несколькими  старыми  университетскими
друзьями находился в Киото. Они смотрели  на  "Даймондзи-яки"  с  галереи,
далеко выступавшей над рекой Камо-гава. Все галереи гостиниц  на  Бонто-те
вдоль реки Камо-гава, мосты Сандзе и Сидзе  и  береговая  земляная  насыпь
были  переполнены.  По  улице  Сидзе-дори  от  западного  берега  реки  до
Минами-дза и далее  до  вокзала  Кэйхан-Сидзе  двигался  сплошной  людской
поток. Все движение прекратилось.
   Гигантское "Даймондзи" вспыхнуло минут  двадцать  назад.  Алые  костры,
выложенные в форме иероглифов, горели на  Хигаси-яма.  Слева  от  них,  на
далеком  северном  склоне,  тоже  пылали  огромные   иероглифы.   В   День
поминовения усопших огонь был зажжен в знак памяти  обо  всех,  покинувших
этот мир.
   - Странно  все-таки,  -  сказал  Кимура,  инженер-электронщик,  недавно
вернувшийся с международного симпозиума по вопросам телевидения. - Страна,
которая запускает спутники, собирается строить атомные танкеры,  сохраняет
подобные традиции... Вроде  бы  и  не  думаешь  об  этом,  но  как  только
наступает август, подходит День поминовения усопших, сразу начинаешь ждать
этого зрелища, с нетерпением и даже тоской...
   - Я слышал, что  в  информационной  технике  большое  внимание  уделяют
символам, - сказал раскрасневшийся от пива Уэда, преподаватель философии в
частном  университете  в  Киото.  -  Как  определяют  и  как  оперируют  в
информационной    технике    такими    понятиями,     как     "изящество",
"утонченность"?..
   - Что ни говорите, чудная страна, - продолжал Кимура. - И почему у  нас
сохранились такие стародавние обычаи? В  те  времена,  когда  не  было  ни
электричества,  ни  неона,  это   зрелище,   конечно,   впечатляло   своей
грандиозностью. Но сейчас?! И почему это сохранилось? Когда кончается одна
эпоха, вместе с этой эпохой должны быть отброшены и атрибуты ее  культуры.
Я даже думаю, вместе с эпохой их надо и хоронить...
   - Такова уж Япония... - сказал Уэда, вытирая ладонью  губы.  -  В  этой
стране _ничто не умирает и не исчезает_. Пусть даже  что-то  и  сходит  со
сцены современного мира, но оно не погибает и не умирает окончательно. Ну,
исчезнет на время, однако где-то, в закоулках действительности, продолжает
жить... Так все думают. В День  поминовения  усопших  или  в  какой-нибудь
другой праздник эти ушедшие на покой традиции и люди, их  носители,  вновь
появляются на сцене. И тогда  их  принимают,  как  самых  дорогих  гостей.
Ушедшие на покой боги и  предки  становятся  героями  дня.  Так  положено.
Удивительная страна! Взять хотя бы религию - какой только в Японии нет, но
отсутствует главная, ведущая. Однако существует обычай все воспринимать  и
уважительно сохранять. И этот обычай - явление исключительное, часть нашей
духовной культуры, не имеющей прецедента в других странах.
   - И если бы не этот обычай, который не дает погибнуть ничему и  никому,
такой миленькой майко в нынешние времена и в помине бы не было! -  перебил
Нодзаки служащий строительной фирмы из Осаки, притягивая к себе  за  плечи
густо напудренную и  стройненькую  майко  [девочка-танцовщица,  ученица  в
школе гейш]. - Ну где ты найдешь в наше  время  такое  изящество  и  вкус!
Хостэсс Гиндзы только и  знают,  что  выуживать  деньги  да  хлестать  что
покрепче, а нам, клиентам, за наши-то кровные денежки  еще  приходится  их
обхаживать! Правду я говорю, малышка? Хочешь, научу, как надо целоваться?
   - Что вы, как можно! - со смехом вскрикнула майко. - Увольте,  да  и  в
пудре весь будете!
   Онодэра, облокотившись о перила и глядя на пляшущее пламя  "Даймондзи",
рассеянно слушал друзей. Продлив свой двухнедельный отпуск до трех недель,
он поехал на похороны Го, а чуть позже - на  церемонию  погребения  праха,
состоявшуюся на родине  Го  -  острове  Сикоку.  Нашли  нечто  похожее  на
завещание. Установили, что это самоубийство. Бессвязные записи  скорописью
были очень неразборчивы, однако позволили понять, что Го что-то обнаружил,
открыл...
   Почему он умер?..
   Огонь "Даймондзи", словно огонь проводов Го, мигал, постепенно  угасая.
В этой стране _ничто не умирает и не исчезает_... Так ли это? На самом  ли
деле не исчезает? Ну, например, хотя бы  Киото...  Просуществовало  тысячу
лет. И сейчас живет, не давая умереть прошлому. Ну,  а  дальше?  Следующую
тысячу лет...
   - Позвольте вам чашечку, - придвинулась к нему  уже  не  очень  молодая
гейша. - Да что это с вами? Заскучали совсем... Не желаете ли испить?
   - А ты лучше мне дай выпить, -  сказал  репортер  отдела  хроники  Ито,
приехавший из Токио. - Но только не в  маленькой  чашке.  Дай  стакан  или
что-нибудь в этом роде.
   - Ох-хо-хо, какие мы  герои!  В  таком  случае,  прошу  вот  из  этого,
изволите? - Гейша повернулась и взяла со стола большую красного лака чашу.
- Вы из нее еще не пили?
   - Что это? - Ито уставился на чашу. - Испить что ли вместе с  тобой  из
этой чаши, по три глотка девять раз в знак брачной церемонии?
   - Покорно вас благодарю, конечно. Но я не об этом. Если  налить  в  эту
чашу воды и поймать в нее отражение  даймондзи,  а  потом  выпить,  то  не
будете простужаться.
   - В этом Киото  куда  ни  глянь,  всюду  старина,  заклинания,  поверья
всякие, - пробормотал Ито. - Ладно, наливай! Только вместо воды  холодного
сакэ!
   Ито одним духом выпил до краев  наполненную  чашу  и  тыльной  стороной
ладони вытер губы.
   - Вкусно. В Кансае сакэ лучше, хоть и обычной марки. И еда вкуснее.
   - Да-а, это верно. Что же вы не попробовали бульона из бычков?
   - А я не ем речных рыб, разве что угря да  еще  форель.  А  всякие  там
бычки да карпы, глаза бы мои на них не  глядели!  -  сказал  Ито  нарочито
развязным тоном и обернулся к Онодэре. - Ты что? Не пьешь?
   - Да я пью... - Онодэра поднял стакан с пивом.
   - Что-то ты не пьянеешь, кажется...  -  сказал  Ито  и  снова  попросил
налить. - Го что-ли?..
   - Ага...
   - Я тоже о нем думал...
   Чуть отпив из полной чаши, Ито поставил ее  на  стол  и  всем  корпусом
повернулся к Онодэре.
   - Его завещание... Впрочем, не знаю, может, и не его. В общем, у меня с
собой копия, - Ито похлопал по карману брюк. - Тебе не  кажется,  что  тут
что-то не так?
   - В каком смысле?
   - Я все думаю,  а  вдруг  это  убийство...  -  Ито  глянул  на  Онодэру
исподлобья, как всегда, когда бывал пьян. - Не такой он был слабак,  чтобы
покончить с собой. Я ведь его знал еще со школьной скамьи.
   - Убийство? - переспросил пораженный Онодэра. - Но почему?
   - Как почему? Ясно же, что на этом строительстве кое-кто нагрел руки, -
упершись ладонями в колени, Ито развел в стороны  локти.  -  Он  обнаружил
упущения по части геодезических  измерений  и  опорных  работ.  Кто-то  из
начальников, у кого голова бы полетела, стань все известным, выманил его к
верховьям реки Тэнрю-гава и убил, замаскировав это  под  самоубийство.  Ну
как, ничего сюжетик?
   Нет, не то, рассеянно подумал Онодэра. Не на том  еще  этапе  было  это
строительство, чтобы там началось такое. Да и зачем было убивать Го?
   - Ну что, ты не согласен? - спросил Ито. - Знаешь, кто это говорит?  Я,
Ито-сап, тот  самый,  который  раскрыл  дело  о  коррупции  на  скоростных
автодорогах и получил премию. Вот вернусь на  работу  и  в  знак  траурной
битвы за Го попробую вывести на чистую воду этих...
   - Мне кажется, что здесь совсем не в этом дело, - пробормотал Онодэра.
   - Не в этом? Ты веришь, что было самоубийство?
   - Не-е...
   - Не самоубийство, не убийство. Что же тогда?
   - Я думаю это была случайная смерть...
   И когда Онодэра уже произнес эти слова, ему вдруг показалось,  что  все
мгновенно прояснилось. Перед глазами предстала вся картина  смерти  Го,  о
которой он слышал на месте происшествия. Ночью двадцать  второго  июля,  а
если быть точным в два часа утра двадцать третьего июля, Го вдруг,  никому
не сказав ни слова, ушел из отеля в Хамамацу. Бой видел, как он садился  в
такси. А таксист, которого отыскали потом, показал, что довез Го до горной
дороги перед самой Сакумой. В отель Го  не  вернулся,  его  труп  выловили
только через три дня ниже плотины  Сакумы,  что  в  верховьях  Тэнрю-гава.
Череп был  сильно  поврежден...  В  отеле  обнаружили  странные  записи...
Поглощенный какой-нибудь мыслью, Го мог  в  любое  время  суток  бежать  в
лабораторию или поднимать с постели друзей. Значит, было что-то такое, что
заставило его страшно разволноваться посреди ночи. И, не  дожидаясь  утра,
он помчался к верховьям Тэнрю-гава. Он что-то обнаружил  на  берегах  реки
или хотел там что-то проверить. В  район  Сакумы  он  прибыл,  когда  едва
начинало светать. Следуя своей сумасбродной привычке, Го отослал  такси  и
направился к плотине.  Спустился  в  ущелье,  чтобы  что-то  осмотреть.  В
рассветной полутьме поскользнулся на мокрой  от  росы  траве  или  еще  на
чем-то и упал... Скорее всего, так и было. Но что  его  заставило  посреди
ночи помчаться в Сакуму, что?
   На соседней веранде заиграл самисэн. Ветер вдруг прекратился,  внезапно
наступила духота.
   - Есть тут Онодэра-сан? - на веранду заглянула служанка. -  Вам  звонят
из Токио.
   Онодэра вскочил и направился к конторке.
   - Онодэра-кун, говорит Юкинага, - послышалось в  трубке.  -  Необходимо
срочно встретиться и поговорить. Сумеете завтра вернуться в Токио?
   - Вообще-то не собирался, но... - сказал Онодэра. - Но если  это  очень
срочно, я вернусь утренним скорым. Хотя бы примерно, в чем дело?
   - При встрече расскажу подробно... А в двух  словах  -  хочу  попросить
вашего содействия в одном деле... - Юкинага на мгновение умолк.  -  Ну,  в
общем, в работе, которая ведется у профессора Тадокоро...
   Вдруг разговор прервался.
   - Алло, алло! - крикнул Онодэра в самую трубку. - Алло, алло!
   Но тут он покачнулся, словно пьяный. Где-то  визгливо  закричала  манко
или какая-то другая женщина,  со  страшным  шумом  мелко-мелко  затряслись
фусума [раздвижная перегородка в японском доме]. Онодэра ничего  не  успел
сообразить, как весь дом заходил  ходуном  и  стал  поворачиваться  вокруг
своей  оси.  Из-под  земли  донесся  страшный  гул.  Раздался   треск,   с
поддерживавшего  крышу  столба  сорвалась  перекладина,  потолок  и  стены
утонули в клубах пыли. Сквозь  гул  и  треск  рушащихся  домов  прорвались
душераздирающие крики, Онодэра, не устояв  на  ногах,  ухватился  было  за
столб, но, увидев, как дверь  чулана  рухнула  и  оттуда,  словно  танцуя,
вылетел здоровенный стол, схватил его, придвинул  и  стене  и  нырнул  под
него. Тут же  погас  свет,  что-то  со  страшным  грохотом  обрушилось  на
столешницу красного дерева. Онодэра почему-то посмотрел на часы и запомнил
время. Судя по отсутствию предварительных  толчков,  эпицентр  должен  был
быть очень близко. Сколько же это будет  продолжаться?..  Вдруг  мелькнула
жуткая мысль, по спине побежали мурашки.  С  трудом  повернув  под  столом
голову, он посмотрел в сторону дальней комнаты. Сквозь нагромождение не то
фусума, не то стен, не то столбов и перекладин виднелась полоска  тусклого
света.
   Там, где находилась веранда, сейчас ничего и никого не было...
   Это землетрясение, Великое землетрясение Киото,  результат  активизации
давно, казалось, успокоившегося сейсмического  пояса,  было  действительно
страшным. И не только по своим масштабам, но  и  по  огромному  количеству
жертв. На Праздник "Даймондзи" в Киото стеклось множество  парода.  И  все
эти люди попали как бы в мышеловку. Со множества мостов и высоких веранд в
районе Бонтоте и Кия-мати люди сыпались вниз на  берег  буквально  градом.
Сотни жизней были погребены под рухнувшими домами,  сотни  тел  растоптала
охваченная паникой толпа. Во всем городе мгновенно погибло  четыре  тысячи
двести человек, тринадцать тысяч были ранены.  Районы  Бонтоте,  Кия-мати,
Гион Кобу, Оцубу, Миягава-те и Симидзу исчезли с  лица  земли.  Минами-дза
перевернулся, встал  дыбом,  являя  собой  ужасное,  поистине  трагическое
зрелище.
   После этой страшной катастрофы землетрясения средней силы  не  пошли  в
Канто на убыль, а, наоборот, участились и начали распространяться на запад
Японии.




ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРАВИТЕЛЬСТВО


1

   В марте следующего  года,  на  пороге  дня  равноденствия,  в  японское
отделение Интерпола, помещавшееся в  здании  департамента  полиции  Токио,
поступило телетайпное сообщение из парижского центра:

   Д.Мартэн, бельгийский торговец произведениями искусства, вылетел Японию
20 сего. Самолет  компании  "Сабена",  рейс  301.  Имеются  сведения,  что
указанное лицо является важной фигурой международного синдиката по хищению
интернационально ценных  произведений  искусства,  их  подделке,  а  также
скупке краденого. Просьба взять указанное лицо под наблюдение.

   Затем шли особые приметы, биографические данные и факсимильный  портрет
Д.Мартэна.
   - Какие будут  приказания?  -  спросил  служащий,  показывая  сообщение
заведующему отделением. - Дадим знать  в  иностранный  отдел  департамента
полиции?
   - Н-да, - протянул заведующий. -  Судя  по  сообщению,  птица  крупная.
Интересно, зачем он пожаловал в Японию?
   Решили запросить более подробные данные о Д.Мартэне, а пока направили в
аэропорт двух агентов,  чтобы  взять  бельгийца  под  наблюдение.  Самолет
авиакомпании "Сабена", летевший рейсом 301 из Парижа через южные страны  в
Японию, должен был прибыть в  международный  аэропорт  Токио  Нарита  этим
утром.
   Но когда гигантский, двухсоттридцатиместный "Боинг-707"  приземлился  с
почти полным комплектом пассажиров, господина Д.Мартэна среди них не было.
Срочно запросили пассажирский отдел авиакомпании "Сабена". Оказалось,  что
господин Д.Мартэн покинул самолет в Калькутте.
   Немедленно установили наблюдение и во  втором  международном  аэропорту
Капсай. Однако не так-то просто найти определенное  лицо  среди  огромного
потока пассажиров, выливающегося из многочисленных выходов аэропорта, куда
почти  беспрестанно,  один  за  другим,  прибывают  рейсовые  самолеты  из
Юго-Восточной Азии.
   Японское отделение Интерпола, располагавшее малым  числом  сотрудников,
просило иммиграционный  отдел  и  полицию  аэропорта  сообщить,  если  при
проверке виз будет обнаружено лицо под именем Д.Мартэн, и приняло  решение
временно прекратить поиски.
   -  Что  за  тип  этот  торговец  произведениями  искусства?  -  спросил
заведующий у сотрудника американского отделения Интерпола, находившегося в
это время в Японии.
   - Мартэн? Торговец произведениями искусства? Д.Мартэн из Антверпена?  -
округлил глаза американец, бывший корреспондент, уже десять лет работавший
в Интерполе и славившийся своей осведомленностью. -  Крупная  птица.  Если
хотите - знаменитость в своей области. А что с ним?
   - Из парижского центра сообщили, что он вылетел в Японию.
   Американец присвистнул.
   - Вот оно что! А я-то до сих пор считал, что Дальний Восток  вне  сферы
его действий. Вам, пожалуй, надо взять его на заметку.  Этот  тип  никогда
сам не вылезает на сцепу, кроме тех случаев, когда дело касается  огромных
сделок. И уж если он где-нибудь появился, значит, из той страны собираются
вывезти воистину национальные ценности. Должно быть, он впервые в Японии?
   Заведующий, сразу протрезвев, позвонил во все международные аэропорты с
просьбой усилить контроль за въезжающими в страну иностранцами.
   Однако незадолго до этого...
   ...Человек, которого ждали, вышел из салопа первого класса  гигантского
трехсоттонного  реактивного  самолета   "Эйр-Индиа",   приземлившегося   в
международном  аэропорту  Капсай.   Любуясь   великолепным   закатом,   он
приветливо улыбнулся стюардессе в сари, с маленьким чемоданчиком  в  руках
миновал паспортный контроль, предъявив паспорт на другую фамилию, и сел  в
поджидавший его автомобиль. Из японского отделения Интерпола  его  приметы
поступили через полчаса после того,  как  машина  с  господином  Мартэном,
миновав ворота аэропорта уже мчалась на север.
   А еще через час господин Мартэн сидел в кабинете тихого клуба на склоне
холма Рокко. Из окна открывался прекрасный вид  на  порт,  уже  зажигавший
вечерние огни. Собеседником господина Мартэна был  моложавый  широкоплечий
высокого роста  японец  с  элегантной  стрижкой.  Рядом  с  этим  седеющим
массивным иностранцем он казался мальчиком - уж  очень  у  того  все  было
крупным: нос, рот, голова, все тело весом в  сто  десять  килограммов  при
росте под два метра.
   - Подтверждаю, что получил Хогая и Хиросигэ... - сказал господин Мартэн
по-английски с сильным акцентом. -  Уникальные  вещи.  Я  показывал  нашим
экспертам. Подлинники.
   -  Счастлив,  что  вы  остались  ими  довольны,  -  ответил  японец  на
великолепном куинз-инглиш.
   - Вы действительно их мне дарите? - господину  Мартэну  явно  хотелось,
чтобы собеседник еще раз подтвердил этот факт.
   - Да, в знак знакомства...
   -  Гм...  -  хмыкнул  господин  Мартэн,  не  совсем  понимая  намерения
собеседника. - Кстати, я хотел бы услышать, в  чем  состоит  ваше  деловое
предложение? Насколько я понял, мне предоставляется возможность приобрести
произведения японского искусства и в большом количестве...
   - Совершенно верно, - подтвердил собеседник. -  Нам  известно,  что  вы
покупаете только первоклассные  произведения  и  только  оптом.  Мы  можем
достать именно то, что вам нужно.
   - А что за вещи - картины?
   - Не только. Там еще и резьба, и статуи будды, и вышивки...
   Господин Мартэн думал, поджав губы. Казалось, его  обуревают  сомнения:
уж слишком заманчивым было предложение.
   - И когда вы предполагаете...
   - Этого еще точно сказать нельзя. Скорее всего через год  или  два.  Но
вещи в любую минуту могут оказаться в наших руках, и мы, как вы понимаете,
тут же завершаем сделку. Поэтому мы и обеспокоили вас просьбой  прибыть  к
нам. По возможности хотелось бы  избежать  посредников.  Да  и  соблюдение
секретности играет немаловажную роль. Ведь речь идет о  вещах,  которые  в
большинстве своем являются национальными сокровищами.
   Кто он, этот тип? - думал  господин  Мартэн.  За  него  поручился  один
верный человек в Гонконге. Однако он не похож на представителя мира темных
дельцов. Может быть, он босс? Или за ним стоит еще кто-то...
   - А пока мы хотели бы узнать ваши условия, -  продолжал  собеседник.  -
Сколько вы могли бы заплатить?
   - Это, конечно, зависит от вещи... - Ну, скажем, подойдет вам, если  за
основу мы возьмем... международные цены?
   - Мы хотели бы получить вдвое против международных. Вывоз за границу  -
наша забота. Доставим в указанное вами место. Так что весь риск  берем  на
себя. А вы, используя одному вам известные способы и связи,  продадите  их
миллиардерам в коллекции по ценам, во много раз превышающим международные.
Поскольку в нашей сделке  исключены  посредники,  вам  обеспечена  крупная
прибыль.  Наши  вещи  в  противоположность  подделкам,   по   которым   вы
специализируетесь, абсолютно все подлинные.
   Взяв бокал с коньяком, господин Мартэн повертел его в толстых пальцах.
   - Обычно я заключаю сделки только с хорошо известными мне партнерами. С
такими людьми, как вы, я прямых сделок не заключаю. Это мое правило...
   - А может, иногда стоит рискнуть? При условии, что с вами мы  не  будем
иметь никаких личных контактов. Единственный контакт - вещи...
   - Что же, хорошо. А способ связи?
   - Вот по этому адресу в Брюсселе вы можете с нами связаться.  Несколько
позже мы вышлем вам шифр.
   - Ладно, попробую рискнуть.
   - Кстати, посмотрите, - сказал собеседник, доставая альбом для  этюдов.
- Это нечто вроде образца  нашего  товара.  Как  видите,  кое-чем  мы  уже
располагаем, - и он раскрыл альбом.
   Господин Мартэн пораженно поднял брови.
   - Сяраку... Но быть этого не...
   - А вы как следует посмотрите, - собеседник пододвинул альбом.
   Вытащив  из  нагрудного  кармана   складную   лупу,   господин   Мартэн
вниматель