ми
разбитый панцирь и извлек мясо.
   Дина не ответила. Она снова смотрела на красочных насекомых,  воюющих  на
зеленых листьях.
   "Будьте послушными или потеряете место, - попросила  она  мысленно.  -  В
случае чего звоните. Я помогу".
   Насекомые не  возликовали  от  заявления  среброокой  девушки.  Они  были
слишком заняты своими малыми войнами.
   - Хочешь посмотреть что-то по-настоящему интересное? - спросил Танкред.
   - Что еще? - Она немного наклонила фужер. Капля вина сползла  по  стеклу,
оставив блестящий след.
   - Покушение. Взрыв. Убийство.
   Капля повисла на краю фужера.  Распухла,  набирая  силу  для  дальнейшего
движения. Наконец оторвалась от стекла и капнула на стол.
   - Не хочу.
   На снежно-белой скатерти расцвело карминное пятно.
   - Поразительно. - Дина внимательно смотрела на пятно. - Сколько  красного
умещается в одной капле вина. Посмотри, как разрастается...
   - Это действительно будет захватывающее зрелище. - Танкред прикоснулся  к
влажной скатерти пальцем и выписал на  ней  несколько  букв.  Ставил  литеры
очень быстро, и Дина прочитала лишь "П", "Р", "В", "Е", "Н", "О".
   - Что привлекательного ты находишь в смерти?
   - То, что она существует.  Что  чья-то  жизнь  оканчивается  полностью  и
бесповоротно. Что исчезает всякая мысль и память. Это очень интересно.
   - Интересно?
   - Я не уйду из  мира  в  твоем  понимании  этого  слова.  Если  мое  тело
постареет и умрет, меня могут имплантировать в другое. Кроме  того,  я  могу
остаться в Сети как Синт. Так что одинок  я  не  буду.  Конечно,  невозможно
скопировать  абсолютно  все...  Да,  исчезнет   часть   моего   подсознания,
рефлексов, воспоминаний, памяти. Я знаю, что не умру, но знаю также, что моя
психика  подвергнется  преобразованию.  Я  не  уверен,  смогу  ли  сохранить
собственную индивидуальность. Может, мне  что-нибудь  допишут,  какой-нибудь
кусочек памяти, частичку воспоминаний другого человека.
   - Ты уже проходил через это?
   - Нет. Во всяком случае, не в  такой  степени,  как  после  смерти  тела.
Истинная смерть меня увлекает. Мне это интересно.
   - Смерть - всего лишь тьма. Ничего интересного.  Щелк...  и  черно.  Тебя
нет. Так я думаю...
   - И ты наверняка не хочешь этого увидеть?
   - Наверняка, - ответила Дина, и в тот  же  момент  здание  потряс  мощный
удар. Потом второй. Послышались испуганные крики, зазвенела разбитая посуда,
с грохотом перевернулось несколько кресел. Цветные фантоматические насекомые
свалились  с  листьев.  Через  мгновение  почти  все  раскрыли  разноцветные
парашютики.
   Дина вскочила, но Танкред остановил ее:
   - Здесь  мы  в  безопасности.  Я  же  говорил,  что  могу  показать  тебе
покушение. Ты действительно не хочешь?
   Неожиданно  она  ослепла.  Исчезло  помещение  ресторана,  мягкий   свет,
мерцающие панцирьки опускающихся  на  землю  насекомых.  Это  длилось  всего
мгновение. И зрение тут же восстановилось.
   Пустое пространство заполнили изображения. Мигающие, молниеносно меняющие
планы и перспективу, в движении, или статические, затуманенные и окрашенные.
   - Не делай этого, - сказала  Дина,  вернее,  ей  казалось,  что  сказала,
потому что она перестала доверять своим органам чувств. Не  имеет  значения,
что она продолжала слышать крики  людей,  успокаивающие  голоса  официантов,
ощущала аромат вина, а рукой касалась влажного стола. Видела она  совершенно
другое. Борьбу. Бегство. Смерть.
   Танкред Салерно вошел в сопряжение с ее искусственными глазами  и  теперь
транслировал ей в мозг записи с сотен камер, фиксирующих одно только место и
одно только событие.
   Террорист,  окруженный  тучей  боевых  микроавтоматов,  пытался   пробить
защитные  поля,  прикрывающие  уже  немолодого   мужчину.   Кругом   сновали
полицейские   боты,   выли   сигнализаторы   тревоги,   воздух   пронизывали
энергетические  разряды.  От  стен  домов  отрывались  новые  слои  охранных
автоматов,  уже  в  воздухе  выстраивающихся  в  устройства  более   крупных
размеров, поливающих  все  вокруг  огнем  и  снарядами.  Издалека  донеслось
ворчание полицейских панцирок. Волна плазмы то  и  дело  охватывала  силовой
колокол, защищающий нападающего,  парализуя  работу  всех  микроботов  в  ее
пределах.  Защитное  поле  террориста  мерцало,  точно  синхронизованные   с
эмиссией защитной волны  разрывы  длились  едва  наносекунды.  Однако  этого
времени хватало, чтобы направлять в жертву очередные заряды.
   Все это в дикой мешанине сигналов,  поступающих  с  воздушных,  наземных,
летающих камер. В правительственной сфере их были  миллионы.  Сопряженные  с
боевыми микроботами и полицейскими системами  безопасности,  они  все  время
наблюдали  и  фиксировали  все  происходящее  в  правительственном  квартале
города. Сейчас они  сгорали  тысячами,  но  остающиеся  продолжали  посылать
изображение.
   Дина узнала место боя. Высокие ступени, серые  стены,  заросшие  цветными
вьюнами, гигантские голопроекции, изображающие самые новые события. Это было
здание Совета, удаленное от ресторана самое большее на двести, может, триста
метров.
   - Не делай этого, - сказала Дина,  вставая.  Она  покачнулась,  ударилась
бедром о край  стола.  Мозг,  подпитываемый  сотнями  постоянно  сменяющихся
раздражителей, не справлялся с лабиринтом внутреннего хаоса.  -  Пожалуйста,
Танкред, перестань!
   Снова тьма, а через минуту безопасная вспышка. Она  опять  была  в  зале.
Из-за окна долетел гул взрыва и крики людей. Танкред был уже рядом. Обнял  и
усадил ее в кресло.
   Она знала, что он подключил к ее глазам отрывки  из  записей  полицейских
микрокамер. И все же, когда он обнял ее  и  усадил  в  кресло,  когда  подал
стакан  воды  и  начал  нежно  гладить  руку,  она  почувствовала   себя   в
безопасности, несмотря на все еще сотрясающие воздух взрывы.

8

   Они плыли в мире подводных чудовищ.
   Было по-прежнему темно,  но  после  перестройки  визира  на  инфракрасную
полосу Даниель уже мог видеть увлекательное зрелище. Он  находился  в  самом
центре  планетарной  матки,  плодящей  жизнь  на   ледовой   планете.   Цели
экоформования были простыми -  поднять  температуру  воды,  чтобы  растопить
ледяные  покровы,  генерировать  вокруг  спутника  атмосферу  пригодной  для
человека плотности, давления и температуры, а также создать экосистему живых
организмов,  которые  действовали  бы  как  стабилизатор  этих  изменений  и
усилитель   соответствующих   тенденций   развития.   Определенным   образом
управляемая биомасса должна  была  в  будущем  также  поставлять  сырье  для
строительства континентов. Процесс был медленный, но по-иному никто не  смог
бы его  реализовать.  Невозможно  перевезти  на  космолетах  миллиарды  тонн
материи,  которой   предстояло   стать   строительным   материалом   будущих
континентов планеты.  Зато  можно  вырастить  организмы,  накапливающие  эти
материалы в оболочке своих  клеток  и  размножающиеся  в  головокружительном
темпе.  Однако,  чтобы   поддерживать   их   жизнедеятельность,   необходимо
обеспечить им питание и энергию. А это в темном, покрытом  слоем  смерзшейся
воды  мире  быстрее  всего  могут  сделать  другие   организмы,   специально
выращенные для таких целей. Другие  креационные  линии  построят  экосистемы
биомассы,  которые  должны  будут  привести  к  возникновению   на   планете
естественных и возобновляемых источников питания.
   Люди дали жизнь сотням планет, спутников и еще более мелких небесных тел.
Экоформерские компании  использовали  различную  технику  в  зависимости  от
исходных   условий   на   планете,   финансовых   возможностей   клиента   и
предполагаемого времени  операции  или,  наконец,  требований  религии  либо
клановых наказов. Для работ в глубинах охотно нанимали парксов  -  подводную
расу,  именно  такие  миры  считавшую  наиболее   дружественными.   Конечно,
транспортирование слишком большого количества Чужих и их инструментов  через
гиперсети было бы делом очень дорогим  и  тяжелым,  поэтому  на  парксанских
станциях  можно  было  встретить  множество   людей:   земных   экоформеров,
последователей  различных  парксанских  культов  и  обычных  вспомогательных
работников - операторов  оборудования,  пилотов,  барменов,  проституток.  А
также - в чем Даниель был уверен - промышленных шпиков,  засылаемых  земными
корпорациями для того, чтобы раскрыть тайны технологии Чужих.
   Так  что  Даниель  мог  увидеть  в  действии  как  человеческую,  так   и
парксанскую технику.
   - Терраформерские мехи имеют до тысячи метров длины.  Каждый  управляется
одним  человеком,  -  пояснил  деформант,  указывая  Даниелю  на  гигантских
роботов, предназначенных для дробления камней, добычи  минералов  и  руд,  а
позже для переработки их в субстрат для продуцирования микроорганизмов.
   - Вмонтированного намертво? - Даниель попытался съехидничать.
   - Нет, они  работают  в  сопряжении,  взгляни.  -  Изображение  в  визоре
увеличилось.  Даниель  начал  различать  отдельные   механизмы,   хвататели,
гигантские клещи, рули. Вокруг молоха сновали машины поменьше.
   - Как рыбы-чистильщики...
   - А они  и  исполняют  такие  функции.  Это  зонды,  ремонтные  автоматы,
транспортеры. Вот взгляни, там сидит пилот.
   Изображение еще больше увеличилось, потом камера как бы  проникла  внутрь
меха. Даниель увидел пилота, погруженного в нейрогелевую массу и  опутанного
системами связей. Он был гол, неподвижен, лишь его руки ритмично сжимались и
разжимались.
   - Такая же система управления, как в горных траулерах в Поясе  Фламберга,
- пояснил деформант.
   - Не только. Мы таким же образом управляем многими  машинами.  Интересно,
справился бы я с таким чудовищем?
   - С этим - наверняка нет, - сказал  деформант  после  краткого  молчания,
потом указал на новый объект.
   Это был паркс, неподвижно висящий в воде и блестевший, будто кристалл. Из
тела Чужого истекали неисчислимые лучи - разноцветные, вначале прямые, потом
извивающиеся в колеблющиеся, что-то вроде пучка световодов толщиной  десятка
в полтора метров каждый.
   - Что это?
   - Машина парксов.  Они  не  механические,  скорее...  химические.  Парксы
управляют электрическими магнитными полями, создают  конструкции  из  потока
ионов и молекул.
   - Не понимаю.
   - А что  тут  понимать?  Просто  -  химия.  Камень  можно  разрушить  или
растворить, Предмет можно построить, а можно и синтезировать.  Парксы  умеют
это делать,  но  пользуются  и  земной  техникой  и  механизмами  тоже.  Ну,
довольно, хватит разговоров. Мы приплыли сюда для того,  чтобы  я  мог  тебе
показать, что парксы могут дать тебе гарантию. Они располагают  технологиями
альтернативными людским.  В  определенных  областях  более  эффективными.  В
других - менее. Но они в состоянии сделать то, что тебе обещали. Сменят твое
тождество и безопасно выведут тебя из системы.
   - Я хочу, чтобы они активировали мой боевой сопроцессор.
   - Не могу  обещать  на  сто  процентов.  Мы  не  знаем,  что  безопасники
испоганили в твоей голове, что разрушили в самом сопроцессоре  и  в  отделах
мозга, ответственных за управление им. Но сделаем все, что сможем, чтобы  ты
не столкнулся с неприятностями. Помни, в чем мы признались  во  время  нашей
предыдущей беседы: мы хотим активировать твой сопроцессор,  так  как  верим,
что в нем окажется много нужной нам информации. У нас - общий интерес.
   - Где и когда?
   - Активирование сопроцессора мы можем начать  хоть  сейчас.  Зондирование
сознания - неделей позже. Переброска через шлюз станет возможна после  того,
как мы тщательно имплантируем твою новую  личность  в  сеть,  ну  и,  прежде
всего,  когда  состояние  повышенной  боевой  готовности  на  Дираке   будет
отменено. Сейчас там слишком опасно.
   Даниель ответил не сразу. Снял очки. Долго смотрел на  скрюченное  тельце
деформанта, словно надеясь найти подсказку,  знак,  жест  поддержки.  Однако
парксанский транслятор висел неподвижно, растянутый на волокнах  живительных
ниток.
   "Словно  паук,  -  подумал  Даниель,  -  словно  огромный  толстый  паук,
караулящий в центре паутины свою жертву".
   А вслух сказал:
   - Хорошо, я согласен, но хочу, чтобы ты ответил еще на один вопрос.
   - Слушаю. - Аппарат, возящий Лико, дрогнул и медленно подъехал к Даниелю.
Руки деформанта начали подергиваться, изменять положение и углы сгиба, а его
тело все больше напрягалось и приближалось к  Даниелю.  Наконец  морщинистая
голова,  покрытая  щетинистыми  волосками,  оказалась  точно  напротив  лица
Бондари.
   - Слушаю, - повторил деформант.
   - Вы организовали нападение на Дирак, чтобы перехватить Клякса Кликса?  С
ним у вас ничего не получилось, поэтому вы взялись за меня, верно?
   - Ошибаешься. Я понимаю, что это имеет для тебя значение, но скажи, зачем
тебе знать такие факты?
   - Клякс Клике был моим партнером. Членом отряда... Я хотел бы знать,  кто
его убил.
   - Он испортился, - бесцеремонно прервал  его  Лико.  -  Клякс  Клике  был
машиной, сложной, наделенной  большой  автономностью  машиной.  Только-то  и
всего. Нет. Не мы. Я говорю правду, нам нет смысла лгать.  Мы  надеялись  от
тебя узнать, кто организовал то, что произошло на Дираке.
   - Не узнаете. Я этого тоже не знаю.

***

   Теперь у Даниеля было  больше  свободы.  После  того  как  он  согласился
сотрудничать, ему повысили  степень  доступа.  Благодаря  этому  он  мог  на
мониторах,  не  выходя  из  каюты,  осматривать  почти  всю  подводную  базу
коридоры, доки, спальни и конференц-залы. Разумеется, секретную  секцию  ему
покинуть не позволили.
   На  станции  проживало  около  ста  человек.   В   основном   специалисты
терраформерских фирм,  сотрудничавших  с  парксами.  Здесь  же  располагался
резидент  гладианской  администрации,  врач  и  сотрудники  техобслуживания.
Постоянно находилось несколько гостей  -  ученых,  членов  семей  экипажа  и
купцов, не переводились и туристы, жаждавшие экзотических развлечений. Среди
них,  несомненно,   скрывались   агенты,   оплачиваемые   либо   гладианским
правительством, либо самой Доминией. Никому из них не полагалось знать,  что
здесь же находится Даниель. Поэтому его  поместили  в  отдельной  секции,  в
которой "жили" тела носителей парксов. Правда, ни с одним из них Бондари  не
сталкивался, однако  временами  ему  казалось,  что  из-за  стены  доносятся
возбужденные голоса, странные стоны, какие-то выкрики. Когда он  спросил  об
этом деформанта, тот отмолчался.
   Даниель  старался  максимально  использовать  предоставленную  ему  куцую
свободу.  Большую  часть  дня  посвящал  раскрытию  тайников   базы,   очень
небольшого объекта, в котором все, что в  состоянии  облегчить  жизнь,  было
сведено к минимуму, а теснота могла даже самых выносливых людей  довести  до
клаустрофобии. Жилые камеры имели в длину и ширину по два с половиной метра,
а по высоте едва превышали рост Даниеля. Положение полов и стен  можно  было
регулировать - если в кабине проживал человек невысокий,  жилую  поверхность
уменьшали.
   Такого рода экономия позволяла оставить больше свободного пространства  в
общей части базы -  здесь  находилась  столовая,  игровой  зал,  медицинский
кабинет, лаборатория и шлюзы доков. А также бюро гладианского резидента.
   - В принципе-то ему тут делать нечего, - пояснил Лико.  -  Кроме  одного:
наблюдения за нами. Ну а мы наблюдаем за ним.
   Монитор, висящий на стене  кабины  Даниеля,  показал  внутренность  жилой
капсулы и кабинета резидента.
   - А разве это  не  нарушает  договоренности  о  взаимной  охране  данных,
которая, как мне известно, была подписана обеими сторонами?
   - Не смогу  объяснить  тебе  в  деталях,  но  все  договоры,  подписанные
парксами с людьми, особого значения не имеют. Договор - это набор  какого-то
там количества параграфов, касающихся будущего. Как он может влиять на  наше
дальнейшее поведение? И почему влиять должен?
   - Не понимаю. Договор - взаимосогласие  соблюдать  некоторые  принципы  и
выполнять содержащиеся в нем  обязательства.  Вся  человеческая  цивилизация
зиждется на том, что люди о чем-то договариваются,  а  потом  придерживаются
договоренностей.
   - Не вижу здесь ничего общего с договорами.
   - То  есть  как  так...  -  Даниель  замялся.  -  Взаимное  подтверждение
обязывает тебя к...
   - Ни к чему оно меня не обязывает, ибо все это  лишь  слова.  Написанные,
произнесенные, нарисованные, зафиксированные на пленке. Фразы.  Определения.
Ничего больше.
   - Но ведь  без  сотрудничества  и  взаимного  доверия  невозможно  ничего
сделать, а сотрудничество возможно исключительно  благодаря  договорам.  Нет
такой человеческой культуры, которая не пользовалась  бы  подобной  формулой
достижения согласия, хотя, отмечаю это с сожалением, договоренности довольно
часто нарушаются.
   Деформант ответил не сразу. Ему пришлось собрать  дополнительные  данные,
поискать соответствующие  аргументы,  отсылки  и  примеры,  чтобы  объяснить
Даниелю парксанскую точку зрения.
   - А почему они нарушаются? - спросил он наконец.
   - Иногда потому, что их просто не удается реализовать,  а  порой  потому,
что  одна  из  сторон  в  какой-то  момент  решает,  что  ей   выгоднее   не
придерживаться договоренности, а нарушить ее.
   - Вот именно это мне трудно  понять.  Зачем  заключать  договор,  который
может быть нарушен?
   - Тогда как же парксы с этим управляются? Ведь  им  приходится  заключать
контракты. Военные, торговые, семейные.
   - Другая биология. Другое  мышление.  Контракт  записан  в  существовании
нашей расы, возможно, в существовании большинства развитых  видов  на  вашей
родной планете. Впрочем, не только на вашей, во  многих  других  экосистемах
тоже. Вы - двуполые.  Развитие  молодого  индивидуума  происходит  в  утробе
женщины, во всяком случае, при  естественных  родах.  Это  на  долгое  время
снижает ее активность.  Полностью  либо  частично.  Выживание  генома  может
обеспечить  только  контракт  родителей.  Женщина  рожает  ребенка,  мужчина
обеспечивает ей и подрастающему дитяти питание и защиту. Контракт. Возможный
и легко поддающийся нарушению, но тем не менее заключаемый. У нас, то есть у
парксов,  все  иначе...  Да,  у  нас...  -  Система,  поддерживающая   Лико,
качнулась, несколько волокон согнулось, на его сморщенном  личике  появилось
что-то вроде улыбки. - В своей водной среде паркс  размножается  непрерывно.
Его кожа непрестанно продуцирует зародыши,  и  столь  же  непрерывно  в  ней
укореняются зародыши других парксов. Молодые парксы могут развиваться в теле
любого индивидуума. Никто  не  знает,  кто  является  "родителем"  зародыша.
Оплодотворенный  паркс  ничуть  не  ущербнее  других,  как  это   бывает   у
беременного  человека.  Наоборот,  он  увеличивается,  становится   сильнее,
активнее, если не считать краткого периода  деления.  Ему  не  нужна  опека.
Таким образом, основа нашего видового поведения не базируется на  контракте,
как это происходит у вас.
   - Зачем же вы тогда вообще заключаете и реализуете договоры?
   - Ты же сам раньше сказал. Потому что это  необходимо  для  осуществления
множества сложных коллективных операций. Все очень  просто.  Дело  только  в
том, что контракт имманентно вписан в нашу биологию  и  цикл  развития.  Это
скорее культурная, психологическая надстройка, а не искусственное умение или
же функция, приобретенная в ходе эволюции.
   У них  было  много  таких  бесед.  Даниель  проходил  очередные  тесты  и
исследования, ему прописывали различные медикаменты и принуждали сопрягаться
с электронными системами.  Все  для  того,  чтобы  воспроизвести  карту  его
боевого сопроцессора, пробудить и заново  включить  его  в  нервную  систему
человека. А попутно извлечь максимум необходимой парксам информации.  Работу
по активации сопроцессора планировали начать на следующей неделе.  До  этого
Даниель  должен  был  постоянно  находиться  в   своей   кабине   -   в