ержался, чтобы дать Рите этот шанс. Она  просила  об  этом.  И  я  сидел,
смотрел, как стрелка альтиметра проваливается  в  бездну,  и  ждал,  что  ей
удастся совершить чудо... И вот что получилось - я убил ее  или  оставил  на
всю жизнь калекой.
   - Значит, это твоя вина, так?
   - Черт возьми, да, КАГ.
   - А если бы ты был на переднем сиденье,  а  она  на  заднем,  как  бы  ты
поступил?
   - Так же, как Рита. Если бы я был пилотом такого класса, как она.
   - Я немало  летал  на  самолетах,  Бабун,  и  должен  тебе  сказать,  что
правильных ответов не существует. Некоторые ответы лучше других, но в  любом
случае возникают непредвиденные повороты. Если бы ты нажал  рычаг  в  начале
второго штопора, когда еще было в запасе пять-шесть километров высоты, вы  с
Ритой потом всю жизнь казнились бы,  что  катапультировались  слишком  рано,
что, продержись вы чуть дольше,  можно  было  бы  спасти  машину.  Мой  отец
называл это "между молотом и наковальней".
   Бабун покачал головой.
   - Много лет назад, во Вьетнаме, я понял,  что  нельзя  быть  уверенным  в
своей правоте. Ты  всегда  должен  стараться  поступать  наилучшим  образом,
принимать лучшее решение за отпущенное тебе время  -  а  оно,  как  правило,
очень мало, - и потом всю жизнь переживать последствия,  какими  бы  они  ни
были. В этом и состоит летная работа. А если иногда совершаешь ошибку,  черт
с ней. Это неизбежно. Все дело в том, чтобы не допустить роковой ошибки.
   Джейк Графтон продолжал жестким тоном:
   - Жизнь летчика - это не шахматы, не футбол и не шашки! Полет - вовсе  не
игра! Полет - это дистиллированная эссенция, абсолютно чистый спирт. И  Рита
это знает - она ведь  летчик  морской  авиации.  Она  выбрала  этот  путь  и
вкалывала, как проклятая, чтобы заслужить право на  сегодняшний  полет.  Она
знает.
   - Да, - согласился Бабун. - Она знает.

***

   В три часа ночи он дозвонился до матери Риты в Коннектикут. Мать, видимо,
только что проснулась.
   - Это Бабун Таркингтон, миссис Моравиа. - Знаете, тот парень, что женился
на вашей дочери. - Извините, что беспокою  вас  в  такое  время.  Я  пытался
дозвониться раньше...
   - Мы были в гостях. Все в порядке? - Видимо, она окончательно  проснулась
и начинала что-то понимать.
   - Да вот не совсем. Потому я и звоню. Я думал, вам следует это знать.
   Она изготовилась к бою, пока Бабун пытался собраться с мыслями.
   Он прервал поток ее слов.
   - Дело в том... мы с Ритой сегодня катапультировались из самолета, миссис
Моравиа. Рита сейчас в госпитале.
   Он слышал, как она переговаривается  с  мистером  Моравиа.  Голос  у  нее
становился все пронзительнее.
   - Как бы там ни было, Рита сильно ушиблась, и я  думаю,  вам  следует  об
этом знать.
   - В каком она состоянии?
   - У нее кома, миссис Моравиа. Она ударилась о землю прежде, чем раскрылся
парашют. Молчание. Мертвое молчание. Бабун продолжал:
   - Как бы там ни было, я с ней, и она получает лучшее лечение.  Я  позвоню
вам, если что-то изменится. Теперь трубку взял мистер Моравиа.
   - Что говорят врачи, сынок?
   - Она может умереть, мистер Моравиа. Состояние очень тяжелое.
   - Нам стоит приезжать? - Он даже не знал, откуда Бабун звонит.
   - Сейчас не надо. Когда она выйдет из комы, это было бы неплохо. Но  пока
не стоит. Я буду держать вас в курсе.
   - С тобой-то все в порядке?
   - Замечательно, сэр.  Ни  единой  царапины.  "Молодец,  что  спросил",  -
подумал Бабун.
   - Мы будем молиться за нее.
   - Да. И как можно больше. Я тоже это делаю.

***

   Гарри Фрэнкс, руководитель программы фирмы  TRX,  стоял  посреди  ангара,
отдавая распоряжения. Несколько  рабочих  раскладывали  обломки  по  кучкам,
следуя его указаниям. Они работали с раннего утра.
   Он неохотно поздоровался с Джейком Графтоном.
   - Дайте мне еще пять минут,  и  пойдем  наверх,  -  сказал  он,  указывая
рабочему на автокаре на кусок металла, выглядевший как кромка крыла.
   Джейк и старшие офицеры медленно пошли к двери, стараясь не мешать.
   Самолет взорвался и обгорел до  неузнаваемости,  так  что  все  уцелевшие
куски почернели и обуглились.
   В кабинете на втором этаже  инженеры  из  фирмы  "Аэротек",  изготовившей
систему дистанционного управления, завершали сборку  испытательного  стенда.
Вице-президент фирмы сидел на одном из немногих стульев и пил кофе, наблюдая
за монтажом проводов, питавших и соединявших испытательные блоки. Вид у него
был совсем не президентский - он прилетел со своей группой рано утром и спал
всего несколько часов. Он встал и пожал руку Джейку.
   Представившись друг другу, они  сразу  приступили  к  делу.  Единственный
уцелевший  от  разбившегося  прототипа  процессор  осторожно   извлекли   из
измятого,  искореженного  корпуса  и  разложили   его   платы.   Специалисты
рассматривали его с таким вниманием, как студенты-медики изучают человека  с
неведомой болезнью.
   Джейк отошел подальше, чтобы не мешать им.  Он  очутился  рядом  с  Гарри
Фрэнксом.
   - Расскажите мне еще, как работает дистанционное управление.
   - Самолет обладает отрицательной устойчивостью, - начал  Фрэнкс,  заложив
пальцы за пояс, воодушевленный темой. -  Почти  у  всех  современных  боевых
самолетов отрицательная устойчивость. -  Джейк  кивнул.  Инженер  продолжал:
Человек не может управлять машиной с отрицательной  устойчивостью.  Это  все
равно, что пытаться удержать ворота гаража на  кончике  флагштока.  Так  что
полетом управляют компьютеры. Благодаря  этому  мы  можем  иметь  самолет  с
высокой маневренностью и оптимизировать элементы, делающие  его  незаметным,
не заботясь о возможности для  пилота  осуществлять  управление.  А  принцип
работы очень красив.
   Джейк  слегка  усмехнулся.  Все   инженеры   называют   удачные   решения
технических вопросов красивыми.
   - Здесь три компьютера, - продолжал Фрэнкс.  -  Каждый  из  них  замеряет
высоту самолета и  все  прочие  первичные  параметры  -  плотность  воздуха,
температуру, воздушную скорость и так далее - сорок раз в секунду. Потом они
сверяются с управляющим сигналом от пилота. Этот сигнал просто сообщает трем
компьютерам, что намерен делать пилот. После  этого  компьютеры  определяют,
какие необходимы управляющие воздействия, чтобы выполнить приказ  пилота,  и
сравнивают свои ответы. Голосуют. Если  мнение  двух  компьютеров  сходится,
третий должен подчиниться. После опроса согласованный  электрический  сигнал
подается  на  гидравлические   цилиндры,   которые   приводят   в   действие
исполнительные механизмы.
   Этот цикл операций производится сорок раз за секунду. Представляете?
   -  Думаю,  что  да.  Но  откуда  компьютер  знает,  на  сколько  сдвинуть
исполнительный механизм? В обычном самолете это делает пилот.
   - Ну, конечно, компьютеру  нужно  подсказать.  Эти  данные  помещаются  в
постоянное программируемое запоминающее устройство  -  ППЗУ.  Поскольку  оно
электрическое, мы  его  называем  ЭППЗУ.  Бывают  другие  типы  запоминающих
устройств, скажем, оптические ППЗУ или...
   Джейк поднял руку:
   - Значит, когда Рита пожаловалась на чрезмерную  чувствительность  систем
управления, вы заменили ЭППЗУ?
   -  Вот  именно.  Устройство  выполнено  на  микросхемах,  в   которые   и
закладываются данные. Мы позвонили в  "Аэротек",  они  изготовили  несколько
штук и прислали сюда самолетом. Вот и все.
   - Но самолет разбился.
   - Да, - оправдывающимся тоном произнес Фрэнкс, - но мы еще не знаем...
   - Что-то пошло совсем не так, как надо. Это-то мы знаем, - отрезал  Джейк
Графтон. - Самолет трижды срывался  в  перевернутый  штопор.  Рита  пыталась
справиться с ним, и два раза ей это удалось.
   - Может быть, она...
   - Нет уж. Она точно знала, что делает. В  школе  пилотов-испытателей  она
столько раз выходила из штопора, что вы не можете себе даже представить.
   Их беседу прервал подошедший к ним вице-президент "Аэротек":
   - Не знаю, как это могло случиться, но в  микросхемы  заложены  ошибочные
данные.
   У вице-президента "Аэротек" было круглое лицо херувима. Теперь же,  всего
через час, лицо  это  выглядело  так,  будто  его  два  дня  выдерживали  на
тропическом солнце.
   - Как это могло  быть?  -  ошеломленно  спросил  Джейк.  Тот  лишь  пожал
плечами:
   - Мы проверяем  все  данные  трижды;  понятия  не  имею,  как  это  могло
произойти, но данные для ЭППЗУ на этой микросхеме полностью неправильные.  -
Он растянул длинную распечатку. - Видите вот эту строку? - Он зачитал  число
в этой  строке,  просто  число.  -  Теперь  смотрите  сюда.  Вот  данные  на
микросхеме. - Его палец показал на другую  распечатку,  ту,  что  на  глазах
Джейка только что сошла с принтера. Джейк присмотрелся.  Там  стояло  другое
число.
   - Как это могло случиться? Я считал, что  вы,  ребята,  проверяете  такие
вещи.
   - Да,  проверяем.  После  изготовления  микросхемы  мы  Проверяем  каждое
вонючее число. Не знаю... просто не знаю, что и сказать.
   - Это только одно ППЗУ, - заметил Гарри Фрэнкс.  -  Их  было  три.  Может
быть, это как раз единственное с дефектом.
   - Точно мы уже никогда не узнаем, - протянул Джейк Графтон, вглядываясь в
лица  собравшихся  и  пытаясь  распознать  их  реакцию.  -  Остальные  блоки
разбились и сгорели. Этот единственный, который уцелел.
   - Не знаю, что и сказать, - повторил вице-президент "Аэротек".
   Джейк Графтон вышел из помещения в поисках телефона.

***

   Луис Камачо слушал по телефону  адмирала  Генри  и  рисовал  в  блокноте.
Сейчас у него  получались  домики,  разумеется,  в  правильной  перспективе.
"Крышу и фундамент я определяю верно", - подумал он.
   - Так, значит, "Аэротек" продала вам дефектную микросхему для ЭППЗУ.  Или
две, или три. Подавайте в суд на этих гадов. При чем тут ФБР?
   -  Я  получил  распечатку  базы  данных  управления  самолетом  с  нашего
компьютера. В ней ошибки. Так вот, я не знаю, введены в микросхемы "Аэротек"
эти данные или нет, но то, что заложено в компьютер Пентагона, - ложно. И  я
позвонил специалисту по компьютерам из Агентства национальной  безопасности,
который курирует нас, Клейнбергу. Фреду Клейнбергу. Он поработал  со  своими
сверхсекретными программами, о которых мне не положено знать, и сказал,  что
последний, кто вносил изменения в эту базу данных, был Гарольд Стронг.
   Камачо продлил линии от крыши, карнизов и фундамента дома,  пока  они  не
сошлись  в  какой-то  точке  перспективы.  Конечно,  дом  Олбрайта   обсажен
кустарником, а если учесть еще забор и прочее, он выглядит совсем не так.
   - Вы слушаете, Луис?
   - Слушаю.
   - Я хочу, чтобы вы и ваши люди занялись этим.
   - В ВМКР вы обращались? - Это была военно-морская контрразведка.
   - Нет. Потому что вы единственный человек в пределах столичной  кольцевой
дороги, который знает, что за всем этим кроется. Я  хочу,  чтобы  следствием
занялись вы.
   - Следствием о чем?
   - О подделке базы данных в компьютере, шпион вонючий. Прототип стоимостью
в четыреста миллионов долларов,  который  должен,  был  быть  "черным",  как
пиковый туз, превратился в кучку пепла, а пилот лежит при смерти.  Данные  в
микросхемах, которые  управляют  самолетом,  ложные.  Тот,  кто  вводил  эти
данные,  убит.  Значит,  кто-то   где-то   совершает   преступление   против
федеральных законов. Так поднимите же свою жирную  задницу  и  выясните,  не
пролез ли "Минотавр" или какая-то  другая  сволочь  в  мою  программу!  Черт
возьми, что мне делать? Позвонить директору ФБР?
   Поговорить с президентом? Дать объявление в "Вашингтон пост?"
   - Я вам перезвоню попозже.
   Адмирал бросил трубку так, что у Камачо зазвенело в ушах. Агент  спокойно
положил свою трубку и пошел к двери.
   - Дрейфус! Зайдите ко мне.

***

   В три часа того же дня по столичному времени  Ллойд  Дрейфус  и  еще  два
агента ФБР вылетели из Национального аэропорта в Детройт,  где  их  встретил
сотрудник местного  отделения  бюро.  Прямо  с  аэродрома  они  должны  были
направиться в штаб-квартиру "Аэротек" в пригороде.
   Агенты еще находились в воздухе где-то  над  Пенсильванией,  когда  Бабун
Таркингтон  приехал  в  госпиталь  авиабазы  Тонопа.  Он  зашел  в   комнату
медсестер.
   - Как она?
   Дежурила та же медсестра, что и вчера, когда привезли Риту.  Она  была  в
звании капитана ВВС. Сестра сочувственно взглянула на Бабуна.
   - Без изменений, лейтенант. Извините.
   - Врач тут?
   - Только вырвался перекусить. Будет через полчаса.
   - К ней можно?
   - Конечно.
   Дежурная в реанимации кивнула, и Бабун придвинул стул к кровати Риты.
   Грудь у нее все  так  же  ритмично  поднималась  и  опускалась,  иглы  от
капельницы впивались в тело, зеленая линия  на  экране  сердечного  монитора
дрожала - она лежала в том же положении, что и вчера, и сегодня утром, когда
он заезжал сюда.
   Иглы были воткнуты в левую руку, поэтому он взял правую и нежно погладил.
   На секунду он сжал два ее пальца.
   - Рита, я Бабун. Если ты меня слышишь, сожми мне руку.
   Кисть оставалась обмякшей.
   - Постарайся, Рита. Никакой реакции.
   - Еще попробуй.
   Он оставил эти попытки и лишь легонько перебирал ее пальцы.
   Кровать стояла у окна. Раздвинув шторы, он увидел голубые горы вдалеке.
   Над острыми пиками собирались облака.
   Как несправедлива жизнь. Хорошее достается плохим людям - и наоборот, как
будто достоинства и пороки тех, кому достаются  тягости,  не  учитываются  в
уравнениях гигантского небесного компьютера. Бабун глядел в окно и размышлял
о превратностях судьбы. Как получилось, что ему удалось выпрыгнуть  целым  и
невредимым, а Рите нет. Не потому же, что он такой хороший, что  он  образец
добропорядочного поведения или безупречной веры. Просто ему повезло,  вот  и
все.
   А Рита разбилась, потому что  удача  ей  изменила.  Но  может  быть,  это
спасение стоило ему чего-то более ценного, чем жизнь.
   Удача не вечно  будет  сопутствовать  тебе,  Таркингтон.  Настанет  день,
Бабун, он придет. Независимо от того, как ты ведешь  себя  и  выполняешь  ли
данные обещания, этот день придет, и удача покинет тебя. Ты не будешь  этого
знать ни утром, ни в полдень, но это будет тот самый день. И в этот день  ты
потеряешь ее навсегда.
   Он  опустился  на  стул.  Тяжко  смотреть  на  Риту,  всю  бинтах,  а  на
капельницы, дыхательный аппарат и сердечный монитор - и того горше. Он ерзал
на стуле, пытаясь устроиться поудобнее и не находя себе места.
   Кто-то каким-то образом вывел из строя ЭППЗУ в компьютерах дистанционного
управления. Он слышал разговор на эту тему. Как это могло случиться? Почему,
несмотря на двойные и тройные проверки на заводах TRX  и  "Аэротек",  на  их
хваленые системы управления качеством, все в один миг пошло прахом?
   Настанет день, черт побери! Да она может умереть сегодня или завтра.  Или
послезавтра. Ты можешь потерять ее в любой день.
   Он снова взял ее руку и ласково погладил. Наконец осторожно  поместил  ее
под одеяло. Он наклонился над  Ритой  и  поцеловал  крохотный  кусочек  лба,
свободный от бинтов.
   - Держись крепко, Рита. Держись крепче.

Глава 24

   Контора и цеха "Аэротек" располагались в ухоженном пригороде Детройта,  в
приземистом, длинном здании без окон,  среди  десятка  подобных  сооружений,
разбросанных среди лужаек и рядов подстриженных деревьев.  Садовник  возился
на клумбе, когда машина ФБР въехала на площадку.
   Агент  Ллойд  Дрейфус  решил,  что  богиня  постиндустриальной  революции
приходила в этот уголок штата Мичиган, завоевала  его  и  уже  ушла  дальше.
Дымовые трубы остались теперь на  долю  только  бедных  центральных  районов
больших городов и нищих крестьянских селений в третьем мире. Здесь же  нигде
не было видно этих неотъемлемых элементов старинной архитектуры.
   Показав удостоверения остолбеневшему охраннику, агенты прошли в  приемную
президента фирмы, который никак не мог взять  в  толк,  что  делает  ФБР  на
заводе "Аэротек". Нет, у Дрейфуса не было санкции на обыск. Он не считал  ее
нужной, поскольку "Аэротек" выполняла оборонные заказы на миллионы  долларов
в год и агенты здесь ведут  следствие,  а  не  облаву.  Но,  конечно,  можно
получить  такую  санкцию,   если   президент   считает   это   обязательным.
Действительно он так считает?
   Нет. Работники компании внимательно изучили документы прибывших и провели
их в пустой конференц-зал.
   Следствие отняло много времени. В девять вечера  агенты  ФБР  установили,
что данные, содержащиеся в микросхеме ЭППЗУ, извлеченной из  разбившегося  в
Неваде прототипа TRX, не соответствуют тем, которые использовала  "Аэротек".
Да, на прошлой неделе звонил инженер TRX из  Тонопы,  да,  он  обновил  базу
данных через компьютерный модем. Фирма  изготовила  новые  ЭППЗУ  на  основе
пересмотренных данных. Новые микросхемы сдали в экспедицию  для  немедленной
отправки. Да, согласно журналу экспедиции, три  микросхемы  были  отправлены
через курьера.
   Итак, в девять вечера Дрейфус сидел в  конференц-зале  и  скреб  затылок.
Весь вечер он делал заметки в желтом  блокноте  и  теперь  просматривал  их,
отмечая птичкой. Один из агентов сходил за закуской, и теперь Дрейфус  жевал
холодный чизбургер и запивал кока-колой, в которой давно растаял лед.
   Он решил, что перед ним стоят две задачи и что сначала надо заняться той,
что выглядит  проще.  Он  попросил  вызвать  президента  компании,  которого
привели в зал и указали на стул рядом с Дрейфусом.
   - Извините, что отнимаем у вас столько времени, - сказал Дрейфус,  доедая
чизбургер и выбрасывая обертку в мусорную корзину.
   - Ничего, - довольно непринужденно отозвался президент. Его  звали  Хомер
Т.Уиггинс. В проспекте фирмы,  который  Дрейфус  успел  просмотреть  раньше,
сообщалось, что он крупнейший  акционер  "Аэротек"  и  один  из  четырех  ее
основателей.
   - Похоже, у нас возникло  небольшое  затруднение,  поэтому  мы  вынуждены
прибегнуть к обыску. Когда мы пришли сюда, я говорил вам, что мы явились для
расследования, а не для облавы. Но теперь появилась необходимость в  обыске.
Мы можем произвести его с вашего согласия, или же придется получать санкцию.
- Дрейфус достал трубку и приступил к ритуалу набивания ее табаком.
   - Зачем вам нужен обыск? - поинтересовался Уиггинс.
   Дрейфус пожал плечами.
   - Я не могу вам сказать. Однако должен  сообщить,  что  имею  достаточные
основания для того, чтобы убедить судью завести дело и дать санкцию.
   - На каком основании? Что вы вообще расследуете? Дрейфус  долго  разжигал
трубку. Он затянулся, проверяя, разгорелся ли табак и хороша ли тяга. Вконец
удовлетворенный, он опустил зажигалку в карман и сделал глубокую затяжку.
   - Этого я говорить не вправе.
   У Хомера Т.Уиггинса был вид тяжело больного человека.
   - Но что же вы хотите найти?
   - А разве я  не  сказал  вам?  Микросхемы  ЭППЗУ.  Теперь  лицо  Уиггинса
выражало только удивление.
   -  Валяйте.  Ищите,  сколько  душе  угодно.  Выпроводив   президента   из
конференц-зала и оставив одного из агентов охранять  документы,  разложенные
на столе, Дрейфус с двумя другими отправился по коридору в экспедицию.
   - Значит, так, - сказал он. - Мне нужны компьютерные микросхемы.  Давайте
искать.
   Это заняло час. Один агент нашел три микросхемы в  бандероли  без  адреса
уже через пятнадцать минут, но только через час Дрейфус  удостоверился,  что
никаких других в помещении нет. Он вернулся к президенту  с  микросхемами  в
руке. Тот широко раскрыл глаза.
   - Так. Теперь пусть кто-нибудь из  ваших  инженеров  пропустит  их  через
стенд и скажет, что это за элементы.
   Взглянув на  часы,  Уиггинс  взялся  за  телефон.  Через  полчаса  явился
взъерошенный длинноволосый инженер, от которого попахивало виски.
   - Извини, Том, но эти люди хотят немедленно провести  испытания.  Видимо,
подождать до завтра они никак не могут. - Он протянул пакет с микросхемами.
   - Сходи с ним, Фрэнк, и объясни, что нам нужно, - приказал Дрейфу