и. Кошки мгновенно научились выполнять  команду "в укрытие!", за  два
квартала услышав тарахтенье ее боевой машины.
     --  Я  так думаю, можно  срезать по Дроверс-Лейн, а  потом через рощу в
Раундхед, -- крикнула Язва.
     -- Там грязно, -- ответил Адам.
     -- Это да,  -- нервно вздохнула Язва. -- Там всегда грязно после дождя.
Надо, значит, ехать вдоль карьера. Там всегда сухо, потому  что мел. А потом
через орошительные поля.
     Их  догнали Брайан  и  Уэнслидейл.  Велосипед  Уэнслидейла  был черный,
блестящий  и  очень  аккуратный.  Велосипед Брайана  когда-то, наверно,  был
белым, но цвет его давно стал неразличим под толстым слоем грязи.
     --  Глупость  такая,  когда у них  это  называется  "военная база",  --
сказала Язва. -- Я туда  ходила, у  них был открытый день, и  у  них  там ни
пушек,  ни ракет, вообще ничего. Только кнопки всякие, цифер... циферблаты и
духовный оркестр играет.
     -- Угу, -- сказал Адам.
     -- Чего такого военного в кнопках с циферблатами? -- продолжала Язва.
     --  Не знаю, если честно,  -- отозвался Адам. -- Но представляешь,  что
можно сделать одними только кнопками и циферблатами?
     --  Мне  на  Рождество  подарили  такой  набор,  --  пришел  на  помощь
Уэнслидейл. -- Электрический. В  нем тоже  есть кнопки  и циферблаты.  Можно
сделать радио или такую штуку, которая пищит.
     -- Не знаю, -- задумчиво  произнес Адам. -- Меня больше  заботят  типы,
которые могут  пробраться в  мировую военную  коммуникационную сеть  и  дать
компьютерам и так далее приказ начинать сражаться.
     -- Ого, -- сказал Брайан. -- Вот это шуточки!
     -- Это точно, -- отозвался Адам.

x x x

     Быть  председателем Объединения жителей  Нижнего Тэдфилда  -- высокий и
очень одинокий удел.
     Р.П. Тайлер,  низенький,  кругленький,  самодовольный,  шагал по  узкой
дороге  через рощицу в сопровождении карликового пуделя Шутци, принадлежащей
его жене. Р.П. Тайлер знал разницу между добром и злом:  моральных  оттенков
серого цвета, о чем  бы ни шла речь, для  него не существовало. Однако он не
удовлетворялся лишь  тем, что ему  была  дарована способность видеть разницу
между добром  и  злом.  Он считал своей  святой обязанностью указать на  эту
разницу всему остальному миру.
     Однако проповедовать, стоя на ящике в парке, писать сатирические стихи,
расклеивать плакаты  -- не  для Р.П.  Тайлера.  Трибуной  ему  стала колонка
"Письма читателей" в "Глашатае Тэдфилда".  Если дерево  на соседнем  участке
проявит несознательность и уронит листья в сад Р.П.  Тайлера,  Р.П.  Тайлер,
во-первых, аккуратно заметет их в кучку, соберет  в коробку и  оставит ее на
крыльце соседа, прикрепив к  крышке записку с суровой  отповедью. Во-вторых,
он напишет письмо в "Глашатай". Если он заметит подростков, которые, сидя на
общинном лугу, слушают  магнитофон  и  прекрасно  проводят время, он  сочтет
своим долгом  указать им, что они поступают неправильно. После того,  как он
сбежит из-под  града насмешек, он  напишет письмо  в  "Глашатай"  по  поводу
Падения Нравов и Современной Молодежи.
     С того момента, когда он вышел на пенсию,  количество писем  возросло в
такой степени, что даже "Глашатай Тэдфилда" не  мог печатать их все, так что
письмо,  которое Р.П.  Тайлер закончил  как  раз  перед  выходом на вечернюю
прогулку, начиналось следующим образом:

     "Уважаемые господа,
     С глубоким прискорбием отмечаю тот факт, что в  наши дни  газеты уже не
помнят  о своих обязательствах  перед  общественностью, перед нами,  людьми,
которые платят им зарплату..."

     Он осмотрел сломанные ветви, загромождавшие проход по дороге. Вряд  ли,
подумал он, они там вспоминают о счетах за уборку территории, когда посылают
нам эти грозы.  А совету  прихода  приходится платить по этим счетам  за то,
чтобы здесь прибирались. И мы, налогоплательщики, платим им зарплату...
     Они в  его размышлениях  были  синоптиками с  Четвертого  канала  Радио
Би-Би-Си,  на  которых  Р.П.  Тайлер  возлагал  ответственность  за   погоду
[Телевизора у него не было.  Как говорила его жена: -- Рональд  не  потерпит
эту  гадость  в  доме,  правда,  Рональд? -- и он всегда соглашался,  хотя в
глубине  души был  бы  не  прочь  посмотреть, на  какие именно сцены  секса,
разврата и насилия  жалуется  Национальная Ассоциация Зрителей и Слушателей.
Разумеется,  не потому, что  ему хотелось  смотреть на эти сцены,  а  просто
чтобы знать, от чего следует ограждать других людей.].
     Шутци подбежал к березе у обочины и задрал ногу.
     Р.П. Тайлер смущенно отвернулся. Очень возможно, что единственной целью
его  вечернего променада  было дать  возможность собаке  облегчиться, но  он
скорее умрет, чем в этом  признается, пусть даже самому себе.  Он смотрел на
тучи.  Они   громоздились  выше  и   выше,  целыми   башнями,  нарисованными
размашистыми мазками серого  и черного. И не в том дело,  что в них мелькали
ломаные  ветви  молний,  словно  на  титрах  к  фильму  про   Франкенштейна;
настораживало то, что они останавливались, дойдя до границ Нижнего Тэдфилда.
И  среди них был  круглый  лоскут ясного неба, но  свет в нем  был  какой-то
изжелта напряженный, словно натянутая улыбка.
     Было так тихо.
     И вдруг послышался гулкий рев.
     На узкой проселочной дороге показались четыре мотоцикла. Они пронеслись
мимо  и  скрылись за поворотом, спугнув  фазана, который,  хлопая  крыльями,
рванулся через дорогу нервной рыже-зеленой полосой.
     -- Вандалы! -- крикнул им вслед Р.П. Тайлер.
     Деревня создавалась не  для таких, как эти четверо. Деревня создавалась
для таких, как он.
     Он дернул Шутци за поводок, и они двинулись дальше.
     Через  пять  минут  он  дошел  до  поворота  и  увидел,  что   трое  из
мотоциклистов стоят  перед поваленным  дорожным  указателем,  жертвой  бури.
Четвертый, высокий, в шлеме с зеркальным щитком, не слез с мотоцикла.
     Р.П. Тайлер оценил ситуацию  и без особых усилий сделал соответствующие
выводы. Эти вандалы --  он, как всегда, оказался прав -- ездили по деревням,
чтобы осквернять памятники павшим на войне и валить дорожные указатели.
     Он уже  собирался решительно двинуться в их сторону, когда ему в голову
пришло, что их  было в  четыре раза больше, чем  его одного,  и что они были
выше ростом,  чем он,  и что они,  без всякого  сомнения, были  психопатами,
склонными  к  насилию.  В  мире  Р.П. Тайлера  на мотоциклах  ездили  только
психопаты, склонные к насилию.
     Так что он гордо поднял голову,  чтобы прошествовать мимо них  с  таким
видом,  словно  он  их  не замечает  [Хотя  как член  (читай --  основатель)
местного  "Объединения  соседей  для защиты порядка"  он попытался запомнить
номера   мотоциклов.],   одновременно   не   прекращая   составлять  в   уме
соответствующее письмо (Господа, сегодня вечером я с  негодованием  отметил,
что  Нашу Прекрасную Деревню  одолевает огромное количество мотоциклистов  с
хулиганскими  наклонностями. Почему же, ПОЧЕМУ правительство не может ничего
сделать с этой чумой, которая...).
     --  Привет, -- сказал один из мотоциклистов, поднимая щиток, за которым
оказались   худое  лицо  и   аккуратная  черная  бородка.  --  Мы  вроде  бы
заблудились.
     -- А! -- неодобрительно сказал Р.П. Тейлор.
     -- А указатель, видно, повалило, -- сказал мотоциклист.
     --  Видимо,  повалило,  --  согласился  Р.П.  Тейлор. Он  с  удивлением
отметил, что ему захотелось есть.
     -- Ага. Ну так вот, мы едем в Нижний Тэдфилд, о'кей?
     Бровь  добровольного  защитника  порядка  взмыла  кверху.  --  Так   вы
американцы! Видимо, с авиабазы? (Господа, когда я служил в армии, моя страна
могла мной гордиться.  С  ужасом и тревогой я вижу, что  авиаторы с  военной
базы  в  Тэдфилде  разъезжают  по моей  благородной  деревне,  одетые словно
головорезы  самого  худшего пошиба. Признавая  их решающее значение  в  деле
защиты свободы западного мира...)
     Затем его страсть к поучениям взяла верх.
     -- Поезжайте  обратно  по  этой дороге метров примерно восемьсот, потом
первый поворот налево,  боюсь,  дорога там в  прискорбно плохом состоянии, я
уже неоднократно писал в  местный совет по  этому  поводу,  кто  вы -- слуги
народа или его хозяева, спрашивал  я  их, в  конце концов,  кто  платит  вам
зарплату?  -- потом  второй поворот направо, только  не совсем  направо,  на
самом  деле налево,  но вы увидите,  что он потом  поворачивает направо, там
стоит указатель "Поррит-Лейн", только, разумеется, это  не Поррит-Лейн, если
вы   посмотрите   на  официальную  полевую  карту,   вы  увидите,   что  это
просто-напросто   восточный  конец  Форест-Хилл-Лейн,  тогда  вы  выедете  в
деревню, потом проедете мимо "Быка и скрипки" -- это местный паб -- и потом,
когда  доедете до  церкви (я  указывал топографам, которые составляли карту,
что  это церковь со шпилем, а  не церковь  с колокольней,  я даже написал  в
"Глашатай  Тэдфилда" и предложил, чтобы редакция объявила кампанию  по сбору
подписей с  требованием исправить карту,  и я имею все  основания надеяться,
что  когда они  там поймут, с  кем имеют дело, то сразу  увидят, что  им  не
удастся дать нам от ворот поворот), потом вы выедете на перекресток, и через
него  надо  ехать  прямо,  и  вы  сразу  выезжаете  на второй  перекресток и
независимо от  того, свернете ли вы на развилке налево или поедете прямо, вы
в любом  случае попадете на базу (хотя  если  свернуть налево, это  почти на
полтораста метров короче), там уже не ошибетесь.
     Голод тупо уставился на него. -- Э-э... я не уверен, что точно понял...
-- начал он.
     Я ПОНЯЛ. ПОЕХАЛИ.
     Шутци заскулил  и бросился за спину Р.П. Тайлера, где  и прижался к его
ногам, дрожа всем телом.
     Мотоциклисты уселись  на  свои машины. Тот,  что в белом (по виду явный
хиппи, подумал Р.П. Тайлер) бросил в траву на обочине пустой  пакетик из-под
хрустящего картофеля.
     -- Прошу прощения, -- рявкнул Тайлер. -- Это не ваш ли пакетик?
     -- О, не только мой, -- ответил паренек в белом. -- Он общий.
     Р.П. Тайлер выпрямился в полный рост [171 см.]. -- Молодой  человек, --
начал  он, -- что бы вы сказали, если  бы я пришел в ваш дом  и стал повсюду
разбрасывать мусор?
     -- Я  был  бы  страшно,  страшно рад, --  мечтательно прошуршал в ответ
голос Загрязнения. -- Это было бы прекрасно.
     На мокрой земле под его байком расплывалась радужно масляная лужица.
     Взревели моторы.
     --  Я что-то  не  поняла,  -- сказала  Война,  --  так почему мы должны
разворачиваться у ворот церкви?
     ПРОСТО СЛЕДУЙТЕ ЗА  МНОЙ, сказал  высокий, и  все четверо  сорвались  с
места.
     Р.П. Тайлер уставился им вслед, и смотрел, пока его внимание не привлек
непонятный  треск.  Он  обернулся.  Мимо  него  мелькнули  четыре фигуры  на
велосипедах, за которыми весело неслась собака.
     -- Эй вы! А ну-ка остановитесь! -- вскричал Р.П. Тайлер.
     ЭТИ притормозили, остановились и поглядели на него.
     -- Я  знал,  что это  ты, Адам Янг, и твоя, уф... клика. Могу я узнать,
что вы, дети, делаете на дороге так поздно ночью? Знают  ли ваши  отцы,  что
вас нет дома?
     Ехавший первым велосипедист повернулся к Р.П.  Тайлеру. -- Я что-то  не
понимаю, почему вы  говорите,  что  уже  поздно, -- сказал  он,  -- мне  так
кажется, мне так  кажется,  что если  солнце  еще  не село,  значит,  еще не
поздно.
     --  В любом  случае вы уже давно должны быть в постели, --  сообщил  им
Р.П.  Тайлер,  --  и  не  надо  показывать  мне  язык,  юная  леди,  --  это
адресовалось  Язве,  -- или я напишу  письмо  твоей  матери  и сообщу  ей  о
прискорбном поведении и недостойных настоящей леди манерах ее отпрыска.
     -- Ну извините, пожалуйста, -- обиженно буркнул Адам. -- Язва просто на
вас посмотрела. Я не знал, что где-то запрещается смотреть.
     В траве  на обочине началось какое-то  волнение. Шутци, кобелек  из тех
особенно  утонченных  карликовых  пуделей,  которых  заводят  только   люди,
неспособные  включить  строку "Дети"  в расходную  часть  семейного бюджета,
подвергся нападению со стороны Бобика.
     -- Господин  Янг, -- приказал  Р.П.  Тайлер,  -- будьте  добры отогнать
свою... свою шавку  от моего Шутци. --  Тайлер  не доверял Бобику.  Когда он
встретился с ним  первый раз три дня назад, Бобик зарычал на него, и собачьи
глаза засветились  красным. Это  подвигло  Тайлера  на  сочинение письма,  в
котором он указывал, что Бобик,  без  сомнения, болен бешенством, безусловно
представляет собой  опасность для жителей, и его следует решительно  пресечь
для Общего Блага;  в этот момент его жена  напомнила, что светящиеся красным
глаза  не  являются  симптомом  бешенства  и  вообще  бывают только в  таких
кинокартинах,  которые никто  из  Тайлеров  не будет  смотреть  под  страхом
смертной казни, но о которых им известно достаточно, чтобы иметь собственное
суждение, благодарим покорно.
     Адам потрясенно поглядел на мистера Тайлера. --  Бобик  не шавка. Бобик
-- замечательный пес. Он умный. Бобик, отойди от этого пуделе-позорища.
     Бобик не обратил на него внимания. Он пытался  взять от  собачьей жизни
как можно больше.
     -- Бобик, -- угрожающе сказал Адам. Пес виновато, бочком, подобрался  к
велосипеду хозяина.
     --  Мне  кажется,  вы  так  и  не  ответили  на  мой  вопрос.  Куда  вы
направляетесь вчетвером?
     -- На авиабазу, -- сказал Брайан.
     -- Если вы не возражаете,  --  добавил Адам, надеясь, что  в его голосе
звучит едкий и уничтожающий сарказм. -- То есть мы туда не захотим,  если вы
будете возражать.
     -- Ты дерзкая мартышка, -- процедил Р.П. Тайлер. -- Когда я встречусь с
твоим  отцом,  Адам Янг,  я  сообщу ему  в самых недвусмысленных выражениях,
что...
     Но  ЭТИ  уже  изо всех сил жали  на  педали,  направляясь на авиабазу в
Нижнем Тэдфилде собственным путем, который был  короче, прямее и живописнее,
чем путь, предложенный мистером Тайлером.

x x x

     Р.П. Тайлер сочинил в уме  пространное письмо о недостатках  воспитания
современной  молодежи.  В  нем  он   говорил  о  понижающихся  стандартах  в
образовательной  системе,  о недостатке  уважения  к старшим по  возрасту  и
положению, о том, как они все сейчас ходят, сгорбившись, а не блюдут должным
образом   правильную   осанку,   о    преступности   несовершеннолетних,   о
возобновлении  обязательного  всеобщего призыва в  армию,  о введении  розг,
телесных наказаний и лицензий на заведение собак.
     Он был очень доволен этим письмом. У него появилось смутное подозрение,
что  для "Глашатая  Тэдфилда" оно слишком хорошо,  и он решил  послать его в
"Таймс".
     Чух-чух-чух-чух-чух-чух-чух...
     -- Извините, дорогуша, -- раздался рядом с ним нежный женский голос. --
Похоже, мы заблудились.
     Рядом  с ним  стоял  престарелый  мотороллер, за  рулем которого сидела
женщина средних  лет.  За ее спиной, изо всех сил  прижимаясь к  ней,  сидел
человечек в плаще  и ядовито-зеленом шлеме.  Глаза у человечка были закрыты.
Между ними торчало что-то вроде древнего ружья с дулом воронкой.
     -- Да? А куда вы направляетесь?
     --  В  Нижний Тэдфилд. Я  не  знаю  точного  адреса, но мы  ищем одного
человека, -- объяснила женщина и тут же, совсем другим голосом, добавила: --
Его зовут Адам Янг.
     Р.П. Тайлер отшатнулся. -- Вам нужен этот  мальчишка? -- спросил он. --
Что он натворил на этот раз -- нет, нет, не говорите, и знать не хочу.
     -- Мальчишка? -- переспросила  женщина.  -- Вы не сказали мне,  что это
ребенок.  Сколько  ему лет?  --  И  ответила:  --  Одиннадцать.  Знаете, вам
следовало  сказать об этом раньше. Все  это теперь выглядит совсем  в другом
свете.
     Р.П.  Тайлер  просто  смотрел на нее  и  молчал.  Потом  он понял,  что
происходит. Женщина была чревовещательницей. Теперь он ясно  видел,  что то,
что он принял за человечка в зеленом шлеме, на самом деле было ее манекеном.
Он даже удивился, как  он мог вообще принять его за человека.  И вообще этот
номер, по его мнению, был не в лучшем вкусе.
     -- Я  видел Адама Янга  меньше пяти минут назад,  -- сказал он.  --  Он
вместе со всеми ЭТИМИ поехал на американскую авиабазу.
     -- Вот  незадача,  -- женщина на  мотоцикле  чуть  побледнела.  --  Мне
никогда не нравились  янки.  Знаете,  они совсем  неплохие люди.  Да-да,  но
нельзя доверять людям, которые норовят схватить мяч руками каждый раз, когда
играют в футбол.
     --  Э-э,  прошу  прощения,  -- сказал Р.П. Тайлер. -- Мне  понравилось.
Впечатляет.  Я  заместитель председателя местного Ротари-клуба,  и позвольте
спросить, вы работаете частным образом?
     -- Только по четвергам, -- ответила мадам Трейси. В ее голосе слышалось
осуждение. -- За дополнительную плату. И не  могли бы вы показать нам дорогу
в...
     Это  мистер  Тайлер  уже слышал. Он безмолвно  простер  палец в  нужном
направлении.
     И крошка-мотороллер поехал -- чух-чух-чух-чух-чух-чух-чух -- по дороге.
     И тут серая кукла в зеленом шлеме обернулась и открыла один глаз. -- Ну
ты и урод, южанин, -- прохрипела она.
     Р.П. Тайлер обиделся и разочаровался. Он надеялся, что эта  кукла будет
больше похожа на человека.

x x x

     Р.П. Тайлер оставалось  идти  до деревни всего  минут десять, когда  он
остановился,  чтобы  дать  Шутци  возможность  выполнить  очередную  из  его
широкого набора экскреторных функций, и посмотрел поверх изгороди.
     В народных приметах  он ориентировался с известным трудом, но был почти
уверен,  что  если  коровы  ложатся  -- это  к дождю. Если  они встают,  то,
возможно,  будет ясно. А те коровы,  на  которых он  смотрел сейчас, крутили
сальто,  медленно  и  торжественно  взмывая в  воздух.  Интересно,  что  это
предвещает в смысле погоды, подумал Тайлер.
     Он принюхался. Что-то горело -- воняло каленым железом, паленой кожей и
горелой резиной.
     --  Прошу  прощения,  --  сказал  голос  за  его  спиной.  Р.П.  Тайлер
обернулся.
     Посреди  дороги горел  большой,  когда-то  черный автомобиль,  из  окна
которого высунулся молодой человек в темных очках,  окруженный клубами дыма.
Он сказал: --  Извините, я,  видимо, ухитрился заблудиться.  Не  могли бы вы
подсказать,  как проехать на авиабазу  в Нижнем  Тедфилде? Я  знаю,  что она
должна быть где-то здесь.
     У вас машина горит.
     Нет.  Тайлер  просто  не мог заставить себя  это сказать.  Этот молодой
человек ведь  должен об этом знать, правда? Он  ведь сидит прямо в ней. Это,
наверно, какой-то розыгрыш.
     Так  что вместо этого он сказал: -- Наверно, километра полтора назад вы
свернули не в ту сторону. Указатель там повалило ветром.
     Незнакомец улыбнулся и сказал: -- Да, видимо, так. -- Его лицо освещали
снизу  оранжевые   огненные  змейки,  что  придавало  ему  вид  едва  ли  не
инфернальный.
     Неожиданный порыв  ветра пронесся над машиной в сторону Тайлера, и, как
тому показалось, подпалил ему брови.
     Извините, молодой человек,  но ваша машина пылает, а вы в ней сидите  и
не сгораете, а, там, между прочим, такая жара, что...
     Нет.
     Может быть, он  должен был  спросить у водителя,  не хочет ли он, чтобы
Тайлер позвонил в Ассоциацию анонимных алкоголиков?
     Вместо этого Тайлер тщательно объяснил путь, стараясь  не  пялиться  на
машину во все глаза.
     -- Великолепно!  Я вам  очень  признателен,  -- сказал  Кроули и  начал
поднимать стекло.
     И все-таки Р.П. Тайлер должен был что-то сказать.
     -- Простите, молодой человек, -- начал он.
     -- Да?
     В конце концов, когда твоя машина горит -- это невозможно не заметить.
     -- С погодой просто  какие-то чудеса творятся, --  запинаясь, выговорил
он.
     -- Неужели? -- удивился Кроули. -- Честное  слово, не заметил. --  И он
развернул свою горящую машину и поехал обратно.
     -- Возможно, это потому, что у вас горит машина, -- резко сказал Тайлер
ему вслед.  Он дернул  Шутци за поводок так, что пуделиха едва не повисла на
не