ебя странно, это никого  бы  не  удивило.
Просто люди решили бы, что это следствия какого-то  экзотического  кланового
законоустановления, использования  стимуляторов  либо  какой-то  религиозный
ритуал.
   Религия была еще одним человеческим понятием, которое  Аин'та  безуспешно
пыталось познать и уразуметь...
   Возможно, позже ему это удастся, когда,  завершив  миссию,  он  вместе  с
носителем вернется на станцию и там его вновь пересадят в собственное  тело.
А может -  Аин'та  чувствовало,  что  руки  носителя  дрожат  от  радостного
возбуждения, - не в одно тело, а в два? Правда, на время выполнения  задания
оригинал организма погружали  в  летаргию  и  охлаждали,  замедляя  процессы
метаболизма, но теперешней миссии предстояло продолжаться очень долго.  Оно,
Аин'та, было полноценным парксом, ведущим насыщенную  событиями  жизнь.  Его
организм,  даже  после  отключения  индивидуальности  и  при   заторможенном
метаболизме, наверняка выделяло  массу  феромонов,  притягивающих  зародыши.
Оплодотворяться, даже будучи в анабиозе, доводилось уже некоторым агентам.
   Однако Аин'та должно было вначале успешно закончить с заданием и при этом
не дать себя поймать. Смерти оно  не  боялось.  Тело  носителя  значения  не
имело, а в его собственном сознании просто стерлись бы воспоминания и эмоции
этого периода. Потеря, конечно, серьезная, но не трагичная. Ведь  теперешнее
Аин'та было  лишь  программой,  имитацией  выделенных  фрагментов  истинного
разума, погруженного сейчас в летаргию в океане на далеком ледовом мире.
   Смерть же означала бы провал миссии. Стресс, связанный  с  провалом,  мог
заблокировать работу зародышеродных желез и прекратить выделение живительных
феромонов.
   Неожиданно  Аин'та  почувствовало  сладкий,  единственный  в  своем  роде
аромат. Это была закодированная реакция  -  оно  засекло  цель.  Обнаружение
ароматического следа искомого человека было ценнейшим обретением  предыдущих
недель. Теперь настроенные  на  него  специализированные  клетки  в  ноздрях
носителя могли обнаружить жертву на расстоянии многих  километров,  выделить
среди тысяч иных объектов. Достаточно, чтобы до этих клеток  дошло  хотя  бы
несколько молекул, несущих характерный запах цели.
   Через несколько минут Аин'та увидело искомый объект.
   Он медленно шел через зал  отлетов.  Это  был  высокий  и  крепко  сбитый
мужчина, однако в его движениях не чувствовалось энергичности и силы. Он как
бы сомневался, попадет ли вынесенная вперед нога на  паркет,  опасался,  что
нога вдруг как-нибудь не так согнется, а кости сломаются. Кожа у  него  была
бледная, неестественно натянутая. Молодое еще лицо покрывала сеть  морщинок,
на  висках  вырисовывались  сине-зеленые  жилки.  Челюсть  мужчины   заметно
дрожала, как  и  кисть  правой  руки,  то  сжимающаяся  в  кулак,  то  резко
распрямляющаяся.
   Весь его багаж состоял из маленького чемоданчика.
   Аин'та подняло тело носителя из-за столика и направилось к  бару.  Нельзя
было допустить, чтобы кто-либо понял, что паркс наблюдает за тем  человеком.
Самого  преследуемого  оно  не  опасалось.  Однако  понимало,  что   мужчина
находится под постоянным  контролем  солярных  спецслужб.  Приходилось  быть
осторожным и выжидать соответствующей минуты, чтобы начать действовать.
   Даниель Бондари, бывший солдат, бывший бунтарь,  бывший  узник,  стоял  в
зале отлетов самого крупного на  Гладиусе  космопорта.  Он  что-то  буркнул,
сплюнул на паркет,  поморщился,  потом  двинулся.  Медленно,  слегка  волоча
правую ногу.
   Когда   он   скрывался   в   коридоре,   помеченном   большим    символом
гиперпространственной станции Дирак, Аин'та  встало  и  направилось  следом,
безошибочно ведомое запахом нужного ему человека.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

   Даниель Бондари стоял на смотровой палубе внутрисистемного  транспортного
космолета "Ганс Гейнц Эверс" и смотрел на  гигантскую  планету,  закрывающую
почти половину экрана. Спата, газовый гигант, самый большой  шар  в  системе
звезды Мультон. Не так  давно  Даниель  побывал  здесь,  уходя  от  солярных
преследователей и пробуя  связаться  с  еще  борющимися  бунтарями.  Не  так
давно... Несколько месяцев - для жителей городов, построенных  на  спутниках
Спаты, обитателей орбитальных станций и экипажей ракетных колоний.  Ему  же,
Даниелю, было на пятнадцать лет больше - свыше пяти тысяч дней,  проведенных
в одиночной  камере  виртуальной  тюрьмы.  В  полумраке,  холоде  и  тишине,
вдалбливаемых в сознание тюремными серверами.  В  оглушающем  свете  солнца,
когда его вырывали из искусственного мира  и  подвергали  осмотрам.  В  гуле
ненужных разговоров, когда кто-нибудь проникал в его мозг, чтобы склонить  к
сотрудничеству, изъять информацию, запугивать и угрожать.
   Корабль "Ганс Гейнц Эверс" летел с Гладиуса на базу Больцман,  неподвижно
висевшую на периферии системы, дальше крайней планеты, во  внутренней  части
астероидного  облака  Фасганона,   почти   точно   на   линии,   соединяющей
гиперпространственную базу Дирак и звезду Мультон. На  Больцмане  пассажирам
предстояло пересесть на специальный субсветовой паром -  необычный  аппарат,
оборудованный  суперсовременной  аппаратурой   жизнеобеспечения,   способный
развивать  гигантские  ускорения.  Паром  за   пятьдесят   дней   преодолеет
расстояние   в   четыре   световых   месяца,   отделяющее    Больцмана    от
гиперпространственного прохода Дирак. Это  время  пассажиры,  погруженные  в
противоперегрузочные  капсулы,  проведут  в  состоянии   анабиоза,   получая
специальное  питание  и  подвергаясь  множеству  физиологических   процедур,
входящих в комплекс к гиперпрыжку.
   Сейчас же Даниель молча стоял на палубе парома и разглядывал  планету,  с
которой было связано столько воспоминаний.
   Здесь, неподалеку от Спаты, он трижды участвовал в танаторских операциях,
когда  еще  служил  в  судебных  формированиях.  Боролся   с   террористами,
психопатами и обычными душегубами. Судил их, а зачастую и казнил.
   Вид планеты постоянно вызывал в мыслях Даниеля и еще  одно  воспоминание.
Отсюда, из небольшого сообщества, населяющего Танто, спутник Спаты, вел свой
род отец Даниеля - Дирк Бондари. Здесь, вблизи  этого  спутника,  он  погиб,
ввязавшись в бой с патрульным кораблем соляров.
   -  Мне  было  некогда,  -  тихо  шепнул  Даниель.  -  Мне   действительно
недоставало времени, чтобы прилететь сюда!
   Он понимал, что это странно. За  время  армейской  службы  он  побывал  в
десятках точек системы Мультона.  Потом,  уже  присоединившись  к  бунтарям,
борющимся с солярной армией и попавшим под ее  власть  новым  правительством
Гладиуса, он тоже бывал в районе Спаты. И за все это время не смог  провести
на Танто ни минуты, не мог встретиться со  своими  дальними  родственниками,
взглянуть на места, ради  которых  Дирк  Бондари  много  лет  назад  покинул
любимую жену и сына.
   Сейчас он пролетал мимо планеты, направляясь к рубежам системы.
   Транспортному кораблю предстояло оставаться  на  орбите  Спаты  несколько
часов - столько времени требовалось, чтобы погрузить оборудование  и  людей.
Поскольку Больцман занимал стационарное положение  относительно  Мультона  и
Дирака,  планеты  же  системы  двигались  по  своим   орбитам   с   извечным
постоянством, нормального расписания  полетов  не  существовало.  Транспорты
использовали благоприятные  взаиморасположения  объектов  и  навещали  миры,
находящиеся на трассе пролета. Так было и сейчас.
   Даниель отвернулся от обзорного экрана и направился к бару. На туристской
палубе  было  многолюдно,  почти  все  пассажиры  покинули  тесные   кабины.
Вероятнее всего, многие из них окончат путешествие  в  какой-либо  удаленной
части системы: в облаке Фасганона либо на  Больцмане.  Даниель  считал,  что
большинство путешествующих - государственные служащие и  сотрудники  частных
фирм, направленные  в  новые  офисы.  Последние  события  оказали  серьезное
влияние на темп перемещений персонала. Перехватив власть, покорные заполняли
своими людьми одни учреждения за другими теперь пришло время перемен в менее
существенных,  периферийных  организациях.  Да  и  гигантские   строительные
работы,  начатые  в  районах  гиперпространственной  базы  и  при  постройке
эмиттеров сети, повлияли на рынок труда и финансов в наиболее  удаленных  от
центра частях системы.
   Даниель заказал стакан сока, присел за столиком бара и молча наблюдал  за
людьми. Кто тот  высокий  мужчина  с  жесткими  чертами  лица,  в  цветастом
облипающем тело комбинезоне? Турист, жаждущий увидеть  изумительные  ледяные
миры облака Фасганона? Сотрудник, направленный руководством  принять  власть
над  одним  из  астероидных  потоков?  Безопасник,  летящий   инспектировать
удаленные  колонии?  Предприниматель,  намеревающийся   провернуть   удачные
строительные сделки? А может, чиновник, подозреваемый в неприязни к  Доминии
и на всякий случай  отосланный  в  какую-то  затхлую  дыру?  Или  диссидент,
алчущий обрести крохи свободы в далеком диком мире?
   А вон тот невысокий мужчина с  безволосым  черепом,  покрытым  блестящими
татуировками и наростами электронных органов чувств? Кто он?  Член  какой-то
религиозной  секты?  А  может,  глубоныряльщик  с  модифицированным   телом,
приспособленным к жизни в углеводородных океанах?
   У многих пассажиров парома были вычурные имплантаты, украшения,  элементы
одежды и снаряжения. Окраина  системы,  к  которой  они  направились,  самое
подходящее место как раз для таких оригиналов -  специалистов,  направленных
для работы в трудных условиях, членов хоббистских кланов, приверженцев самых
удивительных религий. В общем,  Даниелю  представилась  возможность  увидеть
обширную  галерею  типов,  которые  на  Гладиусе  вызвали  бы   определенное
любопытство.   Мужчина   с   дополнительной   парой   рук,    оканчивающихся
механическими   манипуляторами.   Женщина,   к   которой   прилипли   четыре
клубневидных кокона с тельцами ее детей. Существо, пол  которого  определить
было  затруднительно,  поскольку  все  его  тело  покрывали   симбиотические
организмы,  питающиеся  солнечной  радиацией.   Два   солярных   солдата   в
гражданском - Даниель  вздрогнул,  увидев  их  огромные  головы  с  плоскими
дисками глаз и чудовищные тела, наращенные системой биомускулов. Они  сидели
рядышком, неподвижно, словно спали. Вряд  ли  они  следовали  за  ним.  Если
служба безопасности выслала своего человека, тот наверняка  будет  выглядеть
обыкновенным туристом.

***

   По правде-то, не  так  уж  много  людей  совершали  гиперпространственные
путешествия.  Основным   фактором,   ограничивающим   туристические   позывы
обитателей колонизированных миров, были цены.  Простому  обывателю  Гладиуса
надо было отработать несколько лет,  чтобы  он  мог  оплатить  прыжок  через
ближайший проход и возвращение назад.
   Вторым фактором, отбивающим охоту "прыгать" через  проходы,  было  время.
Полет на Дирак, базу, окружающую гиперпространственный  гравипровал,  длился
полтора  года.  По  прибытии  на  место  потенциальный  путешественник   мог
проделать  несколько  прыжков  между  соседними  проходами.  Добравшись   до
намеченной станции, он должен был  бы  снова  лететь  в  сопряженную  с  нею
планетарную систему, а это означало новые месяцы  анабиоза.  Если  он  желал
вернуться на Гладиус, его ожидала такая  же  переправа,  только  в  обратном
порядке. А  ведь  система  Мультона,  в  которую  входила  планета  Гладиус,
располагалась не так уж далеко от своего гиперпрохода. Среднее же расстояние
от них в заселенных людьми системах составляло восемь световых  месяцев,  то
есть двухгодичное путешествие с субсветовыми скоростями.
   Третьей  и,  быть  может,   важнейшей   причиной   нежелания   заниматься
межзвездным  туризмом,  было  отсутствие  потребности   в   странствованиях.
Развитая цивилизация  могла  дать  своим  обитателям  все,  чем  располагала
технология планеты и позволяла обеспеченность ее граждан. Это относилось как
к материальным благам, так и к развлечениям и информации.
   Тебе нужны щекочущие нервы приключения? Войди в искусственный виртуальный
мир, и он  их  тебе  даст.  Ты  хочешь  полакомиться  фантастически  вкусным
бедрышком  курогрибицы,  живущей   на   далекой   планете?   Соответствующая
кулинарная программа синтезирует тебе  мясо,  вкус,  аромат  и  внешний  вид
которого ничем не уступают первоклассной курогрибице  из  той  галактики.  А
может, тебе претит виртуалка и ты жаждешь полазить по настоящим горам?  Тебя
ожидают склоны твоего мира и нескольких десятков других планет  и  спутников
во всей звездной системе! Есть желание охотиться на  всамделишное  чудовище?
Иди в парк развлечений! Хочется истратить состояние на посещение невероятных
мест и осмотр произведений искусства Чужих? А  не  лучше  ли  потратить  эти
деньги на то,  чтобы  купить  виртуальных  чичероне  по  тысячам  невероятно
увлекательных мест человеческого и нечеловеческого космоса!
   Далекие дорогостоящие эскапады просто не имели смысла.
   Наконец, свободу путешествий ограничивала сама  физика.  Конкретно  закон
ограничений  Ганкса.  Аналогично  запрету   Паули   закон,   устанавливающий
определенные квантовые параметры гиперпространства, на практике означал, что
количество каналов, исходящих  из  "дыры",  ограничено.  Обычно  это  бывают
четыре прохода,  а  самые  мощные  из  известных  людям  "черных  провалов",
лежащие, вероятнее всего, в галактике М87, имели целых  восемь  ответвлений.
Однако  большинство  из  этих  ветвей  открывалось  в   точках,   совершенно
непригодных   для   дальнейшего   полета.   Чаще   всего   это   оказывались
межгалактические    пространства.    Расположенные    в     таких     местах
гиперпространственные гравитационные провалы, "дыры", могли находиться  даже
в сотнях миллионов световых лет от ближайших звезд. Чрезвычайно редко проход
открывался в пределах Галактики и еще реже на таком расстоянии  от  звездных
систем,  которое  делало  возможным   их   изучение.   Получалось,   что   с
туристической точки зрения большинство проходов вело в малоинтересные места.
   Однако  вдоль   каналов   сети,   раскинутой   в   космосе   человеческой
цивилизацией, все же постоянно перемещались материя и энергия. Научные зонды
исследовали  новые  ответвления,  изучали  флуктуации  гиперпространства   и
звездные системы, лежащие вблизи  проходов.  Автоматические  колонизационные
системы подготавливали планеты к заселению. Колонисты заселяли уже  открытые
миры. Армии охраняли осваиваемые людьми планеты и вели войны с  Чужаками  за
контроль  над   проходами.   Ученые   изучали   гиперпространство,   впервые
обнаруженные миры, чужую жизнь и неземные цивилизации либо их следы.  Однако
прежде всего по гиперканалам  перемещалась  информация.  Пряжа  своеобразной
физики также создавала основу, на которой ткалась Мозговая Сеть, подчиняющая
себе три четверти человеческих колоний.
   Даниель неоднократно пробовал пробиться сквозь дебри  теорий,  касающихся
гиперпространства, гиперпрыжков,  гравитационных  провалов  и  постквантовой
космологии. На занятиях  пытался  осваивать  циклы  специальных  показов  по
гиперфизике. Однако всякий раз  обучающая  программа  останавливалась  через
несколько секунд и сообщала, что не в состоянии вести дальнейшее  изложение,
пока студент не осилит элементарных понятий. На этом этапе флирт с необычной
физикой прекращали, судя  по  статистике,  почти  девяносто  семь  процентов
учеников. Даниель, как и большинство людей, был обречен на простые аналогии.
В учебниках таковых было множество...
   "Гиперпрыжок - это движение в пятом измерении, наподобие перегиба  листка
бумаги в трехмерном пространстве".
   "Гравитационный провал  -  это  циклотрон  волн  де  Бройля,  аналогичный
обычным электромагнитным циклотронам".
   "Сила  прыжка  зависит  от  энергетического   заимствования   из   океана
отрицательной энергии в пространстве неопределенности Гейзенберга".
   "Атомы перебрасываемых  объектов  перемещаются  в  антиматерии  наподобие
электронных дыр в полупроводниках".
   "Проход  -  это  место,  в  котором  макроскопические  объекты   начинают
подчиняться законам квантовой физики, одновременно  присутствуют  во  многих
местах,  а  "дыры"  выполняют  роль  наблюдателя,  определяющего   положение
электронов в опыте Комптона - направляют объекты к одной из  выходных  щелей
проходов".
   Да, суть гиперпространства разъяснили десятками способов. Но при этом все
аналогии, упрощения и метафоры реально ни на йоту не  приблизили  Даниеля  к
пониманию явлений, происходящих  во  время  прыжка.  Когда  он  учился,  его
страшно раздражала невозможность усвоения фактов,  которые  меж  тем  другие
анализируют, исследуют и применяют на практике. Лишь  позже  он  узнал,  что
гиперпространством практически не занимается ни один нормальный человек. Все
теории и применения разрабатывались комплексами умов,  сопряженных  в  Сети.
Там трудились специально для этого выращиваемые существа из  научных  цехов,
искусственно созданные Синты - Сетевые Интеллекты, а также АМСы - Автономные
Мозговые Сканеры, скопированные  с  разума  всех  наиболее  крупных  физиков
последних  столетий.  Столь  чудовищное  усилие,  отрыв   от   человеческого
перцептивного  познания  мира,  сотрудничество   гигантских   аналоговых   и
вычислительных  мощностей  позволяло  перемещаться  в   мире   отрицательных
энергий, непространственных частиц, свободных кварков, барионного  дрейфа  и
огромных искажений квантовых уравнений.
   Люди пользовались этим  знанием,  не  до  конца  понимая  законы  физики,
лежащие в основе практического применения. Точно так же, как  пещерные  люди
разводили огонь, ничего  не  ведая  о  сущности  процесса  горения;  древние
лучники выпускали смертоносные стрелы, не имея понятия о принципах  динамики
Ньютона; или, наконец, как в двадцатом веке создавали лазеры,  не  до  конца
разобравшись в используемых квантовых явлениях.
   Не удалось обнаружить никаких  связей  между  положениями  гравитационных
провалов в Эйнштейновом пространстве и системой  их  сочетаний.  Гипертропы,
исходящие из одних и тех же проходов, могли  вести  в  места,  удаленные  за
миллиарды световых лет друг от друга.
   Не было обнаружено  перемычек  между  проходами,  лежащими  на  различных
ветвях  коммуникационного  древа.  Чтобы  попасть  в  какой-либо  достаточно
удаленный мир, приходилось проделывать множество прыжков, перемещаясь  вдоль
ответвлений гиперпространственной системы.
   Если оказывалось, что вблизи прохода - понятие "вблизи"  обычно  означало
расстояние, не превышающее  двух  световых  лет,  -  располагались  звездные
системы,  начиналась  разведка  пространства   вокруг   "дыры".   Борясь   с
релятивистическими последствиями больших скоростей и большими  расстояниями,
высылали исследовательские зонды и разведчики, создавали военные  и  научные
базы. Если обнаруживались местные источники сырья и энергии - конструировали
гигантские станции, позволяющие использовать провал  в  качестве  очередного
гиперпрохода.  Если  наталкивались  на  подходящий  для  заселения   мир   -
колонизировали, зачастую предварительно терроформуя его.
   Порой случалось, что в пространстве, окружающем гиперпровал,  оказывались
представители иной цивилизации. Тогда этот  гиперпространственный  проход  и
все другие связанные с ним проходы превращали в крепости. А потом,  невзирая
на расходы, временные релятивизмы и энергетические дефициты, в такие  районы
направляли военные флоты.

***

   Сообщение поступило неожиданно. В гул людских  голосов  ворвался  громкий
сигнал. Одновременно в центре зала появилась голопроекция миниатюрной модели
станции Больдман. Пассажиры утихли, сосредоточив внимание на новом объекте.
   -  Внимание!  Внимание!  Пассажирские  линии  ГЛП  только  что   получили
извещение из Департамента Общественной Безопасности! С