нуться в Центр - это работать вместе  с
тобой. Я пошел ей навстречу, поэтому ты сделаешь так, как я говорю.
   - А что еще она требовала?
   - Ничего особенного, просто кое-какие детали. От тебя многое зависит,
так что постарайся. Японцы и их суперкокаин начинают действовать мне  на
нервы. Довольно с меня забот с "Белой Звездой".
   - Забот? Не могу поверить. Вы что, так и не оставили своей затеи?
   - "Белая Звезда"  -  наша  первая  реальная  связь  с  организованной
подпольной националистической организацией в бывшем Советском Союзе. Как
же я могу упустить такой шанс?
   - А почему нет? Разве вы забыли, как несколько  лет  назад  потерпели
крупное фиаско, внедрившись якобы в националистическое движение, которое
на поверку оказалось ловушкой КГБ: операция "Бумеранг", если вы помните.
Наделал этот бумеранг хлопот!
   - Рассел, ты просто неутомим. Сколько раз можно напоминать мне о моем
давнем поражении?
   - Это я  из  лучших  побуждений,  хочу  только  предостеречь  вас  от
неверных действий. Лубянка уже делала подобное в первые  годы  советской
власти, а  как  вам  известно,  чекисты  любят  повторяться.  Тогда  они
изобрели организацию,  целью  которой  было  свергнуть  Ленина.  Наживку
заглотнули эмигранты, вернувшиеся на родину, и что  с  ними  стало?  Они
попали в лапы ЧК. Теперь "Белая Звезда"...
   - Мне кажется, на этот раз мы на верном пути - организация настоящая.
Она стремится закрепить независимость суверенных государств.  Мы  же  не
хотим, не так ли, чтобы Советский Союз снова  сросся,  как  разрубленная
змея?  Такое  бывает  только  в  сказках.  Кроме  того,   демократия   -
единственный выход для России:  только  при  таком  условии  она  сможет
расправить крылья, превратиться в развитое государство. Я уверен в этом.
Если Россия навсегда  покончит  с  социализмом,  она  выживет,  выстоит.
Россия задолжала Японии, Корее, Тайваню, потому что  социализм  связывал
ее по рукам и ногам.  Рыночная  экономика  и  конец  власти  Москвы  над
"младшими братьями" - вот выход! Руководители "Белой  Звезды"  только  в
этом и видят спасение для всех  народов  бывшего  Советского  Союза.  Но
достаточно о "Белой Звезде". Нас ждут более важные дела.
   Бернард во время прогулки - а беседовали двое мужчин на улице,  не  в
доме, - как-то набрался сил, взбодрился. Он снова обратился к Расселу:
   - Ты считаешь, что я слишком снисходителен к Тори Нан, но ты изменишь
свое мнение, вот увидишь. Я просмотрел бумаги и пришел к выводу, что  ты
редко использовал ее в полную силу.
   - Это вы так считаете.
   - Да. И я здесь главный, - Бернард постарался смягчить  тон.  -  И  я
более объективен. Ты можешь сколько угодно отрицать это, но я-то знаю  -
ты ненавидишь ее, вернее, ее таланты. А сказать тебе, почему? Потому что
если бы она избавилась от своей строптивости,  то  стала  бы  директором
Центра вместо тебя. Кроме того, она совершенно права в том, что ты здесь
засиделся. Если не встряхнешься, то скоро потеряешь свою ценность и  для
меня, и для нашей организации. Никто из нас этого не хочет, не  так  ли,
Рассел?
   - А что, если она все будет делать по-своему и поставит  под  удар  и
себя и меня?
   - Тогда все очень просто, - Бернард повернул к  дому,  -  если  нечто
подобное произойдет, Тори нужно будет убрать. И сделаешь это ты.
   Пока Тори и Рассел ехали в аэропорт, Рассел деловито рассуждал:
   - Поскольку мы летим в  Японию,  расскажи  мне  коротко  об  обычаях,
людях, языке этой страны.
   - Мы не летим в Японию, - сухо  ответила  Тори,  -  по  крайней  мере
сейчас.
   - Но ведь японцы заварили кашу...
   - Если мы хотим чего-нибудь добиться, начинать надо с самого  начала.
Что толку соваться в реку, не зная, откуда и куда она течет?
   - Но где же истоки, как не в Японии? Если бы ты логически мыслила...
   - Логика хороша в лаборатории. А на практике хороша  интуиция  -  она
поможет там, где никакой логике не справиться.
   - Так куда же все-таки мы направляемся, черт побери!
   - В Город оружия.
   - Медельин? - не веря своим ушам воскликнул Рассел. - Мы что, полетим
в Колумбию?
   - Какой ты догадливый.
   Когда они приехали в аэропорт, частный "Боинг-727"  уже  ждал  их  на
взлетной полосе. Они поднялись на борт самолета, и тот  птицей  взмыл  в
небо.
   - Слушай, Тори, а тебе известно, что даже  наши  дипломаты  не  имеют
права появляться в Медельине без особого разрешения? Что в  этом  городе
за восемьдесят долларов можно нанять оркестр на весь вечер, а за  десять
- малолетнего преступника - сикарио, готового на любое дело? Эта чертова
дыра  имеет  самый  высокий  уровень  преступности  среди  городов,   не
находящихся в состоянии войны.
   -  А  Медельин  находится  в  состоянии  войны,  -  возразила   Тори,
повернувшись лицом к Расселу. - Япония Японией, а наша задача состоит  в
том, чтобы добраться до того места, откуда началась эта грязная  история
с суперкокаином.
   - Да... - протянул Рассел, с грустью глядя на  постепенно  исчезающий
внизу Вашингтон и страстно желая оказаться сейчас не  в  самолете,  а  в
привычном окружении, за рабочим столом.  -  Летим  к  черту  на  рога  и
наверняка подставим себя под пули...
 
*** 
 
   Медельин - крупный  город  в  центральной  части  западной  Колумбии.
Находится он на высоте около 1500 метров, в глубокой долине  Центральных
Кордильер, которая сплошь покрыта  хвойными  лесами.  "Боинг-727"  долго
кружил над верхушками деревьев, постепенно снижаясь, и затем резко пошел
на посадку. Когда самолет приземлился, Тори  и  Рассел  остались  внутри
салона и терпеливо  ждали,  пока  экипаж  выключал  моторы  и  занимался
обычными в таких случаях делами.  Тори  подошла  к  пилоту;  о  чем  они
говорили, Рассел не слышал, и через пятнадцать минут  начал  нервничать,
встал и принялся мерять шагами пространство салона.
   - Когда мы наконец уйдем отсюда, господи! - наконец не  выдержал  он.
Тори ответила:
   - Не советую тебе появляться в здании аэропорта, потому что  сикариос
быстренько  вычислят  твою  американскую  физиономию  и  пристанут,  как
пиявки.
   - Так что же мы тогда собираемся делать?
   - В данный момент ничего, - сказала Тори и показала на иллюминатор.
   Рассел наклонился к стеклу иллюминатора и увидел двух  колумбийцев  в
форме, с официальным видом направлявшихся  по  посадочной  полосе  к  их
"Боингу". Вскоре оба уже поднимались по трапу, и через несколько  секунд
их смуглые лица показались в дверях салона.
   - Дай  мне  твой  паспорт,  -  обратилась  Тори  к  Расселу  и,  взяв
протянутый им документ, она подошла к таможенникам. Рассел  слышал,  как
разговаривала с ними на отличном испанском языке без малейшего  акцента;
сам он тоже знал испанский, и неплохо,  как  и  ряд  других  языков,  но
акцент выдавал его американское происхождение. А вот Тори - у  нее  были
потрясающие способности к. иностранным языкам, - на всех языках, которые
знала, говорила, как на родном английском.  Рассел  заметил,  как  пачки
американских долларов перекочевали из рук Тори в руки  гостей,  а  затем
туда же отправились и паспорта:  его,  ее  и  членов  экипажа.  На  всех
паспортах  быстро  поставили  необходимую  печать,  и  мгновение  спустя
чиновники покинули салон - ушли, даже не взглянув на Рассела.
   Когда Тори и Рассел вышли из самолета, к ним подъехал  четырехдверный
синий "Рено". Тори заказала именно  эту  марку,  потому  что  "Мазда"  и
"Тойота" не годились:
   У них был менее сильный двигатель, и они были легче.
   - Расс, оружие при тебе?
   Рассел покачал головой.
   - Тогда вернись в самолет и подбери что-нибудь из арсенала пилота.  -
С этими словами Тори открыла дверцу машины и  села  на  заднее  сиденье.
Расс сделал так, как  она  сказала,  но  не  мог  сдержать  раздражения.
Сомнительная, с его точки зрения,  затея  нравилась  ему  все  меньше  и
меньше, и он уже не раз горько пожалел, что  ввязался  в  эту  авантюру.
Хотя что ему оставалось делать? Разве у  него  был  выбор?  Приказ  надо
выполнять.
   Вернувшись, он сел на заднее сиденье рядом с Тори, и "Рено" рванул  с
места, лишь только он успел закрыть дверцу. Тори все то время,  пока  он
отсутствовал, болтала с водителем, и Рассел внимательно  присмотрелся  к
мужчине. На вид ему было лет за пятьдесят, волосы и усы уже  посеребрила
седина, лицо закрывали большие темные очки.
   - Добро пожаловать в Медельин, сеньор Слейд, - на ломаном  английском
сказал Эстило, которого Тори заранее попросила их встретить.
   Рассел спросил у Тори:
   - Может быть, лучше было лететь на вертолете?
   - Можно, конечно, только я слышала, что недавно каких-то  американцев
сбили местные жители - пайсас. Если в поле зрения вдруг попадает гринго,
они следуют за ним по пятам всюду, куда бы он ни направился. И  нас  это
ждет, так что привыкай.
   Узенькая дорога, по которой несся, как  птица,  синий  "Рено",  змеей
петляла между живописных гор. Рассел посмотрел на спидометр  -  судя  по
тому, как быстро мелькали за  окнами  деревья,  скорость  была  миль  на
двадцать больше, чем можно было себе позволить на такой трудной  дороге.
Только он собрался об этом сказать, как водитель бросил через плечо:
   - Нас преследуют.
   Рассел резко повернулся к  заднему  стеклу  и  увидел,  что  за  ними
гонятся  два  черных  мотоцикла,  причем  расстояние  между  машиной   и
мотоциклами постепенно сокращается.
   - Господи, - зло выдохнул он,  -  и  к  чему  только  были  все  твои
предосторожности, Тори!
   Недовольно бормоча что-то, он  достал  из  кобуры  пистолет  большого
калибра, которым его снабдил пилот. На  близком  расстоянии  это  оружие
разило наповал.
   - Попробуй оторваться от них, - попросила Тори водителя; тот нажал на
акселератор, "Рено" еще стремительнее понесся по извилистой дороге,  так
что нельзя уже было различить окрестности, мимо которых они проезжали, -
все превратилось в сплошную зеленую  массу.  Рассел  снова  оглянулся  и
увидел, что мотоциклисты не отстают.
   - Похоже, нам от них не оторваться, - мрачно заметил он.
   - А мы и не  будем,  -  ответила  Тори  и  попросила  Эстило  снизить
скорость.
   - Ты знаешь, что делать, - сказала она, обращаясь к водителю.
   Рассел возмущенно уставился  на  Тори,  которая  расстегивала  молнию
рюкзака.
   - Да ты рехнулась, милая, стоит этим сикариос нагнать  нас,  -  и  мы
погибли.
   Когда мотоциклы приблизились, они  увидели,  что  на  каждом  из  них
сидело по два вооруженных до зубов парня. Всем  четверым  было  явно  не
больше семнадцати.  Этих  подростков  -  наркоманов  и  жестоких  убийц,
получавших от убийства не меньше удовольствия, чем от  кокаина,  плодили
школы, расположенные в горах, которые стеной окружали  Медельин.  Рассел
увидел, как юнцы опустили дула автоматов, явно целясь  в  "Рено"  и  его
пассажиров. Раздалась очередь, и в  этот  самый  момент  Эстило  дал  по
тормозам, и машина, недовольно скрипнув задними  колесами,  остановилась
как вкопанная. Одновременно Тори  открыла  дверь  и,  выйдя  из  машины,
встала, прикрывшись дверью как щитом.
   Из-за того что "Рено" внезапно остановился, мотоциклистам, ехавшим на
предельной скорости, не удалось затормозить, и  они  стрелой  пронеслись
мимо, опередив машину  на  довольно  большое  расстояние.  В  результате
маневров Эстило сикариос лишились  возможности  не  только  как  следует
целиться, но и стрелять. Они смогли открыть огонь  только  тогда,  когда
развернулись и понеслись обратно как бешеные.
   Тем временем Тори, вооружившись необычным пистолетом с очень  длинным
стволом, каких Рассел раньше никогда  и  не  видел,  ждала  за  дверцей.
Стоило одному из мотоциклов приблизиться, как оба выстрелила два раза, и
оба сикариос свалились с мотоцикла, как мешки. Мотоцикл, оставшийся  без
управления, с ревом вывернул с дороги в сторону и свалился в придорожную
канаву. Запахло горелым бензином, с того места, где  лежал  искореженный
мотоцикл, взвился в небо сизый дым.
   Быстро приближался второй мотоцикл. Рассел с удивлением заметил,  что
Эстило почему-то не  спешил  доставать  оружие.  Сам  Рассел,  наоборот,
находился в полной боевой готовности и чувствовал себя вполне  уверенно.
Пусть Тори подшучивает над ним,  сколько  хочет,  но  он-то  знает,  что
физически хорошо подготовлен: всегда был в числе лучших стрелков,  кроме
того, три раза в неделю тренировался в спортзале, осваивая приемы борьбы
доджо.
   Видя, что мотоцикл приближается, он взял пистолет наизготовку и хотел
высунуться в окно, чтобы прицелиться, но Эстило неожиданно  схватил  его
за руку.
   - Подождите! Увидите, что сейчас будет...
   И Рассел действительно увидел, как Тори,  выскочив  из-за  прикрытия,
выбежала на дорогу и понеслась по ней в  сторону,  противоположную  той,
куда они ехали.
   - Что за черт, Тори? Ты куда? - только и успел  крикнуть  Рассел,  но
она  уже  была  далеко.  Он  попытался  вырваться  из  железных  клешней
водителя, но ему это не удалось.
   А сикариос были уже  настолько  близко,  что  Рассел  смог  различить
мерзкие ухмыляющиеся  рожи  и  развевающиеся  на  ветру  грязные  патлы.
Мотоциклисты,  не  обращая  внимания  на  "Рено"   и   его   пассажиров,
устремились за бегущей женщиной, которая только что прикончила  двух  их
товарищей. Когда мотоцикл поравнялся с машиной, Эстило  выстрелил  через
боковое окно из откуда-то появившегося  пистолета  и  в  тот  же  момент
распахнул дверцу автомобиля. Мотоцикл не смог вовремя свернуть в сторону
и с грохотом врезался в дверь, сорвав ее  с  петель.  Мгновение,  и  он,
потеряв управление, взлетел в воздух, сбросив на землю сикариос, а через
секунду грохнулся где-то недалеко от "Рено". Эстило, выскочив из машины,
уже бежал по направлению к разбившимся сикариос, по дороге к ним  летела
Тори. Рассел тоже вышел  из  машины,  подошел  к  убитому  подростку,  у
которого Эстило минутой раньше забрал оружие, и наклонился. Пуля  попала
парню точно в висок, и  Рассел  поразился  меткости  водителя.  Повернув
голову, он увидел рядом с собой Тори, свежую и  почти  не  запыхавшуюся.
Вместе они отправились к тому  месту,  где  лежал  другой  сикарио,  еле
живой: кровь текла у него из носа и из разодранного уха. Тори встала  на
колени рядом с раненым и спросила:
   - Кто тебя послал?
   В ответ он плюнул ей в лицо. Тогда Тори, не долго думая, прижала дуло
своего странного пистолета к  правому  колену  подростка  и  выстрелила.
Парень взвыл от боли, лицо его стало белым как мел, и глаза  закатились.
По измазанной грязью физиономии потекли слезы. Тори наклонилась к нему:
   - Следующий выстрел будет не в  колено,  понял?  -  Сикарио  произнес
только одно слово: "Крус". И затрясся как в лихорадке.
 
*** 
 
   На следующий день Тори, Рассел и Эстило отправились на корриду. Когда
поднялись на трибуны, корриде была уже в полном  разгаре.  Пробираясь  к
свободным местам, они проходили мимо королей  наркобизнеса,  сидевших  в
окружении  вооруженных  телохранителей.  Телохранители  бойко  распевали
национальные колумбийские песни. Первая кровь еще не  пролилась,  и  это
считалось хорошим знаком - коррида обещала быть интересной.
   Солнце  жгло  невыносимо,  а  свободные  места  оказались  на   самом
солнцепеке. Внизу на арене тоненький  матадор,  стоявший  к  ним  лицом,
делал традиционные  пассы,  дразня  огромного  быка  с  налитыми  кровью
глазами.
   - Ты можешь мне объяснить, чего ради мы  пришли  сюда?  -  недовольно
спросил Рассел у Тори, когда они  уселись  на  деревянные,  без  спинок,
скамейки.
   - В тот день, когда мы  с  Ариелем  лазили  в  подземных  тоннелях  в
Буэнос-Айресе и неожиданно наткнулись на японских  гангстеров  из  клана
якудза, мне удалось услышать обрывок их разговора. Это еще до того,  как
они нас обнаружили. Незадолго до  встречи  с  нами  они  расправились  с
каким-то Регой. Как я понимаю, это их местный связной. После  того,  что
ты мне рассказал о суперкокаине, я подумала и  решила,  что  Медельин  -
самое подходящее место для старта. Кто такой был этот Рега? Чтобы узнать
хоть что-нибудь об этом человеке, я позвонила Эстило.
   - Да кто он такой, в конце концов?
   - Он мой друг, больше тебе знать не положено.
   - Совсем наоборот. Почему я должен верить тебе на слово? Этот человек
не прошел проверки, он не подчиняется нашей организаций. С какой стати я
должен ему доверять? Я ничего о нем не знаю.
   - Зато я знаю, - отрезала Тори.
   - Слушай, -  возмутился  Рассел,  -  я  тебя  предупреждаю,  если  ты
собираешься так себя вести и дальше, ты испортишь все дело...
   - Знаешь что, Расс, - с отвращением в голосе произнесла  Тори,  -  я,
видимо, ошиблась. Лучше  ты  возвращайся  домой  в  Вирджинию  к  своему
письменному  столу,  бумагам,  телефонным  звонкам,  здесь  тебе  делать
нечего. Я отлично справлюсь и без тебя.
   Бык на арене наконец-то  бросился  на  матадора,  а  тот,  искусно  и
красиво отклонился в сторону, не сходя с места и проведя роскошный  пасс
мулетой буквально в двух дюймах от левого рога животного.
   - Я приехал сюда не просто так, а с определенным заданием, и останусь
здесь до тех пор, пока меня не  отзовет  начальство,  поняла?  Эстило  -
темная лошадка...
   - Эта темная лошадка спасла нам жизнь.  Если  ты  немного  пошевелишь
мозгами, то поймешь, что такая проверка гораздо  надежнее  всяких  твоих
проверяющих приспособлений.
   Трибуны взорвались ревом довольных зрителей, так как бык  сделал  еще
один яростный выпад в сторону матадора, на этот  раз  вонзившего  острую
шпагу в загривок животного.
   - Натуральное варварство, - сказал Рассел, - просто дикость какая-то.
   - В корриде нет ничего жестокого, - принялся объяснять ему Эстило,  -
только достойная смерть. Поэтому люди и  приходят  сюда  и  получают  от
корриды истинное удовольствие.
   - Нет, я не понимаю этой вашей красоты.
   - Эстило сказал мне, кто такой Рега, - вмешалась в их разговор  Тори.
-  Оказалось,  он  был  на  побегушках  у  одного  из  местных   воротил
наркобизнеса. Как правило, здесь наркотики - дело семейное. В  Медельине
есть  несколько  могущественных   кланов,   занимающихся   производством
кокаина. Ни Эстило, ни я не можем понять, почему японцы убили Регу, ведь
если им для получения суперкокаина  требуется  обычный  наркотик,  зачем
тогда избавляться от своего поставщика? Бессмыслица какая-то, и пока  мы
не докопаемся до истинной причины гибели Реги, не  сдвинемся  с  мертвой
точки.
   - А коррида при чем?
   - Нам необходимо выяснить,  на  кого  из  двух  самых  могущественных
кланов Медельина работал Рега: на клан Круса или на клан Орола.  Кстати,
оба клана соперничают между собой. Начнем мы,  скорее  всего,  с  Круса,
потому что именно он послал за нами сикариос.  Итак,  с  Крусом  следует
поговорить, а где его найти? Только на корриде.
   Тори показала на сидящего  напротив  толстого  мужчину.  Вокруг  него
толпились сикариос, державшие в руках автоматы. Рядом с  толстым  сидела
яркая, красивая женщина с сильно подведенными  глазами  и  смотрелась  в
зеркальце пудреницы, поправляя макияж.
   Эстило сказал, обращаясь к Тори:
   - Если Медельин - родина самых ужасных мужчин, то  в  Кали  рождаются
самые красивые женщины, а Соня, нынешняя подружка Круса, именно оттуда.
   - Насколько я могу  судить,  Крус  вряд  ли  вообще  захочет  с  нами
разговаривать, - заметил Рассел.
   - Конечно, не захочет, - согласилась  Тори,  внимательно  разглядывая
Круса и его окружение. - Он даже и не подозревает,  что  за  беседа  его
ждет.
   Коррида уже близилась к концу. Утомленный  бык,  растратив  последние
силы, в очередной  раз  ринулся  на  своего  противника,  низко  опустив
голову, и матадор с ловкостью, достойной хирурга,  вонзил  острие  шпаги
ему в сердце. Передние ноги животного подкосились, и он рухнул на арену.
   Зрители  повскакали  с  мест,  неистово   аплодируя   и   приветствуя
победителя. На арену посыпались цветы, а  матадор  изящно  раск