овских по кличке Вован. Они  за
своего погибшего командира крови Вована жаждут. Вчера  того  в  "Техасе"  не
оказалось, вот они просто пошумели и  ушли.  А  Вован  этот  сейчас  так  же
опасен, как и Ракита.
   - Что же между ними общего?
   - Диверсант Ракита стал маньяком из-за многолетних упражений в  убийстве,
а такой же профессиональный убийца  бригадир  Вован  ненормален,  раз  лично
застрелил архимандрита Феогена.
   - Вы точно знаете, что Вован убийца Феогена?
   - Да я много чего знаю, хотя никаких показаний, повторяю, не дам.  Просто
мотайте на оперативный ус. Знаю и то, что Ракита, например,  убил  владельца
гостиницы "Пальма" Пинюхина. Но Ракиту на роль исполнителя заказных  убийств
и брали. А зачем Вовану, у которого целая бригада головорезов, своими руками
убирать какого-то безоружного попа? Вован и Ракита  одинаково  спятили.  То,
что  перестрелка  в  квартире  Шкуркина  была  инсценирована,  вы,  конечно,
разобрались?
   - Конечно, как и  с  "самоубийством"  Оникса,  -  поддакнул  капитан,  не
касаясь   истинной   причины   самодеятельности   Вована   с   Феогеном    -
архимандритовых тайников.
   - Я, товарищ Кострецов,  работаю  в  Московской  патриархии  относительно
недавно, но душа  у  меня  болит  за  все  здесь  происходящее.  Особенно  в
отношении ее верхнего звена, руководства. Не очень симпатичным  отец  Феоген
был, но ведь носил сан архимандрита, сидел в Даниловом монастыре. И какой-то
Вован осмелился поднять на человека  с  наперсным  крестом  руку!  Я  теперь
беспокоюсь за само окружение его святейшества патриарха Алексия Второго.
   - Неужели и там кому-то опасность грозит?
   - Снова подскажу вам в оперативном порядке. - Он доверительно хохотнул. -
Я все же генерал, а вы пока капитан. Так вот, опасаюсь, не было бы покушения
на  викарного  епископа  Артемия  Екиманова.  К   нему   особенно   патриарх
благоволит. Артемий молод, очень прогрессивен, многим мозолит глаза.
   - Почему именно на епископа Артемия? Вокруг  патриарха  много  архиереев,
даже митрополитов.
   - Хорошо, капитан. Поделюсь  с  вами  и  внутрипатриархийными  сплетнями.
Видите ли, архимандрит Феоген очень соперничал с епископом Артемием. Почему?
Ну, вам, как нецерковному, это сложно объяснить. А  теперь  многие  считают,
будто бы Феогена востряковские убрали потому, что их попросил  об  этом  сам
Артемий, тем более что эта ОПГ в его епархии находится.  Так  вот,  получить
"заказ" на Артемия вполне может спецбригадовец Феогена - Ракита.
   - О том, что Ракита убил Пинюхина, мы давно  знаем  и  его  ищем.  Но  он
скрывается.
   - Ну а Вован-то у всех на виду!
   - Пока на него прямых улик нет, а его бригаде солоно приходится.
   - Дело ваше, капитан. Но и Вован может расправиться с епископом Артемием.
Вот тогда разгорится большой скандал. Сначала убит  архимандрит  патриархии,
потом - епископ из окружения самого патриарха!
   - Леонтий Александрович, да зачем же Вовану или кому-то из  востряковских
убивать своего работодателя Артемия?
   Генерал хмыкнул и торжественно произнес:
   - А вот это должны вы просечь своим оперским чутьем. Вован сделал большую
ошибку, персонально убрав Феогена. В заказных убийствах такого уровня  почти
всегда потом ликвидируют и самих киллеров. Вован понимает,  что  эта  участь
его ждет. Кто с ним будет расправляться? Чистильщик, которого пошлет тот  же
Артемий. Кого надо Вовану сбивать с насеста, чтобы самому уцелеть? Артемия.
   Кострецов чуть не  захохотал  в  трубку  на  такую  "внушительноподобную"
версию  зарапортовавшегося  генерала,  но  в  то  же  время  понял  главное.
Опасность действительно грозит епископу Артемию. Значит, митрополит Кирин  с
подручными Ветлугой и Белокрыловым повели  крупномасштабную  атаку  на  клан
Артемия. А вчерашний фейерверк в  "Техасе"  -  только  начало  нового  этапа
сражения, что-то вроде артподготовки.
   В конце беседы, которая свелась к малозначительным замечаниям, генерал  и
капитан, каждый, довольный своими результатами, распрощались как  закадычные
коллеги.

***

   Бывший  спецбригадовец  Ракита  все  это  время,  как  верно  предполагал
Кострецов, лечил свою  рану  в  ноге.  Отлеживался  в  каморке  Никифора  на
Сретенке.
   Конец его затворничеству положил сам Никифор, однажды  сообщивший  Раките
последние новости:
   - В ресторане "Техас", на Садовом кольце от нас недалеко, пальба была.  И
что интересно, ежкин дрын: стреляли, а не убили никого.
   - Чего ж интересного? - спросил Ракита.
   - А то, что, может, смягчились у людей сердца: стреляют больше для понта,
как в лагерях блатные говорят. Стараются не убить, слава Богу.
   Ракита  сочувственно  поглядел  на  Никифора,  столько  претерпевшего  за
православие и все еще идеалиста, когда даже о бандитах  с  оружием  в  руках
можно подумать хорошее.
   - Ты-то про ресторан откуда знаешь? - уточнил спецбригадовец.
   - На Чистяках шпана красиво это описывает.
   - Ну а те-то каким боком к этому "Техасу"?
   - Под обстрел в ресторане хозяева магазина  "Покров"  -  два  кавказца  -
попали. Одного, правда, стрелки в руку зацепили. Но эта единственная рана  у
ресторанных была. А кавказцы  свой  "Покров"  -  то  наконец  открыли.  Стол
воздвигли для всех  желающих  обмыть  это  дело,  туда  местная  шантрапа  и
набилась, всяких баек от кавказских этих людей наслушалась.
   - Кто ж так ласково "Техас" обстрелял?
   Никифор хитро посмотрел на него.
   - Да вроде тебя. Четверо, плечи стеной, матом не ругаются.
   - Постой, постой, - Ракита привстал с тюфяка на полу, где лежал, - ты  не
случайно, что ли, мне это рассказываешь?
   - Я, ежкин дрын, случайно ничего не говорю. Люди те были с  той  команды,
какая когда-то бой у "Покрова" вела. Кавказцы это указывали.
   - Спасибо, Никифор.
   Ракита поднялся и стал выволакивать замаскированную  тряпьем  сумку,  где
хранился его арсенал. Из сообщения Никифора ему стало ясно, что  спецбригада
ожила, генерал Белокрылов снова взял в проворные грабки  боевую  инициативу.
То, что четверка спецбригадовцев никого  не  убила  в  "Техасе",  иллюзий  у
Ракиты не создало. Слишком хорошо он знал непререкаемые законы генеральского
подразделения.
   - Засобирался, - неодобрительно констатировал Никифор суету Ракиты.
   - Да я ж из-за этих своих бывших коллег в Москве и  остался,  и  на  пулю
напоролся.
   Никифор печально произнес:
   - Из-за коллег... Из-за себя ты страдаешь. Не можешь без мести, а?
   - Но это ж справедливая месть!
   Сидел  Никифор  за  покосившимся  столом,  руки,   натруженные   утренним
подметанием улиц, держал на нем, отдыхая. А тут всплеснул ими,  взволнованно
заговорил:
   - Да кто ты такой, чтоб мстить? Все мы - ничто! Без тебя Бог не  управит,
а? Ты чего на себя взял, раб Божий Евгений? - назвал он Ракиту по имени.
   Ракита усмехнулся.
   - Какой я раб Божий?
   - А кто ж ты? Ты великое сумел сделать: руку занес, а  смог  человека  не
убить.
   - Это благодаря только тебе, Никифор. А в тот день, когда  рану  получил,
пришлось мне одного охотника и другого крутого хлопнуть.
   - Это не в счет, Евгений. Ты теперь другим человеком стал.
   - Да с чего ты решил? - спросил Ракита, подняв глаза от сумки.
   Никифор смотрел на него так же светло, как во  дворе,  когда  тот  шел  с
ножом на Черча. Подытожил:
   - Увидишь еще. А если не буду я  жив,  то  мои  сегодняшние  слова  тогда
вспомнишь.
   - О-о, вряд ли ты раньше меня на тот свет уйдешь!
   Молчал Никифор, грустно улыбался. Ракита, немного помявшись, сказал:
   - Слушай, неужели же Бог все-все может простить?
   - Обязательно.
   - Не верю в это. Я по уши в крови.
   - Если истинно, Евгений, уверуешь и раскаешься, то простит.
   - Истинно? Это как?
   Никифор посмотрел на иконы, перекрестился на образ  Спасителя.  Попытался
объяснить:
   - Разбойник вместе с Христом был распят. Тот бандит  в  последний  момент
уверовал в Царствие Божие: Христос его и простил.
   - А истинность-то все же в чем? Как она проверяется?
   - Человеком не проверяется. Бог проверит, а прощением уверит.
   - Не могу я, Никифор, у тебя почти ничего понять.
   - Значит, пока тебе этого и не требуется. Пойду я по делам.
   Никифор встал. Как всегда,  перекрестил  перед  собой  направление,  куда
собирался двинуться. Немного  подумал,  обернулся  к  Раките  и  осенил  его
крестным знамением. Вышел во двор.
   Ракита начал готовиться к своему новому выходу в город. Теперь, когда  за
ним  должна  была  охотиться  милиция  хотя   бы   за   убийство   Пинюхина,
востряковские - за Сверчка,  а  спецбригадовцы  -  за  Оникса,  заслуженному
разведчику-диверсанту  Ракицкому   требовалось   действовать   под   другой,
совершенно неузнаваемой  личиной.  Для  этого  он  извлек  из  сумки  парик,
наклейки  усов,  бороды,  очки,  грим,   все,   что   нужно   для   внешнего
перевоплощения.
   Поработал спецбригадовец,  пристально  смотрясь  в  имеющееся  для  таких
надобностей переносное зеркало, и через час выглядел гораздо более  старшим,
интеллигентным человеком.  Особенно  потрудился  Ракита  над  главной  своей
приметой - сросшимися бровями, которые пришлось пробрить, придать им  другую
форму и отделать кожу в этом месте гримом.
   Под конец он водрузил на нос очки с  прозрачными  бутафорскими  стеклами,
повязал на линялую  ковбойку  старомодный  галстук,  надел  древнего  фасона
пиджак с широкими лацканами, а поверх - габардиновый серый плащ,  какой  еще
при Сталине был  в  моде.  Весь  этот  гардероб  у  Ракиты  назывался:  "под
спившегося интеллигента".
   Поразмышлять пришлось об оружии. У Ракиты был  пистолет  "Беретта"  вроде
талисмана. Эту пушку завещал Раките единственный его  друг,  Максим,  какого
удалось Ракицкому завести в служебной кровавой канители.
   Нашли мертвым Максима в номере бейрутского отеля с этой "Береттой" в руке
без патронов. Он отстреливался до последнего, посчитав -  лучше  чужую  пулю
принять, чем шлепнуться своею. Так  Макс  и  хотел  по-офицерски  погибнуть,
оружия не опозорить. Как-то пили они вдвоем после крутой переделки,  и  Макс
сказал:
   - Если первого меня убьют, ты, Жень, пушку, с которой помру, возьми  себе
на память, если удастся.
   Поэтому-то и не выбросил эту "Беретту" Ракита после того,  как  застрелил
из нее Пинюхина. Поэтому и влип под баллистический расчет Кострецова,  снова
использовав ее против Сверчка. Почему поступал так бездарно? И на  это,  как
на многие странные вопросы в последнее время, не мог ответить Ракита.
   Ракита сейчас держал в  руке  непобедимую  "Беретту"  с  полной  обоймой,
прикидывая: начни у него она стрелять в третий  раз,  и  что-то  обязательно
может случиться. Он задумался:
   "А что? И именно - третий раз? Максова пушка меня только выручает. Из нее
я должен расстрелять Белокрылова!"
   Как  святое  оружие,  заряженное  серебряными  пулями,   Ракита   обернул
"Беретту" в мягкий  шарф  и  положил  снова  в  сумку.  Сунул  под  пиджачок
завзятого совка-интеллигента обычный "ТТ", десантный нож да запасную обойму.
Надвинул шляпу, поправил строгие очки, огладил бороденку и  легкой  походкой
несытно кушающего человека направился на осточертевшие ему Чистые пруды.

***

   На Чистяках Ракита заглянул в самое доступное  там  "справочное  бюро"  -
пивную на Банковском переулке. В углу  увидел  давно  знакомого  ему  Векшу,
который курил над пустым столом вместе с Валей Пустяком.
   Ракита приблизился  к  печальной  от  безденежья  паре,  приподнял  двумя
пальцами свою фетровую шляпу и обратился к Векше:
   - Товарищ Векша, если не ошибаюсь?
   - Не ошибся, - мрачно ответил тот. - А какой я тебе, папаша, товарищ?
   - Как же вас правильно называть?
   - Просто "Векша" тебя, стручок, не устраивает?  -  раздражаясь,  возвысил
голос бомж.
   Более сообразительный  Пустяк,  молниеносно  прикидывая,  как  эту  шляпу
реально расколоть хоть на стакан, перехватил инициативу:
   - Отец, да вы с Векшей, видно, выпивали, раз его по кликухе знаете?
   Ракита поправил очки и радостно подтвердил:
   - А как же! Причем вот какая оказия получилась. Я, знаете ли,  поссорился
со своей супругой. Пришел сюда с диким желанием выпить водки, но рассеянный,
знаете ли, подошел к стойке и выяснилось: денег из дому не взял.
   - Ха-ха-ха! - заржал Пустяк, ярко себе представивший  горе,  если  б  сам
попал в такое же положение, как этот доходяга-очкарь.
   - И вот представьте себе, - невозмутимо  продолжил  Ракита.  -  Ваш  друг
Векша угостил меня водкой.
   - Чего-о? - изумленно протянул Валя, никогда  не  видевший,  чтобы  Векша
кого-то настоящей водкой из настоящей бутылки угощал.
   - А чего? - мрачно спросил Векша. - Я жлобом никогда не  был.  Только  не
водкой,  наверное,  я  вас  угостил,  папаша,  а  спиртиком.  Спиртик-то   с
яблочками, - уже смущенно пояснил он.
   - А-ха-ха-ха! - снова загрохотал Валя. - Спиртиком тем - верю! И  ты  еще
жив, папаша? Векша, это тот твой спиртик, после которого Кеша Черч  потом  в
подвале отлеживался, а теперь уж его не видно, должно, околел?
   Ракита протестующе замахал руками.
   - Зря вы так на Векшу наговариваете.  Я  очень  хорошо  себя  после  того
напитка почувствовал. Правда, попал не домой, а в вытрезвитель,  знаете  ли,
первый раз в жизни, - валял дурака "под интеллигента" Ракита.
   Бомжи уже вдвоем посмеялись. Ракита заключил:
   - И вот за ту вашу выручку, Векша, я хотел бы теперь  вас  угостить.  Вот
деньги. - Он протянул кредитки.
   Первым  к  ним  зачарованно   потянулся   Пустяк,   но   Векша,   любящий
рассказывать, как на сто первом сибирском километре бил белку в глаз,  резко
опередил его, зажал деньги в крепком кулаке со словами:
   - Одна нога моя здесь, папаша, а другая уж там, -  кивнул  он  на  винный
магазин через дорогу и вылетел из пивной.
   Сразу они вместе выпили литр водки с пивом. Потом Ракита,  безостановочно
рассказывающий о подлостях своей жены,  послал  еще  за  бутылкой.  И  когда
взялись за нее, он, выяснивший, что Пустяк работал  в  "Покрове",  а  теперь
новыми хозяевами в штат не взят, затронул вопрос, по которому сюда и пришел:
   - И когда в нашей столице управа на этих кавказцев будет? Они  обманывают
нас на рынках, не дают работы в своих  магазинах!  Почему  хотя  бы  русские
бандиты с ними не расправятся?
   - Да было, и не раз, - авторитетно заверил Пустяк. - Автандила,  Харчо  в
их "Покрове" свинцом прикладывали, а в ресторане "Техас" на  днях  Автандилу
специально руку прострелили - не лапай, мол, русские деньги, сука.
   - Прямо в ресторане? - подзадорил Валю на подробный рассказ Ракита.
   Пустяк начал подробно излагать ставшее уже  легендарным  представление  в
"Техасе". Ракита стал  его  останавливать,  когда  тот  перешел  к  описанию
великолепной  четверки.   Интеллигентик   в   съехавшей   шляпе,   постоянно
поправляющий очки,  восхищаясь  и  удивляясь,  будто  бы  невзначай  уточнял
внешности, поведение четверых ухарей, ворвавшихся в ресторанный зал.
   В результате этого  интервью  Ракита  точно  установил,  что  в  "Техасе"
хулиганили спецбригадовцы Пуля, Дардык, Котовский и  Лячко.  Теперь  он  мог
попытаться выйти на Белокрылова через кого-то из них.

Глава 6

   Капитан  Кострецов  и  лейтенант  Топков  всесторонне  обзавелись  свежей
информацией по новому витку их  розыска.  Последние  недостающие  данные  по
протоиерею Вадиму Ветлуге принес в отдел из копилки МВД Топков.  Прежде  чем
их  осмыслить,  Кость  сообщил  Гене  о   своем   телефонном   разговоре   с
Белокрыловым.
   Топков спросил:
   - Как же генерал звонит, не опасаясь быть арестованным?  Не  боится,  что
ставший его противником спецбригадовец Ракита может дать на него  показания?
Ведь и на Пинюхина, и к "Покрову" Ракиту наверняка сам Белокрылов направлял.
   -  Слишком  хорошо  знает  генерал  спецуру  сорта  Ракиты.  Такой  боец,
воспитанный на высоких идеалах, будет стараться отомстить лично, не прибегая
к огласке. У этих людей в крови зарок, чтобы ничего не выносить из избы. Так
что по нашему новому фигуранту Ветлуге?
   Гена расположился за столом напротив Кострецова, поглядел в блокнот.
   - Отца Вадима Ветлугу так просто  не  ухватишь,  как  покойного  Феогена.
Бессмысленно, например, через слабый пол. Не страдает юбками.  Да  и  вообще
живет скромно. Квартиры в городе нет, ютится в одной из  келий  Даниловского
монастыря.
   - Какой принципиальный! Так что же он среди упырей патриархии делает? Ему
бы в затвор подальше оттуда бежать.
   - Ветлуга, Сергей, тоже упыришко, но на свой лад. Совершенно  помешан  на
власти. Готов  за  карьеру,  за  влияние  в  кругах,  близких  к  особе  его
святейшества патриарха, любого аскетически эдак наперсным крестом  по  башке
забить.
   Капитан рассмеялся.
   - Ты, Ген, богохульник и зубоскал.
   - Ошибаешься. Хула моя не на Бога, а на мнимых его прислужников. Так вот,
Ветлуга пить-есть не  будет,  лишь  бы  сильным  церковного  мира  услужить.
Митрополит Кирин для этого существа в рясе - полубог. Мал ростом, хлипок  на
вид отец Вадим, но энергичен и беззаветен,  ради  дела  может  по  несколько
суток не спать. Ему тридцать пять лет.
   - О, мы почти ровесники. В чем успел отличиться Ветлуга?
   - Да во всем, что крутил после перестройки митрополит Кирин, набивая свой
карман под видом превращения церкви в  провозглашенный  им  объект  рыночной
экономики. Ветлуга только в паломническом бизнесе  не  смог  проявить  своих
дарований. Рожей не вышел,  весьма  несолиден  для  представительства  перед
иностранной аудиторией. Там Феоген, ряжкой Гоняеву под стать, был  на  самом
месте.
   - Мариша подсказала, что на алмазный какой-то бизнес митрополит и Ветлуга
вроде бы ставку делают. Смог по этой линии что-то накопать?
   - Пробовал, но эти дела сугубо международные, крутые иностранные компании
замешаны и так далее. Это направление по епархии ФСБ.
   - Без проблем. Обращусь к Саше  Хромину.  Мы  с  ним  однажды  -  я,  как
представитель МВД, он - ФСБ, - одно дело  вместе  разматывали  по  перекидке
краденых автомобилей из России в Грузию. Может быть, интересы наших ведомств
здесь опять сойдутся. Что у тебя, Гена, еще?
   - Да вроде по всем твоим приказаниям-указаниям отчитался.
   - Лады. Углубляйся дальше по  митрополиту  Кирину.  Он  -  самая  крупная
фигура на доске этой партии. С епископом Артемием, хоть за ним сам патриарх,
мы как-нибудь разберемся. А вот Кирин Гоняев! Такого свалить - это все равно
что под суд отдать министра иностранных дел.
   - Гоняев под этот ранг  подходит,  -  Топков  еще  раз  заглянул  в  свой
блокнот, -  в  январе  этого  года  он,  например,  от  имени  нашей  церкви
встречался с руководством Европейского Союза в Брюсселе.
   - Такого заарканить, сынок, одно удовольствие.
   - Не осмеливаюсь, - улыбнулся лейтенант, снял очки и стал их протирать.
   Кость тряхнул чубом и подмигнул.
   - Ты, студент, мне верную наколочку дай, а рога  митрополитке  я  уж  сам
поотшибаю.

***

   Кострецов позвонил своему другу, оперу ФСБ Хромину:
   - Привет, Саня. Спасибо  тебе  за  последние  выписки  по  истории  нашей
загнившей церкви. Есть у меня теперь и современная конкретика, причем такая,
что и твою контору, возможно, заинтересует. Назову для затравки  только  три
вещи. Митрополит Кирин Гоняев, протоиерей  Вадим  Ветлуга,  алмазный  бизнес
Московской патриархии.
   - Затравил! -  густым  басом  откликнулся  Хромин.  -  Давай  сегодня  же
встретимся.
   Вечером друзья сидели за пивом в ресторанчике, давно облюбованным ими для
подобных  встреч.  Хромин  смотрел  из-под  смоляной  шевелюры   на   Сергея
оживленно, одобрительно приговаривая:
   - Вот менты! В самую бриллиантовую точку  структуры  митрополита  Гоняева
уткнулись. Вы у нас, что ли, всю работу собрались забрать?
   - Поле вашей деятельности неохватно, имена ваши  историки  прославят  лет
через сто, - усмехнулся  Кострецов.  -  А  нам  результаты  скорее  подавай.
Земельку свою и роем.
   - На