рыли! - уже иронически произнес Хромин. - Архимандрит Феоген  Шкуркин
у себя дома на Арбате убит. Спецбригада Белокрылова теперь  целые  рестораны
расстреливает.
   - "Техас" имеешь в виду?
   Саша оглядел уютный зал, в котором они сидели.
   - Слава Богу, не это заведение. Доложил  я  наверху  по  твоим  вопросам.
Изложи-ка мне их подробнее. Возможно,  материал  потянет,  чтобы  совместную
разработку МВД и ФСБ на основе твоего розыска затеять.
   Кострецов для  вдохновения  поглотал  пенистого  пивка,  закурил  и  стал
рисовать общий  ход  расследования.  Хромин  удовлетворенно  кивал,  уточнял
некоторые детали. Потом сам начал рассказывать:
   - Есть у митрополита Кирина Гоняева закадычный дружок. Зовут  его  Виктор
Михайлович Ловунов. Мужику под сорок лет,  а  успел  побыть  на  подхвате  у
многих тузов, сейчас  пашет  в  администрации  Президента.  Ловунов  Гоняеву
высоких покровителей поставляет, митрополит  же,  спекулируя  на  духовности
церкви, льготы ей через тех выбивает. Многое с них кладет в свой  карман,  с
каждой такой операции Ловунову комиссионные отстегивает. Крупно они  погрели
руки на сигаретах, потом паломнический бизнес к ручищам прибрали. А огранка,
купля-продажа алмазов, бриллиантов - это их самое кровное детище.
   - Президентский чиновник  и  митрополит  -  странная  парочка  для  столь
пиратского промысла.
   Саша отхлебнул пива, потер лоб.
   - Теперь уж ничего странного нет в России. Ко всему  привыкли.  Для  этой
жилы Ловунов организовал  совместную  русско-бельгийскую  фирму  "Аграф",  а
Гоняев  от  имени  патриархии  подписал  с   ней   договор   по   всемерному
сотрудничеству. "Аграф" и с обработанными алмазами, то есть бриллиантами,  и
с необработанными алмазами делает что желает: продает,  покупает,  по  всему
миру переправляет. А кроме  этого  "Аграф"  на  отличных  импортных  станках
гранит алмазы в Москве. Кстати, такую же  фабрику  легендарный  по  алмазным
делам арестант Козленок выстроил в Сан-Франциско.
   - Но Козленка аж из-за кордона в московскую тюрягу доставили. А "Аграф" -
то почему не беспокоят?
   Хромин сокрушенно махнул рукой.
   - Вслед за Козленком арестовали руководителя Роскомдрагмета Бычкова. Этот
как на предприятии Козленка, так и на "Аграфе" завязан был. Следаки  решили,
что зацепят и фирму Ловунов - Гоняев, а  тут  как  раз  твоего  архимандрита
Феогена убили.
   - При чем здесь Феоген?
   - Он посредником между Бычковым и Ловуново-Гоняевой, - Саша улыбнулся,  -
фирмой был. Митрополит и чинуша, как всегда, в тени держались от  незаконных
операций,  проворотов  с  левыми  партиями  алмазов,  драгметаллов  и   тому
подобного.
   - Феогена убили в связи с другим его полем деятельности.
   - Знаю, но мы на раскрутку живого Феогена крепко рассчитывали.  А  теперь
Ловунов и Гоняев по алмазам выскользнули.
   - Надолго ли? - усмехнулся Кострецов. - Вместо Феогена Ветлугу в дело вон
ввели. Этот инициативнее покойничка. Так что недолго и  вам,  и  нам  ждать,
чтобы клиентуру за задницы взять.
   Саша покачал головой.
   - Неутомимый мечтатель ты. Правда,  есть  крутой  шанс  алмазную  парочку
зацепить, но это дело незаконное. -  Он  с  веселым  прищуром  посмотрел  на
Сергея.
   - Неужели?! - с такой же гримасой воскликнул Кость.
   - Существует к основному Договору между патриархией  и  "Аграфом"  еще  и
Дополнительное соглашение. Оно строго секретно,  потому  что  в  той  бумаге
подробно  расписаны  обязательства  сторон.  Никто  это  Соглашение,   кроме
составлявших его Ловунова и Гоняева, да каких-то приближенных к ним лиц,  не
видел.
   - Даже ФСБ?
   - Увы! Но есть насчет Соглашения точная  операшка,  что  содержание  его,
во-первых, позволит вытащить из тени конкретное  сотрудничество  Ловунова  и
Гоняева. При наличии этого документа следствие получит возможность  спросить
непосредственно  с  них  по   уже   имеющимся   доказательствам   незаконной
деятельности их детища.
   - А во-вторых?
   Хромин стукнул кулачищем по столику.
   - Да ты мне дай это Соглашение и поверь, что  на  основе  его  содержания
сразу вылезет не только "во-вторых", а и "в-третьих", и "в-четвертых"! Уж  я
такие бумажки знаю.
   Сергей с недоумением проговорил:
   - Дай? Да это же вы - разведка, контрразведка! Бумаги воровать,  что  ли,
разучились?
   Почесал Хромин затылок, крякнул.
   - А вот как хочешь... Причем знали мы, что  Соглашение  это  хранилось  в
личном сейфе митрополита Кирина на его вилле  в  Швейцарии.  Забрать  же  не
могли!
   - Почему?
   Саша вздохнул.
   - Сложно  рассказывать.  А  в  двух  словах  так.  Есть  группа  людей  в
президентской администрации,  которая  против  ФСБ  постоянно  бочку  катит.
Ловунов экстремизм тех деятелей учел, раззвонил: будто бы какие-то секретные
документы вынужден хранить на той самой вилле у самого владыки Кирина, чтобы
российские спецслужбы до них не добрались.
   Ожесточенно сплюнул Хромин и продолжил:
   - Ну, знаешь, обычная туфта про десять чемоданов компромата, которым  еще
Руцкой  когда-то  грозил.  Нет  у  Ловунова  никаких  секретных  документов,
способных подорвать престиж, например, ФСБ или нашего  государства.  Это  мы
точно установили. А было  в  том  сейфе  у  Кирина  на  Женевском  озере  из
конфиденциального  только  их  Дополнительное  соглашение.  Но   оно   может
подорвать престиж лишь компаньонов.
   Саша усмехнулся.
   - Ловко придумали, чтобы не  могли  официальным  обыском  добраться  наши
органы. А если похитили бы мы ту бумагу из Швейцарии, устроили  они  шум  на
весь мир.
   - А  ты  чего  про  это  Соглашение  все  в  прошедшем  времени:  "было",
"хранили"?
   - Есть сведения,  что  увез  Кирин  эту  бумагу  из  Швейцарии,  когда  в
последний раз был на вилле. Они там  с  Ловуновым  что-то  обсуждали,  потом
митрополита срочно в Москву  вызвали.  Он  Соглашение  с  собой  впопыхах  и
прихватил.
   -  У  вас  такие  осведомители,  что  докладывают  не  только  о  наличии
документов, а и об их отсутствии, но хотя бы снять копию с той бумаги  не  в
состоянии?
   - В том-то и дело! - Саша махнул рукой. - Не в классе агентуры  проблема,
просто работать с этим документом в Швейцарии мы из-за напряженки, созданной
Ловуновым,  не  могли.  Но  в   России-то   Соглашение   можно   не   только
сфотографировать, отксерить, а и жопу вытереть той бумажкой.
   - Уверен, что оно теперь в России?
   - В том уверен, что Кирин его из Швейцарии забрал. Оттуда  никуда  он  не
залетал, так что искать надо здесь. Правда, и это проблема. У Гоняева хоромы
в высотке, дача огромная, разные офисы.
   Кострецов с лихими огоньками в глазах осведомился:
   -  Похоже,  ты  меня,   капитана   милиции,   в   похитители   документов
уговариваешь?
   - Да что ты, товарищ Кострецов! - ухмыльнулся Саша. - Дружба дружбой,  но
не через закон же переступать.
   - Так точно, оперуполномоченный Хромин. Поэтому давай закроем  эту  тему,
даже ее как бы забудем.
   - Уже забыли.
   Они дружно взялись за пиво.
   - Сань, - сказал Сергей, - поизучал я то,  что  ты  мне  дал  по  истории
советской церкви. В чем, по-твоему,  причины  роста  в  ней  преступности  в
шестидесятые-восьмидесятые годы?
   -  Да  это  общее  явление  было  для  всей  страны.   Мафиозоподобность,
коррумпированность  появились  тогда  во  многих  структурах.  В  церкви  ее
проворачивали в основном епископы, настоятели приходов и монастырей,  они  и
завязывали связи  с  госчиновниками.  Церковники  начали  буквально  скупать
уполномоченных Совета по делам религий, а те  покрывали  их  прикарманивание
средств. В церкви стал процветать принцип уголовщины "бери и делись".
   - Но в 1988 году гнет государства спал,  -  заметил  Кострецов.  -  Тогда
Патриархия  пережила  либерализацию,  настоятелей  приходов  восстановили  в
правах административной и  хозяйственно-финансовой  деятельности,  чего  они
были лишены с 1961 года. Были все условия для нравственного укрепления.
   - А  в  1990  году  Совет  по  делам  религий  при  Совмине  СССР  вообще
ликвидировали, -  подхватил  Хромин.  -  И  в  следующем  году,  с  падением
коммунизма патриархия воспарила господствующей конфессией. И тут-то былая ее
мафиозоподобность превратилась в мафию!
   Кострецов с удивлением воскликнул:
   - Да отчего же?! Ведь сбылась многолетняя мечта "плененной"  коммунистами
церкви! Она стала свободной.
   - Вот тут уж буквально - черт ее знает! Но преступность в церковных рядах
после перестройки стала бурно расти. Причем  от  традиционной  экономической
уголовщины понеслось вплоть до убийств. Сначала их стали совершать на  почве
внутрицерковных  конфликтов,  теперь,  сам  видишь,  убирают   и   мафиозных
конкурентов. Хотя главная язва прежняя -  казнокрадство.  Ежегодно  реальный
доход церковных организаций наполовину расхищается.
   - Не пробовали классифицировать церковную преступность?
   Хромин развел руками.
   - Очень трудно проводить такие исследования. Церковь делает все, чтобы не
нарушать принципа секретности, не дай Бог засветить сор из храма. Но  теперь
общий характер злодейства более или менее вырисовался.
   - Его еще называют "оправославленное зло".
   - Очень точно! В основе всего, конечно, лежат хищения  и  взяточничество,
необходимые для криминального  перераспределения  дохода.  А  от  этого  уже
рождаются  самоуправство,  вымогательство,  хозяйственные   преступления   -
искажение отчетности, уклонение от подачи  деклараций  о  доходах.  За  счет
такого "хозяйствования" осуществляется главное расхищение церковных денежных
средств.
   Кострецов слушал с большим вниманием и сам добавил:
   - Произошло сращение с высокими госчиновниками,  возьми  связку  Кирин  -
Ловунов. И с другой стороны -  опора  на  ОПГ,  как,  например,  у  епископа
Артемия Екиманова на востряковских бандитов.
   - Криминальное бытие само все это быстро формирует.  Так,  ударное  звено
рядовых попов-расхитителей обычно не горит желанием делиться с  начальством.
Тогда  его   начинает   контролировать   епископство,   налаживает   систему
вымогательства и кары. Тут сразу подключаются боевики разного профиля. Ну, а
в дружбе с сильными мира сего, подмахивании им советские церковники закалены
пожизненно.
   - Как же бороться с этим злом по большому счету?
   - При царе-батюшке, Сергей, с преступностью в  церковной  среде  боролось
государство.  Но  наше  правительство  на  это   неспособно.   Криминогенная
обстановка в церкви, по-моему, непоправима.
   - Последние времена перед приходом антихриста?
   Хромин задумался, кивнул.
   - Очень похоже.
   Попыхтел сигаретой Кость, допил свое пиво. Поблагодарил  Сашу  за  вечер.
Того ждала дома жена, как обычно всегда раздражавшаяся, что муж глушит  пиво
с "бесперспективным" Кострецовым.
   На улице Сергей посмотрел в небо, где плыла полная луна, и выразился  как
бы в адрес ночного светила:
   - Неужели же где-то здесь валяется бумага, по  содержанию  которой  можно
взять за горло сразу двух негодяев?
   За луну ответил опер ФСБ Хромин:
   - Так точно. И возможно, найдется эта кость в их глотки.

ЧАСТЬ IV

НЕБО В АЛМАЗАХ

Глава 1

   Сотрудник Московской патриархии отец Вадим Ветлуга  в  своей  новой  роли
негласного заместителя митрополита Кирина Гоняева жизнь свою существенно  не
изменил.
   Единственным свидетельством приближения Вадима к влиятельнейшему  владыке
стало то, что он занял в офисе ОВЦС в Даниловом монастыре кабинет  покойного
отца Феогена. Как бы подчеркивая, что не собирается  наследовать  и  прихоти
предшественника, Ветлуга сразу  уволил  разбитную  секретаршу  архимандрита.
Впрочем, он всегда не любил канцелярских девиц, считая, что они  -  одна  из
главных причин утечки инфомации.
   Отец Вадим был крайне осторожным,  бдительным  человеком,  поэтому  и  со
своего местожительства в келии монастыря не съехал, хотя Кирин предлагал ему
комфортабельную квартиру в центре Москвы. Вадим привык "гореть"  на  работе:
жилье и офис рядом его очень устраивали.
   В тот осенний  вечерок  Ветлуга  выходил  из  офиса,  как  почти  всегда,
последним. На улице было ветрено.  Вадим  быстро  двинулся  по  монастырской
площади к жилому корпусу, но от ворот его робко окликнули:
   - Батюшка!
   Вадим обернулся. Звал его какой-то коренастый парень. Вадима удивило, что
тот не подошел, а кричит издали.
   - Батюшка, - повторил крепыш и стал объясняться:
   - Вот какое дело. Курить я решил бросить, но сил человеческих  на  то  не
имею. Благословите на это дело!
   - Идите сюда, - сказал Ветлуга.
   - Не смею,  -  проговорил  проситель,  смущенно  посверкивая  пуговичными
глазами  с  широкой  физиономии.  -  Я  весь  прокурился,  войти  на  святую
территорию не смею.
   Вадим улыбнулся и пошел к воротам. Когда он приблизился к парню вплотную,
тот склонил голову, как бы ожидая батюшкиного осенения  крестным  знамением.
Но вдруг врезал калганом попу в живот! Вадим  скорчился.  Парнишка  оглоушил
батюшку ударом сцепленных кистей по затылку, подхватил его едва  ли  не  под
мышку и поволок прочь.
   За воротами молодчика поджидал джип с работающим мотором, еще один крепыш
гостеприимно распахнул его дверцу, помог заволочь тело попа. Машина  рванула
и вмиг скрылась за ближайшим поворотом.
   Ветлуге не дали проснуться в течение всей дороги, прижимая к его  ноздрям
вату с эфиром. Тормознули  в  Подмосковье  на  окраине  поселка  у  высокого
глухого забора. Посигналили, ворота открылись. Джип вкатился  на  просторный
двор перед кирпичным  домом  в  два  этажа.  На  его  крыльцо  вышел  Вован,
посмотрел на прибывших и скомандовал:
   - В подвал его.
   Это была одна  из  баз  востряковской  ОПГ,  здесь  допрашивали,  пытали,
держали в заключении разную "клиентуру".
   Вадим пришел в себя на бетонном полу и  увидел  Вована,  устроившегося  в
этом пустом подземелье следователем за столом, на котором стояла  пепельница
и лежали папиросы.
   - Отец Вадим, хорош валяться. Корячься и садись. - Бригадир указал ему на
стул, стоящий у стола с другой стороны.
   Вадим Ветлуга, человек смекалистый и быстро соображающий, молча  поднялся
с пола, пригладил  волосы  и  тихо  приземлился  перед  допросчиком.  Вован,
ухмыльнувшись, поинтересовался:
   - Чего ж не кричишь, не возмущаешься: куда, мол, завезли? кто  вы  такие?
что вам от меня надо?
   Вадим скромно промолвил:
   - Зачем лишние вопросы? Раз привезли, сами и объясните.
   - Вот правильно! Первый раз толкового попа вижу. Знаю, например, епископа
Артемия Екиманова, еще кое-кого наблюдал с самой верхушки  вашей  братии,  а
впечатления не очень фартовые.
   - Вы, видимо, бригадир востряковской братвы по прозвищу Вован? -  вежливо
спросил Ветлуга.
   - Опять в самую точку попал! Может, сам сообразишь и то, что мне от  тебя
нужно?
   - Это не могу, - сказал Вадим, пощипывая свою редкую бороденку.
   Вован  закурил  "беломорину",  пустил  густое  облако  дыма,  проговорил,
пристально глядя:
   -  Понравился  ты  мне,  поп.  Чую,  можешь  ты  врубиться  в   ситуацию,
сориентироваться, дальше тоже правильно себя повести. Иль я ошибаюсь?
   Вадим неторопливо поправил стойку воротничка рясы,  сбившуюся  при  лихой
доставке, тоже с достоинством произнес:
   - Нет, вы не ошибаетесь.
   - Тогда для экономии времени открываю тебе карты,  хотя  ты,  как  замена
Феогену, их от Кирина и так более-менее  должен  знать.  Короче,  помогаю  я
своей грядкой в крутых делах епископу Артемию. Против меня с  вашей  стороны
стояла бригада генерала Белокрылова. Что вроде бы нам с  ним  делить,  кроме
трупов? Работаем-то в одинаковой завязке на  паханов:  он  на  своих,  я  на
своих. Но эта паскуда  в  "перьях"  намедни  так  отличилась,  что  мне  уже
психологический крайняк.  Как  бы  дело  чести  теперь  для  меня  Белокрыла
достать! - Вован разволновался, не заметил, как досмолил папиросу до  самого
мундштука, подавился горечью осадка, стал плеваться.
   - Что же вас возмутило в действиях Белокрылова?  -  осведомился  Ветлуга,
после того как бригадир вытер губы.
   - С кабаком "Техас" он обнаглел. Люди в нем оттягиваются, отдыхают, зачем
же там срать, кипишь устраивать? Он до того  положил  моих  троих  на  своей
даче? Лады, без претензий. Я фрайернулся, он попользовался. Это нормально. А
"Техас" - это беспредел. Сплошное бакланство!  Должен  же  он  уважать  хоть
какие понятия!
   Вадим едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Заметил:
   - Да ведь Белокрылов - генерал КГБ. У него на все свои понятия.
   Вован   тоже   был   непрост.   Изобразив    возмущение    белокрыловским
"беспределом", он промолчал о  главной  причине,  вынуждающей  его  угробить
генерала во что бы  то  ни  стало.  Ее  называл  когда-то  еще  Сверчок:  за
систематические промахи в борьбе с белокрыловской спецбригадой Вована решили
убрать с бригадирства. А это значило  для  него,  что  снова  подняться  ему
никогда не удастся. Как и  в  любом  рыночном  бизнесе,  стареющий  бригадир
окончательно проигрывал в проблеме "отцов" и "детей" - на вакансии  оголтело
лезли молодые "отморозки".
   Догадывался о ситуации  Вована  Ветлуга.  Причем,  в  отличие  от  своего
предшественника Феогена, Белокрылов у Вадима никаких  симпатий  не  вызывал.
Генерал даже раздражал его своей привычкой  контролировать  всех  и  все  на
работе. Леонтий Александрович с самого  начала  был  поставлен  митрополитом
Кирином в особое положение,  он  работал  по  своему  автономному  плану,  а
Ветлуга должен был вроде каптерщика обеспечивать его любые причуды.
   - А мне хер с ним, генерал - не генерал! - воскликнул  Вован.  -  Короче,
братки тебя сюда приволокли, чтобы ты лично проводил меня к Белокрылу.
   Ветлуга откашлялся в кулак, пригладил бороденку, стал объяснять:
   - И я с вами буду напрямую. Не нравится мне  Белокрылов.  Он  другом  был
отцу Феогену, царствие ему небесное. А мне с генералом уже  не  подружиться.
Вы, Вован, человек опытный и в административных делах. Вот и поймите:  когда
я на этот участок пришел, Белокрылов на нем уже ветераном стал. У него  свои
заслуги и свои амбиции. В связи с этим и еще рядом причин, которые, ей Богу,
мне неизвестны, владыко Кирин поставил генерала как бы на особый  счет.  Мне
такое неприятно.
   - Так и отдай мне Белокрыла! Где он сейчас в заныре?
   - Я вам его и отдам, Вован. Ей Богу! - Вадим перекрестился. - Но  пока  о
местонахождении генерала абсолютно ничего не ведаю. Я к делам  только-только
приступил. Белокрылов на меня еще не выходил ни по каким вопросам.
   Молчал бригадир, сжав твердые губы под стрелами усов, давил  испытывающим
взглядом тщедушного  попа  перед  собой.  Он  совершенно  не  церемонился  с
Феогеном, пытая и убивая того, потому что с самого  начала  раскусил  тухлое
нутро архимандрита. Сейчас же чуял,  что  попенок  перед  ним,  несмотря  на
хилость, был другого характера.
   - Лады, - наконец сказал Вован. - Попробую поверить. Три дня тебе  сроку,
чтобы вычислил Белокрыла. Хватит?
   - Вполне.
   - Ну и лады, - повторил бригадир. - Кинешь меня, пулю  сразу  получишь  у
тех ворот, откуда сняли сегодня тебя.
   Вован встал  из-за  стола,  сгреб  с  него  пачку  "Беломора"  в  карман,
подмигнул  отцу  Вадиму.  Пошел  распорядиться,  чтобы  с  ветерком  домчали
"подследственного" Ветлугу обратно в Москву, в монастырь.

***

   В  мафиозном  хозяйстве  митрополита  Кирина  дела  по   большому   счету
наладились. Терпел поражение клан епископа Артемия, причем не  только  из-за
промахов его ударного Вована, а и по внезапно сгустившимся тучам над головой
самого Артемия.
   Признак  беды,  грядущей  с  престола  патриарха,  грозно  прозвучал  для
Екиманова, когда Лола Шубина, такая же у епископа негласная заместительница,
как Ветлуга у Гоняева, не получила очередных денежных сумм по  своему  Фонду
"Святая Русь" из Управления делами Московской Патриархии.  Артемий  вынужден
был позвонить туда  самому  управляющему  архиепископу  Сергию,  еще  одному
св