о  придумать,  ничего
сказать. Он просто смотрел.
   Но когда вытащили Риттера, беспомощного, словно тряпичная кукла,  когда
его заставили опуститься на колени и прижать лицо к  земле,  волна  ярости
поднялась в Даниеле, переломила преграду инертного наблюдения.
   - Нет! Что же вы творите! Это же Риттер! Он оттуда! Мы надели  на  него
форму! Не убивайте его! - Град ударов и пинков снова кинул его  на  землю.
Инстинктивно заслоняя голову, он кричал, вернее продолжал  всхлипывать:  -
Он был в "Дельте"! Это герой!  Он  убивал  хаобитов!  Вы  же  солдаты,  он
герой... Он сам  пошел  туда,  в  ад,  это  человек.  Господи,  какой  это
человек... Да кто же вы такие, скоты,  что  вообще  смеете  прикасаться  к
нему... Он ничего не помнит...
   - Помню. - Не крики, не пинки, а шепот, тихий, приглушенный,  остановил
Даниеля на полуслове.
   Риттер был здесь, перед ним,  снова  обретший  сознание.  Он  стоял  на
коленях напрягшись и глядел Даниелю в лицо. Протягивая к  нему  скрученные
колючей биостяжкой руки. И тут же его переломили пополам, вдавили  лицо  в
пол, ударами разбили колено, так  что  его  нога  выгнулась  под  странным
углом. Он не крикнул. Он все время смотрел на Даниеля, как  бы  знал,  что
это последний человек, которого он увидит в своей жизни, и хотел вобрать в
память это лицо, а не маску киборга, не воспоминания о клетках призрачного
лагеря, не крик и боль забрать с собой в последний бой со смертью.
   - Готов, - сказал командир соляров и наклонился к спине Риттера. В этот
момент возникло  какое-то  замешательство.  К  палачу  подошел  солдат  со
знаками сетевика. Несколько секунд продолжался беззвучный диалог.  Наконец
командир отпустил подчиненного, взглянул на сканер, который держал в руке,
явно  о  чем-то   задумавшись.   Стерегущие   Риттера   солдаты,   немного
растерявшись, ослабили хватку.
   Риттер  рванулся.  Толкнул  одного  исполнителя,  освободился  из   рук
второго, попытался встать, но разбитая нога не давала телу опоры. С криком
боли он упал на пол.
   - Держите его! - буркнул  командир,  а  когда  солдаты  снова  схватили
Риттера, наклонился над телом полковника и сунул ему ствол сканера в шею.
   Тело Риттера забилось на полу, вывернутые руки  пробовали  выпрямиться,
пальцы то сжимались, то разжимались. Наконец он утих и замер.


   Даниель смотрел на гибель своих друзей и не мог задержаться мыслями  ни
на чем - не вспоминал прошлого, не пытался  представить  себе  утраченного
будущего, не думал о том, что  должно  было  сейчас  неминуемо  случиться.
Солдат подошел к нему - монстр в зеленом  панцире  с  проросшим  мясистыми
волокнами телом и покрытой мохоподобными волосами кожей.  Рванул  Даниеля,
протащил на несколько шагов вперед, ударом  ноги  заставил  опуститься  на
колени. Даниель упал, почти ударившись головой о  спутанные,  неподвижные,
растопыренные  руки  Риттера.  Напротив  него  было  лицо  с  решительными
чертами, с одной стороны окровавленное, с другой  -  покрытое  коргардским
татуажем. Глаза Риттера были широко раскрыты, рот застыл  на  оборвавшемся
слове, волосы поседели.  Рядом  с  полковником  лежал  Форби  и  остальные
солдаты, но Даниель видел только лицо Риттера.
   "Я не обманул тебя, - подумал он. - Я пришел за тобой,  как  обещал.  И
теперь я тоже иду за тобой".
   Сильные руки резко прижали его к земле. Кровь снова потекла изо  рта  и
носа. Даниель почувствовал прикосновение к шее штекера сканера.
   Холод.


   Существует довольно распространенное мнение, будто солярные солдаты  не
обладают чувством юмора. Так считают все, кто лично столкнулся с ними,  за
исключением, разумеется, самих  солярных  киберсолдат.  Скорее  всего  это
совершенно неверное мнение распространяют те, кто встречался  с  солярными
киберсолдатами, а потом оказался настолько неблагодарным, чтобы  клеветать
на стражей  Доминии  налево  и  направо.  Сами  же  солярные  киберсолдаты
считали, что жизнь их была бы совсем роскошной, если бы после столкновения
с ними вообще никто не оставался в живых.
   Однако, вероятнее всего, большинство  солярных  киберсолдат  вообще  не
интересовало, что люди думали об их  чувстве  юмора.  Тем  более  что  эти
гнусные  разговорчики  были  стопроцентной  ложью.  Солярные  киберсолдаты
обладали прямо-таки поразительным чувством юмора, хотя это  самое  чувство
юмора  скорее  всего  выходило  за  пределы  шкалы  понимания,  доступного
простому смертному.
   Операция,  в  которой  они  сейчас  принимали  участие,   казалась   им
невероятно смешной. Вот, к примеру, тип,  который  сам  позволил  запереть
себя в клетке. Идиот. Потом,  когда  на  мгновение  выбрался  оттуда,  был
схвачен и "вымазан". Ну разве не смешно?
   Или вот эти трое. Они носили военную форму  и,  вероятно,  думали,  что
страшно храбрые, мужественные, а тут, извольте, достаточно было  один  раз
пальнуть из мушкета, и они уже покойнички. Ну и зачем, спрашивается,  надо
было учиться столько лет? Бах-бах, и  выученного  солдатика  нет,  как  не
бывало.
   Правда, иногда бывает не так забавно, но зато приятно. Например,  когда
после  удачно  законченной  операции  командир  переключает  дозаторы   на
спецпитание, и тогда каждому солярному киберсолдату становится так хорошо,
так удивительно хорошо... что аж снова хочется ринуться в бой, чтобы снова
испытать ту же приятность.
   Или вот - вернемся к смешному. Ну разве не  смешон  этот  ползающий  на
коленях человек? А ведь у него было такое испуганное лицо, когда одного за
другим "вымазывали" его дружков! Ну прям-таки хохот! А потом - бах! - и он
на земле и игла в шее, гляньте-ка:  трясется  или  не  трясется?  Те,  что
трясутся, - смешнее! С ними гораздо интереснее работать.  А  вот  этот  не
трясется. Но это ничего, с ним позабавились получше. Капрал  забавлялся  с
ним до самого-самого что ни на есть кончика,  но  профессионально,  как  и
требовалось. Для того он и капрал, чтобы уметь так забавляться...


   Холод.
   - Ну, падаль! Готов?  Готов,  говорю?  Ну,  так  передохни.  -  Солдаты
истерически загоготали. Игла отскочила от кожи Даниеля.
   - Не знаю, в чем тут дело, но мы только что получили относительно  тебя
специальный приказ. Мой капитан очень нервничал, а это значит,  что  он  и
сам получил этот  приказ  от  своего  начальника,  который,  видать,  тоже
нервничал. И так дальше,  как  ты,  вероятно,  догадываешься.  Как  далеко
тянется эта ниточка  разнервничавшихся  офицериков?  Чего  ради  они  тебя
защищают?
   Даниель почувствовал удар ногой  в  бок,  потом  услышал  произнесенные
специальным коммуникатором слова приговора.
   - "Немедленно, во исполнение личного приказа  члена  Совета  Электоров,
Рамзеса Тиволи, объявляется помилование бывшему  майору  Даниелю  Бондари.
Смертная казнь заменяется ему  пятнадцатью  годами  тюрьмы  без  права  на
амнистию".
   - Выходит, будешь жить, мразь. Рад,  небось,  а?  Я,  к  примеру,  рад,
потому как здорово тебя напугал,  а  -  ну,  признавайся  -  ты  уж  начал
попердывать со страху! Ха-ха-ха...
   Именно такой запомнил Даниель эту минуту. Выгоревший зал, на полу  куча
скрюченных трупов, он сам - прижатый ногой к  земле,  а  вокруг  несколько
заливающихся механическим хохотом солярных киберсолдат.



        "ЭПИЛОГ"

   Даниель Бондари, бывший солдат, бывший бунтарь, бывший узник,  стоял  в
зале отлетов самого большого  на  Гладиусе  космопорта.  Правой  рукой  он
держал небольшой чемоданчик, левой лихорадочно стискивал идентификационную
карточку. Вокруг толпились путешественники и прощающиеся с ними люди.
   После тех пятнадцати лет, что он провел в  изоляторе,  Даниель  впервые
видел такое множество людей сразу. У него подрагивали уголки губ, глаза то
и дело моргали в нервном тике, кожа на бритой голове все еще  болела.  Все
тело казалось одной бессильной грудой мяса, реагирующей с  запозданием  на
отдаваемые мозгом приказы. Голоса  людей  были  глуховатыми,  а  видимость
пригашенной, словно от остального мира его отделял  незримый  колпак.  Эти
последствия почти двухсоткратного  ускорения  срока  исполнения  приговора
должны были вскоре миновать.
   Пятнадцать лет в одиночной  камере  -  сером  помещении  длиной  три  и
шириной два метра, постоянно погруженном в полумрак. И полную тишину.  Без
каких-либо сведений о внешнем мире, без развлечений, контактов  с  другими
людьми, даже с надзирателями. Раз в год  его  выводили  из  этого  мира  -
исследовали, измеряли, проверяли реакции,  назначали  изменение  характера
питания организма. Тогда он  ненадолго  возвращался  к  реальности,  видел
людей, слышал их разговоры, задавал вопросы.  В  это  время  с  ним  могли
связываться и люди извне.
   Но извне у Даниеля не было никого. Родители умерли, друзей перебили,  а
бывшие сослуживцы и знакомые  предпочитали  не  общаться  с  преступником,
осужденным за измену. У них был свой разум, и разум этот  подсказывал  им,
что следует как можно скорее  забыть,  что  они  подавали  руку  человеку,
которого зовут Даниель Бондари. Так что, выходит, не было у него никого. И
все же был один человек, который неоднократно  пытался  с  ним  связаться.
Даниель согласился на это только один раз.
   - Я не верила, что удастся тебя спасти, но мой брат... оказался  лучше,
чем я  думала,  понимаешь?  -  сказала  красивая  девушка  с  серебристыми
глазами.
   - Поблагодари брата.
   - Когда тебя выпустят...
   - Ничего не будет, когда меня выпустят, - зло прервал он. - Ничего.
   - Но ведь я... Даниель... Я не боюсь... Я не боюсь  твоего  прошлого...
Приговор свел его на нет, тебя помиловали, ты можешь здесь жить...
   - Ничто не может уничтожить моего прошлого, девочка. Ни ваши приговоры,
ни твое лицо, ни милосердие твоего брата. Это мое прошлое.  Ты  ничего  не
понимаешь. Да, ничего.
   Она смотрела на него, а по сеточкам  ее  глаз  бегали  огоньки  грусти,
удивления, растерянности.
   - Ведь мы можем попытаться, я  знаю,  ты  прошел  через  ад,  знаю,  ты
потерял друзей, ты не примешь того, что мы строим. Но ведь надо жить, надо
работать, надо создавать новое, охранять законы, разговаривать  с  людьми.
Как всегда - просто жить нормально.
   - Живи нормально, Дина.
   - Я люблю тебя, Даниель.
   - Пожалуй... Я тоже тебя люблю... или хотел бы любить... Но мы не можем
быть вместе, девочка. Это плохое время.
   Он отключился.
   Это было после третьего года. Потом, каждый год  во  время  контрольных
часов, она пыталась с ним общаться, но он не отвечал.
   Он потерял за это время почти десять килограммов, мышцы стали  дряблыми
из-за отсутствия движения, так что его еще ожидало восстановление. На лице
появились морщины. Хотя в действительности биологически он постарел  всего
на месяц, но чувствовал себя так, будто ему и вправду было сорок пять лет,
а не тридцать.
   Виртуальное заключение с двухсоткратным ускорением. Раньше он слышал  о
таких методах осуществления кары, однако не думал, что в Доминии применяют
его в таких масштабах и с такой точностью.  Ему  никогда  и  в  голову  не
приходило, что доведется испытать на собственном опыте.
   Осужденного помещают в специальную виртуальную капсулу,  обеспечивающую
идеальное изображение  и  физиологическое  обслуживание  -  внутрикровяное
питание и очищение организма. Фиктивное время в виртуальной  тюрьме  течет
почти в двести раз скорее, чем в реальном мире.  Тело  Даниеля  фактически
находилось в капсуле неполный месяц, но за это время  он  проходил  полные
пятнадцать лет суровой тюремной изоляции.
   Сейчас  рассинхронизированный  организм  Даниеля   пытался   прийти   в
нормальное состояние.
   По  окончании  срока  он  получил  приказ  покинуть  Гладиус.  Его  дом
конфисковали,  он  получил  небольшую  денежную  компенсацию,  позволяющую
просуществовать несколько месяцев без того, чтобы немедленно  устраиваться
на работу. Он мог лететь в любое место заселенного людьми космоса. Не  мог
лишь оставаться на Гладиусе. Даниель не думал, что этот приказ был  чем-то
большим, нежели простым измывательством. После двух  месяцев,  проведенных
на "Адриане", в "Нулевой базе", а потом тюрьме и клинике,  он  понял,  что
новый  Совет  Электоров  обладает  полнотой  власти   на   планете.   Были
ликвидированы  звенья  политической  оппозиции,   уничтожены   независимые
источники информации, захвачены государственные  посты  на  всех  уровнях,
наконец, осуществлен полный контроль над  армией  и  силами  правопорядка.
Теперь пропаганда раздувала великие лозунги: успешная борьба с  врагами  и
построение  лучезарного  будущего  Гладиуса,  укрепление  братских  уз   с
Доминией,  а  также  приближение  окончательной  победы  над  коргардскими
хищниками.  По  правде  говоря,  победа  действительно  могла  бы   вскоре
осуществиться благодаря совместным усилиям и "дружеской" помощи Доминии.
   При воспоминании обо всем этом Даниель плюнул  на  блестящий  пол  зала
отлетов. Проходившие мимо  мужчины  глянули  на  него  осуждающе,  пожилая
женщина принялась что-то громко втолковывать стоящему рядом ребенку.
   Даниель, с трудом владея мышцами, двинулся к  билетным  кассам.  Стенды
рекламных  серверов  предлагали  сотни  прелестных  мест,  в  которые  мог
отправиться жаждущий отдыха либо ищущий работы человек. Бондари не обращал
на них внимания, хотя решение все еще принять не мог.
   На Семирамиде действовала школа летников,  там  можно  забыть  о  мире,
погрузиться в молитвы и тренировки, ощутить свободу и прелести парения.
   Был Танто, мир отца Даниеля, уже подчиненный Доминии, но поддерживающий
большой коллектив тяжко работающих, помогающих друг другу людей.
   А может, горняцкие траулеры? В Поясе Фламберга всегда требуются рабочие
руки,  человек,  разбирающийся   в   пилотаже,   применении   оружия,   не
обремененный семьей, наверняка найдет там место.
   Чуть дальше, в четырех световых  месяцах  от  Мультона,  парила  мощная
космическая  станция,  охраняющая   гиперпространственные   ворота.   Если
полететь  именно  туда,  а  потом  выбрать  один  из  удаленных  миров   в
каком-нибудь   "диком"   рукаве   гиперпространственной    сети?    Может,
какую-нибудь свободную планету, еще  удерживающую  свою  независимость  от
Доминии? Или обратиться к группе колонистов, намеревающихся заселять новые
земли? А то и отправиться еще  дальше,  посетить  миры  Солярной  Империи,
планеты Чужих, выйти к границам познанного космоса?
   Все это было в его власти.
   Только бы не забыть. Он был последним, нес в своей памяти все -  Форби,
Пушистика, Риттера и генерала Гукина,  героя  человечества,  застреленного
как собака, и полковника  Паццалета,  покончившего  с  собой,  чтобы  дать
Даниелю немного дополнительного времени, и Северса,  командира  "Адриана",
взорвавшего свою станцию только для того, чтобы она не досталась врагу,  и
Каролину, и своего отца, и тех несчастных людей, которых  солярные  ученые
по-прежнему намеревались держать в коргардских клетках, - все это  было  в
нем. Вот что самое главное.
   Ведь... где-то там, быть  может,  есть  люди,  которые  захотят  узнать
коргардские секреты. Гукин упоминал о договоренности с  разведками  других
свободных миров, он намекал на существование все еще не раскрытых  центров
и солдат свободного Гладиуса. А может, они выжили?
   Даниель  глянул  на  свою  левую  ногу.  Искусственно  восстановленная,
исхудавшая, костлявая, отдававшая болью при  каждом  движении.  Соляры  не
вскрыли ее ни во время допросов, ни во время  исследования,  ни  когда  он
отсиживал срок.
   "Данные о положении коргардской базы. Кажется, я хорошая  упаковка  для
этих данных", - подумал Даниель.
   Неуверенными шагами он двинулся к пункту отправки. Время у  него  было.
Очень много времени.



    Томаш КОЛОДЗЕЙЧАК
    ЦВЕТА ШТАНДАРТОВ II
    ПОСЛЕДНЕЕ РЕШЕНИЕ

    Перевод с польского - Е.Вайсброт





   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

   Йонанне. Благодарю за терпение

ПРОЛОГ

   Паркс Аин'та, ожидавшее нужного человека,  наблюдало  за  толпами  людей,
проплывающих через зал отлетов космопорта "Калантэ".
   Оно стояло около кофейного столика, понемногу отхлебывая воду из  кружки.
Правда, организм носителя требовал воды лишь два-три раза в сутки, но Аин'та
постоянно чувствовало мучительную жажду и боялось, что сухая  кожа  носителя
вот-вот потрескается.
   Оно знало, что это атавистические, животные рефлексы,  унаследованные  от
предков. Оно не хотело им поддаваться, однако постоянно проигрывало борьбу с
собственной психикой. Это было тем удивительнее, что сборщики,  встраивавшие
его разум в  тело  носителя,  утверждали,  будто  переносят  только  участки
личности  и  интеллекта  из  верхнего  мозга,   не   трогая   мозг   нижний,
ответственный за автономную нервную систему. Видимо,  им  было  известно  не
все.
   Носитель выглядел прекрасно - высокий,  светловолосый  мужчина  с  лицом,
покрытым желтым фосфоресцирующим пигментом.  В  его  мозг  был  встроен  ряд
имплантатов,   вдоль    позвоночника    располагались    плоские    присадки
искусственного гребня, а босые ступни оканчивались лишь двумя  окостеневшими
пальцами.
   Аин'та не понимало, зачем и почему люди так переделывают свои тела. В его
обществе перестройка организма преследовала исключительно практические  цели
- усиливала боевые возможности  либо  плодовитость,  обозначала  сексуальное
состояние либо готовность к старческому самопрекращению  жизненных  функций.
Люди же изменяли строение своего организма исключительно ради интереса,  для
обозначения стадной принадлежности и по некоторым иным непонятным  причинам.
Что хуже - имплантаты зачастую затрудняли нормальную жизнь.  Так,  например,
пластины  на  позвоночнике  практически  лишали  их  владельца   возможности
занимать большинство человеческих должностей.  Аин'та  сумело  заблокировать
ощущения неудобства или  боли,  поступающие  от  нервной  системы  носителя.
Однако знало, что постоянный дискомфорт вскоре ослабит его тело.
   За соседним  столом  сидела  человек-женщина.  Одной  рукой  она  держала
чашечку с напитком, другой сжимала покрашенный  розовым  и  помеченный  ярко
светящимися сигнализаторами сосуд. Человек-женщина была беременна.  Младенец
рос в пластиковой капсуле, заполненной органическими жидкостями.  Когда  его
извлекут из инкубатора, он сможет не только разговаривать,  но  и  благодаря
постоянной  предродовой  стимуляции  мышц  сумеет  передвигаться  почти  как
взрослое существо. Насколько же все  это  отличалось  от  того,  что  Аин'та
считало естественным и в определенной степени прекрасным. В его мире  каждый
индивидуум непрерывно  выделял  миллионы  одноклеточных  зародышей,  которые
носились в воздухе, соединялись, пожирали друг друга,  размножались  в  ходе
естественного отбора. Потом сгустки органической  материи  оседали  на  теле
взрослого паркса,  выделяющего  сексуальные  феромоны,  и  воспринимали  его
фулерены наследственности. Когда плотность зародышевых сгустков  оказывалась
достаточной,  начинался  процесс  деления  взрослого  индивидуума   на   два
наследующих его свойства организма.
   Различия в биологии людей и парксов были  столь  велики,  что  даже  годы
интенсивных  тренировок  и   работ   оказались   не   в   силах   уничтожить
атавистические страхи и предубеждения Аин'ты.  Несмотря  на  то  что  Аин'та
пользовалось своим носителем многие  месяцы  и  было  весьма  удачно  в  нем
размещено,  оно  постоянно  ощущало  холод  и  сухость  кожи,  не   покрытой
питательной углеводородной массой.
   Оно  знало,  что  столь  странно  преобразованного  носителя  выбрали  не
случайно. В  прошлом,  прежде  чем  разум  этого  человека  стерли,  а  мозг
приспособили под чуждый интеллект, он был членом одной из многочисленных рас
человеческой культуры, не очень распространенных в здешней системе. Поэтому,
если б в результате ошибок  Аин'ты  либо  погрешностей,  допущенных  в  ходе
имплантации, тело носителя повело с