жеском лагере? - думал  Марс,  наблюдая  за  лицом
Татьяны.  -  Неужели  все,  кто  проводит  с  Виктором  много   времени,
постепенно сходят с ума? Или  Татьяна  говорит  правду?"  Марс  внезапно
встал, отставил в сторону пустой стакан. - Я пойду к нему, - сказал он и
с решительным видом покинул комнату. Татьяна принялась снова  складывать
выглаженные рубашки.
 
*** 
 
   Наверху, в зале с бассейном, стояла  тишина.  Никто  не  плескался  в
воде. В помещении было темно, и  Марс  потянулся  к  выключателю,  чтобы
включить свет, но тут раздался голос Лары:
   - Пожалуйста, не включайте свет. Он плохо действует на зрение  нашего
подопечного.
   Марс сердито прошествовал в полумраке к бассейну и спросил:
   - А вы предупредили врачей?
   Стоя рядом с бассейном, он заметил, как фосфоресцирует соленая вода.
   - Да, врачи провели тщательное обследование. И они  в  недоумении,  -
ответила Лара.
   - Да ну их! Они приходят в недоумение по любому поводу.  И  какой  от
них прок, от этих медиков?
   Марс присел на корточки у края  бассейна,  подождал,  пока  подплывет
Лара. Он хорошо видел ее темные глаза, откинутые назад блестящие волосы.
Лицо ее было удивительно правильной овальной формы. "Странно,  раньше  я
этого не замечал", - отметил про себя Марс.
   -  Что-то  происходит,  -  прошептала  Лара  таким  странным  грудным
голосом, что у Марса зашевелились волосы на затылке.
   - Что такое? О чем это ты говоришь?
   - Я говорю, что чувствительность к свету - не единственное изменение,
которое с ним произошло. Это всего лишь часть общего процесса.
   - Да чепуха! - разозлился Марс неизвестно на кого. Затем, внимательно
вглядевшись в выражение лица Лары, спросил:
   - Космическая радиация что ли на него действует?
   - Врачи считают, что нет.
   - Да врачи дураки, ничего  они  не  знают!  -  Несмотря  на  старание
успокоиться,  Марс  разволновался,  в  низу  живота  у  него   появилось
неприятное, сосущее ощущение. Он вспомнил слова Татьяны о том, что  мозг
Виктора изменился, стал не таким, как у людей.  Призрак  жуткого  страха
замаячил перед Марсом в полумраке. - Лара, объясни толком, что именно  с
ним происходит!
   - Я не уверена, но, по-моему, он начинает меняться.
   - Как меняться?
   - Принимает другую форму.
   Марс от изумления сначала не мог вымолвить ни  слова,  потом  усилием
воли заставил себя говорить, продолжая расспрашивать Лару:
   - Какую форму он принимает? форму чего?
   Лара молчала.
   - Где он?
   - В бассейне. У противоположного бортика, вместе с дельфином.
   - Оставайся здесь, - приказал Марс,  а  сам  поднялся  с  корточек  и
направился к дальней части бассейна.
   - Одиссей? - позвал Марс. Голос его эхом разнесся по залу; в темноте,
казалось, пульсировало нечто живое, непонятное. Марс поежился, внутренне
сжался. - Одиссей?
   - Я здесь.
   Марс взглянул вниз,  в  воду,  и  увидел  перед  собой  бледное  лицо
Виктора. Кожа космонавта показалась  Марсу  еще  более  бесцветной,  чем
обычно, и странный ее оттенок - серовато-металлический - вроде  бы  стал
ярче. Вдруг сильные пальцы обхватили лодыжку Марса.
   - Вы слишком далеко стоите, - раздался голос Виктора.
   - Что вы делаете? - вскричал  Марс,  чувствуя,  что  рука  космонавта
тянет его за ногу в воду.
   - Подойдите поближе.
   Тут Марса дернули за ногу так сильно, что он, не  удержавшись,  упал,
больно ударившись о бортик бассейна. И в ту же секунду почувствовал, что
его тянут дальше, вниз. Как ни упирался Марс,  ничего  ему  не  помогло,
мышцы его словно одеревенели, и скоро он уже бултыхался в воде. Одежда и
обувь,  мгновенно  намокнув,  стали  тяжелыми  и  тянули  его  на   дно.
Беспомощно взмахнув руками и пару раз  дернув  ногами,  Марс  еле  успел
глотнуть воздуха и пошел ко дну. Затем его схватили сзади за  рубашку  и
вытащили на поверхность. Марс, задыхаясь, отплевывался, соленая вода ела
глаза, и он тер их рукой. И тут увидел прямо перед собой лицо Виктора.
   - Это необычный мир, правда? - спросил космонавт.
   - Очень необычный, - согласился Марс. Он пытался побороть растущий  в
его сердце страх. Достаточно было того раза, когда Виктор  напугал  его,
бросив в воду металлический шарик и сказав, что  он  из  радия.  Так  на
тебе, мало этого, сейчас он оказался  наедине  с  Виктором,  в  воде,  и
неизвестно, что с этим треклятым космонавтом происходит. Еще превратится
в какое-нибудь чудовище.
   - Благодарю вас за то, что не включай  свет,  -  раздался  в  темноте
голос Виктора.
   - Да что вы, не стоит благодарности.
   - Теперь мне не нужно много света, чтобы видеть. "Голос у него  вроде
бы нормальный, - подумал Марс, но что такое он говорит?"
   - И я начал видеть то, чего раньше  никогда  не  видел,  -  продолжал
Виктор.
   Марс открыл было рот, чтобы спросить: "А что вы  видите?",  но  слова
застряли у него в горле. Он внезапно понял, что не  хочет  этого  знать.
Или какая-то часть его личности не хочет. И эта часть требовала от  него
немедленно вылезти из воды и уйти от бассейна  как  можно  дальше.  Марс
сделал над собой усилие, чтобы подавить  желание  убежать,  скрыться  от
опасности.
   - Я могу видеть  под  водой  с  закрытыми  глазами.  И  еще.  Дельфин
объяснил мне, что у меня развивается такой же слуховой  аппарат,  как  у
него.
   - Все это одни фантазии, - выдавил из себя Марс, Но в его  голосе  не
было  уверенности.  -  Вы  просто  вообразили  себе  все  это,  Одиссей.
Находитесь в плену у собственных выдумок.
   -  А  свет  среди  звезд  я  тоже  придумал,  по-вашему?   -   Виктор
близко-близко придвинул свое лицо к лицу Марса. От  него  пахло  чем-то,
напоминающим  запах  гвоздики.  -  Свет,  исходящий  от  Бога.  -  Глаза
космонавта казались сделанными из металла. - Значит, все  фантазии,  да?
Тренировки, полет на корабле, испорченный скафандр, смерть Менелая - это
я все придумал? Посмотрите кругом. Здание, где  мы  находимся,  бассейн,
дельфин, вы и я - это реально? Если бы я был материалистом, я бы с  вами
согласился, но мой опыт сделал меня человеком, далеким от материализма.
   Голос космонавта, хотя и  негромкий,  звучал  над  бассейном  подобно
колоколу,  или,  во  всяком  случае,  так  казалось  Марсу,  лихорадочно
соображающему, как бы ему превратить  бесконечный  монолог  в  диалог  и
обрести, таким образом, некоторое душевное равновесие.
   - Должен сообщить вам, Одиссей, - сказал Марс, - что  ваше  спокойное
существование здесь подходит к концу. Больше  не  будет  наших  бесед  с
глазу на глаз. - Марс вгляделся в лицо космонавта, стараясь прочесть  на
нем чувства Виктора, вызванные подобным  заявлением.  Точно  так  же  он
недавно изучал и лицо Наташи Маяковой, Марс с удовольствием отправил  бы
в Лефортово и Виктора Шевченко, но в данной ситуации не мог  себе  этого
позволить, боясь вызвать  возмущение  космонавтов,  живущих  в  Звездном
городке.   Восстановить   против   себя   замечательных   представителей
космонавтики - национальной гордости России - было  попросту  неразумно,
особенно в условиях крайне нестабильной обстановки в  стране,  вызванной
частыми забастовками, демонстрациями  в  защиту  россиян,  оставшихся  в
ближнем зарубежье, требованиями переизбрать президента и  правительство.
Итак, по отношению к Виктору Шевченко Марс не мог применить свои обычные
меры воздействия и вынужден был терпеть от космонавта то, чего ни за что
бы не потерпел от других людей. - Вы очень умны, Одиссей, спору нет,  но
я еще умнее, - заявил Марс.  -  Я  обнаружил  тот  источник,  откуда  вы
черпаете свою информацию.
   - Значит, решение изолировать меня исходило лично от вас?
   "А, чтоб ты провалился!" - ругнулся про себя  Марс,  обозленный  тем,
что ничего не может прочесть на непроницаемо-спокойном лице космонавта.
   - Да вы не волнуйтесь. Это временные меры, - сказал Марс  Виктору.  -
Надо же наказать вас за ваш проступок. И я еще  довольно  мягко  с  вами
обхожусь, а будь на моем месте другой человек, построже да  покруче,  вы
бы так легко не отделались. Доступ к секретным личным делам,  хранящимся
в архивах Лубянки, по-прежнему закрыт.
   - Я знаю, даже многие члены правительства не  имеют  доступа  к  этим
документам.
   - А ваше-то какое дело! - раздраженно крикнул Марс. - Мы здесь не для
того, чтобы обсуждать подобные вопросы!
   Заметив удовлетворенное выражение на лице космонавта, Марс тотчас  же
пожалел о том, что позволил себе сорваться.
   - Я одного не понимаю, - спокойно  сказал  Одиссей,  -  правительство
демократической России много раз всех заверяло, что на Лубянке не  будут
больше заниматься политическим сыском.  Почему  же  вы  продолжаете  это
делать?
   - Мало ли что говорится. Политический сыск вечен, он необходим.
   - Понятно. Значит, снова будете хватать людей по политическим мотивам
и отправлять их в лагеря?
   Марс  с  неприязнью  посмотрел  на  обтянутое  сероватой  кожей  лицо
Виктора, потом жестким, чеканным голосом заявил:
   - Да, будем. Мы уже взяли,  например,  вашего  осведомителя,  актрису
Наташу Маякову.
   - Под словами "мы взяли" следует подразумевать, что вы  подвергли  ее
допросу с пристрастием, не  так  ли?  И  еще  утверждаете,  что  строите
правовое государство!
   - Мы выяснили, от кого она получала секретные сведения,  -  продолжал
Марс, не обращая внимания  на  слова  Виктора.  -  Так  вот,  сведениями
Маякову снабжал небезызвестный вам Валерий Бондаренко.  Теперь  источник
перекрыт, и вам придется посидеть какое-то время без свежих новостей.
   - Значит, придется.
   - Не сомневайтесь.
   - Замечательно. Наконец-то вы перестанете изображать  из  себя  моего
благодетеля, эдакого добрячка, не будете больше мучить меня бесконечными
дурацкими вопросами.
   - Из-за предателя Бондаренко ситуация кардинально изменилась.  Вполне
очевидно, что... - не договорив, Марс замолчал и  в  ужасе  взглянул  на
Виктора. Тот смотрел на него с застывшим выражением на лице, затем глаза
космонавта  закатились,  и  голова  бессильно  упала  на  левое   плечо.
Одновременно Марс почувствовал, как что-то холодное,  шершавое,  похожее
на кожу морского животного,  задело  его  ногу.  Подумав,  что  это  был
дельфин, он оглянулся и обнаружил, что Арбат спокойно плавает в  дальнем
конце бассейна. В смятении Марс повернулся к космонавту  и  увидел,  что
тот уставился на него в упор.
   - Что за чертовщина! - вскричал Марс. - Что вы тут устраиваете!
   Виктор, открыв рот, начал  издавать  какие-то  нечеловеческие  звуки,
выплевывать слова, не имеющие значения. Волосы на голове Марса от страха
зашевелились, в голове молнией  пронеслись  слова  Лары:  "по-моему,  он
начинает меняться".
   - Одиссей, вы в состоянии понимать  человеческую  речь?  -  обратился
Марс к Виктору. Космонавт молчал. Тогда Марс позвал Лару, и она,  быстро
подплыв, вопросительно на него посмотрела.
   - Представляешь,  -  показал  Марс  на  Виктора,  -  минуту  назад  я
обратился к нему, а он ответил мне на каком-то незнакомом  языке.  Такое
раньше случалось? Он говорил на этом языке с тобой или Татьяной?
   - Нет. Смотрите: что-то в его лице не то.
   - Что не то? Что ты там увидела? - нервно спрашивал  Марс,  злясь  на
себя за свой страх, а заодно и на Лару.
   - Глаза, они стали  другими,  -  ответила  Лара,  подплывая  ближе  к
Виктору.
   Марс, вытянув руку, схватила Лару за купальник, притянул к себе.
   - Какими другими?
   - Прозрачными. Я могу видеть сквозь них.
   - Чушь собачья! Только что они были никакие не прозрачные,  а  как  у
всех людей. - И все-таки Марс внимательнее всмотрелся в лицо космонавта,
однако в полумраке ничего толком не разглядел, - нужно было приблизиться
к Виктору, а Марс не собирался  этого  делать.  Прекратив  разговор,  он
подплыл к бортику бассейна и, ухватившись за перила, вылез из воды.  Вид
у полковника был не очень-то  солидный:  одежда  намокла,  ботинки  были
полны воды, галстук болтался, как веревка, и съехал куда-то на бок. Марс
поежился  в  мокром  костюме,  почесал  то  место  на  ноге,  о  которое
царапнулось что-то непонятное и шершавое.
   - Лара, - позвал он, - где Ирина Пономарева?
   - Не знаю, - ответила Лара, неотрывно глядя в глаза космонавта. - Она
уехала отсюда совсем недавно.
   - На машине?
   - Кажется, да.
   Марс  удовлетворенно  кивнул.  В  машине,  в  моторе,   был   встроен
передатчик, благодаря которому легко было установить ее местонахождение.
Следовательно, если найдется "Волга", найдется и Ирина.
   - Мне нужна сухая одежда, - требовательно обратился Волков к Ларе.
   - Сию минуту, - отозвалась молодая женщина и, выбравшись из бассейна,
быстро скрылась в дверях, ведущих в жилые помещения.
   Поджидая Лару, Марс стоял и смотрел на плавающую в  отдалении  фигуру
космонавта. "Что с тобой происходит, Виктор? - про себя спрашивал он,  -
Во что ты способен превратиться? Человек ли ты? Ты  и  сам,  видимо,  на
знаешь, ни кто ты есть на самом  деле,  ни  что  с  тобой  произойдет  в
будущем".
 
*** 
 
   Валерий Бондаренко прятался в церкви на Большой Полянке.  С  ним  был
Сергей, На длинной деревянной скамье рядом с ним лежала  дочка  Валерия.
Она не спала, а просто  лежала  с  закрытыми  глазами,  на  ее  лице  не
отражалось абсолютно никаких чувств.
   - Бог, наверное, испытывает нас, да? - спросил Сергей  у  Валерия.  -
Как-то мне не по себе.
   - Испытание наше скоро кончится. Хорошо ли, нет ли,  но  кончится,  -
серьезно ответил ему Валерий.
   - Значит, нас разоблачили? Им известно, что мы члены "Белой Звезды"?
   - Как я могу знать? Марс Волков...
   - Чтоб он провалился в преисподнюю!
   - Марс Волков выжал из Наташи Маяковой все, но она, в  любом  случае,
не могла ему сказать больше того, что знала. Нам нанесли серьезный удар,
но это еще не значит, что вся организация в опасности. В принципе,  дело
обстоит не так уж и плохо. Только бы сотрудники с Лубянки  не  добрались
до тех сведений, которые хранятся в памяти моего компьютера!
   - А почему тогда вы выглядите  так  озабоченно,  если  организация  в
относительной безопасности?
   - Потому что компьютер стоит у меня дома. Это рискованно.
   - А что, там находятся все сведения о "Белой Звезде"?
   -  Все.  Абсолютно  все  сведения,  имеющие  какое-либо  отношение  к
деятельности нашей организации. В некотором роде это наш судовой журнал,
подробный дневник. Я надежно спрятал эту информацию от любопытных  глаз,
но все-таки...
   - Понимаю... но сейчас люди Волкова прочесывают всю  Москву,  пытаясь
отыскать нас, и ни вы, ни  я  не  можем  пойти  к  вам  на  квартиру  за
компьютером. Но кого туда  послать?  Да  и  стоит  ли  подвергать  этого
человека риску попасть в лапы наших врагов?
   - Послать можно любого члена организации. Или близкого мне человека.
   - У вас есть кто-нибудь на примете?
   - Есть. Одна женщина.
   - Да что вы! Опять женщина! Разве недостаточно  Наташи?  Неужели  вам
безразлична ее судьба?
   - Нет, конечно, далеко не безразлична.
   -  Вот  видите.  Извините,  но  я  вам  кое-что  скажу:  вы  чересчур
эмоциональны, и эта ваша эмоциональность...
   - До добра не доведет. Да, я знаю, Сергей, но ты пойми, не могу же  я
манипулировать людьми, словно они пешки на шахматной доске.
   - Не можете, а сами собираетесь двинуть новую пешку в ход -  толкнуть
эту неизвестную мне женщину в пасть ко льву.
   - Я постараюсь объяснить ей, что  необходимо  сделать,  но  умолчу  о
причинах, о главном. У нее будет выбор: помогать мне или нет.
   - Выбор? Вряд ли. Если она - ваша любовница, то она пойдет в огонь  и
воду, если вы ее попросите.
   - Не надо преувеличивать, Сергей. Она взрослый человек.
   - А Наташа? Она что - не взрослый человек? А делала все,  что  вы  ей
говорили. И пострадала за всех нас.
   - Наверное, я был не прав, пользуясь Наташиным ко мне отношением  так
безрассудно.
   - Не  правы?  Почему?  Вы  не  правильно  меня  поняли,  Валерий.  Вы
поступали так, как должны были поступать в интересах  общего  дела.  Вам
нечего стыдиться.
   - А я в этом не уверен.
   - И зря. Вспомните Марса Волкова -  без  вашей  помощи  и  Наташиной,
конечно, тоже, "Белая Звезда" давно пропала бы - этот монстр на  Лубянке
сожрал бы нас с потрохами.
   - Не знаю, Сергей. Возможно, ты и прав. Не знаю.
   - Войны, революции требуют от людей жертв. Приходится идти на жертвы,
что остается делать?
   - Нет, Сергей. Революции еще никому, ни одной стране, ничего хорошего
не принесли. Достаточно нашему государству  и  Великой  Октябрьской.  Ты
что, хочешь чтобы те ошибки, которые  совершили  наши  деды  и  прадеды,
повторились? Нет,  мой  дорогой.  Никаких  жертв  во  имя  революционных
идеалов и благородных  целей.  С  насилием  необходимо  кончать,  раз  и
навсегда. Сейчас в стране плохо, но зачем  один  режим  сменять  другим,
таким же? Понимаешь, о чем я говорю? Согласен со мной?
   - Я с вами, Валерий, До конца. Валерий  ласково  похлопал  Сергея  по
спине, но мысли его были далеко.
   - Бедная Наташа, - прошептал он, глядя в темноту перед собой, -  твоя
боль велика, но ты страдала не зря. Пусть Волков  схватил  тебя,  но  он
наивно  полагает,  что  твоя  роль  заключалась   только   в   снабжении
информацией Виктора Шевченко, всей правды он пока не  знает.  -  Валерий
посмотрел на Сергея. - Пока.
 
*** 
 
   - Он ушел?
   - Да.
   Ирина вышла из душевой, где Лара спрятала ее, когда Татьяна пришла  с
известием о том, что Марс Волков находится в здании. Прошла к  бассейну,
спустилась в воду.
   - Пусть тебя не пугает то, что ты слышала обо мне, - сказал Одиссей.
   - А почему я должна пугаться? Они отплыли на середину бассейна. Вслед
за ними плыла Лара.
   - Марс искал тебя.
   - Он не говорил, зачем я ему нужна?
   - Неужели надо было ему сообщать, где ты? - спросила Лара.
   - Но что он хочет?
   - Он  думает,  что  ты  можешь  знать  место,  где  прячется  Валерий
Бондаренко, - объяснил Одиссей.
   - Если он найдет Валерия, его арестуют, - сказала Лара.
   - Господи, как я боюсь, - пожаловалась Ирина.
   - Не волнуйся, милая, - Виктор положил руку Ирине  на  плечо,  и  она
почувствовала его тепло. - У тебя  есть  ангел-хранитель,  который  тебе
поможет.
   - Вот-вот. И Наташа тоже говорила мне про своего ангела-хранителя,  и
где она сейчас? - Ирина закрыла глаза. - И почему на свете есть насилие,
боль, страдания, смерть?
   Из бассейна донесся плеск  воды:  четыре  живых  существа,  связанные
единой невидимой нитью, плавали рядом.
   - Это виновата человеческая природа, - сказал космонавт.
   - Нет, не правда, ты ошибаешься, - возразила Ирина.
   - Люди все время чего-то хотят,  не  довольствуясь  тем,  что  имеют:
денег,  власти,  влияния,  хотят   править   другими   людьми,   другими
государствами. И так без  конца,  понимаешь?  Человечество  обречено  на
такую судьбу из-за своей порочной натуры.
   -  Не  правда,  -  повторила  Ирина.  -  Ты  говоришь,  словно   Бог,
приговоривший людей к вечному наказанию.
   - Волков тоже обвинил меня в том, что я хочу быть Богом. Но  я  этого
не хочу.
   - А чего же ты хочешь? К чему стремишься?
   - К свободе.  Вроде  бы  просто,  правда?  Только  люди  загнали  эту
свободу,  точно  краба,  в  сачок,  и  он  карабкается,  карабкается,  а
выбраться никак не может.
   Ирина собиралась ответить, но тут услышала громкий  всплеск  воды,  -
это Татьяна прыгнула в бассейн. До этого она стояла на страже,  чтобы  в
случае необходимости предупредить всех. Виктор, Лара и Ирина  обернулись
к Татьяне.
   Показав рукой на Ирину, Татьяна сказала:
   - Ей надо уходить.
   - Сейчас? - спросил космонавт.
   - Немедленно.
   - Но куда же мне идти? - Ирина готова была расплакаться. - Я не  хочу
никуда уходить.
   Виктор обратился к Ларе:
   - Сделай так, чтобы она вышла из здания незамеченной, поняла?
   Лара кивнула и поплыла к выходу из бассейна, за ней - Татьяна.
   Ирина посмотрела на космонавта.
   - Мне действительно нельзя больше зде