вершенно точным, то на острове действительно не все было в
порядке. Государственный переворот сместил премьер-министра - он был
прокубинским лидером - но на его место встал марксист. А это просто разные
оттенки красного. Переворот вызвал гражданские беспорядки. Сто сорок
демонстрантов были застрелены местными солдатами. И бывшего премьера
убили. Но ведь американские студенты-медики остались в своей коммуне, и ни
один из них не был ранен. Так что, на самом деле просто-напросто два
политика-коммуниста стали драться за власть. Я не знаю, почему
американские студенты изучали медицину на прокубинском острове, но
переворот вовсе не угрожал латиноамериканскому балансу.
  - А как начет кубинских, восточно-немецких, северокорейских, ливийских,
болгарских и советских технических специалистов, оказавшихся на самом деле
обыкновенными солдатами?
  - Ну, это просто преувеличение американской разведки. Лично я видел солдат
только местной армии да кубинских строителей. Верно, когда началось
вторжение, кубинцы похватали ружья и стали драться так, словно имели
военную подготовку, но скажи на милость, какой молодой кубинец ее не имеет?
  - А выстроенная взлетная полоса в десять тысяч футов, способная принимать
бомбардировщики дальнего радиуса действия?
  - Я видел полосу, но она была в два раза короче и вполне подходила для
приема туристских и торговых самолетов. Вся оккупация оказалась эстрадным
шоу. Соединенные Штаты выглядели недееспособными, когда в семьдесят
девятом Иран захватил в качестве заложников сотрудников нашего посольства
в Тегеране. Рейган победил Картера на выборах только потому, что оповестил
всех, что если американцам снова начнут угрожать, то они поведут себя
соответственно. Сразу после переворота на Гренаде арабский террорист
вогнал грузовик, начиненный взрывчаткой, в бараки американской морской
пехоты в охваченном войной Ливане. Двести тридцать солдат, выполнявших
мирную наблюдательную миссию, были убиты. И что произошло? Ведь на эту
омерзительную акцию Рейган не стал отвечать, применять к Ливану
репрессалии. А потому, что ситуация на Среднем Востоке оказалась чересчур
сложной. Что ему оставалось делать, чтобы сохранить мину при плохой игре?
Правильно: послать американские военные силы в Карибский бассейн, дабы
спасти предполагаемых американских военнопленных.
  - Но американцы осознали события на Гренаде как борьбу за свободу,
значительную победу Соединенных Штатов над силами коммунизма в Западном
полушарии.
  - Потому что репортеров не пускали в зону оккупации. Единственные
журналисты, прибывшие на остров, представляли военные издания. На
гражданке такай поворот называется ложью. А в политике - дезинформацией.
  - Верно, - согласился Грэм. - Дезинформацией. Вот слово, которого я
дожидался. Как я уже упоминал, меня привлек в тебе ум. Способность
отступать от военизированного образа мыслей, осознавать правду и думать о
ситуации отвлеченно. Так почему твоя реакция на вторжение была столь резко
отрицательной?
  - Ты отлично знаешь, почему. Я был в первом отряде, нанес удар по острову.
Нас сбросили на парашютах с транспортного самолета. И на парашютах же были
спущены плоты, потому что мы должны были войти на остров с моря. Но
Морфлот неверно оценил погодные условия. Ветер оказался намного сильнее,
чем предсказывали. А ночью волны были такими огромными, что плотов мы не
обнаружили. И множество моих друзей утонули, прежде чем мы добрались до
плотов.
  - Геройски погибли.
  - Да.
  - Во имя процветания родной страны.
  - Во имя процветания президента-киноактера, пославшего нас в бой, чтобы
самому прослыть героем.
  - И ты с отвращением отказался продолжать службу в Военно-Морских Силах,
несмотря на подмазку в пятьдесят тысяч, предложенную военным ведомством.
Но, несмотря на подобное предложение, бывший рекрут SEALs, один из лучших
специалистов своего дела, должен назначить себе цену.
  - Мне не хотелось быть наемником.
  - И правильно. Тебе необходимо было занять более высокое положение. Ты был
мудр, осознав, что твое назначение - быть не солдатом, а защитником.
  Грэм откинулся на спинку кресла за огромным столом из красного дерева и
удовлетворенно запыхал сигарой. Несмотря на тучность, он носил идеально
пошитые костюмы, сводящие к минимуму его дородность: серый в тончайшую
полоску костюм и жилет, галстук приглушенных темно-бордовых тонов и
изысканный голубенький платочек, который всегда был изящно заткнут в
кармашек пиджака.
  - Галстук не должен подбираться под цвет платка, и наоборот, - настойчиво
повторял он Сэвэджу, инструктируя, как должно одеваться охраннику, когда
он сопровождает именитого клиента на полуофициальное заседание или банкет.
- Носи такую же одежду, что и окружающие, но не вздумай выбирать костюм,
который был бы более элегантен, чем костюм твоего клиента.
  Соответственно выбранная одежда была одним из многих пунктов, которым
обучал Грэм Сэвэджа, втолковывая ему правила поведения исполнительного
защитника. Занятия оказались куца более сложными, чем представлялось
Сэвэджу, когда он впервые пришел к своему будущему наставнику в конце
восемьдесят третьего года, но к чести бывшего десантника стоило заметить,
что он и не предполагал, будто отменная физическая и военная подготовка
окажутся всем, что ему понадобится на новой работе. Совсем наоборот.
Подготовка Сэвэджа в подразделениях коммандос обучила его ценности того,
чего он не знал, и тщательнейшей подготовки к любому заданию. Знание -
сила. Неосведомленность - смерть. Вот почему он пришел к Грэму - чтобы
избавиться от незнания и выучиться у первоклассного эксперта всем
тонкостям новой профессии.
  Оружие. Сэвэджу не требовалось понуканий в этом отношении. Не существовало
оружия - огнестрельного, взрывчатого, стреляющих и обыкновенных ручек и
даже струн от роялей - которым Сэвэдж не смог бы воспользоваться.
  Но вот техника наблюдения?.. Обучение Сэвэджа касалось нападения, а не
слежки.
  А подслушивающие устройства?.. Так называемые "жучки". Про жучков Сэвэдж
знал только то, что они являются в джунглях разносчиками всякой заразы и
их трудно выковырять из болячки, но не то, что их можно ставить в
телефоны, лампы, стены.
  А маневренное вождение машины?.. Сэвэдж никогда не уклонялся от
противника. Он всегда нападал. А езда сводилась к перевозке в кузове
грузовика к близлежащему аэродрому, с которого их перебрасывали на место
назначения. В остальном же, вождение автомобиля было развлечением, когда
во время увольнительной Сэвэдж во взятом напрокат "корвете" шнырял из бара
в бар, пока не подоспевало время возвращаться в часть.
  - Развлечение? - Грэм подмигнул. - От этого барахла я тебя излечу. И
запомни, что вызывающие средства передвижения запрещены раз и навсегда.
Что касается баров, то будешь умеренно выпивать: белое вино - хорошее
белое вино или хорошее сухое красное - во время еды, но на задании -
никогда. Куришь?
  Сэвэдж курил.
  - С этим покончено. Как ты сможешь уловить угрозу принципалу...
  - Кому?
  - Принципалу. В той профессии, которой, как ты уверяешь, хочешь обучиться,
клиент называется принципалом. Самое подходящее название. Ты должен
проявлять по отношению к своему принципалу постоянную заботу, беспокоиться
о нем. А как ты сможешь засечь угрозу, когда твои руки заняты сигаретами?
Зажигалками? И прочим? Думаешь, я себе противоречу, так как курю эту вот
сигарищу? Но я свое уже отработал, и поменял профессию защитника на
профессию преподавателя и заботливого дяди, спасающего своих учеников от
безработицы. За определенную плату, разумеется. Но ты, как ты собираешься
защищать принципала, если твои руки заняты сигаретой? Да, учить тебя
придется многому.
  - Так научи.
  - Для начала ты должен доказать, что ты того стоишь.
  - Каким образом?
  - Почему ты решил стать...
  - ... телохранителем?
  - Исполнительным защитником. Телохранитель - головорез. Защитник -
художник. Так почему же ты выбрал именно эту профессию?
  Привыкший к унизительным окрикам военных инструкторов, Сэвэдж не обратил
внимания на грэмовский взрыв. Вместо того, чтобы оскорбиться, он принялся
перебирать в голове мотивы, приведшие его сюда, и стараясь выбрать
подходящие слова, чтобы описать свои инстинктивные намерения.
  - Чтобы быть полезным. Грэм поднял брови вверх.
  - Не худший из возможных ответов. Развей эту мысль.
  - В мире слишком много боли.
  - Почему бы не присоединиться к Корпусу Мира?
  Сэвэдж подтянулся.
  - Потому что я солдат.
  - Который теперь хочет стать защитником? Членом комитатус. А, вижу,
название тебе незнакомо. Неважно. Скоро ты все поймешь... Потому что я
решил принять тебя в ученики. Вернешься сюда через неделю. Прочтешь
"Илиаду" и "Одиссею". Обсудим этические вопросы.
  Сэвэдж не стал задавать вопросы, хотя казалось, что подобное задание
совершенно неуместно. Он привык повиноваться - да! И к тому же чувствовал,
что Грэм не просто хотел проверить его дисциплинированность, и это начало
нового вида знаний. Умения. Которое представит прошлую подготовку - какой
бы отменной она не казалась - лишь минимальными требованиями в возросшей
нужде того, что Грэм назвал пятой и наиболее благородной из профессий.
  После "Илиады" и "Одиссеи" Грэм настоял на том, чтобы Сэвэдж начал читать
других классиков, которые писали о слиянии военного и защитнического
искусств.
  - Как ты можешь заметить, традиции и отношения к ним являются вещами
первостепенными. Существуют правила и кодексы. Этика и - правильно -
эстетика Дела. В свое время я обучу тебя тактике. А сейчас главное
возлюбить своего принципала, но и жестко его контролировать. Подобные
отношения уникальны. Идеальный баланс. Произведение искусства.
  Именно Грэм заставил Сэвэджа прочитать англосаксонский отчет о битве
верных комитатус за тело своего хозяина у Малдона. И Грэм же ознакомил
своего ученика с фактом, ставшим легендарным сюжетом: о том, как сорок
семь ронинов отомстили за своего погибшего начальника, обезглавив его
врага, а затем выполнили волю сегуна и вспороли себе животы. Кодексы и
обязательства.

  3

  - Для тебя есть задание, - сказал Грэм.
  - А почему так торжественно? Что, настолько опасное?
  - Да нет, обычная работа. Кроме одного. - И Грэм рассказал, чего именно.
  - Клиент - японец? - переспросил Сэвэдж.
  - А почему ты нахмурился?
  - Я с японцами никогда не работал.
  - Это тебя пугает? Сэвэдж поразмыслил.
  - С людьми других национальностей я хотя бы примерно знал общие элементы
их культур. Работать в этом случае намного проще. Но японцы... Я о них
знаю недостаточно.
  - Они переняли американскую культуру. Одежда, музыка и...
  - Это все из-за послевоенной оккупации. Японцы хотели задобрить своих
поработителей. Но их мышление, привычки, внутренние качества, присущие
нации, - совершенно уникальны, и я сейчас говорю вовсе не об общих
различиях между Востоком и Западом. Даже в коммунистическом Китае люди
думают более по-западному, чем японцы.
  - А мне казалось, ты говорил, что ничего о них не знаешь...
  - Нет, я сказал - недостаточно. Это не означает, что я их не изучал.
Потому, что знал: в один прекрасный день придется защищать японца. И хотел
быть к этому подготовленным.
  - И что? Подготовился?
  - Надо подумать...
  - Боишься?
  Гордость заставила Сэвэджа выпрямиться.
  - Чего?
  - Что комитатус быть сможешь, а вот самураем нет.
  - Амэ.
  Грэм наклонил голову набок.
  - Такого слова я не знаю.
  - Японское. Означает принуждение подчинению какой-нибудь группе людей.
  - Да? Ну и что? Я заинтригован.
  - Омотэ и ура. Общественный и личный образ мыслей. Истинный японец никогда
не покажет, что он на самом деле думает. Он говорит лишь то, что сможет
воспринять данная группа людей.
  - Я все еще не...
  - Японская кастовая система зиждется на абсолютном подчинении вассалов
хозяевам. В древние времена приказ шел от сегуна к даймио, от него - к
самураю, дальше к крестьянину, потом к торговцу и от него уже к
неприкасаемым - людям, забивавшим животных и дубившим шкуры. Особняком от
данной иерархии имелся император, обладавший практически нулевой властью,
зато огромным авторитетом в качестве наследника японских богов. Эта
строгая система была поколеблена послевоенными демократическими реформами,
привнесенными Соединенными Штатами. Но, несмотря ни на что, она все еще
существует.
  - Мои поздравления.
  - Чему?
  - Как обычно, ты попытался разузнать о стране как можно больше.
  - Нет, ты послушай, - продолжил Сэвэдж. - Как я смогу защитить человека,
говорящего то, что согласовывается лишь с мыслями какой-то определенной
группы людей? И который не скажет мне, о чем думает, и тайно считает, что
намного круче своего вассала, которым в данном случае являюсь я? Прибавь к
этому замечательную японскую привычку избегать одолжений, дабы не быть
связанным обязательством оказать услугу, еще более значительную. А к этому
стоит добавить то, что японцы считают смертельной обидой, если мелкие люди
обладают хоть какой-нибудь властью.
  - И все же я...
  - Все, чему ты меня научил, можно сказать двумя словами: защитник должен
быть и хозяином, и слугой. Слугой, потому что защитника нанимают для
защиты. А хозяином - потому что наниматель обязан подчиняться приказам
защитника. Ты говоришь - равновесие. Артистизм обладания и отдачи. А
теперь ответь, как я смогу выполнять обязательства перед принципалом,
который не говорит, что думает, не выносит услуг от человека, стоящего
ниже его по положению, и не собирается выполнять приказы своего слуги.
  - Да, задачка, согласен...
  - И все-таки ты настаиваешь на том, чтобы я согласился на эту работу?..
  - В качестве дальнейшего обучения. Сэвэдж сверкнул глазами в сторону
Грэма, но тут же расхохотался.
  - Ты действительно порядочная сволочь.
  - Считай эту работу вызовом. Расширением собственных горизонтов познания.
Пока ты все делал на "отлично". Это похвально. Но все-таки не достиг
вершин в своем искусстве. Неосведомленность - смерть. Чтобы стать лучшим,
необходимо учиться, учиться и учиться. Кто это сказал? И учти, что
самурайские традиции предлагают огромные возможности для учения. Предлагаю
тебе погрузиться как можно глубже в культурные традиции своего нынешнего
принципала.
  - А предлагаемый им гонорар?..
  - Вызывающ?
  - ... стоящ?
  - Ты не будешь разочарован. Более чем... Компенсирует...
  - Что?
  - Гири, - сказал Грэм, удивив Сэвэджа знанием этого чисто японского
термина. - Обет верности и груз по отношению к хозяину и любому, кто
окажет тебе услугу. Даже если все пройдет без каких бы то ни было событий,
скучать тебе не придется.

  4

  Тусклая морось лилась с прокопченного неба. Она отскакивала от жирного
гудрона, сливалась в грязный туман, который лип к окнам аэропорта Лагардия.
  Сэвэдж сидел в переполненном зале ожидания "Америкэн Эрлайнз" и смотрел,
как "Дуглас-10" подруливает к платформе прибытия. Он периодически рассекал
взглядом бурлящую активную - и даже чересчур - толпу в поисках
потенциальной опасности, но не находил ни следа. Хотя, конечно, искусный в
наблюдении враг повел бы себя, чтобы не привлекать внимания, поэтому
Сэвэдж оставался настороже.
  - Как зовут принципала? - спросил он у Грэма.
  - Муто Камичи.
  Японцы ставят фамилию перед именем, но уважительное обращение - "сан", а
не "мистер" - прибавляют не к фамилии, а к имени, ставя его после имени.
Поэтому обращаться к принципалу следовало "Камичи-сан".
  - Прибывает в Нью-Йорк завтра, - прибавил Грэм, - пройдя иммиграционный и
таможенный контроль в Далласе.
  - Цель поездки? Грэм пожал плечами.
  - Ну же. Он бизнесмен? Политик? Кто?
  Грэм покачал головой.
  - Ура. Ты правильно отменил лелеемые каждым японцем личные мысли.
Принципал предпочел оставить их при себе.
  Сэвэдж коротко выдохнул:
  - Именно поэтому я с такой неохотой взялся за эту работу. Если мне
неизвестна, даже в самых общих чертах, цель его приезда, каким же образом
я должен сводить на нет будущую предполагаемую угрозу? Политик, например,
должен опасаться убийства, тогда как бизнесмен - похищения. Разные угрозы
требуют различной защиты.
  - Разумеется. Но меня заверили в том, что потенциальная угроза невозможно
мала, - ответил Грэм. - К тому же принципал приезжает со своей личной
охраной. Один сопровождающий. Пойми, если бы он был чем-то обеспокоен, то
наверняка не ограничился бы единственным охранником. От тебя требуются
услуги шофера и сменщика телохранителя, когда тот спит. Простейшее
задание. Пятидневная работа. Десять тысяч долларов, кроме моего агентского
гонорара.
  - За шоферские услуги? Он переплачивает.
  - Он настаивал на том, чтобы ему был выделен лучший из лучших.
  - А его телохранитель?..
  - Зовут Акирой.
  - Акира - и все?
  - Он применяет точно тот же метод, что и ты: использует псевдоним, чтобы
враг не смог по имени узнать фамилию и прочее.
  - Отменно. Но насколько он действен?
  - Судя по донесениям, этот человек крайне эффективен. Эквивалентен тебе.
Кстати сказать, языкового барьера не предвидится: и принципал, и его
охранник хорошо говорят по-английски.
  Но Сэвэдж не был удовлетворен столь скудными сведениями.
  - С моей стороны, наверное, чересчур нагло было бы думать, что принципал
доверяет мне настолько, чтобы я мог спросить, куда именно мы поедем?
  - Я думаю, это не очень нагло, но ему вряд ли понравится. По крайней мере
я могу точно сказать, что ехать придется. - Грэм выглядел удивленным. -
Но, чтобы ничего не говорить самому, он уполномочил меня передать тебе
этот запечатанный конверт с инструкциями.

  5

  "ДС-10" подъехал к главному вестибюлю. Моторы перестали визжать. Друзья и
родственники заспешили к выходу, торопясь встретиться, с родными.
  Сэвэдж оценивающе окинул толпу, пропуская и рассекая ее взглядом, изучая
боковые выходы.
  Никакого намека на опасность.
  Сэвэдж двинулся к толпе ожидающих. Как обычно, потребовалась последняя
минута безысходности, когда док подсоединяли к выходу. И вот совершенно
пустая платформа внезапно заполнилась народом.
  Радостные объятия воссоединения, страстные поцелуи.
  Сэвэдж вновь проверил все, что находилось в поле его зрения. Вроде ничего
подозрительного. Он сосредоточил внимание на платформе.
  Теперь, после первой приливной волны, выходили оставшиеся пассажиры. Это
была проверка на сообразительность. Принципал с телохранителем летели
первым классом. Переплата означала не только удобные сидения большего, чем
все остальные, размера, не только готовых услужить заботливейших стюардов,
лучшую еду и море бесплатных коктейлей (которые охранник должен был
отвергать), но также и привилегию заходить и выходить из самолета до и,
соответственно, после входа и выхода остальных пассажиров.
  Ранняя посадка была плюсом. Можно избежать толпы и, таким образом,
возможной опасности. Но выходить перед всеми и оказаться к толпе лицом -
ответственность огромная. Профессиональный телохранитель будет настаивать
на том, чтобы принципал подождал, пока пассажиры не выйдут из самолета.
  Чтобы избежать бурлящей толпы. Поддерживать максимальный контроль над
ситуацией.
  Поэтому Сэвэдж воодушевился, заметив, что среди золоторолексовской,
кричаще разряженной публики, путешествующей первым классом и шествующей
мимо толпы с высоко поднятыми подбородками и яростно сжимающей ручки
атгаше-кейсов, не видно ни одного азиатского лица. Многие носили
ковбойские сапоги и стэтсоновские шляпы, что не было удивительным, так как
"ДС-10" прибыл из Далласа, где приземлился несколько ранее "Боинг-747" из
Японии. Судя по всему, остальные японцы с этого рейса либо остались в
Далласе, либо полетели в другие города.
  Сэвэдж ждал.
  Еще европейцы. Снова радостные объятия.
  Поток пассажиров мало-помалу превратился в тощий ручеек.
  Стюард "Америкэн Эрлайнз" вывез из самолета старую женщину в инвалидном
кресле. Теоретически "ДС-10" был пуст.
  Но только теоретически.
  Сэвэдж оглянулся. Толпа встречающих рассосалась. В то же время другая
толпа - улетающих, и поэт