ть?
   Ну так возьми хорошую программу о войне. Любой войне. Убери звук, сотри
графическое изображение снарядов, взрывов, раненых солдат. Приглуши  цвета
возникающих на экране объектов, цветной фон замени чернотой.  Вот  тебе  и
битва в космосе. Интересно? Не правда ли?
   Возможно. При условии, что сам ты не торчишь внутри нее. Битвы, значит.
   Космоглиттер Даниеля влетал в зону боя.
   В центре заварухи располагался крупный  астероид.  На  его  поверхности
поблескивали защитные купола, вращались чаши  антенн,  грозно  выдвигались
стволы торпедометателей... Вокруг планетки  кружилась  туча  малых  боевых
роботов, агрессивных, разумных, имеющих целью перехватывать неприятельские
снаряды и десантные машины. Если взглянуть на "Нулевку"  в  более  широком
диапазоне электромагнитного спектра -  на  рентгеновских,  инфракрасных  и
радиочастотах, - то можно обнаружить и другие объекты - диски полевых сил,
энергетические пучки,  закодированные  передачи.  А  если  воспользоваться
самыми новейшими экспериментальными  методами  наблюдения  реальности,  то
зритель увидел бы окружающую астероид жемчужную мглу биоауры, проносящиеся
в ней сгустки телепатических волн, странные  формы,  генерируемые  мыслями
воюющих солдат.
   Вокруг "Нулевой"  носились  другие  астероиды,  чаще  всего  меньше  ее
размером, зато мчащиеся  с  большими  скоростями,  выписывающие  петли  по
орбитам,  противоречащим  законам   динамики,   образующим   вокруг   базы
подвижную, каменно-ледовую сферу. Иногда, когда в какой-нибудь  из  камней
попадал снаряд либо по нему  скользнули  лазерные  иглы,  серая  глыба  на
мгновение раскалялась, расплавлялась в адском жаре - чтобы так  же  быстро
погаснуть или развалиться на объекты поменьше. Необычный это  был  заслон,
построенный общими усилиями мастеров космоскульптуры.
   Между камнями  шмыгали  прекрасно  с  ними  синхронизированные  корабли
защитников.  Чаще  всего  маленькие  кораблики,   действующие   наскоками,
выбрасывающие торпеды и боевые автоматы, а потом скрывающиеся  в  каменном
лабиринте. Там же, куда направлялась основная сила солярного удара,  ждали
четыре  линейных  корабля,  окруженные   тучей   вспомогательных   единиц,
неутомимо ткущих вокруг могучих кораблей сеть защитных полей.
   Битва еще не подобралась непосредственно к  базе.  Даниель  видел  флот
противника - несколько десятков мощных космолетов,  ожидающих  на  границе
Пояса  Фламберга,  выбрасывали  из  себя  тысячи   малых   телеуправляемых
кораблей, роботов и  биоматов.  Командующий,  который  вздумал  бы  ввести
такого колосса внутрь Пояса, тем самым послал бы  свою  ракету  на  верную
гибель. С другой стороны,  если  б  он  решил  установить  защитную  стену
антиматерии или сверхсильных полей, это уничтожило бы не только астероиды,
но и "Нулевую базу". А этого солярные командиры и их гладианские  союзники
явно хотели бы избежать.
   Поэтому бой шел по другой схеме: малые машины медленно  и  с  огромными
потерями продавливались в глубь Пояса. Одновременно  удары  наносились  по
многим направлениям, так что  битва  складывалась  из  десятков  стычек  и
ретирад, погонь, частных поединков между пилотами  и  операторами  боевого
оборудования.
   Даниель понимал, что так долго продолжаться не может.  В  конце  концов
соляры начнут атаковать решительнее, ворвутся в глубь  Пояса  и  уничтожат
защитников "Нулевой базы". Это могло произойти  в  любой  момент.  Поэтому
искалеченный разум Скульптора  Пространства  вел  космолет  со  скоростью,
грозящей катастрофой, даже не пытаясь особо укрывать корабль.


   "Они идут на нас! Два на шестой, один на четвертой", - забился в  мозгу
Даниеля звук, перед глазами проскользнула картина вражеских боевых единиц.
Сам он, как и остальные  члены  экипажа,  наряженный  в  скафандр  сетевой
связи,  неподвижно  лежал  в  кабине,   заполненной   противоперегрузочной
жидкостью.  Боевой  сопроцессор   в   его   мозгу   работал   на   пределе
эффективности.
   Ощущения, которые воспринимает мозг  во  время  группового  сопряжения,
всегда оказывали на Даниеля огромное воздействие. Разум человека,  как  бы
подвешенный  в   информационном   шуме,   контролирует   какой-то   аспект
деятельности всего прибора, в данном случае  ракеты.  Фиксирует  импульсы,
поступающие с  различных  регистраторов  и  сканеров:  изображение,  звук,
технические данные,  контрольные  отсчеты,  -  все  это,  приходя  в  мозг
одновременно, создает полную картину ситуации. И, что удивительно,  в  том
же  виртуальном  пространстве  находятся  и  другие   интеллекты.   Каждый
сохраняет свою индивидуальность, личность, но одновременно получает  новый
канал связи, пространство общих  ощущений  и  эмоций,  становится  модулем
большего.
   Так было и теперь, когда сопряженные люди выполняли функции тех модулей
бортового Синт'а, которые не  были  скопированы.  Даниель,  контролирующий
защитные системы корабля, с помощью Интернета сообщался со вспомогательным
пилотом Синт'а, с солдатом, запускающим ядерные торпеды,  с  Кобальгом,  с
Форби,  синхронизирующим  совместную  работу  всех  систем  ракеты,  и   с
Пушистиком, контролирующим регенерационные системы космолета.  Все  данные
одновременно и каждый по отдельности. Невероятно.
   Даниель видел вражеские машины. Они шли  одна  за  другой,  то  и  дело
отходя в сторону, чтобы пропустить астероид. Сзади подлетала третья.
   Синт неожиданно изменил трассу полета  и  скрылся  за  обломком  скалы.
Несколько секунд летел, выдерживая скорость  этого  обломка,  потом  резко
выскочил перед астероидом. Крутым поворотом изменил направление и оказался
над вражескими кораблями.
   Даниель все  время  фиксировал  состояние  силовых  дисков,  активность
модулей панциря и ремонтных аппаратов. Когда Синт  снова  проделал  резкий
маневр, застонали все защитные системы,  сигналя  о  перегрузке  комплекса
двигателей.
   "Включаюсь",  -  принял  на  себя  Пушистик  управление   поврежденными
модулями. Потом Даниель услышал лишь угасающее эхо его  мыслей:  "Контроль
состояния   повреждения.   Исполнять.   Уровни   разрушений.    Исполнять.
Рекультивация панциря.  Исполнять.  Восстановление  пускового  устройства.
Исполнять, исполнять, исполнять..."
   Мощный взрыв потряс корабль. Даниель перестроил усиление защитных полей
и принял сообщение о поглощении панцирем допустимой дозы энергии.
   Снова разворот, голова ракеты чуть не скользнула по  огромной  каменной
глыбе. Космоглиттер, уходя от очередной торпеды, шел прямо на  вращающийся
сгусток камней, каждый  из  которых  весил  несколько  тонн  и  при  таких
скоростях был бы в состоянии пробить ракету навылет.
   Три вражеские машины зашли им в хвост.
   "Это невозможно", - подумал  Даниель,  когда  вокруг  корабля  закружил
смертоносный вихрь. Однако Синт вел машину безошибочно,  обходя  преграды,
то и дело прячась за астероиды, порой опережая их. Это был орган,  который
невозможно выпестовать обучением и тренировками, это был орган Скульптора.
   Солярные машины  вели  не  Скульпторы.  Первая  врезалась  в  астероид,
мгновенно разлетевшись на миллионы мелких обломков и раздробив планетку на
еще большее количество  каменных  осколков.  Пилот  другого  космолета  не
отвернул.  Однако  был  осторожнее.  Снарядами  и  лазерными  орудиями  он
проторил себе дорогу, стараясь догнать беглецов.
   До сих пор они не сообщали  "Нулевой  базе"  о  своем  прибытии,  чтобы
эмиссией сообщения не привлечь на свою голову погоню. Однако если уж их  и
без того обнаружили, то ждать больше не было смысла, они  немедля  выслали
закодированный луч, извещающий о том, кто летит на  ракете,  какие  данные
везет и чего ожидает по прибытии на станцию.
   Ответа они не  получили,  зато  из  шлюзов  "Нулевой  базы"  выпрыгнуло
несколько новых  машин.  Защитники?  Беглецы?  Последний  резерв,  который
должен был дать им немного времени? Не важно!
   Важен преследователь, идущий за кормой. И еще то, что спустя  мгновение
после передачи в их сторону направилось несколько солярных боевых машин. В
ответ и "Нулевая база" стала перебрасывать  свои  силы.  Прежний  ход  боя
изменился. Его плотность переместилась с рубежей Пояса Фламберга глубже, в
сторону мчащейся ракеты. Неужели соляры  расшифровали  сообщение?  Неужели
почувствовали реальную угрозу?
   "Вижу цепь "жемчужин", - сообщил пилот. - Входим в нее".
   "Жемчужинами" назывались цепочки астероидов, которые в прошлом попали в
лапы Горнякам. Горняки расплавляли их, извлекая чистое  сырье  и  оставляя
выжженные скорлупы с огромными ямами карьеров, рваными каньонами, а  то  и
продырявленные насквозь.
   Глиттер  Даниеля  промчался   сквозь   туннель   в   одной   из   таких
планеток-"жемчужин", солярный преследователь ринулся за ним. Потом Даниель
пронесся сквозь  следующий  астероид.  И  еще  один,  где  какое-то  время
вынужден был плутать по пронизывающим планетку  туннелям.  Когда  солярный
перехватчик выскочил из туннеля, пусковые  устройства  глиттера  выбросили
снаряды.  Большинство  споткнулось  на  защитных  полях  перехватчика,  но
несколько взорвалось настолько близко, что солярная машина  задрожала,  по
ее броне прошла  оранжевая  волна,  и  она  тут  же  разломилась  пополам,
выбросив в космическое  пространство  кислород,  элементы  оборудования  и
мертвый экипаж.
   Космоглиттер Даниеля снова ринулся вперед. Где-то в стороне продолжался
бой - гладианские машины расставляли минное заграждение,  чтобы  задержать
космолеты, пытающиеся отрезать путь ракете  Даниеля.  "Нулевая  база"  уже
занимала больше половины видимого Даниелем  кадра.  Можно  было  различить
отдельные  элементы  ее  поверхности  -  естественный  рельеф  и  объекты,
созданные рукой человека.
   "Через сто секунд войдем в защитное  поле  "Нулевой  базы",  -  сообщил
Синт. - Сто - это единица и  ноль,  и  еще  один  ноль.  Какое  любопытное
сочетание! Мы восхищены!"
   "Все. Начинает сходить с ума, - промелькнула в мозгу  Даниеля  грустная
мысль. - Эта дьявольская машина начинает дурить,  надо  как  можно  скорее
долететь".
   "Подтверждаю диагноз, -  включился  Форби.  -  Мы  регистрируем  резкие
изменения  состояний  в  нейросистемах  бортового  компьютера.  Это  может
повлиять на поведение Сетевого Интеллекта".
   "Или наоборот, - подумал Даниель. - Изменения в психике Синт'а развалят
нам компьютер. Быстрее! Быстрее!"
   Поток информации поступал  непрерывно.  К  кораблю  приблизился  боевой
биомат. Паукообразное творение биомашинной эволюции собралось прилипнуть к
броне и начать ее деструкцию. Навстречу  ему  кинулись  защитные  биоматы,
вцепились в корпус  нападающего,  оттащили  от  ракеты.  Конечности  машин
принялись  охватывать  друг  друга,  ударили  лазеры,   посыпались   искры
электрических   разрядов.   Все   это    напоминало    схватку    огромных
пауков-каннибалов. В тот же момент совсем рядом с  космолетом  разорвалась
торпеда. Силовые поля нейтрализовали взрыв.  Однако  резкий  удар  оторвал
биоматы от ракеты. Они завертелись и, уже не в силах  расцепиться,  так  и
остались далеко позади космолета...
   "Внимание! Говорит "Нулевая база"! Говорит "Нулевая база"!  -  раздался
голос. - Беру управление на себя. Затягиваем вас!"
   В серой поверхности астероида раскрылась огромная воронка, темная дыра,
в которую вплыла ракета. Датчики  показывали,  что  радиоактивность  брони
превышает все допустимые нормы.  Сопла  двигателей  практически  выгорели.
Возможности  энергетических  кристаллов,  поддерживающих  работу   силовых
полей, почти исчерпались. И все же они долетели.
   Изувеченный, спятивший Синт Скульптора Пространства распевал скабрезные
песенки. Он как раз  заканчивал  особо  неприличный  припев,  когда  пилот
ракеты  включил  процедуру  стирания.  Даниель  еще  не  успел   полностью
отключиться  от  сети.  Услышал  крик,  страшное,   отчаянное   бормотание
стираемого разума, ненормального, искусственного, но отдающего себе  отчет
в приближающемся конце. Синт Скульптора Пространства принялся всхлипывать.
И угас.



        "6"

   - Быстрее! Быстрее!  -  Они  бежали  по  коридорам,  охваченным  боевой
эвакуационной паникой. Здесь уже почти  не  осталось  людей.  Все  экипажи
космолетов были брошены в бой. Техники работали в секциях помощи полю боя,
связи, медицины и спасательной службы. Немногочисленные люди, которым явно
нечего было делать, помогали коллегам либо толпились у наружных  шлюзов  в
надежде получить согласие на эвакуацию.
   После посадки и короткого совещания экипаж ракеты разделили.  Пилота  и
связиста откомандировали  в  боевые  подразделения,  а  Даниель,  Форби  и
Пушистик под командованием Кобальга и в сопровождении офицеров направились
к главному штабу. Времени на представление, рапорты и дискуссии  не  было.
Бой уже вступал в решающую фазу. Соляры приступили  к  последнему  штурму.
Когда Даниель взглянул на экран, на котором демонстрировался район боя, он
замер. Катастрофа была все ближе. Следовало действовать немедленно!
   Вокруг Даниеля бегали люди, кто-то что-то кричал, операторы прильнули к
пультам, интернетовцы подергивались внутри коконов нейроузлов, на десятках
экранов демонстрировались кадры различных участков  боя,  а  из  динамиков
лились призывы пилотов.
   Даниель понимал, чего ждет военный флот Солярной Доминии.
   На огромном экране было видно, как корабли  перегруппировываются,  даже
отходят от Пояса Фламберга, а в  освободившемся  пространстве  размещаются
космолеты,  внешне   похожие   на   механических   кальмаров:   обтекаемые
продолговатые тела длиной  в  несколько  сотен  метров.  Из  новых  частей
выходят по радиусам длинные прямые щупальца, образуя что-то вроде  корзины
диаметром почти полкилометра. Они и были корзинами - скелетом, на  который
опирался "силовой  плетень",  образующий  "миску",  поглощавшую  все,  что
окажется  на  пути  ракеты.  Чтобы  очистить  предполье,   соляры   решили
использовать горняцкие траулеры.
   Они пригнали сюда никак не меньше ста единиц,  то  есть  большую  часть
того, что летало в Поясе Фламберга. Вряд ли Свободные Горняки  добровольно
отдали на потребу армии свои машины, которые  для  них  были  одновременно
домом, местом работы и  жизни.  Слишком  многое  они  могли  потерять.  Но
Даниель  полагал,  что  выхода  у  них  не  было.  Существовала  ненулевая
вероятность того, что траулер битву выдержит, а вот вероятность того,  что
непослушная новой власти горняцкая семья сохранит свой дом, нулю равнялась
в точности. Доминии не отказывают.
   Добровольно или по принуждению, в  данном  случае  значения  не  имело:
траулеры должны были вымести малые  и  средние  астероиды,  загораживающие
путь к "Нулевой базе". По  проторенной  дорожке  пойдут  линейные  корабли
Доминии, а за ними малые боевые  машины  и  биоматы  поддержки,  в  задачу
которых будет входить изгнание или расстрел всех беглецов.
   Уставившийся в экран Даниель не сразу сообразил, что Форби  и  Пушистик
вытянулись по стойке "смирно", а Кобальг отдает краткий рапорт. Перед ними
стояли несколько офицеров. Даниель узнал  двоих:  полковника  ван  Эйка  и
генерала Гукина.
   - Рад, что вы успели, - вместо приветствия сказал  командующий  армиями
свободного Гладиуса.


   Времени недостаточно! Времени просто катастрофически мало! На обучение,
усиление организма, подключение соответствующих сопряжений. Тело  человека
- не дом из кирпичиков, которые можно заменить когда и как  хочешь.  Любое
вмешательство  в  происходящие  в  нем  физиологические  процессы,   любое
усиление психофизических возможностей, любой искусственный элемент в  теле
и психике должен вводиться постепенно, как говорится в шутке: с  чувством,
с толком, с расстановкой, чтобы не вызвать отторжения,  а  организм  мягко
приспосабливался к новым условиям жизнедеятельности.
   На это у них времени не было. Гукин давал своей базе самое большее  еще
восемь - десять часов жизни.
   Генерал прекрасно  владел  собой.  Это  был  суховатый  человек,  много
требующий от подчиненных и создающий им  суровые  условия  работы.  Он  не
давал поблажки ни себе, ни другим. За двумя исключениями: когда  ему  надо
было быстро принять решение и требовался совет, он готов был как равный  с
равным спорить с любым человеком, который мог сказать  что-либо  толковое.
Даже если это оказывался простой стрелок или программист. Второй слабостью
Гукина была нелюбовь  к  мундиру.  Это  странное  для  заслуженного  вояки
пренебрежение к форменной одежде полностью проявлялось в те моменты, когда
Гукину уже не надо было воплощаться в официального  гладианского  героя  и
выступать на семинарах "по случаю чего-то" в присутствии сонма  политиков.
Конечно, он не позволял себе снимать  форму  или  даже  просто  носить  ее
неряшливо - не застегнув карманы, не нацепив орденских планок или не  вдев
в уши соответствующие колечки. На этот раз он просто по-своему использовал
один  из  танаторских  обычаев.  Солдаты,  проходившие   службу   в   этих
подразделениях, за каждого  ликвидированного  преступника  пришпиливали  к
рукаву кителя миниатюрный значочек в виде черепа. Гукин облепил  себе  ими
весь мундир от брюк до воротника.
   - Вот сколько существ я загубил, - пояснил он пялющемуся на его  мундир
Даниелю. - Я бы даже сказал - людей.
   На  большинстве  знаков  был  изображен  отнюдь  не   знакомый   символ
человеческого черепа - грушевидный, с отпавшей челюстью и черными  пятнами
глазных впадин. Нет, это были черепа, совершенно отличные от человеческих,
как по форме, так и по количеству глазных впадин и челюстей. Гукин - герой
войны с Чужими.
   - По правде говоря, мы не знаем, сколько в нашем распоряжении  времени,
- сказал ван  Эйк.  -  Не  забывайте,  что  наш  прошлый  опыт  говорит  о
существовании темпоральных аномалий. Во время штурма Черного форта капитан
Бондари на четыре часа исчез из нашей реальности. Сам  же  он  утверждает,
что в ином мире  находился  всего  несколько  секунд.  Но  мы  располагаем
свидетельствами, говорящими о том, что гораздо чаще  происходит  обратное.
Многие из отбитых нами у коргардов жертв оказались биогенетически  моложе,
нежели должны  были  быть.  Люди,  схваченные  Чужими  десять  лет  назад,
биологически постарели на два года.
   - Может быть, результаты экспериментов?
   -   Скорее   всего.   Однако   нельзя    исключить    и    особенностей
времени-пространства. Кто знает, возможно, здесь пройдет два часа,  а  там
вы за это время успеете проделать очень и очень многое.
   Даниель молчал. Форби  сидел,  задумчиво  водя  глазами  вслед  снующим
кругом людям. Пушистик пялился на экран, на  котором  флот  траулеров  уже
добрался до границ Пояса  Фламберга.  Длинные  щупальцы  космолетов  алчно
напряглись.
   Времени  недоставало.  Однако  техники  и  врачи  делали   все,   чтобы
подкрепить солдат. Очищали организмы  от  отложений,  возникших  за  время
последнего  полета,  освежали  боевые  сопроцессоры,  проверяли  все  узлы
сопряжений. С последним особые сложности были у Форби, у  которого  "умер"
имплантированный в правую руку чип связи. Кожа вокруг него потрескалась, а
рука немного припухла. Врачи очистили ранку, извлекли контуры соединений и
встроили такие же ему в левую руку, затем перестроили сопроцессор, заменив
поляризацию с правой руки на левую.
   После всего этого их упаковали в тяжелые боевые скафандры, нацепили  на
спины баллоны с кислородом, приделали специальные ранцы с запасом  пищи  и
амуницией и, наконец, добавили один боевой скафандр в  разнообразном  виде
для Риттера.
   В команду должны были войти семеро. Даниелю сообщили о  присвоении  ему
звания майора и поручили командовать группой. Когда они уже  стояли  перед
входом в центральный сектор базы - военный и научный модуль, - Даниель еще
раз включил экран с изображением картины боя.
   Два траулера, в которые попали точно направленные торпеды, кружились  в
сумасшедшем танце, продолжая