внивал
крылья и снова снижал мощность двигателей.  Он  словно  чувствовал  приборы,
держал в руках ручку управления и сектор газа...
   - Вы пристегнулись, сэр?
   - О да.  -  Джейк  приподнял  газету  с  колен,  чтобы  стюардесса  могла
убедиться в этом. Она заученно улыбнулась и прошла дальше.
   Возвращаться из поднебесья надо плавно и медленно, чтобы насладиться этим
ощущением  сладкой  горечи.  Скорость  и  высоту,  позволяющие  так   сильно
вознестись над землей, следует отдавать понемногу, а не... Черт! Зачем  это?
Желать того, чего вернуть нельзя? Перестань, Графтон! Не смей мечтать о том,
что безвозвратно ушло.
   Сбросить обороты, почти  до  холостых.  Он  услышал  тонкий  вой  привода
закрылков и взглянул на крыло. Пилот сливал лишнее горючее,  несомненно,  по
приказу диспетчера. До земли  оставалось  чуть  больше  тысячи  метров,  уже
различались огоньки  машин.  Фермы,  городки,  дороги,  темные  леса  -  все
проплывало внизу, а пилот уже опорожнил крыльевые баки  и  заложил  разворот
влево, который выведет его на подход к аэропорту Даллес. Джейк подождал.  Он
был вознагражден: со  стуком  и  ворчанием  откинулись  створки,  и  главные
подвески шасси вывалились в набегающий лоток воздуха.
   Ты слишком сильно жалеешь об этом, оказал он себе. Слишком.
   Кэлли  стояла  в  толпе  ожидающих.  Когда  Джейк  вышел   из   автобуса,
подвозившего пассажиров  к  терминалу,  он  сразу  увидел  ее,  улыбнулся  и
наскочил на ходу на дородную даму,  которая  нагнулась,  чтобы  обнять  двух
детей. Дети отчаянно радовались встрече с бабушкой, создав затор на  выходе.
Кэлли наблюдала за этим с веселой улыбкой.
   - Привет, мамуля, - сказал Джейк, обнимая ее за плечи.  Улыбка  сделалась
еще шире, и в глазах появились искорки.
   - Привет, папочка.
   - Надеюсь, мы не будем делать  этого?  Называть  друг  друга  папочкой  и
мамочкой?
   - Может, и будем. Время от времени.
   - Скучала за мной?
   - Так, самую малость. Я уже привыкаю, что ты рядом со мной.

Глава 10

   Самолет на Вашингтон был переполнен. По какому-то необъяснимому  стечению
обстоятельств Бабуну досталось место у окна, а Рите - среднее рядом  с  ним.
Она просила место у прохода или у окна, но замотанная кассирша заявила,  что
других мест нет. Рита окинула взглядом длинную очередь жаждущих сдать  багаж
и получить билет, затем повернулась к кассирше и усмехнулась.
   - Ладно, спасибо и на том.
   Моравиа зачесала волосы назад  и  стянула  их  в  пучок.  Белая  флотская
пилотка ладно сидела у нее  на  макушке.  Утром  она  накрасилась,  и  Бабун
заметил неровно наложенный грим на правой щеке. Единственное несовершенство,
которое он обнаружил. Синий форменный китель и юбка подчеркивали ее  изящную
фигуру, делая ее неброской, но привлекательной.  Бабун  глубоко  вздохнул  и
вслед за ней отошел от кассы. Пришлось ускорить шаг, чтобы догнать Риту.
   - Давай купим что-нибудь почитать, - предложил он. - Еще есть время,  Она
согласилась. У витрины киоска Бабун жадно поглядывал на журналы "Плейбой"  и
"Пентхаус" - их обложки были закрыты черным пластиком,  дабы  не  раздражать
прыщавых школьников или гневливых пожилых дам. Может,  купить  журнальчик  и
почитать в самолете?  Вот  уж  задергается  Моравиа!  Он  скосил  глаза  она
разглядывала журналы для  добропорядочных  солидных  женщин.  Не  стоит.  Он
принялся созерцать ряды книг в мягких обложках и, наконец,  выбрал  одну  из
них Курта Воннегута. "Бойня номер пять" была любимой книгой Бабуна. Воннегут
знал, что жизнь -  это  безумие,  и  Бабун  в  глубине  души  прекрасно  это
сознавал. Сейчас он взял другую книгу Воннегута - "Галапагос".
   Когда объявили посадку, скамейки у ворот вмиг опустели - все  устремились
за стюардессой, которая повела пассажиров к  самолету.  Бабун  замешкался  и
отстал. Между ним и Моравиа вклинились двое - мужчина в  деловом  костюме  и
женщина лет пятидесяти с  некрасивыми  коленями.  Однако  каким-то  образом,
когда Aабун свернул  в  посадочный  проход,  он  оказался  сразу  за  спиной
Моравиа. У трапа  вновь  выстроилась  очередь.  Он  встал  за  Ритой.  Сзади
напирали. Он чуть ли не утыкался носом в ее волосы. От  нее  пахло  тонкими,
божественными духами. Он наслаждался этим запахом.
   По переполненному проходу они протиснулись к  своим  местам.  В  самолете
было душно от дыхания множества людей. На крайнем месте у прохода уже сидела
какая-то женщина, и когда Бабун  пристроил  свой  чемоданчик  и  фуражку  на
полку, Моравиа уже заняла свое место. Женщина с краю игнорировала его. Бабун
извинился сквозь зубы и протиснулся мимо ее колен.  Рита,  поглощенная  тем,
что снимала пилотку, подняла голову и впервые за время их знакомства одарила
его теплой улыбкой.
   - Извини.
   - Ничего.  -  Бабун  уселся  рядом  с  ней,  физически  остро  ощущая  ее
присутствие. Слишком опасно. Он поправил вентиляционный штуцер над головой и
навел другой на нее.
   - Так хорошо?
   - Спасибо. Намного лучше. - Она снова улыбнулась - красивые белые  зубки,
обрамленные губами, которые... Бабун попытался  читать  книгу,  но  не  смог
сосредоточиться,  потом  просмотрел  проспект  авиакомпании,  торчавший   из
кармашка в кресле перед ним. Юбка на ней поднялась, открывая  колени.  Бабун
искоса рассматривал ее руки. Ногти  с  ярким  маникюром,  пальцы  длинные  и
тонкие.
   Господи! Он заметил, что  она  тоже  смотрит  на  него,  оба  сконфуженно
улыбнулись и отвернулись. Он навел на себя  штуцер,  подставив  лицо  потоку
воздуха.
   Они пролетали где-то над Монтаной, и Бабун погрузился в видения Воннегута
о том, как род человеческий за многие тысячелетия эволюционирует в  тюленей,
как вдруг услышал голос Риты.
   - Бабун, - тихо произнесла она.
   - Да. - Она смотрела ему прямо в глаза.
   - Почему мы с тобой не можем быть друзьями? Его словно громом оглушило.
   - А разве мы не друзья?
   - Ты знаешь, что я имею в виду.
   Бабун Таркингтон  в  отчаянии  огляделся  по  сторонам.  Вроде  никто  не
смотрит.
   Эти глаза - они устремлены прямо на него. Что она хочет  сказать?  Бывают
просто друзья и бывают... Друзья. Он безмятежно порхал себе и вдруг - бац! -
влип  в  одну  из  тех  восхитительных  двусмысленностей,  которыми  женщины
заманивают мужчин. Впервые он заметил, что правый глаз у нее карий, а  левый
- золотисто-зеленый. Почему бы не сказать ей правду? Оно,  конечно,  правдой
от женщин редко когда чего-нибудь добьешься. А-а... черт с  ним!  Деньги  на
кон и выкладывай карты. Он погрузился в исходившее от нее сияние.
   - Потому что ты мне слишком нравишься для того, чтобы  быть  тебе  просто
другом, Рита Моравиа. Ты красивая женщина и... - Он протянул  руку  и  вытер
краску возле ее правого уха. Потом легонько поцеловал в щеку. - Вот почему.
   Эти глаза... они буквально впивались в него.
   - Мне казалось, что я тебе не нравлюсь.
   - Черт возьми, еще и как нравишься.
   Она обвила его руками:
   - Правда?
   Он пробормотал что-то невнятное.
   Она впилась в него губами. Язык у  нее  был  теплый  и  влажный,  дыхание
обжигало ему щеку. Ее волосы мягко касались его  лба.  Когда  она,  наконец,
оторвалась, Бабун едва  смог  перевести  дыхание.  На  верхней  губе  у  нее
выступила капелька пота. Краем глаза Бабун  заметил  неодобрительный  взгляд
женщины, сидевшей с краю.
   - Рита...
   Она оглянулась влево, затем снова  посмотрела  на  Бабуна.  Привстала  на
сиденье, крепко держа правой рукой руку Бабуна. Бросила  ледяной  взгляд  на
соседку. Еще крепче сжала его руку.
   -  Извините,  пожалуйста,  -  произнесла  она,  пробираясь  мимо   колен,
преграждавших выход, и увлекая за собой Бабуна.
   Они прошли в хвост самолета, минуя кухню и стюардесс, нагружавших тележки
обедами, и заняли очередь в туалет за девушкой в джинсах. Рита обернулась  к
Бабуну с нервной улыбкой, затем приняла независимый вид, все еще не выпуская
его руки из своей. Он крепко сжал ее пальцы, неловко ухмыляясь.
   Они дали пройти женщине, вышедшей из туалета, и стали между двумя дверьми
плечом к плечу. Сзади появился мальчик лет двенадцати. Он  уставился  на  их
мундиры,  словно  перед  ним  были  манекены  в  витрине.  Рита  старательно
игнорировала цепкий взгляд мальчика, но Бабун дружески усмехнулся ему.
   Стюардессы тем временем выкатывали тележки в проход.
   Когда открылась другая дверь и предыдущий  посетитель  туалета  удалился,
Рита вошла туда и втащила за собой Бабуна.
   - Попроси мамочку помочь тебе, - сказал Бабун мальчишке, который  раскрыл
рот от удивления.. Когда дверь закрылась,  Рита  повернула  замок  и  обвила
Бабуна руками.
   Когда они на секунду разомкнули объятия,  чтобы  перевести  дыхание,  она
прошептала:
   - Я действительно считала, что не нравлюсь тебе.
   - Глупенькая.
   - Я так хотела нравиться тебе, а ты был таким далеким, будто тебя и вовсе
нет. - Она крепко сжала руки у него за спиной. Он обхватил руками ее  голову
и слегка отвел назад. Вся помада  у  нее  на  губах  размазалась.  Он  опять
поцеловал ее - медленно-медленно, глубоко-глубоко.

***

   Матильда Джексон заглянула в глазок. Мужчина.
   - Я Луис Камачо, миссис Джексон. Мы вчера встречались. Помните?
   О да. Агент ФБР.  Она  отбросила  цепочку  и  сняла  засов.  Когда  дверь
открылась, он произнес еле слышным шепотом:
   - Специальный агент Камачо, миссис Джексон. Можно войти?
   - Пожалуйста. - Она взглянула на ту сторону улицы, на притон наркоманов.
   Вроде  никого  нет,  хотя  одному  Богу  известно,  не   выглядывает   ли
наблюдатель в окно. Иногда она ловила  взгляд  оттуда.  Она  быстро  закрыла
дверь.
   Камачо показал удостоверение.
   - У меня еще несколько вопросов и...
   - Идемте в кухню. - Она провела гостя. - Хотите кофе?
   - Спасибо, не откажусь.
   В кухне было теплее и светлее, чем в гостиной. Это было ее любимое место.
   Бывало, Чарли сиживал тут, наблюдая,  как  она  стряпает,  и  наслаждаясь
вкусными запахами.
   Камачо сидел за столом, ожидая,  пока  она  разольет  кофе  по  чашкам  и
усядется напротив него.
   - Расскажите-ка все с самого начала. Не возражаете?
   - Нисколько. - Она заново выложила все - о притоне, о Мэнди и миссис  Блу
и о типах, которые доставляют наркотики и забирают деньги. Он расспрашивал о
событиях прошлой пятницы - о фотоснимках и о человеке, который оставил пачку
от сигарет в чугунном столбике через два дома.
   - Так вы не видели, приходил ли кто-нибудь к этому столбу?
   - Нет. Господи, об этом я даже не подумала. Если бы мне пришло в  голову,
что в любой момент кто-то может прийти и забрать эту штуку, я бы ни  за  что
не взяла ее. Нет. Я знаю, что не сделала бы этого, но я об  этом  просто  не
думала.
   - Очень хорошо, что вы так поступили. Именно такие сознательные граждане,
как вы, обеспечивают то, что закон работает. Когда  настанет  время,  а  это
может быть через много месяцев  -  и  даже  лет,  согласитесь  вы  выступить
свидетелем?
   - Я... - Она шумно вдохнула. Она ведь рискует жизнью. -  Я  подумаю...  А
нельзя обойтись без меня? Вы не понимаете, о чем просите.
   - Попробуем, миссис Джексон. Без особой нужды мы вас не станем просить. -
Он отпил кофе. - Давно тут этот притон?
   - Месяца три или четыре. Я же обращалась в полицию...
   - Вы с самого начала следите за ним?
   - Да. Знаете, как это бывает. Просто время от времени  поглядываю.  Чтобы
быть в курсе, что происходит.
   - Черных вы там раньше видели?
   - О да. - Она задумалась. - Раз десять, не меньше. Думаю, они каждый день
приходят за деньгами, но я их не всегда замечаю.  Они  появляются  в  разное
время.
   А то и пропускают какой-то день.
   - Они знают, что вы за ними следите?
   - Не думаю. Господи, надеюсь, что  нет,  -  Она  откинулась  на  стуле  и
поправила волосы. - Я стараюсь не попадаться им на глаза... Я столько раз их
видела...
   - А человек, который оставил пачку от сигарет в  пустом  столбе?  Его  вы
раньше замечали? Она помедлила с ответом:
   - Я... по-моему, нет. Но точно не помню.
   - А вы видели, чтобы кто-то забирал оттуда что-нибудь?
   - Гм... Не помню. Может, кого-то и видела, но не обратила внимания. Разве
это важно?
   - Пока не могу сказать.
   - Это должен быть белый?
   - Скорее всего.
   Она подумала. По этой улице ходит столько народу я день за  днем,  неделя
за неделей. Но белых среди них немного. - Постараюсь вспомнить.
   - Ладно. - Он отодвинул стул и  поднялся.  -  Спасибо,  что  нашли  время
поговорить  со  мной.  Есть  еще  что-нибудь,  заслуживающее  внимания,  как
по-вашему?
   - Кажется, нет. А когда вы собираетесь прикрыть эту лавочку?
   - Поговорим с окружной полицией. Думаю, что скоро. Она проводила  его  до
выхода и тщательно заперла дверь. Хоть  бы  они  занялись  этими  сволочами.
Убрали бы их отсюда.

***

   - Ты весь в помаде, - сказала Рита Моравиа и вытерла Бабуну лицо бумажным
полотенцем. Кабинка туалета не была рассчитана на двоих взрослых. Он  уселся
на унитаз, опустив  крышку,  а  она  устроилась  у  него  на  коленях,  тихо
мурлыкая, пока они вытирали друг другу лицо.
   Он старательно стер с нее всю краску.
   - Не мажься этим, - потребовал он. - Тебе оно ни к чему.
   - Почему ты напился в пятницу?
   - Я хотел быть с тобой и не мог. - Он пожал плечами. - Мне это показалось
лучшим выходом.
   Она теснее прижалась к нему и запустила пальцы ему в волосы.
   В дверь забарабанили.
   - Может, вернемся на свои места? - предложил он.
   - Давай, - согласилась она, но даже не пошевельнулась.
   Снова грохот:
   - Эй, кто там!
   Бабун помог ей встать и поправил на ней форму, пробежав руками по  бедрам
и ягодицам. Она опять поцеловала его под аккомпанемент  ритмичного  стука  в
дверь.
   Она вышла первой, высоко подняв  голову  и  не  выпуская  его  руку.  Три
стюардессы из кухни ошеломленно уставились на них. Рита Моравиа улыбалась.
   - Мы новобрачные, - спокойно объявила она и пошла дальше.
   Женщины бурно зааплодировали, и пассажиры присоединились к ним.

***

   Они оставили машины на стоянке перед домом, где Рита снимала квартиру,  и
Бабун внес ее вещи. Из аэропорта Даллес они ехали вместе. Они  целовались  в
лифте и на лестничной клетке. Сияющая Рита открыла дверь своим ключом.
   Когда дверь распахнулась, молодая  женщина,  сидевшая  на  кушетке  перед
телевизором, взвизгнула. На голове у нее были бигуди, а  на  теле  -  только
бюстгальтер и трусики. Не успел Бабун ее разглядеть, как она  прошмыгнула  в
спальню.
   - Не обращай внимания на Гарриет, - сказала Рита. - Я делаю то  же  самое
по субботам, когда она приводит своего приятеля.
   Бабун ухмыльнулся и кивнул. Он стоял  посреди  гостиной  и  осматривался,
пока Рита заносила свои сумки в спальню.
   - Тебе помочь?
   - Спасибо, сама справлюсь. Устраивайся  поудобнее.  -  Через  минуту  она
крикнула из спальни:
   - По-моему, в холодильнике есть кока-кола.
   Бабун развалился на кушетке, которую только что покинула подруга Риты.
   Ага, дистанционный переключатель для телевизора.  Он  пощелкал  кнопками,
пока не напал на какой-то баскетбольный матч, и задрал ноги на спинку.  Зная
женщин, он понимал, что придется подождать.
   - Что это за тип? - набросилась Гарриет на Риту в спальне.
   - Мой друг.
   - А как же Огден? Он два раза звонил и спрашивал, когда ты  вернешься.  Я
сказала, что ты позвонишь ему сегодня  вечером.  -  Огден  был  адвокатом  в
крупной юридической фирме в Вашингтоне, Рита встречалась с ним.
   Рита раскрыла чемодан и принялась разбирать его. Она быстрыми  движениями
отделяла грязные вещи от чистых.
   - Огдену позвоню завтра.
   Гарриет приоткрыла дверь и бросила взгляд на  Бабуна,  развалившегося  на
кушетке.
   - Да, крепкий парнишка, - признала она, закрывая дверь. - Флотский?
   - Угу.
   Гарриет села на кровати, скрестив ноги.
   - Ты уверена, что не ошибаешься, Рита? Огден замечательный парень.
   Спортивный, богатые родители, прекрасное будущее, страстно любит...
   - Он не тот, кто мне нужен. Я уверена. Гарриет тут же уколола подругу;
   - А этот тип - именно тот?
   - Возможно. -  Рита  вынула  заколки,  державшие  волосы  па  затылке,  и
встряхнула головой. - Вполне  возможно,  Я  чуть  не  упустила  его.  -  Она
усмехнулась и яростно начала расчесывать волосы. - Окрутила его  в  самолете
сегодня днем.
   - Сегодня днем?
   - А на ночь поеду к нему.
   Гарриет упала на кровать, задрав ноги к потолку.
   - Ну, что ж, никто не может сказать, что  ты  прыгнула  к  нему  прямо  в
постель. Господи, тебе удалось укротить свои  гормоны  до  самого  вечера...
воистину  ты  викторианская  женщина.  Если  об  этом  узнают,   сексуальная
революция будет отброшена на сто лет назад. - Она опустила ноги и  постучала
пальцем по лбу. - Почему бы тебе не охладиться на четверть градуса, Рита?  С
недельку хотя бы...
   Рита Моравиа отрицательно покачала головой.
   - Слушай, неужели это так остро?
   - Ну да.

***

   Луис, - крикнула жена из прихожей, - к нам Харлан.
   - Пускай спустится сюда.
   Миссис Камачо улыбнулась соседу и сказала:
   - Он в подвале смотрит баскетбол. Как всегда.
   - Я так и думал, - улыбнулся Харлан и начал спускаться.
   - Здравствуйте, Харлан. Классная игра. "Бостен-кол-ледж" против "Западной
Вирджинии". Бостонцы на два очка впереди, - Хотите пива, ребята? -  крикнула
миссис Камачо сверху.
   - Спасибо, не надо, дорогая. Было  слышно,  как  она  закрывает  дверь  в
кухню.
   Харлан Олбрайт сел на стул рядом с Камачо. Он достал пачку  "Мальборо"  и
закурил.
   - Ну как, ловите шпионов?
   - Вчера получил снимки Матильды Джексон из лаборатории. На одном  из  них
Василий  Починков,  помощник  сельскохозяйственного  атташе  в   посольстве.
Значит, он засветился. Пытаюсь получить разрешение на слежку. И, разумеется,
миссис  Джексон  достала  записку  для  Франклина  из  почтового  ящика.   К
завтрашнему дню компьютерщики поймут, что это относится к Пентагону.
   - Расскажите-ка подробнее. - Олбрайт не отводил глаз от телевизора,  пока
Камачо рассказывал, как миссис Джексон пришла со своим адвокатом, что  нашли
в лаборатории, о чем он беседовал сегодня с  миссис  Джексон.  Когда  Камачо
замолчал,  Олбрайт  закурил  новую  сигарету.  -  Там  что,   рядом   притон
наркоманов?
   - По всей видимости. Мой человек смотрит картотеку окружной полиции.
   Завтра получим их имена и характеристики.
   - Но это никак нельзя связать с бандой наркоторговцев?
   - Вы же понимаете, что нельзя.
   -  Миссис  Джексон  видела  Франклина?  Луис   Камачо   задумчиво   потер
подбородок.
   - Не уверен. Может, и видела, но не помнит. Говорит, что она об  этом  не
думала.
   - А вы что думаете?
   - Сколько раз он ходил к этому почтовому ящику?
   - Пять.
   Камачо задумался.
   - Думаю, она могла его видеть, - наконец произнес он.  -  Сумеет  ли  она
опознать его из множества снимков - другой вопрос.
   - Как вы будете выглядеть, если  шеф  спросит,  почему  вы  не  пробовали
разрабатывать эту линию, коль появились данные о связи с Пентагоном?
   - Как последний дурак. Чтобы прикрыть себя, мне  придется  вызвать  ее  и
показывать фотографии для опознания.
   - Когда?
   - Думаю,  на  следующей  неделе.  Или  еще  через  неделю.  Надо  же  все
проанализировать. Поначалу они будут  интересоваться  Починковым.  Дня  два.
Потом снова вспомнят о миссис Джексон.
   - Линия Починкова тупиковая.
   - Они это поймут. Байджлоу, мой шеф, не разбирается в  контрразведке,  но
он очень умен. Пару дней он будет дрожать над Починковым,  охваченный  идеей
накрыть его и расколоть, а потом сообразит, что  нет  смысла  тратить  массу
времени и держать кучу  народу  на  круглосуточной  слежке.  Конечно,  Совет
национальной безопасности может решить, что стоит попытаться застигнуть  его
кладущим что-то в почтовый ящик, чтобы были основания выслать  Починкова  из
страны, но вам это лучше знать.
   Губы Олбрайта искривились в хитрой улыбке. Имелось в