рти довести. А в два
на  другой сеанс ко  мне придут  миссис  Ормерод  и мистер  Скрогги, и  юная
Джулия,  а до этого  мне еще нужно прибраться. Но я передам мистеру Шедуэллу
ваше сообщение.
     Кроули сдался. Он попытался почитать книжку, но не мог сосредоточиться.
Он  попробовал занять себя расстановкой  своих компакт-дисков  в  алфавитном
порядке, но пришлось отказаться и от этого, когда он обнаружил, что они  уже
стоят в алфавитном  порядке,  равно  как и книги  в шкафу,  и  его коллекция
музыки  в стиле "соул" [Он очень гордился своей коллекцией, которую собирал,
можно сказать, веками. Это был настоящий "соул". Джеймса Брауна, пусть его и
зовут "крестным отцом соул", в ней не было.].
     Наконец  он уселся  на  диван  белой  кожи и  махнул  рукой  в  сторону
телевизора.
     --  Нам сообщают, -- с озабоченным видом говорил ведущий, -- э-э... нам
сообщают, что...  э-э...  похоже, никто  не  знает, что  происходит,  но  те
сообщения,   которые  мы  получаем,  видимо,  означают,   что  международная
напряженность нарастает. Безусловно, еще на прошлой неделе это показалось бы
абсолютно невозможным, когда всем... э-э... прекрасно удавалось договориться
между собой. Э-э... Возможно, в какой-то степени это можно  объяснить волной
необычных событий, захлестнувшей мир  в последние несколько  дней. У берегов
Японии... КРОУЛИ!?
     -- Да, -- нехотя признался Кроули.
     ЧТО, ЧЕРТ  ПОДЕРИ,  ПРОИСХОДИТ, КРОУЛИ!? ЧЕМ ТЫ  ТАМ ЗАНИМАЛСЯ ВСЕ  ЭТО
ВРЕМЯ?
     -- В каком смысле? -- спросил Кроули, хотя уже знал ответ.
     ЭТОТ  МАЛЬЧИК ПО ИМЕНИ МАГ! МЫ ПРИВЕЗЛИ ЕГО НА  ПОЛЕ ПОД МЕГГИДО. ПСА С
НИМ НЕТ. ОН НЕ ЗНАЕТ НИЧЕГО О ВЕЛИКОЙ ВОЙНЕ. ОН НЕ СЫН НАШЕГО ПОВЕЛИТЕЛЯ.
     -- А, -- сказал Кроули.
     ЭТО ВСЕ,  ЧТО  ТЫ МОЖЕШЬ СКАЗАТЬ,  КРОУЛИ? НАШИ ВОЙСКА СТОЯТ  НАГОТОВЕ,
ЧЕТЫРЕ  ЗВЕРЯ ТРОНУЛИСЬ  В ПУТЬ, НО КУДА  ИМЕННО? НАШИ ЗАМЫСЛЫ  ПРОВАЛИЛИСЬ,
КРОУЛИ, А ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НИХ БЫЛА  ВОЗЛОЖЕНА НА ТЕБЯ,  КРОУЛИ.  КАК,  ПО
ВСЕЙ  ВЕРОЯТНОСТИ, БУДЕТ ВОЗЛОЖЕНА И ВИНА. МЫ НАДЕЕМСЯ, У ТЕБЯ ЕСТЬ РАЗУМНЫЕ
ОБЪЯСНЕНИЯ ТОГО, ЧТО ПРОИСХОДИТ...
     -- Конечно, -- с готовностью подтвердил Кроули. -- Самые разумные.
     ...ПОТОМУ ЧТО У ТЕБЯ БУДЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ ВСЕ ЭТО ОБЪЯСНИТЬ.  У ТЕБЯ БУДЕТ
НА ЭТО СТОЛЬКО  ВРЕМЕНИ,  СКОЛЬКО ПОНАДОБИТСЯ,  И  МЫ  С  БОЛЬШИМ  ИНТЕРЕСОМ
ВЫСЛУШАЕМ  ВСЕ,  ЧТО ТЫ  ЗАХОЧЕШЬ  РАССКАЗАТЬ.  И  ТВОЙ  РАССКАЗ,  КРОУЛИ, И
СОПУТСТВУЮЩИЕ   ЕМУ   ОБСТОЯТЕЛЬСТВА  ПОСЛУЖАТ  К   ВЯЩЕМУ   РАЗВЛЕЧЕНИЮ   И
УДОВОЛЬСТВИЮ ВСЕХ ПРОКЛЯТЫХ  ДУШ  В  АДУ, ПОТОМУ ЧТО КАК БЫ НИ ТЕРЗАЛИСЬ ОНИ
СТРАШНЫМИ ПЫТКАМИ, КАКИЕ БЫ ЖУТКИЕ СТРАДАНИЯ НИ ТЕРПЕЛИ БЫ ДАЖЕ ПОСЛЕДНИЕ ИЗ
ПРОКЛЯТЫХ, КРОУЛИ, ТЕБЕ БУДЕТ ХУЖЕ...
     Махнув рукой в сторону телевизора, Кроули выключил его.
     Экран  погас  и  стал  мутно-серым, однако  телевизор продолжал, сминая
тишину в слова:
     ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ  О ТОМ,  ЧТОБЫ  ПОПЫТАТЬСЯ СБЕЖАТЬ ОТ НАС, КРОУЛИ. ТЫ  НЕ
СМОЖЕШЬ СБЕЖАТЬ. ОСТАВАЙСЯ НА МЕСТЕ. ЗА ТОБОЙ... ПРИДУТ.
     Кроули подошел к окну и выглянул на улицу.  Что-то черное и похожее  на
машину двигалось  по направлению к его дому.  Во  всяком случае,  достаточно
похожее на машину, чтобы обмануть невнимательного прохожего. Кроули, который
был очень внимателен, заметил, что колеса не только не крутятся, но и вообще
движутся  отдельно от корпуса. У каждого  дома "машина"  притормаживала,  из
чего он сделал  вывод, что пассажиры в ней (водителя, конечно же не было, ни
один из них не умел ее водить) разглядывают номера домов.
     У него еще было немного времени. Кроули ринулся на кухню, достал из-под
раковины пластиковое ведро и вернулся в гостиную.
     Инфернальное  Управление прервало связь, но Кроули  все равно на всякий
случай повернул телевизор экраном к стене.
     Он подошел к "Моне Лизе".
     Он снял ее  со  стены. За  картиной оказалась  дверца сейфа. Это не был
обычный  встроенный сейф --  этот экземпляр  он  купил у  компании,  которая
специализировалась на обслуживании ядерной промышленности.
     Он отпер дверцу, за  которой была еще  одна, с круглым цифровым замком.
Он набрал 4-0-0-4 (очень простой код, легко запомнить год, когда ты скатился
на эту дурацкую замечательную планету, совсем еще новенькую и чистенькую).
     В  сейфе  были: большой  термос, две  толстые  перчатки из  ПВХ, такие,
которые закрывают руки до локтей, и длинные щипцы.
     Кроули с опаской поглядел на термос.
     (Снизу послышался треск. Это уже дверь в подъезд...)
     Он  натянул  перчатки  и  с крайней осмотрительностью вытащил из  сейфа
термос, щипцы  и ведро.  Проходя мимо роскошного фикуса, он  прихватил еще и
пульверизатор и направился  в кабинет, двигаясь  с предельной осторожностью,
как  человек, несущий термос с веществом, которое,  если  он случайно уронит
термос или хотя бы  представит себе, как он его роняет, вызовет такой взрыв,
что  седобородые старцы из малобюджетных фантастических боевиков будут потом
говорить  лишь,   "А  там,  где   сейчас   этот  кратер,  раньше  был  город
Ваш-Инг-Таун".
     Он дошел до кабинета и локтем открыл дверь. Потом он осторожно присел и
опустил свою ношу на  пол. Ведро...  щипцы...  пульверизатор... и,  наконец,
рассчитывая каждое движение, термос.
     На лбу  Кроули собралась капля пота, и скатилась  ему прямо в глаз.  Он
смахнул ее.
     Потом он взял щипцы и открутил ими крышку с термоса, аккуратно... очень
аккуратно... вот так...
     (На лестнице послышались тяжелые  шаги и  кто-то приглушенно вскрикнул.
Это, наверно, та милая пожилая дама, его соседка снизу.)
     Он не мог позволить себе торопиться.
     Он захватил термос  в щипцы  и, изо  всех сил  стараясь не  пролить  ни
одной,  самой  маленькой  капельки, вылил  содержимое термоса в  ведро. Одно
неверное движение -- и все будет кончено.
     Вот так.
     Потом он приоткрыл дверь в кабинет и поставил на нее ведро.
     Снова взявшись  за  щипцы, он завернул термос,  потом (треск  рухнувшей
двери в  коридоре), стянул перчатки,  взял с пола пульверизатор и уселся  за
письменный стол.
     Послышался гнусавый голос. -- Кроулик? -- Это Хастур.
     --   Он  за  стенкой,  --  прошипел   другой  голос.  --   Я  его  чую,
выползка-недомерка.
     Хастур и Лигур.
     Кстати, демоны --  и Кроули был бы первым,  кто бросился оспаривать это
-- в большинстве своем не  являются олицетворением зла. В большой вселенской
игре они  ощущают  себя  примерно также, как сборщики  налогов  --  не самая
популярная профессия, но необходимая для работы  системы в целом. Если уж на
то пошло, некоторые  из ангелов тоже не  были образцами совершенства: Кроули
встречались  такие,  которые,  когда  речь  заходила о том,  чтобы  поразить
отступников мощью божьего гнева,  разили существенно  сильнее, чем это  было
необходимо.  А  в  целом  у всех была  своя работа, и  все  делали  то,  что
положено.
     С другой стороны, были и такие, как Хастур и Лигур,  которым доставляло
такое  удовольствие делать гадости, что их  можно было  по ошибке принять за
людей.
     Кроули  откинулся на спинку  своего директорского кресла. Он  попытался
заставить себя расслабиться и не достиг ни малейшего успеха.
     -- Сюда, ребята, -- крикнул он.
     -- Удели нам минутку, -- отозвался Лигур (таким тоном, из которого явно
следствовало, что слово "минутка" в данном случае  употреблялось как синоним
к  "чудовищно  мучительная вечность"), и демон-коротышка распахнул  дверь  в
кабинет.
     Ведро зашаталось и обрушилось на голову Лигура.
     Брось кусок натрия в воду и увидишь, как он займется пламенем, вспыхнет
и  будет  метаться по поверхности воды, шипя  и  плюясь. С Лигуром было тоже
самое. Только хуже.
     С  демона  клочьями  слезала  кожа. Он  пылал и  пенился. От него пошел
жирный бурый дым,  а  сам он  визжал, визжал, визжал.  Наконец  он съежился,
провалился внутрь себя самого,  и все, что от него осталось, осталось лежать
посреди  выжженного  дымящегося   круга   на  ковре,  похожее  на  пригоршню
раздавленных слизней.
     -- Привет, -- сказал Кроули Хастуру, который шел следом за Лигуром и, к
несчастью, почти не забрызгался.
     Есть немыслимые вещи; есть такие глубины  падения, что даже  демоны  не
могут поверить, что другие демоны могут так низко пасть.
     -- ...  Святая  вода. Ах ты сволочь, -- сказал Хастур. -- Ну ты  полная
сволочь. Он тебе даже ничего не сделал.
     -- Пока не сделал,  -- поправил  его  Кроули, который почувствовал себя
увереннее,  когда шансы стали почти равными.  Почти, но не совсем. Далеко не
совсем. Хастур был Князем Ада. А Кроули -- даже не младшим советником.
     --  Рассказами  о  твоей  судьбе матери  будут  по  ночам  пугать своих
малышей,   --  начал  Хастур  и   почувствовал,  что  язык  Ада  не  слишком
соответствует ситуации. -- Ты,  приятель,  отправишься прямиком  к  гребаным
чистильщикам, -- продолжил он.
     Кроули поднял пульверизатор из зеленого пластика и угрожающе покачал им
в воздухе.  -- Убирайся, --  сказал он.  Снизу послышался телефонный звонок.
После четвертого  звонка  включился  автоответчик. Кто  бы  это мог быть? --
подумал Кроули.
     -- Ты меня не испугаешь,  --  сказал  Хастур.  Он смотрел, как с носика
пульверизатора  стекает капля  и медленно  скользит  по  горлышку  к пальцам
Кроули.
     --  Знаешь,  что это? -- спросил Кроули,  ощущая себя Грязным Гарри. --
Это  пульверизатор  из супермаркета  "Сейнсбери",  самый дешевый и  надежный
пульверизатор в мире. Он может выбрасывать в воздух тонкую струю воды.  Надо
уточнять, что в  нем? Ты можешь превратиться в такое же, -- Кроули указал на
пятно на полу. -- А теперь убирайся.
     В  этот  момент капля  на горлышке  пульверизатора  доползла  до плотно
сжатых пальцев Кроули и остановилась. -- Блефуешь, -- сказал Хастур.
     -- Может, и блефую, -- сказал Кроули тоном, в котором, как он надеялся,
ясно звучало,  что  блеф -- последнее,  что могло придти ему в  голову. -- А
может, и нет. Думаешь, тебе повезет?
     Хастур махнул  рукой, и пульверизатор в руке Кроули растворился, словно
промокашка. Поток воды залил стол и костюм Кроули.
     --  Повезет, --  сказал Хастур.  И улыбнулся.  Зубы у него были слишком
острые, и между ними мелькал длинный язык. -- А тебе?
     Кроули ничего не ответил.  План А сработал. План Б -- нет. Все зависело
от  Плана В, в котором был только  один недостаток: Кроули  дошел только  до
буквы Б.
     -- Ну-сссс, -- прошипел Хастур, -- нам пора, Кроули.
     -- Мне  кажется, тебе следует кое-что узнать, -- сказал Кроули, пытаясь
выиграть время.
     -- Что именно? -- улыбнулся Хастур.
     И в этот момент зазвонил телефон на столе.
     Кроули поднял трубку  и предупредил  Хастура: -- Не двигайся. Ты должен
знать что-то очень важное, и я не шучу. Алло?
     -- Ммм, -- сказал Кроули. Потом он сказал: -- Нет.  Ко мне зашел старый
приятель.
     И Азирафель повесил трубку. Кроули попытался представить себе, чего  он
хотел.
     И вдруг у него в голове возник План В. Он не стал вешать трубку. Вместо
этого он сказал: --  Ладно, Хастур. Ты выдержал испытание. Теперь тебе можно
играть с большими ребятами.
     -- Ты что, спятил?
     --  Ничуть.  Не  понял?  Это  была   проверка.  Властители  Ада  хотели
убедиться,  что  тебе можно верить,  прежде  чем мы  поставим  тебя во главе
Проклятых Легионов в грядущей войне.
     -- Кроули, ты  или  лжешь,  или  сошел  с  ума, или, может быть, и то и
другое, -- заявил Хастур, но в голосе его не было уверенности.
     Всего лишь на секунду  Хастур допустил  такую возможность. Кроули  взял
свое. Владыки Преисподней действительно могли  испытывать его, а  Кроули мог
оказаться не тем, кем  казался. Хастур был  параноиком,  то  есть  абсолютно
нормальным здравомыслящим обитателем Ада, где все только и думают о том, как
бы обойти соседа.
     Кроули  начал  набирать  номер.  --  Все  нормально,  герцог Хастур. Я,
конечно, не ожидал, что ты поверишь  мне,  -- признался он. -- Но почему  бы
нам не поговорить с Советом Тьмы -- я уверен, они смогут убедить тебя.
     В трубке послышались щелчки переключений и, наконец, гудки.
     -- Пока, сосунок, -- сказал Кроули.
     И исчез.
     Почти в то же мгновение исчез и Хастур.

x x x

     Сотни лет огромное количество теологических человеко-часов тратилось на
разрешение знаменитого  вопроса: Сколько ангелов могут  танцевать на кончике
иглы?
     Чтобы получить ответ, следует принять во внимание следующие факты.
     Во-первых, ангелы просто-напросто не танцуют. Это одна из отличительных
особенностей ангела, как такового. Он может со всем уважением внимать Музыке
Сфер, но не испытывает  потребности  в том, чтобы начать откалывать  под нее
коленца. Отсюда вывод: нисколько.
     Во всяком случае, почти нисколько. Азирафель научился танцевать гавот в
одном тайном клубе  для джентльменов  в Потртленд-Плейс,  в конце 1880-х,  и
хотя  сначала он смыслил  в гавоте не  больше,  чем  гусь в банковском деле,
через некоторое время у  него стало весьма неплохо получаться, а чуть позже,
через пару десятков лет, он немало расстроился,  когда гавот  навсегда вышел
из моды.
     Итак, при условии, что под танцем имеется в  виду гавот, и  при наличии
подходящей  пары  (исходя  из  того,  что  она  также  способна,  во-первых,
танцевать  гавот,  а  во-вторых,  танцевать  его  на  кончике  иглы),  ответ
очевиден: один.
     Кстати,  можно  точно  также  задать  вопрос,  сколько   демонов  могут
танцевать на кончике иглы. В конце концов, происхождение у них одно и то же.
А демоны, по  крайней мере,  танцуют [Хотя это совсем не  то,  что мы с вами
назвали  бы умением  танцевать. По крайней  мере,  хорошо  танцевать.  Демон
движется хуже, чем оркестр из белых музыкантов на церемонии  вручения призов
"Грэмми" за музыку в стиле "соул".].
     И, если уж мы заговорили об этом, то ответ: много, при том условии, что
они сбросят свои физические тела, а это для демона -- как на пикник сходить.
Демоны не связаны законами физики. Если смотреть  с достаточного расстояния,
Вселенная маленькая и круглая, как  те наполненные водой  стеклянные шары, в
которых  поднимается  метель,  если  их  потрясти  [Но  в том  случае,  если
непостижимый план не значительно более  непостижим, чем  принято считать, на
дне  Вселенной нет гигантского пластикового  снеговика.].  А если, напротив,
посмотреть  поближе -- совсем близко -- то танцевать на  кончике иглы трудно
только из-за огромных пустот между электронами.
     Для существ  ангельского, равно как и демонского, племени размер, форма
и химический состав -- вопросы лишь добровольного выбора.
     В  данный  момент Кроули с  невероятной  скоростью мчался по телефонной
линии.
     ЗВОНОК.
     Кроули прошел два телефонных соединения на скорости, составлявшей очень
приличную долю скорости  света.  Хастур  отставал от него совсем  ненамного,
всего  на  четыре-пять  дюймов, но  при  таких размерах  Кроули намного  его
обгонял.  Что,  разумеется,  не  поможет, когда  он вылезет  на другом конце
провода.
     Для  передачи звука они  были слишком малы, но  демонам  не обязательно
нужен звук, чтобы общаться. Кроули слышал, как Хастур вопит ему вслед:
     -- Сволочь! Я тебя достану! От меня не сбежишь!
     ЗВОНОК.
     -- Где бы ты ни вылез, я там тоже вылезу! Не уйдешь!
     Кроули  пролетел  больше  тридцати  километров  кабеля  меньше, чем  за
секунду.
     Хастур догоняет. Кроули придется очень, очень аккуратно рассчитать весь
маршрут.
     ЗВОНОК.
     Третий звонок.  Итак,  подумал Кроули,  дальше --  тишина.  Он внезапно
остановился  и  посторонился,  чтобы   Хастур  мог  пролететь  мимо.  Хастур
обернулся, и...
     ЗВОНОК.
     Кроули   рванулся  вон  из  кабеля,   прошиб   пластиковую  изоляцию  и
материализовался, в полный рост и едва дыша, в своей гостиной.
     Щелчок.
     Автоответчик начал  проигрывать  запись о  том,  что Кроули нет.  Потом
послышалось "би-ип",  и, уже с кассеты,  в  динамике взревел  голос: -- Ага!
Что? Ах ты змий поганый!
     Индикатор приема нового сообщения замигал.
     Он мигал яростно, словно крохотный, багровый, разъяренный глаз.
     Жаль, что у меня уже нет  ни  святой воды, ни времени, чтобы бросить  в
нее кассету и подождать,  пока она растворится,  подумал Кроули. Однако и ту
воду, которая  пошла на последний душ Лигура, Кроули добыл с большим риском,
она  стояла в сейфе уже много лет,  просто на всякий случай, и даже сам факт
ее наличия в доме уже вызывал у Кроули известное беспокойство.  А может... а
может... да, а что случится, если он вставит кассету в магнитолу  в  машине?
Тогда можно будет проигрывать Хастура снова  и снова, пока он не превратится
в Фредди Меркьюри. Нет. Хастур, конечно, гад, но нужно знать меру.
     Где-то вдалеке послышались раскаты грома.
     Времени у него не было.
     Ехать ему было некуда.
     И он  поехал куда-нибудь. Он  прыгнул  в  "бентли" и  ринулся в сторону
Вест-Энда, словно  за ним гнались все демоны  ада.  Как  оно,  в общем-то, и
было.

     * * * * *

     Мадам Трейси услышала,  как Шедуэлл медленно взбирается по лестнице  --
медленнее обычного и  поминутно останавливаясь. Обычно он несся  по лестнице
так, словно ненавидел каждую ступеньку.
     Она открыла дверь. Шедуэлл стоял, прислонившись к стене на площадке.
     -- Ах, мистер Шедуэлл, -- воскликнула она, -- что с вашей рукой?
     -- Отойди  прочь, женщина,  -- прорычал  Шедуэлл. -- Я сам не знаю всей
своей силы!
     -- Но почему вы ее так странно держите?
     Шедуэлл попытался втиснуться спиной в стену.
     -- Отойди, говорю, чтоб мне за тебя потом не отвечать!
     --  Да  что такое с вами  стряслось, мистер  Шедуэлл? -- спросила мадам
Трейси, пытаясь взять его под руку.
     -- Ничего не стряслось! Ничего!
     Ей удалось схватить его. И он, Шедуэлл, орудие гнева  Господня, не смог
ей противиться, и она втащила его в свое жилище.
     Он  еще ни  разу  не  заходил к ней,  по  крайней мере,  не  наяву. Ему
снилось, что в ее комнатах кругом  шелка,  богатые  портьеры и  то,  что  он
мысленно  называл  "благовонными  фимиамками".  И  в самом  деле,  в  дверях
кухоньки  висели занавески  из бисера.  Еще  там  была лампа, чьей-то весьма
неопытной  рукой сделанная  из  бутылки из-под кьянти (как  и  у  Азирафеля,
представления мадам Трейси о том, что такое  шик, относились примерно к 1953
году).  А посреди  комнаты  стоял стол, покрытый бархатной  скатертью, и  на
скатерти  лежал  хрустальный шар,  все чаще  и  чаще служивший мадам  Трейси
единственным источником дохода.
     -- Мне кажется, вам сейчас очень нужно лечь, мистер Шедуэлл, -- сказала
она  тоном, не терпящим  пререкательств,  и  повела его  в  спальню.  Он был
слишком сбит с толку, чтобы протестовать.
     --  Но там  юный Ньют, --  бормотал Шедуэлл,  -- один, а супротив  него
языческие страсти и оккультные пороки.
     --  Тогда, я уверена, он  знает, что с  ними делать, -- отрезала  мадам
Трейси. Ее представления о  том,  что в данный  момент происходит с  Ньютом,
возможно,  были намного ближе к реальности, чем  мысли  Шедуэлла. -- И еще я
уверена,  что  ему  не понравится, когда вы доводите себя  работой до такого
состояния. Просто прилягте, а я приготовлю по чашечке чаю.
     И за ее спиной с негромким треском сомкнулись бисерные занавески.
     Шедуэлл неожиданно оказался один. При этом, насколько он мог сообразить
остатками своего вдруг  пошатнувшегося  сознания, он  лежал на ложе греха --
один, но  в данный момент он не мог придти к определенному мнению, лучше это
или  хуже,  чем лежать на ложе  греха  не одному. Он  повернул голову, чтобы
осмотреться.
     Представление  мадам  Трейси  о том,  что  является  эротичным, уходило
корнями в те  годы,  когда  молодые люди  росли в  полной  уверенности,  что
женщины анатомически  отличаются  укрепленными  спереди  мячиками,  Бриджитт
Бардо можно было назвать "сексуальной кошечкой" без опасения вызвать смех, и
действит