о не ели, - она ткнула пальцем. - Вот сюда, в ресторан. Нужно
сесть, отдохнуть, что-нибудь закинуть в желудки и постараться прочистить
головы.
  На сей раз не Сэвэдж вел Рэйчел, а она его. Он чувствовал себя настолько
беспомощным, что даже не стал сопротивляться.

  7

  Официантка - с набеленным лицом, в кимоно и сандалиях - принесла меню.
Открыв его, Сэвэдж снова почувствовал полную дезориентацию. Названия в
меню были напечатаны не горизонтально, как на Западе, а вертикально, и
этот контраст лишь усилил чувство того, что все извращено, что его мозг не
справляется с такой нагрузкой. Но рядом с японскими иероглифами милостиво
оказались напечатанными английские переводы. И все-таки Сэвэдж настолько
ничего не понимал в японской кухне, в которой не было ничего
американского, что едва смог ткнуть пальцем в левую колонку, где было
указано, что это рекомендация ресторана обеда на двоих.
  - Сакэ? - спросила официантка с поклоном. Сэвэдж покачал гудящей от
напряжения годовой. Алкоголь был ему сейчас совсем ни к чему.
  - Чай? - спросил он, сомневаясь, что удастся добиться ответа.
  - Хай. Чай, - спокойно ответила официантка с улыбкой и отошла, часто
семеня ногами в узком кимоно, которое вдобавок ко всему подчеркивало форму
ее бедер.
  На заднем плане, в безумном коктейль-зале ресторана японский певец в стиле
"кантри вестерн" исполнял изумительную версию песни Хэнка Уильямса "Я так
одинок, что только и плачу".
  Сэвэджу стало интересно: понимает ли певец слова или же просто повторяет
заученное.
  "Полуночный поезд..."
- Если мы в беде, а думали, что в беде может оказаться лишь Акира... -
Сэвэдж покачал головой.
  - Знаю. Мне жутко даже представить, что может с ним сегодня случиться или
уже случилось. - Рэйчел нагнулась над столом, - Но мы ничем не можем ему
помочь, по крайней мере, сейчас. Еще раз говорю тебе - отдохни. Скоро
подоспеет заказанное. Ты должен постараться расслабиться.
  - Ты хоть понимаешь, насколько все идет шиворот-навыворот?
  - Имеешь в виду, что я о тебе забочусь, а не ты обо мне? - переспросила
женщина. Сэвэдж кивнул. - А мне так нравится.
  - Не нравится мне ощущение...
  - Выхода из-под контроля? У тебя будет еще ох как много возможностей
обрести его. И делать то, что ты делаешь лучше всего. И очень скоро. Но,
слава небесам, не сейчас.
  "Слышишь ли ты зааавыыываааниииеее?" Ресторан покачивался в сигаретном
дыму, и воздух был насыщен забивающими все запахами острых соусов. Сэвэдж
с Рэйчел сидели на подушках перед низеньким столиком с углублением под ним
для того, чтобы, не нарушая японских традиций, длинноногие иностранцы
могли спокойно вытягивать конечности.
  - Камичи... Шираи... Мы должны с ним встретиться, - сказал Сэвэдж. - Мм с
Акирой должны выяснить: видели ли мы друг друга мертвыми и видели ли мы
мертвым его.
  - На его месте, если бы я вела демонстрации к американским военным базам,
то обзавелась бы такой охраной, что даже ты не смог бы сквозь нее
прорваться, - откликнулась Рэйчел. - С ним будет нелегко встретиться. А
так как ты вдобавок ко всему американец, то вряд ли сможешь запросто
позвонить ему в офис и назначить встречу.
  - Ну, то, что мы с ним поговорим, в этом как раз можешь не сомневаться, -
махнул рукой Сэвэдж. - Могу поспорить на что угодно.
  Официантка принесла теплые влажные салфетки. Затем подоспели и заказанные
блюда: прозрачный бульон с кусочками лука, грибов и заправленный
перетертым имбирем; яме в соевом соусе, смешанном со сладким вином; рис с
соусом Кэрри; вареная рыба с овощами терияки. Различные соусы очень хорошо
оттеняли всевозможные блюда, придавая им неповторимый вкус. Сэвэдж даже не
предполагал, что так проголодался. И хотя порции были более, чем
достаточны, он съел все с таким аппетитом, что лишь потом сообразил, что
был слегка неуклюж с палочками.
  Но во время еды его не покидали мысли об Акире и о том, что за
восемнадцать часов, которые они провели врозь, все настолько круто
переменилось, что теперь все их расписания встреч и возможности войти друг
с другом в контакт кажутся совершенно неприменимыми к данному моменту.
  - Я не могу ждать до девяти утра, - сказал он наконец. Он одним глотком
допил остаток чая, оставил плату, хорошо сдобренную чаевыми, и встал, - Я
тут видел в вестибюле телефон.
  - Что ты намерен...
  - Позвонить Акире.
  Телефон находился в углу, вдалеке от входа, рядом с раздевалкой.
Наполовину скрытый ширмой с блестящими летними цветами, Сэвэдж кинул в
прорезь монетки и набрал номер, который ему написал Акира.
  Телефон прозвонил четыре раза.
  Сэвэдж ждал, плотно обхватив трубку пальцами.
  Пятый гудок.
  И тут ответила женщина. Эко. Сэвэдж не мог не узнать ее голос.
  - Хай. - Чувствуя, как подгибаются колени от этого резкого, грубого
голоса, Сэвэдж понял, что Акира в опасности, и ему следует как можно
быстрее улетать из Японии.
  Сердце колотилось, как сумасшедшее. Сэвэджу отчаянно хотелось задать
женщине несколько вопросов, но Акира в свое время подчеркнул - Эко не
знает английского.
  "Но я не могу вот так запросто прервать контакт! - думал Сэвэдж, - Мне
нужно как-то попытаться связаться с Акирой! Должен же быть хоть
какой-нибудь..."
Он услышал шорохи в трубке. И вдруг в ней зазвучал другой голос. Мужской.
Он сказал что-то по-японски.
  Сэвэдж чувствовал, что сердце заколотилось еще сильнее, что он теряется от
того, что не может понять, что именно говорит мужчина.
  С внезапной легкостью голос переключился на английский.
  - Дойль? Форсайт? Черт, да как бы ты себя не называл, слушай, приятель.
Если ты знаешь, что нужно сделать, чтобы выбраться из этой передряги и
спасти свой зад, ты бы лучше...
  Сэвэдж среагировал совершенно бездумно. Инстинктивно, получив удар, он
грохнул трубку на рычаг. Колени продолжали трястись.
  Безумие.
  В баре-кантри японец продолжал тянуть свое бесконечное: "Так одинок, что
умираю".

  8

  - Кто это был? - спросила Рэйчел.
  Они двигались в толпе по залитым неоновым светом улицам. Жар от сплошной
стены света был, как от кварцевых ламп.
  У Сэвэджа сводило живот. Он боялся, как бы не выблевать еду, которую он
только что проглотил.
  - Этого голоса я никогда раньше не слышал. Не могу судить о его японском
акценте, но английский был идеален. Или так - американский. Мы никак не
могли проверить, на чьей он стороне. Он был зол, нетерпелив и угрожал. Я
не рискнул остаться на проводе. Если звонок прослушивался, они могли бы
прочесать Гинзу. Одно лишь я понял окончательно. Акира в свой дом не
допустил бы посторонних, а Эко без надобности не стала бы рявкать "хай".
  - Полиция?
  - У них не работают американцы. И откуда ему знать, что ко мне следует
обращаться либо "Форсайт", либо "Дойль"? Акира бы им этого не сказал.
  - Может быть, и не сказал бы. По своей воле. Сэвэдж знал, какой эффект
оказывают некоторые химические препараты на несговорчивых информаторов.
  - Таким образом, мы знаем, что Акира попал в беду. Но как ему помочь, я не
знаю.
  Сирена заставила его вздрогнуть. Повернувшись и намерившись бежать, он
увидел проехавшую мимо "скорую помощь".
  Он выдохнул воздух.
  - Мы не можем больше слоняться по улицам, - твердо сказала Рэйчел.
  - Но где бы мы могли спокойно, не дергаясь, провести ночь?
  - Я все равно не засну, - покачала головой Рэйчел. - Я настолько
перевозбуждена, что...
  - Выходов у нас два. Найти безопасное место, переждать до утра и тогда
отправиться в ресторан в надежде, что Акира все-таки позвонит. Но в
ресторане может оказаться засада.
  - А второй?
  - Изменить планы. Я ведь говорил Акире, что даже в том случае, если Эко
предупредит меня по телефону, я все равно не уеду из Японии. Мне нужны
ответы на мои вопросы, - удивленный угрозой, прозвучавшей в голосе, Сэвэдж
развернул бумажку с инструкциями, данными ему Акирой. - Акира сказал, что
это мудрый и святой человек. Его сэнсей. Человек, с которым Акира хотел
поговорить. Так. Давай-ка проверим этого святого, насколько он свят.

  9

  Контрастируя со сверканием района Гинзы, эта часть Токио была темна и
угнетающа. Несколько фонарей да редкие, стоящие на окнах лампы практически
не разгоняли нависшую мглу. Расплатившись с таксистом и выбравшись с
Рэйчел из машины, Сэвэдж, несмотря на темноту, почувствовал некоторое
напряжение.
  - Похоже, что заехать сюда - была не лучшая идея, - поежилась Рэйчел.
  Сэвэдж стал изучать темную улицу. Шум движения, доносящийся издалека, лишь
подчеркивал нависшую над этим районом тишину. Несмотря на то, что тротуар
казался вымершим, даже в такой темноте Сэвэдж обнаружил несколько выступов
и ниш, в каждой из которых могли прятаться зоркие глаза, которые...
  - Такси уехало. Других я не вижу. Слишком поздно что-либо изменять.
  - Чудно... Откуда нам знать, что водитель привез нас именно туда, куда нам
нужно? - спросила Рэйчел.
  - "Авраам верил..." и так далее, - вспомнил Сэвэдж любимую цитату Рэйчел.
  - В этом нам придется ему довериться.
  - Чудненько, - повторила Рэйчел, и слово прозвучало в ее интерпретации как
ругательство.
  Сэвэдж, понимая тщетность поиска ответа, развел руками.
  - По инструкции мы должны были бы оставить такси в нескольких кварталах от
места назначения, а затем осторожно, проверяя, кет ли засады, подойти к
нужному дому, - он огляделся по сторонам, - Но в Токио названий улиц
практически нет. Без подсказки таксиста я навряд ли отыскал бы это место,
даже если бы находился всего в нескольких кварталах от него.
  Они стояли перед пятиэтажным грязноватым бетонным зданием. Без окон. Оно
напоминало склад, попавший ни с того, ни с сего в район многочисленных
многоквартирных комплексов с крохотными окошками. Хотя и они казались
достаточно грязными.
  Здание было не освещено.
  - Не могу поверить, что здесь кто-нибудь живет, - сказала Рэйчел. -
Наверное, это ошибка.
  - ... У нас есть способ в этом убедиться, - и снова Сэвэдж осмотрел темную
улочку. Положив руку на "беретту", заткнутую за пояс брюк под курткой, он
подошел ко входной двери.
  Она была сделана из стали.
  Сэвэдж осмотрел все, но так и не смог отыскать кнопки звонка или
интеркома. Да и замка на двери не было.
  Он попробовал повернуть ручку. Она повернулась. Причем, с легкостью.
  - По крайней мере, здесь не боятся непрошеных посетителей, - сказал
Сэвэдж. Он не мог скрыть, удивления. - Держись ко мне поближе.
  - Эй, если я встану еще ближе, то придется залезать тебе в белье.
  Сэвэдж чуть улыбнулся.
  Но ее шутка не сняла охватившего его напряжения. Он толкнул тяжелую
створку вперед и, нахмурившись, оглядел скудно освещенный коридор.
  - Быстро, - сказал он и, потянув Рэйчел за собой, выскочил из дверного
проема, чтобы их силуэты не стали легкими мишенями.
  Так же быстро он захлопнул дверь и с удивлением заметил, что и с этой
стороны задвижки не было. Пораженный, он стал рассматривать раскинувшийся
перед ними коридор.
  Он заканчивался в десяти футах впереди. Никаких дверей. Ни с одной, ни с
другой стороны. В дальнем конце наверх вела лестница.
  - Что это за... - начала было спрашивать Рэйчел. Но Сэвэдж приложил палец
к губам, и она замолкла. Он знал, что именно она хочет спросить, и кивнул
понимающе. Он никогда не видел склада или жилого дома с такой планировкой.
На стенах не было никаких указателей с направлениями или того, где кто
сейчас находится. Никаких почтовых ящиков с именами, никаких звонков.
Никаких дверей с охранной системой, преграждающей путь в дальнюю часть
здания.
  Лестница оказалась бетонной. Сэвэдж с Рэйчел стали осторожно подниматься;
они морщились, слыша, как отдаются эхом вверху их шуршащие шажки.
  Следующий этаж оказался также слабо освещенным: коридор был коротким, без
дверей, в конце его наверх вел следующий лестничный пролет.
  И снова они стали подниматься. Нервозность Сэвэджа возрастала. "Почему
инструкции, данные Акирой, оказались настолько неполными? - думал он. -
Каким, черт побери, образом я смогу кого-нибудь отыскать, если здесь нет
ни одной двери с фамилией?.."
И тут он понял, что инструкции Акиры были достаточно полными.
  Отсутствие дверей исключало возможность ошибки. Оставалось лишь
подниматься. И после того, как они с Рэйчел прошли безжизненные третий и
четвертый этажи, у них оставалась единственная возможность проверить свои
догадки - пятый этаж.
  Где лестница, наконец, закончилась. Как и на других этажах, коридор
оказался коротким. Но в самом его конце их поджидала стальная дверь.
Сэвэдж колебался, положив руку на "беретту". Чем ближе они подходили, тем,
казалось, огромнее становилась дверь. И снова, как и в случае со входной
дверью внизу, на этой не было ни кнопки звонка, ни интеркома, замка или
задвижки.
  Глаза Рэйчел, уловив изумление и дурные предчувствия Сэвэджа, сузились.
  Сэвэдж - желая подбодрить женщину - сжал ее руку и потянулся к дверной
ручке. Ощущая молотящийся в висках пульс, он внезапно передумал, решив,
что эта дверь - хоть она и кажется незащищенной, все равно выглядит как
вход в чье-то жилое помещение или даже квартиру. Поэтому вот так запросто
входить ему, пожалуй, не к лицу.
  Поэтому, затаив дыхание, он поднял руку и постучал костяшками пальцев.
  Стальная дверь отозвалась гулкими ухами.
  Сэвэдж снова постучал, на сей раз сильнее.
  Стальная дверь завибрировала, и за ее панелью послышалось гулкое эхо.
  Пять секунд. Десять.
  Пятнадцать. Никакого ответа.
  Никого нет дома, решил Сэвэдж. Или же за дверью просто нет никакой
квартиры. А может, сэнсей Акиры слишком крепко спит и не слышит или...
  Но сэнсей Акиры должен быть самым лучшим. А профессионалы не спят
настолько глубоко.
  Черт бы тебя побрал!
  Сэвэдж взялся за ручку, повернул ее, толкнул дверь и вошел.
  Несмотря на то, что Рэйчел шла следом, уцепившись за его куртку, он не
обращал на нее внимания, оказавшись среди приглушенных огней в огромном
зале.
  Хотя, нет, это были вовсе не приглушенные огни. Тусклые лампочки под
планкой, которые тянулись по всему периметру потолка, светили настолько
слабо, что "приглушенные" огни - совсем не то, что можно было бы о них
сказать. Сумерки. Ложный закат. Но даже эти эквиваленты не передают
ощущения, появившегося у Сэвэджа и Рэйчел. Освещение было настолько
слабым, что даже свечи, и то, наверное, горели бы ярче, но его хватало как
раз на то, чтобы пришельцы смогли увидеть огромный додзе и бесконечные
ряды татами на полу, полированные поверхности кипарисового дерева на
потолочных балках и панелях стен и потолка.
  Словно лунный свет.
  С темными провалами между каждой, отделенной от других, едва светящейся и
едва видимой лампочкой.
  Сэвэдж почувствовал подавленность и ужас, словно при входе в святыню, в
храм. Додзе, хоть и был в полутьме, изливал определенную ауру. Святость.
Или торжественность.
  Он пропитался потом и болью... одержимостью и Унижением... мистицизмом
восточных боевых искусств. Разум и тело, душа и мускулы слиты в единое
целое. Священное место. И когда Сэвэдж вдохнул в себя священный аромат и
шагнул вперед, сталь скользнула, по отполированному металлу.
  Ни скрипа, ни щелчка, а лишь мягкий, масляный, скользящий шип, который
вызвал у Сэвэджа мгновенный шок и от которого его скальп мгновенно
съежился.
  И не одно шипение, но множество. Вокруг. Казалось; темные стены оживают,
разбухают и рождают что-то из себя. Показались светящиеся, отражающие
тусклый свет разбросанных по потолку ламп. Длинные, загнутые, блестящие
лезвия словно повисли в воздухе. Затем стены снова разродились, появились
какие-то тени, превратившиеся в фигуры мужчин, одетых во все черное, с
капюшонами и масками, закрывающими лицо. Возле стен их нельзя было
различить, и каждый теперь держал вынутый из ножен меч.
  Сэвэдж, развернувшись на месте, увидел, что окружен со всех сторон. По
спине поползли мурашки. Он вытащил "беретту".
  Рэйчел застонала.
  Взглянув на дверь, Сэвэдж отчаянно размышлял о том, как лучше
сосредоточиться на борьбе и в то же время не отвлечься настолько, чтобы не
дать хотя бы волосу упасть с головы Рэйчел. "В "беретте" пятнадцать
патронов. Но здесь, конечно, больше пятнадцати противников. Выстрелы будут
оглушающими, а вспышки пламени, вылетающего из дула пистолета, -
ослепляющими в полутьме. Так что, я вполне смогу задержать меченосцев на
несколько секунд, а этого будет достаточно для того, чтобы бреешься к
двери и далее вниз по ступеням", - подумал Сэвэдж.
  Но пока он так размышлял, дверь с грохотом затворилась. Перед ней сразу же
встало несколько воинов. У Сэвэджа внутри все оборвалось. В отчаянии он
прицелился в загораживающих дверь меченосцев.
  И тут зажглись ярчайшие огни; они ослепляли - темный додзе моментально
превратился в солнцеподобный храм. Сэвэдж резко вскинул руку к глазам,
стараясь защитить их от режущих лучей. В то же мгновение единственным
предупреждающим звуком стал быстрый, едва слышный шелест одежд, а затем
невидимый меченосец оказался у Сэвэджа за спиной. "Беретту" вырвали у него
из руки. Сильные пальцы нажали на нервы на руке американца, парализовав
ее, чтобы он не смог выстрелить. Ошеломленный Сэвэдж заморгал, стараясь
сосредоточить взгляд и избавиться от образа раскаленных добела солнц,
закрывавших ему обзор.
  Наконец зрачки привыкли к свету. Он опустил руку и с высоко вздымающейся
грудью, в холодном, несмотря на жару, исходящую от ламп, поту начал
разглядывать своих противников, захвативших его в плен. Теперь-то он
понял, что их маски помогали не только скрываться в полутьме, но что
прорези в них удерживали носивших их от дезориентации во время внезапного
включения света.
  Рэйчел снова застонала, но Сэвэдж постарался не обращать внимания на ее
панику, сфокусировав внимание и все свои инстинкты на противнике.
Безоружным он не мог даже мечтать о том, чтобы воевать с ними и пытаться
пробиться к двери. В этом случае их с Рэйчел порубят на кусочки!
  "Но тот, кто вырвал из моей руки пистолет, мог спокойно перерубить меня,
когда внезапно включили свет, - подумал он. - Но вместо этого он отступил
назад и поднял - как и остальные в додзе - меч вверх. Не означает ли это,
что они не знают, что с нами делать: убить или.?.."
Словно по команде - хотя Сэвэдж не заметил, чтобы кто-нибудь подавал
сигналы - меченосцы одновременно ступили вперед. Казалось, что додзе
уменьшился в размерах, съежился. Затем мечи уперлись остриями в грудь
Сэвэджу и Рэйчел, и зал уменьшился еще больше.
  И еще один шаг вперед - многочисленные шаги на татами не слышны, лишь едва
различимые вздохи, словно тростниковые маты выдохнули из себя воздух под
навалившимся на них весом.
  Сэвэдж медленно поворачивался на месте, оглядывая комнату, высматривая
выходы, стараясь обнаружить хотя бы маленькую проплешину во флангах. "Но
даже, - думал он, - если я и увижу коридор или какой-нибудь возможный из
него выход, то все равно не смогу протащить Рэйчел мимо этих мечей без
оружия!"
Фигуры в капюшонах с масками на лицах снова приблизились на шаг, и лезвия
мечей направились совсем в грудь Сэвэджу и Рэйчел. Американец продолжал
поворачиваться на месте, и глаза его жестоко сузились, когда он увидел
стену, противоположную той, сквозь которую они прошли в зал. В то же
мгновение очередной неслышный сигнал остановил неумолимое приближение
меченосцев. Додзе - и так тихий, если быть откровенным, - стал молчаливым
как могила. Ни единого звука... ... кроме непрекращающихся постанываний
Рэйчел...
  ... не раздавалось в нем.
  Меченосцы, стоявшие в дальнем конце додзе, расступились, открывая проход,
по которому шел человек, до сих пор скрытый за их спинами. Он тоже держал
в руках меч и тоже был одет в черное - в маске и капюшоне. В отличие от
остальных, он был небольшого роста, сухопарый, хотя и подтянутый, а его
легкие шажки выдавали хрупкость. Он сорвал маску и опустил на шею капюшон,
открыв лицо старого японца, практически голый череп: седые усы и темные,
хотя и сверкающие глаза казались единственными отличительными чертами
этого человека. Во всем остальном он сильно смахивал