еся мышцы.

  2

  У него оказалось не больше полсекунды на то, чтобы хорошенько отдышаться.
Впереди него Акира обернулся, чтобы удостовериться, что Сэвэдж выполз из
толчеи, и мгновенно кинулся бегом через улицу. Капли пота срывались с его
лба, но Сэвэдж поспешил присоединиться к товарищу. Они зигзагами бросились
сквозь толчею автомобилей, остановленных демонстрацией. Так как внимание
людей было приковано к протестующим, никто не заметил отчаянного рывка
Сэвэджа и Акиры. Добежав до боковой улочки, она рванулись по ней, стараясь
как можно скорее добраться до улицы, параллельной той, на которой Шираи
воодушевлял своих поклонников.
  На углу Сэвэдж ринулся направо, с облегчением увидев, что здесь нормальное
скопление машин и пешеходов, а не очередная угрожающая волна
манифестантов. Но даже здесь слышалось отраженное от стен домов яростное
скандирование: "Гайдзин - вон!" с параллельной улицы.
  Крайняя необходимость придала сил Сэвэджу. Длинными резкими прыжками он
догнал Акиру. Как один человек - комитатус и самурай - они взглянули друг
на друга, кивнули, сжали губы в некоем подобии улыбки. И, наращивая
скорость, уворачиваясь от пешеходов, пробежали один квартал, затем второй,
быстро приближаясь к зданию, из которого должен был, по идее, появиться
Шираи.
  Акира показал рукой. В полуквартале перед ними возле тротуара был
припаркован длинный черный лимузин. Мускулистые японцы в солнцезащитных
очках, Двубортных голубых костюмах и белых галстуках стояли кучкой на
тротуаре: некоторые наблюдали за входной дверью здания, возле которого они
находились, другие же - за проезжающими автомобилями и пешеходами.
  Сэвэджу не нужно было спорить с Акирой по поводу следующего шага. Он
почувствовал себя так, словно внезапно проглотил пригоршню льда, и резко
остановился.
  Акира повторил его движения и неспешно направился к лимузину, вглядываясь
в витрины магазинов, смешавшись с толпой прохожих.
  - Не похоже, что они нас заметили, - сказал Сэвэдж. - А если засекли, то
настолько классно, что не подали виду и тем самым не упредили нас.
  - Семейка, что плетется впереди, хорошо нас закрывает, - отозвался Акира.
- В любом случае все, что могут подумать о нас телохранители, - что мы -
двое бизнесменов, опаздывающих на совещание. У них нет повода для волнений.
  - Если исключить то, что я американец, - сказал Сэвэдж. - А это
подозрительно.
  - Тут уж ничем не поможешь. Пока мы не представляем прямой угрозы - они
нас не будут замечать. А нам нужно всего лишь поближе посмотреть на Шираи.
И если мы пойдем с такой скоростью, что окажемся у лимузина в нужное
время, - трудностей это не представит. Если же охрана не заартачится,
можно будет с ним говорить.
  - Эти голубые костюмы похожи на униформу, - фыркнул Сэвэдж.
  - Двубортные. А еще очки и белые галстуки. Действительно униформа. Это
якудза.
  - Что? Но ведь это не...
  - Вы называете их японской мафией. В Америке мафиози исключены из
общественной системы. У нас же обычной практикой является наем гангстеров
политиками и бизнесменами в качестве охраны.
  Сэвэдж тупо смотрел на Акиру.
  - И населению все равно?
  Акира пожал плечами.
  - Такова давняя традиция. Даже премьер-министры нанимают якудза в качестве
охраны, а на заседаниях бизнесменов и глав могучих корпораций гангстеры
присутствуют для того, чтобы никто не посмел задать ненужных вопросов. Они
орут. Кидаются стульями. Это общепринятая процедура. Власти терпят
гангстеров, а они, отдавая должное, не вмешиваются в перевозки наркотиков
и не используют оружия для своих разборок.
  Сэвэдж покачал головой, чувствуя, как мир покачивается под его ногами. Как
и все прочее, что он узнал о Японии, этот симбиоз истэблишмента и
криминального мира вызвал у него состояние, близкое к шоку. И даже больше
того: то, что эти якудза-защитники были одеты в некое подобие униформы,
казалось полной бессмыслицей, противоположностью тому, чему его всегда
учил Грэм, - одеваться так, чтобы ничем не выделяться из толпы, стать
хамелеоном.
  Но в тот момент его больше всего встревожило напоминание Акиры об
огнестрельном оружии. Оно живо напомнило Сэвэджу, что он чувствует себя
ущербным, неспокойным, так как оставил "беретту" у Таро. Сэвэдж не мог
позволить себе рисковать на тот случай, если произойдет какой-нибудь
неприятный инцидент, и в дело вмешается полиция, и его обыщут, обнаружат
пистолет. Это и так очень сильный проступок, а тут еще ношение оружия на
политической демонстрации - полная "труба".
  - Означает ли твое замечание то, что охрана Шираи не носит пистолетов?
  - Это вполне возможно. Хотя есть вероятность обратного, потому что Шираи
поднял такую волну по всех стране, что его могут захотеть убрать.
  - Другими словами, мы не знаем, с чем нам придется столкнуться...
  - Конечно, - ответил Акира. - Это, в конце концов, Япония.
  Приближаясь к телохранителям, нахмурясь и слушая рев протестующих на
параллельной улице, отражающийся от домов, Сэвэдж с Акирой действовали как
единое целое. Словно читая мысли друг друга, они вынырнули из пешеходного
движения и остановились у цветочного магазина - надо же было протянуть
время, пока Шираи не закончил ораторствовать на демонстрации. В то время
как Акира выбирал хризантему, которая ему приглянулась, Сэвэдж встал
поближе к двери. Оглушительные крики. толпы доносились даже сквозь стекло.
Сэвэдж вслушивался, пытаясь уловить различия в скандировании, изменения
ритма и громкости, в общем, чего-нибудь такого, что указало бы на то, что
Шираи покидает своих приверженцев.
  Почувствовав, как покалывают кончики пальцев, он напрягся, поняв, что
наконец это услышал. А может быть - не услышал. За последние тридцать
секунд Шираи не смог остановить вопли толпы, чтобы закончить свою тираду.
Сэвэдж почувствовал, что нервы натянулись, как струны.
  Он кивнул Акире и быстро вышел из магазина. Когда японец присоединился к
нему, они вместе пошли направо, прямо к охране, и тут увидели, как
гангстеры поправляют очки, одергивают пиджаки и становятся "на стражу".
Большинство из них обратили взоры к двери здания, двое открыли ее, встав
по бокам. Двое других открыли дверцы лимузина. Лишь несколько человек
продолжали осматривать улицу.
  "Непрофессионально", - с облегчением подумал Сэвэдж. Эта ситуация
напомнила ему отсутствие дисциплины, позволившее Джону Хинкли-младшему
подобраться настолько близко к президенту Рейгану, что он смог выстрелом
ранить главу государства, его пресс-секретаря, агента Секретной Службы и
вашингтонского полицейского в 1981-м. Рейган выступал с речью в городском
отеле округа Колумбия. Кордон охранников ожидал его выхода, выстроившись в
линию. Но когда президент вышел из отеля, направился к автомобилю,
охранники не смогли удержаться, и обернулись, дабы увидеть своего
высокопоставленного киноактера. И пока их внимание было отвлечено, Хинкли
и выскочил, несколько раз подряд нажав на курок пистолета.
  Сэвэдж, волнуясь, вспомнил интенсивную подготовку, которую он проходил под
руководством Грэма после того, как вышел из состава SEALs. Грэм заставлял
Сэвэджа раз за разом просматривать кинокадры этого и других -
закончившихся более трагически - покушений на высокопоставленных
политических чиновников.
  - Не смотри на своего принципала! - повторял Грэм. - Ты прекрасно знаешь,
как он выглядит! Каким бы высокопоставленным он ни был, твоя задача - не
глазеть на него, хотя бы и очень хотелось восхищаться знаменитостью!
Назначение защитника - наблюдать за толпой!
  Чего как раз и не делали мужчины в двубортных голубых костюмах и белых
галстуках.
  "Может быть, нам повезет", - думал Сэвэдж, понимая весь комизм ситуации,
по которой он как защитник должен применять тактику наемных убийц.

  3

  Мышцы шеи у Сэвэджа раздулись. Артерии набухли, кровь быстрее заструилась
в них. Из здания вышла группа охраны: в центре ее шел Шираи. Все защитники
на тротуаре повернулись к нему лицом, что дало возможность Сэвэджу и Акире
подойти к главному объекту на расстояние нескольких футов.
  Сэвэдж глубоко вздохнул, сбрасывая с пережатого горла выдуманные им самим
руки. Он-то думал, что достаточно подготовился к отчаянно желаемому им
самим противостоянию. Но воспоминание добило его. Реальность билась с
иллюзией насмерть.
  В обалдении он вспомнил бойню - видимый даже в ярком свете дня кошмар в
Мэдфорд Гэпском Горном Приюте. Сомнений больше не осталось. Хотя бы
фотокамеры и лгали, а газетные фотографии и телерепортажи могли выявить
только то, что Шираи лишь походит на Камичи - человек, которого он видел
сейчас перед собой, без сомнений, был тем самым принципалом, которого он
видел разрубленным надвое в коридоре гостиницы. Даже окруженный толпой
охранников, он все равно был очень близко к Сэвэджу, и его лицо оказалось
совсем рядом. Шираи и был Камичи. А Камичи - Шираи!
  Но Камичи был мертв! Как он мог... Реальность пошла трещинами. Память,
оказывается, как и фотокамера, могла солгать.
  Шираи - седовласый, сутулый, пятидесяти пяти лет, несколько низковатый и
толстоватый, но, несмотря на все это, удивительно очаровательный - потел
от прилива энергии, возникшего в результате только что законченной
страстной речи. Быстро, но с большим трудом двигаясь по направлению к
лимузину, вытирая платком лоб и шею, он осматривал толпу, собравшуюся за
спинами охранников.
  И вдруг он застыл: коричневая кожа стала смертельно бледной, когда он
перевел изумленный взгляд с Сэвэджа на Акиру.
  Он закричал, выплевывая пропитанные ужасом фразы, - по-японски. И
отступил, указывая на двух человек. Это был кошмар.
  Телохранители крутанулись на месте.
  - Нет! - крикнул Сэвэдж.
  Шираи продолжал вопить, отступать назад и тыкать в них пальцем.
  Разглядев добычу, охрана заняла исходную позицию, насторожилась.
  - Мы должны с вами поговорить! - закричал Сэвэдж. - Вы нас знаете?
Узнаете? Мы вас знаем! Мы должны поговорить, задать вам несколько
вопросов! Узнать, что же произошло в...
  Шираи пролаял какую-то команду. Телохранители кинулись вперед.
  - Да послушайте же! - завопил Сэвэдж. - Пожалуйста! Мы ведь...
  Охранник ударил. Сэвэдж уклонился.
  - Мы не причиним вам зла! Мы просто хотим поговорить о...
  Телохранитель рубанул покрытой мозолями рукой. Отпрыгнув назад, Сэвэдж
избежал удара. Охрана наступала клином, напоминая Сэвэджу команду
"Далласские ковбои", которые, по какой-то идиотской прихоти, вырядились в
голубые двубортные костюмы, нацепили солнцезащитные очки и решили с ним
покончить. Он отступил еще на полдюжины шагов и увидел перепуганное лицо
Шираи, когда тот, кого он привык называть Камичи, быстро-быстро полез в
автомобиль.
  - Нет! Давайте поговорим! - крикнул Сэвэдж ему вслед.
  Нанеся ближайшему нападающему короткий удар по корпусу локтем, Сэвэдж
угодил ему в солнечное сплетение. Отдача была чудовищной, будто бы
американец попал в бетонный блок. Но силы удара оказалось достаточно для
того, чтобы гангстер хрюкнул, задыхаясь, сломался пополам и повалился
назад, столкнувшись при этом с другим охранником. Лимузин Шираи рванулся
от тротуара - завизжали и задымились шины.
  Охрана продолжала наступать на Сэвэджа: некоторые достали кастеты. Акира
развернулся в прыжке и саданул одного ногой. Нога телохранителя загнулась
в другую сторону. У следующего повисла рука, и кастет из нее вывалился.
  В отчаянии Сэвэдж ударил и попятился назад, прикрываемый с фланга Акирой.
Они услышали, как позади раздались чьи-то шаги и злобные возгласы.
Перебегая через перекресток, Сэвэдж почувствовал, как запнулось сердце.
Потому что слева от них расходившиеся с демонстрации протестующие начали
заворачивать за угол!
  "Боже!" - набирая скорость, подумал Сэвэдж. Кинутый в прострации кастет
просвистел мимо его головы. Но это оказалась металлическая, обтянутая
кожей дубняка, и, издав тупой стук, она успокоилась на асфальте. Но Сэвэдж
вздрогнул, представив, что бы она могла сделать, если бы попала ему по
черепу.
  Легкие горели. Ноги - как натянутые струны. Сердце - как паровой молот.
Сэвэдж надеялся лишь на то, что охрана достаточно тренированна, чтобы
остановиться вовремя: ведь свою задачу - охрану принципала - она до конца
выполнила. Ведь, по идее, они должны думать, что мы являемся отвлекающей
группой, тогда как основной удар будет нанесен совсем с другой стороны.
Дальше, где-то по улице, может быть, за углом.
  "Но троих из якудза мы вывели из строя. И охранники могут взъяриться до
такой степени, что будут гнаться за нами до тех пор, пока не поймают и не
расколотят наши головы о мостовую. Чтобы сравнять, так сказать, счет.
  Или же им может прийти в голову блажь узнать, кто мы такие! Ведь защитник
должен знать, кто именно угрожает его клиенту!
  Но как заставить их понять, что мы не хотим причинять Шираи никакого
вреда? Что мы просто хотим с ним поговорить?!"
Охранники дышали уже где-то совсем рядом. Когда Сэвэдж огибал очередного
ошеломленного прохожего, ему в плечо ударился какой-то предмет. Тяжелый
предмет. Еще одна кинутая наугад дубинка. Удар оказался настолько сильным,
что Сэвэдж, споткнувшись, сделал несколько заплетающихся шагов вперед. И
поморщился. Подавив стон, он заставил себя обрести утраченное равновесие,
собраться, выровнять шаги кинуться вперед с удвоенной скоростью, слыша,
что шага за спиной приблизились.
  Акира кинулся через улицу, сквозь застывший поток автомобилей, в
видневшуюся отсюда боковую улочку, подальше от демонстрации. Сэвэдж
старался не отставать: грудь его быстро вздымалась, ноги выпрямлялись,
сердце глухо ухало в своей клетке. Пот насквозь пропитал его рубашку.
Плечо пульсировало от боли.
  Но тут ему на ум пришла спасительная мысль: им с Акирой намного легче
маневрировать в плотной толпе, чем охранникам, несущимся кучей,
разбрасывая пешеходов по сторонам, и таким образом замедляя свой и без
того небыстрый бег.
  Но он оказался неправ. Огибая прохожих, Сэвэдж внезапно почувствовал, как
ему в рукав впилась чья-то рука. Он вывернулся. Но в ту же секунду
следующая ладонь рубанула по плечу, и в животе Сэвэджа разлился свинец.
Боже милостивый! Он думал, как человек с Запада, словно здесь - Нью-Йорк!
В Манхэттене прохожие рассыпались бы по сторонам, прижимаясь к домам,
видя, что преследуют двоих человек. Но здесь - совсем другое дело. Сэвэдж.
совершенно забыл о том, что говорил ему Акира! Ведь японцы - самые
угодливые и законопослушные люди на земле. Верные своему племени.
Группировки против индивидуалистов. Статус-кво, гармония, порядок значат
для них все. Если двое мужчин убегают от гангстеров, в особенности, если
один из преследуемых - американец, значит, они должны быть в чем-то
повинны, и являются угрозой обществу, потому что здесь считается так: кого
больше - тот и прав.
  Третья рука впилась в Сэвэджа. Акира обернулся, схватил его за одежду и
впихнул в ближайшую дверь. Они оказались в ярко освещенном магазине.
Снаружи телохранители врезались в прохожих, создав свалку у двери, и таким
образом перегородив самим себе проход. Пробегая мимо прилавков и
остолбеневших продавцов, Сэвэдж увидел слева выход. Он вел на другую
улицу. Сэвэдж задыхался настолько сильно, что едва мог говорить, но,
собрав остатки сил, выпалил на бегу, обращаясь к Акире:
  - Мы должны разбежаться.
  - Но...
  - Ты сможешь раствориться в толпе! Ведь они гонятся за японцем и -
американцем. Если ты исчезнешь из виду, они продолжат гнаться за мной,
потому что я выгляжу подозрительно.
  - Как?
  - Мой вид бросается в глаза!
  Они добрались до бокового выхода и вывалились на улицу, слыша, как в то же
самое время охранники Шираи ворвались в магазин, в тот самый вход, через
который прошли Акира с Сэвэджем.
  - Я ни за что не брошу тебя, - заявил Акира.
  - Хватит разглагольствовать! Делай, что сказано. Встретимся у Таро!
  - Нет! Я тебя не брошу!
  Заметив почтальона в форме, который собирался сесть на мотоцикл "хонда",
Сэвэдж прыгнул, вышвырнул парня из седла и вскочил на его место.
  - Места мне не хватает! - заорал Акира и, прыгнув следом за Сэвэджем,
приземлился за его спиной и, как клещами, вцепился в куртку американца.
Потом обхватил его руками.
  Нажав на педаль и выжав дроссель, Сэвэдж, огибая встречные автомобили,
вырулил на улицу. Больше он не слышал за спиной вопли и крики охранников.
Чувствуя, как распирает грудную клетку, он услышал внезапно успокаивающий
рев дорожного движения, вой мотоцикла и оглушительный шум - настолько
привычный и неожиданно умиротворяющий - Токио.
  - Нам лучше поскорее избавиться от этого мотоцикла, - сказал Акира, когда
Сэвэдж на огромной скорости завернул за угол, - До того, как заявят о его
краже, и полиция примется нас преследовать.
  - Понимаешь, сейчас меня больше всего волнуют эти охранники.
  - Благодарю за то, что предложил стать приманкой, чтобы я смог исчезнуть.
  - Так, наверное, поступают все настоящие друзья...
  - Да, - голос Акиры показался Сэвэджу несколько странным и непонятным, -
Друзья, - он был явно озадачен.
  Через три квартала они бросили мотоцикл на тротуаре около входа в метро,
надеясь на то, что полицейские решат, что Сэвэдж с Акирой настолько
спешили уйти от погони, что сели сразу же на первый попавшийся поезд.
Быстро и напряженно оглядываясь, друзья перебежали перекресток, взяли
такси - причем, не сговариваясь, - первое из многочисленных - которое
стало первым из многочисленных пересадочных, долженствующих доставить их
обратно к Таро.
  - Боюсь, что посыльный больше никогда не увидит своего мотоцикла, - сказал
Сэвэдж.
  - А вот это неверно, - отозвался Акира. - Кто-нибудь передвинет его таким
образом, что он перестанет мешать движению прохожих. Но его никто не
украдет. Ты же в Японии.

  4

  - Я не понял. Что сказал Шираи? - спросил Сэвэдж.
  Он сидел на стуле в небольшом изоляторе на четвертом этаже дома Таро.
Рубашку он снял, и старик внимательно осматривал его плечо. Акира с Рэйчел
стояли сбоку, и прищуренные глаза женщины показывали Сэвэджу, что синяк от
брошенной дубинки довольно приличный.
  - Подними руку, - приказал Таро.
  Сэвэдж, прикусив губу, сделал то, что было ведено.
  - Подвигай вперед - назад.
  Ему это удалось, но не на полную длину и не без усилий.
  - Опиши боль.
  - Глубокая. Ноет. В то же самое время пульсирует.
  - Нет. Не думаю, что какая-нибудь кость, сломана.
  - Все равно тебе лучше сходить в больницу и сделать рентген.
  Сэвэдж покачал головой.
  - Я и так уже довольно внимания привлек к себе сегодня.
  - Хай, - сказал Таро. - Я дам тебе лекарство, снимающее опухоль. Знаешь,
твое плечо вряд ли можно будет использовать в исключительных случаях.
  - Если придется - можете мне поверить - я использую все; что смогу.
  Морщинистые губы Таро сложились в улыбку. Он принялся тереть комком
хлопчатобумажной ткани, намоченный в спирте, плечо Сэвэджа.
  Сэвэдж почувствовал, что его кто-то ужалил. Таро вытащил иглу.
  - Новокаин, эпинефрин и стероид, - объяснил старик, - Сядь, положи руку на
бедро и дай ей покой.
  Плечо стало неметь. Сэвэдж выдохнул воздух из легких и взглянул на Акиру.
  - Но, все-таки, что именно сказал Шираи? Ведь он говорил по-японски. Ни
слова не понял, хотя намерение было вполне понятно. Ведь он ужаснулся от
одного нашего вида.
  Акира нахмурился.
  - Да... Ужаснулся. И вовсе не от того, что мы могли быть какими-то
неизвестными убийцами. И не потому, что после своей зажигательной
антиамериканской речи обнаружил подле себя американца. Он явно нас узнал.
"Вы? Нет! - крикнул он, - Не может быть!" - И дальше: "Это же немыслимо...
Вы ведь... Не подпускайте их ко мне!"
  - Это все, что он сказал?
  - Еще несколько обрывков фраз, и он впрыгнул в автомобиль. Повторение было
тем же самым: "Вы... Как же?.. Отойдите. Не подпускайте их ко мне".
  Сэвэдж задумался: инъекция подействовала. Боль в плече сменилась полным
отсутствием каких бы то ни было ощущений. Но и мозг тоже, несмотря на
столько утренних происшествий, казался онемевшим.
  - Так каковы же будут предположения? Мы в конце кон