о локоть мне залез, я чуть не кончила.
   Кострецов собрал в себе остатки милицейского мужества и грозно отчеканил:
   - Хорош горбатого лепить! Ты за кого меня держишь?  Я  по  жизни  кое-что
понимаю. Какая ты, на хер, киноактриса? Какой-такой кинорежиссер Вахтанг? Вы
чего, решили, что на лоха попали?
   Сонька удивленно на него затаращилась, робко поинтересовалась:
   - А кто ж мы?
   - Бардачные дела. Что я, не секу? Я ж по  организации  ночных  клубов  не
новичок. В Самаре уже устраивал. И в Москве справлюсь. Я Вахтангу  лапшу  на
уши повесил, чтоб с тобой серьезно поговорить.
   - Зачем?
   - А секу, что ты самая деловая. Плетешь насчет русских мужиков для форсу,
а сама как раз черножопого Вахтанга в гробу хочешь видеть. Так?
   - Ну, говори,  -  заинтересованно  прищурилась  Сонька,  зажав  дымящуюся
сигарету в зубах.
   - Сама и базарь, раз на встречу ко мне вмиг нарисовалась.
   Сонька не знала, что и думать.  Этот  Серега  здорово  ее  раскусил.  Она
действительно приехала сюда, чтобы предложить партнерство в бизнесе  Сергею,
а Вахтанга подвинуть.
   Загасила Сонька Медь окурок в блюдце с остатками икры, хотя рядом  стояла
пепельница, поправила огнеметные груди и заявила:
   - Все в цвет, Серега. Вахтанг мне ныне поперек дороги стоит. Что да  как,
я тебе, если  сговоримся,  подробно  обскажу.  Сейчас  главное,  чтоб  ты  в
принципе согласился. Нашу хату и Нюську, дочка она мне, ты видал. На Нюське,
как и на мне, пробы ставить некуда, а имеется у  нас  еще  постоянно  свежий
товар. Телки - не старше двадцати. Но с ними уже давно проблемы.
   - По доставке, что ль?
   - Ну да. Заловить да колесами опоить надо. Многие брыкаются. Едва  ль  не
до мокрухи приходится валандаться, - она испытывающе взглянула на Сергея.
   Тот понял, что трупы в павильоне наверняка были. Он сказал:
   - Эти дела скользкие, а Вахтанг,  как  я  вижу,  за  бабий  передок  душу
отдаст. Это уже херня для настоящего бизнеса.
   - Я о том же, - горячо поддержала его Сонька. - Надо четко дело делать, а
Вах всю дорогу о дырках думает. Он деловой только на нас с Нюськой орать.  А
ни с паханами, от которых клиенты, ни  с  другими  деловыми  правильно  себя
поставить не может. Одно слово: студент.
   - Паханы вас поддерживают?
   - А кого, Сереж, в  бордельных  делах  они  ныне  не  поддерживают?  Сам,
небось, сначала крышей обзавелся, а потом телок набирать стал.
   - Это да. И все ж у меня-то  официально  зарегистрированный  клуб,  а  вы
по-черному кроите.
   - Зато и бабок поболе снимаем, - оживленно заметила Сонька. -  Ты-то  как
будешь раскручиваться? Хорошо, что самарский деляга у тебя за спиной. А  без
его капитала не скоро б на такой стол заработал, - она  повела  рукой  перед
собой, улыбнулась. - Но сегодня я плачу.
   - Это с каких же дел? - осведомился Кострецов.
   - А так, - она снова развратно усмехнулась, - понравилось, как щупаешь.
   - Сонь, - строго произнес Сергей, - если хочешь со мной дело иметь, раз и
навсегда оставь свое блядство. Я этого при делах не  перевариваю.  Мне  что,
дрючить некого? Телки на работу в очередь стоят, молоденькие. Ты-то уж не  в
таких годах. Я в этом разборчивый.
   - Как скажешь, - покорно ответила Сонька. - Я насчет бабок за стол в  том
смысле, что тебе предложение делаю, и должна уплатить. А  то,  что  трахнуть
меня не желаешь, мне даже нравится. Ты разумный, не как Вахтанг.
   - Да когда ж ты свое предложение изложишь, деловая?
   - Ну, секи. Ты под каким-то Сукниным ходишь,  мне  Вахтанг  мешает.  Если
скорешимся с тобой, они нам диктовать не будут. Как Вахтанга от себя убрать,
моя забота. Ты со своим боссом тоже, как  хошь,  разбирайся.  А  вести  наше
общее с тобой дело станем цивилизованно. Хорош хапать телок едва  ль  не  по
улицам да мудохаться с ними. Я рассчитываю на твой товар. В  твой  клуб  они
сами толпами прут. Ну и будешь скидывать лишних мне. Все бабки  пополам.  Ты
телок поставляешь, а я хату даю и клиентов.
   - Идея хорошая, - задумчиво проговорил Кострецов. - Буду думать. Телок-то
я тебе вполне могу скидывать. Дурить можно их, что надо, мол, перед тем  как
в клубе выходить, в частном шоу себя попробовать.
   - Ну! Ты секешь на лету. У хозяина не был? - спросила она,  не  сидел  ли
Сергей.
   - Не, я по жизни пассажир. В блатные дела не лез и лезть  не  буду.  Если
сговоримся, с клиентами сама будешь дело иметь.
   - А я, Серег, разве отказываюсь?! То мое природное дело. Зоны я  тоже  не
нюхала, но с деловыми кручусь сызмальства.
   Кострецов дальше размышлял:
   - Мой товар для тебя, конечно, будет полегче,  чем  имела.  Мои  телки  к
тебе, как на экзамен, пойдут. Ну, а уж ты должна вместе с Нюськой их в  дела
ладить.
   - Будь спокоен, у меня не соскочат. Ну, ясно, кто-то  и  занервничает,  а
тогда ты нажмешь. Мол, ты, сучка,  если  не  будешь  с  фокусами  давать,  в
большом клубном шоу себя не увидишь.
   - С этими, Сонь, по-всякому можно. В стриптиз-то не актрисы лезут. Пожиже
они мнения о себе. Но  пока  ничего  тебе  точно  не  обещаю.  Буду  думать,
позвоню.
   Кострецов не стал возражать, когда бандерша Сонька Медная Ручка по-царски
расплатилась за стол.
   Крепко подшофе Сергей добрался домой, но прежде чем заснуть, думал только
о Кате Бунчук.

***

   Киллер Вадик  не  любил  откладывать  рабочие  дела  в  долгий  ящик.  На
следующее утро после беседы с Маэстро он  начал  рекогносцировку  Веревки  и
Камбуза.
   Сначала Вадик поехал к дому Вахтанга, чтобы взглянуть, кто там на  посту.
Он  здраво  предположил,  что  дружки,  упустив  его  вчера,   могут   снова
попробовать с исходной позиции.
   Вадик остановил "ниссан" на ближайшей улице. Прошел на угол и увидел, что
напротив дома Вахтанга, в том же месте и в той же машине сторожит в одиночку
мордатый паренек, носящий, очевидно, кличку Камбуз. Он желчно подумал:
   "Все в Грининой бригаде лопухи, начиная с убиенного".
   Вадик сел в машину и отправился на Чистяки раскалывать Веревку.
   Там, невдалеке от нужного двора, он припарковал "ниссан", прошел к  дому,
где на третьем этаже в квартире пятнадцать отсыпался Веревка, который должен
был заступить после Камбуза в ночную филерскую смену.
   Вадик тихо поднялся на этаж, послушал через дверь квартиру. В ней  царило
безмолвие. Он подумал, что Веревка, возможно, рыщет за ним  еще  где-то  или
торчит в пивной. Но осмотреть жилище противников все равно было  не  лишним.
Предполагая,  что  внутри  никого,  Вадик,  особо  не  осторожничая,  открыл
отмычкой дверной замок.
   Этих  звуков  хватило,  чтобы  вор  Веревка  с  его   чутким   профслухом
встрепенулся, проснувшись. Он валялся на неразобранной кровати по пояс голым
в спортивных штанах и сразу лапнул за карман, в котором лежал кнопочный нож.
Веревка кошкой соскочил с постели  и  метнулся  в  прихожую,  где  встал  за
открываемой дверью. Насторожился он  потому,  что  Камбуз,  не  позвонив  по
телефону, не мог заявиться, а ни у кого другого  ключа  от  их  квартиры  не
было.
   Вадик приоткрыл дверь и шагнул в прихожую, оказавшись спиной  к  Веревке.
Если б тот сразу ударил его сзади, Вадику бы не  поздоровилось.  Но  Веревка
растерялся, увидев, что сам крот заполз к нему, и шевельнулся.  Вадик,  тоже
обладающий кошачьим слухом, вмиг проскочил вперед и обернулся.
   - Сам приканал, сучка!  -  радостно  воскликнул  Веревка,  собираясь  для
начала избить Вадика до полусмерти.
   Он помнил слова Грини, что Вадик в драке должен быть  тлей.  Ударил  того
прямым ударом!
   Но его  резко  воткнутый  кулак  не  нашел  цели,  а  Вадик,  моментально
отклонившийся в самый последний миг, спокойно смотрел на него.
   Веревка бросился вперед. Вадик  опять  молниеносно  отступил,  и  Веревка
пролетел мимо. Разъярившись, он медленно вытянул нож  из  кармана.  Щелкнул,
обнажая лезвие, собираясь прикончить этого человечка-пружину.
   Вадик выхватил пистолет с глушителем  и  выстрелил  ему  прямо  в  кисть,
сжимающую нож!
   Веревка охнул, выпустил перо и зажал раненую руку другой. Вадик отшвырнул
нож ногой подальше, нацелил пистолет блатяку в лицо и тихо сказал:
   - Давайте пройдем в комнату и побеседуем.
   Веревка поплелся в спальню. Там сел  на  кровать,  прижимая  кровоточащую
руку к ноге. Желваки на его худом лице бешено  плясали  от  боли,  ярости  и
недоумения.
   Вадик сел на стул неподалеку и проговорил:
   - Ваш друг Камбуз ждет меня сейчас около Вахтанга, вы, Веревка,  пытались
проследить меня вчера. Зачем вам это? Я знаю, что вы оба  из  бригады  Грини
Духа,  который  на  днях  исчез.  Возможно,  слежка  ваша  связана   с   его
исчезновением?
   - Пошел на хер, гнида! - выкрикнул Веревка.
   Киллер выстрелил ему в ногу, на который блатной примостил раненую руку!
   - Ох, су-ука! - закричал Веревка, забившись.
   - Следующей пулей прикончу, если не сообщите нужные мне сведения. Кто вас
послал следить за мной?
   Истекающий кровью Веревка воскликнул:
   - Да Гриня и послал!
   - С того света?
   Веревка дико взглянул на него.
   - Мочканули Гриню?!
   - Да-да, можете быть уверены. Так с чего вы за меня взялись, если ваш Дух
улетел? - осведомился Вадик.
   Блатной отер испарину со лба здоровой рукой и объяснил:
   - Гриня наказ нам дал сечь за тобой аккурат перед  тем,  как  тачку  твою
покупать поехал.
   Вадик уточнил:
   - Вы и об этой поездке знаете?
   - Ну да. Гриня, когда наводку на тебя давал, за это базарил.  А  как  Дух
пропал, мы с Камбузом то вспомнили. Камбуз на документы в "ниссанке" глянул,
адрес магазина узнал. Потом сгонял туда и убедился.
   Усмехнулся Вадик.
   - А вы с приятелем, оказывается, неплохие сыщики.
   Веревка уныло скривил лицо.
   - Да где?! Лохи мы в таком деле.
   - Кто еще, кроме вас с Камбузом, о поручении Духа знает?
   Понял Веревка, что тот задал самый главный вопрос.  И  он  подумал:  если
убедит  Вадика,  что  о  наводке  Грини  знает  только  он  и  Камбуз,  этот
беспощадный хиляк жизнь ему оставит. А так как это было правдой,  Веревка  с
крайней сердечностью воскликнул:
   - Браток, верь слову! Лишь мне и Камбузу Гриня сечь за тобой поручил. Век
воли не видать, если горбатого леплю!
   - А почему именно вам?
   - Да мы в отпуску были. Погорели, когда тачку  одну  неудачно  скидывали.
Нас тогда менты повязали. Гриня с основных дел нас снял -  вроде  замазанные
мы с Камбузом. Дух имел в виду: все  одно,  пока  в  бригаде  не  работники,
посеките. Верь слову, эта наколка меж нами с корешем  как  в  могиле  будет.
Оставь мне жистянку, и так уж наказал.
   Вадик смотрел на него бездонными глазами. Они были столь пусты, что  если
б случайно залетевший сюда солнечный зайчик попал в них,  то  растворился  б
словно в космической черной дыре. Он спросил:
   - Почему Дух решил проследить меня?
   Веревка замялся, потом сказал:
   - Я даже не понял. Он куликал, что заинтересовал ты его. А  что  почем  у
бригадира я ж не буду пытать.
   - Ну, а какие конкретные впечатления остались у Духа обо мне?
   Из ноги и руки Веревки лила кровь, на полу уже  была  большая  лужа.  Его
тошнило от слабости, в голову накатывал туман, и из ран рвала боль. Но он не
подавал виду, понимая,  как  бывалый  блатяк,  что,  раскиснув,  подхлестнет
убийцу на худшее. Это лишь неопытные обычные люди,  уличные  или  квартирные
жертвы, жалко ведя себя перед налетчиком, считают, будто ублаготворяют его.
   - Какие впечатления? - переспросил Веревка.  -  Да  мало  Гриня  дельного
сказал. За бивня тебя держал.  Думал,  что  ты  лишь  по  бумажным  делам  у
Маэстро. Метла у Гринька мела, а бестолковка-то сильно не петрила.
   - Вы уверены, что, кроме вас с Камбузом, о подозрениях Духа  насчет  меня
никто больше из ваших не знает? - вновь задал киллер свой основной вопрос.
   - Если вру, век воли мне не видать!
   - Последнее вы совершенно правильно  обозначили,  -  проговорил  Вадик  и
выстрелил Веревке в лоб.

Глава 3

   Узнав об убийстве Веревки,  то  бишь  Никиты  Пахомова  (кто-то  анонимно
позвонил в милицию), и осмотрев  место  происшествия,  Кострецов  отловил  в
проходном дворе стукача Кешу Черча.
   - О гибели Веревки слыхал? - спросил опер у него.
   - Еще б не слышать! Все Чистяки гудят, - тревожно ответил Черч, ежась под
ветром в худенькой куртке.
   - А ты чего переживаешь?
   - Да как же? Выпивали не раз вместе.
   Капитан понимал: волнует Кешу больше тот факт,  что  убили  блатного,  и,
видимо,  сделал  это  кто-то  из  уголовной   среды.   В   околокриминальных
чистяковских кругах должно было идти летучее толковище по  этому  поводу,  а
значит, и дознание, в котором такие двойные, как Черч, могли  пасть  жертвой
оговора или непроверенного слуха.
   Капитан задумчиво сказал:
   - Свои, очевидно, пришили. Кореш-то Веревки, Камбуз, куда исчез?
   - На него думаешь?
   - А на кого ж еще? - произнес Кость, прикидывая, что  вполне  Камбуз  мог
Веревку порешить, если тот узнал о  его  сотрудничестве  в  милиции  при  их
задержании с "плимутом".
   - Всяко, конечно, бывает, но я на Камбуза не грешу.  Они  с  Веревкой  не
разлей стакан были. Тут, скорее, с пропажи Духа  тянется.  Помнишь,  я  тебе
говорил:  разбираться  за  Гриню  они  надумали?  А  с  Веревкой   с   самим
разобрались.
   - Кеша, - внушительно произнес Кострецов, - если твои догадки  верны,  то
следующим Камбуза уберут, где б он ни прятался. Ты, если он тебе  попадется,
ему это резко намекни. Постращай его как следует.
   Черч подсосал воздух беззубым ртом и осклабился.
   - Думаешь, он к ментам за помощью побежит?
   В самую точку оперского расчета попал Кеша, но Кость не подал виду.
   - Это вряд ли. А полезно было б,  чтобы  Камбуз  запсиховал.  Пускай  еще
больше свою бригаду взбаламутит.
   - А ты их при горячке и перещелкаешь, - продолжил с улыбочкой Черч.
   Капитан сдержанно произнес:
   - Кеша, кончай за меня соображать. Ты свое дело крути... Слыхал я, что  в
последнее время расстарался ты на  подхвате  у  домушников.  Не  слишком  ли
преуспел? Смотри, а то и я не смогу тебя отмазать.
   У Черча виновато вытянулось лицо.
   - Кость, ну что ты?! Было, немного помогал я словом кое-кому,  а  в  само
дело не лез. За что меня прижимать?
   - Ну да. В форточку на Девяткином переулке скокарь лез, а  ты,  вроде,  в
стороне. Но вполне можешь пройти как наводчик, организатор преступления.
   Кеша, сразу растеряв весь свой кураж, зачастил:
   - Серега, да я ж для тебя все сделаю. Я Камбуза  достану,  буду  лимонить
ему как по-писаному. А если нужен ему заныр, предоставлю. Готов всеми силами
нужного тебе человека прикрывать. Кость, когда я тебя подводил?
   Кострецов усмехнулся и пошел прочь.

***

   Капитан зашел в свой отдел и засел с Топковым.
   Сегодня после известия об убийстве Веревки Кострецов уже получил  нагоняй
от  подполковника  Миронова.  Действительно,  в  деле  театральных  деятелей
постоянно мелькали трупы,  а  опер  со  своим  помощником  пытались  убедить
начальство в  будущей  результативности  дела:  надо,  мол,  раскрутить  всю
вертикаль этой криминальной структуры. Но в милиции любят факты.
   - От разговора с Мироновым одна польза - подслушку у Вахтанга  разрешили,
- сказал Кострецов. - Так что двигай туда. Может, что-то и  выловишь.  Хотя,
судя по моей встрече с Сонькой и  ее  настрою,  там  должны  уже  все  следы
замести. Возможно, объявят на бордельные развлечения временный мораторий,  -
он улыбнулся.
   Топков проговорил:
   - Похоже, что перед убийством Веревки от него чего-то пытались  добиться.
Сначала прострелили руку и ногу. Если б убивал его Камбуз, вряд ли стал  над
дружком измываться.
   - Пожалуй. И один мой стукач, который Камбуза хорошо знает,  на  него  не
думает. Может быть, скрылся Камбуз с испугу, чтобы его за убийство  впопыхах
не взяли. А сам, наверное, насчет Веревки нам и звонил.
   - Если так, значит на  свои  силы  не  надеется.  Хочет,  чтобы  мы  этой
историей побыстрее занялись.
   Кострецов кивнул и добавил:
   - Не забудь, что он у меня на допросе после "плимута" Гриню сдал.  Камбуз
сейчас крайне обеспокоен, впрочем, как и все из бригадных. Но он - особенно.
Узнали, мол, братишки, что кто-то из них с Веревкой у нас кололся, -  вот  и
взялись  сначала  за  напарника.  Пытали   его,   простреливая,   добивались
признания, что лишь Камбуз выдал. Заметался мордатый меж двух огней. Поэтому
сначала нам, возможно, позвонил, а потом решил и от нас, и от бригады  своей
спрятаться.
   - Но может быть и другая ситуация,  Сергей.  Я  опять  о  линии  Вадик  -
Маэстро.
   - А не слишком ли жирно, чтобы  Маэстро  со  своим  помощником  какими-то
шестерками занялись?
   - Если Маэстро причастен к исчезновению Духа, то вполне вероятно, что  не
побрезгует и шестерками, которые начали это копать.
   Кострецов заключил:
   - В общем, двигай к Вахтангу с подслушкой, не откладывая.

***

   Гена Топков подъехал к дому Вахтанга и включил подслушку вовремя. В  этот
момент к дверям павильона Вахтанга поднимался решившийся  на  отчаянный  шаг
Камбуз.
   Вчера, безуспешно просидев  на  улице  до  вечера,  Камбуз  стал  звонить
Веревке, чтобы тот его сменил, но  ответа  не  было.  Камбуз  матюгнулся  на
беззаботность дружка и поехал за ним на Чистяки.
   Войдя в квартиру и увидев, всю картину расстрела, Камбуз в шоке сел перед
трупом на пол.
   Он сразу решил, что убийство Веревки связано с  их  слежкой  за  Вадиком.
Соображать Камбуз был не великий мастер, но тут нетрудно  сопоставить:  если
уж такого ушлого, как Дух, Вадик или его напарники прибрали, то  уж  Веревке
под землю была прямая дорога, коли Вадик учуял хвост за собой.
   Веревка вчера "ниссан"  упустил,  прикидывал  Камбуз.  Почему?  Шофер  он
отличный. Значит, Вадик его рассек и сам потом выследил.  Камбуз  облегченно
вздохнул: не он был вчера на хвосте у Вадика. И какая удача, что сегодня его
не было дома! Но тут же Камбуз спохватился: да ведь они с Веревкой для  всех
- два сапога пара.
   Он смотрел на залитое кровью тело Веревки с  дыркой  во  лбу  и  в  ужасе
осознавал, что теперь придет и его черед. Потому как, горько думал он, любой
подтвердит: что Веревка знал, то и Камбуз знает обязательно, они - не разлей
стакан. Камбуз с раскаянием  вспомнил  о  том,  что  в  кое-чем  тут  братва
ошибается: он-то в ментовке раскололся...
   Камбуз встал, подошел к мертвому другу, глядя  на  его  жалко  скрюченные
пальцы в лихих наколках, и увидел, что одна кисть прострелена. Он заметил  и
дырку в ноге.
   "Мама родная, - с захолонувшим сердцем  подумал  он,  -  терзали  Никиту,
расколоть хотели... Сдал иль нет он наши ходы?!"
   Камбузу, как человеку трусливому, всегда казалось, что другие обязательно
круче его. Таким он считал Веревку и стал заверять себя: раз убили все-таки,
то браток не раскололся. А потом уныло понял, что не  играет  роли:  кололся
тот, не кололся, - раз с Веревкой разобрались, то и ему не жить.
   Неоткуда Камубузу было ждать помощи. Сообщи он в бригаду об  их  розыске,
пришлось бы сказать о давних подозрениях Грини на Вадика.  За  укрыв  такого
братаны могли б до крови не  одобрить.  Он  со  слабой  надеждой  подумал  о
милиции, которая могла б вмешаться, а возможно, и зацепить Вадика, чтобы тот
дальше не шустрил.
   Перед тем, как навсегда покинуть теплую их  квартиру,  Камбуз  обошел  ее
комнаты, вспоминая, где, как, на каком станке "дрючил" валом  валивших  сюда
морковок. Ничего более драгоценного не оставалось у него в  сердце  от  этих
стен. Вновь приобретенный пистолет он брал на сегодняшнюю  слежку,  так  что
прихватил оставшиеся патроны, собрал сумку с необходимыми вещичками. Еще раз
взглянул на коченевшую веревку тела кореша и вышел.
   С улицы из автомата Камбуз позвонил измененным голосом в милицию.  Сел  в
машину и бездумно поехал по улицам.
   Он не  отдавал  себе  отчета,  куда  и  зачем  едет,  и  удивился,  снова
оказавшись недалеко от дома Вахтанга. Его неосознанно  вело  в  единственное
место, где он мог