пока хлебушко размякнет.
   - У такой падали и харч дармовой, - задумчиво прокомментировал Кеша. -  А
тут не на  что  стакан  Нюте  поднести,  -  добавил  он  многозначительно  и
посмотрел на Сергея.
   - Нютой твою подружку звать?
   - Так точно.
   - Ты ей фонарь под глаз залепил?
   Черч изобразил на опухшем лице гримасу крайне оскорбленного  джентльмена.
Кострецов выгреб из кармана мелочь и высыпал на быстро подставленную  ладонь
Кеши. Спросил:
   - Что там с  универсамом  "Покров"?  Несколько  дней  мимо  него  хожу  -
закрыто.
   - Хозяева сменились. Новые со старыми права качают.
   - Что так?
   - Кинули их старые хозяева. Чего-то с долгами магазина намудрили, а новые
не желают платить. Валя Пустяк там подрабатывал, мне рассказал,  -  упомянул
он еще одного стукача капитана.
   - По убийству на Архангельском слыхать?
   - Ничего нет.
   Кострецов  кивнул,  показывая,  что  больше  вопросов  не  имеет.   Черч,
позванивая монетами, побежал к Нюте. Опер направился к "Покрову".
   За закрытым и сегодня магазином во дворике на колченогой табуретке  сидел
бывший зек Валя по кличке Пустяк, получившейся  от  его  несолидной  фамилии
Пустяков. Он тоже томился отсутствием денег  на  выпивку  вместе  с  местной
шатией, рассевшейся рядом на кирпичиках.
   Опер пересек двор, чтобы Валя его увидел, зашел за угол, ожидая  прибытия
осведомителя. Через минут десять появился Пустяк. Этому Кострецову  пришлось
выделить десятку. Тот взял кредитку, повеселел, поправил очечки,  замотанные
изоляцией.
   Кость спросил:
   - Что за проблемы у новых хозяев "Покрова"?
   - А кинули их старые.
   - Кто?
   - Двое их собственность держали. Один всю дорогу приезжал: пузатый такой.
Говорят, откуда-то он едва ль не с монастыря.
   - Из патриархии?
   - Во-во.
   - Священник? Бородатый, мордастый?
   - Не, тот без бороды. Морда у него - гнусь ментовская.  -  Он  осекся.  -
Извини, Кость.
   - Что-то по долгам у них получилось?
   Глаза Пустяка под очками с треснувшим стеклом ожили.
   - Ага. Крутой тот пузан с корешем.  Как  продавали  магазин,  по  бумагам
показали, что долгу имеют миллиарда два - еще прежних денег. А новые купили,
узна?ют - три миллиарда на "Покрове" висит! Новые-то -  черные,  с  Кавказа,
горячие ребята. Начали на того пузана наезжать, а  он  их  культурненько  на
хер. Похоже, черные - бандиты, а за пузаном то ли высокие менты, то ли  само
ФСБ. Неизвестно, чем разборка кончится.
   - Фамилия пузана Белокрылов?
   - Правильно.
   - На  моем  участке  такое  творится,  ты  под  самыми  дверьми  разборки
скучаешь, а мне ни слова, - укоризненно проговорил опер.
   - Да пока базарят, - виновато произнес Пустяк, - до стрельбы далеко.
   - Ты, Валя, кончай горбатого лепить! - вонзился в него глазами  Кость.  -
Не хочешь мне помогать, так и скажи. Но где ты был,  когда  неделю  назад  у
Тургеневки паренька с кейсом бабок на гоп-стоп двое с ножами пытались взять,
сам будешь перед нашими доказывать.
   - А чего? - заморгал Пустяк. - Я, что ли, того тряс?
   - Скажи спасибо, что приметы нападавших я с потерпевшего лично снимал. Он
точно тебя описал: твои очки с треснувшим левым стеклом он хорошо запомнил.
   Валя вздохнул.
   - А чего? Денег мы не взяли.
   - Куда ж брать, когда парень пушку достал.
   - Во-во! - воскликнул Пустяк. - Какое он имеет право огнестрельное оружие
носить?
   Капитан усмехнулся.
   - Лохи вы. Газовый был у него пистолет, причем незаряженный.
   - Видишь, Кость, как битые окуляры меня подводят? - загрустил Валя.
   - Что слышно по убийству у Меншиковой башни?
   - Ходит слух, будто на перо того  с  попом  залетный  поставил.  Не  наши
деловые трудились, - уже четко доложил Валя.
   - А откуда залетный? Не с востряковских?
   - Такое тем более подтвердить не могу.
   Махнув рукой, Кострецов зашагал прочь, решив пообедать дома.
   Жил он в доме в том самом Архангельском переулке. Проходя мимо Меншиковой
башни, Сергей увидел  на  противоположной  стороне  от  церковного  Подворья
Никифора. Мужик стоял, победоносно  расставив  кривые  ноги,  позыркивая  на
церковь и терзая одной рукой свою длинную бороду.
   Сергей перешел к нему на тротуар и проговорил, подходя:
   - Неравнодушен ты к этой церкви.
   Никифор скосил на него глаз, прокашлялся. Потом,  собрав  во  рту  слюну,
смачно плюнул в сторону храма.
   - Сатаны! Не церковь теперь это, а лишь музей. -  Он  утер  короткопалыми
пальцами усы, воззрился на Кострецова. - Да  что  ты  в  леригии  понимаешь,
ежкин дрын!
   Махнул рукой и подбористо направился прочь.

Глава 5

   Дома Кострецов критически осмотрел  содержимое  холодильника.  Он  обычно
набивал его разными  полуфабрикатами,  чтобы  наспех  можно  было  соорудить
приличную еду. Но в замоте последних дней из провизии в  морозилке  осталась
лишь пачка пельменей.
   Сергей приготовил это незамысловатое блюдо и  съел  его,  запивая  пивом.
Закурил  и  набрал  номер  телефона  офиса  архимандрита  Феогена  Шкуркина,
полученного от Топкова.
   - Добрый день, отец Феоген, - сказал он, когда архимандрит взял трубку, -
это  капитан  милиции  Кострецов.  Мы  с  вами   после   убийства   Ячменева
познакомились.
   - Спаси Господи, - басовито ответил Феоген. - Не очень в таких делах день
добрый. Есть какие-то новости по убийству?
   - Имеется подозреваемый.
   - О, существенно!
   - Хотел поговорить на эту тему. Можно к вам подъехать?
   - Пожалуйста, товарищ капитан. Только вечером я  в  командировку  уезжаю,
поторопитесь.
   Кострецов пристегнул подмышечную кобуру, накинул куртку. Сбежал из  своей
квартирки, которую ему выкроил новый хозяин этажа, по черному ходу на улицу.
Там проходными дворами прошел в  ОВД,  взял  машину  и  отправился  в  Отдел
внешних церковных сношений патриархии в Свято-Данилов монастырь.
   В  обширном  дворе  монастыря  капитан  подивился  окружающей  старине  и
стеклянному входу монастырской гостиницы, модерново впаянной среди осадистых
стен, взметнувшихся куполов, окошек-бойниц, очевидно келий. Поискал глазами,
в каких амбарах тут могут быть табачные залежи, но даже наметанный опер-ский
взгляд не смог определить их среди соборного великолепия.
   В офисе ОВЦС капитана  уже  ждали  и  провели  в  кабинет  Шкуркина,  где
благость икон органично сочеталась с монастырской  опрятностью.  Архимандрит
же с острыми и удалыми глазками выглядел здесь так же неуместно, как  модерн
гостиницы на дворе.
   Феоген указал Кострецову на стул рядом с его креслом у письменного стола.
Когда опер  приземлился,  Шкуркин  вдруг  потянул  широким  носом  и  весело
проговорил:
   - Пиво любите?
   Смутился капитан:
   - Выпил бутылку за обедом.
   - Да вы не робейте. Я это к тому, что могу кое-что  покрепче  предложить.
Шампанское "Дом Периньон" например.
   Кость замахал руками.
   - Я в рабочее время только пиво себе позволяю. И то,  когда  в  отдел  не
надо возвращаться.
   Архимандрит отечески смотрел на него,  как  бы  отчитывая  провинившегося
сынка.
   -  Зря  от  этого  шампанского  отказываетесь,  -  пробасил  он.  -   Его
французский монах Дом Периньон еще в семнадцатом веке случайно изготовил,  а
потом в его монастыре начали качественно производить.
   - Чего только в монастырях не  бывает,  -  вроде  бы  рассеянно  произнес
Кострецов. - Говорят, и табаком орудуют.
   Шкуркин внимательно поглядел на него. Капитан решил:  достаточно  сказал,
чтобы вывести Феогена из роли батюшки. Затем он продолжил:
   - Так вот, убийца, которого пока не задержали, оказался из  востряковской
преступной группировки.
   - Что вы говорите! - воскликнул Феоген.
   - А что? О востряковских наслышаны?
   - Не бандиты меня волнуют, а подконтрольная им  территория.  Ведь  в  тех
краях резиденция его  святейшества  патриарха.  Если  востряковские  уже  на
церковном Подворье в столице убивают, то вполне  могут  и  его  святейшеству
угрозу создать. Хотя... - Архимандрит собрал  бороду  в  кулак  и  загадочно
усмехнулся.
   - Вы, отец Феоген, что-то недоговариваете.
   Архимандрит пошевелил толстыми губами.
   - Уж не знаю, стоит ли эту тему затрагивать? Вы человек светский, а то  -
наши внутрицерковные дела.
   - Какие же секреты могут быть перед оперативником угро, ведущим розыск по
делу, в котором вашего компаньона убили? Ячменев, вы указали, патриархии  по
развитию паломничества помогал.
   - Конечно. Буду откровенен. Тайну нашего разговора гарантируете?
   -  Обязательно.  Это,  как  в  церкви,  тайна  исповеди,  -  ободрил  его
Кострецов. Он видел, что Шкуркину не терпится какие-то данные ему выложить.
   - Судите сами, товарищ капитан. Востряковские бандиты  заказали  колокола
для звонницы местного храма. На самом большом сделали дарственную надпись от
своего имени. Как вам нравится?
   - Совсем не нравится, когда уголовники церковь щедро одаривают, а  значит
- подкупают.
   - Ну вот, - сокрушенно вздохнул Феоген.
   - Неужели им сам патриарх попустительствует? Должен же он об этом  знать,
раз неподалеку оттуда живет.
   - Господи помилуй! - всплеснул ручищами архимандрит. - Не надо так о  его
святейшестве. За тот район Подмосковья  отвечает  викарный  епископ  Артемий
Екиманов.
   - Что же он за человек?
   Феоген хитро улыбнулся.
   -  Ну  вот.  Опять  вы  в  самую  сердцевину  церковных   взаимоотношений
вторгаетесь. - Он поддернул широкие рукава рясы. - Сами  попробуйте  справки
навести. А я что могу сказать? Ну,  есть  такой  кощунственный  пример.  Вот
здесь, в Даниловом монастыре, организовал Артемий  с  некоей  Лолой  Шубиной
некое  издательство.  Сам  патриарх  благословил  их  на  роскошное  издание
сочинений Пушкина. И что же в первом томе вышло? Поэма  "Гаврилиада"!  Самое
богохульное  сочинение  поэта.  Пушкин  там  над  девой  Марией  издевается,
намекает на интимные отношения Богородицы с архангелом  Гавриилом,  бесом  и
голубем.
   - Такой епископ вполне может и с братками подружиться.
   Лицо Феогена радостно озарилось.
   - Ну вот. Вы уже начинаете анализировать.
   - Уж не предполагаете ли вы, часом, отец Феоген, что если Артемий  связан
с востряковскими, то и о готовящемся  убийстве  Ячменева  он  мог  знать?  -
закинул удочку Кострецов наугад.
   Шкуркин от удовольствия даже веки смежил, но пробасил:
   - Господи помилуй! Что вы,  товарищ  капитан,  опять  такое  говорите?  О
епископе! Ну вот, сразу видно - мирской вы человек.
   - Говорю, что думаю. Для меня в  расследовании  должности  или  церковные
саны роли не играют.
   - Вот это правильно! - подхватил Феоген.
   Опер прикинул, что  раззадорившегося  изложением  "компры"  архимандрита,
пора и самого копнуть, пока бдительность утерял. Он неожиданно бросил:
   - Как у вас дела с универсамом "Покров"?
   - Что? - Феоген встрепенулся. - Вы откуда об этом магазине знаете?
   - А как же? "Покров" на моем участке, на территории Чистых прудов.
   - Ага, -  произнес  сразу  сосредоточившийся  Шкуркин,  -  что  ж  именно
узнали?
   - Отец Феоген, я  -  так  называемый  земляной  опер,  "Покров"  на  моей
земельке. Несколько дней он уже закрыт. Я и поинтересовался.
   - Ага, - повторил Феоген теперь это слово, как до того изнурительное  "ну
вот", чтобы успевать продумать ситуацию. - Ага. И что же вам ответили?
   - То, что вы владели "Покровом" вместе с господином Белокрыловым, который
работает в патриархии, - чеканил Кострецов, все же  переживая:  не  проверил
документально эти данные. - Что новые хозяева финансовым состоянием магазина
недовольны.
   - А вы побольше верьте этим черным, - злобно выдохнул Феоген, вмиг  теряя
вальяжность.
   Опер усмехнулся.
   - Странно слышать "черные" в ваших устах. Так кавказцев московская  шпана
называет и, возможно, епископ Артемий, если он общается с братками.
   Феоген мрачно молчал, лишь вновь поддернул рукава рясы. Потом проскрипел:
   - Не ищите, капитан, топор под лавкой.
   - Это в каком смысле?
   - В том, что у вас убийца Ячменева почти в руках, а вы  мне  -  возможно,
следующей жертве востряковских - грязные домыслы излагаете.
   - Проверим эти домыслы.
   Архимандрит побурел.
   - Кострецов ваша фамилия? Я запомнил. Знаете ли, наш ОВЦС  крепко  с  МВД
дружит. Ездил я как-то вместе с вашим бывшим министром вместе в Израиль.  По
его просьбе, я оказал ему там большие услуги по нашему ведомству.
   "Видимо,  о  Куликове  речь.  Он  ведь  вице-премьером  в   правительстве
Черномырдина курировал  Таможенный  комитет.  Наверное,  по  этой  линии,  с
растаможкой сигаретных грузов с  Феогеном  они  и  побратались",  -  подумал
Кострецов, а вслух спокойно произнес:
   - Бывшие меня не волнуют. Да и не очень - сегодняшние, что должности, что
саны. Я же вам говорил.
   - Что-о? - упер в него глазки архимандрит. - Вы, капитан, понимаете,  что
это и о своих нынешних начальниках с большими звездами сказали?
   Не мог подозревать Шкуркин, что перед ним сидит сам опер Кость,  которого
годами держали в простых "земляных" за сумасшедшее упорство,  с  которым  он
шел в любом розыске до конца, невзирая на лица. Именно  поэтому  легендарный
Кострецов год назад раскрыл милицейскую банду в  сам?ом  Главном  управлении
уголовного розыска МВД.
   Опер Кость взглянул на архимандрита и тряхнул головой.
   - Понимаю, откуда у вас типично чекистские замашки. Вы ведь в офисе Лавры
по работе с иностранцами еще когда подвизались. Не можете забыть  хозяев  из
КГБ?
   Феоген, задохнувшись от возмущения, прорычал:
   - Иди отсюда своей дорогой, капитан. И больше мне на мозоли не наступай.
   Опер встал, кинул на прощание:
   - Поздно уже, пересеклись наши дороги, архимандрит. И на этом перепутье я
еще постою.

***

   Кострецов,  хотя  правду  сказал  Феогену,  что   после   принятия   пива
предпочитает на службе не показываться, сегодня вернулся в отдел.  Прошел  в
свой кабинет, где над бумагами корпел Топков, сел за стол, угрюмо  посмотрел
на лейтенанта.
   - Сейчас встречался с архимандритом Феогеном. Будто  бы  в  дерьмо  ногой
наступил.
   - Начинаешь заглядывать под непроницаемые рясы?
   - Лучше бы не начинал. Ходил до этого, любовался на кресты  Антиохийского
подворья, Меншиковой  башней.  Думал:  во  всей  стране  разброд,  но  уж  в
церкви-то порядок. А они - в самом вареве, вплоть  до  того,  что  кавказцев
черножопыми обзывают. Не помнишь,  кстати,  зачем  былой  наш  шеф  Анатолий
Сергееич Куликов в Израиль уже после отставки ездил?
   - Как же, как же! В том числе и за тем, чтоб обвенчаться. Венчали  его  в
подведомственной  Московской  патриархии  Горненской  обители,  и,  конечно,
ночью.
   Сергей крякнул и спросил:
   - Я закурю, но форточку открою, не возражаешь?
   - Дыми с благословения  патриархии.  Тем  более  без  курева  мою  свежую
информацию плохо переваришь.
   - У меня ее сегодня тоже по уши. Но начнем с  тебя,  как  с  младшего  по
званию. Так при императорах на русских военных советах было принято?
   - Так точно. Значит, начал я копать еще глубже по Ячменеву и  вывел,  что
интересовались им из востряковской группировки.
   - В цвет, как братки куликают! Я на востряковских тоже вышел. А епископом
Артемием Екимановым там не припахивает?
   - Полная вонь! Так сказать, в корешах он у этих бандитов.
   - Ну-ну, Гена. Все совпадает. Справочка по Артемию у тебя готова?
   -  Так  точно.  Молодой  это  епископ,  но  пользуется  большим  доверием
патриарха Алексия Второго.
   - Еще бы, патриарх в вотчине Артемия проживает.
   - Пытался заворачивать Артемий  большими  делами  по  издательской  линии
вместе с Лолой Шубиной.
   -  Это  изданием  многотомника  Пушкина,   где   начали   с   богохульной
"Гаврилиады"?
   - Не  только,  Сергей.  Провернули  они  несколько  шикарных  альбомов  о
монастырях.  Составляли,  очевидно,  свои   люди.   Дилетантство,   бездарно
получилось. Но главное, эта  епископская  подруга  Шубина  так  прошлась  по
закромам Издательского отдела  патриархии,  что  подмела  оргтехнику.  Потом
хватились - ее стараниями там и целый ряд финансовых счетов пуст.
   - Архимандрит Феоген с некоей блатной Маришей проживает. Может, и Артемий
эту ловкую Лолу не случайно пригрел?
   - Все у них может быть. Но  в  подмосковных  епархиях  среди  священников
больше гомики в моде. До суда доходит: рассмотрено  дело  о  домогательствах
иеромонаха Амвросия к двум несовершеннолетним парням... Следующая забористая
акция связки Артемий - Шубина: организация благотворительного фонда  "Святая
Русь". Цель его, как в учредительных документах написано: "Создание  условий
для участия коммерческих структур в благотворительной деятельности Церкви".
   - Кто только в патриархии  под  видом  благотворительности,  гуманитарной
помощи руки не греет? Я-то  думал,  что  у  них  лишь  один  Феоген  Шкуркин
позорное исключение, - грустно произнес капитан.
   - Да благотворительность, как и гуманитарные грузы, -  кремовый  торт  по
своей неподотчетности! У одних взяли, другим вроде отдали. Можно  настряпать
какие-нибудь квитки, да  и  расписаться  на  них  самим  заодно.  А  как  ты
проверишь, в какие руки добро ушло? Где ты  будешь,  например,  указанных  в
липовых документах инвалидов, бедняков, больных пенсионеров искать? В бумаги
можно и действительные адреса нуждающихся включить. Нищий старик за  полкило
крупы что хочешь подпишет.
   - А кто официально в патриархии этим заведует?
   - Архиепископ Сергий, викарий Московской патриархии, председатель  Отдела
церковной благотворительности и социального служения. Он  же  -  управляющий
делами патриархии.
   - Еще один епископ, даже "архи", и викарный. Сплошь титулованные.  Ладно,
будем ближе к делу-телу, как почти говорил писатель Мопассан.
   - Так вот, "Святая Русь", где Шубина президентствует,  энергично  снимает
средства у бизнесменов.
   - Неужели новые русские еще в истинную Святую Русь верят?
   - Нет, конечно. Но отстегивают, чтобы заручиться поддержкой церкви.
   - Что еще по этому Екиманову?
   - Связан с мафиозным банком. Изо всех сил старается перешибить у  Феогена
и его команды монополию на паломничество в двухтысячном  году.  Но  главного
предводителя группировки Шкуркина я еще не вычислил.  Для  таких  разворотов
сана архимандрита мало.
   - Предводитель у них всех - патриарх.
   - Не скажи, Сергей. Мне один их шустряк из  оппозиционеров  поведал:  "Не
успеем оглянуться,  как  патриарха  уж  понесут".  Где-то  за  границей,  он
сообщил, патриарх упал прямо на богослужении, был без  сознания  с  четверть
часа.  Сейчас  развернулась  ожесточенная  закулисная  борьба   за   будущий
патриарший престол церковных группировок во главе со своими лидерами.
   - Будто  у  уголовников:  группировки,  паханы.  Не  зря  я  как-то  тебе
расшифровывал возможное происхождение воровского "пахан" от  слов  "папа"  и
"хан". А "папа" на "попа" смахивает.
   - В языкознание полез, - засмеялся Топков.
   - Теперь ты мой дневной отчет послушай, - сказал Кострецов.
   Он подробно изложил свои приключения на квартире у Феогена  с  Маришей  и
Сверчком, встречи с Черчем и Пустяком, их отзвон при беседе со Шкуркиным  по
магазину "Покров" и так далее.
   - Немало ты нынче уголька нарубал, - с  уважением  подытожил  выслушавший
его лейтенант.
   - Из моих и твоих данных, Гена, единственно белым  пока  пятном  выглядит
человек с созвучной этому пятнышку фамилией Белокрылов.  Что  о  нем  знаем?
Напарник он Феогена по  магазинному  бизнесу.  Белокрылов  пузан,  похож  на
карикатурного мента, работает в патриархии. Этого до кучи  по  патриархии  я
возьму на себя. На мне будет по-прежнему и Феоген, а ты займись  разработкой
направления Артемия, то есть востряковских,  особенно  позарез  нам  нужного
Сверчка.
   - Столько дел  по  розыску  навалилось,  что  текучкой  будет  заниматься
некогда.
   - Только этот розыск и будем с тобой пока вести. Я подполковнику Миронову
о развороте расследования доложу. - Кострецов упомянул  куратора  ОУР  в  их
ОВД. - Думаю, он