Она   была   этаким   реликтом,
сохранившимся, к счастью, только в редких местах, таких, например, как  это,
в отрыве от городской цивилизации.
   Дегустация  пищи  "Экспресс-кафе",  откровенно  говоря,   настроения   не
прибавляло. В "Русской красавице" совсем не чувствовалось масла, а кекс хотя
и был свежим, но разочаровывал отсутствием сахара и яиц, напоминая по  вкусу
обычную булку. Кофе был несладким  и  некрепким.  Но  чего  еще  можно  было
ожидать от этой забегаловки?
   Внимание Ларисы неожиданно привлекла компания молодых  людей  и  девушек.
Они с аппетитом поглощали горячее харчо и несъедобные  на  вид  котлеты.  Их
было шестеро:  четверо  ребят  и  две  девушки  с  обесцвеченными  перекисью
водорода волосами. Время от времени  высокий,  уверенно  державшийся  парень
отпускал реплики по поводу какого-то певца, и все, затаив  дыхание,  слушали
его.  Особенно  девушка  в  кожаной  куртке  с  металлическими   заклепками.
Складывалось впечатление, что речь шла о верховном божестве их неформального
племени.
   Лариса невольно отметила, что говоривший парень очень  красив.  Возможно,
эту красоту подчеркивало дорогое  коричневое  пальто,  явно  сшитое  хорошим
модельером. Но он носил  его  вкупе  с  полинялыми  джинсами,  толстовкой  и
банданой, отчего пальто казалось каким-то неуместным.
   Засмотревшись на парня, Лариса  чуть  не  прозевала  вишневую  "девятку",
которая показалась из-за крутого поворота на склоне.
   Когда автомобиль поравнялся с кафе, Лариса заметила, что за рулем  сидела
сама Вероника, а ее горячий кавказец находился рядом. Оставив недоеденное  и
недопитое на столе, Лариса быстро покинула  кафе  и  устремилась  к  машине.
Спустя полминуты она уже сидела  за  рулем  "Ауди",  пристроившись  в  хвост
"девятке".
   Вскоре  "девятка"  въехала  в  городскую  черту  и  свернула  в   сторону
Трофимовского моста. "Интересно, куда это они?" - мелькнула мысль в голове у
Ларисы.  Держась  за  руль  одной  рукой,  другой  она  взяла  мобильник  и,
притормозив на одном из светофоров, набрала домашний номер Бураковых. Трубку
взяла Ирина Владимировна.
   - Возможно, они едут к  тетке  Вероники,  она  живет  как  раз  в  районе
Трофимовского моста. Записывайте адрес: улица Поликарпова, дом семь.  Это  в
частном секторе.
   Лариса  поблагодарила  за  столь  нужную  информацию  и  отправилась   по
указанному адресу. Вскоре извилистая  дорога  привела  ее  к  дому  с  живой
изгородью, за которой находился небольшой сад. Во  дворике  стояла  вишневая
"девятка".
   "Значит, не ошиблась", - удовлетворенно подумала Лариса и в  этот  момент
заметила, что над крышей машины  возвышалась  голова  отставного  полковника
Буракова. Он что-то очень громко кричал. Ларисе даже  с  улицы  были  слышны
отдельные слова, среди которых она четко различила ругательства: "Нахлебник!
Альфонс! Сволочь!"
   Лариса вышла из машины  и  подошла  вплотную  к  эпицентру  событий.  Она
увидела, что в руках Павел Андреевич держит  двустволку.  Напротив  Буракова
стоял Ариф и что-то говорил ему в ответ, но что именно, Котовой разобрать не
удалось. Но после его высказываний бураковская двустволка уперлась  в  грудь
Арифа. Художник попытался ухватиться за ружье. Полковник сделал шаг назад, и
тут Ариф спокойным голосом заявил:
   - Ну давайте, стреляйте. Вас по крайней мере выведут на чистую воду.
   Но взглядом он буквально прожигал Буракова, которого внешнее  спокойствие
Арифа в этой ситуации, похоже, начало злить.
   - Мое терпение может лопнуть, и я замочу тебя! -  закричал  полковник.  А
Ариф только рассмеялся:
   - Ну-ну, комедия только начинается! Комики сегодня в ударе.
   Услышав все это и поняв, что ничем хорошим  подобная  ситуация  не  может
закончиться, Лариса решительно вошла в калитку и оказалась во  дворе,  никем
не замеченная. Медленно она двинулась к спорящим и тут  увидела  на  крыльце
деревянного дома женщину лет пятидесяти, с испугом взиравшую на застывших  в
боевой готовности мужчин. Лариса поняла, что пора разрушить это неустойчивое
и сомнительное равновесие боевых позиций.
   Стало тихо. Тишину нарушало только дыхание  мужчин,  легкий  треск  сухих
веток  под  ногами  Ларисы  и  чириканье  птиц,  облюбовавших  телевизионную
антенну. Лариса поравнялась с Арифом и Бураковым, но они даже  не  взглянули
на нее. Мужчины не касались друг друга, но на их лицах было такое выражение,
словно они сцепились в смертельной схватке.
   - Здравствуйте, - миролюбиво заявила о своем  присутствии  Лариса.  -  Со
стороны складывается впечатление, что вы репетируете сцену из  боевика.  Это
так?
   Бураков повернул к Ларисе искаженное злобой лицо. Ружье тоже  повернулось
в ее сторону, но тут же, как бы опомнившись, Бураков опустил оружие.
   - Извините, этот тип оскорбил меня.
   - По-моему, оскорбления были взаимными, - осторожно заметила Лариса.
   - Но вы же не слышали начало нашего разговора!
   - А что слушать-то вас, - вмешалась женщина на крыльце, вышедшая  наконец
из молчаливого ступора. - Оба хороши. Вы что, приехали ко мне  убивать  друг
друга, а я потом отвечай, да?
   Лариса уже догадалась, что, по всей видимости, это и есть тетка Вероники.
   - Он оскорбил меня, подлец, - злобно повторил Бураков.
   - И все-таки я считаю, - решила охладить его пыл Лариса, - нужно поскорее
прекратить вашу стычку. Вы же так печетесь о собственной репутации. Вы  что,
не понимаете, чем кончаются подобные скандалы?
   - Чем же?
   - Большими заголовками в газетах, судебными разбирательствами и  тюрьмой.
Вам это надо? - в упор глядя на Буракова, спросила Котова.
   Потом она повернула голову к Арифу и обратилась уже к нему:
   - А вам следовало бы побольше молчать. Ведь Павел Андреевич,  находясь  в
состоянии аффекта, запросто мог заставить вас замолчать навсегда.
   - Мне наплевать! - Ариф смачно, по-бандитски  сплюнул  себе  под  ноги  и
направился к машине.
   И тут Лариса заметила, что Вероника все  это  время  сидела  за  рулем  в
машине и плакала. Ариф открыл дверцу  и  уселся  рядом.  Он  полуобнял  свою
подругу, пытаясь таким образом ее утешить. Бураков же, пыхтя злобой,  прошел
в дом, оттолкнув  рыдающую  сестру,  которая,  похоже,  впала  в  истеричное
состояние под воздействием всего случившегося. Она смотрела то на брата,  то
на двустволку, словно не понимая, как оружие могло очутиться  в  его  руках.
Лариса оставила  молодых  людей  без  внимания  и  прошла  вслед  за  бывшим
полковником в дом. Войдя внутрь, Бураков устало плюхнулся в плюшевое  кресло
и потребовал у сестры холодной воды. Поскольку женщина продолжала реветь, он
прикрикнул:
   - Ты что, оглохла, что ли? - после чего грязно выругался.  Обернувшись  к
Ларисе, Бураков пробормотал "извините" и замялся.
   Лариса увидела, что руки у полковника  дрожат,  а  под  глазами  набрякли
мешки.
   - Он вторгся в мою жизнь, завладел самым дорогим, что у меня есть, - моей
дочерью! - завел свою пластинку Бураков.
   - Вы говорите о дочери как о собственности, - не выдержала Лариса.
   - Я должен ее защищать. Если не я, то кто? И вообще, что вы хотите?  Если
полчаса назад она сообщила мне, что ждет от него ребенка и собирается идти в
загс с  этим...  -  Полковник  снова  выругался,  но  теперь  и  не  подумал
извиняться.
   - Она могла это  сказать  просто  в  эмоциональном  порыве,  -  возразила
Лариса. - Хотя если она действительно беременна, то скорее  всего  соберется
рожать. И вы - уж извините - вряд ли сможете ее переубедить.
   Бураков кинул злобный  взгляд  в  окно,  за  которым  виднелась  вишневая
"девятка". Вероника с Арифом все еще не  уехали  и,  по-видимому,  сидели  в
салоне. А Бураков продолжал говорить.  Однако  его  речь  свелась  к  грубым
оскорблениям в адрес приятеля дочери. Так он и сидел, награждая  как  Арифа,
так и всех кавказцев красноречивыми эпитетами, и  тут  на  пороге  появилась
заплаканная Вероника.
   - Папа, зачем ты его обидел? Папа, так нельзя!  Ты  хочешь  мне  горя?  А
говоришь, что любишь меня.
   Полковник, кажется, хотел что-то возразить, но поток грязных  ругательств
не так просто было остановить, они вылетали из уст  разъяренного  отставника
как бы сами собой. Вероника громко крикнула: "Прощай, папа!  Больше  я  тебя
видеть не хочу!" - и хлопнула дверью. Бураков бросился было вслед за ней, но
Лариса удержала его, положив ладонь ему на плечо:
   - Этим вы вряд ли поможете. На  глазах  полковника  неожиданно  выступили
скупые мужские слезы. Он грустно, с обидой посмотрел во двор  через  окно  и
увидел, как его  сестра  обнимала  на  прощание  племянницу.  Вскоре  машина
выехала через открытые ворота, и хозяйка дома пошла закрывать их.
   Потом она вернулась в дом и, не глядя на  брата,  принялась  собирать  со
стола посуду. Бураков мрачно и насупленно наблюдал за ее действиями, а затем
обратился к Ларисе:
   - Ну вот что.., что теперь делать?!
   - Прежде всего успокоиться, - посоветовала  Лариса.  -  Я  думаю,  ничего
страшного не случится. Просто вам нужно помягче  посмотреть  на  ситуацию  и
попытаться принять ее. Тем более если ваша дочь действительно  ждет  ребенка
от Арифа.
   При этих словах лицо Буракова перекосилось, но Лариса продолжала:
   - Если вы не будете столь резки и категоричны, то все вполне  может  быть
хорошо. Вероника вернется, и тогда постарайтесь наладить с ней отношения.  И
не мешало бы то же самое сделать с Арифом.
   - Еще бы знать, что его зовут именно Ариф... -  пробурчал  себе  под  нос
полковник и взглянул на Ларису. - Вам пока ничего не удалось узнать по вашим
каналам?
   - Я попросила своего знакомого сделать все, что в  его  силах,  -  пожала
плечами Лариса. - Пока остается только ждать.
   - А вы не могли бы ему позвонить? - попросил Бураков, которому ждать, как
видно, не хотелось ни минуты.
   Лариса со вздохом достала  свой  мобильник  и  набрала  номер  Карташова.
Однако ей ответили, что Олега Валерьяновича нет на месте  и  уже  не  будет.
Отключив связь, Лариса повернулась к Павлу Андреевичу:
   - До завтра ничего не удастся выяснить. Так что я  отправляюсь  домой.  И
вам советую отправиться к жене. А завтра я вам позвоню. Все.
   Бураков  кивнул  с  недовольным  видом,  но  спорить  не   стал.   Лариса
попрощалась с ним и хозяйкой и пошла к своей машине.
 
*** 
 
   Наутро нетерпеливый Павел Андреевич позвонил ей сам. Услышав  его  голос,
Лариса вынуждена была сказать,  что  еще  не  связывалась  с  подполковником
Карташовым. Бураков долго и нудно упрашивал ее  позвонить  прямо  сейчас,  и
Лариса в раздражении набрала номер Олега Валерьяновича. Того на месте  снова
не оказалось, и Бураков неожиданно сказал:
   - Лариса Викторовна, у меня к вам другое предложение. Еще более  выгодное
для вас. Ариф Арифом, но мне важно вернуть дочь. Вернуть ее домой. А  прежде
ее нужно найти. Вот что меня сейчас больше всего заботит.
   - И что же? - удивилась Лариса.
   - Помогите найти ее, - умоляюще  проговорил  он.  -  Я  уверен,  что  они
поехали на дачу. Им больше некуда деваться! Я подумал над вашими  вчерашними
словами насчет того, что мне не стоит больше ругаться с дочерью, и решил вас
попросить съездить туда. Понимаете, снова увидев ее  с  этим..,  я  могу  не
сдержаться, опять вспылить и все испортить. А мне этого совсем  не  хочется.
Прошу вас - найдите ее и уговорите приехать ко мне. Скажите, что я ни одного
резкого слова ей не скажу, что я настроен  очень  мирно.  Только  пусть  она
приедет одна. Я вам заплачу  обязательно,  гораздо  больше  заплачу!  Только
привезите ее!
   Таким голос полковника Лариса еще не слышала.
   - А.., если их там нет? - осторожно спросила она.
   - Если нет... - растерялся он. - Да нет же, они должны быть там.  Где  им
еще быть?
   Бураков на некоторое время задумался, а потом почти радостно выдал:
   - Если их там нет, значит, надо искать в Потакове. Там живет  моя  первая
жена Антонина, мать Вероники. Она к этому прощелыге благоволит. Так что  они
могут у нее кантоваться.
   - А если их и там нет?
   - Ну, уж если  и  там  нет,  -  вздохнул  Бураков  в  трубку,  -  значит,
приезжайте ко мне, и мы с вами обговорим все насчет поисков Вероники. Вы  же
должны знать, как их проводить?
   - Вообще-то я чаще всего ищу преступника, а  не  пропавшего  человека,  -
заметила Лариса. - И ищу не абы где, а вычисляю его  кандидатуру.  Здесь  же
совсем другой случай.
   - Все равно, все равно, - не слушая ее, продолжал Бураков. - У  вас  есть
опыт, и вообще вы умная женщина. Одним словом, поезжайте.
   - Хорошо, - решительно сказала Лариса, - только на всякий случай я  заеду
к вам за ключом от дачи. Возможно, он понадобится.
   - Конечно, - согласился Бураков. Ключ действительно понадобился - дача  в
Добрякове была пуста. Это было видно сразу. Лариса открыла  ключом  дверь  и
вошла внутрь. В течение получаса она внимательно осматривала дом. В  комнате
наверху ничего не изменилось, за исключением  того,  что  из  шкафа  исчезла
кое-какая одежда. Уже под конец своего осмотра Лариса догадалась заглянуть в
корзину с мусором и обнаружила в ней  железнодорожные  билеты  двухнедельной
давности на имена Бураковой В.П. и Амирбекова P.O. Места находились рядом  в
одном купе.
   "Ну и кто же он такой, неизвестный спутник Вероники? - начала  размышлять
Лариса. - "Амирбеков Р. О." совсем не похоже на "Арифа Гусейнова".  Остается
два варианта: или Вероника ехала из Потакова в  Тарасов  с  каким-то  другим
кавказцем, а именно с неким Амирбековым, или Гусейнов совсем не Гусейнов.  И
следовательно, Бураков  прав;  Ариф  -  темный  человек,  выдающий  себя  за
другого".
   Лариса вернулась в большую комнату и снова тщательно ее осмотрела. Теперь
у нее сложилось впечатление, что мысль уехать  пришла  к  Веронике  и  Арифу
внезапно. Об этом свидетельствовал хотя бы тот факт, что они не  взяли  даже
картины  Арифа.  Чего  же  они  испугались?  Неужели  выходок  несдержанного
Буракова? Никаких зацепок, однако, кроме билета на имя Амирбекова, у  Ларисы
не было.
   Направившись было к выходу, Котова вернулась еще раз и прямиком подошла к
картине, поблескивавшей на мольберте не просохшими еще красками. При  свете,
проникавшем через стеклянные двери, кобальтовое  пятно,  то  самое,  которое
художник наносил на холст при Ларисе, смотрело сейчас  на  нее  внимательным
синим глазом. Картина притягивала.  Человек  с  вытатуированными  на  плечах
погонами чему-то, казалось, цинично ухмылялся и даже как-то  укорял.  Ларисе
неожиданно захотелось взять картину с собой и  показать  ее  знающим  людям.
Если Ариф хоть как-то известен в  тарасовской  художественной  тусовке,  его
руку должны узнать. Однако картина была чужой, и Лариса решила  все-таки  не
уносить ее с собой. Да и краски еще  не  высохли,  могли  смазаться.  Котова
поступила по-другому:  у  нее  в  машине  был  фотоаппарат,  и  она  сделала
несколько снимков.
   По  дороге  домой  Лариса  вновь  заехала   в   "Экспресс-кафе".   Будучи
осведомленной о местных дозировках кофе,  Лариса  заказала  тройную  порцию.
Толстуха за  стойкой  снисходительно  оглядела  посетительницу  и  с  крайне
недовольным видом поставила чашку на прилавок.
   Усевшись за столик, Лариса снова, как и вчера, скосила взгляд в угол. Там
по-прежнему тусовалась  молодежь.  В  отличие  от  вчерашнего  к  зрительной
экзотике добавилась еще и  слуховая.  На  маленькой  сцене  в  глубине  кафе
выступала самодеятельная рок-группа. Длинноволосый музыкант  пытался  что-то
выжать из своей глотки, но получалось у него это дико  и  совсем  некрасиво.
Две коротко стриженные, почти лысые девицы  с  дружками,  имевшими  примерно
такую же прическу, импульсивно двигались в  такт  незамысловатой,  но  очень
тяжелой музыке, словно роботы. За  безголосым  певцом  скептически  наблюдал
красавец-мальчишка, который вчера с  таким  пафосом  объяснял  что-то  своим
дружкам-неформалам. На нем уже не было пальто, которое так не вязалось с его
остальной одеждой. Оно сейчас было  накинуто  на  плечи  девушки  в  кожаном
костюме, которая снова сидела  рядом  с  ним  и  снова  влюбленными  глазами
смотрела  на  него.  Парнишка  не  очень  обращал  на   подружку   внимание,
сосредоточив свой взгляд на сцене и изо всех сил делая вид,  что  ему  здесь
крайне неинтересно.
   Девушка краем глаза заметила взгляд, обращенный в ее сторону, и с вызовом
посмотрела на Котову. Лариса выдержала  этот  взгляд,  и  девушка  в  пальто
презрительно отвернулась к сцене. Видимо, Лариса была для нее  человеком  из
другого мира и поэтому не представляла никакого интереса. Глаза девушки были
накрашены очень густо и вульгарно, сидела она  закинув  ногу  на  ногу,  как
истая эгоистка, куря при этом дешевые сигареты и попивая разбавленный сок  с
мультивитаминами и красителями. Длинными пальцами девушка перебирала кожаные
пуговицы пальто, накинутого на плечи. Лариса обратила  внимание,  что  одна,
самая  верхняя,  отсутствует,   и   окончательно   убедилась,   что   пальто
действительно сшито из дорогого твида коричневого цвета. Тут девица  подняла
воротник, спрятав в него золотистую головку  в  шлеме  коротких,  как  будто
мокрых от геля, вьющихся волос.
   Лариса перестала наблюдать за группой неформалов,  спокойно  допила  свой
кофе и, поднявшись, пошла к выходу. Девушка в пальто проводила ее  взглядом,
полным чувства собственного превосходства.
   Далее Лариса заехала в фотомагазин  проявить  пленку.  По  художественным
салонам она решила пройтись после того, как  сделает  более  важное  дело  -
позвонит Карташову и попросит его выяснить, что можно, насчет личности Рауфа
Амирбекова. По пути она завернула на вокзал и узнала, что поезд  Потаково  -
Тарасов курсирует ежедневно и сегодня поздно  вечером  снова  отправится  по
своему обычному маршруту. И Лариса надумала подъехать на вокзал примерно  за
час до отправления поезда, чтобы переговорить с проводниками -  может  быть,
они вспомнят интересующих ее пассажиров и на что-то смогут пролить свет.
   Уже из машины, выезжая с привокзальной площади, она позвонила в  милицию,
Карташову и на сей раз застала его на месте. Лариса не стала тратить время и
деньги на разговор  о  своих  нуждах  по  телефону,  а  просто  предупредила
приятеля, что скоро будет в управлении лично.
   Рассказ Ларисы о проблемах  Буракова  и  его  семьи  вызвал  скептическую
ухмылку подполковника Карташова.
   - Похоже, старик чудаковатый, - проговорил он. - Хотя я бы на  его  месте
тоже не стал спокойно смотреть, как  дочь  живет  с  каким-то  кавказцем.  Я
наведу справки. И насчет Арифа, и насчет этого P.O., как его там... А заодно
и насчет самого  Буракова.  Как  что-то  выясню,  сразу  перезвоню  тебе  на
сотовый.
   - Хорошо, спасибо, - поблагодарила Лариса и пошла к выходу.
 
*** 
 
   Проводницу того вагона, в  котором  ехали  Вероника  и  неизвестный  пока
Амирбеков, Лариса обнаружила в одном из служебных купе  поезда,  где  она  с
подругой пила чай. Для этого потребовалось добраться  до  вагонного  депо  и
разыскать нужный состав среди нескольких, стоящих на путях.
   Это  была  женщина  лет  под  пятьдесят  с  крашенными   хной   волосами,
выбивавшимися из-под форменной шапочки.  Усталые  глаза  были,  по-видимому,
когда-то томными, а пухлые губы даже сейчас выглядели  довольно  чувственно.
Вероятно, когда-то она была красавицей, а теперь перед Ларисой сидела рыхлая
тетка, едва умещающаяся в свою синюю  форму.  Лариса  представилась  частным
детективом, что произвело  на  проводницу  почти  магическое  действие.  Она
как-то сразу подтянулась и попросила подругу выйти.
   - Ты уж извини, Нина, мыс тобой потом договорим, тут такое дело...
   Нина поспешила удалиться, и Лариса,  оставшись  с  проводницей  вдвоем  в
тесном служебном купе, заговорила об интересующих ее пассажирах поезда.
   - Понимаете, две недели  назад  в  вашем  вагоне  ехали  из  Потакова  до
Тарасова мужчина с женщиной. Он  азербайджанец  лет  под  тридцать,  ко