учителю Акира?
Взяв себя в руки и постаравшись ничем не выдать тревоги, он ответил:
  - Но от мира меня ничто не отгораживало, а военное министерство платило за
мое обучение. Эта же школа... Четыре года в изоляции... Думаю, что
заплатить за подобное обучение могут лишь немногие...
  Таро усмехнулся.
  - Правильно. Ты меня предупредил. Вопрос действительно неделикатный.
Американцы говорят то, что думают, - веселый тон едва скрывал неодобрение.
Он посерьезнел. - Ни один из моих учеников не несет финансовых нагрузок,
придя сюда. Единственными критериями отбора являются способность к
обучению, упорство и непреклонность. Вооружение, еда, принадлежности -
все, что им требуется, дается бесплатно.
  - Но как вы можете себе такое... - Сэвэдж почувствовал, как у него
захватывает дух, и постарался удержаться от того, чтобы не задать еще
более неделикатный вопрос.
  Таро не собирался ему помогать, и лишь молча изучал его лицо.
  Молчание тянулось, как патока.
  Его прервал Акира.
  - С вашего позволения, Таро-сэнсей:
  Сверкнувшие глаза показали: да.
  - Мой учитель является также и моим агентом, - сказал Акира. - Как и для
всех остальных учеников, у которых хватило терпения и упорства закончить
курс обучения. Таро-сэнсей организует мои назначения на работу, продолжает
наставлять меня и получает часть моего заработка - до конца жизни.
  Сэвэдж почувствовал удар. Мысли метались в голове. Если Таро был агентом
Акиры...
  Значит, он должен был, по идее, иметь информацию о Кунио Шираи, которого
Сэвэдж знал как Муто Камичи - человеке, которого он видел разрубленным
напополам в Мэдфорд Гэпском Горном Приюте.
  Акира говорил, что в Америке он пользовался услугами американского агента,
Грэма. Но главным агентом был не Грэм. А Таро. Значит, у Таро могут
оказаться необходимые Сэвэджу ответы. "Но Камичи-Шираи никогда не был в
Горном Приюте. Он был там не больше, чем мы с вами", - подумал Сэвэдж.
  Он вздрогнул. И снова закрутилась, завертелась, захватила и подчинила его
существо проклятое жамэ вю.
  "А если мы никогда не встречались с Камичи, то, значит, нас не могли
нанять для его защиты! - думал Сэвэдж. - Таким образом, Таро о нем ничего
не известно.
  Но ведь кто-то все подстроил, кто-то сделал так, чтобы мы с Акирой
представили себе, что нас нанимали. Но кто? И когда? В каком месте жамэ вю
пересеклось с реальностью?"
Но в чем теперь был уверен Сэвэдж, так это в том, что Акира придерживал
информацию, не раскрывая ее до конца. Подчеркивая то, что его агентом был
Грэм, он тем самым уводил расследование от Таро.
  Мог ли Акира быть врагом? Сэвэджа снова охватило все то же старое
подозрение - душа заледенела. Чувство реальности было настолько сильно
поколеблено, что ему казалось, что он больше никому и ничему не сможет
доверять.
  "Даже Рэйчел? Нет, я должен ей верить! Если я смогу на нее положиться, то
остальное значения не имеет!"
И снова он оказался перед дилеммой: стараясь защитить себя, так же, как и
Рэйчел, он словно стал своим собственным принципалом. И ему теперь, как
никогда, был необходим не вовлеченный со стороны защитник, но на данный
момент подобная роскошь была ему недоступна.
  - Боюсь, что я окажусь грубым и бестактным, - сказал наконец Сэвэдж. - Я
знаю, что разговор за чаем обязан быть успокаивающим. Но я слишком
обеспокоен, чтобы действовать по правилам и повиноваться установкам.
Акира, что, черт побери, произошло с того самого момента, как мы
расстались?

  11

  Вопрос повис в воздухе. Акира, в тот момент потягивавший чай, никак не
показал, что его слышал. Он отпил очередной маленький глоток, прикрыл
глаза и стал смаковать вкус, затем поставил чашку на стол и взглянул на
Сэвэджа.
  - Полиция быстро прибыла на место, - он говорил отрешенно, и это создавало
странное впечатление, словно все происшедшее касалось не его самого, а
кого-то другого. - Вначале одна машина, затем вторая, третья - с
расширением информации о серьезности дела. Прибыл коронер. Полицейские
фотографы. Судебные исполнители. Высшие полицейские чины. Одновременно я
насчитал в доме двадцать два следователя. Они выслушали мою версию.
Заставили меня повторить ее несколько раз. Вопросы, которые они задавали,
касались все более и более мелких деталей, их лица становились все более и
более мрачными. Перед их приездом я хорошо отработал и запомнил историю. Я
приготовил сцену к приему гостей, и она стала соответствовать моему
рассказу о том, что воры пришли в ярость, и их реакция оказалась
губительной. Для них самих. Но здесь не Америка, где одновременное
убийство нескольких человек не считается чем-то из ряда вон выходящим.
Здесь жестокое убийство с использованием огнестрельного оружия - редкость.
Поэтому следователи были угрюмы и дотошны. К моему счастью, то, что я,
хотя и применил пистолет одного из грабителей, чтобы его обезвредить,
все-таки воспользовался мечом, защищая собственный дом, и это - как я и
предполагал - пробудило высокие чувства, заставило вспомнить о традициях и
сделало меня в их глазах настоящим героем.
  В полдень меня все еще допрашивали. Предполагая, что вы станете
волноваться, если я не позвоню в назначенное время в ресторан, я попросил
извинения у следователей и позвонил с тем, чтобы отменить запланированную
встречу. Поймите мое удивление и тревогу, когда я узнал, что вас в
ресторане даже не было. Скрыв обуревавшие меня чувства, я продолжал
отвечать на вопросы. Потом тела были увезены. Эко собралась с силами и,
скрывая горе, поехала в морг, дабы подготовить и организовать все к
похоронной церемонии. После этого следователи решили, что я должен
отправиться с ними в полицейское управление и написать формальное
заявление. На улице полицейские машины привлекли огромное количество
репортеров. Стараясь не производить впечатления человека, которому есть
что скрывать, я все-таки постарался избежать съемок, но по крайней мере
одному удалось меня сфотографировать.
  Голос Акиры стал мрачнее, и Сэвэдж отлично понял, почему. Защитник должен
быть безлик. Если фотографию Акиры напечатают, это может повредить его
работе, потому что возможный убийца сможет опознать его и напасть на него
прежде, чем на основную добычу - принципала. В подобном случае
потенциальные сложности становились еще более серьезными. Газетное фото
Акиры сможет привлечь внимание его и сэвэджских охотников и расстроить все
их планы расследования.
  - Тут уж ничего не поделаешь.
  - В полицейском управлении, пока я делал заявление, следователи проверяли
мое прошлое. Я сказал, что я специалист по защите. Несколько промышленных
предприятий, на которые мне доводилось работать, дали мне отличные оценки.
Но я чувствовал, что полицейские проверяют и другие источники. Но с кем бы
они ни Переговорили, полицейские вскоре стали относиться ко Мне совершенно
иначе. С почтительностью. Их реакции я не понял, но, разумеется, спорить,
когда мне разрешили уйти, не стал. Правда, мне посоветовали далеко не
уезжать. Пояснили: мы захотим побеседовать с вами еще раз.
  - А после? - спросила Рэйчел полусознательно напряженным голосом. Это был
первый вопрос и ее первая реплика за довольно продолжительное время.
  - Противник совершенно спокойно мог следить за полицейской машиной,
везущей меня в управление, - сказал Акира. - Когда полицейские проявили ко
мне столько почтения, что даже предложили отвезти меня обратно домой, я
вежливо, но твердо отказался, ссылаясь на то, что хочу для проветривания
мозгов пройтись. Совершенно озадаченный их волнением, я вышел из
полицейского управления с черного хода и попытался смешаться с толпой. Но
вскоре обнаружил сопровождающего. Японца. Обученного вести слежку, хотя и
недостаточно хорошо. Потом я заметил еще людей. В общем, в течение
последующих нескольких часов я старался от них оторваться. Приближались
шесть неумолимых часов. Мне удалось использовать платную телефонную будку,
чтобы позвонить в ресторан, и вы можете понять, насколько я был шокирован,
узнав, что вас снова нет в ресторане. Явно что-то пошло наперекосяк!.. Что
с вами случилось?
  - Узнаешь, - сказал Сэвэдж, - сначала сам закончи свой рассказ.
  Акира угрюмо поглядел в свою чашку. - Пока я искал убежища на людях - в
каком-нибудь не слишком переполненном баре, в котором я смог бы засечь
входящих преследователей, - я увидел за стойкой телевизор, а по нему -
новости. Кунио Шираи. Очередная демонстрация, - он в отчаянии покачал
головой. - Но на сей раз она оказалась намного многочисленнее и
интенсивнее, чуть ли не бунт. Перед американской военно-воздушной базой.
Что бы Шираи ни делал, он все драматизировал.
  - Мы видели этот репортаж, - лоб Рэйчел пошел глубокими морщинами.
  - Мы каким-то образом с ним связаны, - сказал Сэвэдж, - С ним или с
человеком, которого мы знали как Муто Камичи и с которым никогда не
встречались.
  - Но видели его разрубленным напополам в несуществующем Мэдфорд Гэпском
Горном Приюте. - Вены пульсировали на висках Акиры, - Безумие. - Его глаза
горели двумя страшными огнями. - Я знал, что выход у меня один - искать
убежища у моего учителя, - он посмотрел на Таро, - Я не рискнул
возвращаться домой. Но я не мог оставить Эко на произвол судьбы. Я перед
ней в долгу. Поймав момент, когда она вернулась из морга, я позвонил из
бара домой и вдруг, к своему удивлению, услышал "хай" - сигнал к бегству.
Я быстро спросил у нее: "Почему?" И услышал в ответ булькающее:
"Незнакомцы". А затем: "Гайдзин. Пистолеты". И тут кто-то вырвал трубку из
ее руки. Американец говорил по-японски. "Мы хотим тебе помочь.
Возвращайся". Прежде, чем им удастся засечь, откуда я говорю, я бросил
трубку. Американцы с огнестрельным оружием? В моем доме? И они еще
говорят, что хотят помочь? Ну, уж, нет! Ведь полиция должна была поставить
возле дома охрану на тот случай, если непоседливым репортерам захочется
пробраться внутрь. Каким образом американцам удалось проникнуть в дом? -
Акира вспыхнул, выпустив, наконец, свои чувства на свободу. - Если бы я
смог добраться до Эко и спасти ее...
  - Мы ей тоже звонили, - сказал Сэвэдж:. - В одиннадцать вечера. Она успела
предупредить нас прежде, чем американец выхватил у нее трубку. Она им
нужна. Ее допросят, но она ничего не знает. Они будут ее запугивать, ко
она нужна им в качестве заложницы. Не думаю, что ей причинят вред.
  - "Не думаю" меня не устраивает, - крикнул Акира. - Она мне как мать!
  Таро поднял изборожденные морщинами руки, призывая к молчанию. Затем
заговорил с Акирой по-японски.
  Акира ответил. Его печаль сменилась спокойствием, и с просветленным взором
он повернулся к Сэвэджу.
  - Мой сэнсей поклялся спасти Эко. Его наиболее способные ученики пройдут
выпускной экзамен несколькими неделями раньше. Сегодня их ночь. И -
освобождение для Эко.
  "Это уж точно, - подумал Сэвэдж. - Похоже, что для этих ребят нет и не
может быть никаких препятствий. Кто бы ни сидел в доме Акиры, они даже не
поймут, что это их стукнуло".
  Сэвэдж поклонился Таро.
  - Благодарю вас за моего друга. Таро нахмурился.
  - Ты называешь Акиру своим другом?
  - Мы вместе перенесли очень много бед.
  - Но эта дружба невозможна, - сказал Таро.
  - Почему? Из-за того, что я гайдзин? Тогда называйте это уважением. Мне
нравится этот человек. Таро загадочно улыбнулся.
  - А мне - как это по-твоему - нравишься ты. Но нам никогда не стать
друзьями.
  - Вам же хуже, - пожал плечами Сэвэдж.
  Таро в мятежном смятении поднял голову вверх. Акира вмешался и что-то
успокаивающе заговорил, обращаясь к наставнику по-японски. Таро кивнул.
  - Верно. Непочтительная попытка пошутить. Очень по-американски. Забавно.
Вот тебе еще одна причина, почему нам не быть друзьями.
  - Давайте скажем так. Я - защитник. И даже неплохой. И прошу оказать мне
профессиональную любезность, - Сэвэдж не дал Таро возможности ответить.
Быстро повернувшись к Акире, он спросил: - И значит, ты пришел сюда?
  - Где и ждал... на тот случай, если сюда заявятся мои враги. Я не мог даже
предположить, почему вы не пришли в ресторан, как мы условились. Я боялся,
что, позвонив утром, я снова вас там не застану.
  - Так же, как мы боялись за тебя после предупредительного сигнала Эко.
  - Так что же случилось?
  Сэвэдж сосредоточился, пытаясь унять эмоции, объективно оценить все, через
что им пришлось пройти: погоню в храме Мэйдзи, бегство из парка, атаку на
улице.
  - Но мы не знаем вот чего: сидели ли в фургоне люди Хэйли или же они по
нему стреляли? - голос Рэйчел в отчаянии заглох, чтобы снова возродиться.
  - Возникает вопросов больше, чем ответов.
  - Может быть, в этом и состоит определенная цель, - сказал Акира, -
заставить нас запутаться. Выбить из равновесия.
  - Гонки с препятствиями и охота за грязью, - сказал Сэвэдж.
  Акира не понял.
  - Так Грэм видел жизнь. Тут все, мне кажется, правильным. Пока мы ищем
ответы, мы стараемся избежать тех, кто хочет нас остановить.
  - Но мы не знаем, кто, с кем и где? - сказал Акира. И повторил слово,
которое уже говорил сегодня. - Безумие.
  - Может быть, я смогу быть вам полезным, - подал голос Таро. -
Относительно Кунио Шираи.
  Сэвэджу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно сказал
Таро. Чувствуя, как стеснилась грудь, он с удивлением посмотрел на
обманчиво хрупкого старика.
  - Прежде, чем я начну объяснять, мне кажется, - сказал он Сэвэджу, - вы
нуждаетесь в гарантиях. Я никогда не был представлен ему под тем именем,
под которым он представился вам... или ложно помнили, что он
представляется вам... в Америке. Кажется, вы называете это жамэ вю.
  Сэвэдж нахмурился, выпрямился, напрягся.
  - Не стоит волноваться. Мой лучший ученик, - он кивнул в сторону Акиры, -
немного раньше описал мне невероятные события, которые произошли с вами в
несуществующем Горном Приюте. Вы видели смерть друг друга. Видели, как
некоего Муто Камичи - которого вы сейчас называете Кунио Шираи -
перерубили катаной пополам. Но ничего этого на самом деле не происходило.
Жамэ ею. Правильно. Описание, не хуже любого другого. Я буддист. Я верю в
то, что мир - это иллюзия. Но также верю в то, что землетрясения, морские
приливы и извержения вулканов - реальны. Так что, мне приходится через
силу, но держать себя на грани иллюзорного и реального. Кунио Шираи -
реален. Но я никогда и не под каким видом не просил своего ученика
сопровождать его в Америку. Я никогда с ним не встречался. Никогда не имел
с ним дела через посредников. Прошу поверить мне в этом на слово.
  Сэвэдж прищурился, почувствовав, как расслабились мышцы плеч, и кивнул.
Захваченный в плен тошнотворным, зыбким помрачением рассудка, он лишь
повторил про себя любимое изречение Рэйчел: "Авраам верил..."
- Очень хорошо, - откликнулся Таро и повернулся к Акире. - За последние
шесть месяцев твоего отсутствия здесь произошло множество различных
событий. Здесь, я имею в виду - в Японии. Или по крайней мере в незримом
мире Японии.. - глаза старика изменили выражение: зрачки расширились,
словно сосредоточились на каком-то далеком-далеком предмете. - Тайная сила
постепенно стала набирать мощь. Это началось, разумеется, не полгода
назад, а раньше. В январе тысяча девятьсот восемьдесят девятого. Со
смертью нашего уважаемого императора Хирохито, когда в погребальный ритуал
были вовлечены запрещенные синтоистские ритуалы.
  Сэвэдж с Рэйчел переглянулись за его спиной, вспомнив разговор в Гинзе.
  Внезапно взгляд Таро посветлел и сосредоточился, переместившись с далекого
воображаемого предмета, на них и, словно лазеры, стали просвечивать
Сэвэджа.
  - Религия и политика. Послевоенная конституция разделила их, настаивая на
том, чтобы никогда больше воля бога не довлела над правительством этого
народа. Но слова на документе, составленным гайдзином, не отменили
традицию и не подавили народный дух. Все делалось по стармнке. В карманах
люди показывали завоевателям фиги. Все это происходило между настоящими
патриотами, одним из которых был Кунио Шираи. Его предки восходят к зениту
японской культуры, началу сегуната Токугавы в шестнадцатом веке. Богатый,
целеустремленный, ненавидящий и презирающий наше современное
коррумпированное положение в мире, он хотел возвращения старых традиций.
Другие разделяли его убеждения. Очень могущественные другие. Они верили в
богов. Верили в то, что Япония - земля богов. В то, что каждый японец -
потомок богов. Верили в Аматерасу.
  - Что?
  - Ад.
  Это имя, воскрешающее в памяти какой-то странный мрак, заставило Сэвэ.гда
вздрогнуть. Он попытался вспомнить, где слышал его раньше, и тут же оно
всплыло: его упоминал на пути в аэропорт Даллеса Акира, когда учил Сэвэджа
и Рэйчел тому, как следует вести себя в Японии.
  - Аматерасу, - кивнул Сэвэдж. - Точно. Богиня солнца. Предок всех
императоров. Вечная и единственная мать японцев с незапамятных времен...
  Таро склонил седую голову: он явно не ожидал от Сэвэджа, что тот вспомнит
это имя.
  - Лишь некоторые из гайдзинов могли... Позволь выразить комплимент за
знание нашей культуры.
  - Все поздравления - Акире. Он такой же превосходный учитель, как и
ученик... Аматерасу? И что это такое?
  Старик заговорил с явным уважением.
  - Она символизирует величие Японии, нашу чистоту и достоинство до того
времени, как нашу нацию развратили. Кунио Шираи выбрал ее для возведения в
ранг святыни своего дела, источника своего вдохновения. В общественном
смысле он назвал свое движение Традиционной Японской Партией. Среди своих
же он со своими ближайшими соратниками назывался Силой Аматерасу.
  Сэвэдж резко выпрямился.
  - О чем мы говорим? Об империализме? Неужели Шираи старается воскресить
то, что было здесь в тридцатых годах? Соединение религии, патриотизма и
морали с тем, чтобы постараться захватить власть в тихоокеанском регионе...
  - Нет, - оборвал его Таро. - Совсем наоборот. Он хочет закрыть Японию от
всего остального мира.
  Объяснение оказалось настолько потрясающим, что Сэвэдж не смог подавить
напора, прозвучавшего в его голосе, когда он наклонился вперед:
  - Это идет вразрез со всем, что...
  - Япония после оккупации завершила свой жизненный цикл. - Таро жестом руки
выразил свое отношение к этому. - Экономическое чудо. Япония стала самой
могущественной в финансовом отношении страной в мире. То, что ей не
удалось сделать с помощью военной силы в тридцатых и сороковых, свершилось
в семидесятых и восьмидесятых. Она подчинила экономически другие страны. В
тысяча девятьсот сорок первом мы бомбили Гавайи, но не смогли их
захватить. Теперь же мы их покупаем. Точно так же, как и другие куски
американской земли, да и земли других народов тоже. Но за ценой,
оплачиваемой деньгами, стоит другая - все возрастающее разрушение надпей
культуры.
  - Я все еще не... - Сэвэдж сжал руками колени и растерянно проговорил: -
Чего же хочет Шираи?
  - Я упомянул, что его родословная восходит к шестисотым годам нашего
тысячелетия, к началу сегуната Токугавы. Может быть, Акира объяснил вам,
что происходило в те времена? - спросил Таро.
  - Очень кратко. Слишком много приходилось заучивать, и слишком мало было
времени для этого... Расскажите лучше вы.
  - Надеюсь, ты признаешь значимость истории.
  - Меня обучили верить в то, что на ошибках можно чему-то научиться, если
вы имеете в виду это, - сказал Сэвэдж.
  - Не только на ошибках, но и на успехах. - Таро расправил плечи. Несмотря
на хрупкость тела, казалось, он стал более статным. Глаза его снова стали
разглядывать нечто, находящееся в далекой дали. - История... В средние
века наша страна не раз наводнялась иноземными захватчиками. И на нее
влияли разные культуры. Китайцы, корейцы, португальцы, англичане, испанцы,
голландцы. Если по-честному, не все эти культуры были так уж плохи или
оказывали дурное влияние. Китайцы принесли нам буддизм и конфуцианство.
Так же, как и систему письма и администрирования. Негативными Проявлениями
я считаю влияние португальцев, познакомивших нас с. огнестрельным оружием,
очень быстро распространившимся в Японии и практически разруши