й из последних сил. - Но я и думать не хочу ехать без тебя.
- Она помолчала. - Может быть, когда выяснится, что состояние твоей  ма-
тери не столь серьезно, мы поедем? Ты ведь сам сказал, что номер за нами
сохранят.
   Возможно, все дело в номере на двоих, это он встал миссис Герви попе-
рек горла. Если бы они решили остановиться в разных номерах или  даже  в
разных гостиницах, мамаша бы не предприняла такой отчаянной выходки.
   - Хотел бы и я быть столь оптимистичным. -  Он  тревожно  и  умоляюще
улыбнулся. - Милая, как мне жаль, что все так получилось. Но мы поедем в
другой раз.
   О нет, другого раза не будет, подумала Мэгги. Твоя  мать  позаботится
об этом. Для нее это словно эксперимент:  проверка  твоей  реакции.  Те-
перь-то она знает, что, стоит ей потянуть за ниточку,  ты  начнешь  пля-
сать.
   - Конечно, непременно, - мягко улыбнулась она. - Тебе,  наверное,  не
терпится вернуться в больницу - узнать, нет ли изменений.  Спасибо,  что
заехал и сам все объяснил.
   Робин опешил.
   - Но ведь это самое малое, что я мог сделать. И мама настаивала...  -
Он поколебался. - Я проверил страховку, мы ничего не потеряем, если  от-
меним заказ: болезнь родственников. - Наступила очередная неловкая  пау-
за. Робин взглянул на часы. - Пожалуй, мне пора возвращаться. -  Он  пе-
чально посмотрел на нее. - Ты ведь все понимаешь, правда? Ты знаешь, как
я хотел быть с тобой.
   - Да.
   Робин поднялся, Мэгги встала и нежно поцеловала его в щеку.
   - Я все понимаю. Передай маме привет и пожелания скорейшего выздоров-
ления, - помолчав, прибавила она.
   - Спасибо. - Он коснулся ее руки. - Ты чудесная девушка, Мэгги. Самый
лучший друг.
   Она смотрела, как захлопывается за его спиной дверь,  потом  медленно
сосчитала до двадцати, схватила свою пустую чашку и с силой запустила ее
в камин. Чашка разлетелась на куски, рассеяв по комнате осколки и  капли
холодного кофе.
   - Вот и все, - сказала она и дала волю слезам ярости и бессилия.  Она
упала на колени в густой ковер и, обхватив себя руками, громко  разрыда-
лась.
   Не о пропавшем отпуске под тропическим солнцем. Она оплакивала Робина
и свои надежды на жизнь с ним, о которой так  мечтала.  Плакала  оттого,
что поняла наконец с убийственной ясностью, что, даже если он снова вой-
дет в эту дверь и предложит ей руку и сердце, она не примет его  предло-
жения.
   Наверное, следовало поблагодарить миссис Герви за то, что она так ра-
но выказала нрав. Возможно, когда-нибудь Мэгги  действительно  будет  ей
признательна за избавление от будущих чудовищных ситуаций...  но  только
не теперь. Теперь она полностью уничтожена, и жизнь ее разбита,  как  та
чашка, с которой она так жестоко обошлась.
   Она рыдала, пока слезы не иссякли, потом долго всхлипывала, нервно  и
сухо, и наконец затихла, неподвижно уставившись в пространство и в  оце-
пенении размышляя, что теперь делать.
   Одна на Маврикий она не поедет. Роскошный отель - комплекс  одноэтаж-
ных домиковномеров - будет населен влюбленными парочками, и  это  только
обострит ее чувство одиночества. А приглашать кого-либо  из  подруг  уже
поздно.
   Да ей и не хотелось никого приглашать. Ужасно, если  все  узнают.  Ее
начнут жалеть, с языков вот-вот готово будет сорваться: "А ведь мы  тебя
предупреждали!" - и Себастиан с Лу будут первыми. Она этого не вынесет.
   А может, провести отпуск в другом месте, где одинокая женщина не  бу-
дет так выделяться? Но - нет, сердце ее ни к чему не лежало, ни один ва-
риант не вызвал в ней интереса.
   С другой стороны, оставаться в Лондоне тоже нельзя. Если она не  зап-
рется в своей квартире, слух о том, что она не уехала, распространится в
мгновение ока. Ей потребуется вся ее осторожность, чтобы тут же не  ока-
заться в редакции - нянькой при Кили СенДжон, пока та будет переписывать
свой очередной бестселлер.
   Только не это, неожиданно для себя вскипела Мэгги. Только  через  мой
труп!
   Она поднялась с колен и глубоко вздохнула. Теперь она знала, куда по-
едет. Ведь у нее есть ее домик.
   Себастиан мог подшучивать над ней сколько угодно, но  домик  -  пусть
маленький и затерянный в глуши Восточной Англии - был ей дорог. Ей  нра-
вилась его уединенность, даже недоступность, нравилось, что он в стороне
от проселочной дороги. Он не стоил ей почти ничего - она отдала за  него
бабушкино наследство - и последние несколько лет вкладывала в его обуст-
ройство большую часть свободных денег. Она установила подержанный  газо-
вый обогреватель, объездила комиссионные  мебельные  магазины,  подбирая
подходящую обстановку, а потом любовно и бережно чинила  и  чистила  ме-
бель. Задачей номер два была ванная. Все удобства здесь состояли из  за-
росшего крапивой строения во дворе, шаткого  умывальника  в  большей  из
двух спален и большой жестяной лохани.
   Как-то раз ее сестра Лу, направляясь ночью в туалет, угодила в крапи-
ву и в сердцах обозвала домик краем света. Так и  повелось.  На  прошлое
Рождество Мэгги получила в подарок красивую резную деревянную дощечку  с
надписью "Край Света". Себ заявил, что теперь ценность домика резко  по-
высится.
   Но как убежище, приют, где можно спокойно залечивать раны, этот домик
был все же лучше, чем ничего. Туда можно было поехать, чтобы побыть  од-
ной и собраться с мыслями. Подумать, как жить дальше. Без Робина.
   Вернувшись в спальню, Мэгги вздрогнула. Предстояло распаковать  чемо-
дан. Все ее роскошные пляжные наряды были тщательно подобраны для поезд-
ки на Маврикий, а не на Край Света. На Краю Света самая подходящая одеж-
да - джинсы, свитер, теплое белье.
   И вот настала самая горькая минута: Мэгги достала из чемодана  ночную
рубашку, купленную для первой ночи с Робином.  Такая  красивая,  тонкая,
белая - по правде говоря, Мэгги надеялась, что пробудет в  ней  недолго.
Ей всегда было хорошо в объятиях Робина, она  ждала  его  поцелуев.  Она
привыкла к нему, с ним ей было спокойно, и она без колебаний  отдала  бы
ему всю себя. Теперь же она смотрела на  рубашку,  чувствуя  приближение
нового удушливого приступа слез. Она больше не хотела ее видеть,  как  и
остальные купленные ею легкомысленные вещички.
   С каменным лицом она опрокинула чемодан на пол и отшвырнула ногой его
содержимое. Вообразила, что можешь быть сексуальной, - вот и поделом те-
бе, думала она, кусая губы. Следовало раз и навсегда  зарубить  себе  на
носу, что ты добрейшая старушка Мэгги, и купить в связи с этим несколько
пар безобидных панталон.
   Она устремила долгий и беспристрастный взгляд в зеркало.  С  ума  она
никого не сведет, но когда по лицу не  размазаны  слезы,  а  серозеленые
глаза не такие заплывшие, то... Нос у нее нормального цвета и  формы;  и
вообще она, пожалуй, еще ничего - таков был  ее  окончательный  приговор
себе. Хотя, конечно, волосы были самого банального рыжего  цвета,  а  не
утонченного золотисто-каштанового, да и сложением она была скорее  худо-
щава, чем стройна.
   И вот, нежданно-негаданно, она оказалась "снова в свободной продаже",
как говорят агенты по недвижимости.
   "Самый лучший друг" - так сказал Робин.
   Неужели это все, чем она была для него? И стала ли бы значить  больше
там, на романтическом острове среди пышных тропических цветов?
   Теперь этого никто никогда не узнает, безжалостно усмехнулась она про
себя, роясь в шкафу в поисках более подходящей для Англии в середине ок-
тября одежды.
   Уложив чемодан заново, она сорвала жакет и  платье  и  надела  черные
шерстяные брюки и свитер.
   Спускаясь по лестнице, Мэгги вспомнила о ключах от домика. Она верну-
лась, открыла ящик стола и запустила руку в дальний  угол,  но  знакомой
связки не обнаружила.
   Мэгги нахмурилась, выдвинула ящик до упора и перерыла его сверху  до-
низу. Ключи как сквозь землю провалились. Может, она забыла положить  их
на место, когда пару месяцев назад вернулась из последней поездки  туда?
Вполне возможно. Наверняка оставила их в какой-нибудь сумочке.
   Но сейчас ей было не до поисков. В нижнем отделении трюмо среди бижу-
терии хранились запасные ключи; их она и возьмет.
   Мэгги отнесла чемодан в гараж, где  стоял  ее  "метро",  и  бросилась
опустошать местный продуктовый магазин, набивая сумки едой: хлебом,  мо-
локом, яйцами, консервами; мясо и овощи она сможет купить в сельском ма-
газине по дороге к Краю Света.
   Вырулив на шоссе, она заметила, что погода портится. Она включила ра-
дио, чтобы послушать прогноз. Обещали дождь и шквалистый ветер,  перехо-
дящий в бурю.
   Мэгги поморщилась. В такую погоду домик мог остаться без электричест-
ва, но, возможно, до бури дело не дойдет. Если же буря  все-таки  разра-
зится, в доме достаточно свечей, а топливо для  обогревателя  завезли  в
начале месяца, если верить жене соседа-фермера миссис Грайс,  присматри-
вавшей за домом.
   Перебьюсь как-нибудь, решила Мэгги. А ненастье как раз  соответствует
моему настроению. Буду подвывать ветру.
   На дорогах Лондона, как всегда, царил кошмар, и, когда Мэгги  наконец
выбралась за пределы города, она превратилась в сплошной  комок  нервов.
Ее первым намерением было ехать прямо к домику, но теперь она передумала
и решила воспользоваться случаем и гденибудь перекусить. Она с удивлени-
ем вспомнила, что сто лет не обедала в ресторане. Робин признавал только
домашнюю кухню, и Мэгги обычно сама для него  готовила,  за  исключением
дней, когда они обедали у его матери.
   Она разыскала итальянский ресторан, куда уже начали стекаться посети-
тели, и уничтожила огромную тарелку лазани, сдобрив ее бокалом  вина,  а
потом расправилась с куском шоколадного торта, щедро украшенного кремом.
   Робин, свято веривший в здоровое питание, ужаснулся  бы,  узнав,  что
она ест, думала она, вкушая запретные наслаждения. Однако это все с  го-
ря. Когда истекут три недели ее затворничества, она,  наверное,  превра-
тится в бочку.
   Когда Мэгги вышла из ресторана, ветер заметно усилился. Мощные порывы
атаковали машину. Мэгги всерьез задумалась, не заночевать ли в  гостини-
це: может быть, завтра погода улучшится.
   И тут же, послав все к черту, решила ехать дальше: не останавливаться
же на полпути!
   Но чем дальше она ехала, тем сильнее ругала себя  за  опрометчивость.
Дождь барабанил по крыше и ветровому стеклу, словно пытаясь до нее  доб-
раться, а ветер выл и стонал, как мученик под пыткой.
   Когда Мэгги со вздохом облегчения свернула на дорогу,  ведущую  к  ее
домику, было около полуночи. Тучи крались по небу, точно  воры,  деревья
по краям дороги яростно раскачивались и стенали, как от невыносимой  бо-
ли.
   - В жизни не видела ничего подобного, - пробормотала Мэгги,  объезжая
огромную упавшую ветку. - Слава Богу, я хоть крышу весной починила.
   Она остановила машину в обычном месте, схватила чемодан и побежала  к
двери. Ветер налетел на нее и чуть не поднял в воздух; с минуту  она  не
могла сделать ни шагу и не на шутку перепугалась. Когда ветер слегка от-
пустил, она ринулась вперед и ухватилась за тяжелую металлическую  ручку
двери, чтобы устоять на ногах, пока нащупает замочную скважину.
   Наконец дверь подалась, и Мэгги ввалилась в комнату.  Предстояло  еще
закрыть дверь. Мэгги отвоевывала у ветра дюйм за дюймом, словно у живого
врага, и, когда дверь наконец была закрыта, руки у нее чуть не отвалива-
лись.
   - Ничего себе шквалистый ветер, - проворчала она. - Настоящий ураган.
   Она протянула руку к выключателю без особой надежды на успех,  но,  к
ее удивлению, свет зажегся, хотя и беспрестанно мигал.
   Только бы успеть найти свечи, словно заклинание, повторяла  про  себя
Мэгги, направляясь к маленькой кладовке. Отодвигая  щеколду,  она  вдруг
почувствовала, что в комнате странно тепло.
   Можно было подумать, будто... будто... Мэгги застыла на месте,  потом
быстро пересекла комнату, чтобы проверить. Никаких "будто". Кто-то вклю-
чил обогреватель.
   Иногда миссис Грайс топила перед ее приездом, но ведь в этот раз Мэг-
ги не предупредила ее. Значит, либо миссис Грайс обладает даром  яснови-
дения, либо...
   Не будь дурой, оборвала себя Мэгги. Возможно, она решила, что в  доме
пахнет сыростью и его следует протопить. Поблагодарю ее завтра.
   Она отыскала свечи, подсвечники и коробку спичек и еще старинную гли-
няную грелку, которую приобрела когда-то в лавке  старьевщика.  Сегодня,
как никогда, ей нужен покой и уют. Она налила в чайник воды и  поставила
его разогреваться. Пожалуй, чашка мясного бульона тоже не помешает,  по-
думала она, доставая банку с концентратом.
   Вдруг она увидела в сушилке перевернутый стакан. Мэгги  вздрогнула  и
нахмурилась. Почему он здесь? Ей стало не по себе.
   Сейчас же прекрати, с негодованием одернула  она  себя.  Ведь  миссис
Грайс включила для тебя обогреватель. Неужели тебе жалко для  нее  чашки
кофе? За все-то ее труды?
   Но все же это было странно. Миссис  Грайс  -  женщина  хозяйственная,
вряд ли она оставила бы посуду в сушилке.
   Когда чайник закипел, Мэгги наполнила грелку, взяла свечу и спички  и
направилась вверх по внутренней лестнице на второй этаж. Пока буду  пить
бульон, постель согреется, подумала она.
   Она вошла в спальню, поставила подсвечник на туалетный столик,  нащу-
пала выключатель.
   И застыла на месте.
   Ее кровать была занята. Поперек ничком лежал голый мужчина. Он крепко
спал, свесив руку.
   Вопль звериного ужаса заглушил завывание ветра.
   Мужчина повернулся и приподнялся на локте, вглядываясь в  нее  прищу-
ренными со сна глазами.
   Она сразу узнала его. И не мудрено: редкая газета или журнал за  пос-
ледние полтора года не печатали его фотографий. А недавно его имя  снова
попало в заголовки - из-за обвинения в изнасиловании.
   Это был Джей Делани.
   У Мэгги затряслись руки, глиняная грелка выскользнула и упала на  пол
с таким грохотом, что стены домика содрогнулись.
   И в этот миг, как назло, погас свет.


   ГЛАВА ВТОРАЯ

   Дом погрузился в непроглядную тьму, и Мэгги снова в ужасе закричала.
   Бежать, немедленно бежать отсюда! Мэгги бросилась искать дверь, но  в
темноте совсем потеряла ориентацию. Она заметалась по комнате, ударилась
об угол туалетного столика и взвыла от боли и страха.
   - Послушайте, дамочка, сделайте милость,  успокойтесь  и  перестаньте
вопить.
   Несмотря на раздраженный тон, голос был приятный: низкий, звучный,  с
легкой хрипотцой. На то и актер, презрительно  подумала  Мэгги,  потирая
ушибленную ногу.
   Кровать скрипнула; он споткнулся и выругался, и Мэгги поразилась иск-
ренности и богатству не слыханных ею доселе  выражений.  Затем  чиркнула
спичка, и на свече затрепетал язычок пламени.
   Снаружи в стену снова ударил ветер. Мэгги уловила отдаленный шум, по-
добный предсмертному воплю. Занавески вздулись пузырем, тени бешено зап-
лясали по комнате. Комната словно съежилась, ее стены угрожающе наступа-
ли на Мэгги. И на непрошеного гостя.
   Они с ненавистью уставились друг на друга.
   Наконец он произнес:
   - Черт вас возьми, кто вы такая и как вы, черт побери, меня нашли?
   - Я вас нашла? - вскинулась Мэгги, с лихвой возвращая ему  враждебный
взгляд. - С чего вы взяли, что я вообще вас искала?
   - Бросьте эти штучки, дорогуша. Отвечайте, кто вы - журналистка?  Фа-
натка? Если вы из газеты, никаких заявлений от меня не дождетесь. А если
поклонница, то вынужден вас огорчить. Я не расположен к женскому общест-
ву, и, будь у вас хоть капля здравого смысла, вы бы это поняли. В  любом
случае убирайтесь, не то я вышвырну вас вон.
   - Приберегите брань для ваших слюнявых  сериалов,  мистер  Делани,  -
процедила Мэгги. - Только троньте меня - и не заметите,  как  сядете  за
решетку. Тут уже за вас никто не поручится. И это не считая того, что  я
могу потребовать вашего ареста за взлом и проникновение.
   Его голос был пугающе спокоен.
   - И, позвольте спросить, куда же именно я, по-вашему, проник со взло-
мом?
   Пламя свечи успокоилось и ярко осветило комнату, совершенно  некстати
напомнив Мэгги, что на нем ровным счетом ничего нет. А  он  стоял  перед
ней, положив руки на бедра, и, казалось, не придавал этому значения.
   - Сюда, - огрызнулась Мэгги. - В мой дом.
   Наступило долгое томительное молчание. Джей медленно проговорил:
   - Вы, должно быть, его свояченица.
   - Его свояченица? - задохнулась Мэгги. - Вы хотите сказать,  что  это
Себастиан позволил вам сюда приехать? - Она вспомнила о таинственным об-
разом исчезнувших ключах. Значит, уходя, зятек попросту стянул их у нее,
пока она была в спальне. - Но какое он имел право...
   - Он сказал, что нет проблем, я могу спокойно пожить здесь  несколько
дней. Сказал, что это край света и меня здесь никто никогда не найдет. -
Голос Джея звучал устало. - Ведь вы должны были ехать за  границу  -  на
Мартинику или еще черт знает куда, - чуть ли не обвиняя, прибавил он.
   - На Маврикий, - отрезала Мэгги. - Но, как видите, я здесь.
   Джей Делани коротко пожал плечами.
   - Весьма сожалею.
   - И это все?
   - А что еще? - Его рот неожиданно искривился в усмешке.
   Мэгги шумно и сердито фыркнула.
   - Может, вы потрудитесь хотя бы прикрыться, - холодно отчеканила  она
и отвернулась с видом крайнего негодования.
   К ее пущей ярости, позади раздался хриплый довольный смешок.
   - Не поздновато ли демонстрировать оскорбленную добродетель?  Сколько
вам лет, сестренка, двадцать семь, двадцать восемь? Ничего нового вы на-
верняка не увидели.
   - Мне двадцать четыре, - ответила она, ошеломленная тем, что  он  дал
ей так много, но про себя с облегчением вздохнула, поскольку он не дога-
дался о ее совершенной неопытности. - Но это не ваше дело,  -  запоздало
прибавила она, прислушиваясь к шелесту ткани. Чиркнула "молния".
   - Можете обернуться, - тихо сказал он. - Для первого раза  вы  видели
достаточно...
   Мэгги неохотно повернулась и с досадой почувствовала, что  заливается
краской.
   - Я бы предпочла не видеть вас вовсе, мистер Делани. Я хочу, чтобы вы
покинули мой дом. И немедленно.
   - Это не так просто, - задумчиво произнес он.
   Мэгги в ярости заметила, что джинсы обтягивают его, как вторая  кожа.
И как он только умудряется в одежде выглядеть неприличней, чем без нее?
   - Почему? - ледяным голосом спросила она.
   - Во-первых, мне не на чем ехать. Чтобы надуть эту шайку  газетчиков,
Себастиан взял напрокат машину и тайком вывез меня из  гостиницы.  Когда
меня вызовут в полицию на очередной допрос, он приедет за мной.
   - В таком случае сами найдите себе машину и отправляйтесь искать дру-
гое убежище.
   - У вас здесь нет телефона.
   - Телефон есть на ферме.
   - Но не могу же я ворваться к людям в столь поздний час и потребовать
телефон. - Его рассудительный тон взбесил Мэгги. -  Я  причиню  им  неу-
добства, не говоря уже о том, что именно сейчас я не хочу  привлекать  к
себе внимание.
   - Зачем же менять старые привычки? - съязвила Мэгги.
   Он стиснул зубы.
   - Я, кажется, объяснил, что я здесь скрываюсь. В Лондоне я и шагу  не
могу ступить, чтобы какая-нибудь бульварная газетенка не набросилась  на
меня, как собака на кость. Пока никто не знает, что я здесь, я  в  безо-
пасности.
   - И вы ждете от меня сочувствия? - тряхнула головой Мэгги.  -  Я  уже
сказала, что привозить вас сюда Себ не имел никакого права, и не отказы-
ваюсь от своих слов. Вы мне противны, Джей Делани, противна ваша самона-
деянность самца, ваше женоненавистничество. Вы достойны презрения. Вы  и
вам подобные должны знать, что за принуждением женщины неминуемо следует
наказание. Надеюсь, вы получите пожизненное заключение, и все насильники
вместе с вами.
   Снова повисло напряженное молчание.
   - Сказано смело, - произнес Джей с расстановкой. -  Учитывая,  что  в
настоящий момент вы заперты здесь со мной. И вообще, кто дал  вам  право
судить и приговаривать, рыжая злючка?
   - Я вас не боюсь, - вызывающе бросила Мэгги.
   - В самом деле? - Джей Делани шагнул к ней. Немного подождав,  шагнул
снова. Он не отрыв