е разграничение сфер доступа.
   Трехмерное изображение станции на экране  замерло,  по  мере  того  как
Фридерик рассказывал о секторах базы, отдельные  элементы  превращались  в
цветные сечения.
   - Внешняя сфера станции - одна огромная система стабилизации, состоящая
из тысячи корректирующих двигателей. На оболочке расположены регистраторы,
датчики и антенны. Сразу предупреждаю: связь с внешним миром  прекращается
в  период  активности  ядра  Спаты  и  атмосферных  бурь.  К  нам   сейчас
приближается один из таких ураганов. На нижнем полюсе вращения  станции  -
мы  называем  его  "южным"  -  расположен  перерабатывающий  комплекс.  Из
атмосферы Спаты набирается метан и органические субстанции, которые  затем
перерабатываются в добиологическую массу,  используемую  впоследствии  для
получения пищи и растительных культур на Гольбайне. Площадка  транспортных
паромов,  принимающих  эту  продукцию,  а  также  привозящих  сюда  людей,
находится на верхнем, северном,  полюсе  Семирамиды.  Там  же  расположены
научные лаборатории.
   - И это окупается?
   - Откровенно говоря, этот вопрос не ко мне, - улыбнулся Фридерик, - а к
Департаменту Инвестиций, который наполовину финансирует проект.  Из  того,
что мне известно, такой метод добычи соединений углерода на  нужды  лунных
колоний дохода не дает, но и дотировать станцию тоже прекратили. Возможно,
это станет технологией будущего. Возвращаюсь к первому вопросу. Гостям  не
положено  находиться  в  секторах  промышленности  и  управления,  которые
формально рассматриваются как секретные правительственные объекты.
   - А какие исследования здесь проводятся? - спросил Даниель. -  Я  имею,
конечно, в виду те, что не являются секретными.
   - Секретность касается не тематики исследований, - улыбнулся  Фридерик,
- а  их  результатов.  Здесь  исследуется  сопротивляемость  материалов  в
условиях сверхвысоких давлений.  Один  из  коллективов  занят  разработкой
зонда, которому предстоит опуститься на поверхность Спаты. Работает  здесь
также коллектив биохимиков и биологов...
   - Биологов? - удивился кто-то.
   - Софорион, священная планета моих единоверцев, одарена жизнью. - Голос
Фридерика стал серьезным. - Здесь, в атмосфере Спаты,  мы  также  ищем  ее
следы.
   - Где на этой схеме расположены наши жилища?
   - Здесь. - Плоский  участок,  лежащий  посередине  станции,  разгорелся
красным. - Кроме того, вам  доступна  центральная  часть  Семирамиды.  Там
находится модуль развлечений, магазины  и  виртуальные  проекционные.  Это
также и сектор обучения. Жилища Клана прилегают к вашим, но доступ  в  наш
модуль запрещен. Не стану пояснять почему. Только  напомню,  что  у  Клана
свой   социальный   солярный   статус,    а    наши    объекты    обладают
экстерриториальностью  и  не  подпадают  под  юрисдикцию  ни  Доминии,  ни
Гладиуса.
   "Не потому ли именно здесь назначена  встреча?  -  подумал  Даниель.  -
Возможно, решили, что в этом отрезанном от мира месте будет легче со  мной
связаться, избежав высланных за мной гончих псов?"
   - Сколько человек сейчас находится на  станции?  -  прозвучал  короткий
вопрос.
   - Около ста технических, административных и научных работников,  больше
ста людей Клана, несколько десятков туристов и пилотов.
   - И часто сюда заглядывают новые гости?
   - Продолжительность смены для организованных групп десять  дней.  Можно
прилететь  самостоятельно,   но   это   гораздо   дороже.   Автоматические
транспортные  корабли  стартуют  с  северного  полюса  практически  каждые
несколько  минут.  Пассажирские  паромы  прилетают  раз  в  два-три   дня.
Большинство членов экипажа и гостей вы сможете  встретить,  если  посетите
вечером развлекательный центр.


   Зал развлечений Семирамиды имел форму куба с ребрами в двадцать метров.
Это пространство заполняла сеть винтовых ступеней,  лесенок,  эскалаторов,
связывающих подвешенные на различных уровнях платформы  с  релаксационными
гнездами.  Каждое  место  обеспечивало  посетителям   кулинарный   сервис,
предлагало широкую гамму имитаторов  и  галлюциногенов,  было  оборудовано
проекционной виртуальной аппаратурой. Так что в зависимости от  настроения
и потребностей свое гнездо можно было отрезать  от  остальной  части  зала
либо развлекаться вместе с остальными гостями. Пространство между гнездами
заполняли голографические картины - динамичные,  изменчивые,  изображающие
людей, странные создания, не только кадры  из  знакомых  виртуалов,  но  и
захватывающие, привлекающие игрой красок и форм сцены.
   Действительно, сюда приходили все -  туристы,  технические  сотрудники,
летуны. Среди последних не видно было,  пожалуй,  только  мастеров  высших
категорий,  которых,  кстати,  как  правило,  именовали  не  летунами,   а
летниками.
   Даниель занял место в одном  из  верхних  гнезд.  Ближе  всех  от  него
разместились двое мужчин. Они заказали уйму спиртного  и  примерно  каждые
четверть часа приступали к достаточно активным  ласкам.  Почти  на  уровне
гнезда Даниеля располагалась площадка, занятая  группой  летунов-учеников.
Юноши сидели вольготно, раскинувшись в креслах, однако Даниель не заметил,
чтобы они хотя б недолго беседовали. Зато  время  от  времени  принимались
петь.  Из  их  глоток  вырывались  гудящие  звуки,  создающие  ритмическую
размеренную унылую мелодию. Даниель не понимал ни слова.  У  летунов  были
татуированные тела, то и дело  они  ненадолго  раскидывали  вокруг  своего
гнезда проекцию, изображавшую вращающийся клуб темной материи  -  плотного
газа либо жидкости, из  которой  высверкивали  разноцветные  огни  молний.
Изображение быстро исчезало, а выплывающие  из  него  летуны  сидели,  как
прежде, почти неподвижно, в тишине, изредка  прерываемой  пением.  Даниель
видел еще несколько гнезд - "купе", прикрытых  проекциями,  и  не  меньшее
количество открытых. Где-то здесь следовало искать очередную информацию, а
возможно, и информатора - человека с худощавым смуглым  лицом  и  зелеными
губами, того самого, который появился в проекции на ракетодроме Гольбайна.
   Он заказал коктейль, ткнув пальцем в соответствующую иконку  на  черной
столешнице, установил количество посетителей в гнезде  -  "один"  и  молча
наблюдал, как стоящие по другую сторону его столика кресла  сворачиваются,
словно  цветы  к  ночи.  Его  собственное  кресло  тут   же   увеличилось,
превратилось в удобный диванчик, дополнительно генерировало подлокотники и
подголовник, приглашая Даниеля прилечь.
   В крышке стола раскрылось небольшое  отверстие,  из  которого  поднялся
фужер с коктейлем. Даниель смочил губы.
   - Ты не чувствуешь себя одиноким? - вырвал его из раздумий тихий  голос
в тот момент, когда он размышлял о совершенстве циклов получения сырья  на
космических станциях. Даниель поднял глаза. Над ним наклонился  человек  в
ярко-красной мешковатой  рубашке  и  с  болтающимся  на  шее  персональным
проектором.
   - Пожалуй, нет, - ответил он, немного помолчав. Это был  один  из  двух
только что лизавшихся типов из соседнего гнезда. Его дружок махнул Даниелю
рукой и широко улыбнулся. - Я вижу, ты занят.
   - Э-э-э, - буркнул Мешковатый. - Его я уже поимел. Тебя - нет.
   - И не поимеешь. Сваливай.
   - Ты не в настроении? Может, полетаешь со мной завтра? Пятый  выход.  В
семь.
   - Я здесь новичок. Один летать не умею.
   - У меня есть разрешение. Я могу тебя буксировать.
   - Я - гетеро. Отвали, - повысил голос Даниель. - Уйди!
   - О Господи! Да не нервничай ты! Ухожу, ухожу. А хорошо, что ты гетеро.
- Мешковатый ушел. По узкому мосточку и крутым ступенькам вернулся в  свое
гнездо.  Даниель  принялся  за  коктейль  и  краем  глаза   заметил,   что
истосковавшийся дружок Мешковатого тут же ухватил его за ягодицы.
   Секундой позже в самой нижней части зала появились несколько человек из
туристической  группы  Даниеля.  Заметив  его,  они  принялись  кричать  и
размахивать руками. Пришлось пригласить их к себе в гнездо,  хотя  особого
желания к этому у него  не  было,  тем  более  что  надо  было  все  время
присматриваться ко всем и всему.
   До полуночи он пил и вел светскую беседу. Для порядка немножко потискал
льнущую к нему девушку, смазливую, но не шибко умную модельершу.  Выслушал
множество политических комментариев, замечаний о  склочничестве  некоторых
смутьянов и исторической миссии нового Совета  Электоров,  коему  на  роду
писано вести Гладиус в современный мир. Он не стал возражать  даже,  когда
один из новых знакомых принялся восхвалять Совет за введение ограничений в
отношении "этих  убийц  танаторов".  Он  молчал.  Молчал,  зато  терпеливо
приглядывался к другим гнездам, голографическим скульптурам и  сходящим  в
зал людям.
   За столиком он просидел почти до четырех часов утра локального  времени
и оказался одним из последних  посетителей,  покинувших  зал.  В  соседнем
гнезде два гомика как  раз  трезвели  после  наркотического  сна,  который
организовали себе чуточку раньше. Увидев, что  Даниель  поднимается  из-за
столика и направляется по лесенке к верхнему выходу из зала, они принялись
жестикулировать и выкрикивать нечленораздельные  слова  прощания.  Даниель
ответил движением руки и уже поворачивался, чтобы уйти, когда увидел,  что
из  проектора,  болтающегося  на  шее  Мешковатого,  вырвался  луч  света.
Изображение охватило гомика,  наложив  на  его  лицо  маску  -  худощавое,
смуглое лицо с полными зелеными губами.
   Через несколько мгновений изображение исчезло. Даниель еще  раз  махнул
рукой, как бы прощаясь, в действительности же дав понять, что увидел  все,
что следовало, и быстро направился к выходу.



        "3"

   В семь часов вечера Даниель уже был у шлюза пятого выхода. Кроме  него,
здесь ожидали еще несколько человек - часть из его  туристической  группы,
часть -  из  других.  Все  были  в  светлого  цвета  комбинезонах,  плотно
прилегающих к коже и  покрытых  снаружи  сенсорной  оболочкой.  Дальше,  в
шлюзе, на эти комбинезоны наденут тяжелые  скафандры,  подсоединят  к  ним
датчики,  регистраторы  и  командоконтроллеры,  активизируют   покрывающие
внутреннюю поверхность панциря микрочелюсти иммунных серверов и  нейронных
узлов. Наконец  человека,  наряженного  в  весящий  восемьсот  килограммов
скафандр, поднимет силовая подушка, а к его спине примонтируют два  давших
название летне "монокрыла", хотя, конечно, как подумалось Даниелю,  вернее
было бы назвать аппарат  "бикрылом".  С  момента  прибытия  на  Семирамиду
Даниель множество раз имитировал на тренажере не только сам  полет,  но  и
предваряющие его действия. Ожили приобретенные в Военной Академии навыки и
умения. Сейчас, впервые за многие годы, ему предстояло реально погрузиться
в атмосферу  газового  гиганта,  ощутить  крыльями  дыхание  мчащегося  со
скоростью двух махов ветра,  заплясать  в  термических  вихрях,  нырять  в
аммиачно-метановые тучи.
   Из всех кланов, цехов,  корпораций,  сект  и  церквей,  действующих  на
просторах земной  цивилизации,  а  зачастую  прихватывающих  и  территории
Чужих, Клан Летников обладал наибольшим влиянием.  Искусство  полета  было
прекрасным, правила  суровыми,  а  религия  таинственной.  Летники  всегда
пользовались огромным уважением, а мэтры Клана становились объектом культа
и  поклонения  миллионов  людей,  занимающихся  полетами   по-любительски.
Летунов.
   Начало  XXII  столетия,  названного  "Столетием  искусственных  миров",
ознаменовалось  смертью  нескольких   миллионов   человек   и   отмиранием
большинства государственных организмов. Те, кто не решился бежать  в  миры
виртуал-проекций, поддержанные великими  религиями,  солярными  владыками,
конституциями новозаселяемых  колоний,  заново  познали  ценность  простой
жизни, истинных эмоций и реальных переживаний.  Цивилизационное  движение,
охватившее все сферы человеческой колонизации,  во  второй  половине  XXII
века принесло плоды в виде огромного множества сект и кланов, увлекающихся
действительно небезопасными  видами  спорта,  поисками  крайних  эмоций  и
граничных ощущений. Порой это приводило  к  извращениям,  культу  насилия,
чудовищным обрядам. Многие из новых  движений  черпали  из  культурного  и
религиозного  багажа  Чужих   разумных   рас,   с   которыми   столкнулось
человечество, - то есть трех гиперпространственных, восемнадцати локальных
и нескольких иных реликтовых цивилизаций.
   Доктрина летников и многих союзных с ними  кланов  исходила  из  трудов
философов, считающих весь мир  единым  великим  организмом,  надсознанием,
Богом. Летники повидали все проявления  жизни,  отличающиеся  от  белковой
схемы планетарной эволюции, из которой  возникли  и  расцвели  цивилизации
людей, парсков или кайагоний. Культовой  планетой  был  Софорион,  газовый
гигант в системе Алатеи, единственная  планета  такого  типа  в  известном
Космосе, на которой самостоятельно возникла жизнь. Софорион  был  основным
центром летников, там находилась резиденция Клана, там обучались  мэтры  и
рождались пророки. Однако свои резидентуры  Клан  содержал  в  большинстве
заселенных людьми звездных системах. Мэтры поддерживали школы  летничества
и миссии своей религии. Одновременно получали фонды на  организационную  и
исследовательскую деятельность, а также поиски новых сторонников. Из среды
наилучших летников-любителей, или летунов, выбирали новых мэтров.
   Клан  обладал  большим  влиянием.  Многие  серьезные  люди   занимались
полетами, часть даже попала под  религиозное  влияние  доктрины  летников.
Такой вид связей несколько десятилетий назад даже привел  к  делегализации
Клана во многих малых свободных мирах, опасавшихся за свою  независимость.
Однако не известен ни один  случай,  когда  Клан  проводил  бы  какую-либо
внегосударственную политику  или  представлял  интересы  Солярной  Доминии
после того, как она решила восстановить свое влияние на свободные колонии.
Совсем наоборот, Клан и подобные ему организации стали восприниматься  как
источник   разнообразия   и    самостоятельности,    благодаря    которому
распространяющаяся  на  десятки  систем   и   сотни   миров   человеческая
цивилизация не будет подавлена  одним  центром.  Впрочем,  последние  годы
Мозговая Сеть  начала  ограничивать  независимость  и  привилегии  научных
цехов, верований и кланов и одновременно усиливать давление на политически
независимые колонии.
   Такие организации, как Клан Летников  или  сотрудничающий  с  ним  Клан
Световых  Парителей,  летающих  на  своих  яхтах  между  мирами,  помогали
человечеству еще и тем, что были как бы его  посланцами  при  контактах  с
Неведомым.  Эти  необычные  люди,   исповедующие   таинственные   религии,
придерживающиеся странных обычаев,  взглядов  и  способов  познания  мира,
прекрасно владели определенными специфическими и, казалось бы, враждебными
им  условиями.  В  будущем  они  могли  оказаться  единственной   группой,
способной вступать  в  контакт  с  чужим  и  непонятным,  притаившимся  за
очередными гиперпространственными проходами.
   Однажды такой случай уже имел место. Земной  разведывательный  корабль,
исследовавший пространство за неохраняемым гиперпространственным проходом,
наткнулся на удивительный  мир.  Вблизи  прохода  перемещалась  гигантская
конструкция,  на  которой  влачили  жалкое   существование   паукообразные
разумные существа - явно деградировавшие потомки создателей  искусственной
планеты. Земные ученые никак не могли найти с ними общий  язык,  без  чего
нельзя было отыскать,  прочесть  и  понять  архивы,  которые,  несомненно,
должны были находиться на корабле-планете.
   И тогда кому-то в  голову  пришла  гениальная  мысль  использовать  для
изучения Чужаков арахноуков - секту, заселяющую континент в мире Карбанар,
принадлежавшем   наполовину   Земле,   наполовину   парскам.   Они    жили
общественными колониями со строго разграниченным распределением ролей. Они
были генетически модифицированы. Имели перестроенные арахноидальные  тела.
Арахноуки практически не пользовались присущими людям  органами  чувств  -
зрением  и  слухом.  И  вдобавок  обладали  химическими,  термическими   и
радиоактивными рецепторами. Земные ученые подкинули на корабль Чужих детей
арахноуков. Большинство не выдержало общения  с  примитивными  обитателями
искусственной планеты, но часть "подкидышей" сумела слиться с  сообществом
арахноидов, воспринять их характер  мышления  и  общения.  Психически  они
перестали быть  людьми,  однако  благодаря  контакту  с  иными  существами
познали частицу мира Чужих. Эту частицу тщательно извлекли из них  обычные
арахноуки, а потом  передали  земным  ученым.  Это  позволило  обнаружить,
прочесть и интерпретировать частицу знаний, записанных в  системах  памяти
искусственной планеты.
   Как знать, может быть, в будущем человечество  столкнется  с  расой,  в
незапамятные времена возникшей  в  недрах  газового  гиганта,  на  котором
софорионское чудо не только  повторилось,  но  и  развилось?  Быть  может,
именно тогда из "спятивших" летников сформируется контактная группа?
   Пока же летники-монокрылисты были не контактерами человечества, а  лишь
загадочными сектантами, мастерами полусумасшедшего  спорта,  инструкторами
людей, жаждущих сильных ощущений. Вряд ли гладианская армия сотрудничала с
Кланом, а может быть, мэтры  монокрылизма  решили  поддержать  независимые
миры в их борьбе с Доминией? Даниель надеялся  вскоре  услышать  ответ.  В
таком случае события на Гладиусе - отказ помочь  в  борьбе  с  коргардами,
установление марионеточного Совета Электоров, пропагандистский прессинг  -
можно  было  считать  прелюдией  к  чему-то  гораздо  более  опасному.   К
конфликту, который грозил вовлечь  в  себя  множество  миров  и  миллиарды
человеческих судеб.
   - Ты ко мне? - услышал он за спиной тихий голос и, почувствовав  легкий
шлепок по руке, повернулся. За ним стоял гомик, с которым он  познакомился
ночью. Одет он был в совершенно прозрачный инструкторский комбинезон,  под
которым было видно  все  то,  чем  гомик  хотел  прельстить  потенциальных
любовников, - увеличенные груди, женские  пропорции  тела,  волосатый  низ
живота и большой пенис. Но именно этот типчик и был связным Даниеля.
   - Я готов, - тихо сказал Бондари.


   Он летел.
   Руки Даниеля стали крыльями. Все его органы чувств воспринимали сигналы
внешнего  мира:  перепады  давления,  боковые  порывы  ветра,  завихрения,
вызванные вторым летуном. Конечно, в действительности до него  не  доходил
ни один раздражитель. Ни температура в семьдесят градусов  ниже  нуля,  ни
давление  порядка  трехсот  мегапаскалей,  ни  вой  ветра,  несущегося  со
скоростью полторы тысячи километров в час. Все эти сигналы анализировала и
перерабатывала аппаратура, а в нервную систему Даниеля поставлялись только
слабые импульсы. Он  множество  раз  летал  на  имитаторе,  дающем  полное
ощущение планирования. Однако всегда, реально превращаясь  в  "птицу",  он
чувствовал себя совершенно необычно, неповторимо.
   Опекун  Даниеля  двигался  рядом.  Бондари  видел  на   дисплее   шлема
серебристый контур летни - абрис крыльев и аэродинамическое тело  висящего
под ними  скафандра.  Случись  катастрофа,  крылья  немедленно  лопнут  от
невероятного напряжения, бронированный гроб с заключенным внутри человеком
будет падать все ниже и ниже к жидкому ядру планеты. Но  еще  прежде,  чем
достигнет его, давление расплющит титановый панцирь, как яичную скорлупку.
Так уже погибло  множество  мэтров,  пытавшихся  проделывать  головоломные
эволюции, побить рекорды глубины погружения в атмосферу,  или  совершающих
ритуальные самоубийства. Так же умирали неосторожные неофиты монокрылизма,
не выполнявшие указаний своих опекунов.
   Из шлюза вылетела группа учеников и  инструкторов,  занимая  поочередно
свои секторы пространства. Они не удалялись от базы, положение каждой пары
регистрировали  радиобуи,  в  боевой  готовности  находилась  спасательна