ецов давно махнул рукой на свое возможное повышение  в  должности  и
звании,  но,  когда  выпадал  интересный  розыск,  как  было  в  театральном
расследовании, он применял свою сметку, изощренность в приемах и к коллегам,
чтобы они ему не мешали, а то  б  и  помогли.  С  этим  капитан  и  зашел  к
Миронову. Четко, по-уставному отрапортовал от дверей о прибытии.
   - Садись, - небрежно бросил седой волк уголовки Миронов.
   - Товарищ подполковник, у меня  по  расследованию  краж  в  театрах  есть
данные, что замешанная в этом банда  автоугонщиков  Грини  Духа  связана  по
сбыту машин с военным  аэродромом  у  станции  Чкаловская,  -  начал  мутить
Кострецов, чтобы  не  попало  им  с  Хроминым  за  самодеятельный  служебный
контакт.
   - Какие данные? - уточнил Миронов.
   - Пока только оперативные, - валил на эту бескрайне таинственную  область
своего ремесла капитан. - Стукачи сообщили, что Гриня собирается перебросить
автопартию, в которой украденные от театров машины, в  Грузию  с  Чкаловской
площадки на коммерческих рейсах военно-транспортных самолетов.
   - Ну, это заграничные дела. Ими больше занимается "контора", - по-старому
жаргонно назвал ФСБ подполковник.
   - А почему б на ФСБ не выйти? Иначе нам Духа не зацепить, а  он  или  его
люди при угоне "роллса" человека убили.
   Миронов усмехнулся.
   - Выйдем на "контору", доложимся по  твоему  Духу,  а  она,  как  всегда,
сливки снимет, если прижмет его автопартию.
   - Чтобы этого не произошло,  я  вам  и  докладываю.  ФСБ  может  случайно
автопартию Грини зацепить, хотя б и уже в Грузии.  Тогда  точно  себе  лавры
навесит.
   Подполковник сморщился и поинтересовался:
   - С чего это они ее зацепят? Они там по  Абхазии  до  сих  пор  не  могут
разобраться. Да мало ли они в последнее время на Кавказе проспали?!  И  чтоб
какие-то тачки вычислили?!
   Кострецов озабоченно произнес:
   - А мне что делать? Дух после убийства  ушел  в  тину,  улик  никаких,  -
заливал он. - Мне без такой помощи его не прихватить.  И  ниточка  по  шайке
Феди Трубы оборвалась с  его  кончиной.  А  театральные  шумят,  у  них  вся
московская пресса подвязана, и телевизионщики тоже. Понесут нас  с  газет  и
экранов.
   - Что ж ты, великий опер, в тупик стал? - ехидно осведомился Миронов.
   - Бывает, - уныло ответил Кострецов.
   - Много всегда на себя, Сергей, берешь, - сказал подполковник, смягченный
покорным видом капитана. - А без помощи опытных людей не обойтись.
   Он имел в виду больше, конечно, не ФСБ, а себя.
   - Ваша правда, - самоотверженно шел Миронову навстречу Кость. - Не  хочу,
чтобы убийца Дух на чужих машинах по воле разъезжал.
   - Ладно, - кивнул подполковник, - доложу наверх. Пусть там решают.
   Вышел от него Кострецов с легким сердцем: его заявки вполне  должно  было
хватить на начало  совместной  с  ФСБ  разработки  аэродрома  у  Чкаловской.
Капитан с чувством резюмировал про себя: "Хороший портной неделю шьет,  а  в
час все справляет".

***

   Отлично работала у Маэстро своя "ФСБ". Его люди на Чкаловской  немедленно
доложили ему,  что  тут  кто-то  всерьез  заинтересовался  документацией  на
готовящуюся к переброске автопартию Духа.
   Агенты Маэстро не могли установить, что действовала всамделишная ФСБ,  но
пахану было достаточно и этой наколки, чтобы заняться подготовкой быстрого и
высококвалифицированного  устранения  Грини,   как   только   он   попробует
провернуть свой первый и последний воздушный автомост на Грузию.
   У Маэстро был личный киллер, фанатично преданный пахану.  Этого  молодого
человека  звали  Вадим,  но  выглядел  он  таким  беспомощным,  едва  ли  не
подростком, что все, кроме Маэстро, небрежно  кликали  его  Вадик.  Никто  и
подумать не мог, что у Вадика руки по локоть в крови.
   Маэстро набрал по сотовику только ему известный номер Вадика  и  отечески
спросил:
   - Как жизнь, сынок?
   - Добрый день, - отозвался Вадик своим тонким, слабым голосом. - А вы как
поживаете?
   - Все своим ходом. Есть для тебя серьезная операция.
   - Очень благодарен.
   -  Внимательно  слушай.  Объектом  будет  довольно  авторитетный  братан,
бригадир команды автоугонщиков. Зовут  Гриня  Дух.  Почему  Дух?  Закаленный
парень. Бывший спортсмен-гонщик, на войне в  Афгане  армейским  водилой  под
пулями "духов" был. Имеет несколько  ходок  на  зону.  Характером  крутоват,
недавно на деле одного шоферюгу  уложил  броском  десантного  ножа  -  точно
засадил между лопаток.
   Вадик осведомился:
   - Простите, что перебиваю. Дух отлично владеет ножом?
   - Не думаю, сынок, что он на все сто пудов  пером  может  шустрить,  хотя
кое-чему в Афгане, конечно,  научился.  Это  была  его  первая  и  случайная
мочиловка. Гриня по натуре не мокрушник. Его главный азарт - тачки.  Влюблен
в них. Тачка для него, что баба  со  всеми  прибамбасами:  буфера,  передок,
корма.
   - Вы так поэтично рассказываете...
   - Ты ж  знаешь,  что  я  и  поэт.  Так  вот,  Гриня  крутой  по-бакланьи,
по-хулигански.   Может   "духово"   стыкнуться,   драться   до   упаду,   но
профессионализма в этом нет. Ну, стреляет еще, наверное, неплохо. Опасен  по
завалу он в другом.
   Маэстро закурил, помолчал.
   - Да-да, я внимательно вас слушаю, - пискляво подал голос Вадик.
   - Гриня,  понимаешь  ли,  человек  с  большим  воображением,  выдумкой  и
интуицией. Последнее  его  дело:  угнал  средь  бела  дня  от  самого  офиса
"Лукойла" "роллс" ручной сборки, это его шоферюгу он положил.  Придумал  же,
Дух духовой. Одел своих ребят в майки  "Гринписа",  те  к  офису  подвалили,
замитинговали, накрыли транспарантами тачки  на  парковке  вместе  с  нужным
"роллсом". Гриня под их прикрытием с водилой разобрался и без  всяких  помех
лайбу увел.
   - Талантливый человек, - с уважением произнес Вадик.
   - Вот именно! Так что при разработке Духа это  резко  учти.  Способен  на
неожиданности,  виртуозен  в  просчете  ситуаций,  вариантов,  нюх  собачий.
Вернее, лошадиный. Гриня на конокрада смахивает. Подружишься с ним на хате у
Вахтанга. Давно там был?
   - Да захожу, - со смущением, совсем тихо проговорил Вадик.
   Маэстро рассмеялся.
   - Знаю, что неровно к Соньке дышишь.
   Он   упомянул   напарницу    Вахтанга    по    организации    вакханалий,
тридцатипятилетнюю Соню.
   - Это все знают, - виновато сказал Вадик.
   - Проехали, Вадя. Значит, сынок, скорешишься с Духом у Вахтанга на  днях.
Гриня  туда  за  бабками  придет  и  в   представлении   голожопых   бабочек
поучаствует. До завала его будет у тебя некоторое время. Какие вопросы?
   - Такую фигуру, как Дух, убирать, видимо, надо бесследно?
   - Обязательно! Это ж деловой. За Гриней - его московская бригада. Гриню и
на Кавказе пиковая братва знает как облупленного. Надо дело  сделать  тоньше
комариного хера. Сховать его останки ты не  хуже  царских  сховаешь.  А  вот
высокий театр в этом деле обеспечь, чтобы клиент  не  трекнулся,  не  унюхал
беды.
   - Вы все-таки больше артист, чем поэт, - сказал Вадик. - Мастер сцены.  Я
вас очень хорошо понимаю.
   - На то и рассчитываю, сынок. С моей стороны прокола не будет. Но  и  ты,
Вадя, - артист. Так что не должен подвести. Мало, что ли, мы с  тобой  таких
спектаклей ставили?
   - Отлично работается под  вашим  руководством,  -  признательно  пропищал
Вадик.
   - Вообще, - хохотнул Маэстро, выступающий уже не  в  личине  прораба  над
бригадирами, а в своей любимой  маске,  артистической,  -  вся  история  эта
театральная. Нам сам черт велел ее классно доиграть  до  занавеса.  Началась
она с театра "Современник" и театра-студии Табакова. Я срежиссировал,  чтобы
Дух и еще один бригадир отбомбили те храмы искусства  по  брюликам,  другому
барахлу и тачкам. Что Гриня, что второй ладно сыграли роли.
   Он не упоминал поименно  Федю  Трубу  по  своему  обыкновению  никому  не
говорить лишнего.
   - И представь, второго после завершения  его  выходов  случайно  кончили.
Будто б Шекспир рогатый прибрал, что и положено в трагедии. Ну,  а  Гриню  в
полные духи тебе финально определять. Пьеса, как всегда, ответственная. Тебе
иных не поручаю.
   - О чем вы  говорите,  не  подведу,  -  погромче  заверил  Вадик.  -  Еще
уточнение: как Дух с женщинами? У него подруга есть?
   - Подруги нет. Так, возится с какими-то биксами по случаю. А баб любит. У
всех азартных тут куда хер, туда и ноги.
   - А близкие друзья? Люди, которым он доверяет, имеются?
   - Что-то не слышно и о таких Грининых корешах, Вадя. Да  он,  как  и  вся
братва, в крайняке один на льдине. Ты насчет того: может ли кто его от  всей
души подстраховывать?
   - Совершенно верно.
   - Сомневаюсь, Вадя. Такая наша жизнь волчья. Это только мы с  тобой,  как
батя с сыном.
   Вадик  замолчал.  Маэстро  понимал,  что  у  того  после  его   заявления
перехватило от восторга дыхание.
   - Какие еще вопросы? - окликнул он "сынка".
   - Все ясно.
   - Ну, Вадя, фарта тебе.
   Маэстро отключил связь. Думал о том, что действительно только с Вадей он,
будто б по-отечески, наиболее раскован.
   "Почему?! Мало ли таких пацанов под ногами путается?"

***

   А киллер Вадик после окончания разговора ничего небрежного о  Маэстро  не
смел подумать. Так цельно, истинно по-сыновнему он  относился  к  пахану  не
из-за страха, смешанного с уважением, как бывает перед строгим отцом. Бывший
детдомовец, Вадик просто не представлял себе ни что такое отец, ни что такое
сын. Для Вадика, проведшего изуродованное детство  в  сиротских  беспощадных
стенах, пригревший  его  Маэстро  был  первым  настоящим  мужчиной,  который
обратил на него внимание.
   Маэстро же приблизил этого пацана  к  себе,  учуяв  в  нем  прирожденного
убийцу.
   Бесцветный, болезненный Вадик, страстный книголюб, которому  было  сейчас
двадцать лет, впервые убил четырнадцатилетним в детдоме на Волге,  где  жили
одни мальчишки. Тот паренек был грозой среди детдомовцев  и  часто  обещался
Вадика "оттрахать". В конце концов Вадик  изобразил,  что  сам  давно  этого
желает.
   Они пришли после ужина к полуразрушенной кирпичной кладбищенской  ограде.
Вадик с готовностью снял штаны, нагнулся,  упираясь  в  стену  одной  рукой.
Другой он прижимал к груди под рубашкой тесак, украденный с кухни.  И  когда
боевой  паренек  схватился  за  его  зад,  Вадик,  не  оборачиваясь,   точно
рассчитанным движением ударил того в голый живот тесаком.
   Потом Вадик обернулся и долго  еще  бил  ножом  в  слабо  белеющий  живот
упавшего парня. Он  отволок  труп  на  давно  примеченное  место  с  большим
подземным склепом  каких-то  купцов.  Там  и  заховал  его,  поглубже  зарыв
припасенной лопатой.
   Исчезнувшего сорви-голову долго не искали, решили, что в Волге утонул.

Глава 4

   Вахтанг Барадзе был тем самым грузином,  о  секс-рабыне  Марине  которого
рассказывал Кострецову Топков.
   После того как Вахтанга выгнали из  ВГИКа,  он  подружился  в  Москве  со
своими лихими земляками - грузинскими ворами. Свела  его  с  ними  красавица
Соня. Тогда еще женщина под тридцать и  ослепительной  внешности,  она  была
любовницей матерого "законника" Нодара. Но ее первосортные  прелести  вскоре
должны  были  померкнуть.  Предвидя  это  и   свою   грядущую   отставку   у
избалованного  юбками  Нодара,  мудрая  Соня  задумала  более  устойчивый  и
перспективный бизнес.
   Тогда-то  и  встретился  ей  Вахтанг,  прощавшийся  со  своими  киношными
амбициями. Соня сообразила, что этот напористый, помешанный на сексе  грузин
сможет помочь ей сколотить подпольный бордель для  авторитетных  блатных.  У
Вахтанга были знакомства в артистической, богемной среде, куда бабочками  на
огонь слетаются юные красотки.
   Вахтанг как поставщик и, так сказать, организатор живого товара  подходил
также тем, что не мог избавиться и от иллюзий по  части  своих  режиссерских
талантов. Возможно, что-то там и было. Может быть, возьмись Барадзе  за  ум,
он и стал бы знаменитостью. Но зацикленность на сексе давила все  намеки  на
творческий  напряженный  труд.  Зато  апломба  Вахтанга  вполне  хватало  на
режиссуру борделя, принципы которого придумала Соня,  прошедшая  под  ворами
многострадальную секс-школу.
   Пришлось ей повозиться с Вахтангом, во  всех  отношениях  считающим  себя
пупом вселенной. У Сони была дочь Нюся, которой тогда исполнилось тринадцать
лет. Кто именно зачал девочку, Соня, бывшая заправской воровской  биксой,  и
сама не знала. Но в тринадцать Нюся превратилась в очаровательную  нимфетку.
Худенькая природная блондинка, с огромными синими  глазами-блюдцами,  матово
бледная, с козьи торчащими грудками, высокими ногами - вылитый падший ангел,
особенно после того, как ее развратил Вахтанг.
   Соня, и сама натешившись с грузином,  в  полном  смысле  слова  подложила
этому курчавому сатиру для будущей пользы дела и свою дочку. Так они  втроем
сорганизовались в "киносъемочную группу".
   По большей части обрабатывали провинциалок. Соня и Нюся отыскивали их  по
указаниям Вахтанга на богемных тусовках и у  подножья  киноолимпа,  где  они
бродили,  готовые  на  все.  Мать  выдавала  себя  за  помощника  режиссера,
набирающего труппу в новый фильм.  Синеглазая  дочка  с  косичками  оттеняла
серьезность ее намерений. Будущих кинодив везли в снятую квартиру, где перед
ними представал пока одетым "кинорежиссер" Вахтанг.
   В чай и кофе девицам  сыпали  психотропные  средства.  Потом  Вахтанг  их
насиловал, а Соня снимала это на видео. Вахтанг только ставил и играл сцены,
а Соне с Нюсей в процессе таких  съемок  приходилось  ополоумевших  девиц  и
обслуживать. Под воздействием таблеток  те  непроизвольно  мочились,  иногда
заходились в судорогах до пены на губах. Всякое над ними  вытворял  Вахтанг.
Иногда попадались и девственницы, он их со смаком ломал.
   Это была лишь "кинопроба", чтобы заинтересовать  свежим  товаром  блатных
клиентов, демонстрируя им потом видеосъемки. Если были желающие  потешиться,
девиц под наркозом держали на квартире время, нужное для заказчиков.
   Использованных "актрис" в конце концов отправляли из Москвы.  Переодевали
в тряпье, заставляли проглотить последнюю психотропную  дозу  "на  посошок",
отвозили на вокзал и сажали в поезд. Пришедшие в себя за много километров от
столицы девушки с помутненным сознанием не  помнили  лиц,  окружавших  их  в
минувших кошмарах, тем более - местонахождения  "киностудии".  Как  правило,
они вообще не хотели вспоминать происшедшее.
   Бывали случаи,  что  жертва,  приходя  в  себя  на  "студии",  вела  себя
агрессивно, грозила обратиться в милицию. С такой после  высылки  из  Москвы
могли появиться проблемы. И троих отчаянных  Вахтанг  угостил  "на  посошок"
смертельным количеством таблеток.  Они,  так  впоследствии  и  неопознанные,
умерли в поездах далеко от Москвы. Вахтанг не церемонился  после  того,  как
чуть не влип с Мариной, заточенной им в камеру-ванную.
   Марину он держал там только для себя,  а  квартиру  сняла  Соня.  Девушку
пришлось в ней бросить, потому что Вахтангу выпало срочно выехать  вместе  с
Соней и Нюсей в другой город и там задержаться на "гастролях" - так  они,  в
тон воровским  иногородним  поездкам,  называли  свои  командировки.  Паханы
разных  местностей  вызывали  иногда   к   себе   эту   уже   прославившуюся
секс-бригаду, чтобы по-столичному оттянуться. Первым  номером  представлений
всегда шла ангельская  Нюся,  которой  было  теперь  семнадцать  лет  и  она
виртуозно владела своим гуттаперчевым телом в любых  порновидах.  Вахтанг  у
которого "ванька-встанька был безотказен", и рыжеволосая крутобедрая Соня на
пару выступали в "живом шоу", артистически совокупляясь на виду у  всех  для
возбуждения "братвы".

***

   Получив заказ Маэстро  на  оттяжку  Грини  Духа  и  Вадика,  секс-бригада
попивала ледяное шампанское в гостиной своей квартиры, занимавшей целый этаж
старинного дома, и обсуждала предстоящее мероприятие.
   Вахтанг заметил Нюсе:
   - В шоу дрочить, засовывать себе будешь бананом, и обязательно съешь  его
потом. Хватит резиновым пенисом халтурить.
   Нюся дерзко вскинула свои синие блюдца.
   - Да пошел ты! Тошнит меня уже от бананов. Зачем их есть-то?!
   - Затем! - грозно воскликнул Вахтанг. - Клиент при этом представляет, что
ты его елду заглатываешь. Сколько раз тебе одно и то же объяснять?!
   - Хорош базарить, - вмешалась Соня, чтобы ссора не разгорелась. - Что это
за Дух такой? Почему ему полная программа?
   Вахтанг с задумчивостью постучал по фужеру короткопалой лапой.
   - Не знаю, что за авторитет. Но раз Маэстро посылает, будем  работать  по
полной программе.
   - А Вадик этот слюнявый зачем припрется? - с отвращением спросила Соня.
   Вахтанг с раздражением посмотрел на нее.
   - Не меньше Нюськи ты меня удивляешь последнее  время.  Зачем  да  зачем!
Вадик - самый приближенный к Маэстро. Он хоть срать тебе будет на  голову  -
терпи и слизывай. И чего ты этого паренька так не перевариваешь?
   - Я для Маэстро что хошь сделаю, но не могу слизняка Вадика  выносить.  У
него почти никогда не стоит. От сосания, чтобы его промокашку настроить,  аж
челюсть сводит.
   Плюнул в сердцах на ковер Вахтанг.
   - Клянусь могилой мамы, я вам с Нюськой кочергой железной все дырки порву
и пошлю куда подальше.  Надоело  работать  -  завязываем!  Ты  что,  Сонька,
борзеешь  и  борзеешь?  Все  не  можешь  забыть,  как  в  мехах  с   Нодаром
выжуливалась? Ну иди к Нодару. Возьмет снова он тебя? Кому ты лично из таких
высоких людей сейчас нужна? Твой Нодар даже Нюську не хочет, не в его вкусе.
   Соня  примолкла.   Потом   отхлебнула   шампанского   полными,   кумачово
накрашенными  губами  и  добродушно  произнесла,  любовно  переделывая   имя
Вахтанга:
   - Вах, твоя правда. Я вон в газете  читала,  что  кое-кому  круче  нашего
приходится.
   - Неужели? - иронически осведомилась Нюська, забрасывая длинные  ноги  на
низкий столик.
   - Ага. Тридцатилетняя телка лежала в коматозном состоянии  десять  лет  в
английской больнице. Гинеколог случайно ее  обследовал  -  а  она  на  пятом
месяце беременности!
   - Кто ж ее оттрахал? - заинтересованно проговорила Нюська.
   - Хрен их знает,  -  удивленно  произнесла  Соня.  -  Та  больница  вроде
богадельни, одни инвалиды и тяжелобольные лежат.
   Вахтанг рассмеялся.
   - О-о! А санитары, а сами врачи? Деловые в  Англии  медработники!  Десять
лет баба не приходит в  себя,  решили,  наверное,  ее  из  бессознательности
выдрючить... Как там наши коматозные? - спросил он о двух  девицах,  которые
"под наркозом" отдыхали в дальней комнате.
   - Нормально, - сообщила Соня, поправляя в вырезе  халата  шары  грудей  с
ластиками розовых сосков.
   Вахтанг, он же Вах, почти Вакх, покосился на ее бюст.
   - Сонь, ты же Нюську выкармливала, а сиськи до сих пор как у нерожавшей.
   - Она-а выкармливала, - злобно протянула Нюська. - Да куда ей,  курве!  Я
материнской груди и не знала, на порошковом молоке  выросла.  Она  как  меня
выплюнула, сразу ж, наверное, под чей-нибудь хорь легла.
   - А неплохо ты выдурилась, - парировала Соня. - Передок десятерых  подряд
выдержит. А сиськи-то как налились! Моим не сильно уступают.
   - Нюське и не надо, как твои, - вставил режиссерское  слово  Вах.  -  Она
должна быть французистой. Ладно, кошелки. Больше не бунтуйте, а то  поступлю
с вами, как Петр Первый с одной англичанкой отчудил.
   - Расскажи, Вах, - попросила любознательная Нюська.
   - Слушайте. Был Петр Великий в Англии,  четыре  месяца  заезжал  к  одной
леди, которая с удовольствием ему подставляла свое переднее место. Ждала она
богатых подарков, тем более  что,  оттягиваясь  в  ее  доме,  царь  секстант
сломал, напольные часы расколотил и ковер  порвал.  Уезжает  Петр  и  вместо
даров фаворитке оставляет такой письменный отзыв:  "Сия  потаскушка  служила
мне без усердия, а потому вознаграждения не заслужила".
   Женская часть "киносъемочной" бригады покатилась со смеху.

***

   В разгар студийного веселья