-  а  потом  уж
спускайтесь вниз вдоль склона.
   - Сообщение с  "Дайто-мару",  -  донеслось  из  громкоговорителя.  -  К
востоку  от  острова  морское  дно  образует   наклон   в   три   градуса.
Протяженность его пока еще не установлена. По данным морских  карт  дно  в
этом районе ровное, а глубина на сто восемьдесят метров меньше.
   - Оползень произошел, что ли? - спросил специалист-промысловик.
   - Профессор, - Онодэра  дал  полный  ход.  -  Как  объяснить,  что  при
опускании морского дна почти на двести метров не возникло цунами?
   - Не знаю! - прорычал Тадокоро. - Что-то, конечно,  сбалансировало  это
явление, но что, представить себе не могу!
   Со вчерашнего дня все только и твердят "Не  знаю!  Не  знаю!",  подумал
Онодэра.
   Метрах в пятидесяти от вершины "Вадацуми" пошел на погружение. Скорость
три узла в час. Прошли девяносто метров.  И  на  такой  глубине  оказалось
довольно  светло.  Отчетливо  просматривались  складки  кратера   древнего
вулкана. Не было даже необходимости включать прожекторы дальнего действия.
   Не  разбираясь  в  тонкостях  вопроса,  Онодэра  понимал,  что   остров
образовался на морском дне и длительное время находился под водой, а потом
"вынырнул" на короткое время - об  этом  свидетельствовали  следы  эрозии.
Сейчас этот диковинный остров опять опустился на дно. Кратер  его  вершины
составлял примерно двести-триста  метров  в  диаметре,  внутренние  стенки
почти отвесно уходили вниз. На них виднелась глубокая V-образная  трещина.
Она была явно  не  вулканического  происхождения,  а  возникла  уже  после
образования кратера. Эхолот показал глубину  внутри  кратера  сто  метров.
Онодэра беспокоился, не предложит ли профессор Тадокоро спуститься  внутрь
кратера. Сделали полукруг над островом, однако никаких признаков  недавней
вулканической деятельности не обнаружили. Остров  холодной  глыбой  прочно
лежал на дне, словно находился здесь извечно...
   Онодэра дал сигнал к погружению. Пользуясь гидролокатором,  он  опустил
нос батискафа под углом почти в тридцать градусов к склону, переключил эхо
гидролокатора на громкоговоритель и сказал в микрофон:
   - Юуки, мы поехали... Держи нас под наблюдением!
   - О'кэй, - ответил Юуки. - Сейчас вы почти прямо подо  мной.  Прекрасно
вас вижу...
   Онодэра повернул рукоятку. За толстенной стеной гондолы послышался  шум
воды. Ощущалась вибрация отталкивающего воду винта. Профессор  Тадокоро  и
молодой специалист, пристегнувшись ремнями к сидениям, переводили взгляд с
иллюминаторов на экран телевизора. В гондоле  гремело  эхо  гидролокатора:
"Ко-н, ко-он". "Вадацуми" боком к склону спускался вниз.
   Пересекая экран, уходили наверх  косяки  рыб.  Порой  мелькали  силуэты
огромных акул. В правом иллюминаторе был виден склон затонувшего  острова,
или, вернее, подводного морского вулкана.  Выли  заметны  и  свежие  следы
размыва.
   - Верните батискафу горизонтальное положение, - попросил  профессор.  -
Ненадолго, хоть на минутку. Пройдите вдоль линии размыва.
   Онодэра поднял нос судна. Линий размыва оказалось  несколько,  они  шли
горизонтальными  полосами.  Значит,   остров,   возвышаясь   над   морской
поверхностью, не раз то опускался, то  поднимался  на  незначительную  для
глаза высоту.
   - Ватерпас есть? - спросил профессор.
   - В ящике стола, там же, где судовой журнал.
   Тадокоро приложил ватерпас к иллюминатору и напряженно вгляделся:
   -  Если  показания  прибора  правильные,  то  остров  за  три  дня   на
четыре-пять градусов отклонился к востоку.
   - Начинаю спуск, - сказал Онодэра.
   - Давай! - хлопнул его по плечу профессор.
   "Вадацуми" спускался все ниже. Двести метров, двести пятьдесят. Солнце,
должно быть, уже поднялось довольно высоко -  кругом  немного  посветлело.
Вода за стеклами стала ярко-синей. Онодэра почти не смотрел на  пьезометр.
Глубина для "Вадацуми" на самом  деле  была  прогулочной.  Триста  метров.
Онодэра постепенно выровнял корабль.  Склон  делался  все  более  пологим,
плавно  уходя  к  сине-фиолетовому  дну.  Температура  воды  -  пятнадцать
градусов. На экране уже почти ничего не было  видно,  и  Онодэра  выключил
телевизор.  А  когда  отключил  и  электрическое  освещение   гондолы,   в
иллюминаторы хлынул призрачный свет. Глубина -  триста  пятьдесят  метров.
"Вадацуми" почти горизонтально  шел  к  подножию  очень  пологого  склона,
таявшему в донном мраке. Онодэра выбросил немного балластных шариков.
   - Вот-вот будет дно.
   - Сообщение с "Дайто-мару", -  прозвучал  в  наушниках  голос  Юуки.  -
Возвышение имеет  десять  километров  с  востока  на  запад  и  пятнадцать
километров с севера на юг.  Если  ты  передвинешься  на  три  километра  к
востоку, окажешься на шельфе с уклоном примерно в десять градусов.
   Онодэра включил прожекторы. За стеной воды смутно просматривалось  дно.
В сильных лучах  прожекторов  оно  казалось  гигантским  живым  существом.
Выброс якоря толчком отозвался в  гондоле.  Достигнув  дна,  якорь  поднял
столб мути. "Вадацуми" еще немного продвинулся вперед  и  остановился.  До
дна оставалось около двух метров.
   На первый взгляд на дне  никаких  изменений  не  было.  Едва  приметный
наклон, и то если  приглядеться.  Но  двое  за  спиной  Онодэры  пришли  в
страшное возбуждение.
   - Следы дислокации... - пробормотал специалист-промысловик.
   - Чтобы так были обнажены вулканическая порода и бомбы!.. - возбужденно
пробормотал профессор Тадокоро.
   -  Совершенно  очевидно,  что  осадки  совсем  недавно  перемещались  и
довольно резко, - отозвался специалист. - Посмотрите вон туда!
   - Гм, - хмыкнул профессор. - Видно, осадки в  этом  районе  на  большом
пространстве ползут вниз по склону.
   - А не точнее ли сказать, что здесь произошли оползни?..
   - Онодэра, -  сказал  профессор  Тадокоро,  -  идите,  пожалуйста,  над
склоном к восточному шельфовому обрыву.


   Когда они всплыли на  поверхность,  на  "Тацуми-мару"  кипел  спор.  Он
разгорелся еще раньше, до того как  "Вадацуми"  сбросил  балласт  и  начал
всплывать, сообщив об этом по УДВ  на  "Тацуми-мару"  и  на  "Дайто-мару".
Механические руки захватили "Вадацуми", и  "Тацуми-мару"  на  самой  малой
скорости пошел на восток. Началась подготовка ко второму погружению.  Пока
отсеки заполняли новым  балластом,  меняли  видеоленты,  авторегистраторы,
спор на судах достиг своего апогея. Казалось, еще немного, и  ученые  мужи
пустят в ход кулаки. Профессор  Тадокоро  упорно  настаивал  на  том,  что
граница между наклонным  участком  шельфа  и  возвышением  почти  исчезла.
Специалист-промысловик поддерживал его, считая, что до  недавнего  времени
она явно существовала. Об этом свидетельствуют выходы обнаженных  коренных
пород на достаточно обширном пространстве.
   Тем временем "Вадацуми" подготовили ко второму  погружению.  Опускались
на тот же самый участок шельфа. На борту были Юкинага и вулканолог.  Очень
спешили, обед взяли с собой в батискаф. Онодэра,  как  и  в  прошлый  раз,
произвел  скоростное  погружение  до  шестисотметровой  глубины,  а  затем
спустился вдоль склона на глубину тысяча восемьсот пятьдесят  метров.  Оба
ученых, увидев открывшуюся их глазам картину, разволновались. Даже  всегда
спокойный Юкинага утратил свою невозмутимость  -  правда,  ненадолго  -  и
охрипшим, срывающимся голосом издал какое-то восклицание.
   Когда батискаф всплыл  на  поверхность,  началось  небольшое  волнение.
"Вадацуми" подняли на корму, и "Тацуми-мару" дал полный ход.
   - Третье погружение отложено на завтра, - сказал профессор Тадокоро.  -
По-видимому, "Дайто-мару" обнаружил  изменения  в  Бонинском  желобе,  это
около ста двадцати километров отсюда. Попробуем погрузиться на дно желоба.
Надеюсь, батискаф выдержит?
   - Теоретически он может погружаться на  вдесятеро  большую  глубину,  -
ответил Онодэра. - Он прошел совершенно невероятные испытания  на  удар  в
гидродинамическом бассейне кораблестроительной фирмы "Ай".



7

   На  следующий  день  оба   судна   вели   наблюдение   за   "Вадацуми",
погружавшимся в бездонный желоб. В гондоле находились профессор Тадокоро и
доцент Юкинага. Глубина здесь была не  просто  глубиной  -  тысячи  метров
беспроглядного мрака. Там, на дне, температура воды падает почти до  пуля,
а  давление  на  человеческую   ладонь   составляет   больше   ста   тонн.
Инфернально-ледяная  вода   и   высокое   давление...   Перебравшийся   на
"Тацуми-мару" злополучный Тацуно с ужасом наблюдал за показаниями  эхолота
- слабый, едва уловимый  сигнал  возвращался  через  десять  секунд  после
отправки. Скорость звуковых волн под водой - около полутора тысяч метров в
секунду, следовательно, "Вадацуми"  находился  на  глубине  более  семи  с
половиной тысяч метров.
   - Десять секунд, - пробормотал Тацуно. - Достаточно для  вставки  одной
рекламной передачи по телевидению...
   Чувствовалось  всеобщее  напряжение.  И  Онодэра  вел  спуск  в  бездну
особенно осторожно  и  внимательно.  "Вадацуми"  погружался  медленно,  со
скоростью четыре километра в час. Вначале Онодэра  использовал  нисходящее
течение, но на глубине ста метров уже начался мир почти неподвижной  воды.
Исчезли косяки рыб - обитателей  верхних  слоев  воды.  "Вадацуми"  прошел
сквозь облако похожих на падающий снег маринсноу, мелькнули  глубоководные
медузы, светящиеся рыбы. На глубине  около  семисот  метров  исчез  уже  и
смутный свет за  иллюминаторами.  А  на  глубине  тысячи  метров  батискаф
охватило  царство  мрака,  словно  вокруг  разлилась  густая  тушь.  Стало
прохладно, влага крупными каплями оседала на внутренних стенках гондолы.
   - Я бы посоветовал вам надеть куртки, - сказал Онодэра.
   Приборы, точно светлячки  в  ночи,  светились  зелеными  огоньками.  На
глубине тысячи пятисот метров, Онодэра включил прожекторы. Вода в их лучах
чуть мерцала и колыхалась, окружая  "Вадацуми"  многослойной  серо-зеленой
завесой.  Время  от  времени  мимо  проплывали  диковинные   глубоководные
существа, не проявлявшие никакого интереса к странному пришельцу. Вспыхнул
и  фейерверком  рассыпался  косяк  светящихся  креветок  и  медуз.  Что-то
неведомое, гигантское  смутно  чернело  и  шевелилось  на  грани  света  и
мрака...
   - Три тысячи метров... - сказал Онодэра, глядя на  пьезометр.  -  Слева
уже начинается склон к морскому желобу. Расстояние одиннадцать километров,
уклон двадцать пять градусов.
   Фононно-мазерный  гидролокатор  время  от  времени   неприятно   щелкал
отраженным звуком и четко рисовал на экране рельеф далекого морского  дна.
Континентальный склон морского желоба, судя по картам, страшно крутой,  на
самом деле оказался довольно пологим, с максимальным  уклоном  в  тридцать
градусов. А склон со стороны океана был еще  положе,  с  уклоном  всего  в
десять-пятнадцать градусов. И только стены немногочисленных морских ущелий
уходили вниз под углом в пятьдесят-шестьдесят градусов.
   Когда глубиномер показал, что до дна остается четыре с половиной тысячи
метров, Онодэра выключил эхолот. В гондоле воцарилась мертвая  тишина.  На
такой  глубине  "Вадацуми"  сохранял  стабильное  равновесие,  словно  был
неподвижен.  И  только  по  тому,  как  стремительно   возносились   вверх
глубоководные обитатели за стеклом иллюминатора, можно  было  понять,  что
батискаф уходит вниз со скоростью полутора метров в  секунду.  Температура
внутри - шестнадцать, температура снаружи - три градуса. Юкинага  запахнул
куртку. Заработал осушитель, исчезли капельки воды со стен  и  трубок.  На
пьезометре четыреста двадцать атмосфер - давление постепенно возрастало. В
гондоле было так тихо и сумрачно, что начинало казаться, будто ее спускают
в безмолвие могилы.
   Пять  тысяч  метров...  Юкинага  тяжело  задышал,  словно  всей   кожей
почувствовав  непомерную  тяжесть  воды,  от  которой  его  отделяла  лишь
двадцатисантиметровая стенка. На гондолу давила водная масса  в  несколько
сот тысяч тонн. Казалось, броня-скорлупка рассыплется, как сухое  печенье,
сжатое в кулаке  гиганта.  Что-то  едва  скрипнуло,  и  Юкинага  испуганно
оглянулся.
   - Ничего особенного, - словно догадавшись  о  его  состоянии,  успокоил
Онодэра. - Это детали крепления от понижения температуры, только и  всего.
Включить обогреватель?
   - Нет, - сказал профессор Тадокоро. - Вот-вот будет дно.
   - Глубина пять тысяч семьсот... - Онодэра взглянул на пьезометр. - А до
дна...
   Звуковая волна с резким шумом выстрелила вниз. Эхо тут же вернулось.
   - ...тысяча девятьсот пятьдесят. Дно ровное.
   Живые существа почти совсем исчезли. Лишь изредка  в  свете  прожектора
уплывали  вдаль  тени  длинных  похожих  на  угрей  призраков.  Это   были
глубоководные медузы или  моллюски,  обладающие  прямо-таки  поразительной
приспособляемостью.
   Но стоило выключить прожекторы, как  сразу  наступала  кромешная  тьма,
источенная редкими  звездочками  микроскопических  светящихся  организмов.
Температура воды упала до одного и восьми десятых градуса.  Температура  в
гондоле - до тринадцати  градусов.  Хронометр  показывал,  что  с  момента
погружения прошло час сорок две минуты.
   - Семь тысяч метров.
   - А это? - прошептал Юкинага. - Скат, что ли?
   За левым иллюминатором,  там,  куда  едва  проникал  свет  прожекторов,
медленно проплыло нечто похожее на гигантское полотнище ткани.
   - Не может быть, - хрипло пробормотал профессор Тадокоро. - Уж  слитком
оно велико для живого существа!
   Чтобы пройти поле света, этому нечто потребовалось  пять-шесть  секунд.
Значит, длина его была метров тридцать.
   Может попробуем гидролокатором  уточнить,  что  это  такое?  -  спросил
Юкинага.
   - А оно уже ушло наверх, - ответил Онодэра. - Скоро дно.
   Он  коснулся  кнопки.  Последовал  глухой  шум,   скорость   погружения
снизилась. Но вдруг "Вадацуми" что-то сильно толкнуло. Нос сначала занесло
почти на двадцать градусов влево, а потом градусов на тридцать вправо.
   - Что это? - почти крикнул Юкинага. - Авария?
   - Да  нет...  -  спокойно  ответил  Онодэра.  -  По  всей  вероятности,
глубоководное течение.
   - На такой глубине?! - удивился профессор. - И такое сильное? Почему?
   - Не знаю. Но я и прежде наблюдал подобное.  Правда,  с  таким  сильным
сталкиваюсь впервые. Если это был поток морского течения,  надо  полагать,
его скорость превосходила три с половиной узла.
   - Странно... - недоверчиво произнес Юкинага. - На  глубине  семь  тысяч
метров такое быстрое течение?
   - Откуда я знаю, - Онодэра пожал плечами. -  Но  мы  уже  прошли  через
него.
   Толщина потока была примерно  в  полтораста  метров.  "Вадацуми",  лишь
немного отнесенный в сторону, благополучно прошел  сквозь  него.  Онодэра,
включив гидроракету, опять повернул батискаф точно на юг.  Бокового  удара
не последовало.
   - До морского дна четыреста метров, - сказал он,  не  сводя  взгляда  с
приборов,  и  осторожно,  понемногу  стал  сбрасывать  балласт.   Скорость
погружения начала падать: полтора метра в секунду, метр две десятых, метр,
еще  меньше.  Поворот  рукоятки  -  и  оба  винта  меняют   положение   на
вертикальное. Батискаф тихо  тормозит.  Перестали  работать  двигатели,  и
снова медленное-медленное погружение. До дна  осталось  пятьдесят  метров.
Корпус дрогнул и качнулся - под брюхом батискафа повис страховочный якорь.
Еще немного балласта, и скорость погружения падает до двадцати сантиметров
в секунду.
   - Вот оно... - прозвучал тихий, как вздох, шепот Юкинаги.
   В скрещенных  лучах  носовых  и  кормовых  прожекторов  показался  чуть
выпуклый смутный желто-коричневый круг. Постепенно его контуры становились
все более отчетливыми. Кое-где над ним кружились маленькие  мутные  круги,
по форме напоминающие бублики. Это восходили грязевые облачка  от  недавно
сброшенных балластных шариков. Густой  клуб  мути  достиг  дна;  страховой
якорь "Вадацуми" обрел плавучесть, соответствующую весу той части  якорной
цепи, которая легла на дно. Батискаф  постепенно  прекратил  погружение  и
наконец остановился в полутора метрах от дна.
   Когда едва заметное течение унесло  всю  муть,  стала  отчетливо  видна
тоскливо-коричневая, холодная пустыня морского дна. Лучи всех  прожекторов
падали отвесно вниз, совершенно не рассеиваясь. У самого дна вода казалась
темно-фиолетовой,   как   нельзя    лучше    соответствуя    человеческому
представлению о морской бездне. Безграничный мрак со всех сторон  вплотную
подступал к освещенному пространству  дна.  Вода  в  морском  желобе  была
совершенно прозрачной.
   "Вадацуми" висел в воде как неподвижный аэростат, соединенный с грунтом
короткой  якорной  цепью.  Он  замер,  словно   живое   существо,   удобно
устроившееся на  последнем  звене  цепи,  словно  йог,  усевшийся  в  позе
созерцания на конце брошенной в воздух веревки... Шесть его глаз испускали
шесть пучков света. Великая  мертвая  тишина  гигантской  морской  глубины
сжимала со всех сторон эту хрупкую скорлупку, которая испытывала  на  себе
давление в восемьсот атмосфер. Здесь даже плотность воды  была  на  четыре
процента выше  обычной.  Эта  огромная  тяжесть  давила  на  все  обширное
пространство донной пустыни,  покрытой  липким  илом.  Температура  внутри
гондолы упала до двенадцати,  а  воды  -  до  полутора  градусов.  Люди  в
гондоле, угнетенные непомерным бременем,  навалившимся  на  плексигласовые
иллюминаторы диаметром в пятнадцать сантиметров, едва дышали.
   - Итак, - сказал Онодэра охрипшим голосом, - мы на дне желоба.  Глубина
семь тысяч шестьсот сорок метров.
   Словно разбуженные его голосом, оба ученых возбужденно зашептались.
   - Вон они! - профессор Тадокоро показал на что-то пальцем.
   Юкинага кивнул. По дну тянулись волнообразные следы.
   - Совсем недавно с запада на восток здесь прошел внезапный и достаточно
сильный донный поток, - сказал Юкинага. - А вон там  старые  волнообразные
следы протянулись с юга на север.
   - А это что? - спросил профессор. - Длинное, похожее на канаву?
   - Может быть, след какого-то животного?
   - Вы думаете, на  морском  дне  обитают  такие  огромные  слизняки?!  -
воскликнул профессор. - Ведь ширина этого углубления несколько метров.
   Дно осветилось короткими вспышками - в гондоле несколько  раз  с  сухим
треском щелкнули затворы фотоаппарата. Профессор Тадокоро судорожно сжал в
руках высокочувствительный гравитометр.
   - Мы можем передвигаться на такой глубине? - спросил  он.  -  Вперед  и
вправо, под углом в семь градусов, пожалуйста.
   Онодэра   включил   телевизор   и   выбросил   немного   балласта.   За
иллюминаторами опять все затянуло мутью. "Вадацуми"  всплыл  -  чуть-чуть,
настолько, что якорная цепь лишь слегка дрогнула.  С  помощью  гидроракеты
Онодэра осторожно повернул судно, обогнул якорную цепь  и  на  минимальной
скорости повел батискаф вперед.
   Муть осела, и  внизу  стала  видна  длинная  выемка  шириной  метров  в
семь-восемь. Она казалась следом проползшего  здесь  невероятно  огромного
животного или прокатившегося гигантского камня.
   - Смотрите, они и дальше есть, - сказал Юкинага. - И много...
   - Что это может быть, как вы думаете? - спросил профессор Тадокоро.
   - Не знаю, - ответил Юкинага. - Хотя мне и приходилось  погружаться  на
дно морских желобов, я такое вижу впервые.
   Необычные борозды во множестве пересекали  морское  дно  с  востока  на
запад. Длину их невозможно было определить, а ширина каждой составляла  от
пяти до  восьми-девяти  метров.  Что-то  неведомое  и  гигантское  прошло,
пронеслось по этому дну...
   -  Может,  это  как-то  связано  с   гравитационными   изменениями?   -
предположил Юкинага.
   - Трудно сказать, - Тадокоро продолжал крутить кинокамеру. -  Проследим
что-ли?
   Онодэра слегка потянул руль вверх. Тут же последовал удар по гондоле.
   - Что случилось? - спросил профессор.
   - Не пойму, какая-то вибрация в воде, -  отозвался  Онодэра,  глядя  на
показания приборов.