Анатолий АФАНАСЬЕВ
    ГРАЖДАНИН ТЬМЫ


                            Анонс

        В   суперсовременном   московском   научном   центре
претворяются  в жизнь безумные планы массового  клонирования
людей.   Сотни  россиян  превращаются  в  предмет  торговли,
дешевую рабочую силу, поставляемую за рубеж.
        Казалось    бы,    в   разрушенной,    разграбленной
"демократической"  России  нет  силы,  способной  остановить
современных работорговцев.
      У  элитного сотрудника спецгруппы "Варан" на этот счет
другое мнение...

                        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
                      ХОСПИС "НАДЕЖДА"

                       1. ДЕНЬ С УТРА

      Вышел погреться на солнышке и заодно хлебца прикупить.
Жена  моя  Мария Семеновна осталась дома, чтобы при готовить
борщец   и   отварить  картохи  на  обед.   Выходной   день,
воскресенье, проходил под знаком лени и душевной пустоты.
      Утро выдалось жаркое даже для середины июля: высокое и
чистое небо, сквозь которое легко просматривался склон  горы
под  названием "вечность", никакого намека на ветерок,  -  и
кто  бы  мог  подумать,  что именно  в  такую  замечательную
теплынь  начнутся  события, которые перешинкуют  мою  жизнь,
будто кочан капусты...
      На  стоянке кучковались трое водил из нашего дома и  с
ними  полковник в отставке Алеутов. Обычная утренняя сходка.
Я  подошел выкурить сигарету. Моя "шестеха" - десятилетка  с
поржавевшими  боками  сиротливо  выглядывала   из-за   спины
новенького  микроавтобуса "Мицубиси". Все в  порядке,  цела-
целехонька.  Да  и  кто,  честно  говоря,  теперь   на   нее
позарится, если весь двор заставлен иномарками и  среди  них
попадаются такие, которые стоят целое состояние?.. Некоторые
из   шикарных   автомобилей,  не  уместясь  на   стоянке   и
прилегающем   сквере,  примостились   впритык   к   дому   и
заглядывали  лукавыми мордами прямо в  окна  первого  этажа.
Правильно пишут в независимых газетах: растет благосостояние
нации не по дням, а по часам.
      Когда я пошел, водилы обсуждали последние политические
новости.  Юра Гучков (серый "Опель-Рекорд") и Дема  Захарчук
(инжекторная "десятка") придерживались мнения, что от нового
президента можно ожидать чего угодно, вплоть до немедленного
ареста   Бориса   Абрамовича;  Павел  Данилович,   пенсионер
("Запорожец" первого выпуска), поддерживал китайскую  модель
развития,  но  еще  ни разу за все время  нашего  знакомства
(около двадцати лет, не меньше) ни разу ни о чем не высказал
прямого  суждения  и  в спорах всегда отделывался  какими-то
чрезвычайно  язвительными  намеками;  но  безусловно   самым
авторитетным в этой компании был полковник Алексей  Демьяныч
Алеутов. За ним тянулся шлейф многолетней беспорочной службы
в  органах,  в  особом  подразделении, занимающемся  охраной
высокопоставленных лиц. Доводилось ему охранять  Брежнева  и
Андропова,  а  уж  господ-товарищей рангом пониже  нечего  и
считать. Имелся у него орденок, который он заработал  в  той
давней  истории,  когда лейтенант Ильин попытался  укокошить
генсека.   Иными  словами,  полковник  Алеутов  знал   жизнь
государей  не понаслышке, как средний обыватель, а  изнутри.
Но   держался   всегда  скромно  и  с  каким-то  неколебимым
крестьянским достоинством.
      Когда  появилась свобода и народ узнал всю  правду  об
омерзительной  сущности коммунячьего режима, Алеутова  стали
частенько  приглашать  консультантом в  разные  программы  и
фильмы,  но довольно быстро отказались от его услуг. Причина
в  том,  что  сколько его ни подначивали  и  ни  вразумляли,
полковник  так  и не научился бранить своих прежних  господ,
напротив,   вспоминал   о   них  с  какой-то   меланхоличной
уважительностью, граничащей с идиотизмом.
      В  нашем дворе полковник появился с год назад. Уйдя  в
отставку,  он не смог расстаться с любимым делом,  да  и  на
пенсию,   как  известно,  не  проживешь.  Нанялся   охранять
крупного бизнесмена Алабаш-бека Кутуева, который на ту  пору
как  раз  прикупил  две квартиры на пятом  этаже.  Благодаря
своему  открытому  и доброму нраву Алексей  Демьяныч  быстро
перезнакомился со всем домом, а уж местные водилы стали  ему
как  родные.  Он  безвозмездно приглядывал  за  стоянкой  по
ночам,  что многие принимали за чудачество, уходящее корнями
в  его  совковое прошлое. В подъезде, где поселился  Алабаш-
бек,   для   полковника   оборудовали  небольшой   смотровой
кабинетик с прозрачными пуленепробиваемыми стеклами, но  все
равно жильцы смотрели на него как на обреченного. Уже третий
месяц  держался упорный слух, что бизнесмена Кутуева вот-вот
должны  то  ли  взорвать  вместе  со  всем  этажом,  то   ли
отстрелять, когда он будет садиться в один из своих  джипов.
Я  относился к тем, кто не сомневался в достоверности слуха.
Достаточно было один раз увидеть этого печального  пожилого,
заросшего шерстью горца, ворочающего, по сообщениям  прессы,
миллиардным состоянием, чтобы понять: да, дни этого человека
сочтены и он сам об этом знает.
      Алеутов  слух  опровергал, говорил: Кутуев  -  хороший
человек,  зачем  его убивать? Никому он  не  мешает...  Явно
выдавал  желаемое за действительное. Правда же была  такова,
что родного брата Алабаш-бека уже кокнули в Гудермесе, якобы
случайно,  при рутинной зачистке, и двоих племяшей  выкинули
из окна отеля "Рэдиссон-Славянская". Неделю трупы показывали
по  всем  каналам. Подбиралась, подбиралась  беда  к  нашему
дому,  а  при  коммерческих разборках - теперь это  известно
каждому  школьнику  -  невинными жертвами  всегда  в  первую
.g%`%$l  оказываются  охранники и  случайные  прохожие.  Они
обязательно  погибают, даже если объект нападения  останется
невредим.  К  примеру,  как  в  давней  истории  с   Борисом
Абрамовичем,  когда  при  покушении  его  водителю   взрывом
оторвало  голову,  а  сам магнат лишь  стряхнул  кровинки  с
рукава и пошел спокойно заниматься бизнесом дальше.
      -  Викторович,  вот  ты законы хорошо  знаешь,  да?  -
обратился ко мне Юра Гучков уже после того, как мы со  всеми
обменялись рукопожатиями.
     - Ну? - сказал я.
      -  Как  считаешь, правильно генералу по яйцам двинули?
Или  опять  кремлевские штучки? Со стороны  закона  как  это
выглядит?
     Он имел в виду курского губернатора, которого накануне,
за  несколько  часов до выборов, сняли с дистанции.  Новость
свежая, вровень с ближневосточным конфликтом.
     - У нас свои законы, у них - свои, - ответил я туманно,
как и было принято в этой компании.
      -  Теперь опять посадят, - вставил Павел Данилович.  -
Как в девяносто третьем. В ту же камеру.
     - Могут и усы оторвать, - добавил Дема Захарчук.
      -  Алексей  Демьяныч,  а  ты усатого  не  охранял?  Не
доводилось?
      - Нет. - Полковник пригладил седой ежик волос. - Когда
он  на  горизонте появился, я уже сходил с арены.  Андропова
охранял, а этого нет.
     - Но ведь Руцкой - хороший человек?
     - Еще какой! В Афгане себя зарекомендовал.
     - За что же его так?
     Полковник собрался ответить, но тут ко второму подъезду
подкатил синий "Бьюик", из него выпорхнула стройная красотка
в  шортиках и бордовой маечке, и Алеутов помчался туда сломя
голову, легко, как пушинку, неся многопудовое пожилое  тело.
Подхватил у красотки черный чемоданчик, проводил до дверей и
вместе с нею скрылся в подъезде.
      -  Массажистка  Алабашкина,  -  уверенно  заметил  Юра
Гучков.
      -  Каждый  день  новая, - позавидовал Захарчук.  Павел
Данилович с грустью заметил:
     - Недолго нам, хлопцы, здесь тусоваться. Скоро попрут.
     - Куда? - не понял я.
     - Да слыхать, бек замыслил подземный гараж строить. Ну,
там  с  сауной,  с бассейном. Все как положено.  Весь  сквер
откупил.
      -  Не  успеет,  -  возразил Гучков.  -  Уже  приходили
наводчики. Демьяныча, конечно, жалко. Пристрелят ни за  что,
как собаку.
      -  Знал,  на  что  шел, - съязвил пенсионер.  -  Нынче
денежки никому даром не даются.
      -  Интересно, - вслух задумался Захарчук, - сколько он
им отстегивает? Ведь телки одна другой лучше. Элитный товар.
     Я уже докурил сигарету - и откланялся.
     От нашего дома до большого, двухэтажного супермаркета -
прямая  асфальтовая  тропа, почти парковая  аллея,  когда-то
b%-(ab  o и благодатная, осененная могучими липами, но  ныне
превратившаяся   в  кровеносный  сосудик   мощных   рыночных
артерий, опутавших город. На трехстах метрах чего тут только
не  было: лохотронщики, бабушки с укропом, бомжи, наркоманы,
проститутки, унылые кришнаиты с бритыми головами, даже  двое
быстроруких художников-портретистов, - короче, вся ликующая,
обновленная Москва в миниатюре. Купить можно все,  что  душа
пожелает, от куска мыла до парной свинины. Раза три  в  день
самостийные  торговые ряды подвергались  "проверке"  милиции
либо рэкетиров и вымирали, будто Латинская Америка в сиесту;
но  лишь  только  сборщики податей исчезали,  кипучая  жизнь
мгновенно  возобновлялась с удвоенной  силой,  и  разве  что
пятна  крови  кое-где  на асфальте  напоминали  о  том,  что
недавно был налет.
      Вестник  судьбы  явился передо мной в  облике  бледной
девчушки лет двадцати, с подчерненными глазами и ярким ртом.
Сперва  я  принял ее за наркоманку, промышляющую  в  поисках
утренней  дозы  и  готовую  на любые  услуги,  но  девчушка,
несмотря  на  бледность,  была прехорошенькая,  и  я  охотно
задержался, чтобы с ней поговорить.
      -  Хотите  немного заработать? - спросила она  певучим
голосом, улыбнувшись, как утопленница.
     - Еще бы! - подтвердил я. - А как?
     - Вы здоровый человек?
     - Вполне. А что?
      - Я представляю фирму "Реабилитация для всех". Слышали
про такую?
     - Нет... И чем могу помочь?
      Девица  еще  лучезарнее улыбнулась и  повела  рукой  в
сторону зарослей шиповника.
     - Там скамеечка, будет удобнее...
      Разговор  складывался  не более  несуразный,  чем  все
другие  возможные  разговоры  на  этом  пятачке,  и  мне  бы
распрощаться  и  двинуться дальше, но  я  поплелся  за  ней,
словно  зачарованный. В общем-то, это естественно. Смазливая
юная  рожица и круглые коленки по-прежнему имели  надо  мной
неодолимую власть. Плюс к этому за все годы потрясений я  не
утратил присущего мне от природы идиотического любопытства.
      Насчет скамейки она не соврала, но пришлось выйти чуть
ли  не  к  метро.  Уселись - и девушка  предложила  сигареты
"Парламент". Прикурили от моей зажигалки. Вокруг - ни  души,
только  солнце  и  в  каком-то  мареве  дома.  Действительно
хорошее  местечко,  укромное, здесь  можно  лишиться  головы
прямо  среди  бела  дня.  Но  не  в  такой  ситуации.   Если
предположить, что девица работает не одна и сейчас  нагрянут
лихие  помощнички, все равно с меня нечего взять:  "Роликса"
на  мне  нет,  одежонка  тухлая и в кармане  сорок  рубликов
чистоганом,  не больше... Не наркоманка и не лохотронщица  -
тогда кто же она?
      -  Предварительно  вы  должны  ответить  на  несколько
вопросов.  -  Девушка  с деловым видом  достала  из  сумочки
блокнотик  в кожаном переплете, щелкнула шариковым паркером.
Сигарета ей не мешала, дымилась в свекольных губах  сама  по
себе, как у заправского курильщика-мужика.
      -  А-а,  -  обрадовался я. - Значит, вы  от  какого-то
предвыборного штаба? Студентка, да? Девушка удивилась:
     - Я же сказала, откуда я... Фирма "Реабилитация".
     - Но с какой стати я должен отвечать на ваши вопросы?
     - Вы хотите заработать?
     - Хочу... Кто же не хочет... А о какой сумме речь?
      -  Если  повезет, то одноразово можете  получить  пять
тысяч, - вытащила сигарету изо рта и стряхнула пепел.
     - Пять тысяч рублей?
      -  Почему рублей? Долларов, конечно. Не наркоманка, не
проститутка  и  не  лохотронщица, подумал я.  Скорее  всего,
психопатка.
      -  Деньги хорошие. Задавайте вопросы. После нескольких
стандартных вопросов о паспортных данных девушка продолжила:
     - Пол?
     - Мужской.
     - Национальность?
     - Руссиянин.
     - Возраст?
     - По паспорту пятьдесят шесть. Но выгляжу я моложе.
     - Хронические заболевания?
     - Все, какие есть?
     - Можно основные.
       -   Дистрофия,   эмфизема  легких,  гастрит,   колит,
Паркинсон,  водянка  правого яичка, туберкулез,  гипертония,
диабет, шизофрения, эпилепсия пожалуй, все.
      Девушка  старательно записала, ни единой  гримасой  не
выдав своего отношения к моим ответам.
     - В сущности, я уже не жилец, - добавил я со скорбью. -
Если  заработаю  деньжат, все уйдет на лекарства.  Простите,
вас как зовут?
     - Сашенька... Ваша профессия? На мгновение я задумался:
вопрос не такой простой, как кажется.
     - Наверное, социолог.
       Вскинула  подрисованные  бровки:  взгляд  цепкий,  но
пустоватый, как у большинства нынешних молодых людей.
     Что значит - наверное?
       Это  и  значит...  Так  все  перемешалось,  сразу  не
сообразишь. кто ты такой... Но все равно, пишите -  социолог
специалист по социальным конфликтам.
     - Индекс интеллекта?
     - А это что еще за штука?
      -  Проехали,  -  сделала в блокноте какую-то  пометку,
вероятно, проставила нулик. - Семейное положение?
      -  Женат. Двое детей. Оба взрослые... Сашенька,  может
быть, вы все-таки объясните?..
     Поморщилась с досадой.
     - Подождите, осталось немного... Ваш любимый цвет.
     - Красный, - сказал я наугад и тут же поправился:
     - И зеленый.
     - Любимая еда?
     - Любая. Лишь бы побольше.
     - Сексуальная ориентация?
      -  Саша,  не заставляйте краснеть... Разве  не  видно?
Qоизволила улыбнуться, но контакта между нами не было,  хотя
игра становилась увлекательной.
     - Группа крови?
     - Вторая. Саша...
     - Секунду... Особые привычки?
      -  Какие  могут быть привычки. Время-то  лихое.  Упал,
отжался... Прежде любил книжки почитывать. Смешно, да?
      -  Каких предпочитаете женщин? Полных, худых, молодых,
старых?
      -  Не  буду отвечать, пока не скажете зачем?  Отложила
блокнот, протянула сигареты. Закурили по второй.
     - По этим данным компьютер выдаст результат.
     - Какой результат?
      -  До  какой степени вас можно использовать.  У  фирмы
высокие требования. Но ведь вы хотите заработать пять тысяч?
     - Безусловно.
     - Тогда поехали дальше. Ваш годовой доход?
     - Коммерческая тайна.
     - Хорошо... Это можно пропустить, это пропустим... Ага,
вот. Сколько потребляете в день спиртного?
     - Когда как. С нормальной закуской, под разговор - литр
могу выпить. Но не больше. Больше вредно.
      Девушка записала, вздохнула, поглядела по сторонам.  Я
тоже  поглядел. Все то же самое: прекрасный солнечный  день,
чистое небо, рокот привычных городских шумов.
     - Сашенька, можно и мне спросить?
     - Да, пожалуйста.
     - Вы ведь меня разыгрываете, не правда ли?
     - В каком смысле?
      -  Эта  смешная  анкета, фирма  "Реабилитация"  и  все
прочее. Вам что-то другое нужно, верно?
     - С чего вы взяли? Ничего не нужно.
     - Но я не сумасшедший. Пять тысяч! Какие пять тысяч? За
что?
      Девушка отшатнулась, в пустых глазах сверкнул ледок, и
в моем мозгу возникло смутное подозрение, но мимолетное, как
сполох дальней грозы.
      -  Не  волнуйтесь, - мягко сказала она.  -  Скоро  все
поймете...  Только  распишитесь, пожалуйста,  вот  здесь,  -
протянула ручку и открытый блокнот.
     - Зачем расписываться?
     - Для бухгалтера.
       Совершенно  автоматически  я  поставил   роспись   на
разграфленном листе. Игриво заметил:
      -  Чувствую шелест купюр. Жду указаний. За пять  тысяч
готов на все.
      Сашенька  с прежней холодно-пустоватой улыбкой  убрала
блокнот  в  сумочку, взамен достала блестящую  металлическую
трубочку, похожую на тюбик помады.
       -   Ничего   особенного   не  потребуется,   Анатолий
Викторович, - поднесла тюбик к моему лицу. - Вот, понюхайте,
пожалуйста.
      Впоследствии  я  много  раз пытался  проанализировать,
почему  так  неосторожно, нелепо вел себя в то  утро  и  чем
/`(".`.&(+   ,  чем  околдовала  меня  эта  пигалица.   Была
хорошенькая   -   фигурка,   что   надо,   полные    грудки,
привлекательно   обрисовывающиеся  под  тоненьким   полотном
рубашки, юная мордашка, - но ведь ничего выдающегося. Видали
и  покраше.  Чем  соблазнила? Уж,  разумеется,  не  бредовым
обещанием пяти кусков. Факт остается фактом: пошел за ней на
скамеечку в кустах, отвечал на скоморошьи вопросы, заигрывал
со  стариковской неуклюжестью - и в конце концов  с  азартом
распалившегося кобелька нюхнул блестящую штуковину в  нежных
девичьих  пальчиках. Сашенька нажала кнопку  -  и  в  ноздри
тугой  стру„й  ворвался сладковато-прогорклый запах.  Больше
ничего не запомнил: сознание вырубило, как топором.

                       2. ДОМА С ЖЕНОЙ

      Пробудился  -  будто вынырнул из проруби,  из  вязкой,
тинной,  кромешной  тьмы. С удивлением обнаружил,  что  лежу
раздетый  в  родной  спальне, в родной  постели,  при  свете
старенького торшера с левого боку. Голова ясная  -  и  нигде
ничего  не  болит. Отчетливо вспомнил приключение с  девицей
Сашенькой   -  вплоть  до  последнего  нюхка  из   блестящей
трубочки,  а  дальше провал. Как вернулся,  как  очутился  в
постели - никакого представления. Шумнул Машу, и она тут  же
прибежала.  Вплыла моя лебедушка-хлопотунья,  опустилась  на
кровать. Схватила за руку. Глазищи отчаянные, шальные.
     - Ох, напугал... ну разве так можно, Толечка!
     - А что случилось-то?
      - Как что случилось? Тебя три дня не было. Мы все чуть
с ума не сошли.
     - Кто все?
      -  Как  кто?  Виталик, Оленька... Все  наши  знакомые.
Половину Москвы на ноги подняли... Толя!
      Уткнулась носом в мою грудь, завсхлипывала. Розыгрышем
тут  и  не  пахло.  Три дня! Где же я был? И  как  вернулся?
Оказалось,  сегодня утром, а был уже четверг, я  преспокойно
открыл  дверь  своим  ключом, прошел  в  спальню,  разделся,
повалился  в  постель и заснул. Сейчас уже вечер  -  десятый
час.  Днем  Маша  вызывала  врача, опытного  специалиста  из
коммерческого медицинского центра "Здоч ровье  для  вас",  и
тот  не  нашел  никаких  повреждений и  отклонений.  Правда,
разбудить не смог. Никто не смог меня разбудить, пока я  сам
не проснулся.
     - Маша, а зачем вызывала врача?
      -  Как  же  иначе?  Ты  когда раздевался,  я  с  тобой
разговаривала, ну, как со стенкой. У тебя такой был  взгляд,
как   у  лунатика.  Толя,  что  произошло?  Можешь,  наконец
объяснить?
      Я  не  мог. И никто на моем месте не смог бы.  Зато  я
почувствовал, что ужасно голоден.
      -  Толя,  пожалуйста... Если это связано с женщиной...
или с водкой... Мы не дети, я постараюсь понять...
     Но это не было связано ни с женщиной, ни с водкой.
     - Покормишь, Маша?
      -  Горе  ты мое... за что это наказание... - сглотнула
a+%'k, поспешила на кухню.
     Вскоре и я туда вышел в одних трусах.
      Был  не  то  что напуган, скорее подавлен.  Чудовищный
пробел во времени. Три дня! И ведь где-то я их провел.  Что-
то  делал.  Или спал беспробудно, надышавшись из тюбика.  Но
вот  пришел-то  своими ногами, жена врать не  будет.  Ладно,
сперва  пожрать,  потом думать. По пути  на  кухню  проверил
пиджак   на   стуле:   портмоне  на  месте,   в   нем   пара
удостоверений, необходимых в условиях рыночной экономики,  а
также  все целиком сорок рублей с копейками. Не ограбили,  и
то хорошо.
     Маша поставила на стол сковородку с жареной картошкой и
котлетами, а я поскорее потянулся к графинчику.
     - И мне, - попросила она.
     Лицо усталое, отеки под глазами, резко очерчены виски и
скулы.  Видно, действительно переутомилась за эти  три  дня.
Хотя...  В былые годы всякое бывало в нашей жизни, увы,  это
не первая моя несанкционированная отлучка.
     Выпили водки, и я набросился на картошку и котлеты и на
черную  свежую  краюху - ах какой