илеты. Сэвэдж
постарался проделать те же манипуляции, что и остальные, пользуясь
японской валютой, обменянной в аэропорту. Когда подошел поезд, толпа
ринулась к распахнувшимся дверям, втолкнув в вагон Рэйчел с Сэвэджем.
Рывок поезда - и толпа вдавила в Сэвэджа ее груди.
  Через несколько остановок они вышли и поднялись по перегруженным народом
ступеням лестницы в разбухающий грохотом город. Конторы и магазины
возвышались перед ними. Толчея пешеходов и поток машин закрутили их в
своем водовороте.
  - Нельзя больше таскать с собой эти чемоданы и сумки, - сказала Рэйчел.
  Сначала они хотели зайти в какой-нибудь отель, но внезапно увидели перед
собой огромный железнодорожный вокзал. Внутри кипящего людского водоворота
они отыскали автоматические камеры хранения, куда сложили багаж, и,
наконец-то разгрузившись, почувствовали себя ожившими.
  - Сейчас девять, - сказал Сэвэдж. - До встречи в ресторане - целых три
часа.
  - Тогда давай осмотрим достопримечательности. "Оживление Рэйчел несколько
искусственное, - подумал Сэвэдж, - видимо, ей хочется как можно быстрее
забыть о прошедшей ночи". Но оно закончилось, как только они вышли из
вестибюля и узрели на газетном стенде фотографию: это был тот самый
японец, которого они видели по телевизору в мотеле Северной Каролины.
  - Муто Камичи. - Сэвэдж вздохнул с огромным трудом; он не мог подавить
внезапного видения Камичи. разрубаемого самурайским мечом. И тут же
поправился, назвав японца, как и телекомментатор: Кунио Шираи.
  На фотографии седовласый японец воодушевлял возбужденную группу студентов.
  "Зачем меня все время заставляют думать о том, что я видел его мертвым? -
думал Сэвэдж. Странный холодок прополз по его спине. - А не видел ли он
мертвыми нас?"
- Давай отсюда выбираться, - произнес он. - Попробуем отыскать местечко
потише. Мне необходимо подумать.

  2

  От вокзала они направились на запад и вскоре добрались до огромной
площади, которая называлась Кокио Гайен. За крепостным рвом сверкал
Императорский Дворец. Шагая рядом с Рэйчел по широкой, покрытой гравием
дорожке к южному крылу, Сэвэдж старался привести мысли в некое подобие
порядка.
  - Похоже, нас с Акирой с помощью разных манипуляций заставили приехать в
Японию.
  - Не знаю, как можно было заставить вас это сделать. Мы двигались
сознательно, выбирая собственные пути следования. Из Греции на юг Франции,
затем в Америку и теперь вот сюда.
  - Но ведь кто-то поджидал нас здесь, и только поэтому напал на дом Акиры.
Команда была наготове. Кто-то думает на ход вперед нас.
  - Но каким образом?
  Они вышли на улицу и снова направились на запад. Слева возвышалась
Парламентская Палата, справа - опять-таки за рвом - виднелись
Императорские Сады. Но Сэвэдж был слишком погружен в себя, чтобы придавать
значение достопримечательностям.
  Какое-то время он брел в беспокойном молчании.
  - Если двое мужчин считали друг друга мертвыми, а затем встретились, -
наконец пробормотал он, - что они станут делать?
  - Проще простого, - пожала плечами Рэйчел. - То же самое, что и вы с
Акирой. Они бы как психованные стали докапываться до сути.
  - А если бы они узнали, что их общий знакомый подстроил эту встречу?
  - Они направились бы к этому человеку и потребовали бы от него объяснений.
  - Все очень логично и очень предсказуемо. Итак, мы отправились к Грэму и
обнаружили, что он мертв. Ответов - ноль. Но они нам необходимы. Где еще
можно их искать?
  - Только в одном месте. Там, где вы думали, что видели друг друга
мертвыми. В Мэдфорд Гэпском Горном Приюте.
  - Которого, как мы выяснили, на самом деле не существует. Итак, вполне
предсказуемо, что мы станем узнавать, чего еще не происходило. То есть
отправимся в Хэррисбург, где, как считали, лечились и где каждый из нас
помнил одного и того же врача. Так?
  - Но после этого хода твоя теория распадается на куски. Потому что
предугадать, что ты решил сделать рентген для того, чтобы узнать, был ли
ты на самом деле ранен, - невозможно. И уж никто не мог знать, что ты
решишь переговорить с доктором Сантицо из Филадельфии.
  Они прошли мимо двух похожих на исследовательские институты зданий. Их
внимание привлек заросший деревьями парк. Японский знак на воротах имел
ВНИЗУ английский перевод: "ВНУТРЕННИЙ САД ХРАМА МЭЙДЗИ".
  - Но команда наблюдения могла поджидать нас в больнице, - сказал Сэвэдж. -
Или еще того лучше - в Мэдфорд Гэпе, где нас вообще было легко засечь. В
Нью-Йорке мы убедились, что за нами не следят. Но после Мэдфорд Гэпа
вполне могли не заметить за собой хвоста. Оставив без присмотра машину
возле хэррисбургской больницы, мы позволили противникам посадить "жучка",
и после этого они совершенно спокойно следовали за нами в Вирджиния-Бич,
где убили Мака, чтобы тот не проболтался. А теперь, когда я об этом думаю,
то понимаю, что смерть Мака была выгодной не только для сокрытия
информации, но и как дополнительное средство нажима - ведь нас обвинили в
его Убийстве, следовательно, мы вынуждены бежать.
  - А когда увидели по телевизору Кунио Шираи, то поняли, куда именно, -
сказала Рэйчел. - В Японию, - она покачала головой. - Вот здесь и провал в
логической цепи. Откуда они могли знать, что мы увидим его по телевизору?
  - Да оттуда, что мы должны были проверить все газеты, для того, чтобы
прочитать об убийстве. И если не по телевидению, то в газетах или журналах
мы бы обязательно наткнулись на его фотографию.
  - ... Согласна.
  Сэвэдж нахмурился.
  - Но команда, убившая Мака, работала не на тех, которые послали сегодня
убийц в дом к Акире. Одни хотели, чтобы мы продолжали поиски, другие - нас
остановить, - он зло и пространно выругался.
  Широкая тропа вывела их в огромные, сделанные из кипарисового дерева,
ворота: высокие столбы подпирали огромный брус, на который были положены
другие. Вся постройка напоминала огромный японский иероглиф. По обеим
сторонам дорожки были густо насажены деревья и кусты, и встревоженный
взгляд Сэвэджа метнулся к трехэтажной пагоде, изящный корпус которой был
подчеркнут стоящими справа и слева длинными приземистыми зданиями: Храм
Мэйдзи. Крыша пагоды была плоской, опускаясь по краям вниз, затем круто
шла вверх, создавая цепь между землей и небом. Сэвэджа поразила
элегантность и гармония всего комплекса.
  Как и голос, говоривший по-английски. Рэйчел вцепилась в его рукав. Сэвэдж
нервно повернулся на одном месте и вдруг увидел нечто столь неожиданное,
что заморгал, опешив.
  Американцы!
  И не один, а несколько дюжин. И хотя Сэвэдж приехал в Японию всего лишь
вчера, он настолько привык к толпам, состоящим практически исключительно
из восточных людей, что на мгновение толпа неуклюжих белых показалась ему
настолько же чуждой, как, наверное, он с Рэйчел казался тем японцам, среди
которых они шли к храму.
  Но голос, говорящий по-английски, принадлежал привлекательной
двадцатилетней японке. На ней была юбка цвета "бургунди" и блейзер, что
напоминало какую-то униформу. Держа в руке папку с приклеенными к ней
листами бумаги, она повернулась лицом ко всем этим американцам и
пригласила их следовать за собой.
  "Туристическая группа", - вздохнул Сэвэдж с облегчением.
  - Храм Мэйдзи - один из наиболее популярных среди паломников храмов
Японии, - объясняла гид с очень недурным произношением, хотя и делала
ошибки. У нее, например, получалось "паромники".
  Она остановилась в том месте, где дорожка перешла во внутренний двор
храма. Группа встала полукругом.
  - В 1867 году, - сказала японка, - после двух с половиной веков, в течение
которых сегун был абсолютным властителем Японии, император вновь взял
власть в свои руки. Имя Его Императорского Высочества было Мэйдзи, - она
поклонилась, - а возвращение власти в руки императора было названо
Реставрация Мэйдзи и было признано одной из четырех величайших культурных
перемен в истории Японии.
  - Каковы же были остальные три? - спросил мужчина в голубых в полоску
брюках. Гид ответила автоматически:
  - Влияние Китая в пятом веке, установление сегунаты в 1600-м и
оккупационные реформы Соединенных Штатов после Второй мировой войны.
  - А разве Мак-Артур не заставил императора признать то, что он не является
божеством?
  Улыбка гида натянулась, как пластиковая и готовая порваться.
  - Да, ваш уважаемый генерал потребовал от Его Высочества отказа от
принадлежности к божествам, - девушка улыбнулась еще суровее и указала на
пагоду, - Когда император Мэйдзи умер в тысяча девятьсот двенадцатом, этот
храм был возведен в его честь. Оригинальные строения были уничтожены в
тысяча девятьсот сорок пятом. Точная копия создана в пятьдесят восьмом, -
она тактично умолчала о том, что уничтожили храм американские
бомбардировщики, совершавшие налеты на японскую столицу.
  Сэвэдж наблюдал за тем, как девушка вела туристическую группу через двор.
Собираясь войти в храм, он обернулся - инстинктивно - и увидел, чувствуя,
как сжался в тугой комок живот, что несколько американцев не пошли с
группой. Они слонялись ярдах в тридцати от них на обрамленной деревьями
дорожке.
  Сэвэдж снова перевел взгляд на храм.
  - Пошли-ка, - сказал он Рэйчел, - вместе с группой, - он старался, чтобы в
голосе ничего не проскользнуло, но не смог скрыть настойчивости тона.
  Женщина резко повернулась к нему.
  - В чем дело?
  - Смотри прямо перед собой. Иди рядом со мной. Не отставай. Притворись,
что настолько восхищена рассказом гида, что не в силах от нее отстать.
  - Но что?..
  Сердце Сэвэджа болезненно сжалось.
  - Когда говорю, чтобы не оглядывалась, - не оглядывайся.
  Они подошли к группе. Огромный двор купался в солнечных лучах. Позвоночник
Сэвэджа совсем замерз.
  - Хорошо, хорошо, не буду оглядываться, - успокоила его Рэйчел.
  - На дорожке пятеро мужчин. На несколько секунд я поверил, будто они из
туристической группы. Но все они одеты в костюмы, и, похоже, больше
интересуются кустарником, растущим вдоль дорожки, чем самим храмом. И,
кроме того, нами. Они очень интересуются нами.
  - О Господи...
  - Не знаю, как они нас обнаружили, - пальцы Сэвэджа онемели, когда
адреналин пошел в кровь мышц. - Мы ведь были чертовски осторожны. И в
метро было слишком много народа, чтобы спокойно за нами наблюдать...
  - Тогда, быть может, это действительно простые туристы? Бизнесмены, у
которых есть несколько свободных часов до самолета? И, разумеется; тогда
им совершенно неинтересен должен быть этот храм, потому что они с большим
удовольствием пошли бы в бордель к гейшам.
  - Нет, - пульс в голове Сэвэджа бухал стальным молотом. Они наконец-то
добрались до туристской группы. Он старался говорить как можно более
низким голосом. - Одного из них я узнан.
  Рэйчел вздрогнула.
  - Ты уверен?
  - Абсолютно. Как и в том, что видел мертвыми Акиру и Камичи. Один из этих
людей был в Мэдфорд Гэпском Горном Приюте.
  - Но ведь Мэдфорд Гэпский Горный Приют...
  - Фикция - знаю. Но я говорю, что помню, что он там был - Голова Сэвэджа
разрывалась на куски. В мозгу кружились неясные образы, навеянные жасмином.
  Хотя он тщетно пытался скрыть напряжение; но голос выдал его, и члены
группы повернулись к Сэвэджу, хмурясь. Женщина лет пятидесяти с синими
волосами сказала:
  - Ш-ш-ш-ш-ш.
  Девушка-гид запнулась, вглядываясь в толпу в поисках причины такого
поведения людей.
  Сэвэдж пробормотал извинения и, взяв Рэйчел под руку, повел ее вокруг
группы, взволнованно направляясь к храму.
  - Да, именно, ложная память, - сказал он Рэйчел. - Но это не исключает
факта, что она находится в моей голове. Для меня она абсолютно реальна. Мы
оба с Акирой помним, что Камичи совещался в Горном Приюте с какими-то
тремя мужчинами. Один смахивал на итальянца, другой - на испанца или,
может быть, на мексиканца... Третий же был явно американцем! И я видел его
сейчас за нашими спинами на дорожке!
  - Но совещания не происходило в природе.
  - Я видел его еще раз.
  - Что?
  - В больнице. Пока поправлялся.
  - В Хэррисбурге. Но ты никогда не лежал в хэррисбургской больнице. Каким
образом ты узнал человека, которого никогда не видел?
  - А каким образом мы с Акирой узнали Кунио Шираи, человека, известного нам
под именем Муто Камичи?
  - Ты и с Камичи никогда не встречался.
  Сэвэджа охватил ужас. Ему потребовалась вся самодисциплина, выдержка,
приобретенная под огнем, и годы тренировок, чтобы удержаться и не
запаниковать. Реальность - храм, возвышающийся перед ним, - казалось,
начала расплываться и терять очертания. Ложная память настаивала на том,
что она и только она является истиной. "Но если то, что я помню, - Ложь, -
думал Сэвэдж, - то как мне быть уверенным в том, что это - правда?"
Они вошли в храм. В слабо поблескивающем коридоре, протянувшемся и
направо, и налево, Сэвэдж увидел отполированные деревянные двери,
украшенные изображениями золотых ящериц. Снабженные петлями, находящимися
посередине, двери стояли распахнутыми, открывая преддверие того, что, судя
по всему, и являлось храмом. Святыней. Поручни не давали прохода внутрь.
  - Сюда, - сказал Сэвэдж Рэйчел и, схватив ее за руку, повел влево,
расталкивая погруженных в медитацию японцев, смотрящих внутрь храма на
выстроившиеся там древние артефакты, символизирующие доблестные традиции,
существовавшие до американской оккупации, до Второй мировой.
  Осматривая открывающийся впереди коридор, Сэвэдж быстро взглянул налево в
ведущую наружу дверь. Пятеро американцев, ведомые своим лидером -
человеком, которого Сэвэдж помнил по Горному Приюту и хэррисбургской
больнице, - огромными легкими шагами пересекали заполненный народом дворик
храма. "Единственное, почему они не бегут, - подумал Сэвэдж, - потому, что
их кожа - вернее, ее цвет, - и так привлекает чересчур много внимания.
Беспорядки в таком месте будут означать моментальное прибытие полиции".
  Пахнущий жасмином коридор повернул направо. Стараясь избежать столкновения
с другими группами медитирующих японцев, Сэвэдж с Рэйчел двигались
зигзагообразно, пробирались бочком, изгибались, стараясь как можно быстрее
добраться до выхода, видневшегося слева.
  Они выскочили из храма в ослепительный день, заливавший еще один огромный
двор, услышали недовольные голоса японцев сзади, извинения, рассыпаемые
американцами, и бросились бежать.
  За двором открывалась еще одна дорожка, обсаженная по бокам деревьями.
  - Я уверен, - сказал Сэвэдж, - хорошо одетый мужчина - тот, который с
усами, ну, который похож на начальника всей этой своры... Лет пятьдесят
пять... Песочного цвета волосы... Глаза еще, как у прожженного политика...
  - Я видела его через двери храма, - откликнулась Рэйчел.
  - Помню, что он пришел навестить меня в хэррисбургскую больницу.
Представился...
  Не произнесенные на самом деле слова заставили Сэвэджа вздрогнуть.
  Филипп Хэйли.
  - Имя ничуть не хуже остальных. Безликое. И крайне американское.
  - Камичи и Акира. Что стало с их телами?
  - Их увезли.
  - Полиция?
  - Ее не поставили в известность.
  - ... Но столько крови...
  - Сейчас коридор отеля переделывают заново.
  - Кто же, черт побери, убил их и почему?
  - Мотив убийства связан с совещанием, но цель совещания - не вашего ума
дело. Мы собираемся узнать, кто ответствен за нападение. Считайте, что
дело закрыто. Я пришел сюда, чтобы выразить наши соболезнования и заверить
вас в том, что будет сделано все возможное, чтобы отомстить за столь
зверское нападение.
  - Другими словами - не суй свой нос куда не следует.
  - А разве у вас есть иной выбор? Считайте эти деньги компенсацией. Ваши
больничные счета также оплачены. Прогрессивка, так сказать. Демонстрация
нашего к вам доброго отношения. В ответ мы ожидаем проявления вашего к нам
расположения. Смотрите, не разочаруйте нас.
  И старому приятелю Филу не пришлось добавлять: "А если ты не послушаешься
и не перестанешь вынюхивать то, что не следует, мы смешаем твой пепел с
пеплом Акиры и Камичи".
  Подгоняемый ужасом, Сэвэдж помчался еще быстрее. Японские паломники
растекались в стороны при виде столь грубого попирательства мирной
атмосферы храма. Туфли Рэйчел на низком каблуке гремели по бетонному
покрытию двора.
  Казалось, что обсаженная деревьями дорожка становится все шире по мере
приближения к ней. Десять ярдов. Пять. Исходя потом, он нырнул в ее
раструбообразную воронку, слыша, как Рэйчел тяжело дышит за его спиной.
  А еще он услышал крики. Бросив через плечо безумный взгляд, Сэвэдж увидел,
что из храма вылетели пятеро мужчин, предводительствуемые Филиппом Хэйли,
и кинулись бегом через двор.
  - Форсайт! - закричал Хэйли. - Остановись! Форсайт? Сэвэджа едва не
парализовало от шокового воспоминания. Псевдонимом Форсайт он пользовался
s больнице. Роджер Форсайт. Но я никогда не лежал в больнице! Никогда не
встречался с Филиппом Хэйли. Так откуда же ему известно...
  - Черт возьми, Форсайт, стой!
  И снова предметы вокруг него стали мерцать и расплываться, словно дорожка,
деревья, кусты - все было нереальным. Но настойчивые шаги позади, топот
мужчин, пересекающих двор храма, были на удивление настоящими.
  Сэвэдж попытался прибавить скорость.
  - Рэйчел, с тобой все в порядке? Ты можешь сохранять такой темп?
  - Эти туфли... - выдохнула она, - ... не предназначены для марафонцев... -
она скинула обувь и моментально очутилась рядом - длинные прыжки
приподнимали ее свободную юбку.
  - Форсайт! - снова заорал Хэйли. - Дойль! Ради Бога, остановись!
  "Дойль? В Вирджиния-Бич Мак говорил, что это его настоящее имя, - подумал
Сэвэдж. Роберт Дойль! Это тот, кто, по словам бармена, давал показания
полиции, застрелил Мака".
  Впереди тропа заворачивала направо, но прямо перед поворотом ее пересекала
другая.
  Сэвэдж замедлил бег. Он не мог знать, что находится там, за поворотом.
Может быть, препятствие. В отчаянии просматривая дорожку вправо, он
увидел, что пересекающая ее тропа очень прямо уходила вдаль. И на ней
практически никого не было. "Мы останемся на открытом пространстве, -
думал он, - и, соответственно, станем хорошими мишенями". Тогда Сэвэдж
повернулся влево и увидел, что в ту сторону тропа даже в линии видения
делает несколько поворотов и имеет ответвления.
  Потянув Рэйчел за руку, он рванулся налево, увидев, что Хэйли с людьми
подбежали совсем близко.
  - Дойль!
  Сэвэдж чуть было не выхватил из-под куртки "беретту", но пока Хэйли с
помощниками не угрожали ему оружием. Несмотря на явное намерение
прекратить поиски Сэвэджем ответов на интересующие его вопросы, мог ли он
быть уверен в том, что именно они ответственны за ночной налет на дом
Акиры? - эти люди явно были не глупы, так как не собирались устраивать
здесь прилюдно пальбу, сеять панику среди паломников и позволять
управляющим вызывать власти. "Хэйли с командой должны убить нас, - думал
Сэвэдж, - тихо, с глазу на глаз, не то им ни за что не выбраться из парка
до того, как полиция перекроет все выходы. Если будет перестрелка, то
каждого европейца не только в самом парке, но и в нескольких кварталах от
него будут ловить и допрашивать".
  Пробегая мимо кустов, Сэвэдж увидел справа следующую дорожку, а двадцатью
ярдами дальше - еще одну слева. Но дорожка слева приведет их обратно к
храму. На единственное беспощадное мгновение Сэвэдж вспомнил миконосский
лабиринт, но которому они с Рэйчел убегали от преследования убийц, нанятых
ее мужем.
  Лабиринт. Осматривая тропу справа, Сэвэдж увидел, что на ней слишком много
ответвлений. Густой кустарник и деревья ограждали ее по обеим сторонам.
  - За мной! - крикнул он Рэйчел, сворачивая направо.
  - Дойль!
  Еще перекресток. Куда теперь? Справа - другие дорожки. Впереди - крутой,
тоже ведущий направо, поворот. Слева - ничего. Тупик. Заграждение из
деревьев и кустов.
  "Нельзя попадаться в ловушку, - подумал Сэвэдж, и рванулся было вперед, но
тут ему в голову пришла мысль о том, что Хэйли будет размышлять так же,
как и он. - Продолжать движение. Не позволять загонять себя в угол".
  Но почему деревья и кусты должны обозначать ловушку?
  Сэвэдж резко переменил направл