мамы, она тоже не выносит, когда я курю. А  вот  как  раз
женщинам очень полезно курить. Знаешь об этом, медсестра?
   Катя засмеялась, отмахнув прядь волос  со  лба.  Кострецов,  вычитывающий
разные интересные факты из прессы и по своей профессиональной  памяти  сразу
запоминающий текст заметок почти наизусть, лекторски проговорил:
   -  Курение  может  защитить  от  рака   груди   женщин   с   генетической
предрасположенностью  к  этой  болезни:  таков   главный   вывод   канадских
исследователей. Проверив триста  женщин  с  наследуемым  генным  нарушением,
ученые обнаружили, что у половины из них  уже  есть  рак  груди.  А  главное
отличие второй половины, что среди тех существенно больше курильщиц.  Ученые
высчитали, что 20  сигарет  в  день  в  течение  четырех  лет  снижает  риск
заболевания на 53 процента.
   Сергей с удовольствием затянулся, медленно выдохнул дым и продолжил:
   - Непонятны механизмы этой защиты. Курящие женщины, возможно, имеют более
низкий уровень женского полового  гормона  эстрогена,  который  способствует
развитию рака. Или же иммунитет, борясь  с  токсинами  табака,  одновременно
работает против мутаций генов... В общем, курильщицы, возможно,  и  загнутся
от рака горла или легких, но рак груди им совершенно не грозит.  Это,  Катя,
большая выгода.
   Она весело округлила глаза и сказала:
   - Спасибо тебе за твое окуривание. Я хоть пассивной курильщицей  от  рака
груди застрахуюсь.
   - А что ты думаешь?! - воскликнул Сергей. - Возможно,  токсины-то  табака
вообще противодействуют возникновению раковых клеток. Так что  я  на  всякий
случай бросать курить не стану.
   Они болтали, пока Сергей не спохватился:
   - Тащим уху с костра!
   Они сняли с огня котелок.
   - Процеживай до бульона, - распорядился он, - через  марлю,  чтобы  рыбьи
ошметки не остались. А я к оттяжке, осветлению  ушицы,  приготовлюсь.  Будет
она прозрачной, по всем правилам.
   Кострецов достал приготовленную для этого зернистую  черную  икру,  грамм
пятьдесят. Стал растирать ее в ступке, постепенно добавляя по ложке холодной
воды, пока не получилась тестообразная масса. Развел это  стаканом  холодной
водички, добавил горячей ухи. Размешал смесь и влил половину этой оттяжки  в
котелок, - скомандовав:
   - Опять вешаем на огонь. Как только закипит, вливаю вторую часть.
   Он дождался, когда в котелке забулькало. Медленно залил  туда  оставшуюся
оттяжку. После второго закипания снял крышку с котелка.
   - Ну вот, еще минут двадцать, и готово. Увидишь,  уха  будет  прозрачной,
как слеза. Вот что значит - оттяжка икорная.
   Катя любовалась им, Сергей это чувствовал и думал: "А как бы  понравилась
ей  моя  основная  работа?  Какой-нибудь  кровопролитный  арест?  Бунчука-то
напряги, возможно, уже подзабыла? Все же счастье, что в нашей службе  женщин
почти нет. А те, что есть, - уже не женщины. Легавая работа подминает. И как
это   писательницам   удается   врать   про   какую-нибудь   обворожительную
бабу-следовательшу, оперативницу?! На деле-то все это овчарки".
   Уху с дымком ели благоговейно. Мишка, измученный, как все дети, супами, и
то попросил добавки.
   - Дядя  Сережа,  а  ты  все  знаешь?  -  спросил  он,  покоренный  уловом
Кострецова и его мастерством приготовления тройной ухи.
   - Почти все, - задорно ответил Сергей.
   - А что еще?
   - Например, про ворон.
   - А что про них особенного можно знать? - недоверчиво уточнил мальчик.
   - Много. Вот некоторое время назад атаковали  они  Кремль.  Там  как  раз
купола церквей позолотили. Вороны и  давай  по  ним,  свеженьким,  кататься.
Скатывались вниз и царапали золото когтями. Ученые не знали, что  и  делать.
Один придумал записать на магнитофон вороньи крики.  Запустили  их  на  весь
Кремль. А вороны, наоборот, в стаи крепче  слетаются.  Тогда  другой  знаток
вмешался и объяснил, что крики-то  записали  не  те.  С  магнитофонов  орали
по-вороньи "помогите!" - а не "спасайся!" Но  и  правильный  крик  потом  не
помог. Пришлось развести в  Кремле  соколов-тетеревятников,  те  с  вороньем
расправились.
   Мишка аж рот открыл, а Кострецов продолжил:
   - А на днях сижу в отделе и слышу, будто б кто-то на улице в набат  бьет.
Выглянул в окно, вижу: ворона жестянку из-под лимонада изо всех  сил  клювом
долбает. Зачем, думаю, ей это потребовалось?! А она пробила в банке дыру, за
нее клювом ухватилась и с поклажей улетела.
   Катя тоже удивилась.
   - Надо же, эта она трудилась, чтобы банку ловчее подхватить. Только зачем
вороне жестянка?
   - А черт ее знает, - искренне произнес Сергей. - Хотя слышал, что таскают
они себе в  гнезда  все  блестящее.  Прямо  как  природные  воры.  Там  даже
серебряные чайные ложки обнаруживали. Но жестянка-то крупновата... Мне,  как
оперу, воронья уголовная психология интересна.
   Так они сидели под  золотой  монетой  солнца  на  берегу  реки,  помнящей
закованного "огнепального" протопопа  и  пламенную  староверку  Морозову,  и
судачили. Потом Мишка убежал снова ловить.
   Сергей положил руку Кате на запястье, сжал его и  проговорил  ее  любимое
присловье:
   - Все хорошо.
   - Да, Сережа, - она не отстранялась, смотрела ему в глаза.
   - Правильно, Катя. Пока мы недовольны жизнью, она проходит.
   Потом он сказал напрямик то, о чем думал последние месяцы:
   - Давай жить вместе. Мишка ко мне хорошо относится.
   - Но главное-то, как я отношусь, - с улыбкой ответила Катя.
   Кострецов смущенно отнял руку.
   - А как ты?
   Катя серьезно глядела своими серыми озерами.
   - Все еще не знаю, Сережа.
   У него сжалось  сердце:  странно  среагировала  Катя.  Он  совсем  другое
ожидал.
   - Ну, будем собираться в обратный путь,  -  проговорил  Сергей,  вставая,
чтобы скрыть неловкость.
   По дороге в Москву у него в голове почему-то крутилась фраза,  услышанная
им на допросе от одного плейбоя-уголовничка:
   - И все же лучше русской женщины могут быть лишь две русские женщины.

***

   Капитан Кострецов и лейтенант Топков подводили текущие  итоги  их  общего
расследования. Сергей резюмировал:
   - "Орденоносец" Федя Труба пал при исполнении  служебных  обязанностей...
Оборвалась нить по этой банде. Фединых подручных, начиная с девиц, явившихся
к Рузскому, вряд ли обнаружим. Спасибо Трубе, что отдал на упокой своей души
угнанный "роллс". Машина эта в гараже Трубы подтверждает мое убеждение,  что
угнала ее банда Грини Духа. Его ребята  со  специалистами  Феди  по  театрам
одновременно работали. Похоже, бригадиры Труба и Дух были завязаны  друг  на
друга. Как? Кем? Или сами спланировали  ограбления?  Возможно,  сие  попозже
выяснится. Главное же сейчас, что Дух стал убийцей.
   Топков поправил очки и уточнил:
   - А раньше Гриня не убивал?
   - Никогда. Всегда угонами занимался без  жертв,  действовал  через  своих
"шестерок". Он конокрад, ворюга, но не головорез. Не знаю, случайно  или  по
приказу Духа шофера "роллса" убили, но  в  любом  случае  ему,  как  главарю
банды, за убийство отвечать. Теперь Гринино положение очень серьезно.
   Гена усмехнулся.
   - Вот если бы к твоим  умозаключениям  нам  еще  убедиться,  что  "роллс"
Гринины угнали.
   Кострецов  раздраженно  глянул  на  помощника.  Этот   очкарик,   дотошно
изучавший историю, прежде всего верил фактам. Гена был совершенно  прав,  но
то, что салага открыто посмеивался над шестым чувством капитана, его задело.
Кострецов молча закурил.
   - Сергей, - как ни в чем не бывало обратился к нему Топков, - а  что  это
за худая, изможденная бабенка за дверью сидит?
   - А-а, Ненастикова. Замучала меня еще с весны.  Утащили  у  нее  воры  из
квартиры носильные вещи, барахло всякое. С тех пор ходит сюда как на работу.
Иной раз показываю ей для опознания то, что находим у барыг. Совсем она меня
доконала. Пропали два каких-то занюханных платьица да ношеный жакет. И  все,
клюка, не устает надеяться, что ее шмотки отыщутся. Я уж готов ей  эти  вещи
из своего  кармана  оплатить,  лишь  бы  оставила  в  покое.  Изможденная...
Характер и довел Ненастикову до полного истощения.
   - Все равно неудобно. Она с утра перед дверью  торчит.  Может,  отпустишь
ее?
   -  Ну,  зови,  -  сказал  капитан,  все  равно  не  расположенный  дальше
разговаривать с занудным Топковым.
   Лейтенант выглянул в коридор и пригласил потерпевшую.
   Ненастикова влетела стрелой, но встала  посреди  комнаты  как  вкопанная.
Дамочка не произнесла ни слова, лишь замерла немым укором.  Вся  ее  нелепая
фигура напоминала метлу: что-то вроде  гладко  обструганной  доски,  а  ниже
колен топорщился подол в несусветных оборках.
   Кострецов мрачно произнес:
   - Пока ничего нового. Зря вы без  вызова  являетесь.  Свое  и  мое  время
тратите.
   Дамочка вдруг воздела плети рук.
   - Есть ли справедливость на этом свете!
   - Мало, - ответил Кострецов.
   Та сердито припечаталась на стул, полыхнув на оперов  волнами  оборок,  и
затараторила:
   - Я ведь и свое расследование веду. Веду и буду вести! Почти все ворье на
Чистых прудах выследила. Почему, товарищ  капитан,  вы  на  мои  сигналы  не
реагируете?!
   - Реагирую, - морщась произнес Кострецов.
   - Я теперь все-все вокруг вижу, - захлебываясь, говорила  Ненастикова.  -
Возьмем вот угон дорогой машины от здания "Лукойла"...
   - "Роллс-ройса"? - быстро спросил Топков.
   - Да-да. За рулем  был  этот  рецидивист  Гринька!  Что  же  происходит?!
Вечером он королем здесь на своей машине  разъезжает,  а  днем  -  на  каких
заблагорассудится. И вы называете себя милицией?!
   - Минутку, минутку! - воскликнул Топков. -  Почему  вы  уверены,  что  на
угнанном "роллсе" был Гриня? На "роллсе" стекла тонированные,  лицо  шофера,
тем более на ходу, трудно различить.
   - А этот негодяй окно открыл. Так и пер - с сигареткой в зубах.
   - Большое вам спасибо за эти сведения, гражданка  Ненастикова,  -  сказал
Гена.
   Та лихорадочно вскинула глаза под челочкой на лбу.
   - Да я еще не такое этому капитану рассказывала! - Она уперла иглу пальца
в Кострецова. - И он до сих пор не может мои вещи найти!
   - Софья Макаровна, - произнес добрым  голосом  Кострецов,  -  сегодня  вы
действительно очень помогли нам. Поверьте, я вашего дела из вида не упускаю.
   -  Когда  мне  на  следующее  опознание  вещей  приходить?   -   деловито
поинтересовалась та.
   - Через неделю, - наобум ляпнул Кострецов.
   Ненастикова коротко кивнула и, еще раз взметнув  оборками,  вынеслась  из
кабинета.
   Топков торжественно глянул на капитана:
   - Совершенно  прав  ты  был  насчет  угона  Гриней  "роллса".  Извини  за
подковырку.
   Кострецов благодушно скосил на него глаза.
   - Спрашивай не умного, ученого, а бывалого, молодой человек.
   - Раз Дух лично угонял "роллс", скорее всего - он и убил шофера, -  начал
прикидывать Гена.
   - Это дикий прокол Грини, - прервал его Сергей. - И с  чего  он  в  такой
угон сам полез?! Ладно, и в этом потом разберемся. Но теперь мы смело  можем
Гриню брать. Есть бедовая свидетельница, есть "роллс". Духу не  отвертеться.
За прежние угоны он по малым срокам сидел, за убийство же  или  соучастие  в
нем совсем другой спрос будет.
   Кострецов подымил и развил мысль дальше:
   - Но сразу подсекать этого окуня не будем, постараемся всю  его  шайку  и
связи раскрутить. Федя Труба от нас на тот свет смылся, но Гриня-то, хоть  и
Дух, может, не такой ловкий. Причем возьмемся за  него  по  разным  каналам.
Во-первых, раз Гриня имеет сбыт на Кавказ, как показал Камбуз, обращусь я  к
одному старому своему знакомцу из тех краев - уголовнику и  бывшему  стукачу
Ашоту. Он сейчас под  следствием  сидит,  так  запутался,  что  должен  быть
разговорчивым.  А  ты  поближе  займешься  Вахтангом,   выдающим   себя   за
кинорежиссера и разъезжающим на угнанном "пежо".
   Кострецов стал рассказывать Гене  результаты  своей  разработки  Вахтанга
Барадзе. Подытожил:
   - С таким же пылом, как в проработке линии  Рузского-Трубы,  переключайся
на грузина. Изучи все, что касается и может касаться его, столь же  занудно,
как ты по орденоносцам делал.
   - Что, иной раз моя занудность впрок? - улыбнулся лейтенант.
   - Да впрок, впрок. Но ты,  Гена,  все  же  старайся  битую  Кость  своими
университетскими замашками не задевать. Учитывай и уважай гироскоп  бывалого
опера.
   - Как это понимать?!
   Капитан самодовольно прищурился.
   - Гироскоп - это  прибор,  помогающий  поддерживать  ориентацию  корабля,
самолета, космической станции. В космосе он, например,  ориентирует  станцию
по Солнцу. Вот и у розыскника с опытом вырабатывается определенное ощущение,
чувство. Часто называют его профессиональной интуицией. Но можно  обозначить
и как оперский гироскоп.

Глава 2

   Армянин Ашот, к которому Кострецов  решил  обратиться  за  подсказкой  по
кавказским делам Грини Духа, был арестован капитаном в финале его последнего
крупного расследования по "ментовской" банде, руководимой  майором  угро.  В
ходе того розыска Кость внедрился к Ашоту под видом киллера Сереги Ворона, и
армянин был потрясен, когда при аресте узнал, что имел дело с оперативником.
   Ашот был стукачом МВД и одновременно держателем  части  общака  армянских
воров. Став наркоманом, запутавшись в уголовных перипетиях своей жизни, Ашот
совершил убийство и хотел скрыться из России, похитив общак. Теперь он сидел
в следственном изоляторе,  прощаясь  с  жизнью.  Неизвестно  ему  было,  что
присудят, но точно Ашот знал: воры за утрату своего  общака  не  простят,  а
если узнают, что он в стукачах ходил, убьют и в любом  лагере.  И  замки  не
помогут.
   Когда Ашота ввели в комнату для допросов  СИЗО,  он,  увидев  Кострецова,
чуть не прослезился от обиды. Из-за наркоманской слабости перед арестом Ашот
нередко был легок на слезу, но и сейчас, пережив в камере сильнейшие  ломки,
психически окрепнув, он едва не сдал, снова встретившись с  опером,  который
беспощадно играл с ним, как с ошалевшей мышкой.
   - Садись, Ашот. Закуривай, - пригласил его  Кострецов,  выкладывая  пачку
"Мальборо".
   Природно тощий, узкоплечий Ашот, еще более дошедший от своих переживаний,
сгорбившись,  сел  и,  грустно-грустно  поглядывая  на   капитана,   вытянул
сигаретку из пачки. Кострецов дал ему прикурить.
   - Как здоровьичко, Ашот? Тут хочешь - не хочешь, а  придется  поправиться
от наркоты.
   - Это единственная польза, честное слово, - печально закивал армянин; усы
его, отглаженные когда-то стрелами, уныло обвисли.
   - А  может,  вообще  все  к  лучшему?  Отсидишь,  когда-никогда  выйдешь,
попробуешь нормально пожить.
   Ашот длинно посмотрел на него маслинами глаз.
   - Я живым долго не останусь. И ты лучше всех это знаешь.
   - А что? - стал подбадривать  его  Кострецов.  -  Общак  у  тебя  милиция
забрала? Так такое с любым кассиром может произойти. Это издержка  уголовной
жизни. Чего ты расстроился? Главное, воры не знают, что ты с  общаком  хотел
намылиться. Не в курсе блатные, и что ты был внештатным сотрудником МВД. Это
знаю только я да кому из наших положено.
   Опер подчеркивал, что Ашот у милиции в  руках,  чтобы  снять  нужную  ему
информацию.
   Ашот понял это и с затаенной ненавистью спросил:
   - Зачем на этот раз явился, Серега Черный Ворон?
   - За консультацией. Автоугонщиками я  сейчас  занимаюсь.  Банда  опытная,
имеет сбыт на Кавказ. Может, что-то в этом отношении подскажешь.
   По натуре своей Ашот был уголовником и всегда тяготился ролью стукача, на
вербовку пошел при крайней необходимости на своем последнем сроке в  лагере.
Нынче в тюрьме в нем снова ожил прожженный зэк, больше мечтающий о дружбе  с
блатными, а не с ментами. Он затушил окурок и небрежно произнес:
   - А не пошел бы ты, понимаешь, на хер, Серега?!
   - Ты туда прямо на днях устремишься, -  резко  сказал  Кострецов.  -  Мне
нужно только здешним стукачам поручить, чтобы дали  по  тюремному  телеграфу
срочное сообщение: "Ашотка на ментов работал,  повязан  при  попытке  увести
общак".
   У Ашота заходили на худых щеках желваки: положение было  безвыходным.  Он
взял еще одну сигарету, пробурчал:
   - Говори подробнее о той бригаде угонщиков.
   - Высококлассная команда, бригадир имеет давние связи на Кавказе. Недавно
оттуда вернулся. Последний угон явно заказной - "роллс-ройс" ручной  сборки.
При нем убили шофера.
   - Если по заказам работают, то и перекидывают тачки  квалифицированно,  -
проговорил Ашот, успокаиваясь.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Раньше всех наши ереванские  армяне  этим  прославились.  Занарядили  с
аэродрома в Калужской области  коммерческие  рейсы  "Антеев"  двадцатитонной
подъемности и гнали похищенные автопартии прямо в Ереван.
   - В Калужской?! Где?!
   - Аэродром летно-исследовательского предприятия в Ермолино.
   - А, так это ж под Боровском! Я там на днях на Протве рыбу ловил.
   Ашот уныло взглянул.
   - Умеешь ты рыбку удить.
   Кострецов сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей, и заметил:
   - С размахом твои земляки трудились. Да что удивляться, нынче автоугонное
дело на втором месте после наркобизнеса. Значит, надо поискать в Подмосковье
аэродром?
   - Ищи, это твоя гнилая работа.
   Взгляд капитана снова отвердел.
   - Она гнилая, потому как я такую гниль и парашную слякоть, как ты и  твои
кореша, ищу, на крючок цепляю и в садок  с  крепкими  решетками  заталкиваю.
Мало в этом приятного, но чистить людскую природу и породу надо. Поэтому и в
самую точку являюсь - опер Чистых прудов. ***

   К концу дня Кострецов делился своими впечатлениями с Топковым:
   -  Знойный  народ  эти  армяне.   Помнишь,   я   тебе   дело   московских
бриллиантщиков рассказывал? Имели они выход на тогда еще советскую  Армению.
А Ашот рассказал, как его землячк?и по  переброске  угнанных  тачек  первыми
тут, километрах в ста от Москвы,  наладили  автомост  в  Ереван.  Никуда  от
деловых армян не деться. Даже на моей земле  -  местный  Арарат.  Кстати,  с
"плимута" около "араратских" подвалов расследование-то наше повеселее пошло.
   - Но Вахтанг Барадзе - грузин,  -  остро  взглянул  на  него  через  свои
окуляры Топков.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Он нахально ездит на угнанном "пежо". Значит,  так  или  сяк  связан  с
бандой Грини. Может быть, в этот раз у Духа с Грузией основные дела?
   - Постой, постой, - стал вспоминать Кострецов свою первую беседу о Духе с
Черчем. - Мне один мой стукач говорил, что Гриня этим летом в Грузии  был...
А тут и грузин Вахтанг. Что-то маячит... Как у тебя по Барадзе?
   - Навел о нем справки. Никакой он не режиссер. Когда-то учился на  первом
курсе ВГИКа, откуда за некрасивые дела выгнали.
   - Что произошло?
   - Сексуально озабоченный. Устраивал оргии на снятой квартире. И,  видимо,
насиловал девушек, которых под видом киносъемки к себе завлекал. В институте
случился  скандал,  когда  Вахтанг  в  общаге  на  сокурсницу  напал,   были
свидетели. Но потерпевшая постыдилась показания давать. Барадзе за  аморалку
из ВГИКа все равно выставили.
   Кострецов озадаченно усмехнулся.
   - И такой парень шляется по богемным тусовкам, плетет, что  только-только
снял суперфильм "Белое бедро женщины"... Не зря я к нему в приятели набился.
   - Есть еще кое-какие интересные данные. Года четыре назад была  в  Москве
кошмарная   история.   Девушку   Марину   встретил   в   ресторане   грузин,
представившийся  кинорежиссером,  предложил   ей   участвовать   в   съемках
эротического фильма. Повез к себе на квартиру. Она не очень целомудренная  и
сразу легла с "кинорежиссером" в постель. Поразвлекались  они.  Засобиралась
Марина домой, оделась. Грузин ей  на  прощанье  кофе  предложил.  Выпила,  а
очнулась снова голой в ванной, прикована наручниками к трубе.
   - Подсыпал чего-то в кофе?
   - Наверное. Стала  Марина  секс-рабыней  "кинорежиссера".  Только  он  ее
камерой не снимал, а так и держал на цепи. Насиловал, как ему  хотелось,  во
всю прихоть своего воображения. И в зад, и в рот, сек  плеткой...  Уходя  из
кв