений  и  в
торговом  и  увеселительном  центре  ближайшего  городка.  Юг  континента,
учитывая благоприятный климат и близость теплых, богатых живностью  морей,
занимали гигантские сельхозфермы. По крайней мере  так  это  выглядело  до
коргардского нападения. Потом началась миграция. Первыми убежали обитатели
территорий, лежащих вблизи фортов. Потом оказалось, что коргарды  нападали
на города, зачастую достаточно удаленные от "своих"  территорий,  зато  не
уничтожали поселки, лежащие вблизи их крепостей. На картах, иллюстрирующих
плотность    населения    континента,    появились    интересные    пятна:
непосредственно около фортов, там, где порой проходили бои, пусто. Затем -
кольцо плотного заселения. Дальше - обширные районы с  редким  населением.
И, наконец, на территориях, удаленных от всех фортов,  наибольшие  людские
сосредоточения.
   Примерно на половине пути Даниель направил вагончик на  боковую  ветку,
чтобы забежать пообедать в небольшой ресторанчик. Обед был вкусный,  и  он
пожалел, что нельзя заказать  добавки  -  он  спешил.  Выйдя  на  стоянку,
увидел, что его вагончик медленно приподнимается от  земли  и  садится  на
транспортный рельс. Сквозь затемненное стекло он едва рассмотрел  сидящего
внутри мужчину. Не задерживаясь, он подбежал к соседнему глиттеру, отворил
его ключиком, лежавшим в  боковом  кармашке,  и  забрался  внутрь.  Машина
двинулась, как только захлопнулась дверца.
   За несколько секунд он набрал триста километров в час. Рельс бежал  над
самой поверхностью земли между рядами фотоколлекторных башен, за  которыми
раскинулся лес. Какое-то время Даниелю казалось,  что  далеко  впереди  он
видит свой глиттер. Обе машины  мчались  к  стрелке,  соединяющей  боковую
нитку трассы с  главной  транспортной  магистралью.  Однако  там  передний
вагончик свернул на восток к Шаншенгу, машина же  Даниеля  направилась  на
север. Танатор знал, что впереди у него еще три подобные смены. Прежде чем
он доберется до секретной базы в Оготаи.


   Когда-то Даниель видел снимки комплекса Оготаи, сделанные со  спутника.
База напоминала гигантскую картину художника-абстракциониста. Под  разными
углами    пересекались    километровой    ширины    полосы    разноцветной
растительности, обрамляя зеленые, желтые и  коричневые  поля.  Растения  с
ускоренным циклом вегетации меняли цвет каждые  несколько  дней.  Кочующие
разновидности двигались по намеченным грядкам. Между ними  устремлялись  к
солнцу побеги фотоэнергетических листьев, отбрасывающих на  менее  высоких
собратьев ажурные тени. Границы хозяйства были помечены  рядами  бассейнов
биомассы, в которой растительный белок перерабатывался в  продукты,  легче
усваиваемые   человеческим   организмом.   Официально   Оготаи    считался
экспериментальной   биотехнической   базой,   в   которой   отрабатывались
оптимальные циклы вегетации для новых разновидностей растений. В  тридцати
же метрах под поверхностью земли располагался секретный военный  комплекс.
Законспирированный так тщательно,  что  большинство  штатских,  работавших
внизу, в него привозили в состоянии  виртуального  внушения.  Командование
сочло Оготаи самым удачным местом для подготовки штурмовой группы  -  база
располагалась достаточно близко  от  коргардских  территорий,  чтобы  туда
можно было быстро добраться, и в то же время достаточно далеко,  чтобы  не
опасаться  нападения  Чужаков.  Официально  здесь   осуществлялся   проект
"Ураган" - крупная военная операция, нацеленная на захват либо уничтожение
фортов. В рамках этой акции, на  еще  более  глубоком  уровне  секретности
предстояло функционировать  группе  полковника  Паццалета,  отвечающей  за
проведение "Операции Риттер".
   В последнем из глиттеров, в который пересел Даниель,  лежал  фантошлем.
Даниель несколько десятков  минут  любовался  эффектными  развлекательными
программами. За это время, как он догадался, глиттер  производил  маневры,
имеющие  целью  выяснить,  не  висит  ли  кто-нибудь  на  хвосте.  Видимо,
начальство решило, что Даниель может знать, куда попадет, однако не должен
догадываться о характере контрольных процедур. А посему - шлем на голову и
отсоединение систем связи глиттера. Даниель подумал также, а действительно
ли он окажется в подземельях Оготаи. Ведь с таким  же  успехом  его  могли
направить на другую секретную базу, подбросив ложную информацию. Однако он
не стал забивать себе этим голову. Важнее были причины  запуска  процедуры
вызова.
   Цветные изображения резко оборвались, перед глазами  Даниеля  заплясали
ряды пятен. Он почувствовал, что глиттер тормозит.
   "Ты находишься в комплексе Оготаи, -  прозвучал  в  наушниках  приятный
женский голос. - Не снимай шлема без приказа. С этого момента до отмены на
тебя распространяется первый уровень секретности".
   Хоть он и был готов к такому  обороту  дела,  но  все  же  почувствовал
сильное сердцебиение. Первый уровень секретности! Совершенно ясно -  время
отдыха окончилось.
   Дисплеи шлема стали прозрачными. Даниель вышел из машины и  осмотрелся.
Он  стоял  в  просторном  зале,  по  центру  бежал   транспортный   рельс,
оканчивающийся платформой разводки. Второй конец рельса упирался  в  стену
ангара, скорее всего - уходил в ворота шлюза.  По  обеим  сторонам  рельса
размещалось   несколько   стоянок,   сейчас   пустых.   Стены    помещения
фосфоресцировали светло-зеленым, так что никаких дополнительных источников
освещения не требовалось. Конечно, все это могло быть  просто  камуфляжем,
выполненным шлемом, о чем настойчиво напоминала Даниелю  красная  стрелка,
появившаяся перед ним и  однозначно  указывавшая  дальнейшее  направление.
Даниель смело двинулся прямо на фосфоресцирующую стену.  Ничего  страшного
не случилось: он  прошел  сквозь  стену  и  оказался  в  небольшой  пустой
комнате, потом прошел еще сквозь несколько стен и даже потолков.  Сказать,
которые из них были настоящими, но  замаскированными  дверями,  а  которые
всего лишь проекциями, он не смог бы, поэтому облегченно вздохнул, когда в
наушниках раздался приказ:
   "Сними шлем, осмотри свое жилище и жди  дальнейших  указаний.  В  твоем
распоряжении полчаса".
   Он стоял в маленькой, умело оборудованной комнатке. Одну стену покрывал
темный сейчас экран. В углу располагалась кабинка туалета и душевая. Здесь
же стояла узкая кровать, стул и маленький столик  со  встроенной  системой
Интернета. Рядом со сложенным конвертом  постельным  бельем  лежала  новая
форма и магнитная идентификационная карта.


   В принципе-то он не верил, что у Риттера что-нибудь получится. Конечно,
хотел, но в то же время  не  верил.  Поэтому,  получив  приказ  немедленно
явиться на базу, он подумал, что речь идет об очередном совещании.  Однако
полковник Паццалет молча указал на лежащий на столе  шлем.  Даниель  знал,
что это такое. Специальная аппаратура для виртуальной проекции с системами
экранирования  и  глушения.  Используемая   исключительно   на   секретных
совещаниях. Он взял шлем и перешел в соседнее помещение. В небольшом  зале
не было ни одного привычного прибора. В центре располагалось шесть кабинок
из темного материала. Одна из  них  беззвучно  отворилась,  являя  удобное
чрево - полулежачее кресло, два экрана, несколько чиповых  гнезд.  Даниель
понятия не имел, есть ли в соседних кабинках кто-нибудь. Он сел, переждал,
пока спинка приспособится к его спине, и надел шлем. Почти  тут  же  перед
глазами загорелась надпись:
   "Процедура изоляции  начата.  Совещание  проводится  на  уровне  высшей
степени секретности. О его содержании  можно  беседовать  исключительно  с
лицами, имеющими  особый  статус,  код  которого  будет  записан  в  твоем
регистре".
   Надпись погасла, и мгновение спустя он увидел  виртуальное  изображение
зала совещаний, Форби и четырех неизвестных фантомов.
   - Солдаты, - начал один из них, - сразу же хочу известить, что тридцать
четыре часа назад мы получили первое и пока  что  последнее  сообщение  от
полковника Риттера. Информационный жук был найден на  расстоянии  примерно
двухсот километров от Черного форта. Его блоки памяти были в  значительной
мере  дезорганизованы.  Мы  объясняем  это  тем,  что  автомату   пришлось
преодолеть  серьезную  систему   защитных   барьеров,   которые   коргарды
устанавливают вокруг своих баз. Нам неизвестно, какие формы  записи  успел
реализовать Риттер. Сейчас  вы  увидите  то,  что  удалось  выявить  нашей
лаборатории, - почти двухминутную запись изображения и тридцатисекундную -
звука. Оба ряда составлены  из  отрывков  продолжительностью  в  несколько
секунд   каждый,   которые   мы   старались   расположить    в    разумной
последовательности.  Практически   ни   один   фрагмент   комментария   не
состыковывается с фрагментом изображения. Внимание, начинаем.
   Изображение зала исчезло, а перед глазами Даниеля возникло  изображение
места, которого еще ни разу не  дано  было  увидеть  ни  одному  человеку.
Внутренняя часть базы коргардов. Действительно, запись была составлена  из
отрывков, однако весь фильм прогнали пять раз подряд. Даниель запомнил его
сцену за сценой.
   Вначале - оборудование: длинные прозрачные трубы,  в  которых  ритмично
пульсировала фосфоресцирующая жидкость. Потом наезд  на  лицо  мужчины,  у
которого  ампутированы  веки,  а  в  щеки  впились  маленькие  каплевидные
образования с черной, усыпанной беловатыми утолщениями  поверхностью.  Рот
мужчины был  широко  раскрыт  и  из  него  то  и  дело  высовывался  язык.
Неестественно большие глаза смотрели прямо в  камеру,  а  их  зрачки  были
расширены почти во всю радужку. Из левого глаза торчала тонкая серебристая
шпилька с помигивающим на конце желтоватым огоньком.
   Следующий  коротенький  отрывок  изображал  двух  маленьких,   возможно
двухгодовалых детей, совершенно  нагих,  с  отрезанными  на  высоте  колен
ногами  и  обрубками  рук  с  ампутированными  кистями.  Дети  ползали  по
серо-зеленой поверхности, а над ними висел черный бесформенный аппарат.
   Самая  продолжительная  сцена:  камера  медленно  двигалась  по  стене,
составленной из  клеток,  от  левого  верхнего  угла  к  правому  нижнему.
Изображения были темные и нерезкие. Однако Даниель  разглядел  заполняющий
весь экран заставленный клетками стеллаж. В каждой клетке сидел один нагой
человек. Сидел - слишком сильно сказано. Клетки были  не  больше  метра  в
высоту, столько же в ширину и глубину. Люди находились в них  в  согнутом,
сгорбленном состоянии, в каких-то  удивительных  изломах  и  вывертах.  На
секунду изображение застыло и заговорил комментатор:
   - Нам  удалось  установить  личности  некоторых  людей,  находящихся  в
клетках. Одна из них - Харпер Коллинс, пропавшая  в  Холи-Холи  пятн