ытий.
   - Я должна тебе кое в чем признаться. - Она взглянула было  на  него,  но
тут же опустила глаза. - Боюсь, что от удара у  меня  отшибло  память  -  не
помню  очень  важных  вещей.  -  Она  заставила  себя   поднять   глаза   и,
приободренная его благожелательным взглядом, отважилась:
   - Мало того что у меня вылетело из головы  твое  имя,  но  я  к  тому  же
начисто забыла, когда мы поженились.
   Поженились?! Оборонная система Хока забила тревогу.
   Она продолжала, решив быть с ним предельно откровенной:
   - Я даже не знаю, куда я девала кольцо.  И  вытянула  свою  тонкую  руку,
показывая, что на пальцах ничего нет.
   Хок потерял дар речи. С чего это ей втемяшилось, что мы женаты?
   Но тут он вспомнил, как они две ночи делили один спальный мешок.  Что  ж,
идея поначалу казалась ему разумной. В первую ночь она была  в  шоке,  и  ее
надо  было  согреть.  А  самым  быстрым  способом  согрева   в   сложившихся
обстоятельствах было отдать тепло своего тела. Поэтому он быстро раздел ее и
себя и устроил кокон из своих объятий и спального мешка.
   Ну, а вторая ночь ? Почему ты не объяснишь ей, что вы не женаты,  но  что
ей придется делить с тобой спальный мешок, пока за вами не прилетят ?
   - Хок, - наконец выдавил он из себя.
   Она смотрела на него непонимающе.
   - Меня зовут Хок.
   - Хок? А это фамилия, имя или прозвище?
   Вопрос его озадачил. Кому какое дело до его  имени?  Впрочем,  пока  дела
действительно никому не было. Но если ей померещилось, что они женаты, тогда
вопрос резонный.
   - Моя мать звала меня Блэк Хок, а потом я взял еще и  отцовское  имя.  По
бумагам я - Хок Кэмерон, но обычно обхожусь без отцовской приставки.
   Она помолчала, переваривая информацию.
   - Блэк Хок - необычное имя. Черный ястреб...
   Он пожал плечами.
   - Наверное. Для многих. Но моя мать считала, что оно очень почетное.  Она
была из апачей.
   - А твой отец как относился к этому имени?
   - Никак. Мать говорила, что мой отец не  задерживался  подолгу  на  одном
месте. Он ушел за несколько месяцев до того, как я появился на свет.
   Факты, касающиеся его рождения, Хок изложил крайне сдержанным тоном.
   Пейдж попыталась мысленно нарисовать фигуру его матери,  но  без  особого
успеха. Тогда она стала примерять к себе его имя:
   Миссис Хок Кэмерон. Пейдж Кэмерон. Пейдж Уинстон  Кэмерон.  Нет,  никаких
отзвуков в памяти. А главное - он сам не будил никаких воспоминаний.
   Голова стала наливаться тяжестью, и маленькие человечки снова  заколотили
по ней колотушками.
   - Не надо, - пробормотала она.
   - Что с тобой?
   - Да опять как будто по голове колотят со всех  сторон  колотушками.  Хок
поднялся.
   - Лучше приляг, пока я соберу тебе поесть. Ты  еще  не  совсем  пришла  в
норму. Пейдж потрогала рукой висок.
   - Да, надо немного отдохнуть.
   Он проводил ее до палатки, помог вылезти из брюк и блузы. Но только когда
его рука погладила ее по  волосам,  заботливо  прикрыв  место  ушиба,  Пейдж
ощутила необъяснимое облегчение.
   - Ведь мы женаты, да?
   Он посмотрел в ее  ждущие  ответа  глаза.  Ей  нужен  покой,  а  волнение
категорически противопоказано. Сейчас это было самым главным.
   Хок ласково поцеловал ее в лоб, натянул одеяло до подбородка.  И,  как  с
моста в воду, бухнул:
   - Да, Пейдж, мы женаты. Попробуй вздремнуть.
   Она улыбнулась и закрыла глаза. Хок отправился к костру,  где  готовилась
еда. Ну что, герой, ты дал ответ. А теперь что ты намерен делать?
   Час спустя он еще не пришел ни к какому решению.
   Забрался в палатку проведать Пейдж и натолкнулся на ее  взгляд,  следящий
за его скованными движениями.
   - Тесновато здесь, не разгуляешься, - тихо заметила она.
   - Да, - согласился Хок. - Я покупал эту палатку на себя одного.
   - Давно? Он хмыкнул.
   - В незапамятные времена.
   - Любишь походы?
   - Еще как.
   - А я никогда дикарем не отдыхала. По-моему, - неуверенно сказала она.  -
Ты знал?
   - Догадывался.
   Он взял ее руку и вложил в свою ладонью вверх.
   - Все еще хочешь есть?
   Пейдж не могла привыкнуть к его прикосновениям. Это было  как  мгновенный
ожог. Его ласковый взгляд говорил, что они родные, и ей  страшно  захотелось
обвить руками его шею. Но она позволила себе только улыбнуться.
   - Что-нибудь съем.
   - Сейчас принесу, - пообещал он. - Ты полежи, а я  мигом.  -  И  рванулся
прочь из брезентовой тесноты.
   Что она со мной делает? - в тревоге думал  он.  Ее  ждущие  глаза  стояли
перед ним: сама боль, само смятение,  сама  настороженность.  Еще  бы!  Ведь
мудрено вспомнить свадьбу, которой не было.
   Как только она окрепнет, он  скажет  ей  правду.  Если  их  не  найдут  в
ближайшие день-два, придется думать о переходе через горы. И про отца  лучше
сказать, когда у нее будет побольше сил.
   А пока - почему бы не поддержать ее фантазию, что они  проводят  в  горах
семейный отпуск? Если это идет ей на пользу  -  пусть.  Лишь  бы  самому  не
забыть, как оно все на самом деле.
   Хоку было отнюдь не безразлично, что Пейдж о нем подумает.  Конечно,  она
оправдает его невинную ложь, как только вспомнит цель своего полета.
   Пейдж спала, когда Хок принес в палатку еду. Он  решил  не  будить  ее  и
вытянулся рядом, радуясь случаю не спеша глядеть на нее и ждать.
   Он и сам не понимал, каким образом эта женщина  разбудила  в  нем  мощный
инстинкт защитника. Просто он никогда не встречал таких женщин.  Чего  стоит
один ее нежный, струящийся голос, звуки которого он впитывал, как пересохшая
земля - благодатный дождь.
   Быть ее мужем - какая ирония! Трудно отыскать пару  более  разных  людей.
Она получила солидное образование и сделала карьеру.  Он  же  всю  жизнь  на
своей шкуре узнавал, почем фунт лиха.
   Благодаря своей любознательной натуре он извлек немало  пользы  из  своих
путешествий и, если чем-нибудь увлекался, находил книги и много  читал.  Но,
конечно, куда ему до тех лощеных джентльменов,  с  которыми  привыкла  иметь
дело Пейдж!
   - Ты что загрустил? - вдруг раздался ее голос.
   - Просто думаю. Она слабо улыбнулась.
   - Думаешь черную думу?
   - Вот именно. Твоя еда остыла, но я не хотел тебя будить.
   Она перевернулась на бок.
   - Только и делаю, что сплю. Ничего себе - компания для отдыха.
   - Я не в претензии. Схожу принесу погорячее.
   Когда он вернулся,  она  уже  сидела,  расчесывая  спутанные  волосы.  Он
протянул ей тарелку, поставил на пол  дымящуюся  кружку.  Еще  раз  вышел  и
принес тарелку и кружку себе.
   Они ели в дружелюбном  молчании.  Хок  радовался,  что  у  Пейдж  хороший
аппетит и цвет лица стал поздоровее. Дай Бог, чтобы худшее осталось позади.
   - Хок!
   - Мм?
   - Ты не поможешь мне заполнить провалы в памяти?
   Хок перестал жевать.
   -  Ты  точно  знаешь,  что  готова?  Торопиться-то  некуда,  верно?   Она
вздохнула.
   - Верно. Только я себя так по-дурацки чувствую...
   - Естественная реакция. Я думаю, всякий чувствовал бы себя так  на  твоем
месте. - Он собрал посуду и сложил у входа в палатку. - Почему  бы  тебе  не
поотдыхать еще? Я уверен, все к тебе вернется в свое время, не надо торопить
события.
   - Ты так хорошо за мной ухаживаешь, Хок. Спасибо.
   Он  обернулся  и  бросил  через  плечо  с  улыбкой,  от  которой  у   нее
колтыхнулось сердце:
   - На здоровье.
   Хок выбрался из палатки, постоял немного. Взгляни-ка на все  это  как  на
честно заработанные каникулы. Расслабься и лови кайф.
   Что еще ему оставалось? Не в его силах  было  хоть  что-нибудь  изменить.
Либо память к ней вернется, либо нет. Подобрав тарелки, он пошел к ручью.
   Пейдж тем временем ломала голову, как  давно  они  женаты.  Он  ей  очень
нравился, и она ему - определенно тоже.
   Потом улыбнулась, сворачиваясь калачиком. Ей-Богу, неплохо для  отношений
между супругами. Я должна похвалить себя за хороший вкус.  Выбрала  мужа  на
славу

Глава 4

   Хок в досаде вылез из кабины самолета.  Радиосвязи  не  было.  Транзистор
тоже ловил один только треск и шум.
   Соскочив  с  крыла  на  землю,  Хок  огляделся:  горы  со  всех   сторон.
Неудивительно, что нет связи с миром.
   В который раз, морщась как от боли, Хок осмотрел самолет. При посадке  он
налетел  на  торчащий  из  земли  камень  и  повредил  левое  шасси.  Машина
завалилась на бок, помяв левое крыло и пропеллер. Тогда-то, вероятно,  Пейдж
и ушибла голову.
   Слава Богу, не пострадала топливная  линия,  по  крайней  мере  опасность
пожара им не грозит. Даже интересно, отчего барахлил манометр.
   Итак, в некотором отношении им повезло. Походное снаряжение в  целости  и
сохранности, а это здорово скрасило им вынужденный  привал.  Пейдж  получила
столько удобств, сколько позволяют обстоятельства.
   Пейдж. Мыслями он все время возвращался к ней. Накормив, он уже несколько
раз успел проведать ее. Она мирно спала с чуть заметной улыбкой на губах.
   Почему у нее такой подкупающий вид? Он быстро понял, что она  не  из  тех
женщин, которых  испортила  их  красота.  Кажется,  она  ничего  о  себе  не
воображала и даже не подозревала о том, какое действие производит на мужчин.
   Меньше всего ему хотелось стать вестником несчастья - чтобы Пейдж от него
узнала про болезнь отца, тем более в ситуации, когда нет никакой возможности
сняться с места. Оставалось надеяться, что она сама все вспомнит.
   Хок повернул назад, к лагерю. Идя под говор ручейка, он думал о том,  что
все маленькие ручьи текут к ручьям побольше, а те потом  сливаются  в  реки.
Если пойти по течению, ручеек выведет их к людям, которые обычно селятся  по
берегам рек. Там уже может быть телефон и все прочее, только вот неизвестно,
сколько времени туда добираться. Он не посмеет пуститься в такое рискованное
предприятие с Пейдж, пока она не выздоровеет полностью.
   Пора  было  снова  проведать  ее,  подумать  об  ужине  и  о   том,   как
распорядиться с ночлегом. Последняя мысль вызвала инстинктивную реакцию  его
тела. Хоть бы Пейдж не была так чертовски притягательна! Теперь,  когда  она
начала поправляться, уже нет никаких резонов для того, чтобы  делить  с  ней
спальный мешок.
   Другой вариант - быть джентльменом и  устроиться  отдельно,  под  толстым
одеялом, которое он захватил в последнюю минуту. На такой высоте ночи всегда
прохладные.
   Нет,  придется  признаться:  его  мать  вырастила  не  джентльмена.   Что
поделаешь.
   - Хок!
   Он поднял голову. Пейдж стояла над догорающим костром, обворожительная  в
его  ковбойке,  которую  она  приспособила  вместо   жакета,   с   тщательно
расчесанными, волнами спадающими волосами.
   Видя ее, такую хрупкую и беззащитную, Хок испытал странную смесь  чувств.
Ему захотелось обнять ее и защитить от всего  плохого.  Но  было  и  другое,
неистовое мужское желание, с которым ему пришлось бороться.  Второе  желание
Хок был в состоянии понять,  новизна  для  него  заключалась  в  страстности
первого.
   Он не спеша подошел к ней, стараясь взять себя в руки, спросил,  легонько
потрепав по щеке:
   - Ну, как ты?
   Она ответила с улыбкой:
   - Гораздо лучше, спасибо. Ты не знаешь, где мои шпильки? Не могу найти ни
одной.
   - Наверное, все рассыпались по пути от самолета сюда. Но они  тебе  и  не
нужны. Она взглянула на него с беспокойством.
   - Как это не нужны? Мне же волосы в глаза лезут!
   - Их можно заплести в косу. Пейдж с минуту смотрела на него во все глаза,
потом улыбнулась.
   - А ведь и правда! Как это я не догадалась?
   Он взял ее волосы обеими руками, приглаживая, усмиряя блестящие волны.
   - Давай я заплету, если ты не против.
   Она кивнула и смирно стояла, пока он не заплел ей одну длинную, до пояса,
косу, перехватив на конце обрывком бечевки.
   - Красивые у тебя волосы, - сказал он севшим голосом, отступая на шаг.
   Она повернулась, чтобы поблагодарить, но встретила его глаза  и  онемела.
Хок медленно склонился к ее губам.
   Первое прикосновение было мягким и нерешительным  и  отозвалось  в  Пейдж
теплой волной, пробежавшей по всему телу.  Его  руки  сплелись  вокруг  нее,
точно самостоятельные существа, знающие свое истинное место.  В  глубине  ее
груди  что-то  всколыхнулось  -  легкий  вихрь   ощущений,   совершенно   ей
незнакомых.
   Поцелуй набирал силу, пронзительный, ищущий, и у Пейдж земля ушла  из-под
ног, она невольно повисла на шее у Хока, поддаваясь желанию чувствовать  его
губы на своих, откликаться на игру его мускулов. Может, ее разум, ее  память
и вычеркнули его, но тело помнило и отзывалось с ликованием.
   Он целовал ее лицо истово и нежно,  как  будто  вспоминая  губами  глаза,
рельеф щек, чуткость шеи. Потом, словно соскучившись, опять  вернулся  к  ее
губам.
   В поцелуе Хок чуть ослабил объятия.  Его  руки,  сначала  легко  погладив
изгиб ее спины,  обласкали  плечи,  талию  и  постепенно  снова  так  крепко
обвились вокруг Пейдж, что  она  ощутила  себя  его  частью.  Нетрудно  было
догадаться, чего он ждет от нее, чего имеет право ждать, и у нее на  секунду
замерло сердце.
   Нет! Не сейчас! Я не знаю его. Не знаю или не помню. Слишком поспешно.  Я
не готова!
   Она оторвалась от его губ и зарылась лицом в теплую шею.
   - Хок, прошу тебя! Нам надо поговорить. Ее задыхающийся голос вернул  его
на землю. Сам потрясенный, он разжал руки и отступил назад.
   - Прости. - Это был не голос, а хриплый шепот.
   У нее потемнели глаза.
   - Это не твоя вина, Хок, а моя. Мне очень жаль, что наше путешествие дало
такой крен.
   Она тоже отступила назад и, видя его сконфуженное лицо, решила  разрядить
ситуацию шуткой.
   - В самом деле, кошмар: поехать в отпуск и  обнаружить,  что  собственная
жена тебя не узнает.
   - Не надо, Пейдж.
   - Это пройдет, я уверена. Но пока, знаешь, я  как-то  стесняюсь  тебя.  Я
просто не готова к тому, чтобы...
   - Не надо ничего объяснять, Пейдж. Это меня вдруг понесло. Ты ни в чем не
виновата.
   Его глаза так блестели, что она не удержалась - погладила его по щеке.
   - Давай лучше сделаем вид, что мы только что познакомились, и начнем  все
заново.
   У него защемило сердце  от  ее  тоскующего,  беспомощного  вида.  Что  ж,
предложение стоящее. Надо же чем-то занять себя, пока они торчат тут  и  ему
нельзя ее трогать. Так легче с собой справиться. А он должен справиться.
   - Неплохая идея, - одобрил он с улыбкой.  -  Почему  бы  нам  не  собрать
что-нибудь на ужин, и ты расскажешь мне свою жизнь, а я тебе -  свою.  -  Он
помолчал. - Что помнишь.
   Она смущенно улыбнулась.
   - Знаешь, как странно: я помню, кто я и что я, а тебя не помню, и как  мы
здесь оказались - тоже.
   Хок порылся в своих запасах, выбрал банку, вскрыл, выложил  содержимое  в
котелок и повесил  над  костром.  Пейдж  заняла  наблюдательную  позицию  на
большом валуне, понимая, что ей тоже надо учиться жить в полевых условиях.
   Поскольку он молчал, она заговорила первая:
   - Я все-таки не понимаю, как мы здесь оказались. Это мне  приснилось  или
ты правда упомянул что-то про самолет?
   Он оторвался от приготовления ужина.
   - Да, мы летели на самолете, и  я  вынужден  был  сделать  посадку  из-за
грозы. - Он бросил взгляд в сторону. - Его отсюда не  видно.  Я  свожу  тебя
завтра к нему, если захочешь. Может, это тебе что-нибудь напомнит.
   - А куда мы  летели?  Черт!  Так  и  знал,  что  она  спросит.  Наступило
молчание. Наконец Хок поднял на нее глаза.
   - Мы планировали отдохнуть от цивилизации, но не то чтобы именно тут. Она
засмеялась.
   - Что не тут, это я поняла. Итак, мы летели на самолете. Это твое хобби?
   - Нет. Я этим кормлюсь.
   - А!.. Знаешь, мне трудно думать о тебе как о муже.
   В смущении она уставилась было на огонь, но скоро пересилила себя.
   - Мы давно женаты?
   Хок помотал головой, но не оторвал глаз от варева в котелке,  которое  он
помешивал.
   - Я так и думала. Иначе я не могла бы тебя так начисто забыть.
   Она понаблюдала, как он, такой огромный, ловко управляется с котелком,  и
сокрушенно добавила:
   - Придется взять обратно свои слова, ведь я зареклась выходить замуж.
   Он вскинул на нее недоуменные глаза. Под  его  пристальным  взглядом  она
почувствовала, как ее лицо и шея заливаются краской. В самом  деле,  сказать
такое мужу? Конечно, надо было объясниться.
   - Видишь ли, моя мать была очень  несчастна  в  замужестве.  Отец  крайне
редко бывал с ней. Она никогда не могла рассчитывать, что он придет домой  к
обеду или к ужину. В конце концов она зажила своей жизнью, перестала от него
зависеть. Они любили друг друга, это  бесспорно,  но  жизнь  врача,  который
посвятил  себя  работе,  исключает  нормальную  семейную  жизнь.   -   Пейдж
помолчала, глядя на Хока испытующе. - Я должна была тебе  все  это  сказать,
когда ты в первый раз сделал мне предложение. Неужели не сказала?
   Она сидела, как девчонка, верхом  на  валуне,  с  косой,  перекинутой  на
грудь. Он медленно поднялся и подошел. Их глаза были  на  одном  уровне,  он
качнулся и чмокнул ее в нос.
   - Представь, мы никогда не обсуждали, почему ты все еще была одна,  когда
мы познакомились.
   У Пейдж перехватило дыхание - кажется, без этого  не  обходилось,  стоило
Хоку оказаться поблизости.
   - Значит, я поступила чудовищно нечестно по отношению к тебе.
   Глядя в глаза стоящему перед ней человеку, Пейдж вдруг поняла, почему она
"поступила нечестно". Просто не хотела его разочаровывать. На том стихийном,
изначальном уровне, на каком они общались,  она  знала  его  всегда  и  была
частью его жизни.
   Поняла она и то, что снова ждет его поцелуя. Затаив дух,  ждет  его  рук,
его сильного тела. Чувства заклинали разум: она  должна  была  очень  любить
этого человека, раз вышла за него. Зачем же бороться с собой?
   Хок положил руки ей на талию. Его губы были в  нескольких  дюймах  от  ее
губ.
   - Ну, ты созрела для ужина? - ласково спросил он.
   Пейдж покоробило от такой прозы.
   При иных обстоятельствах Хок сгладил бы все в два счета, но он видел, как
действует на нее, и это ему не помогало - только еще  труднее  было  держать
себя в руках.  Кому-то  из  них  следовало  контролировать  ситуацию.  И  уж
конечно, не Пейдж - ей бы справиться с  собственной  болезнью.  Хок  не  мог
взваливать на нее ответственность за неразбериху в их отношениях. Он  просто
старался держать ситуацию в границах разумного.
   За едой они  смотрели,  как  последние  лучи  солнца  скользят  вверх  по
восточной стене скал.
   Смеркалось. Хок сидел,  прикидывая,  что  принесет  им  завтрашний  день.
Поисковые самолеты должны были найти их сегодня. Раз  ничего  не  видно,  не
слышно, значит, вероятнее всего, им придется спасать себя самим.
   - Ты живешь в Эль-Пасо? Вопрос Пейдж оторвал его от размышлений.
   - В Эль-Пасо.
   - Давно?
   - Год с небольшим.
   - Ты говоришь, ты летчик. У тебя свой бизнес?
   - Нет. Чартерный бизнес у моего друга, а я помогал ему наладить дело.
   - Потрясающе интересная работа, да?
   - Мне очень нравится.
   - Мы, наверное, не  очень-то  много  времени  проводим  вместе,  раз  оба
работаем? - Она взглянула вниз, на затянутую  туманом  лощину.  -  Наверное,
поэтому и решили устроить себе такие каникулы - чтобы побыть наедине?
   Он не хотел больше  врать,  но  что  ей  ответить,  не  знал.  Пейдж  шла
семимильными шагами, адаптируясь и к радикальным переменам в своей жизни,  и
к потере памяти. Он понимал, как ей нужны ответы,  но  ему  была  невыносима
ложь - тогда, когда в ней нет никакой необходимости.
   - Я понимаю, Пейдж, ты беспокоишься  насчет  своей  памяти,  но  не  надо
торопиться. Ответы на все твои вопросы  найдутся,  как  только  тебе  станет
лучше. - Он встал. - Ложись-ка ты спать.
   И, собрав  посуду,  принялся  ее  чистить.  Пейдж  знала,  что  он  прав.
Самочувствие ее было все еще шатким, малейшее усилие утомляло. Однако,  себе
на удивление, она страстно хотела узнать  побольше  об  этом  человеке.  Она
поступилась своими жизненными принципами, чтобы стать его женой. Знач