Отчего развилка случилась именно здесь? Конечно, судьба  была  к  нам
весьма немилостива тогда, все упомянутые мной случайности  имели  место.
Но почему бы им нельзя было просто не произойти, а не быть  столь  четко
переадресованными на ту  сторону?  Даже  в  этом  варианте  война  могла
завершиться иначе. Или не могла?
   Смерть адмирала ключевое событие, к которому привязана  судьба  мира?
Он или погибает в точно определенном времени и месте, или нет,  и  тогда
уготованные России беды автоматически переносятся на японцев.
   Но это еще так-сяк. В истории и не такое случалось.
   Не брось Николай свою блестящую гвардию умирать в Мазурские болота  в
отчаянной надежде побыстрее выиграть войну, оставь  корпус  кавалерии  и
два корпуса пехоты в Петрограде  и  Царском  Селе,  и  где  бы  была  та
Февральская революция? Там же, где и  московское  восстание  1905  года,
грамотно и  быстро  подавленное  одним  только  гвардейским  Семеновским
полком!
   Это и правда была случайность, помноженная на  не  слишком  грамотный
стратегический расчет, а в рассматриваемом варианте меня смущало другое.
Случай случаем, а отчего вдруг у огромного количества военных и штатских
людей в России менталитет, если так можно выразиться, поменялся?
   Почему царь как-то неожиданно  от  своей  вялости  и  нерешительности
избавился, умных людей начал слушать, всерьез приблизил к себе  того  же
Макарова, Витте, Столыпина, Дурново, а дураков и казнокрадов,  наоборот,
подверг опале, и уже до самой мировой войны никаких  серьезных  промахов
больше не допускал?
   Каким образом адмиралы, генералы и капитаны 1-го ранга с полковниками
начали на поле боя делать именно то,  что  нужно,  а  не  что  в  голову
взбредет? Приказы  четко  исполнять,  собственные  планы  с  реальностью
соотносить и намерения противника предвидеть?
   В  моей  реальности  именно  проигранная  Японская   война   научила,
заставила хоть как-то к следующей войне готовиться, а здесь?
   Если только предположить, что в известной нам истории первые неудачи,
а потом и гибель Макарова так всех деморализовали, что геройски погибать
начальники  еще  могли,  а  хладнокровно  и  рассудительно  переламывать
ситуацию в свою пользу - уже нет?
   "Все, хватит, - сказал я  себе.  -  Основное  уже  ясно,  а  деталями
займемся позже. Нужно будет как следует  порыться  в  архивах,  почитать
российские и европейские газеты за пару предвоенных лет, тогда  и  будем
делать выводы. Но только очень и очень вероятно, что  совершенно  ничего
существенного не найдем, и тогда придется поверить, что  означенный  мир
создан в очередной раз на потребу именно мне и по моим лекалам. Сиречь -
очередная Ловушка Сознания".
   Забавно  существовать  в  мире,  где  абсолютно  все  можно  объявить
химерой,  фантоматом  из  лемовской  "Суммы  технологий"  или  творением
собственного, не слишком здорового воображения. Однако существовать  тем
не менее приходится, причем по правилам, принятым здесь.
   Вот, например, вымысел это или нет, но есть  мне  хочется  совершенно
убедительно,  а  совсем  недавно  я  по  неотложной  надобности  посетил
помещение, предназначенное для прямо противоположных целей. И попробовал
бы проигнорировать сию "объективную реальность, данную нам в ощущениях".
   Пока же первое дело - быстренько пролистать оставшиеся страницы книги
и перейти к изучению реалий сегодняшнего дня, ибо нельзя жить в обществе
и быть свободным от общества.
   Кейси  возвратился  на  четвертый  день  после  завтрака,  и  по  его
совершенно новому блеску глаз, весьма  приличному  летнему  костюму,  не
совсем, на мой взгляд, подходящего серьезному мужику лилового оттенка, а
главное - новому шикарному автомобилю цвета старого золота я понял,  что
все прошло успешно. И что, пожалуй, в  этой  стране  весьма  либеральные
законы и обычаи.
   У нас бы вряд ли скромный полицейский офицер позволил себе так  нагло
шиковать на деньги сомнительного происхождения.
   Он меня только что не обнял от избытка чувств и тут же,  едва  кивнув
своим сослуживцам (как я понял - уже бывшим), потащил наверх.
   Швырнул  пиджак  на  спинку  стула,   отщелкнул   крышку   небольшого
чемоданчика, весьма  похожего  на  наши  "атташе-кейсы",  извлек  оттуда
инфо-кристалл для компьютера, заменяющий обычные дискеты.
   - Вот, смотрите, Эндрю, здесь весь баланс. Я  сначала  порасспрашивал
знающих людей в Мельбурне и понял, что нужно лететь в Лозанну.
   Там как раз проходил очередной аукцион антиквариата. Я  никого  ни  о
чем не информировал заранее, и мой внезапно  выставленный  лот  произвел
сенсацию.
   Проблем не было. Поскольку данный экземпляр крюгерранда никогда ранее
не проходил по каталогам, а равно и не значился в розыске, вполне  сошло
мое объяснение, что я нашел его  на  чердаке  в  доме  недавно  усопшего
дедушки.
   Это, кстати, правда, мой дед скончался в прошлом году в возрасте  103
лет.
   - Соболезную... - Ничего, ничего. Я уже  привык.  Пожил  он  неплохо,
хотя, конечно, мог бы и  еще.  Так  вот,  монета  прошла  все  требуемые
экспертизы, была признана подлинной и тут же ушла за 450 тысяч фунтов...
- Недурно.
   - И я о том же. Цепочку, кстати,  тоже  взяли.  Анонимный  покупатель
решил, что в виде брелока с легендой эта  вещь  выглядит  романтичнее  и
имеет большую ценность.
   - Легенду вы тоже придумали?
   - Так, наскоро, - махнул рукой мой теперь уже полноценный  компаньон.
- Не в этом суть. Налог составил чуть меньше 150 тысяч... - Он  высветил
на мониторе соответствующую справку. - Следовательно, подлежащая разделу
сумма - 300 тысяч.
   Надеюсь,  вы  сочтете  справедливым,  что  командировочные   расходы,
представительские суммы и кое-что еще будет отнесено на ваш счет? Я ведь
выполнял ваше поручение... - Справедливо, - согласился я. -  Что  значит
"кое-что"? И велик ли его размер?
   - Не очень. Примерно 20 тысяч.  В  окончательном  итоге  -  вот  ваша
кредитная карточка на предъявителя. На счету 135 тысяч фунтов.  Если  не
собираетесь приобрести в собственность небольшой необитаемый остров,  на
приличную жизнь до конца дней вам хватит.
   Что ж, такой расклад меня устраивал. Лишние 25 тысяч,  которые  урвал
себе Кейси, для меня значения не имели ни малейшего.
   - И если вы не отказались от намерения и дальше сотрудничать со мной,
то вот.  То  самое  кое-что...  Он  протянул  мне  темно-зеленую  книжку
паспорта с голографическим изображением швейцарского герба.
   - Думаю, вам  пригодится...  Все  реквизиты  подлинные,  а  текст  вы
впечатаете сами. Я не успел записать ваши биографические  данные...  Вот
тут  он  действительно  молодец.  Заслуживает   всяческих   поощрений...
Особенно если удастся не заполнять документ до возвращения на "Призрак",
а там сдублировать его для Ирины и Анны.
   - Решили завязать с полицейской  службой  и  тут  же  стали  нарушать
законы?
   Кейси довольно рассмеялся.
   - Этого вы тоже  не  знаете.  У  нас  покупка  швейцарского  паспорта
нарушением закона не считается. Человек, принадлежащий к белой расе,  не
имеющий криминального прошлого  и  готовый  внести  в  казну  альпийской
республики солидную сумму, считается вполне уважаемым  членом  общества,
достойным швейцарского гражданства.
   - Интересный обычай. А почему именно к белой? Это не расизм?
   -  При  чем  тут  расизм?  Каждая  страна  имеет  право  поддерживать
желательный ей  национальный  состав  своих  граждан.  Думаете,  китайцы
обрадуются, если к  ним  в  соотечественники  станут  набиваться  "белые
дьяволы"?
   По-своему логично. Особенно в мире,  где  страны,  населенные  белыми
людьми,  представляют  собой  нечто  вроде   осажденной   крепости   или
средневекового замка, островка свободы, благосостояния  и  стабильности,
окруженного океаном страха, насилия и хаоса... Признаюсь, мне  это  даже
понравилось. Наверное, потому,  что  я  всегда  испытывал  склонность  к
чему-то подобному: любил толстые двери, надежные замки, а более всего  -
особняки с глухими трехметровыми заборами. Тоже психоз  своего  рода,  а
здесь, получается, ему подвержено все цивилизованное человечество.
   - Надеюсь, со своей службой вы покончили?
   - Да, рапорт я подал и теперь свободен как  птица...  -  Значит,  нам
ничего более не мешает поискать новые приключения...  На  своем  "Форде"
(да, именно "Форде", поскольку тот или иной исход Русско-японской войны,
очевидно,  не  помешал   Генри   Первому   основать   свою   бессмертную
автомобильную империю) Кейси за  два  с  половиной  часа  домчал  нас  с
Джонсоном до Аделаиды. И с  широкого  приморского  бульвара,  именуемого
Марина-Роуд, я увидел на горизонте знакомые мачты "Призрака".
   Сразу потеплело на душе. Все-таки четверо суток  пребывания  в  чужом
мире, хотя и не такого рискованного, как представлялось поначалу, стоили
мне немалого нервного напряжения. А теперь я почти что дома.
   - Как правильнее поступить - вызвать катер с яхты  или  добраться  до
нее на каком-нибудь местном средстве передвижения? - спросил я у Кейси.
   - А какая разница? - удивился он.
   - Ну, я не знаю,  может  быть,  существуют  специальные  пограничные,
таможенные, карантинные правила. Мне бы не хотелось лишний раз  вступать
в конфликт с властями... - Нет, не думаю. Но, если хотите, наймем катер.
Для вашего спокойствия. - Видно было, что парень страшно хочет  поскорее
своими глазами увидеть корабль и, главное, женщин из другого мира. Здесь
его можно понять, поскольку австралийки своим внешним  видом  энтузиазма
не вызывали. В массе это  довольно  невыразительные,  почти  лишенные  и
намека на грацию и обаяние существа. Как, впрочем,  и  североамериканки,
которых я достаточно навидался в  Никарагуа  и  Сальвадоре.  Симпатичных
женщин у них, похоже, едва Хватает для  ролей  в  кино  и  фотографий  в
"Плейбое".

ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА

   Ноябрь 2055 года.
   Рейд Аделаиды.

   ...Если на палубе "Призрака" шоком для Кейси оказались едва прикрытые
купальниками Ирина и Анна, немыслимые по его меркам  красавицы,  то  для
меня - широко улыбающийся Сашка Шульгин, в шортах и полосатой  майке,  с
большой кружкой пива в руках.
   Это  уж  совсем  ни  в  какие  ворота...  Сюрпризы,  блин,  чтобы  не
употреблять более крепкого слова.
   Представив народу нового спутника  и  отправив  его  в  сопровождении
Джонсона устраиваться в отведенной каюте,  я  почти  бегом  поднялся  на
мостик и, плюхнувшись в кресло, потребовал пива и себе.
   - Ну и что ты мне на все это скажешь? - Сашку видеть  я  был  страшно
рад, теперь в будущее можно смотреть с оптимизмом, но зато я уже  совсем
ничего не понимал в "настоящем". - Мы сейчас вообще где, ты соображаешь?
   - Если ничего не путаю, то в 2055 году.  Так  мне  Ирина  сказала,  а
потом по телику подтвердили. - Шульгин просто излучал жизнерадостность в
150 лошадиных сил. - Да я вообще только три часа  назад  прибыл.  Личных
впечатлений составить еще  не  успел.  Хотя  городок  с  моря  смотрится
неплохо.  Может,  в  какой-нибудь  приличный  кабак  закатимся  ввечеру?
Девочки, судя по всему, воду и палубу видеть уже не могут.
   - Это - запросто. - Я сейчас радовался примерно так, как в тот  день,
когда после  годичной  разлуки  выбрал  момент  и  прилетел  к  Сашке  в
Пятигорск, где он проходил преддипломную практику, и мы сидели с ним и с
его тамошней подружкой на третьем этаже, вернее, под  навесом  на  крыше
кафе  "Юность",  пили  шампанское  и  закусывали  апельсинами,   любуясь
проектирующейся на черное южное небо громадой Машука.
   Много смеялись, наперебой острили, стараясь произвести впечатление на
симпатичную докторшу Люду, а она, в свою очередь, таяла от подчеркнутого
внимания сразу двух столичных кавалеров.
   Оркестр  играл  модную  тогда  песенку  "Скоро   осень,   за   окнами
август...", и я улавливал грусть в глазах молодой женщины.  Мы  уедем  в
великолепную Москву, а она останется в своем городке, который  во  время
октябрьских затяжных дождей наверняка станет таким же унылым, как  любой
провинциальный райцентр, потеряет  летний  курортный  шарм...  Но  мы  с
Сашкой были слишком молоды тогда,  чтобы  по-настоящему  посочувствовать
ей. А вот если бы он  тогда  предложил  ей  руку,  сердце  и  московскую
прописку, то и вся  не  только  наша  жизнь,  но  и  судьбы  мира  могли
сложиться  совсем  по-другому...  Вот  же  -  о  чем  ни  подумаешь,   а
возвращаешься к одному и тому же...  -  О  чем  ты  сейчас  так  минорно
вспомнил? - уловил мое настроение Сашка. Вот же, дьявол, психолог. Или я
совсем лицом владеть разучился.
   - О Пятигорске... - А... Я подумал - о  селе  Ильинском...  Это  тоже
интересная история, но в другом роде.
   - Но все же конкретней, Саш, что все-таки сейчас  получилось?  Каким,
так сказать, ветром тебя сюда занесло? Или мы уже окончательно  овладели
тайнами пространства-времени?
   - Не окончательно, но уже почти полностью. Как социализм построили.
   И, не отвлекаясь на излишние сейчас подробности, Сашка изложил мне не
только свои приключения в Крыму и Одессе,  но  и  в  1938  году.  Момент
встречи Шульгина со Сталиным меня даже растрогал. Не чужие все же  люди.
Хотя я на месте Виссарионыча там бы еще покруче со всеми разобрался.
   - А с переходом вообще все просто получилось. Почти по старой  схеме.
Как тогда, из квартиры в Столешниковом в девяносто первый год. Тем более
- я теперь формулу знаю. Один шажок - и я стою на бульваре и прямо перед
собой  вижу  "Призрак".  Сказка...  -  Не  страшно  было?  Как  Берестин
выражался - боевой прыжок ночью на лес.
   Промазал бы всего на неделю в любую сторону, и?..
   Я ведь собирался прямо сейчас  сниматься  и  полным  ходом  в  океан.
Знаешь куда - обратно к той же самой  точке  перехода.  Так,  на  всякий
случай, проверить, а вдруг там постоянно действующее окно существует.
   Вполне могли разминуться... - Ну, кое-какая страховка имелась... А ты
тоже грамотное решение принял.
   Интуитивно или от отчаяния, но в "десятку".  -  Мне  показалось,  что
Сашка темнит, явно чего-то недоговаривает. Ну так у него явно есть  свои
резоны. Успеем еще наговориться. А он продолжал:
   - С некоторых пор я знаю, что вечность устроена  гораздо  интереснее,
чем думали раньше. В частности -  на  Земле  наличествуют  своеобразные,
периодически, с определенным  шагом,  действующие  межвременные  "черные
дыры". Этакие "Бермудские треугольники" специального назначения.  Скорее
всего там ты и проскочил. То есть, если бы сумел совершенно точно  выйти
обратно, имел шанс вернуться. - Помолчал немного и добавил:
   - А мог и не вернуться. Или проскочить  уже  окончательно  в  никуда.
Диалектика, однако... - Пробой в изоляции, - сказал я.
   - В смысле? - не понял Шульгин.
   Я  объяснил,  что  путем  исключительно  умозрительных   размышлений,
полистав здешнюю историю и кое-что сопоставив, пришел к выводу, что наша
и вот эта реальности, а возможно, и  еще  несколько  к  ним  примыкающих
представляют собой нечто вроде скрученного в жгут многожильного кабеля.
   И вот там, где  изоляция  пробита  электроразрядом,  а  то  и  просто
соскоблена ножичком, возможны свободные переходы  туда  и  обратно.  Или
даже - одновременное существование одних и тех же  личностей  в  двух  и
более реальностях.  Что  во  многом  объясняет  столь  многочисленные  в
популярной   литературе   рассказы   о    таинственных    исчезновениях,
ясновидении, переселении  душ  и  прочие  полтергейсты...  -  Однако  ты
си-ильно умный, - со странной  интонацией  протянул  Сашка.  -  Я  такую
теорию уже где-то слышал, -  снова  возвел  очи  к  небу.  -  Интересная
космография... Но хотелось бы побольше  определенности.  Вот  навскидку,
если дыра, или "пробой"  двухстороннего  действия,  отчего  исчезновений
много, а появления в нашем мире кораблей и самолетов из будущего -  ноль
целых хрен десятых?
   - Ну ты, брат, слишком многого хочешь,  и  сразу.  У  меня  это  пока
гениальное  озарение,  требующее  кропотливой  разработки   и   богатого
экспериментального материала, который следует собрать. Вдруг  в  будущем
люди умнее и со своей стороны эти дыры вешками и бакенами обставили. Вот
вернемся домой, тогда и посмотрим. А пока меня другая проблемка  мучает:
не слишком ли много случайностей? Ты про  "черную  дыру"  только  сейчас
узнал. Интересно, откуда?
   Сильвия сказала?
   - При чем тут Сильвия?
   - А что, до этого аггры с форзейлями за сотни лет ни разу с  подобным
не сталкивались? Все  их  приборы  никаких  возмущений  при  пересечении
границ  реальностей,  пусть  даже  случайными  прохожими,   никогда   не
фиксировали? Когда мы с Сильвией из Англии на Валгаллу  скакнули,  шлейф
кильватерный вы аж через неделю сумели отследить. А тут разве не тот  же
принцип?
   Другое дело - почему она раньше молчала? Ирина на  самом  деле  могла
ничего не знать, чины у нее небольшие и участок работы другой,  но  леди
Спенсер... - Совсем тут ни  при  чем  леди  Спенсер.  Тут  история  куда
покруче, в двух словах не расскажешь, так что подожди хоть до  вечера...
Все ясно. На всякий случай я тоже показал глазами на клотик грот-мачты и
вопросительно поднял бровь.
   Сашка коротко кивнул.
   Опять, выходит, Держатели, а не Антон и не Сильвия. Каким-то  образом
их пути с Шульгиным снова пересеклись. И  все-таки  по-прежнему  неясно,
почему об этом  нельзя  сказать  вслух  и  сейчас.  Возможно,  он  хочет
предварительно  осмотреться  в  новом  мире,  проверить  какие-то   свои
гипотезы... Ладно, я могу и подождать.
   - А этот  твой  спутник,  Кейси,  он  не  подстава?  -  без  связи  с
предыдущим вдруг поинтересовался Сашка.
   - Думаю - вряд ли. Уж слишком случайным был выбор и точки высадки  на
берег, и городишки, где я решил провести рекогносцировку.
   Но вообще-то странности найти можно и здесь.  Практически  первый  же
встреченный  здесь  человек  оказался  и  историком,  и  нумизматом,   и
психологически готовым не только признать мою легенду, но  и  почти  без
колебаний пойти ко мне на службу...  -  Воронцов  тоже  практически  без
колебаний поверил Антону, а  потом  присоединился  к  нам...  -  Так  мы
никогда ни до чего толкового не договоримся. Варианты  можно  перебирать
бесконечно и в каждом находить сколь угодно "про и контра". Сейчас нужно
определиться в главном - что делать дальше? -  Я  почувствовал,  что  мы
приближаемся к "моменту истины". - Можно все-таки выскочить отсюда домой
или нет?
   Не зная еще, что мне предстоит услышать от Шульгина, я  уже  составил
собственную  гипотезу.  Если  он  встретился  с   Держателями   или   их
контрагентами и они каким-то образом помогли  ему  найти  меня,  значит,
зачем-то Игрокам это нужно.
   Можно предположить, что главная цель проводимой  операции  отнюдь  не
устранение нас из нашего мира, а именно перемещение (обязательно  обоих)
в данное место и время.
   Самым правильным, по всем параметрам  оптимальным  решением  было  бы
немедленно рвануть обратно. Избавить себя от непредсказуемых ситуаций  в
совсем уже чуждой для нас реальности, а заодно и смешать карты тем,  кто
опрометчиво считает нас своими игральными картами.
   Но и посмотреть своими глазами, что  творится  здесь,  особенно  -  в
России, хотелось  непреодолимо.  Возможно,  на  этом  нашем  любопытстве
расчет Держателей и строился.
   Следовательно, спешить не надо, это первое. И показывать,  что  мы  о
чем-то догадываемся, - второе.
   Пожалуй, Сашка думает аналогично, потому и не раскрывает карт. А если
сделать еще более смелое допущение, так ему вообще запрещено говорить со
мной на эту тему. Завербовали  его,  к  примеру...  Дав  нам  пообщаться
наедине ровно столько, сколько, на их  взгляд,  требовали  обстановка  и
приличия, на мостик поднялись дамы. Анна теперь была полностью  довольна
жизнью, и ей, похоже, совершенно безразлично, какой у нас за бортом  год
или век. Да и Ирина, наверняка успевшая перекинуться с  Шульгиным  парой
слов, выглядела гор