яхтсменом.
   Наверное, в расстройстве не нашел в себе  сил  и  желания  перечитать
Послание.
   А этот - нашел. И решил сражаться с судьбой  (Гамлет?).  У  него  был
пример отца, деда и  прадеда,  монархов  решительных,  порою  смелых  до
безрассудства. Почему бы и ему не стать таким  же,  наступить  на  горло
собственной песне, ежедневно и ежечасно давить в себе  прекраснодушие  и
нерешительность?
   Отсюда все и пошло.
   Неясен оставался по-прежнему механизм возникновения развилки.
   Ну, вышел Государь из монастырских палат  обновленный  и  исполненный
решимости, и что?
   Ступил начищенным гвардейским сапогом на брусчатку залитого  весенним
солнцем двора уже в другой реальности?
   Раздвоился в несколько минут или в одно мгновение?
   А его двойник,  утерев  надушенным  платочком  слезы,  тоже  пошел  к
автомобилю  или  карете  там,  в  нашем  истинном   прошлом,   навстречу
Порт-Артуру, Кровавому воскресенью, Цусиме и подвалу Ипатьевского дома?
   Или все наоборот?
   Развилка уже возникла, была создана Держателями, как создается она на
дороге   мастером-строителем   и   инспектором   ГАИ,   ставящим   перед
ремонтируемым участком табличку со стрелкой "Объезд".
   И царь, как дисциплинированный водитель,  увидел  ее,  притормозил  и
повернул руль?
   Забавно, непостижимо и отчего-то  страшновато  прикасаться  к  тайнам
такого рода.
   Внутри реальностей жить все же  проще,  чем  наблюдать  эти  процессы
извне.
   Не зря все сотрудники азимовской "Вечности" были психами  в  той  или
иной мере и степени.
   Вечером мы посетили с Ириной кабаре "Бродячая  собака"  на  Петровке.
Программа была интересна, хотя и слегка, на наш вкус,  пошловата.  Шутки
конферансье по большей части мы не понимали, слишком они были  привязаны
к чуждым реалиям, музыка уступала нашим  ВИА   даже типа "Самоцветов", зато девушки-стриптизерки  были  выше
всяческих похвал.
   Зря говорят, что биологическая эволюция человечества прекратилась.
   Все  двенадцать  артисток,  совершавших  соблазнительное  действо  на
эстраде,  а  потом  с  ужимками  и  пританцовками  рассыпавшихся   между
столиками, чтобы гости полюбовались их прелестями поближе, были идеально
красивы.
   Вот бы порадовался Иван Антонович Ефремов.
   Каждая из девиц, трудящихся в довольно рядовом, да пусть бы и элитном
заведении соответствующего пошиба, с ходу прошла бы  кинопробы  на  роль
Таис Афинской или ее подруги Эгисихоры.
   Фигуры, груди, лица, волосы - все было по высшему стандарту. Пожалуй,
что и Ирина, запусти ее  в  их  компанию,  затерялась  бы.  Нет,  это  я
преувеличил, конечно.
   Моя жена не затерялась бы нигде. Хотя бы  из-за  своих  глаз  и  того
высшего качества шарма, которого не перебьешь никакими 90-60-90.
   Но тем не менее... Особенных странностей в такой концентрации красоты
я не видел. Сотня  лет  спокойной  и  сытой  жизни  весьма  способствует
улучшению генофонда. Я давно обращал внимание, как менялись лица русских
людей на фотографиях 20-х, 40-х и так далее годов. Разумеется, в  лучшую
сторону.
   Похоже, Ирина даже заревновала немного.  Может  быть,  смотрел  я  на
девушек чересчур внимательно.
   Не случайно же, когда мы  вернулись  домой  и  я  нанес  визит  в  ее
спальню, она исполняла свои супружеские обязанности с явной  прохладцей,
а потом вдруг начала допытываться у меня, какие женщины были у  меня  во
время ее постороннего замужества и не изменял ли я ей позже,  с  той  же
Сильвией или Ларисой.
   - Почему ты не спрашиваешь, спал ли я с Натальей? На  мой  вкус,  это
было бы интереснее... - Наталья вне  подозрений.  Ей,  кроме  Воронцова,
никто не нужен... - Чего же тогда вообразила, что кто-нибудь нужен  мне?
Еще мой дед  говорил:  баб  менять  -  только  время  терять...  На  том
скользкая тема и была закрыта. В благодарность за верность и постоянство
мне было позволено остаток ночи провести по своему сценарию.
   Рассвет наступил, как всегда, рано. Хотя и  около  половины  девятого
местного времени.
   Я рассказал Ирине об итогах своих последних изысканий, а она, в  свою
очередь, сообщила, что собственный опыт аналогичной работы тоже позволил
ей сделать некоторые выводы.
   - Жаль, что у меня нет с собой "шара",  тогда  все  было  бы  гораздо
проще.
   "Шар",   состоявший   на   вооружении   всех   агентов-координаторов,
работавших  в  нашей  реальности,  позволял  собирать  и   анализировать
фиксированную информацию, касавшуюся любого живущего на Земле  человека,
а также просчитывать и моделировать ситуации, в которых  этого  человека
предполагалось использовать.  Но  поскольку  на  "этой"  Земле  не  было
аггрианской  резидентуры,  оснащенной  центральным  процессором,  то   и
оставшийся на "Призраке" "шар" здесь работать не мог.
   А почему, кстати, здесь нет аналога  нашей  Сильвии?  Вообще  никаких
следов внимания аггров и форзейлей к этой реальности. Об этом я Ирину  и
спросил.
   Приблизительно зная ответ.
   - Наверное, потому, что  все  эти  реальности  не  совсем  настоящие.
Представь, сколько специалистов потребовалось бы,  чтобы  перекрыть  все
варианты... -  А  разве...  -  Конечно,  нет,  -  поняла  она  меня  без
продолжения. - Мы же не отсюда.
   Аналогов у нас быть не может. У тебя они есть  везде,  где  сложились
подходящие условия - в положенное  время  родились  твои  отец  и  мать,
встретились, и так далее... Можешь, кстати, на этот  предмет  в  архивах
тоже  покопаться...  -  Ну,  уж  нет!  -  Идея  поискать  в  этом   мире
родственников,  а  то  и  самого   себя   показалась   мне   отнюдь   не
привлекательной. Зная историю своего рода, я догадывался, что уж деда по
отцовской линии найду точно, а вот самого отца - вряд ли, возможность же
появления здесь собственного аналога казалась мне  исчезающе  малой,  но
тем не менее... - Если нет, то нет. А у меня же  откуда  копиям  предков
взяться? Но я не об этом. При наличии "шара" нам  ничего  бы  не  стоило
выяснить все  необходимое  про  господина  Суздалева.  Думаю,  он  имеет
некоторое отношение к интересующему нас вопросу... Если  вообще  не  сам
все это организовал лет тридцать назад.
   Тут моя любимая выбралась из-под одеяла, по пути на  кухню  чересчур,
на мой взгляд,  поигрывая  бедрами,  тугими  ягодицами  и  всем  прочим,
заскочила в душ, вернулась, неся на подносе дымящиеся чашки кофе.
   - Вот, дорогой, я тебе подаю кофе в постель, а не ты мне... - Так что
ты говорила насчет Суздалева?
   - А, ерунда. Потом как-нибудь. Давай лучше продолжим, у тебя  сегодня
как-то особенно хорошо получается... Только я хотел сообщить, что именно
думаю по поводу столь неожиданной смены сюжета, как она извлекла  из-под
подушки свой пресловутый золотой "портсигар", поставила его на тумбочку,
откинув крышку. Неуловимым движением поднесла палец к губам. Потом почти
упала на меня сверху и тут же отстранилась, накинула на себя одеяло.
   - Вот теперь все. Нужное слово сказано, а теперь на  все  их  системы
слежения пойдет долгая-долгая запись наших любовных утех. Пусть дозорные
ребята балдеют и мастурбируют перед экранами.
   - Зачем? - не сразу понял я.
   - А чтобы они, во-первых, сообразили, что кое до чего  мы  добрались,
исследуя их мир, а во-вторых, что нам на их тайны  в  значительной  мере
наплевать. Нам больше нравится любить  друг  друга,  чем  вникать  в  их
проблемы. Очередной ход - за Георгием Михайловичем. А теперь послушай...
Ирина,  изучив  и  сопоставив  официальные  учебники  истории,  газетные
материалы, протоколы заседания Верховного Совета  России  и  Организации
Объединенных Наций, статистические справочники, еще кое-какие  документы
открытого и закрытого пользования за ближайшие тридцать  лет,  пришла  к
выводу, что здесь имеет место очередной артефакт.
   Не сходилось очень многое.
   К  примеру,  дебаты  представителей  всевозможных  партий  в  здешнем
парламенте, по традиции называемом Советом, и  принимаемые  ими  решения
имели очень мало отношения к реальной политике государства.
   То же самое можно было сказать об очень многих сферах здешней  жизни.
Она развивалась как бы по двум линиям, не пересекающимся  и  не  слишком
далеко расходящимся.
   Ирина работала очень  профессионально  и  сумела  заметить  еще  одну
важную закономерность. Очень часто решения правительства принимались как
бы "вдогонку", задним числом оформляя уже случившиеся явления и процессы
в экономике и общественной жизни.
   Это может показаться смешным, но за несколько десятилетий этого никто
как бы и не заметил. А может быть, и замечали, только не говорили вслух.
   Картина вырисовывалась интересная.
   Вот так вот.  Десять  парламентов  законно  избирались,  обсуждали  и
принимали законы, действовали непримиримая и конструктивная оппозиции, а
при сделанном со стороны беспристрастном анализе выходило, что  никакого
отношения к реальной жизни страны это не имело.
   Хитрость  была  в  чем  -  жизненный  уровень   населения   постоянно
повышался, внешняя политика тоже всех удовлетворяла, и  постепенно  люди
привыкли  вообще  не  анализировать   и   не   соотносить   деятельность
законодательной и исполнительной власти с повседневной жизнью.
   Нам это понять трудно. Наша жизнь вся состояла из политики, советской
или антисоветской, второй вопрос.
   Но если вообразить, что трудно, будто бы я после окончания  института
начал сразу получать не сто двадцать рублей, а  пять  тысяч,  то  и  мне
стало бы совсем неинтересно думать о посторонних проблемах.
   Но это почти шутка. Касающаяся моего прошлого.
   Здешнее же... Каким образом происходящего не замечали  те,  кого  это
прямо касалось, лидеры оппозиций, например?
   Не замечали или предпочитали не замечать?
   Прямо даже смешно.
   Неужели достаточно прийти из чужого мира, взглянуть свежим  взглядом,
чтобы за неделю разгадать страшную тайну?
   ...Ответный ход не заставил себя ждать.  Через  четыре  часа  Георгий
Михайлович деликатно, через секретаря осведомился, не сможет ли  принять
его для приватной беседы господин Ньюмен.
   Отчего же и нет?
   Я предложил Ирине пойти прогуляться по городу, а если что, немедленно
переместиться к Сашке на яхту, а уже там вести себя  по  обстановке,  но
она отказалась.
   - Я лучше посижу в соседней комнате с блок-универсалом  (который  при
нужде может работать как эффективный парализатор).  Но  тебя  одного  не
оставлю... - Брось, не стоит. Против любой, исходящей от людей опасности
я оборонюсь и сам, а если другая... Переубедить я ее все равно не  смог,
и диспозиция осталась прежней: я  в  гостевом  холле  перед  камином,  с
бокалом сильно разведенного  лимонным  соком  джина  в  руке,  Ирина  за
дверью, готовая кинуться  в  битву  для  защиты  своего  мужа  и  своего
положения в окрестных мирах, и вошедший  широким  шагом,  с  улыбкой  на
ближайшие 16 зубов господин Суздалев.
   Поставленная  защита  продолжала  действовать,  но  теперь  несколько
по-другому.
   По  принципу  растянутого  настоящего.  Вся  аудио-и  видеоинформация
поступает на станции слежения без искажений, но с запозданием в  две-три
минуты. В случае чего такая фора может нам весьма пригодиться.
   Георгий Михайлович сел в кресло напротив меня, попросил угостить  его
чаем.
   - А где ваша хозяйка? Хотел бы засвидетельствовать... - Она не  очень
хорошо себя чувствует и приносит свои извинения.
   - Жаль, жаль. Передайте ей мои пожелания скорейшего выздоровления. Но
перейдем к делу. Прошло уже больше недели ваших трудов. Удалось выяснить
что-нибудь интересное?
   Только что я готовился продолжать  плетение  словесно-дипломатических
кружев вокруг да около темы и вдруг решил сыграть в открытую.
   А чего тянуть, действительно? Это  имело  бы  смысл  только  в  одном
случае - если бы нам угрожала смертельная опасность и я просто  старался
оттянуть неизбежное. Умри ты  сегодня,  а  я  завтра...  Только  с  чего
начать?
   А, проще всего с самого начала.
   - Я не знаю, какую именно информацию вам дал на  меня  мистер  Кейси,
вряд ли до конца правдивую. (От Шульгина я знал,  что  Кейси  ничего  не
говорил людям Суздалева о нашем "потустороннем" происхождении.)  Но  это
не так существенно.
   Главное - в состоянии ли вы поверить в  то,  что  я  вам  скажу...  -
Постараюсь, - коротко ответил Г.М.
   Думаю, если даже ему регулярно передавали  все  материалы  прослушек,
составить  по  нашим  с  Ириной  разговорам  представление  об  истинном
положении дел было затруднительно.
   Недоумений могло быть много, но свести их в  цельную  картину...  Тут
нужно гениальное озарение плюс способность поверить в невероятное.
   Как выяснилось, такая способность у Суздалева  была.  Да  и  странно,
если бы нет. Для той должности,  которую  он,  по  моим  предположениям,
занимал, богатое воображение - непременное условие профпригодности.
   Выслушав мое признание, он несколько минут сидел с каменным лицом, не
задав ни одного вопроса.
   Потом вздохнул, потянулся  за  универсальным  средством  нормализации
сложных ситуаций - сигаретой.
   - Исходную посылку я  принять  могу.  Революционный  слом  обыденного
существования непременно порождает новое качество. Но поверить в то, что
при этом остается существовать и отвергнутый вариант истории, - сложно.
   -  Мне  также  сложно  осознать  это  разумом.  Как  и  бесконечность
Вселенной во времени и пространстве.  Разница  лишь  в  одном.  Для  вас
данная идея  -  неосязаемый  чувствами  звук,  для  меня  -  объективная
реальность, данная нам в ощущениях... Во как изящно я завернул.
   Г.М. задумался, проникая в глубины моей мудрости.
   Я решил ему помочь.
   - Неужели ваши сотрудники, плывущие сейчас  с  сэром  Ричардом  через
океан,   не   проинформировали   вас   о   деталях    и    подробностях,
свидетельствующих в пользу моей правоты? Вы ведь для того их и  послали?
Вам нужно было лично убедиться, что собой представляет яхта.  Содержимое
сейфа, библиотеки, трюмов может о многом сказать знающему человеку. Нет,
я не в обиде. Служба есть служба. Сумел бы Кейси  завладеть  "Призраком"
раньше - вы бы имели дело с  ним.  Явиться  туда  самостоятельно  у  вас
возможностей не было, а хоть я, хоть Мэллони  или  Кейси  открывали  вам
путь на палубу. Так?
   - Так, - не стал кривить душой Суздалев. - И еще я хотел  посмотреть,
насколько эффективно вы умеете действовать в острых ситуациях. Для  чего
и сообщил об отъезде вашего секретаря.
   - Предварительно его закодировав... - Ваш товарищ сумел и блок с  его
памяти снять? За несколько минут? Уважаю... С вами  действительно  можно
иметь дело. Позвольте еще вопрос - каким образом ваш  друг  поддерживает
связь? Радиостанцией яхты он не пользуется.
   Понятное дело. Стал бы Сашка под плотным контролем выходить в эфир по
рации.
   Здесь наверняка умеют колоть любые шифры.
   -  Вот  еще  одно  доказательство  моей  искренности.  У   нас   есть
аппаратура, неизвестная в вашем мире. Эрго?
   - Ну,  если  руководствоваться  принципом  Оккама,  объяснение  найти
можно.
   Прогресс неостановим... - Не прячьте  голову  в  песок.  Ваши  ребята
докладывают вам не только это.
   Думаете,  три  тысячи  книг,  которые  они,   уверен,   добросовестно
перелистали, я напечатал самолично, из любви к искусству? Лично придумал
все то, что в них написано? Вы мне льстите. В нашей реальности был  один
историк-любитель, который  тоже  утверждал,  будто  вся  земная  история
злонамеренно  фальсифицирована.  От  египетских   пирамид   до   русских
летописей. Участники заговора придумали древние и новые языки,  изменили
хронологию, ввели массу новых  персонажей.  Не  уподобляйтесь  ему...  -
Зачем?
   - Что "зачем"?
   - Зачем потребовалась такая дурацкая теория?
   -  Не  знаю.  Может,  добросовестный  сумасшедший,  а  может,   решил
составить себе скандальное имя. Я не об этом. По тому же принципу Оккама
вам лучше принять мое объяснение. Оно все же проще,  чем  любое  другое.
Лучше ответьте, откровенность за откровенность, для  чего  потребовалось
устанавливать в России криптократию?
   Здесь  шок  был  посильнее.  Однако  внешние  реакции  Г.М.  остались
по-прежнему до крайности сдержанными. Сильный человек.
   - Как вы сказали?
   -  Криптократия.  Тайная  власть.  Ирина,  иди  сюда,   пожалуйста...
Познакомь Георгия Михайловича с твоими исследованиями.
   Ирина появилась,  уже  переодевшись  в  деловой  костюм,  похожая  на
университетского доцента, с пачкой компьютерных распечаток в руках.
   И в течение пятнадцати минут привела все необходимые доводы в  пользу
нашей гипотезы.
   - ...Из чего мы и сделали вывод: между 2020 и 2030  годами  власть  в
России  полностью  сменила  и  форму  и  суть.  Реально  правит   хорошо
законспирированная  группа  или  каста,  вроде   пресловутых   "сионских
мудрецов". Нет-нет, это только в виде сравнения,  для  наглядности.  Мы,
конечно, не представляем подлинного механизма  ее  функционирования,  но
слишком много косвенных признаков. Причем, что следует отметить,  -  эта
власть удивительно эффективна  и  в  то  же  время  вполне  гуманна.  За
тридцать лет она не выродилась в самодержавие или диктатуру. Она есть, и
ее словно бы нет. Процветают и экономика и гражданские свободы.
   Непонятно, как это удается... История знает нечто подобное, но всегда
такие эксперименты заканчивались одним и тем же. Любые тайные  правители
рано или поздно желали стать  явными,  последствия,  как  правило,  были
печальны. Или для них, или для  подданных...  Господин  Суздалев  слушал
внимательно. Курил не затягиваясь, иногда улыбался, аккуратно  стряхивал
пепел, когда его столбик становился уж очень длинным, иногда  отхлебывал
остывший чай. Наши "разоблачения" его как бы не задевали.
   Ирина замолчала.
   -  Серьезная  работа.  Вы  молодец,  госпожа  Ньюмен.  Или   все-таки
Новикова?
   - Пусть будет Новикова, неважно.
   - Так вот. Во времена моей молодости имела хождение поговорка:  "Брак
по расчету бывает счастливым, когда расчет  правильный".  Здесь  тот  же
случай. Мы, разумеется, рассуждаем чисто гипотетически. Как и в случае с
вашей "параллельной реальностью". Игра ума, не  более.  Если  угодно,  я
поделюсь с вами кое-какими секретами, не называя имен, разумеется.

ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА

   31 декабря 2055 г.
   Москва.

   Шульгин с Анной появились в нашей новой квартире, которую мы  недавно
сняли в доходном доме для богатых людей,  не  желающих  обременять  себя
собственностью,  под  самый  Новый  год,  31  декабря,  когда  на  город
опускались прозрачные декабрьские сумерки.
   Видно было, что отдохнули они хорошо, на полтора месяца  отключившись
от всех наших проблем. Особенно эффектно смотрелась Анна, загорелая, как
мулатка, с длинными волосами, выгоревшими до цвета бледной латуни.
   - А у вас  неплохо,  -  сказал  Сашка,  обойдя  все  шесть  комнат  и
остановившись у  стеклянной  стены  зимнего  сада,  выходящего  на  парк
"Эрмитаж". - Тут не сдают по соседству чего-нибудь подобного?
   - Сколько угодно. Даже на нашем этаже. Можем завтра же и поговорить с
управляющим. Вернее, послезавтра... Пришлось срочно  менять  планы.  Еще
три недели назад я приобрел два билета на встречу Нового года  в  Театре
Вахтангова, и  достать  еще  два  за  несколько  часов  до  начала  было
нереально.
   Ирина принялась звонить в  ресторан  на  первом  этаже  нашего  дома,
заказывать праздничный ужин в квартиру.
   - Что ж, - меланхолически сказал  Сашка,  -  если  придется  остаться
здесь навсегда, это будет наилучший вариант из возможных.
   Резон в его словах был, лучше уж доживать  свои  дни  в  процветающей
России будущего, чем там, в смутном, готовом взорваться очередной войной
двадцать первом году.
   Но уж больно  надоело  болтаться  между  временами,  навсегда  терять
друзей.
   Ведь если мы останемся здесь, значит, они для нас считай что умерли и
похоронены неизвестно где полвека назад. Еще  одна  трудно  представимая
категория - два месяц