до правой щеки и поморщился.
   - Да уж, - она постаралась не выдать голосом своей тревоги, - вид у  тебя
как раз соответствующий. А что твой бок?
   Хок набрал в грудь воздуха и вдруг замер с искаженным болью лицом.
   - Ну и дела!
   - Без рентгена, конечно,  не  определишь,  но  вполне  возможно,  что  ты
поломал пару ребер. Тебя здорово стукнуло.
   - А что это было?
   - А что ты помнишь?
   Искорки заблестели в его глазах: значит, он  заметил,  что  они  с  Пейдж
поменялись местами.
   - Я помню, как плыл и как что-то меня ударило. Что это было?
   - Какое-то дерево. Зацепило тебя корнями и потащило.
   Он пристально посмотрел на Пейдж.
   - Я мог утонуть.
   - Мог.
   - Как ты меня нашла?
   Она заставила себя улыбнуться.
   - Очень просто. Ты загорал на камне посреди реки, а я проходила мимо.  Он
нахмурился.
   - Да, да, помню, я за что-то цеплялся, чтобы меня  не  снесло  обратно  в
воду.
   - Ты здорово цеплялся. Когда я подошла, ты был уже на самом верху.
   Он посмотрел на нее с явным недоверием.
   - Так ты нашла меня на камне?
   - Ну да.
   - Как же, черт побери, ты меня оттуда перетащила на берег?
   - На плоту. Ты его крепко сбил, можешь  гордиться.  Уж  как  его  сегодня
колошматило, а он все целехонек.
   Пейдж пощупала Хоку лоб. Теплый. Если не сказать - горячий.
   Стараясь скрыть свое беспокойство, она поднялась.
   - Поставлю-ка я палатку. Должна тебе сказать, что чехлы нас  не  подвели:
спальный  мешок  совершенно   сухой.   Когда   вернемся,   можешь   отписать
благодарность фирме, которая выпускает такое снаряжение.
   Хок хотел было ответить улыбкой, но не позволила  распухшая  щека.  Пейдж
еще раз подоткнула вокруг него одеяло и отошла. Он заснул почти мгновенно.
   Расставлять палатку одной оказалось гораздо труднее, но Пейдж  справилась
и затащила туда спальный  мешок,  который  уже  прогрелся  у  костра.  Потом
разбудила Хока.
   - Сможешь дойти до палатки? Твоя постель готова.
   Хок поднялся, оглядываясь вокруг, как  будто  хотел  сориентироваться.  С
помощью Пейдж добрел до постели и послушно поел горячего супа,  который  она
наскоро сварила.
   Пейдж видела, как ему больно, и ее пробирал страх. Идти он не сможет. Что
же с ними будет? о Пока ему нужен был покой. Поэтому  Пейдж  не  стала  тоже
забираться в спальный мешок, а легла рядом, завернувшись в  одеяло.  Никогда
еще она не чувствовала такую беспомощность у постели больного.
   В течение ночи  она  несколько  раз  поднималась  к  нему.  Сон  его  был
беспокойный, он пылал, но ни разу не проснулся. Пейдж смотрела, как бы он не
раскрылся, боясь осложнений: ведь он пролежал много часов в  мокрой  одежде.
На рассвете она задремала, и во сне  ей  приснились  голоса,  говорившие  на
непонятном языке. Она вскочила и отдернула клапан палатки.
   Снаружи стояли двое, глядя на нее, как на марсианина, который свалился  с
неба прямо перед ними и требует отвести его к вождю.  Пейдж  чувствовала  по
отношению к ним примерно то же. Они были в джинсах и ковбойках, но волосы  у
них были длинные,  перехваченные  сзади  тесемками.  Широкополые  ковбойские
шляпы затеняли бронзовые лица. Невозмутимые бронзовые лица.
   - Вы знаете, чьи это владения, леди? - в конце  концов  спросил  один  из
них.
   Смех, сродни истерическому, вырвался у Пейдж.
   - Владения? О, видите ли, мы вовсе не посягаем ни на чьи  владения,  хотя
может показаться иначе. Мы летели на самолете и  вынуждены  были  сесть  вон
там. - Она махнула рукой через плечо.
   Пришельцы посмотрели на цепь гор у нее за спиной, потом опять на  нее,  и
довольно-таки подозрительно.
   - Мой.., э.., друг - его поранило вчера, когда  мы  переправлялись  через
реку. Нельзя ли как-нибудь доставить его к врачу?
   Они  были  само  недоверие,  и   Пейдж   предпочла   умолчать   о   своей
профессиональной принадлежности.
   Один из  них,  согнувшись,  забрался  в  палатку.  Выйдя,  сказал  что-то
товарищу, но не по-английски. Тот кивнул и исчез за деревьями.
   - Куда он пошел? - в тревоге спросила Пейдж.
   Неужели им все равно, что Хок ранен? Тот, что остался, ответил:
   - За тележкой. Так тащить будет далековато.
   - А!
   - Он из апачей, верно?
   - Я думаю, да, - ответила она не без удивления. - А что?
   Человек ухмыльнулся, и его лицо сразу приняло дружелюбное выражение.
   - Вы знаете, что вы в резервации апачей? Пейдж покачала головой.
   - Но я что-то не узнаю его. Он откуда?
   - Он говорил, что он родом из Дульсе, Нью-Мексико.
   - Ясно. Хикарилья.
   Человек кивнул с явным удовлетворением.
   - Ваш друг скоро обернется? - спросила Пейдж.
   - За час.
   Она порылась в рюкзаке и достала кофейник.
   - Пожалуй, сварю кофе, а Хока попробую напоить водой.
   - Вашего друга зовут Хок?
   - Да.
   - Таких имен сейчас не услышишь. Меня, например,  зовут  Джон  Энтони,  а
моего товарища - Роджер Томас.
   - Очень приятно.
   Почему-то она почувствовала себя Алисой, угодившей в Страну чудес.
   Они добились, чего хотели. Нашли дорогу из дикого мира в  цивилизованный.
Пейдж мельком взглянула на человека, который, нагнувшись, подправлял костер.
Да. Цивилизованный. О, Хок, если бы ты мог порадоваться вместе со  мной!  Мы
выбрались, и все благодаря тебе. Пожалуйста, поправься - ради меня.
   Пейдж, довольная, смотрела, как удобно лежит Хок.  Неожиданные  спасители
доставили их в свой домик на  колесах,  уложили  Хока  в  постель,  и  Пейдж
обтерла его холодной водой, чтобы сбить температуру.
   До ближайшего города, как они сказали, был день пути.
   Лихорадка наконец пошла на  спад.  Пейдж,  опасавшаяся  пневмонии,  стала
надеяться, что худшее позади. Она просидела двое суток у его постели и  была
совершенно разбита.
   Решив, что можно ненадолго оставить Хока, она пошла коротким коридором на
кухню. Там молодая девушка  мешала  в  большой  кастрюле  что-то  вкусное  и
улыбнулась остановившейся в дверях Пейдж.
   - Здравствуйте. Меня не было, когда вы и ваш муж приехали.  Я  -  Алисия,
дочь Джона Энтони.
   Алисия была воплощением пышущей свежестью молодости.  Линялые  джинсы  не
скрывали  стройных  ног  в  высоких  кожаных  ботинках.   Красная   футболка
необыкновенно шла к загорелой коже, а короткая стрижка -  к  большим  черным
глазам. Настоящая красавица, с улыбкой подумала Пейдж. Выглядела девушка лет
на двадцать, не больше.
   Но надо было расставить все по местам.
   - Я не замужем. Меня  зовут  Пейдж  Уинстон.  Хок  Кэмерон  вез  меня  на
самолете  во  Флагстаф  на  прошлой  неделе,  но  нам   пришлось   совершить
вынужденную посадку.
   - Вот как!
   У Алисии загорелись глаза.
   - Я когда пришла домой, сразу к вам, познакомиться.  А  вы  уже  спали  в
кресле. У Хока такой вид, будто он подрался.
   - Так оно и было. Подрался с деревом. А если тебе кажется, что  он  плохо
выглядит,  можно  приискать  и  другого  парня,  -  сказала  Пейдж  нарочито
по-свойски.
   И обе рассмеялись.
   -  Он  ведь  очень  красивый,  правда?  -  сказала  Алисия  и  застенчиво
потупилась.
   Пейдж почувствовала, как эти невинные слова девушки царапнули  ее  где-то
глубоко внутри.
   - Правда.
   - Вы его давно знаете?
   - Нет, только со дня катастрофы.
   - Значит, вы не знаете, он женат или нет?
   - Могу побиться об заклад, что нет.
   Алисия просияла.
   - А вам нужна помощь? Только скажите.
   - Вообще-то нужна. Твой отец говорил, что телефона здесь нет. Ты не могла
бы мне подсказать, как добраться до телефона?
   Алисия задумалась.
   - До телефона  двадцать  пять  миль.  Двадцать  пять  длинных  миль,  это
несколько часов. Но я уверена, что отец согласится отвезти вас туда.
   Пейдж опустилась на стул у кухонного стола. Мозги у нее работали вяло.
   Девушка подала ей тарелку с тушеным мясом.
   - Вот, поешьте. А потом не хотите ли принять душ и поспать?  -  Она  села
напротив Пейдж, заботливо глядя на нее.  -  У  вас  усталый  вид.  Если  Хок
проснется, я за ним присмотрю или разбужу вас. - Она ласково похлопала Пейдж
по руке. - Вы можете спать в моей комнате, если хотите.
   Пейдж почувствовала, как на глаза навернулись слезы.  Это  означало,  что
она на пределе - так растрогаться от элементарной человеческой заботы.
   - Спасибо, Алисия. Вы с отцом так о нас заботитесь!
   Вся кухня засияла от улыбки девушки.
   - Это нам в  радость.  Я  только  очень  жалею,  что  не  могу  помочь  с
телефоном. Ваши семьи,  наверное,  с  ума  сходят.  Но  вообще  вам  здорово
повезло.
   - Знаю. Главное везенье - это Хок. Без него я бы ничего не смогла.
   Алисия понимающе улыбнулась.
   - Он особенный, правда?
   - Правда, - пробормотала Пейдж. - Истинная правда.
   Проснувшись наутро, Хок с удивлением обнаружил у своей постели  индейскую
девушку.
   - Доброе утро, - стыдливо проговорила она.
   " Он хотел улыбнуться в ответ, но  что-то  мешало.  Он  потрогал  лицо  и
обнаружил на нем бинты.
   - Где я?
   Он с неудовольствием услышал свой голос. Не  самый  оригинальный  вопрос,
но, черт побери, кажется, произошла какая-то подмена: была река, плот и  его
подруга. Прежде чем Алисия успела ответить, он снова спросил:
   - Где Пейдж?
   - О, она спит. Она просидела с вами двое суток, а вчера поздно ночью я ее
уговорила пойти лечь и вызвалась присмотреть за вами.
   Хок почувствовал облегчение: значит, Пейдж тоже здесь.
   - Это трейлер моего отца, - объясняла девушка. - Я - Алисия  Энтони.  Мой
отец со своим другом нашли вас и мисс  Уинстон  позавчера  у  реки,  вы  там
разбили палатку. - Она оделила его сочувственной  улыбкой.  -  Мисс  Уинстон
говорит, что у вас была большая температура.
   Хоку понадобилось несколько минут, чтобы переварить всю  эту  информацию.
Значит, они здесь уже два дня. Смутно припомнились ему нежные руки  и  тихий
голос Пейдж. Теперь была ее очередь выхаживать пострадавшего.
   Что-то давило ему на лоб. Он поднял руку и  нащупал  огромную  шишку  над
правым глазом.
   - Да, шарахнуло меня как следует. - Он взглянул на девушку, не отрывавшую
от него взгляда. - Но лоб у меня крепкий.
   - Мисс Уинстон очень беспокоилась. Вам повезло, что она врач.
   - Я как-то об этом не думал. Наверное, ты права.
   Он усмехнулся - криво, насколько позволяла распухшая щека.
   Алисия, вдруг вспыхнув, заговорила, чтобы скрыть смущение:
   - Доктор Уинстон еще  спрашивала,  как  отсюда  добраться  до  Флагстафа.
Кажется, ей это очень срочно.
   Ну, конечно. Как же он забыл о ее отце! Нечего разлеживаться, пора ехать.
   - Она объяснила, что вы были ее пилотом и что она не хочет вас оставлять,
пока не убедится, что с вами все в порядке.
   Ее пилот?! Она не хочет уезжать, пока не убедится,  что  со  мной  все  в
порядке?.. Он пристально взглянул на девушку. Ну да. Теперь  мы  в  реальном
мире и возвращаемся к нашим прежним ролям. Она  -  доктор  Уинстон,  а  я  -
просто ее пилот.
   Хок попытался сесть, но его повалила пронзительная боль в груди.
   - О, Хок, вы не должны двигаться.  Доктор  Уинстон  говорит,  что  у  вас
наверняка перелом ребер. - Девушка наклонилась к нему и поправила подушку. -
Лежите тихо, а я принесу что-нибудь поесть. Вы небось с голоду умираете!
   Он взглянул в ее глаза, полные восхищения. Плевать ему на боль в  боку  и
на боль в голове. И на боль оттого, что у них с Пейдж все позади.  Это  было
вчера.  Надо  жить  сегодняшним  днем.  Он  улыбнулся,  как  мог,   девушке,
беспокойно переминавшейся с ноги на ногу.
   - Звучит заманчиво, даже очень заманчиво.
   Он разберется со своей болью попозже, и так, как он это делал  всегда,  -
один.

Глава 11

   Звонкий, как колокольчик, девичий смех ворвался в сон к Пейдж, щекоча  ее
подсознание, удручая своим нежным кокетством.
   Когда Пейдж  решилась  отойти  от  постели  Хока,  она  уснула  глубоким,
живительным сном, как усталая сиделка, выполнившая свой долг. Жар у больного
спал. Пейдж удалось перебинтовать его ребра и продезинфицировать раны. С ним
все должно быть в порядке.
   Она оставила его спящим, но, судя по  звукам,  доносившимся  из  соседней
комнаты, он проснулся и наслаждался обществом Алисии. Глубокие  раскаты  его
голоса чередовались с ее чистым серебряным смехом.
   Пейдж  больно  кольнул  этот  смех.  Но,  в  конце  концов,  Хок  не   ее
собственность.  Они  не  взяли  по  отношению  друг  к  другу   даже   самых
элементарных обязательств. Неужели никаких? Он, может, и не взял,  но  ты-то
ведь прекрасно знаешь, что никогда бы не отдалась человеку,  не  сделав  ему
признания в любви.
   Перебрав свой скудный гардероб, она остановилась на еще ненадеванных юбке
и блузке. Они были, правда, мятые, но Пейдж надеялась, что  они  расправятся
от пара в крохотной ванной комнате, пока будет включен душ.
   Он требовал от тебя признаний? Вообще чего-нибудь требовал?  -  продолжал
допытываться ее внутренний  голос.  Она  мысленно  перетряхнула  по  минутам
счастливую неделю, проведенную вместе, все  их  разговоры  и  все  мгновения
близости. Он убеждал ее, что ни с кем не испытывал того, что с ней. Это  уже
что-то, не так ли? Возможно, но что? Что с этим делать? С чем они остались в
конце концов. Пейдж никогда  не  думала,  что  может  быть  такой  уязвимой.
Будущее начинало страшить ее.
   Приняв душ, она оделась и сделала свою обычную прическу,  которую  носила
летом, - собрала волосы в узел на затылке. Ощущая себя почти прежней  Пейдж,
она вышла проведать Хока.
   Хок  допивал   кофе.   Поднос   с   пустыми   тарелками   подле   постели
свидетельствовал о том, что он позавтракал, и солидно.
   Алисия вскочила со стула, когда Пейдж вошла.
   - Вашему пациенту сегодня гораздо лучше, доктор, -  объявила  она,  сияя.
Пейдж улыбнулась Хоку.
   - Очень рада слышать.
   Хок посмотрел на нее так, как смотрят на случайных знакомых, и не  вернул
улыбки.
   - Вы все еще здесь, доктор Уинстон? Я был уверен, что вы уже  на  пути  к
Флагстафу.
   Доктор Уинстон ? Пейдж взглянула на любопытное личико Алисии. Он не хочет
афишировать наших отношений. Интересно, почему?
   Вдруг ощутив неловкость, Пейдж подошла и положила ладонь ему на лоб.
   - Утром не было температуры? Он вывернулся из-под  ее  руки.  -  Конечно,
нет. Подумаешь, пара синяков и царапин.
   Но хрипотца в голосе была слышна отчетливо.
   - И парочка сломанных ребер, - добавила Пейдж.
   - Это еще неизвестно.
   - Да, без рентгена нельзя сказать наверняка, но все признаки налицо.
   - Может, и так. Но это быстро заживет. Она усмехнулась.
   - Ну да, вы же здоровяк. Он прямо взглянул ей в глаза, и ни  один  мускул
не дрогнул на его лице.
   - Да, я живучий.
   В комнате росло напряжение,  даже  Алисия  это  почувствовала.  Подхватив
поднос, она обронила:
   - Пойду помою посуду. В дверях помедлила и наградила  Хока  ослепительной
улыбкой.
   - А ты веди себя хорошо. Впервые с той минуты, как Пейдж вошла, лицо Хока
сложилось в болезненную гримасу.
   - Ни на что другое у меня силенок не хватит.
   Когда Алисия засмеялась, улыбнулся и он.
   - Так почему ты не уехала? - небрежно спросил Хок  у  Пейдж,  как  только
Алисия вышла.
   - Потому что не хотела бросать тебя, - терпеливо объяснила Пейдж.
   Он беспокойно дернулся на постели.
   - Это не причина. Тебе следует  поехать  с  отцом  Алисии  до  ближайшего
города, а оттуда найдешь какой-нибудь транспорт до Флагстафа.
   - А ты намерен поехать во Флагстаф?
   Он отвел глаза и уставился в окно, внимательно изучая пейзаж.
   - Не  знаю,  может  быть,  попозже.  Пока  не  вижу  необходимости.  Надо
посмотреть, нельзя ли спасти самолет. С этим будет порядочно возни.
   Она села рядом и, накрыв его руку своей, ощутила, как он напрягся.
   - Что с тобой, Хок?
   Он повернул голову на подушке так, чтобы  смотреть  ей  в  глаза,  и  без
всякого выражения сказал:
   - Ты же поставила диагноз.
   - Я не о том, ты  это  прекрасно  знаешь.  Он  стиснул  зубы,  и  у  него
задергалась щека.
   - Не так-то легко поблагодарить тебя за то, что ты вытащила меня  с  того
света, - и проститься.
   Он опустил глаза и уставился на ее руку,  все  еще  лежавшую  поверх  его
руки.
   - О, Хок, неужели все дело в этом? Неужели твоя мужская гордость не может
принять чуть-чуть помощи от слабой женщины?
   На секунду он стал прежним, чуть насмешливым Хоком.
   -  Да,  моя  мужская  гордость  слегка  помята,  но,  я  думаю,  она  еще
расправится.
   Пейдж склонила голову набок, спросила:
   - Зачем же нам прощаться?
   Она надеялась, что Хок не почувствует, как колотится ее сердце. Ответ  на
этот вопрос заключал в себе все надежды на их будущее.
   Снова взглянули они друг на друга, и печаль в его глазах отозвалась в ней
отчаянием. Нет! - молчаливо запротестовала она. Не говори этого!
   Но он сказал.
   - Неважно, как мы оказались здесь и кто  кого  спас.  Факт  то,  что  моя
работа закончена. Страховка покроет все твои расходы. Мне  жаль,  что  я  не
довез тебя до Флагстафа.
   - А как же мы, Хок?
   Он выдернул руку из-под ее руки.
   - Нас нет, Пейдж. Разве  это  что-то  новое  для  тебя?  Я  не  комнатная
собачка, которая целый день ждет, когда вернется хозяйка.  Сидеть  на  одном
месте я не умею. Да если бы и умел, я не стал бы  жить  на  задворках  твоей
жизни. Ты была бы нужна мне вся, а не твои останки, которые приплетаются под
вечер из клиники.
   Он облекал в слова то, что Пейдж и сама знала. Так почему же ей было  так
больно? Ведь он просто  констатировал  бесплодность  попытки  продлевать  их
отношения.
   Потому что мне хотелось верить в долгую счастливую  жизнь  и  в  то,  что
любовь преодолевает все препятствия и из любого положения находит выход. Она
чувствовала, как текут по щекам слезы, но не вытирала их.
   - Я люблю тебя, Хок.
   Ее порыв разбился о бесстрастное выражение  его  лица.  Чертов  индейский
стоицизм!
   - То, что мы пережили, - большая редкость, - тихо сказал  он  наконец.  -
Это будет нетронуто.
   - Но мне мало одной недели тебя, - взмолилась она.
   Он криво усмехнулся.
   - Ты привыкла всегда получать то, что хочешь, Пейдж, но не все так живут.
Ты и я - мы из разных миров, мы оба это знали и знаем.
   Они услышали скрип колес по гравию.
   - Это за тобой. Алисия говорила, что  ее  отец  заедет  за  тобой,  когда
соберется в город. - Его глаза глядели спокойно и бесстрастно. -  Поезжай  с
ним.
   Пейдж кивнула, сраженная его вежливой невозмутимостью. У  нее  больше  не
было слов - он сказал все.
   В дверях она задержалась, обернулась. У него дрогнуло лицо - или  это  ей
почудилось, потому что через секунду он уже снова бестрепетно смотрел  ей  в
глаза.
   - Прощай, Хок. Береги себя.
   - Ты тоже.
   Она была рада, что никого не встретила по пути в комнату, которую  делила
с Алисией. Собрав то немногое, что уцелело в  перипетиях  последней  недели,
она вышла из трейлера навстречу Джону Энтони.
   Пейдж казалось, что она  целую  вечность  трясется  на  переднем  сиденье
пикапа. Но рано или поздно она доберется до Флагстафа.
   Джон Энтони отвез ее в ближний городишко, где жил его брат. Пейдж  первым
делом позвонила в больницу к отцу. Новости были хорошие. Отца даже позвали к
телефону. Его голос звучал бодро - гораздо бодрее, чем  Пейдж  предполагала.
Запомни, Пейдж, старушка, от разбитого сердца не умирают.
   Брат Джона,  по  замечательному  совпадению,  в  тот  день  собирался  во
Флагстаф и взялся подвезти Пейдж.  Она  с  благодарностью  согласилась.  Так
началось ее  путешествие  в  прежнюю  жизнь.  Она  старалась  занять  голову
первоочередными делами, которые надо будет сделать по приезде  во  Флагстаф:
найти гостиницу; пройтись по магазинам; забыть Хока; принять горячую  ванну;
забыть Хока; навестить отца; пообедать; забыть Хока.
   Пейдж откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
   Попытаться забыть Хока - это будет самая тяжелая  задача.  Слишком  много
воспоминаний...
   - Не хочешь поучиться ловить рыбу?  -  спросил  Хок  на  второй  день  их
каникул.
   - А ты увер