, а позднее.
   Но сначала надо выяснить, что же все-таки произошло".  Он  остановился  у
окна. В прозрачной дали видны были подъемные краны судостроительных верфей и
порта. - Хельга, - заговорил он, даже не повернувшись, - могу ли я и  впредь
рассчитывать на вашу помощь? Я это спрашиваю потому, что знаю: в свое  время
вы согласились выполнять обязанности  связной,  по  существу,  только  из-за
Виктора. Теперь его нет в живых, и, строго говоря, вас уже больше  ничто  не
связывает с нами.
   - Разве только то, - ответила Хельга, - что я настоящая немка. Или  этого
недостаточно?
   Браун повернулся к ней:
   - Должен ли я понимать это так, что вы готовы и дальше помогать нам?
   - Разумеется. Как и раньше. Без всяких условий, - ответила  Хельга.  -  А
скажите, Эгон, вы можете открыть мне, для чего Виктор должен был встретиться
с Гезой Салаи?
   Браун ближе подошел к девушке.
   - Видите ли, Меннель  выехал  в  Венгрию  для  выполнения  двух  заданий:
во-первых, он должен был вывезти сюда спрятанные драгоценности и, во-вторых,
провести операцию "Сильвия". В это второе задание входила и  его  встреча  с
Салаи. Салаи должен был принять на  связь  от  одного  из  наших  резидентов
несколько агентов. Могу  заверить  вас,  что  Беата  и  Салаи  не  имели  ни
малейшего отношения к спрятанным драгоценностям.
   - Значит, доктор Хубер обманул меня?
   - Еще как! И мне ясно теперь, с какой целью. Он хотел помочь Виктору.
   Ваш жених наверняка пожаловался ему, что вы прогнали его, и Хубер  срочно
придумал выход, представив все  дело  так,  будто  эти  драгоценности  можно
разыскать только с помощью Беаты.
   - Мне не ясно лишь одно: почему вы ничего не знали об этой девице?
   - Думаю, потому, что Виктор, очевидно, работал не только  на  "Ганзу",  -
отвечал Браун. - Но это скоро выяснится. Как видно, мы знаем не всю агентуру
Виктора Меннеля. К сожалению, Хельга, я полагаю, вы понимаете,  что  все,  о
чем мы сейчас говорили, должно остаться строго между нами?
   - Может, мне следовало бы съездить в Венгрию?
   - Пока нет. И так достаточно ясно, что там произошел провал.  Хубер  стал
предателем. Ликвидировать его не удалось. Видимо, и люди, направленные  нами
для проведения этой акции, провалились. Я думаю, что наша агентурная сеть  в
Венгрии, которая, надо сказать, неплохо организована,  понесла  существенный
урон... Отправляйтесь домой, Хельга, и отдохните. Если не возражаете,  мы  с
вами как-нибудь в один из вечеров встретимся и продолжим разговор.
   Оставшись один, Браун уселся поудобнее в кресло и задумался. Из головы  у
него не выходил Хубер. Недаром ему никогда не нравился этот старый интриган.
Нужно признать, что Хубер был, пожалуй, единственным человеком, с которым он
всегда чувствовал себя как-то неуверенно. Он не мог подобрать ключа ни к его
мыслям, ни к душе. А ему очень хотелось бы знать, о чем думает Хубер,  какие
планы вынашивает. Нет, они никогда  не  спорили.  На  вопросы  Брауна  Хубер
всегда отвечал корректно и обстоятельно. Если с чем-то не  соглашался,  тоже
делал это всегда вежливо и деликатно, неизменно добавляя:  "Вы  -  мой  шеф,
ваше право решать".
   Браун включил селектор и попросил, чтобы к нему пригласили Шлайсига.
 
*** 
 
   Первое августа пришлось на пятницу. В этот день  Оскар  Шалго  праздновал
день рождения. Нельзя сказать, чтобы он прошел удачно: утром они вернулись с
Фельмери из Балатонфюреда смертельно усталые и тотчас же  завалились  спать.
Проснулись только во  второй  половине  дня.  Шалго  отказался  от  обеда  и
спустился в сад прогуляться, зато Фельмери  поел  с  аппетитом.  Многое  для
Шалго уже было ясно, но, к сожалению, по-прежнему не было достаточных  улик,
способных  подтвердить  правильность  его  версии.  "Нужно   создать   такую
ситуацию, - думал он, - при которой преступник разоблачит себя  сам".  Шалго
прогуливался вдоль проволочной сетки, отделявшей их сад от виллы  профессора
Табори. От его  взгляда  не  ускользнуло,  что  Казмер  и  профессор  Табори
спустились к берегу. Потом он  заметил  Бланку  и  Хубера.  Они  сидели  под
ореховым деревом: Бланка в качалке, а Хубер в плетеном садовом кресле.
   Ах, как много он дал бы, чтобы узнать, о чем они сейчас  говорили.  Шалго
заметил также, что  ворота  гаража  открыты.  Отставной  детектив  осторожно
открыл калитку в сад Табори  и  спокойно  проследовал  к  гаражу.  А  спустя
полчаса  Шалго  уже  сидел  на  своей  тенистой  веранде  и   с   превеликим
удовольствием закусывал. Он допивал какао, когда прибыл майор  Балинт.  Лиза
тотчас же усадила и его за стол. Впрочем,  майор  Балинт  не  заставил  себя
упрашивать и с завидным аппетитом принялся за еду.
   - Миклош, - сказала Лиза. - У Оскара  сегодня  день  рождения.  По  этому
случаю он хотел бы вместо  подарка  получить  от  тебя  ответ  на  некоторые
мучающие его вопросы.
   Майор  Балинт  вытянулся   в   кресле,   закурил   и   с   видом   хорошо
информированного человека чуточку свысока посмотрел на Шалго.
   - Какие же проблемы не дают покоя нашему новорожденному? - спросил он.
   - Сегодня я в благодушном настроении и готов ответить на любой вопрос.
   - Лизанька, поскорее неси доску и мел и внимательно записывай все  ответы
новоявленного оракула Миклоша... Неплохо было бы пригласить  и  Фельмери.  И
куда девался этот мальчишка?
   - Сказал, что пойдет окунуться.
   - Ладно, Оскар, не будем отвлекаться! Задавайте ваши вопросы.
   - И то правильно, - отозвался Шалго. - Итак, вопрос  первый,  кто  убийца
Меннеля?
   - Эрих Фокс, коллекционер из Мюнхена.
   - Доказательства?
   - Отпечатки пальцев и следы обуви, - уверенно ответил майор Балинт.  -  Я
только что получил сообщение из криминалистической лаборатории в Веспреме.
   Человек, оставивший след в гараже, носит обувь сорок второго  размера  на
резиновой подошве, слегка прихрамывает и страдает плоскостопием.
   - Скажи, Миклош, - перебил его Шалго. - А вдруг это твой след?
   - Зря только время теряем, - раздосадованно буркнул  майор  Балинт.  -  С
вами невозможно говорить серьезно.
   - Ладно, ты не кипятись. Твое предположение интересно, хотя лично мне оно
не очень нравится. Интересно прежде всего тем, что дает возможность  закрыть
дело. Убийца  -  господин  Фокс.  Он  убежал  на  Запад.  Правда,  найденные
отпечатки  пальцев  нам  не  удалось  сличить,  но,  разумеется,  они  могли
принадлежать только ему. Зато в наши руки  попали  двенадцать  агентов,  два
наемных убийцы, один специалист по изготовлению пуговиц, он  же  неудавшийся
врач-гинеколог, и одна  любвеобильная  девица.  С  точки  зрения  выполнения
производственного плана это неплохой результат. -  В  голосе  Шалго  звучала
явная издевка. - Но с другой точки зрения это плохо: совесть моя неспокойна.
- Шалго закурил сигару и пустил кольцо дыма. - Ты помнишь, Миклош,  мы  ведь
вместе с тобой осматривали в Веспреме машину Меннеля?
   Тогда я нашел объяснение, зачем нужен сигнальный диск, который показывает
не только рабочую готовность рации, но и то, что аппаратура побывала в чужих
руках, если это, разумеется, произошло. Далее. Меннель, как ты  утверждаешь,
нашел драгоценности. Но меня интересует, где они все-таки были  спрятаны?  И
до тех пор, пока ты не сможешь  сказать  этого,  я  буду  искать  настоящего
убийцу.
   Майор Балинт взглянул на часы.
   - Ровно через час я докажу вам, что  Фокс  и  есть  настоящий  убийца,  -
произнес он решительным тоном.
   - С нетерпением буду ждать этого часа, - отозвался Шалго.
   Зазвонил телефон. Лиза пошла в комнату, и слышно было, как она  с  кем-то
оживленно разговаривает. Потом она позвала:
   - Оскар, это тебя! Эрне.
   Шалго подошел к аппарату и взял трубку.
   - Алло, привет, Эрне.
   - Балинт у вас? - спросил на другом конце провода Кара.
   - К сожалению, да. Он съел весь мой праздничный кекс с изюмом.
   - Передай ему трубку.
   Майор Балинт в течение двух-трех минут  внимательно  выслушивал  указания
шефа, сопровождая их короткими "да" и "понятно", после чего снова подозвал к
телефону Шалго.
   - Ну, великий рыбак, - весело проговорил полковник Кара,  -  теперь  твой
черед. Я сказал Балинту обо всем. "Сбор урожая" идет хорошо.
   - Ну и как? Отборное зерно?
   -  Весьма!  Есть  очень  даже  полновесные  экземпляры.  Хубер,  пожалуй,
заслуживает награды.
   - Ну что ж, нацепите ему орден, - зло сказал Шалго.
   - Ладно, ты не кипятись,  старик.  Наверное,  это  еще  не  вся  агентура
"Ганзы". Но есть у меня и для тебя  кое-что  интересное:  мы  тут  разыскали
бывшую надзирательницу веспремского приюта - Анну Талабери. Сейчас  она  уже
не молода, на пенсии, но память у нее, к счастью, еще  вполне  хорошая.  Она
припомнила  Казмера  Табори  и  вот  что  рассказала  о  нем:  осенью  сорок
четвертого года в приюте появился хорошо одетый мужчина и заявил, что кто-то
оставил возле калитки его  дома  корзину  с  ребенком.  Мужчина  проживал  в
Балатонфюреде, на улице Казмер. Поэтому и в приюте мальчонке-подкидышу  дали
имя  Казмер  Фюреди.  По  заключению  врача   ребенку   было   тогда   около
полутора-двух месяцев.
   - А что рассказала эта немолодая дама с хорошей  памятью  об  усыновлении
мальчика? - перебил полковника Шалго.
   - Она говорит, что еще шла война, когда в конце апреля сорок пятого  года
в приют пришла некая Бланка  Табори  и  сказала,  что  хотела  бы  усыновить
маленького мальчика. В приюте тогда было десять - двенадцать мальчишек.
   Бланке Табори показали их, и она выбрала себе Казмера Фюреди.
   - И это все? - спросил Шалго.
   -  Как,  тебе  недостаточно   этого?   По-моему,   события   стремительно
развиваются.
   - Ты даже не представляешь, насколько стремительно, - подтвердил Шалго.
   - Мы уже сейчас знаем куда больше этой Анны Талабери.
   - Ты уже говоришь, как монах, во множественном числе?
   - Отнюдь нет. Мы - это я и Фельмери...  А  что  касается  хорошо  одетого
мужчины, могу сообщить, что его зовут Месарош. И проживает он в Фюреде не на
улице Казмер, а  на  улице  Петефи.  Сегодня  рано  утром  мы  имели  с  ним
продолжительную и вначале весьма бурную беседу. С твоего разрешения мы -  до
последующих распоряжений - опечатали виллу адвоката Месароша.  Пришлось  для
этой цели прибегнуть к помощи фюредской милиции... Эрне, я очень  хотел  бы,
чтобы ты как можно скорее приехал сюда.
   - Это невозможно, Оскар. Я должен быть здесь до конца "сбора урожая".
   - Тогда я буду действовать на свой страх и  риск.  Разумеется,  вместе  с
майором Балинтом. А Фельмери - вот он как раз  вернулся  с  пляжа  свежий  и
довольный - я немедленно направлю к тебе с магнитофонной лентой. Думаю, что,
как  только  ты  прослушаешь  запись,  тебе  станет  понятно,  почему   твое
присутствие здесь крайне необходимо.
   - Ты серьезно? - По голосу чувствовалось, что полковник Кара  колеблется.
- Если Фельмери выедет сейчас же, через  два  часа  он  будет  уже  здесь...
Знаешь что? Я перешлю с ним паспорт и визу для Хубера.  Пусть  майор  Балинт
сообщит ему, что самое позднее в полночь он сможет  отбыть  в  Прагу...  Все
ясно?
   - Да. Обнимаю Лизу. До свидания.
   - Хорошо, - сказал Шалго, положил трубку и сел.
   - Итак, что вы тут от меня скрываете? - спросил Балинт.
   - Ничего мы не скрываем. Просто  мы  пока  еще  не  успели  поговорить  о
возникших в этом деле новых обстоятельствах. Но до всего  дойдет  черед.  На
какой машине Фельмери поедет в Будапешт?
   - Могу ли я попросить для него ваш старый добрый "фиат"? - спросил  майор
Балинт.
   - Можешь. - Шалго повернулся к лейтенанту, который без особого энтузиазма
воспринял указание ехать в Будапешт. Сейчас ему хотелось остаться  с  Шалго,
чтобы самому увидеть следующий шаг  старого  детектива.  -  Если  ты  быстро
обернешься, - по обещал ему Шалго, - дождусь тебя. Но  пока  придет  машина,
сделай еще одну запись нашего разговора с Месарошем.
   Лейтенант занялся магнитофоном, а Шалго  тем  временем  рассказал  майору
Балинту, что им с Фельмери удалось выяснить прошлой ночью.
   - Фантастика! Ну и ну! - воскликнул майор Балинт, взволнованно  шагая  по
комнате из угла в угол. - Эта бомбочка  не  хуже  моей  версии  относительно
Эриха Фокса.
   Они перешли на террасу и сели в тени.
   - Что Кара просил передать Хуберу? - спросил Шалго.
   - Его нужно ознакомить с порядком выезда  из  Венгрии.  А  вообще-то  шеф
надавал мне столько заданий, что не знаю, как я с ними справлюсь.
   - Ты сопровождаешь Хубера в Прагу?
   - Только до границы, - ответил майор Балинт.
   - Ну а еще какие тебе дали задания?
   - Допросить Казмера. Если он не сможет объяснить, где находился во  время
убийства, надо будет его арестовать.
   - Ну и глупо! - заметил Шалго.
   Им пришлось прервать разговор: к вилле через сад шел Отто Хубер.
   Поднявшись на террасу, Хубер поцеловал руку Лизе, обменялся  рукопожатием
с мужчинами, потом сел рядом с Шалго.
   - Я отниму у вас только минуту, господин Шалго.
   - Пожалуйста, хоть две, господин Хубер. Вы уже собрались?
   - Да. Как раз об этом я и хотел поговорить. Я разбирал документы Меннеля,
и мне показалось, что  какие-то  его  записи  отсутствуют...  Там  был  один
чертеж. - Он взглянул на Лизу.
   - Теперь я припоминаю, - сказала Лиза. - Когда Герцег  спросил  вас,  что
это за чертеж, вы, господин Хубер, ответили ему, будто  собираетесь  строить
виллу в Баварии и набросали ее примерный эскиз.
   - Да, я так сказал.
   - А я не придала значения этим словам, почувствовав, "то вы  ему  сказали
не правду.
   - Я не хотел, чтобы этот чертеж попал в руки Герцега, - ответил Хубер.
   - Подозреваю, что это чертеж виллы, в  которой  немецкий  офицер  спрятал
перед своим бегством драгоценности.
   Майор Балинт, внимательно слушавший разговор, вдруг хлопнул себя по лбу.
   - Черт побери! Почему же вы этого раньше не сказали? - воскликнул он.
   Все посмотрели на него с  любопытством.  -  Ведь  Герцег  уничтожил  этот
чертеж.
   - Откуда тебе это известно? - спросил Шалго.
   - А оттуда, что, когда я отвозил  Герцега  и  Еллинека  в  Будапешт,  они
спокойно разговаривали, думая, что я ничего не понимаю  по-немецки.  Еллинек
спросил Герцега, построена ли уже в Баварии его вилла. Герцег  ответил,  что
не построена. Чертежи сгорели. Даю голову на отсечение, что Герцег либо сжег
чертеж, либо еще как-нибудь его уничтожил.
   - Вполне вероятно, - подтвердил Шалго. - Но  я  поговорю  с  полковником,
чтобы он срочно прислал нам назад все эти документы.
   - Прошу меня извинить, - сказал майор Балинт, поднимаясь. -  У  меня  еще
много дел... Господин Хубер, полковник Кара просил вам передать, что сегодня
вечером вы получите все документы, необходимые для вашего отъезда.
   Лейтенант Фельмери едет сейчас в  Будапешт,  но  вечером  он  вернется  с
документами, и я вручу их вам. Вы будете дома?
   - Разумеется. Премного благодарен, - поклонился Хубер;  видно  было,  что
последние слова майора Балинта подействовали на него успокаивающе.
   - До границы сопровождать вас буду я,  а  на  КПП  передам  представителю
чехословацкой службы госбезопасности. Он проводит вас на аэродром и во  всем
вам поможет.
   -  Еще  раз  спасибо,  господин  майор,  -  сказал  Хубер.  -  Вы   очень
внимательны. - Он встал. - Не смею вам  больше  мешать,  господа.  Разрешите
откланяться.
   Когда Хубер ушел, Балинт спросил у Шалго:
   - Ну, каково ваше мнение?
   - О чем?
   - О Хубере! Ведь он сослужил нам хорошую службу.
   - Цыплят по осени считают, Миклош.
   Из комнаты вышел Фельмери с портфелем в руке.
   - Хубер сделал все, что было в его силах, - возразил майор Балинт.  -  Не
знаю, что сказал вам полковник Кара, но я из его слов понял, что  мы  должны
быть благодарны Хуберу. Да что я вас убеждаю! Хубер приговорен Брауном и его
людьми к смерти, а руки у фирмы  "Ганза"  длинные.  Я,  например,  и  теперь
Хуберу не позавидую. Если они очень захотят, они отыщут его и  за  границей,
где угодно. Кстати, товарищи из аппарата Кары навели справки  и  установили,
что сын Хубера действительно проживает в Гаване. Он в свое время попросил  у
кубинского правительства политическое убежище.  Вполне  понятно,  что  Хубер
желает поехать туда. А Тибор Сюч и Беата Кюрти! Ведь не вы,  папаша,  вывели
их на чистую воду, а все тот же Хубер разоблачил их. А он  мог  этого  и  не
делать. Признайтесь,  ведь  вы  поверили  Тибору?  Поверили  в  его  детскую
сказочку про фирму "Артекс"?
   - Поверил, - ответил Шалго. - Потому что они это очень ловко придумали.
   Однако кое-что ты тоже забыл, Миклош.
   - А именно?
   - Ты забыл о предпосылках. О том душевном состоянии, в  котором  оказался
Хубер. С самого начала он знал, что я не верю ему. Он заметил,  что  за  ним
установлено наблюдение, а найдя микрофон, понял, что все  его  разговоры  мы
прослушиваем. Он все это время жил настороже. И в такой ситуации  он  просто
не мог признаться, что заодно с Тибором и  Беатой,  будучи  убежденным,  что
имеет  дело  с  провокатором.  Нет,  в  его  положении  ничего  иного  и  не
оставалось, как поступить именно так, как он и поступил...
   - В данном случае не столько важно  то,  что  думал  Шалго  о  Тиборе,  -
вмешался в разговор Фельмери, - важно то, как он создал эту ситуацию. Он  же
мог и в первый день послать Сюча к Хуберу, но этим он только испортил бы все
дело.
   - Я вижу, и вы, Фельмери, считаете Хубера двурушником?
   - Не знаю, - медленно проговорил лейтенант. -  Во  всяком  случае,  Шалго
прав в том, что действия Хубера можно объяснить и по-иному.
   - Чепуха! Разумеется, любые факты можно объяснить с разных точек  зрения.
Но зачем? Ведь и полковник Кара признал, что  Хубер  оказал  нам  неоценимую
услугу...
   Позднее, когда майор Балинт и Фельмери подъезжали к Веспрему,  лейтенант,
продолжая начатый разговор, сказал:
   - ...Шалго подозревает Хубера в  чем-то,  но  в  чем  именно,  никому  не
говорит. Несколько дней назад мы вместе с ним на лодке  проделали  путь,  по
которому Меннель  направлялся  к  месту  встречи  с  неизвестным.  Когда  мы
пристали к берегу, старик вдруг принялся осматривать лодку и что-то нашел  в
ней, какой-то очень маленький предмет. Мне он так  и  не  показал,  что  это
было. Я еще спросил его, зачем он скрытничает. А он ответил, что  ничего  не
скрывает, просто не хочет как-то повлиять на мой собственный ход мыслей,  на
мои выводы. Но то, что он не верит Хуберу, - это факт. Что ж, его  право,  и
ничего от этого не изменится. Ведь Хубер скоро получит документы на выезд из
страны и... до свидания! А у нас еще задача: найти убийцу!
   - Все может быть, - коротко отозвался майор  Балинт,  которому  не  очень
понравилось, что лейтенант Фельмери слишком уж уверовал  в  проницательность
Шалго.
   В соответствии с указаниями полковника Кары Балинт распорядился отправить
Тибора и Беату в Будапешт.
   Перед отправкой он  еще  раз  допросил  их.  Тибор  был,  как  и  прежде,
неразговорчив. Он  подтвердил,  что  был  завербован  для  шпионской  работы
Беатой. Что же касается того, когда и как он подготовил микропленки  или  от
кого получил их, он заявил, что этого не скажет, даже если  его  повесят.  И
добавил, что жизнь потеряла для него интерес и он за нее не цепляется. Он не
отрицал, что влюблен в Беату, но поскольку  вместе  им  жить  все  равно  не
суждено - вряд ли она отделается меньше чем десятью - пятнадцатью годами,  -
то лучше уж вообще не жить...
   На Тибора надели наручники и увели к машине. Майор Балинт велел  привести
Беату. Та сразу же попросила сигарету и с жадностью начала курить. Взгляд  у
нее был испуганный, движения неуверенные.
   - Меня повезут куда-то? - спросила она.
   - В Будапешт. Вся ваша группа  провалилась,  гражданка  Кюрти,  -  сказал
майор. - Теперь ваша судьба будет зависеть  от  того,  как  вы  себя  будете
вести.
   - Сколько лет мне могут дать?
   - Это определит суд. Вынося приговор, суд обычно  все  взвешивает  и  все
принимает во вним